100 лет тому назад. Часть вторая

Глава 15.

— Ладно, прости, зятек, не сдержался. — О, как! А я, оказывается, до сих пор в прихожей все той же квартиры стою. Незаметно проверил свои штаны, не приключилось ли со мной конфуза…, вроде сухо. — Ты проходи в комнату, мать ее тоже хочет увидеть, что за парень начал за нашей дочерью ухаживать.

Что ж делать, прошел, уселся в указанное кресло. Ничуть бы не удивился, если от одного его воздействия у меня Выносливость расти начала. Прямо чудовище хтоническое в облике человека!

— И как давно ты с моей дочерью встречаешься? — Вроде улыбается красный командарм, да за внешне дружелюбной, открытой улыбкой ясно вижу оскал, как у медведя какого-нибудь матерого. И надежды на Полинкину родительницу, вроде как с состраданием смотрящую на меня, мало совсем. Слишком неравные силы.

— Недавно совсем. — Отвечаю честно. Запросто у Михаила Васильевича может оказаться какой-нибудь детектор правды. — Сначала кошку ее подруги искали, потом пару раз просто в кафе посидели и в кино сходили.

— И все?!! — А сквозь вопрос проступает сакраментальное: «ой, не ври мне, боярин, ой, не ври!».

— Папа! — Вновь доносится возмущенное от Полинки, но отец ее только ладонь выставил, мол, подожди, до тебя черед тоже дойдет.

— Все! — Говорю как можно тверже. Ну, в самом же деле, один единственный поцелуй от радости за меня, что в результате катания на коньках у меня единица в Теле добавилась, — он же совсем не в счет. Тут же меня про другое спрашивают.

— Ладно. Поверю на этот раз.

И тут Полинкина мать подрывается:

— Ой, а чего мы сидим, у меня на кухне уже и угощение приготовлено. — Ну, хоть так, сбила основную тяжесть допроса.

Разумеется, в интернете я видел, в свое время, фотографии квартиры того же Максима Горького, первого пролетарского писателя. Там в гостиной в футбол можно было играть. Причем, как бы даже не в мини, а в самый обычный. Тут, конечно, квартирка попроще, но кухня, по сравнению с хрущевками будущего, тоже внушала. И праздничное застолье, накрытое на кухне — отнюдь не выглядело проявлением тесноты и аскетичности.

Все же, Харизма у красного полководца явно задрана куда-то в небеса. Сам не заметил, как разговорился с этим очень опасным товарищем. Причем, не по обязанности, как представитель младшего поколения, вызванный на смотрины к родителям подруги на предмет годности, вовсе нет. Разговор очень быстро принял характер, так сказать, задушевный и доверительный. Я только что хвостиком не вилял, так хотел понравиться собеседнику.

— Ты смотри мне, студент, — все же пристрожил он меня в процессе этого разговора-переговоров, — чтоб с Полиной исключительно все по серьезному было! Узнаю, что ты хвостом крутишь, руки ноги выдерну. — И какой-то своей способностью, которая страх вызывает, на меня так мягко надавил.

— Теперь понимаю, почему двое предыдущих ухажеров Полины после разговора с вами бежали быстрее собственного визга, — проговорил с трудом, способность то красного командарма на меня продолжала воздействовать, — в нашей жизни все не так быстро и однозначно. Чтобы сказать, серьезные отношения или нет получатся, их же сначала завязать нужно, определиться, а тут изначально за банальное несходство характеров грозят руки ноги выдернуть.

— …Ладно, понял твою мысль, — давление на меня чуток уменьшилось, — даю вам с дочкой свое благословение на начало отношений. Не буду я тебе ноги выдергивать в случае чего. Но ты все же постарайся, чтобы она счастлива с тобой была.

Удача +1. — Вдруг проинформировала меня Система, подтверждая, что опасности, поджидавшие меня в этом разговоре, были вовсе даже не иллюзорными.

Вот такой разговор у нас состоялся. Признаюсь, мелькнула у меня в голове мысль, про смертельную операцию у него в ближайшие год-два рассказать, да одернул себя. Подумал, что это на меня так его Харизма действует, побуждает к откровенности. Все же мои знания развития будущих событий, пусть с погрешностями и неточностями, в преломлении этого мира, являются моим самым главным и очень опасным секретом. Ну, и, опять же, не к спеху это откровение вовсе даже. В случае чего, еще десяток раз предупредить успею.

В начале марта еще одна весть пришла. Ее принесла Степа. Оказывается, инициативная группа с наших курсов приняла за всех курсантов повышенные обязательства: закончить учебу не к концу мая, как это было записано в учебных планах, а ко дню рождения В. И. Ленина, то есть, к 22 апреля.

— Неужели этим придуркам не ясно, что их сила и знания напрямую зависят от времени, которое продолжаются их учеба и тренировки! Какие еще, повышенные обязательства, кому это пользу принесет? — Возмущался я, взбешенный даже не столько глупым и нелогичным поступком, сколько тем, что кто-то там, причем мне даже абсолютно не знакомый, взял, да и решил что-то в моей жизни за меня самого. — Сдается мне, их матери тоже рожали своих дебилов преждевременно, к какой-то знаменательной дате!

Но, возмущайся, не возмущайся, а эти повышенные обязательства уже были зафиксированы где-то на достаточно высоком уровне, и нам осталось только смириться. А, нет, не только смириться, кое-что мы со Степой для нашего дальнейшего развития вполне могли сделать. Я же чуть не забыл про то заклинание третьего уровня, которое в магической лавке в качестве платы за снятие проклятия получил. А позабыл я про заклинание, потому что, наконец, разобрался, что оно из себя представляет. В том виде, в котором оно предлагается к изучению, почти абсолютно бесполезная вещь оказалась. Зенитное заклинание в мире, где еще и летательные аппараты то толком не развились, тихоходные этажерки ж практически никакой опасности не представляют, да и сбиваются на раз, что из огнестрельного оружия, что при помощи магии. Правда, как я понял, это заклинание вообще против летающих магов предназначалось. Искривляло и сжимало пространство, так что, летящий вперед маг внезапно на всем ходу в землю врезался.

Вы обратили на мою формулировку про ценность этого заклинания? Ключевое слово там не «бесполезно», а «почти». Простое изучение этого заклинания на нашем уровне, я надеюсь, нам Силу магии может на единицу прибавить. Другое дело, что если бы я самостоятельно по прописям его усвоить пытался, времени бы вагон и маленькую тележку потерял. Но ведь у меня есть Степа! Хранительница Знаний без тени сомнений «вгрызлась» в предложенную ей схему и уже через день я пытался научиться от нее сокровенному знанию.

Сила магии +1, — известила меня Система, когда это изучение было мной закончено. Кстати, в самые сжатые сроки, за те же два дня. Теперь мои Характеристики вот так выглядели:

Уровень: 15

Очки опыта: 1112\20000

Класс: Боевой маг. Редкий Класс, позволяющий в процессе тренировок и боевых действий ускоренно развивать все параметры, связанные с повышением боевой эффективности.

Тело: 36

Разум: 30

Сила магии: 41

Свободных очков Характеристик: 10

Дополнительные Характеристики:

Выносливость: 9

Удача:4

Запас магии смерти: 1997,1 у.е

Получено Уникальное достижение: Первый под небесами (+1 жизнь с сохранением накопленного прижизненного опыта и результатов достижения предыдущей жизни. Предупреждение: при перерождении вне миров Системы интерфейс и дальнейший набор очков Характеристик будут заблокированы).

Получено Редкое достижение: «Юный герой 2» (+2 к Характеристике Тело дополнительно за каждый вновь полученный уровень)

Получено Редкое достижение: «Разрушитель порталов 1». В награду вы получаете Личный Карман, складку пространства, доступ в которую имеете только вы.

Получено Редкое достижение «Давид и Голиаф 2». Вашу победу над столь сильным и неуязвимым противником иначе, как удачей не назовешь, поэтому в награду за достижение вам открывается Дополнительная Характеристика Удача.

Эх, вот бы в сравнении с Полинкиным родителем на эти Характеристики взглянуть, чтобы хотя бы знать, к чему мне стоит стремиться!

— Вот почему так? — Возмутилась вдруг Степанида, — и я, и ты выучили одно и то же заклинание. Тебе Система единицу к Силе Магии прибавила, а мне к Разуму.

— Хорошо будет, если Семену она за то же самое к Телу единицу не прибавит, — высказался я, и Степа вдруг хихикнула. Припомнила, как он в те моменты, когда у него не получалось заучить что-нибудь, исступленно бился лбом о стенку. Очевидно, представила все прошибающий на своем пути лоб.

— Но-но! Попрошу без инсинуаций! — Пробасил Семен, почти безуспешно пытающийся выстроить в нужном порядке целую кучу разнообразных блоков и этот самый лоб в это время потирающий.

— Степа, а ты не могла бы попробовать выделить в заклинании блоки, отвечающие за уплотнение пространства? — Мне вдруг припомнилась моя идея добавить к своей виртуальной карте поисковик, который бы мог сканировать пространство вокруг меня, достраивая имеющиеся фрагменты карты в автоматическом режиме.

— Каким образом я их распознаю, если я, вроде бы выучив, даже активировать эту твою кракозябру не могу. — Хмыкнула подруга. — Ну, да, у нее же нет среди возможностей магии Пространства.

Ну, вот, не удалось за чужой счет придуманную задачу решить. Придется самому пытаться что-то думать. Как вариант, в самом деле, Эльфийскую тропу поблоково с данным заклинанием сравнить. У нее же тоже точно имеются блоки уплотнения пространства.

Идею с выделением пространственных блоков пришлось в долгий ящик закинуть. А все оттого, что преподаватели на наших курсах все же сильно ответственными оказались. Укоротили у них продолжительность курсов, так они просто добавили нам в расписание лишние занятия. А после окончания занятий я теперь еще и Полину почти каждый день до дома провожал. Ага! А ведь меня дома еще и Зухра каждый раз встречала. И у нее тоже идея-фикс была, чтобы побольше бытовых амулетов на продажу изготовить. Короче, и без исследовательской программы, каждый день пришлось на час позже ложиться, чтобы в сутках двадцать пятый час под все эти дела отыскать.

Конец марта ознаменовал и окончание моей учебы на курсах. Только вы не подумайте, что кто-то внезапно еще раз принял на себя повышенные обязательства от тех, уже один раз повышенных. Последним днем наших курсов по-прежнему 22 апреля оставалось, именно тогда для нас пообещали провести выпускной экзамен, а три завершающие недели вместо стандартных учебных часов отвели исключительно отработке уже преподанных на лекциях заклинаний. Так что никакой учебы, сплошная практика.

— И чем ты так недоволен, я вот как-то на днях посчитала, так едва ли не под сотню нам заклинаний преподали. — Полина, которую я уже привычно после наших курсов сопровождал, возмущенно посмотрела в мою сторону. Ну, да, виноват, не сдержался, захотелось высказаться, что из всей этой массы заклинаний очень мало реально полезных.

— Там только первоуровневые заклинания, к тому же они далеко не всем по их Классу вообще подходят, а часть вообще мусорные, как тот воздушный смерчик, что вместо чистоты только беспорядок по комнатам наводит.

— Так заклинаний потому и так много, чтобы всем отыскались подходящие. Смерчик тот всего лишь, в качестве учебного материала, предназначается воздушным и бытовым магам. А за десять изученных конструктов нам Система плюс один в Разум дополнительно еще накидывает, эти же курсы — простая подготовка начинающих магов к изучению чего-то более сложного.

— Хм. Странно…, — проговорил я и осекся.

Чуть было не выболтал, что мне, как и Степаниде, для дополнительной единицы в Разуме нужно уже не десять, а двадцать пять первоуровневых заклинаний учить. Все же свои реальные параметры я старался просто так никому не рассказывать. Понятное дело, существуют специалисты, которые с одного взгляда все мои циферки разберут, но ведь таких очень мало, а прочим про меня лишнее знать совершенно ни к чему. Даже девушке, за которой я, вроде, ухаживаю.

— А хочешь, я попрошу отца, чтобы он распорядился тебя другим, более мощным заклинаниям подучить. Вот увидишь, не так уж это и просто и быстро получается. — Не заметив моей прошлой заминки, Полина выдала внешне очень заманчивое предложение. И я бы им несомненно воспользовался, только одно «но» в нем имелось. Фрунзе же не сам меня учить будет, сам он вообще антимаг. А его подчиненные — это уже винтики государства. Уверен, совсем немного времени пройдет, и меня в свою систему встроят и посчитают, а мне, зная будущую историю, очень этого бы не хотелось.

— Ты так уверенно говоришь, — постарался я просто разговор перевести, чтобы не огорчать девушку своим прямым отказом от ее чистосердечной помощи, — неужто, сама уже, таким образом, пыталась заклинания учить.

— Ну, было дело. — Девушка сильно смутилась, даже покраснела немного, — я тогда попросила меня научить в воде дышать. Я с детства очень-очень плавать люблю.

— Это какой уровень у заклинания? — Я навскидку постарался прикинуть, сколько там разных процессов нужно одним заклинанием обеспечить. Выходило… многовато. Даже не на третий уровень похоже, а как бы ни на четвертый.

— Третий продвинутый. — Подтвердила моя симпатия мои расчеты. — Я целый месяц чуть ли не с утра и до вечера его учила.

— Погоди, ты его выучила что ли? — Не сразу даже понял, о чем мне моя радость толкует.

— Ну, да. Зато теперь летом могу плавать, сколько заблагорассудится.

— А ты не могла бы мою знакомую этому заклинанию обучить? — Сразу заработала у меня мысль, каким образом мне тоже заполучить такую прелесть себе побыстрее. Хм. Только со своим сознанием надо будет поработать. Впрочем, есть же такое вполне официальное название, «боевой пловец», — даже ничего придумывать особо не придется. Моя боевая магия, думаю, на раз это заклинание в свой арсенал зачислит.

— Это Степаниду учить что ли? — Мне показалось, или Полина на меня с каким-то подозрением уставилась.

— Ее. Она просто бредит изучением новых заклинаний. А потом еще и нас с мужем пытается обучить.

— Вот не могу я понять ваших отношений. Вы всюду втроем ходите.

— Так мы с Семеном с детства не разлей вода были. А потом Семен в Степаниду влюбился. Что мне из-за этого с другом не общаться что ли?

— А-а, ну, тогда ладно. А то в наше время вообще всякие извращения в моду входят. Ладно, пошли сейчас поищу брошюрку с этим заклинанием. Она у меня где-то в письменном столе вроде так и завалялась с прошлого года.

Ну, вот, вроде даже и повода искать не нужно, чтобы с девушкой наедине в помещении оказаться. Мать у нее, оказывается, где-то в Коминтерне работает, так что в квартире мы были совершенно одни.

— Где же она у меня? — Полина с самым деловым видом принялась шариться по ящикам своего стола. Невольно залюбовался ей. Модная шапочка, перышки волос, уложенные особым образом, из-под нее выглядывают, румянец на щечках. — Вот, держи…. Чего ты так на меня уставился, в пыли выпачкалась?

— Ты красивая, — произнес, забирая из ее рук тоненькую книжицу. Не время изучать ее, сразу в свой Карманный мирок переправил. Обхватил ладонями податливые плечи, тянусь губами к лицу девушки. Полина с готовностью подставляет свои губки. Ох, хитро Евино племя, не все так однозначно с выдачей мне этой самой брошюры с заклинанием.

Три недели мигом пролетели. Последнюю из них я вообще почти исключительно дома провел, к экзамену готовился, всякую теорию учил. Заклинания то у меня очень даже неплохо выходили, а вот в кое-какой теории пробелы в знаниях обнаружились.

И вот он, день экзамена. Как и предсказывал когда-то, внезапно среди пришедших курсантов увидел целую кучу незнакомых лиц. Не все на учебу ходили, кое-кого от всех этих курсов только корочки интересовали. Кстати, испытал легкий комплекс неполноценности, а то возгордился за последнее время. Некоторые из этих нетчиков, похоже, куда лучше наших преподавателей все эти заклинания знали. Нет, не то, чтобы опозорился, со стороны, так, наверное, ничуть не хуже других выступил, но я то считал себя не «не хуже», а много лучше среднего. Одно утешило немного: все же мой Класс далек от всего здесь демонстрируемого, а я при этом с ними наравне выхожу, так что, можно сказать, успешно отучился.

А на выходе из здания меня Полинка отловила. Мы с ней последнюю неделю не встречались, к экзаменам готовились.

— Сашка! К нам сегодня отец приехал. Я ему по телефону для тебя заказала книжки по магии, так он перед отъездом на войну тебе отдать хотел.

— Война? Какая война? — Лихорадочно попытался вспомнить, что за военные действия велись Советским Союзом в это время. Грузия? Уже присоединена. Приграничный конфликт с поляками? Так там всего лишь банды через границу время от времени шастают, на войну те стычки точно не вытягивают, басмачам же наоборот рановато еще в массовом порядке появляться.

— Прости, оговорилась. Не война пока. Просто к казахам много сторонников Троцкого сбежало, и их тамошний лидер…, как его,…

— Амангельды Иманов. — Подсказал я, желая, чтобы она поскорее продолжила свой рассказ. Очень уж он меня заинтересовал.

— Да, точно, Иманов. Он отказался тех сбежавших выдать и, вроде как, даже своих всадников собирает. Отец говорит, как степь на севере просохнет, они могут по нашей территории ударить.

— Отец не говорил, куда именно он собирается ехать.

— В Барнаул…. Ой, прости, прости, я только сейчас сообразила, что ты родом как раз из тех мест.

А я молчал, лихорадочно раздумывая, как же так, я не обратил внимания, что как раз в этом случае нынешний и прошлый мои миры серьезно расходятся. Вот кардинально прямо! В прошлом-то мире Амангельды много раньше какими-то врагами был убит, и Казахстан без своего лидера остался. А тут и этот популярный в народе батыр жив, и войско у него собирается, и беглые боевые маги будут то войско поддерживать плюсом к целому шаманскому кругу. Тут, и в самом деле, как бы дело до полноценной войны не дошло! И самое ужасное, эта война как раз по моим родным местам почти наверняка выплеснется. …Решено! Я сразу же после разговора с Фрунзе отправляюсь на родину.

Разговор с Полинкиным отцом получился коротким. Он даже запугивать меня в очередной раз не стал. Вручил одну толстую книжку и пару брошюрок наподобие той, что мне Полина передала и какими-то своими бумагами занялся. Но тут уж я проявил инициативу… или нахальство, поскольку к такому мощному персонажу со своими вопросами полез.

— Скажите, Михаил Васильевич, чего людям, живущим на границе с Казахской степью ждать в ближайшее время?

— Почему это тебя так волнует? — И тут же мотнул головой, — понятно. А я, признаться, все пытался вспомнить, где же тебя видел? — И нахмурился. — Я тебе так, Сашка, скажу, твоим родным лучше побыстрее хотя бы в Барнаул уезжать надо. Драчка в тех степях нам предстоит знатная. Только проблема в том, что поздно мы спохватились. Наши основные полки еще здесь, а казахская орда уже вот-вот на север двинется.

Полинкина мать меня еще за стол звала, но я уже спокойно усидеть не смог бы. Наскоро попрощался и к себе, в дом помчался со всех ног. У меня же там еще одна подопечная имеется. Только и увидел не то обеспокоенный, не то обиженный взгляд своей подруги, когда за дверь их квартиры выбегал.

С Зухрой не все ладно вышло. Я-то, как и в прошлый раз, планировал ее ее тетке на время подкинуть. А у тетки вдруг свой сабантуй наметился. Она замуж совершенно неожиданно собралась. Причем жених подыскался неместный, и она занялась вдруг экстренной продажей своего дома. Понятное дело, вот разом совершенно не до племянницы ей в данный момент внезапно стало.

— Дядя Саша, позволь я пока в этом твоем убежище поживу! — Заканючила моя домохозяйка, едва я озвучил ей необходимость моего скорейшего отъезда.

— Нельзя, мелкая. Мое убежище напрямую со мной связано, а мне очень опасная поездка предстоит. Никто не знает, что случится с тобой, если меня вдруг убьют. — Вот единственный раз попытался с ней, как со взрослой разговаривать, а она вдруг в слезы кинулась.

— Если тебя, дядя Саша, убьют, то и мне тогда лучше сразу умереть, чтобы меньше мучиться.

Как ни пытался втолковать этой плаксе, ее собственную высокую ценность в качестве артефактора, она ни в какую не согласилась меня покинуть. Я еще чуток поуговаривал и плюнул. Время идет. А Зухра, несмотря на свои невеликие размеры, уже и не маленькая вовсе. Вполне понимает тот риск, на который себя обрекает, оставаясь со мной. Да и не собирался я умирать, если честно. До нашествия степных конников надеялся эвакуацию своих родных провернуть.

Повезло, на вокзале отыскался билет на поезд, который уже через час отходил. Причем, даже вагон мой второго класса был. Купе, мягкие лежаки, всего одно место из трех, помимо моего, занято. Зухра же у меня зайцем в моем Карманном мирке ехала. Раньше бы я непременно подобному комфорту сильно порадовался. В принципе, на самом деле, я и теперь этот факт отметил в качестве положительного, но как-то вторым планом, мысленно я уже в родительском доме вещи для переезда собирал.

И вот, наш поезд издал последний, третий гудок.

— Прощай, Москва Златоглавая, — произнес мой единственный попутчик по купе, глядя на уплывающие назад строения вокзала. Я же лишь молча кивнул.