Время наточить ножи, Кенджи-сан! 3

Глава 2

Отдохнуть в этот день мне было не суждено. Едва я пришел в себя после выстрела (все-таки не каждый день тебе стреляют в сердце), как ко мне подошли полицейские, врачи и личная охрана. Первые принялись опрашивать о случившемся, вторые осматривать, третий просто угрюмо молчали. Вместе с охраной приехал и Волк. Он был самым хмурым из всех. Я понимал причину его настроения. Облажался он по полной, да еще и не один раз.

— Ты как? — спросил Волк, подойдя ко мне.

— Было бы лучше, если меня, наконец, отпустили бы домой, — ответил я. — Устал неимоверно.

— Сейчас поговорю с полицией. Постараюсь сделать так, чтобы тебя сильно долго не держали.

— Сам как? — спросил я у Волка, чтобы хоть как-то поддержать. Он совсем был хмур.

— Как будто рок какой-то, — сокрушенно ответил тот. — Ничего понять не могу. Словно устраивает кто-то все специально. Только понять не могу кто. Я бы его живо к ногтю тогда придавил бы.

— Думаешь, кто-то это делает специально? — спросил я. Было сомнительно, что это так, скорее тут и в самом деле наложилось одно на другое.

— Не знаю, — вздохнул Волк, кажется, тоже понимая, что искать здесь виноватых было бы глупо.

— Нобору, стрелявшую удалось догнать?

— Да, — ответил тот, но радости в голосе не слышалось.

— Что-то не так?

— При задержании она отстреливалась. Наши ребята старались не убить ее, но сбили с ног, и она неудачно упала, ударившись головой.

— Жива? — насторожено спросил я.

— Жива, но находится в коме. Так что допросить пока не представляется возможным. И соответственно узнать кто заказчик тоже.

— Черт! — выругался я.

— Вот и я говорю, словно злой рок какой-то.

Волк и в самом деле переговорил с полицейскими и те, быстро опросив меня, отпустили. Врачи тоже дали каких-то успокоительных капель и уехали.

— Давай, мы подкинем тебя до дома, — предложил Волк. — И отказ не принимается.

— Ты уж извини, — сказал я.

— За что?

— За то, что надумал гулять, вместо того, чтобы ехать сразу домой.

— Да, прогулка и в самом деле оказалась не такой безобидной, как хотелось, — кивнул Волк. — Но я тебя понимаю. День был чертовски сложным.

— Это верно.

— Я подал заявление на увольнение, — после паузы совсем тихо произнес Волк.

— Что⁈ — удивился я. — Зачем⁈

— Потому что не справился с поставленной задачей. Сначала эта бомба, теперь вот покушение. И ведь не было информации, хотя у меня связи везде есть. Должно было хоть что-то прийти. Словно специально кто-то утаил. А ведь это еще не все, что известно Президенту. Про похищение твое мы деликатно промолчали. Это полный провал по всем направлениям! Я вдруг сразу стал ни на что не годен!

— Неприятности бывают у всех, — ответил я. — Но зачем подавать заявление? К тому же ты учитываешь только свои промахи. А как же обезвреживание бомбы? Если бы не ты, я бы сейчас с тобой тут не разговаривал. Да полсотни тех гостей из разных стран тоже сейчас бы не хвалили нашу кухню, сидя в аэропорту и дожидаясь своего рейса.

— Не упрашивай, — отмахнулся Волк. — Я уже заходил к господину Ямато. Он не принял пока заявление, но думаю, после этого случая обязательно его подпишет. Я уже готов к этому. Пока он временно перевел меня к тебе личным охранником.

Я едва сдержался, чтобы не выразить свои эмоции. Это был тяжелый удар для Волка, и я это прекрасно понимал. Много лет он служит начальником службы безопасности, а теперь вдруг его делают обычным охранником. Хоть Волк и не подает виду, но самолюбие его сильно задето.

— Уволиться — значит сдаться, — ответил я. — А нам еще предстоит тяжелый бой. И не один.

— Какой такой бой? — не понял Волк.

— Если меня хотят убить, то значит я кому-то не по душе. Мы не знаем, кто заказчик, и потому еще ничего не закончено. Потому я бы советовал тебе не спешить с увольнением. Чутье подсказывает мне, что и твои промахи, и мое покушение — все это звенья одной цепи, хоть и очень большой. Кто-то устраняет конкурентов.

Волк задумался. Было видно, что на эту проблему с такого ракурса он еще не смотрел.

— Думаешь, это все тот же передел власти? — спросил он.

— Он самый.

— А как же бомба?

— Это тоже укладывается в эту версию. Мы пока и тут не знаем кто заказчик. Но было бы гораздо легче, если бы знали. Определенные карты нам бы тогда открылись. Нобору, у тебя есть кто-то в полиции, кто бы мог рассказать о том, как идет допрос? Этот Призрак сказал, что заказ ему передал какой-то очень важный человек. Но кто он — он не знает.

— Я постараюсь выяснить, — кивнул Волк.

И в его глазах вновь засверкал огонек оживления. Он вдруг понял, а может быть и решил сам для себя — бой проигран, но не проиграна сама война.

— Хочу знать ответ лишь на один вопрос.

Эта фраза прозвучала в просторной комнате звонко и, отразившись от стен, еще больше прорезала слух.

Фукуда сморщился. Он сидел в загородном доме Рен Ямато и чувствовал себя какой-то мелкой букашкой — настолько тут все было большим и величественным. Настоящее убежище для ее неоднозначной личности и больших амбиций. Комната располагалась на втором этаже, отделенная от других комнат дубовой дверью с инкрустированной латунью ручкой. Внутри кабинет был погружен в полумрак, смягченный мягким светом из больших окон, выходящих на ухоженный сад. Стены были выкрашены в глубокий, насыщенный оттенок синего, который, казалось, привлекал к себе внимание, а затем успокаивал его. А успокоиться и в самом деле было необходимо.

Вдоль одной из стен стоял большой стол из темного дерева, покрытый полированным стеклом, за которым Рен проводила свои рабочие дни. На столе, кроме ноутбука и стильной подставки для ручек, была всего одна фотография — черно-белая, с изображением Рен в молодости, стоящей перед огромным зданием «Спрута». Женщина никогда не скрывала того, что хочет в итоге стать главой компании своего отца.

У дальней стены располагался огромный камин, в котором лениво горели поленья.

«Плохой знак», — подумал Фукуда, глядя на огонь. Рен разжигала его только в минуты особо сильных переживаний.

— Хочу знать ответ лишь на один вопрос, — повторила Рен, спускаясь с лестницы.

Звонок раздался внезапно — звонила госпожа Ямато и требовала, чтобы Фукуда немедленно к ней приехал. Все вопросы о цели поездки она тут же отмела в сторону и сказала явиться незамедлительно. Что Фукуда и сделал, хотя сейчас, сидя здесь, вдруг явственно понял — лучше бы не ездил. Он догадался о теме предстоящей беседы.

— Фукуда, объясни мне одну вещь, — ледяным тоном произнесла Рен. — Каким образом к Президенту попали документы «Атласа»?

— Все-таки «Атлас»… — совсем тихо задумчиво и произнес тот. И вздрогнув, словно стряхивая оторопь, начал поспешно и сбивчиво говорить: — Дело в том, что один человек… Это Ёсико Иори, в отделе кадров работает. Она пробралась ко мне в дом… сейф каким-то образом вскрыла. И украла документы. Так получилось. Но госпожа Ямато, не беспокойтесь, она сполна ответила за это.

— Так значит, ты наказал ее за это? — словно бы заинтересовавшись этим, спросила Рен.

— Конечно! — оживился Фукуда. — Она наказана и больше такого не повторится.

— А больше и не надо, — ответила Рен. — Я хочу уточнить другое. Эта Ёсико провинилась и она была наказана. Верно?

— Верно, — насторожено ответил Фукуда.

— Тем самым ты пытаешься мне рассказать о неотвратимости наказания за каждый проступок?

— Ну… — протянул тот, вдруг начиная понимать, к чему она ведет.

— А как ты считаешь — то, что секретные документы, дискредитирующие меня, попали в чужие руки — это проступок?

— Госпожа Ямато…

— Отвечай на вопрос! — рявкнула она.

— Это проступок, но виновные наказаны.

— Нет, — покачала головой Рен. — Виновные не те, кто украл этот документ. Виновные те, кто хранил эти самые документы и обещал мне, что их никто никогда не увидит. Ты ведь так говорил? Говорил. Из этого следует, что проступок этот на твоей совести. А значит…

— Госпожа Ямато! — взмолился Рен. — Я все улажу!

— Что ты уладишь? — ледяным тоном произнесла Рен. — Хочешь сказать, что ты пойдешь к Президенту и все ему объяснишь? Сомневаюсь. Он даже слушать тебя не будет. Кстати, он и тебе кое-что передавал.

Рен ядовито улыбнулась.

А Фукуда невольно встал и замотал головой, словно не желая слушать, что сейчас скажет Рен.

— Он сказал, что ты уволен!

— Нет… Госпожа Ямато, как же так? — прошептал он.

— А ты что думал услышать? — рассмеялась Рен. — Он узнал о наших махинациях, про которые ты говорил, что никто никогда не узнает. Вот ты и поплатился за это.

— Госпожа Ямато…

— Замолчи. Мне не нужны твои оправдания. Ты мне теперь не нужен.

— Но как же? — растерялся Фукуда. — Я же веду все ваши дела.

— Ты их вел, — уточнила Рен. — До этого дня. А теперь не ведешь.

— Но ведь…

— И как ты вообще себе это представляешь? Ты уволен из корпорации, допуска теперь у тебя ни на какие счета нет. Как ты сможешь продолжать вести мои дела? Никак. Так что ты мне теперь не нужен.

Она подошла к камину, подкинула полено. Потом медленно повернулась, спросила:

— Ты привез все документы?

— Да, — ответил Фукуда, бросив взгляд на дипломат, в который он загрузил все, что было в сейфе. Кроме договора с «Атласом», естественно. — Я все взял с собой. Но госпожа Ямато, выслушайте меня. Дайте мне еще один…

— Заткнись! — рявкнула та, подходя к диломату и открывая его, так, словно он был ее.

Быстро пробежавшись взглядом, она удовлетворенно кивнула.

— Не расстраивайся, Фукуда. Все когда-нибудь наладится. В жизни бывают черные полосы. У тебя — как раз такая. Но любая черная полоса когда-нибудь заканчивается и начинается белая.

Тон ее голос от ледяного, вдруг стал спокойным и даже приятным. Фукуде даже на мгновение показалось, что вот сейчас она передует и скажет, что он опять в ее команде. Они что-нибудь придумают, обязательно.

— Успокойся и выпей. Это поможет.

Она подошла к барной стойке, взяла стакан и налила в него виски.

— Вот. Выпей.

Она протянула ему стакан. Фукуда взял его и вдруг понял, как сильно трясутся его руки. Выпить и в самом деле не мешало бы — нервы совсем на пределе.

Он залпом осушил стакан. Первоклассный виски. Рен знает толк в выпивки.

— Вот и хорошо, — одобрительно кивнула Ямато. И словно потеряв всякий интерес к гостю, вновь подошла к камину.

Фукуда забыл когда последний раз ел и вдруг ощутил, как от выпитого сразу же закружилась голова и он опьянел. Хмель приятной теплотой растекся по телу и стало вдруг спокойно.

«Ну что за ерундовые вопросы? — подумал он. — Все решим. Правильно сказала — после черной всегда белая».

— Рен, — сказал он, ощущая, как сильно заплетается язык. — Мы выкрутимся. Договор — это ерунда. Скажем, что он не настоящий. С «Атласом» я договорюсь. Все платежки отменим. Спишем на ошибку простых людей.

Но Рен его не слушала, она смотрела на огонь.

— Госпожа Ямато, вы главное не переживайте. Это все пустяк… — он попытался встать, но не смог — ноги были словно ватные. Необычное ощущение. — Что за черт?

Фукуда глянул на себя, словно первый раз видел свои ноги и руки.

— Немеет все, — пробормотал он.

— Это парализующий яд, — вдруг произнесла Рен, оглянувшись. — Сначала перестают действовать руки и ноги, потом тело. Последней мышцей, которая остановится. Будет сердце. Это то самое наказание за твой проступок, Фукуда.

Фукуда хотел подскочить с дивана и придушить Рен за такое, но не смог подняться. Вместо этого он неуклюже расстелился на полу. Рен продолжала наблюдать за ним, словно за зверьком в зоопарке, который перевернулся на спину и не может обратно встать на лапы.

— Рен… — прохрипел Фукуда, ощущая, как отключаются и перестают слушаться его руки и ноги. Теперь он мог только бессильно смотреть на свою госпожу, которая вдруг стала для него судьей.

— Ты проиграл, Фукуда, — произнесла она, подойдя к нему ближе. — А я еще нет. Поэтому наши пути на этом расходятся.

Она достала из дипломата документы, подошла к камину и кинула их. Те вспыхнули веселым огнем. Рен посмотрела, как сгорают бумаги, потом повернулась к Фукуде, проверяя — мертв тот или нет. Он был еще жив, хоть и мог только моргать глазами и пускать слюни.

— Спустись вниз, — приказала она кому-то. — Спустись и закончи это поскорее — этот болван даже умереть не может как нужно.

Фукуда перевел взгляд на лестницу, пытаясь понять, к кому она обращается. Сначала он увидел чьи-то ноги, медленно спускающиеся вниз — поднять выше взгляда он уже не мог. Потом показался и сам гость.

— Мэса, поставь точку, — сказала Рен.

«Мэса⁈ — удивленно подумал Фукуда. — Это же помощник Волка. Он же из другого клана. Что он тут делает?»

— Как скажешь, — ответил тот, подойдя к Рен и обнимая за талию. Потом, страстно поцеловав, глянул на Фукуду. Ухмыльнулся, словно прочитав его мысли.

— Разберись с ним, а потом реши вопрос с телом, — приказала Рен.

«С чьим телом? — испугано подумал Фукуда. — С чьим телом⁈»

Мэса подошел к лежащему совсем близко, наклонился. И взял за голову.

— Такова судьба, — совсем тихо произнес Мэса, добродушно улыбнувшись.

Последнее, что услышал Фукуда, перед тем, как его разум погрузился в темноту, был хруст ломающихся шейных позвонков.

— Все? — спросила Рен, когда Мэса поднялся.

— Все, — ответил тот, проверяя пульс.

— Этот идиот сильно подставил меня, — раздраженно произнесла Рен, глядя на тело.

— Он за это поплатился. Выпьешь?

Ямато налила Мэса виски, протянула.

— Тоже с отравой? — улыбнулся тот, принимая напиток.

— Нет, без. Ты мне еще нужен, — ответила Рен, поглядев на парня вожделенным взглядом.

Они выпили, кидая друг на друга полные похоти взгляды. Потом Рен спросила:

— Что дальше? Убьем Мураками?

— Убирать Мураками нужно было гораздо раньше, еще на этапе его становления, — ответил Мэса, отпивая виски.

— А я ведь говорила это Фукуде! — проворчала Рен.

— Теперь этого делать нельзя. Во-первых, за ним приставлена довольно мощная охрана. И во-вторых, он набрал достаточно большой политический вес. Он теперь не просто один из тысячи безликих работников в «Спруте». Он полновесная фигура.

— Это я уже поняла, — с горечью ответила Рен.

— Но как и любая фигура это лишь значит, что с ней тоже можно играть. Зная его ходы, зная его сильные и слабые стороны, мы можем выстраивать свой сценарий. И мы это уже делаем.

Рен вопросительно глянула на парня.

— С помощью него мы убрали один из кланов — Клан Волка.

— Как это? — ошарашенная такой новостью, спросила Рен. — Волк теперь не глава службы безопасности?

— Нет, — довольный произведенным фурором от новости, ответил Мэса. — Теперь я новый начальник. Если эпизод с бомбой был нам как подарок с небес — никто этого не ждал, и это сильно ударило по репутации Волка, тот вот про покушение на Мураками я знал еще загодя. Этот, — Мэса кивнул на Фукуду, — заказал Мураками киллерам. Информация через свои каналы дошла до меня. Но я не стал ее передавать Волку. Мураками не убили, действовал дилетант, но репутация Волка вновь пострадала, и господин Ямато решил сделать рокировку. Теперь Волк простой охранник, а я — начальник службы безопасности.

— Так значит, ты так просто разбил Клан Волка? — улыбнулась Рен, подходя к Мэса ближе.

— Не разбил, но нанес достаточно ощутимый удар, — не без гордости ответил Мэса. — Думаю, оправятся они не скоро, и мы успеем все сделать и перестроить власть так, как нужно нам. И для этого мы будем использовать этого Мураками.

— Я надеюсь, ты знаешь что делать, — ответила Рен. — Потому что второго такого удара и подставы, которую мне сделал Фукуда, я просто не переживу. Ты бы убрал его отсюда, — Ямато глянула на тело. — Неприятно смотреть, что он тут лежит.

— Уберу, — кивнул Мэса, подходя к дивану. Сняв с него накидку, он закрыл ей тело. — Так лучше?

— Будет лучше, если мы прямо сейчас поднимемся наверх, в мою постель, и займемся делом.

— Как скажешь, — ответил Мэса. Потом ловким движением подхватил Рен и понес наверх, оставляя Фукуду совсем одного в комнате.