За гранью снов

Глава девятая

Что? — Эдмунд уставился на Дейдру.

Она подняла на него сияющие глаза.

— Я и сама хотела убить этого ублюдка. Сьюзен почти ничего не рассказывала, но время от времени кое-что проскальзывало. Не то чтобы она искала сочувствия, просто говорила, мол, со мной сегодня утром случилось то-то, поэтому я опоздала. Однажды я сказала, что, будь я на ее месте, я бы прокралась к нему, когда он заснет, и перерезала бы ему горло. Она пришла в ужас и не разговаривала со мной целую неделю. Я ее никогда не понимала.

Эдмунд отпил немного воды, потом сказал:

— Ну, у меня к этому было совсем другое отношение. Я наложил проклятье и свел отца Сьюзен с ума. После этого я пошел домой. Я все время думал о том, что теперь я такой же плохой, как и он. Злой и порочный. И я убежал. От всего. Я ушел далеко от дороги, в глушь, просто уселся и стал ждать, когда умру.

— Но ты не умер, — пробормотала Дейдра.

— Нет. Я сидел в лесу, боясь пошевелиться. Я думал, что любое мое действие могло навредить кому-нибудь, а я этого не хотел. И вот я ждал. Стало совсем тихо. И тогда я услышал голос. — Он улыбнулся. — Это был дух.

— Дух?

— Я его так называю, во всяком случае. Он сказал мне, что я должен есть, пить, жить. Это для начала. Еще он сказал, что прошлое нельзя изменить, но в счет пойдет то, что я буду делать дальше. И он сказал мне, как я мог бы помогать вместо того, чтобы вредить. Я так и сделал. Я вычеркнул свое прошлое и последовал за голосом. Я много путешествовал, отыскивая людей, кому бы я мог помочь.

— Так вот ты куда уехал…

— Да.

Дейдра сняла серебряное кольцо с салфетки.

— В Гуфри был такой переполох, когда ты сбежал. Твоя мама звонила мне и Джулио, спрашивая, не видели ли мы тебя. Мы перевернули весь город, но нигде не нашли тебя. Мы спрашивали Натана, не видел ли он тебя. Я даже заставила Джулио… в конце концов заставила его… заставила… — ее голос совсем стих.

— Что? — спросил Эдмунд.

Она какое-то время молча хмурилась, потом сказала:

— Ты помнишь эту историю с демоном? Где-то за год до того, как все это приключилось с отцом Сьюзен.

— Конечно.

— И после этого Джулио делал вид, что ничего не произошло.

— Правильно.

— Но я знала, что что-то случилось.

— И я знал.

— Тебе было страшно? Он притворялся, что он остался прежним, но он мог творить все эти дикие штучки с огнем. Он не часто это делал, и уж точно, когда этого никто не видел. Но он так и не стал нормальным. Я из-за этого с ума сходила. То есть я любила его. Он был одним из моих лучших друзей. Я так радовалась, что нам удалось спасти его, но я знала, что те люди причинили ему вред. Он очень страдал. Потом он завязал с магией, но я все еще… — Она стукнула кулаком по столу. — Я так расстраивалась. Но сейчас я уже должна вести себя, как взрослая.

Подошла Рита и подала им ужин.

— Вот соусы, — сказала она, расставляя тюбики на столе. — Те, что с желтыми крышками — сладкие, с красными — острые, с коричневыми — обычные. Приятного аппетита.

Мэтт смотрела на свою тарелку с барбекью, капустным салатом и булочками, и у нее потекли слюнки. Она выдавила острый соус на розовые кусочки говядины. Они дымились и пахли превосходно. Мэтт взглянула на Эдмунда и Дейдру и откусила большой кусок. Дымок и специи, чеснок, нежное мясо и кислый уксус.

— О господи! Потрясающе! — воскликнула она. Потом снова взглянула на спутников. — Извините, я не хотела вас перебивать.

Дейдра улыбнулась:

— Мэтт! Поверить не могу. Я совсем забыла, что ты здесь. С тобой очень легко и удобно. Для тебя, наверное, все это звучит дико? Ты что-нибудь понимаешь?

— Понимаю.

— Да? Тебе Эдмунд рассказал? — спросила Дейдра и повернулась к нему: — А ты действительно изменился. Раньше ты не был таким разговорчивым.

Он улыбнулся.

— Джулио пугал тебя? — спросила Мэтт у Дейдры.

— Что? А, да, поначалу. Я видела его без тела. Это было так странно, похоже на призрака. Он был таким облаком цветных огней, и он — даже не могу этого объяснить. — Дейдра, нахмурившись, склонилась над своей тарелкой. Мэтт тоже тайком откусила мяса, потом еще и еще раз.

— То есть я хочу сказать, если это было внутри Джулио, то что же внутри меня? Наверное, я никогда не узнаю. Выглядела бы я так же красиво? — Дейдра пожала плечами. — Но то, что он делал, вернувшись в свое тело, пугало меня. Он пускал струи пламени. Из его пальца выросло лезвие, и он поранил Ташу. Эдмунд тоже мог делать разные штучки, но ничего такого страшного он не делал.

— Так, значит, Джулио показывал трюки с пламенем? Ну и что? Он же не причинил тебе вреда, правда? — спросила Мэтт.

— Нет. — Дейдра покачала головой. — Я знала, что он никогда этого не сделает, по крайней мере, хотела в это верить. — Вилкой она перемешивала жареные бобы в своей тарелке. — Натан сказал нам, что с Джулио все в порядке, а Натан всегда знал, что говорил. Да и Джулио, в конце концов, не делал ничего ужасного. Я думаю, он приспособился, чтобы ему это не мешало. И я забыла, что он изменился. Потом исчез Эдмунд, а Сьюзен уехала из города. Ну, со Сьюзен все было понятно, а вот что с тобой, Эд, мы не знали. Мы искали тебя везде, но все без толку. Однажды я просто пришла домой к Джулио и надоедала ему, пока он не сдался. Я уговорила его выяснить при помощи магии, жив ли ты до сих пор.

— И что случилось? — спросил Эдмунд.

Дейдра прикусила губу и отхлебнула своей колы. Она свернула в трубочку салфетку, огляделась по сторонам, потом ответила:

— Это было ужасно. Он снова превратился в это облако света — и куда исчезло его тело? Он весь был из пламени. Но теперь он выглядел по-другому. В нем было больше огня, в основном красный и оранжевый цвета. Я сижу на его кровати, а передо мной в воздухе пляшет это пламенное нечто. Я чувствовала его жар на своем лице. Мне казалось, что он сейчас спалит мне брови. И я взмолилась: «Господи, Джулио, что с тобой случилось?» А он говорит: «Ди, это то, кем я сейчас на самом деле являюсь». И он это сказал даже не своим голосом. Это было похоже на звуки неизвестного мне инструмента.

Она потерла глаза, посмотрела вниз, потом отвела их в сторону. И продолжила тихим голосом, почти задыхаясь:

— Я повторяла себе, что Натан сказал, что с ним все в порядке. Что Джулио мой лучший друг. Что я знаю его полжизни, и он не причинит мне вреда. Но мне все равно было страшно.

Они все сидели молча, и Мэтт как-то расхотелось есть.

— И что было потом? — спросила она наконец.

— Он сделал то, о чем я его попросила. Он как-то вспыхнул. Половина его исчезла, и по нему забегали цветные огоньки. Потом он снова стал большим и материализовался прямо из пламени. Снова стал похож на Джулио. Он сказал: «Эдмунд жив. С ним все в порядке. Ему нужно быть подальше отсюда». А я сказала: «Хорошо. Спасибо за то, что сделал это. По крайней мере, теперь мы знаем». И потом ушла домой.

В ее глазах блестели слезы.

— Знаешь, хуже всего то, что я сама заставила его сделать это, а потом не могла больше с ним разговаривать. Я чувствовала себя ужасно, но не могла ничего поделать со своим страхом. Ты же помнишь, какой я была. Никогда не хотела признавать, что чего-то боюсь. Мне казалось, что уж лучше стараться не сталкиваться с тем, чего я боюсь.

— В ту ночь, — продолжала она, — я вернулась домой и решила, что мне надо уехать из Гуфри. Нам всем было по восемнадцать. Пора уезжать поступать в колледжи. К тому времени я уже подала документы на подготовительное ветеринарное отделение, и меня приняли. В любом случае, казалось, что в Гуфри все разваливается. Сьюзен уехала из города, и я даже не успела попрощаться с ней, ты тоже, а Джулио стал таким… Конечно, Натан оставался самим собой, но без вас, ребята, в доме было совсем не так. Мы были настолько хорошими друзьями, что я больше не подружилась ни с кем в Гуфри. Поэтому я была готова уехать оттуда и начать все сначала.

— Ди, — сказал Эдмунд своим самым проникновенным тоном и взял ее за руку.

Она смотрела в сторону.

— К тому же я оставалась совсем обыкновенной. Я хотела найти себе обыкновенных друзей и больше не казаться единственной обделенной. — Она немного повернула кисть и взяла его за пальцы. — Не могу поверить, что говорю все это вслух. Но я подумала, а что мне терять?

— Я рад, что ты все это сказала, — отозвался Эдмунд. — Теперь, когда ко мне вернулась память, мне хотелось разыскать тебя и посмотреть, не могу ли я что-нибудь сделать для тебя. Мне очень жаль, что пришлось тогда так внезапно уехать. Я не подумал, что будете чувствовать вы. Я не мог думать. Я был в шоке. Как и Сьюзен.

— Она прислала Джулио несколько открыток из Сан-Франциско. Так что мы знали, что у нее все нормально. Она так странно писала. Что-то вроде: «Погода хорошая, тетя и дядя очень хорошие. У меня хорошая комната». После того, что мы делали вместе, это все, что она могла выжать из себя? Это сводило меня с ума. — Дейдра улыбнулась. — Мне хотелось побить ее. Мне всегда хочется ударить кого-нибудь.

Эдмунд усмехнулся.

— И ты уехала, да? — спросила Мэтт. — Ты уехала в ветеринарную школу? Надолго?

— Шесть лет плюс полтора года интернатуры в большой клинике в Портленде. — Дейдра снова улыбнулась. — Мне нравилось в колледже. Учиться было тяжело, но я познакомилась с кучей нормальных людей, я завела новых друзей. Я даже ненадолго вышла замуж. — Она насупилась. — Я его все еще люблю, но у нас ничего не получилось. После того как я сбежала от магии, мне хотелось, чтобы она вернулась. А брак — не лучший способ найти ее.

Эдмунд наклонился к ней.

— Но ведь ты знала, где искать ее. Почему же ты не вернулась в Гуфри и не поговорила с Натаном? Ди что ты делаешь здесь, в этом богом забытом месте?

— Ну, здесь подают неплохой барбекью, который, кстати, остывает. — Она уставилась на свою тарелку, будто увидела ее впервые. — Давайте есть.

Мэтт радостно вздохнула и доела свою порцию. Дейдра только чуть-чуть поковырялась в тарелке, а Эдмунд съел все. Пока он ел, он часто поднимал голову и смотрел на Дейдру. Каждый раз, когда она понимала, что он наблюдает за ней, она клала в рот следующий кусочек, пережевывала и глотала его. К концу трапезы он смотрел на нее все чаще и чаще, пока она не поняла, что он делает это специально. Тогда она положила вилку на стол и показала ему язык.

Вернулась Рита, так и не расставшаяся со своей жвачкой.

— Вам еще что-нибудь принести?

— Коробочку, — попросила Дейдра. Она не съела и половины, несмотря на то, что Эдмунд подталкивал ее взглядами. — Я заберу остатки домой для моего койота.

— Моя мама говорит, что лучше не начинать прикармливать этих тварей, — сказала Рита. — Они привыкают жить поблизости и начинают охотиться на наших кошек.

— Тогда я заберу остатки домой для себя и мистера П., — сказала Дейдра. Рита принесла коробку и счет. Вскоре Эдмунд, Дейдра и Мэтт уже шли по ночной прохладе обратно к клинике. Звезды усеяли ночное небо над ними, холодный ветер порывами налетал на них и шелестел в ветвях деревьев.

— Спасибо, — сказала Мэтт. — Ужин был великолепен.

— Пожалуйста. Кажется, я за все семь лет не говорила столько. Куда вы поедете отсюда? И, — кстати, как вы вообще нашли меня?

— С помощью волшебства, — сказал Эдмунд.

— Здорово!

Еще полквартала прошли молча. Потом Дейдра спросила:

— Зачем вы нашли меня? И почему именно сейчас?

Эдмунд ответил:

— Я стараюсь разыскать всех.

— Да? Ну и как, получается?

— Не хватает Джулио.

— И близнецов, — вставила Мэтт.

— Ты нашел Сьюзен? И Натана?

— С Натаном все было просто. Он был там же, где всегда. Его мы первым нашли. С Сюди было сложнее, но и ее мы отыскали.

— Сюди?

— Она изменила имя.

— Как у нее дела?

— Думаю, уже лучше, — чуть не смеясь, ответил Эдмунд.

Дейдра стукнула его по руке.

— Эй! Зачем ты это делаешь? — спросил Эдмунд.

— Общие принципы. Ты ведь не все мне рассказал?

— Нет еще. Мы еще не успели. — Эдмунд потер руку. — Ты совсем как Мэтт.

— Правда? — Дейдра взглянула на Мэтт.

— Я его так сильно не бью, — сказала Мэтт. — Послушай, Дейдра, можно мы переночуем у тебя?

— Не знаю. Как вы отнесетесь к тому, что придется спать на полу?

— Мы можем спать в машине, но там нет ванной.

— Мой тип гостей, — рассмеялась Дейдра, — оставайтесь, конечно.

— Спасибо.

— У меня не прибрано и пыльно.

— Но мы же не предупредили тебя, что приедем, — сказал Эдмунд.

— Да, я не очень хорошая домохозяйка, нравится вам это или нет.

— Да какие проблемы? — заверила Мэтт. — Я вообще ничего по дому не делаю. У меня и дома-то нет.

— Что? — Дейдра взглянула на Мэтт.

— Где ты живешь?

— В доме за клиникой. Так очень удобно присматривать за животными, которых мы оставляем у себя. Иногда им надо давать лекарства через определенные интервалы. Но я живу так близко, что практически не ухожу с работы.

— А ты хочешь уходить? — спросила Мэтт.

— Ну, я люблю животных. Они славные. Но я в основном вижу, когда им больно и плохо. И я… иногда очень устаю.

На стенке у клиники горел яркий белый фонарь. Единственной машиной был дорожный фургон Эдмунда.

— Это твоя машина? — спросила Дейдра.

— Да, — ответил Эдмунд. — Отличная машина, удобная, стильная, дружелюбная, надежная, проходит много миль на одном литре бензина.

— Там что, тигровые чехлы? — спросила Дейдра, подойдя поближе, когда фонарь осветил салон.

— Ну да, почему бы и нет?

Дейдра покачала головой:

— Тогда вам лучше припарковаться у моего дома, иначе Расс решит проверить вас. Впрочем, он в любом случае захочет проверить. Пожалуй, я позвоню ему и предупрежу, что у меня гости.

— Проедем?

— Да здесь рядом, а вообще-то, давай.

Передняя дверца открылась еще до того, как Дейдра взялась за ручку. Она удивленно посмотрела на Эдмунда.

Для Мэтт открылась задняя дверь. Она уселась и сказала Дейдре:

— Давай же, садись. Эй, познакомьтесь: это Машина, а это Дейдра.

— Ух ты! Разве машина разговаривает? — спросила Дейдра, усаживаясь на переднем сиденье и пристраивая на коленях кошелек и коробку с остатками ужина. — Привет, Машина. Приятно познакомиться. Спасибо, что ты сама открыла мне дверь.

Машина сама легко захлопнула дверцы.

Эдмунд сел за руль и сказал:

— Машина не разговаривает ни с кем, кроме Мэтт, но слушается всех. Чтобы проехать к тебе, надо вернуться на улицу?

— Нет, дорожка прямо с той стороны здания. Я ею нечасто пользуюсь. В Артемизии до всего можно дойти пешком. Хотя зимой бывает много снега.

Машина почти бесшумно завелась и выехала на улицу. Они проехали мимо парадной двери клиники и свернули на дорожку.

Вот и домик Дейдры, в темноте на крыльце выделялся желтый фонарь. Слева от дома был припаркован черный «Фольксваген-Жук», а дальше были сложены дрова, прикрытые толем. Эдмунд подъехал к крыльцу. Двигатель сам заглушился.

Некоторое время они сидели в пульсирующей тишине.

— Хотите просидеть в машине всю ночь? — спросила Мэтт.

— Я просто… — Дейдра провела рукой по отделению для перчаток, потом по двери, положила руку на рукоять ручного тормоза. — Это волшебная машина, да? Она как зачарованный дом, только на колесах. Я хочу впитать немного этой атмосферы. Ребята, а как вы познакомились?

— На кладбище, — сказала Мэтт.

— Серьезно?

— Да, в канун Рождества.

Дейдра рассмеялась:

— Очень похоже. Мэтт, а ты тоже ведьма?

— Нет. Я умею делать кое-что, но это совсем не похоже на то, что делает Эдмунд. Я просто смотрю на вещи и разговариваю с ними.

— Не дай ей одурачить тебя, — предупредил Эдмунд Дейдру. — У нее сильный дар.

Дейдра внимательно посмотрела на Мэтт, потом открыла дверь и вышла.

Мэтт и Эдмунд последовали за ней.

Ступеньки крыльца были сделаны из половинок бревен. Домик выглядел неотесанным и потрепанным погодой. Он напомнил Мэтт летние лагеря. Правда, она сама никогда не бывала в лагере, но именно такой образ сложился у нее по книгам и фильмам. Он совсем не был похож на жилище взрослого человека.

Мэтт и Эдмунд прошли за Дейдрой через крыльцо. Пока Дейдра отпирала дверь, Мэтт дотронулась до стены. Она не задавала никаких вопросов, просто хотела посмотреть, заговорит ли дом.

— Кто здесь? — спросил дом сонным голосом.

— Мэтт.

— О!

И оба замолчали.

Мэтт перестала разговаривать с вещами, как раньше, и почти не использовала свое внутреннее зрение, чтобы узнать, о чем думают люди и что видят во снах. Сейчас она чувствовала себя в безопасности. Означало ли это, что она впадает в спячку, как этот дом? Она точно потеряла нюх. Она поняла это, как только снова перешла в режим выживания.

— Я чувствую, что должна кое-что рассказать о своей жизни, — заговорила Дейдра, — но я не буду этого делать. Вам просто придется либо принять это, либо нет. — Она открыла входную дверь и включила свет. — Только не выпустите кошку.

Идя вслед за Эдмундом, Мэтт сразу заметила кошку: огромную и очень пушистую, с голубыми глазами, какие бывают у сиамских кошек. Она была темно-коричневого цвета с песочными подпалинами вокруг глаз и на макушке. Грудка и мордочка, а также кончики лап были белые. Кошка очень хотела выскользнуть на улицу. Мэтт перекрыла ей путь ботинком. Кошка покогтила ботинок, потом отступила на шаг и села, глядя на Мэтт с упреком за то, что та закрыла дверь.

— Это Пипа, — сказала Дейдра, — ей не нравится, когда ее гладят.

«Надо же, назвала, как скунса из мультика», — подумала Мэтт.

Дейдра подошла к телефону, висевшему на стене, и набрала номер.

— Привет, Расс. Это я. У меня сегодня гости, так что не удивляйся, когда увидишь перед домом машину, ладно?… Хорошо, тебе тоже спокойной ночи, — сказала она и повесила трубку.

Мэтт и кошка неотрывно смотрели друг на друга. Во время своего бродяжничества Мэтт встречалась с кошками, она даже спасала котят, пристраивая их в приюты. Это всегда оставляло у нее странное чувство. Сама-то она редко оставалась в приютах; а разве кошки по своей натуре не такие же бродяги? Да, но некоторые из них могли пропасть раньше, чем научатся выживать. Поэтому она относила их туда, где о них позаботятся. Она и с брошенными детьми проделывала такое пару раз.

Но собственной кошки у нее никогда не было.

Кошка моргнула, отвернулась и стала изучать Эдмунда. Вот теперь Мэтт огляделась вокруг.

В передней части дома у левой стены стояла кровать, застеленная одеялом. Перед ней деревянный столик XVI века. У правой стены стояли забитые до отказа книжные полки и телевизор с видеомагнитофоном на подставке. Пол покрывал истертый плетеный коврик. Где-то от середины комнаты начиналась лестница, которая вела на мансарду. Там в полумраке Мэтт заметила кровать и еще какую-то мебель.

Дальше было что-то вроде столовой-офиса. У стены слева стоял компьютерный столик, а справа — серый карточный стол. Вокруг него были расставлены три изогнутых металлических стула.

Под мансардой размещались кухня, ванная и туалет. В кухне стояла небольшая плита, и от нее поднималась труба, проходя через мансарду на крышу.

Вдоль всех стен в доме были развешаны полки, на которых плечо к плечу стояли куклы, глазея на них. Пупсы, Барби (одна даже в скафандре), фарфоровые куклы в старинных нарядах, крохотные куклы, напоминавшие персонажей мультфильмов, тряпичные куклы, наручные куклы, представлявшие героев и злодеев из комиксов, кукла-цыганка, кукла из Индии, маленькая кукла в шотландской юбке, играющая на волынке, — слишком много кукол, чтобы рассмотреть их, и все глазели на Мэтт. Она тоже уставилась на них.

— Вот, — сказала Дейдра, чтобы нарушить затянувшееся молчание. — Садитесь. Хотите кофе? Или лучше чаю?

Эдмунд прошел к кровати и уселся на нее.

— А какой чай у тебя есть? — спросил он.

— Черный, лимонный, мятный, еще какие-то травяные, которые я унесла из ресторана. Ты какой предпочитаешь?

— Мятный, — ответил он.

— А ты, Мэтт?

Мэтт покачала головой. Она никак не могла выиграть у кукол в этой игре в гляделки. Они никогда не мигали. Почему куклы? В воспоминаниях Джулио о Дейдре не было ничего похожего на куклы. Просто такая стойкая суровая девочка, которая любила пускать в ход кулаки.

— Я люблю обычный чай, если у тебя найдется молоко и сахар к нему, — сказала Мэтт. Она подошла и села рядом с Эдмундом, привалившись к нему, а он обнял ее за плечи.

Интересно, что скажут эти куклы, если она заговорит с ними? Вдруг они расскажут больше, чем нужно, а это несправедливо по отношению к Дейдре. Лучше и не пытаться. Хотя у одной из фарфоровых кукол было такое лицо — широко открытые карие стеклянные глаза, нарисованные губки полуоткрыты, — будто она вот-вот заговорит. Мэтт очень хотелось взять ее в руки.

Кошка вспрыгнула на кровать и свернулась клубочком рядом с Мэтт. Это смущало. Если кошка не любит, когда ее ласкают, зачем она подошла так близко? Мэтт включила свое внутреннее зрение и уставилась на кошку в надежде понять, чего она хочет.

Раньше она не пыталась заглянуть в мысли кошек. Или, если пыталась, абсолютно ничего не видела. Их сны, видимо, были на другой частоте.

На кухне Дейдра убрала остатки ужина в холодильник, налила воду в чайник, поставила его на плиту, достала из буфета кружки и пакетики с чаем и положила все это на поднос. Потом перешла в комнату. Передвинув один из стульев, она села напротив них.

— Посмотри на кошку, — сказала Мэтт.

— Похоже, ты ей нравишься.

— Но ведь она не любит, когда ее ласкают?

— Нет. Ей просто нравится лежать рядом. Она тебе не мешает?

— Нет.

— Хорошо. Если надоест, просто помаши рукой у нее под носом, и она уйдет. Или укусит тебя, — с улыбкой сказала Дейдра.

— Отличная перспектива, — ответила Мэтт.

— Дейдра, почему ты приехала сюда, а не вернулась в Гуфри? — спросил Эдмунд.

— Я однажды ездила туда. Возила туда Эндрю. Это мой муж, теперь уже бывший. Я возила его знакомиться с Натаном. Натан сначала меня даже не узнал. — Она уставилась в пол. — Так странно.

— Он говорил нам, что ты возвращалась. Сказал, что разговаривал с тобой, — сообщила Мэтт. — И показал нам тебя взрослую.

— Что он сделал?

— Только у тебя были короткие волосы, и ты была в платье.

— Как он мог показать вам мою фотографию? Я даже не снималась. Разве Натан умеет пользоваться фотоаппаратом?

— Нет, это магия. Дом умеет материализовывать разные вещи.

— Помнишь мебель? — пояснил Эдмунд.

— Ах, да. Так он и с людьми так может? Чтобы они появились во плоти?

— Не во плоти, а только их образы. — Мэтт научила его, как это делать.

Дейдра удивленно вскинула брови. Мэтт пожала плечами.

Дейдра нахмурилась и сказала:

— Я была с короткими волосами? Кажется, этот этап я прошла еще в школе. Неудивительно, что он не узнал меня.

— И ты стала намного выше, — добавила Мэтт.

— А это-то ты откуда можешь знать?

Мэтт прикусила губу и взглянула на Эдмунда.

— Натан показал нам тебя и ребенком, — пояснил Эдмунд. — Он знакомил Мэтт со всеми ребятами.

— И еще я видела сон, — добавила Мэтт.

Эдмунд погладил Мэтт по голове.

— Дом проникает в ее сны, — сказал он Дейдре. — Я ей не рассказывал историю про Джулио и его демона. Дом показал ей ее во сне.

— Ну и ну! — воскликнула Дейдра и, прищурясь, взглянула на Мэтт. — Дом показывает тебе сны? Не припомню, чтобы он раньше такое делал. А ты, Эдмунд?

— Не знаю. Мы ведь не ночевали там, когда были детьми. Я видел сон в первую ночь, когда вернулся туда пару месяцев назад. Но это был обычный сон. А у Мэтт сны будто оживляют нашу историю.

— Как же это получается? — спросила Дейдра.

Мэтт некоторое время рассматривала плетеный коврик под ногами. Потом подняла голову и сказала.

— Во сне я стала Джулио. Я видела, как меня похитил этот колдун, управлявший демонами, видела, как меня спасли, все, что было между этим, и что случилось после.

— Ты умеешь читать мысли? Или это что-то вроде ясновидения?

— Дом просто вложил мне сон в голову.

Дейдра сцепила руки, перебирая пальцами.

— Я этого не понимаю… — начала она. В этот момент засвистел чайник.

Дейдра побежала его выключить. Она разлила кипяток по кружкам, бросила в них чайные пакетики. Достала из буфета сахарницу и кувшин, в который налила молока. Положила на поднос чайные ложки и салфетки и принесла все это в комнату.

— Дом показал тебе правдивый сон, — сказала Дейдра.

— Кажется, да, — подтвердила Мэтт. — Эдмунд тоже помнит кое-что, и это совпадает, так что я думаю, это правда. Дом мне и про Сюди сон показывал, прежде чем мы отправились ее искать.

— А обо мне?

— Ты была во сне про Джулио. Мне снилось, что я была твоим плащом. Ты удержала меня, когда весь мир нашептывал мне, чтобы я отпустила руки и упала. Ты спасла меня.

Дейдра внимательно посмотрела на Мэтт.

— И я, то есть он трогал твое лицо, губы, потому что ты говорила, а он хотел чувствовать твои слова, они удерживали его. А ты сказала: «Ладно, только не закрывай мне рот, мне нужно дышать». — Мэтт произнесла это молодым звонким голосом, изображая Дейдру.

Дейдра дотронулась до уголка своих губ, и ее взгляд потеплел. Потом она моргнула и снова сосредоточилась на Мэтт.

— Правильно. Именно так я и сказала. Откуда дом мог все это узнать? Нас там даже не было, когда все это случилось.

— Дом разговаривал с Джулио после этого. Они соприкоснулись разумами, и их воспоминания слились.

Дейдра вздрогнула и сказала:

— Я не знала, что дом может такое делать. Прямо дрожь пробирает. А зачем дом вообще все это тебе рассказывает?

— Я ему нравлюсь. Он знает, что я помогаю Эдмунду разыскивать его друзей. Когда у нас не получилось найти Джулио по карте, Эдмунд с Сюди заговорили об этой истории с демоном. Но мне они не стали рассказывать, что случилось. Тогда дом сказал, что сам это сделает. И показал мне сон.

Дейдра поцокала языком, потом наклонилась вперед.

— Вот твой чай, Мэтт, — сказала она, подавая ей зеленую кружку и ложку с салфеткой.

— Спасибо. — Мэтт разложила салфетку на коленях. Кружку было горячо держать в руках. Она налила молоко и положила сахар, пока Дейдра передавала Эдмунду голубую кружку.

Дейдра сказала:

— Ты нравишься дому. Нравишься Эдмунду. Надо полагать, что ты нравишься и Натану, и Сюди, верно?

Мэтт перестала дуть на свой чай и взглянула на Дейдру.

— Это похоже на то, как знакомишься с родней со стороны мужа, — сказала Дейдра, размешивая сахар в кружке. — Мне ты тоже нравишься, а ведь я даже не знаю тебя. Если дом считает нужным рассказывать тебе такие вещи, это что-то да значит.

Мэтт отхлебнула чай. Крепкий, хоть с молоком и сахаром. Сладкий, горьковатый и с привкусом дымка.

— Так ты поедешь домой с нами?

— Что? — Дейдра широко раскрыла глаза. Моргнула. Потом еще раз.

— Ты так и не ответила на мой вопрос, — вмешался Эдмунд. — Почему ты здесь? Ты бежишь от чего-то или к чему-то? Может быть, это не мое дело.

Дейдра сжала губы.

— Я прожила здесь семь лет. Здесь есть работа, а я люблю свое дело. Я помогаю лечить животных. Они замечательные, ты знаешь. Они воспринимают тебя таким, какой ты есть. Я зарабатываю достаточно для жизни. Сейчас я уже знаю всех в городе, и знаю, где купить то, что мне нужно. Иногда за этим приходится ехать довольно далеко, но я точно знаю, куда. Я осела здесь. — Она ненадолго задумалась, потом отхлебнула свой чай.

— У тебя бывает отпуск? — спросила Мэтт.

Дейдра улыбнулась ей поверх кружки:

— В прошлом году я ездила на Кратерное озеро.

— Так у тебя как раз подошло время отпуска?

— Я сама себе начальник. На завтрашнее утро у меня запланированы две хирургические операции, мне нужно присмотреть за тремя животными, которые сейчас в клинике, и еще приемы, назначенные на каждый день, — сказала Дейдра. — Вы действительно зовете меня в Гуфри?

— Да, — ответила Мэтт.

— Зачем?

— Разве ты не хочешь снова повидаться с Сюди и Натаном?

Дейдра поставила кружку на стол и снова цокнула языком, что она делала всегда, когда думала.

— Мне, конечно, любопытно. Но я все еще злюсь на вас всех за то, что бросили меня. Только перед Натаном я чувствую себя виноватой, потому что бросила его. Из-за всего этого мне нелегко вернуться туда. Сьюзен была моей единственной подругой в детстве. Но это было так давно. Господи, зачем снова ввязываться во все это? Мне и так хорошо. Я собранна и спокойна. Зачем ворошить прошлое? — Она посмотрела на дверь. — Хотя недавно случилось кое-что странное. Кстати, пока не забыла.

Она подошла к холодильнику и достала коробку с объедками из ресторана.

Кошка встала и насторожилась, глядя на коробку.

— Это не для тебя, — сказала Дейдра. Она выскользнула за дверь, прежде чем кошка успела рвануться к выходу. Через минуту она вернулась с пустыми руками.

— Твой койот? — спросил Эдмунд.

Дейдра кивнула и снова села.

— Или еще какое-нибудь животное. Я не уверена, что койот возвращается. Но там есть и другие голодные животные. Я знаю, нельзя привыкать кормить их. Это мешает их природе. Но она была… — Дейдра покачала головой, потом спросила: — Эдмунд, могу я попросить тебя об одолжении?

— Конечно. Чего ты хочешь?

— Ты… Ты покажешь мне магию?

Он улыбнулся:

— Ты хочешь чего-то конкретного? Я как-то отвык просто так рисоваться.

Дейдра огляделась. Ее взгляд скользнул вдоль полок с куклами. Она медленно встала, подошла и выбрала 4-дюймовую куклу-солдата. Она была сделана со всеми подробностями и очень хорошо гнулась: у нее были локтевые, коленные, плечевые и тазобедренные суставы, а корпус и голова могли поворачиваться. Дейдра, хмурясь, гнула ее руки вперед-назад, потом подошла и вручила куклу Эдмунду.

Он подержал ее на ладони и сразу передал Мэтт.

— Привет, — поздоровалась та с куклой.

— Приветствую, — ответила кукла. — Имя? Звание? Серийный номер?

— Мэтт. Человек. У меня нет серийного номера. А у тебя?

— Раньше был. Давным-давно. У меня были и имя, и звание, и серийный номер, и много приключений. Но я уже давно в глубокой заморозке. Хотя подожди. Джонни. Меня звали Джонни.

Мэтт посмотрела на Эдмунда, потом на Дейдру, которая внимательно наблюдала за ней.

— Ты никогда не думал о том, чтобы двигаться самостоятельно? — спросила Мэтт у Джонни.

— Думал?! Да я мечтал об этом, жаждал этого. Сейчас у меня нет настоящих врагов, но я бы не отказался от миротворческой миссии.

— Почему бы тебе не попробовать?

— Ты хочешь сказать… — Он медленно повернул руку, согнул ее в локте. Потом вытянул обе руки, согнул их. Сел. — Хочешь сказать, что я мог делать это все время?

— Не знаю, — ответила Мэтт. Она аккуратно поставила его на столик.

Он встал на ноги, прошел несколько шагов вперед, развернулся и пошел назад.

— Мррр? — промурчала Пипа, подбираясь к краю кровати, не отрывая глаз от движущейся куклы. Мэтт схватила кошку, когда та уже была готова прыгнуть. Пипа сердито ворчала.

Джонни промаршировал до края стола и отсалютовал Дейдре.

— Докладывает сержант Бокс, сэр.

Дейдра тоже отдала ему честь, потом уставилась на Мэтт.

— Как ты это сделала? — прошептала она.

Мэтт покачала головой и ответила:

— Это не я, это он сделал. Я просто поговорила с ним. Он сказал, что он сержант Джонни Бокс, и что раньше у него было много приключений.

— Джонни, — пробормотала Дейдра, — верно. — Она потерла глаза. Потом сложила руки перед куклой. — Извини, парень, но я уже не устраиваю приключений, как раньше.

Солдат вскарабкался на ее ладонь, ухватившись за большой палец.

— Он теперь ожил? Он всегда таким будет? — спросила Дейдра у Мэтт. — Что я буду с ним делать? Я не могу, я не… — Ее лицо исказилось от отчаяния.

— Я вернусь на свой пост, сэр, — отрапортовал солдат.

Мэтт произнесла за него эти слова вслух.

— О, спасибо, сержант. — Она подошла к полке, откуда она его взяла, и протянула руку. Джонни слез с ее ладони и встал по стойке смирно.

— Вольно, — скомандовала Дейдра.

Солдат переменил позу.

Она еще долго смотрела на него, потом вернулась на место и спросила:

— Мэтт, а ты могла бы сделать это с ними со всеми?

— Не знаю. Некоторые вещи чуть живее, чем другие. Обычно те предметы, с которыми люди проводят много времени, перенимают часть их сознания. Ты, должно быть, проводила с ними много времени, да?

Дейдра кивнула.

— Это моя любимая кукла. — Она еще раз взглянула на солдата. Он не шевелился. — Он все еще не спит?

— Я не знаю. Думаю, он скоро опять заснет. Вещи привыкли к тому, что ими пользуются не все время. Они так живут. Ты хочешь, чтобы я еще с кем-нибудь поговорила?

Дейдра. еще раз огляделась, рассматривая каждую куклу по очереди. Раз или два она задержала взгляд, но потом помотала головой.

— Мне очень тяжело снова их бросать одних. Они рассказывают тебе еще какие-нибудь истории?

— Иногда. — Мэтт отпустила кошку. Она спрыгнула на пол, пристально посмотрела на нее и ушла. — Большинство вещей любят разговаривать. А мне нравится слушать. Мы очень подходим друг другу.

Дейдра улыбнулась:

— Спасибо тебе большое.

— Это то, чего ты хотела, или ты хочешь увидеть еще что-нибудь? — спросил Эдмунд.

— Нет, это было здорово. Но это ведь не ты сделал, а Мэтт?

— Верно, — сказал Эдмунд. — Я мог бы заставить его двигаться, но у меня нет дара Мэтт. Это дар давать вещам возможность двигаться самим.

— А ты что умеешь?

Эдмунд взглянул на Мэтт и ответил:

— Я давно не проводил переучет.

— Ты умеешь плавать. Ты умеешь летать. Ты прекрасно выходишь из себя, превращаешься в разные вещи. Ты можешь помогать вещам и разговаривать с ними ты тоже умеешь, — сказала Мэтт и повернулась к Дейдре, продолжая: — Он умеет слушать, умеет пускать пыль в глаза. Он действительно очень хорошо это делает. И еще мне нравится, как он проделывает этот трюк с поиском по карте с помощью груза. Мы тебя так и нашли.

— Да, это не похоже на то, что ты делал раньше, — задумчиво сказала Дейдра.

Эдмунд пожал плечами и улыбнулся ей.

— Он и сейчас может делать все те вещи. Просто не делает. Ты ведь сделал бы, если пришлось, правда? — спросила Мэтт у Эдмунда.

— Конечно.

— Держу пари, он умеет выполнять желания, — продолжила Мэтт.

— Здорово. Я не знаю, чего пожелать. И судя по тому, что я видела, такие желания — штука опасная. — Дейдра посмотрела на часы. — Ладно, ребята, я рада, что вы приехали, но, пожалуй, надо вернуться к привычному режиму. Мне завтра рано вставать, так как я делаю хирургическую операцию. И мне надо помыться перед этим и после. Горячей воды хватает только на один раз, и она снова набирается за два часа. Так что, один из вас может помыться сейчас, а другой попозже, утром, если, конечно, вы не собираетесь уехать ни свет ни заря. Вы завтра уезжаете?

Эдмунд казался изумленным, а Мэтт сказала:

— Уедем, если ты поедешь с нами.

Дейдра покачала головой, улыбаясь:

— Вот что я вам скажу: я подумаю. Пойдемте, я вам покажу, как и что.

Она провела их в ванную, достала чистые полотенца.

— Я сейчас умоюсь и лягу спать, а вы можете еще сидеть, если хотите. Мне это не помешает, — сказала она. — Общежитие в колледже приучает спать в любых условиях.

Мэтт свернулась клубочком рядом с Эдмундом под тонким одеялом на заднем сиденье автомобиля. На улице подмораживало, но Эдмунд был большой, теплый и уютный.

Он тоже с головой накрылся одеялом и обнял ее.

— Что мы здесь делаем? — полусонно пробормотала она.

— Мы ее нашли. Это все, что я хотел сделать. Ей необязательно ехать с нами, Мэтт. Я просто рад, что повидался с ней.

— Но есть кое-что, — Мэтт почувствовала пустоту под сердцем. Она прижалась лбом к нему и дотронулась до своей груди. — Мне надо собрать их, — произнесла она.

— Что?

— Они должны вернуться. — У нее были странные ощущения. Голос звучал совсем по-чужому, будто и не ее вовсе.

— Мэтт, — встревожился Эдмунд.

— Пришло время снова попытаться.

— Мэтт? Кто это говорит?

Внутри нее никто не отозвался.

Эдмунд поднял руку и щелкнул пальцами. Над одеялом завис маленький шар зеленого пламени.

— Мэтт? — Эдмунд мягко отстранил ее, чтобы взглянуть ей в лицо. Он дотронулся до ее щеки, и его пальцы стали мокрыми. — Ты плачешь? Что случилось?

— Я не знаю. — На этот раз голос был ее собственный. Она была напряжена, расстроена и испугана. — Я не знаю, кто это был. Может быть, дом. Мне он нравится. Что же он делает со мной?

Эдмунд притянул ее к себе.

— Если ты хочешь, чтобы я с этим что-то сделал, скажи мне. Я постараюсь заставить его прекратить эти штучки, — шепнул он.

Она дрожала. Эдмунд гладил ее по спине. Она прильнула к нему.

— Помоги мне, — прошептала она наконец. Если кто-то пытается пробраться внутрь нее, то она бы хотела иметь возможность потребовать, чтобы ее оставили в покое. Ей нужно было, чтобы в дверь стучали, а она могла бы посмотреть в глазок и сама решить, впускать ли гостя.

Эдмунд сел и приподнял одеяло так, чтобы она тоже могла сесть. Так они сидели, крепко обнявшись, склонив головы и сплетя ноги.

Зеленый огонек продолжал гореть в воздухе.

— Дай мне свои руки, — сказал он.

Она протянула руки вперед.

Он накрыл их своими, провел большими пальцами по ладони, потом по пальцам.

— Хм, хм, хм… — Он поднял ее левую руку и прижался губами к ладони. — Это рука, которая получает, — сказал он. — И тебе что-то дали.

— Я не помню, — сказала она. Но ей тут же смутно припомнилось, как ей давали хлеб в дорогу.

— Что-то дали. Что-то было принято. Ты хочешь, чтобы я вытащил это из тебя?

— Что-то пробралось в меня. — Мэтт ощутила слабое, едва уловимое присутствие в костях, в скрытом сердцебиении на фоне своего собственного. В боли и тоске по чему-то потерянному или тому, чего никогда не было.

«Чтобы понять что-то до конца, надо переварить это», — сказал когда-то дом Джулио.

Может быть, она проглотила что-то очень важное, просто сама еще не поняла этого.

— Это дом, — сказала она. — Хлеб.

— Дом дал тебе что-то съесть? И он оставил тебе голос, у которого своя миссия.

— Думаю, да. — Она медленно кивнула.

— Ты хочешь, чтобы я это вытащил?

— А ты можешь?

— Я могу попытаться.

Мэтт пожала плечами. Высвободив свои руки, она обняла колени и уткнулась в них головой.

Дом дал ей призрачное второе «Я» с собственным голосом. Соглашалась ли она на это? За короткое время, что она провела в доме, они разделили много снов. Может быть, она и сказала «да».

Если нет, то она уже не сможет оставаться в доме. Во всяком случае, не поговорив предварительно. Она не давала второго шанса людям, которые что-то делали с ней без ее позволения, если только они не обещали больше так не делать, и она им верила.

— Так ты хочешь, чтобы я попробовал? — спросил Эдмунд.

А что, собственно, это новое «я» успело сделать с ней? Только заставило ее хотеть то, чего она и так хотела: найти друзей Эдмунда. Оно не причинило ей никакого вреда. И это было важно для дома. Стоит ли просить Эдмунда изгнать это из нее? А что, если оно изменяет ее, Мэтт, незаметно для нее самой, и так, как ей бы не хотелось? Или изменяет ее в лучшую сторону? А может быть, ее совсем не меняли…

Мэтт прижалась к Эдмунду.

— Я думаю, надо подождать. Посмотрим, что оно будет делать. Но если я начну вести себя не так, как обычно, ты мне скажи, ладно? — прошептала она.

— Хорошо, — ответил он, поглаживая ее, растирая напряженные мышцы.

Постепенно она успокоилась и заснула.

Рассвет засверкал, запереливался в морозных узорах на стеклах машины. Мэтт выскользнула из объятий Эдмунда, вышла из машины и направилась в дом, где так вкусно пахло свежим кофе, тостами и дымком из печи, в которой потрескивал огонь. В доме было тепло и уютно.

— Привет. Как спалось? — спросила Дейдра, выходя из ванной с мокрыми волосами. На ней были джинсы и футболка.

— Плохо, мне приснился странный сон. А ты хорошо спала?

— Конечно. С тех пор, как я приехала сюда, я всегда хорошо сплю. Будешь кофе?

— Да.

— Садись, я принесу.

Мэтт присела на стул возле карточного стола.

Ди поставила перед ней кружку кофе, сахарницу и молочник. Потом спросила:

— Хочешь каши?

— А у тебя много? У нас есть еда в машине.

— У меня ее предостаточно. Тебе нравится с медом и орешками? Это моя любимая каша.

— Конечно.

Дейдра поставила на стол миску с кашей, тарелки, разложила ложки и салфетки. Потом села рядом с Мэтт и начала есть. Она тоже выпила кофе и все больше и больше просыпалась.

— Я путаюсь в своих желаниях, — сказала она наконец, когда они с Мэтт доели кашу. — Иногда мне снова хочется окунуться в магию. А потом я снова хочу жить и дальше без нее. Иногда я думаю, что есть же какая-то середина, когда знаешь, что магия повсюду вокруг тебя, даже если ты сам не умеешь ею пользоваться. Иногда я думаю, зачем я ищу религию? Все эти христианские идеи оставляют меня равнодушной. А здесь у меня есть рассветы и закаты, тишина и покой, и моя мисс П. — Кошка при этом слове подошла, улеглась большой мохнатой кучей ей на ноги и замурлыкала. — И еще каждое маленькое животное в этом городе, — добавила Дейдра и наклонилась погладить кошку.

— Ты же говорила, что ей не нравится, когда ее гладят, — сказала Мэтт.

— Зато мне нравится. Она это терпит какое-то время. Главное — знать, когда остановиться. — Она еще пару раз провела рукой по спине кошки и выпрямилась.

— Так что я даже не знаю, чего я хочу, да и хочу ли вообще, — сказала Дейдра. — А теперь у меня есть еще и койот. Может быть, у меня есть все, что нужно.

— Так ты не хочешь вернуться в Гуфри с нами? — спросила Мэтт. Чувство потери шипом пронзило ей грудь.

— Я рада, что вы приехали. Я рада, что Эдмунд рассказал мне, что произошло тогда. До вчерашнего вечера я не осознавала, что меня все еще гложет мысль, что же с ним случилось. Но когда он все рассказал, напряжение отпустило. Я давно не чувствовала себя так легко. Я рада, что ты поговорила с моим солдатом и дала ему походить самому. Я не хочу возвращаться в Гуфри сегодня, но, может быть, я приеду туда как-нибудь. Вы будете там?

— Нам надо найти остальных, — ответила Мэтт. Теперь она еще сильнее ощутила потребность разыскать близнецов. Это импульс от дома, подумала она. Хотя она и сама хотела снова повидать Терри. Каково это будет — встретиться с Терри, не опасаясь того, что она может сделать в следующий момент?

Дейдра вытащила из бумажника карточку и что-то написала на ней.

— Вот мои телефоны, рабочий и домашний. Когда вернетесь в Гуфри, позвоните мне. Я могла бы взять небольшой отпуск. Но сначала мне надо договориться с моим компаньоном и помощниками, чтобы они взяли на себя моих пациентов. А тут без хитрости не обойтись.

— Спасибо, — прошептала Мэтт.

Чуть позже Дейдра попрощалась с Эдмундом и Мэтт, обняв их по очереди, и отправилась делать операции кошке и собаке.

— Кто теперь? — спросил Эдмунд, пока Мэтт шнуровала ботинки.

— Терри, — сказала Мэтт. — Пришло время проверить ее и себя.