Теория судного дня

Пролог 0.4

Большие любопытные зеленые глаза, маленькое бледное личико.

Сегодня девочка Суон увидела ангелов.

Здесь, внутри мира Вул, который она про себя называла просто «домом», было всегда все одинаково. Всегда все было как обычно.

Дежурные воспитательницы каждое утро приходили в бараки, разделяя детей на группы по возрасту и полу. Совсем малышей отправляли на предварительную бодификацию в лабораторные комплексы, тех, кто постарше – на периферию Корня, где располагались классы тестирования. Точнее, на тестирование отправляли только девочек, мальчикам психотесты были вовсе ни к чему, все равно из них никогда не получилось бы «спящих». Поэтому их сразу отдавали в технические бригады взрослых мужчин, чтобы они выполняли какие-то несложные работы, помогая в обслуживании Корня.

Взрослые мужчины говорили, что когда-то очень давно здесь везде бегали какие-то механические жуки, и эти жуки делали всю работу. Но потом, со временем, они все поломались и теперь люди поддерживали Корень сами, насколько могли. Мужчины-техники вообще казались Суон более дружелюбными и добрыми, в отличии от взрослых женщин-воспитательниц. Те только и делали, что постоянно поучали Суон и заставляли делать всякие штуки, чтобы готовиться стать «спящей». Это было ужасно скучно и нудно – Суон много раз видела самих эти «спящих», самовольно забегая в свободное время в глубины Корня. Они просто лежали в своих капсулах, как не живые, и ничего не делали. Суон не понимала, чего в этом такого важного, это же было ужас как скучно просто так всегда лежать и лежать – хотя воспитательницы постоянно об этом твердили.

Уж лучше бы она родилась мальчиком и ее никто не доставал этой скукотой!

Но к сожалению, ее пол и ее рождение были предрешены и рассчитаны заранее. Как рассказывали сами воспитательницы, «дома» может быть только определенное количество людей, на большее не хватит места и еды. И новый человек появлялся только тогда, когда умирал такой же предыдущий – в лабораториях Корня соединяли необходимый генный материал и в искусственной среде рождался новый обитатель Вула. Этот порядок рождения и смерти был привычен для Суон, хотя она не очень понимала его.

Почему девочки должны делать эти глупые инъекции бодификаторов и потом еще много всяких других штук, чтобы потом лежать неподвижно в капсуле? Почему мальчикам не надо делать этого, и они могут, когда вырастут, ходить везде кругом и даже в глубину Корня, и их никто не будет за это ругать?

Суон тоже хотела ходить в глубину Корня – там было так интересно! Не то, что эта нудятина в классах подготовки. Она частенько наблюдала за величием конструкции Корня из-за плексигласового окна детского барака, после отбоя. Огромные переплетения труб и толстенных проводов, словно гигантские механические змеи уходили к центру Вула, сплетаясь где-то далеко в темный клубок невероятных размеров. И этот клубок был живым – он мерцал огоньками и пульсировал, иногда искрился и издавал мелодичные скрежещущие звуки. Там, внутри сердцевины, и жили «спящие».

Иногда, по ночам, Суон втихомолку убегала из казарм, осторожно проскальзывая мимо задремавших дежурных и отправлялась путешествовать. Главное, было не попадаться на глаза воспиталкам, а если встречался взрослый мужчина – это было ничего страшного. Они относились к ней с добротой, как будто жалели почему-то, и всегда угощали вкусными брикетами сладких фиброзных батончиков. Суон думала, наверное, мужчины тоже не хотят, чтобы она лежала в капсуле и все время скучала, когда вырастет.

Несколько раз во время своих вылазок она добиралась и до этих капсул – сотни неподвижно лежащих женских тел, бледных, еле дышащих, подключенных ко всяким сложным механизмам и проводам наводили на нее тоску. Первые разы ей было даже интересно наблюдать за этими «спящими», считая, сколько раз они вздохнут за минуту – обычно это было 1 или 2 раза, не больше. Но потом ей надоело, и она совсем перестала обращать на них внимания.

Выбравшись к какому-нибудь выходу из переплетений Корня, она сидела на высоте, свесив ноги, и наблюдала сверху вниз за ночной жизнью «дома». Корпуса бараков, классов, лабораторий и технических устройств с такой высоты казались такими маленькими – в искусственном затемнении, наступавшем со сменой ночного цикла, их далекие огни казались такими уютными. Было здорово, что эти огоньки строений были везде, как звезды в космосе, про который рассказывали воспитательницы в классах и показывали всякие его изображения по визору. Конечно, Суон была уже умненькой и знала, что «дом» это вовсе не космос, что она, другие дети и взрослые жили внутри большого каменного шара, который назывался Вул. Только они жили не снаружи, а внутри – потому что снаружи и есть этот космос, который красивый, но в котором нечем дышать. А если там нечем дышать, зачем жить снаружи? Нужно жить внутри, все правильно – так рассуждала Суон.

Вот они и жили, на внутренней поверхности «дома». И поэтому Суон могла любоваться огоньками не только внизу, но и сбоку, и сверху и вообще со всех сторон. Это было так здорово!

«Вот бы жить здесь, в Корне», - подумала она, и тут же подумала следом еще, - «Только не как эти, в капсулах…»

«Спящей» она бы быть точно не хотела. Хотя воспиталки как раз говорили, что это будет прекрасным будущим для нее. Что она вообще рождена для этого. Как так может быть, Суон не понимала. Если она не хочет, то почему это так хорошо? Вовсе даже и не хорошо.

То ли дело – мальчишки! Они возвращались в бараки вечером, когда у девочек заканчивались психотесты. Такие всегда шумные, веселые, интересные. Притаскивали собой всякие технические детали, с которыми можно было играть, и рассказывали всякое, что они делали сегодня, как помогали взрослым мужчинам что-нибудь ремонтировать. Вот это была жизнь! Суон мечтательно, по-детски вздохнула. Эхх!..

Неужели правда, что воспиталки говорили, что все девочки на Вуле должны стать «спящими»?.. Хотя нет, не правда! Суон отлично знала, что не все. У некоторых этого не получалось, и взрослые женщины становились воспитательницами новых детей, а не ложились в эти дурацкие капсулы – Суон бы радовалась, если бы у нее тоже не получилось, а они все грустили. Почему? Она опять не понимала.

Все слова взрослых женщин о каком-то великом предназначении и о псионном сне наводили на нее жуткую тоску. Она не понимала разочарования тех, кто не подошел для этого и остался свободен. А воспитательницы все время про это только и говорили, один раз даже Суон видела, как одна из них плакала, потому что ее психотесты оказались недостаточно хороши.

А вот психотесты Суон были всегда хорошими. Все говорили ей, что когда она вырастет, через пару лет – она обязательно станет «спящей». И что это великая честь, и она должна радоваться.

Фи!

Суон, фыркнув, помотала головой. Ну нет, лучше уж она убежит куда-нибудь в глубину Корня и будет жить здесь, а техники-мужчины будут кормить ее вкусными батончиками. Задумавшись об этих перспективах, Суон не заметила, как пробыла здесь, в сердцевине Корня, дольше обычного. Строения внизу начали светлеть и приобретать более четкие очертания – искусственное освещение «дома» начало прогреваться к новому дневному циклу. Суон не хотела уходить, оттягивая момент возвращения в бараки – но оставаться она здесь конечно же не могла слишком долго, воспиталки ее потеряют и будут искать.

Вспомнив об этом, он только было вскочила на ноги, собираясь быстренько вернуться назад – как вдруг она услышала странный грохот. Грохот, который она никогда не слышала прежде.

Звук был резким и коротким – Суон вздрогнула – но он тут же прекратился. Но потом возник снова, точнее много таких звуков. Они, казалось, шли со всех сторон. Суон испугалась, что в Корне что-то сильно сломалось и надо срочно бежать звать мужчин-техников – или, еще хуже, что она что-то такое натворила, и все сломалось из-за нее.

Она сорвалась с места и со всего духу понеслась вниз и назад, к выходу, на бегу ощутив странный запах в воздухе – как будто горел пластик и еще что-то едкое. Все начало затягивать какой-то дымкой, грохот стал непрерывным. Суон бежала изо всех сил. Что явно было не так, случилось что-то очень необычное! Нужно было немедленно рассказать обо всем взрослым!

Очень быстро, как ей казалось, она добежала до отсеков с капсулами «спящих», откуда начинался долгий спуск на поверхность среди переплетений змей-проводов – и остановилась, запыхавшись.

И с удивлением обнаружила, что тут она не одна и тут вовсе не пусто, как обычно.

Какие-то взрослые мужчины, облаченные в темные скафандры с шипами и светящимися голограммами, ходили везде тут и там, громко себя вели и что-то делали. И это были не знакомые техники. Суон окинула взглядом отсек – и непроизвольно вскрикнула.

Много капсул со «спящими» были разбиты, стазисная жидкость, содержащаяся внутри, вытекла наружу. В лужах, голые и бледные, лежали скрюченные тела женщин, оторванных от подключения – они беспомощно хватали воздух ртом, содрогались в конвульсиях и пытались куда-то ползти, смешивая кровь с технической жижей…

Кровь!

Суон вдруг четко разглядела, что многие из них были ранены. Чужие взрослые мужчины подходили к капсулам, разбивали их прикладами оружия и бесцеремонно вышвыривали оттуда беззащитных «спящих». Нескольких они унесли куда-то с собой, остальным – Суон заморгала, не понимая всего того ужаса, что она сейчас видит своими детскими глазами – они вспарывали животы и бросали умирать среди холодных переплетений металлических труб Корня. Среди дергающихся в судорогах обнаженных женских тел, она заметила несколько мужчин-техников. С ужасными ранами, прожженными в теле, они неподвижно лежали здесь, в общей куче, и не двигались. Совсем не двигались.

Увиденная картина была слишком страшна и непонятна для детского разума Суон – она и представить не могла, что реальности может существовать подобное, что люди могут делать такое с людьми. Даже то, что она отчетливо видела перед, сейчас не воспринималось в полном объеме ее маленьким умом. Она не была испугана, не чувствовала опасности для себя самой – происходящее казалось ей чем-то вроде какой-то нехорошей игры, и нужно было только позвать воспитательниц, чтобы прекратить это безобразие.

Детское, непосредственное возмущение мгновенно переполнило Суон.

Она громко закричала на чужих мужчин, чтобы они немедленно прекратили делать это! Чтобы они уходили! Что они плохие, и что она все расскажет взрослым!

Ее детский писк привлек внимание одного из чужих мужчин. Спокойно, не спеша, не говоря ни слова, он подошел и грубо схватил ее за горло, приподняв воздух. Суон беспомощно захрипела, чувствуя, что ей очень больно и она не может дышать – слезы непроизвольно брызнули у нее из глаз, и тут она по-настоящему испугалась. Мужчина, не обращая внимания на ее крики, визги и дергания, неторопливо достал абордажный нож и поднес его к маленькой голове Суон, намереваясь проткнуть ее и заткнуть эту досадную помеху раз и навсегда. Сквозь застилавшие глаза слезы Суон успела только увидеть сверкнувший кончик приближающегося лезвия и потом – БАХ!

Голова плохого мужчины взорвалось красным и черным, обдав ее детское личико чем-то липким и теплым, и они вместе резко повалились вниз, после чего вдруг стало как-то темно, и она как будто резко заснула.

Она пришла в себя от того, что чьи-то руки крепко взяли ее, вытащив из-под мертвого тела и подняли вверх.

Кто-то спас ее от плохого мужчины и теперь взял на руки. Стерев с лица кровь и слезы, Суон смотрела на него во все глаза. Он был большой, сильный, красивый и добрый. Человек в белых доспехах, кое-где обгоревших и заляпанных кровавыми пятнами, как будто возвышался над всем миром, защищая маленькую девочку от всего плохого, что случилось. Он как будто сиял, несокрушимо возвышаясь среди всего этого ужаса.

Это был ангел! Ангел! Про которых она когда-то видела передачу по визору!

- Малышка, ты как? Ты цела? – спросил человек, - Как тебя зовут?

Горло Суон еще болело, после сдавливания, но она собралась, сглотнула слезы, кровь, и ответила ему.

- Су!... – пискнула она, ее силенок не хватило даже на то, чтобы полностью произнести свое имя.

- Значит, Су… - проговорил он, поудобнее устраивая ее на своем плече, - Пойдем со мной малышка, я вытащу тебя отсюда. Все будет в порядке!

Суон молча прижалась к нему покрепче, боясь снова остаться одной в опасности.

Она знала, что теперь, когда она вместе с ним все точно будет хорошо.

Он большой и сильный, он пришел спасти ее. Наверняка, он ангел! В той передаче ангелы всех спасали!

- Капитан Назгул, Берсерк на связи! – передал человек по комлинку, - Мои штурмовики зачистили ядро Корня. Противник ликвидирован. Много потерь среди «спящих».

- Ясно, лейтенант! Продолжайте! Добивайте тех, кто еще остался на внутренней поверхности! - ответил незнакомый, очень суровый голос, - Мы выдавили их с низкой орбиты, кажется, они отходят! Не расслабляться, дожимаем ублюдков! За Эдем!

- За Эдем! – ответил Берсерк.

Вокруг все горело, слышались взрывы и выстрелы. Штурмовики «судей», облаченные в силовую броню, четко и жестко убивали пиратов без пощады, орудуя бластерами и огромными тяжелыми мечами-гладиусами. Крики, взрывы, шум огня и гарь слились воедино. Но Суон больше не боялась.

Она теперь знала, что это добрые ангелы, которые всех победят и всех спасут.

Ее зеленые глаза с восхищением смотрели на командира ангельского воинства по имени Берсерк.

- Пойдем со мной, малышка Су, я покажу тебе, как сражаются «судьи»! – подбодрил ее Берсерк, и скомандовал, обращаясь к своим бойцам, - За мной, парни, раздавим эту мразоту! За Эдем!

- За Эдем!! – мощно ответили его бойцы.

Ангельское войско двинулось вперед, сокрушая всех врагов на своем пути.

Маленькая девочка Суон во все глаза смотрела на битву – теперь она точно знала, кем она хочет быть.

Она тоже хочет быть сильной и красивой. Она тоже хочет научиться сражаться и защищать других людей. Она еще не умеет, но она обязательно научится! Научится, и будет побеждать.

Всегда побеждать!