Время наточить ножи, Кенджи-сан! 3

Глава 17

Я сидел в машине, сжимая телефон в руке, а мои мысли были заняты только одним: Наоми. Она пропала, и с каждой минутой тревога накрывала меня всё сильнее. Я не мог сидеть сложа руки. Это было связано со мной — я знал, что это последствия той игры, в которую я втянулся. И если я что-то не сделаю, всё может закончиться катастрофой.

Я быстро набрал номер Волка — моего главного охранника и доверенного человека. С первых гудков он ответил, его голос звучал уверенно, как всегда.

— Нобору, — произнес я, стараясь держать голос спокойным, но внутри меня всё кипело. — У нас проблема. Наоми пропала.

В трубке на мгновение повисла тишина, затем Волк заговорил.

— Когда последний раз ты с ней говорил? — его голос стал напряжённым, но деловым.

— Мы договаривались встретиться в «Красном фонаре», — ответил я быстро. — Но её не оказалось на месте. Старик Йоши сказал, что она ушла с работы ещё днём, и с тех пор её никто не видел. Я звонил домой, её мать тоже говорит, что она не появлялась.

— Телефон? — Волк спросил кратко, уже готовый к действиям.

— Я пытался дозвониться, но она не отвечает, — сказал я, чувствуя, как внутри начинает подниматься гнев. — Это не просто совпадение, Волк. Её похитили. И я уверен, что это связано со мной и делами вокруг Абэ.

На том конце линии было слышно, как Волк тяжело вздохнул. Он, как и я, знал, что противники, с которыми мы имеем дело, не играют по правилам. Они готовы на всё, чтобы достичь своих целей. Юрист, с который я встречался сегодня, оказался прав.

— Ладно, — сказал Волк, голос его стал стальным. — Я уже двигаюсь. Начнём поиски с её дома и закусочной. Если она исчезла днём, кто-то должен был её видеть. Я свяжусь с нашими людьми, подниму сеть контактов.

— Волк, — я на мгновение замолчал, чувствуя, как моё сердце сжимается от страха за Наоми, — мы должны найти её. Я не могу позволить им причинить ей вред.

— Кенджи, — его голос звучал уверенно, — я не допущу этого. Мы найдём её, даже если придётся перерыть весь город. Держись, я скоро свяжусь с тобой с новостями.

Я закончил звонок, глядя в окно машины на вечерний Токио, который вдруг стал казаться чужим и опасным.

Доктор устало сел за руль своей машины, выдохнув с облегчением после долгой и изнурительной смены в больнице. Он чувствовал, как усталость давит на плечи, и мечтал только об одном — добраться домой и забыть обо всех делах. Но прежде, чем завести машину, он решил проверить одно важное дело.

Открыв приложение на телефоне, доктор быстро вошёл в банковский счёт. Его взгляд тут же остановился на балансе. Вторая часть денег, обещанная Абэ за поддельное медицинское заключение на господина Ямато, так и не поступила. Лицо доктора напряглось. Прошло уже несколько дней с тех пор, как он выполнил свою часть договора, но денег всё не было.

Сжимая телефон в руке, он раздражённо пробежался пальцами по экрану, собираясь набрать Абэ. Это было непростое решение, но он больше не мог ждать. Ему заплатили только половину, и теперь Абэ игнорировал его звонки и сообщения. «Достаточно,» — подумал он, намереваясь все выяснить прямо сейчас. Если удумал просто так его кинуть, то зря он так думает. Ведь заключение можно и отозвать, тем более тот, кто его сделал.

Однако внезапное движение на парковке заставило его замереть. Он бросил быстрый взгляд в зеркало заднего вида и заметил фигуру в тёмной одежде и чёрной маске, которая стремительно приближалась к его машине.

Сердце доктора учащённо забилось. Он мгновенно осознал, что это не случайный прохожий. Человек двигался слишком целенаправленно, с быстрыми, уверенными шагами. В панике доктор бросил телефон на пассажирское сиденье и попытался завести машину. Ну уезжать. Как можно скорее.

Руки дрожали, ключ с трудом нашёл замок зажигания. Но было уже поздно. Перед ним стоял незнакомец в чёрной маске, пистолет в руках блеснул в свете уличного фонаря.

— Открывай дверь, — раздался холодный, глухой голос, полный угрозы.

Доктор замер, его дыхание участилось. Он был слишком напуган, чтобы сопротивляться, и неохотно потянулся к ручке двери, открывая её шире.

— Уберите пистолет! — промямлил доктор, не в силах убрать взгляда с оружия.

Незнакомец не ответил. Вместо этого он потянулся вперед, схватил доктора за шиворот и прошипел:

— Дернешься — убью!

Этого хватило, чтобы доктор остолбенел. Он явственно почувствовал опасность. Незнакомец не врал — он и в самом деле мог его убить. А потому лучше с ним не спорить. Ограбит, изобьет, отберет машину — все не важно, главное, чтобы в живых оставил.

Прежде чем доктор успел сказать хоть слово, мужчина схватил его за ногу, и доктор почувствовал резкий укол.

— Что вы… что вы вкололи мне? — дрожащим голосом спросил доктор, глядя на незнакомца с испуганными глазами.

Но ответа не последовало. Незнакомец продолжал молча держать пистолет направленным на него. В холодных глазах сквозь маску не было ни тени сомнения. Доктор начал понимать, что шансов на спасение у него практически нет.

Вдруг его сердце начало биться быстрее, словно сбилось с ритма. Сначала это был едва заметный толчок, но уже через несколько секунд удары стали сильными, болезненными. Он схватился за грудь, дыхание участилось, и паника накрыла его волной. Его сердце било так, словно пыталось вырваться наружу.

— Помогите… — выдавил он, голос сорвался на хрип.

Доктор отчаянно тянулся к рулю, пытаясь поехать, хоть что-то сделать, но его тело уже не слушалось. Всё перед глазами начало расплываться, словно мир вокруг него становился туманом. Силы уходили с каждой секундой, и боль в груди становилась невыносимой.

— Пожалуйста… — прошептал он, когда мир вокруг него начал таять. Он пытался вскрикнуть, но из его рта вырвался лишь сдавленный стон.

Последнее, что он почувствовал, была тяжесть, обрушившаяся на его грудь. Ещё один мучительный удар сердца — и темнота поглотила его. Доктор умер, скатившись на сиденье, сердце остановилось от приступа, вызванного смертельной инъекцией.

Незнакомец, глядя на неподвижное тело доктора, удовлетворённо кивнул. Он аккуратно убрал пистолет в кобуру под курткой, окинув быстрым взглядом салон машины. Его лицо оставалось холодным и бесстрастным, как будто смерть, только что случившаяся перед ним, не произвела на него никакого впечатления.

Спокойно и методично он приступил к делу. Первым делом проверил пульс на шее доктора — ничего. Всё шло по плану. Незнакомец убрал следы борьбы: закрыл дверь машины, вытер все возможные отпечатки с ручки и руля, затем убрал шприц, который использовал, заботливо запаковав его в маленький пластиковый пакет.

Затем он несколько раз повернул голову доктора так, словно тот просто потерял сознание от переутомления. Машина стояла на тихой парковке, ничто не привлекало внимания. Весь эпизод был спланирован до мелочей — это должно было выглядеть как несчастный случай или естественная смерть.

Незнакомец вышел из машины и ещё раз осмотрелся, убеждаясь, что на парковке никого нет. Ему даже не пришлось торопиться — всё было сделано профессионально и хладнокровно. Он тихо закрыл дверцу, осторожно, чтобы не оставить следов, и убедился, что внутри не осталось ничего, что могло бы вызвать подозрения.

Задержав последний взгляд на тело доктора, он повернулся и спокойно зашагал прочь, растворяясь в ночной темноте. Работа была выполнена чисто, и никто не заподозрит, что это было убийство.

После разговора с Волком я сидел в машине, смотря на огни Токио, но мысли были далеко. Каждый раз, когда я думал о том, что может случиться с Наоми, волна паники поднималась внутри. Но я не мог позволить себе поддаваться страху. Я должен был действовать.

Через несколько минут телефон снова зазвонил. Это был Волк.

— Кенджи, — его голос был серьёзным, но ровным. — Я проверил камеры вокруг «Красного фонаря» и на улицах рядом с её домом. Есть кое-что странное. Наоми села в чёрный «минивэн» днём, около двух часов. Она ушла с работы без сопротивления, как будто знала людей, которые её забирали.

Это сообщение заставило меня замереть. Значит, это было похищение, но без насилия? Или её заставили пойти с ними? Возможно, она доверяла тем, кто её увёз?

— Ты можешь узнать номер машины? — спросил я, пытаясь зацепиться за любую информацию.

— Мы уже работаем над этим, — ответил Волк. — Я также проверяю списки камер по всему городу. Но пока что это всё, что удалось выяснить. Они могли сменить транспорт где-то по пути, это стандартная практика.

— Что насчёт её телефона? — спросил я. — Можем отследить его сигнал?

— Телефон отключён, — с долей разочарования в голосе сказал Волк. — Но я пытаюсь получить доступ к последнему известному местоположению по данным сотовой вышки.

Моё сердце стучало как молот. Я пытался понять, зачем её похитили. Это был чёткий сигнал для меня. Возможно, это требование отступить от борьбы с Абэ, или же что-то более коварное. А может быть, это и не Абэ вовсе? Рен Ямато? Почему бы и нет. Или Чаттерджи. Мало вероятно, что она способна на такое, но и этот вариант списывать со счетов не нужно. Я уже никому не верю. Враги могли использовать Наоми как рычаг давления.

— Волк, — сказал я, резко переключаясь на следующий шаг, — мы должны выяснить, кто за этим стоит. Это не случайность. У нас есть враги, и кто-то, видимо, уже перешёл границы. Нужно узнать, кто они и какие у них намерения. Я не могу рисковать её жизнью.

— Я понял. У нас есть пара подозреваемых, но пока ничего конкретного, — Волк замолчал на секунду, потом добавил: — Мне кажется, что это не простое похищение. Кто-то явно хотел, чтобы ты узнал о её исчезновении. Это не случайность, они хотят подтолкнуть тебя к определённым действиям.

— Думаешь, это может быть ловушка?

— Возможно, — ответил Волк. — Они могут использовать Наоми, чтобы выманить тебя. Будь готов к любому сценарию.

Я сжал зубы. Ловушка или нет, я не собирался стоять в стороне. Если они думают, что я буду сидеть сложа руки, они ошибаются.

— У меня есть пара мыслей, как это может быть связано с Абэ и его людьми, — сказал я, чувствуя, как внутри начинает подниматься ярость. — Они не просто угрожают мне. Теперь это личное. Найди эту машину, и как только узнаешь, где её держат, дай мне знать.

— Конечно, Кенджи. Держись. Мы их найдём.

Я положил телефон и на мгновение закрыл глаза, пытаясь собраться с мыслями. Битва только начиналась, и ставки были выше, чем когда-либо.

Ночной Токио мерцал огнями, пролетающими мимо, как тени прошлого. Он сидел за рулём, наблюдая за тем, как пустынные улицы города растворяются в свете фар. Он сжимал руль, едва замечая, как его пальцы побелели от напряжения. Мысли о мести не покидали его уже долгое время, как навязчивая мелодия, которую невозможно изгнать из головы.

Месть — дело тонкое. Это не просто акт возмездия. Это искусство. Она должна быть продумана до мельчайших деталей, каждый ход — это новый штрих в картине, которую он тщательно писал уже несколько месяцев. Он никогда не считал себя жестоким человеком, но этот случай был исключением. Когда-то он верил, что справедливость имеет свои пути, но после того, что сделал Кенджи, единственной справедливостью осталась месть.

Кенджи. Имя вызывало горечь, как отравленный напиток, который всё ещё жжёт внутри. Однажды тот человек унизил его, оставил рубец, который никогда не заживёт. Это была не просто обида — это был вызов, который нельзя оставить без ответа. И вот теперь, после стольких недель ожидания и подготовки, у него появился шанс сделать ответный удар. Но этот удар не должен был быть мгновенным. Нет, он хотел, чтобы Кенджи почувствовал боль так же глубоко, как он сам её чувствовал тогда.

Он посмотрел в зеркало заднего вида, его взгляд упал на заднее сиденье, где сидела Наоми, неподвижная, связанная, с заклеенным ртом. Она была ключом к его плану, инструментом, с помощью которого он собирался разрушить Кенджи. Но это была не просто бессмысленная жестокость. Это был акт баланса — весы справедливости, которые он собирался восстановить.

Месть — это не про насилие, думал он, слегка ухмыляясь. Это про душевное равновесие. Кенджи должен понять, что каждый поступок имеет последствия. И эти последствия могут быть намного болезненнее, чем можно представить. Пусть эта ночь станет началом его страданий.

Он знал, что Кенджи будет искать её, метаться в панике, не понимая, кто за этим стоит. Это было частью плана. Волнение, страх, паранойя — это только начало. Кенджи должен был почувствовать ту беспомощность, которую он сам когда-то внушил ему.

Человек свернул на узкую улицу, скрытую от главных проспектов. Его сердце стучало ровно и холодно, словно всё происходящее было давно спланированной шахматной партией. Он не спешил — в этом не было нужды. Месть, как хорошее вино, должна зреть. Она будет слаще, когда придёт момент, и Кенджи наконец поймёт, кто стоял за всем этим.

Теперь всё зависело от времени.

Он видел, как его пленница пытается отчаянно вырваться. Его это только забавляло.

Собрав все силы, Наоми наконец-то сумела сорвать клейкую ленту с губ. Дыхание девушкибыло тяжёлым, грудь вздымалась, и гнев, копившийся внутри, прорвался наружу:

— Отпусти меня, ты больной ублюдок! — закричала она, голос её дрожал от страха и ярости. — Ты за это ответишь! Кенджи уже наверняка тебя ищет! Тебе не уйти!

Но человек за рулём лишь рассмеялся, хрипло и холодно, словно её слова не имели для него никакого значения. Этот смех был полон презрения и удовлетворения от контроля над ситуацией.

— Ищет? — с насмешкой проговорил он, не отрывая глаз от дороги. — Пусть ищет. Он найдёт тебя слишком поздно. Ты ведь не доживёшь до рассвета.

Слова прозвучали спокойно, буднично, как будто он говорил о какой-то мелочи. В его голосе не было ни капли эмоций, ни сожаления, ни колебаний.

Наоми застыла. Её дыхание на мгновение сбилось, когда реальность его угрозы дошла до неё. Её тело напряглось от страха, но она пыталась не показать слабость.

— Ты не понимаешь, с кем связываешься, — её голос был более тихим, но не менее полным решимости. — Кенджи найдёт тебя. Он сделает из тебя отбивную.

— Иронично звучит, ведь твой парень повар, не так ли? — Человек лишь снова усмехнулся, как будто её слова были пустой тратой времени. Ему не нужно было объяснять свои действия. Она была пешкой в его игре, и это чувство власти приносило ему искреннее удовлетворение. — Наоми, — проговорил он холодно, — не переживай так. Твои слова уже ничего не изменят. Ты конечно же ни в чем не виновата. Но так сложились обстоятельства. Так что просто смирись и прими это.

Наоми, глядя в спину человека за рулём, сдавленно спросила:

— Что ты задумал? Зачем ты всё это делаешь?

Но он не ответил. Молчание было оглушающим. Наоми чувствовала, как страх медленно переползает по её телу, сковывая каждый мускул. Машина продолжала ехать через ночной Токио, а городские огни постепенно сменились мрачной темнотой. Дорога стала уже, и вокруг не было видно ни души — только пустые улицы и глухие переулки.

Машина наконец остановилась на пустыре — темное, безлюдное место, скрытое от чужих глаз. Наоми затаила дыхание, её сердце колотилось как сумасшедшее, и каждая клетка её тела кричала о том, что это конец.

Человек молча вышел из машины и открыл заднюю дверь. Не обращая внимания на её отчаянные взгляды, он забрал её телефон. Несколько быстрых движений пальцев по экрану, и он набрал номер. В тишине, нарушаемой лишь лёгким шумом ветра, раздались короткие гудки. Когда кто-то на другом конце линии взял трубку, его голос был холодным, без тени эмоций:

— Кенджи? Привет. Это я. Есть разговор.