Теория судного дня

Часть 4.6 Судный День

Покореженный «Молот» с оплавленными броней стоял в ангарах боевой крепости «судей» «Алая Роза Печали». Рядом с ним, на трапе, у открытого шлюза, стояла лейтенант Бастет, облаченная в форменный скафандр. Она порядком волновалась – ведь сейчас должен был прибыть майор Берсерк. Он сказал, что им нужно «серьезно поговорить», а о чем именно, это она уже узнает при личной встрече.

Вообще-то Суон полагалось находится в медотсеке и долечивать полученные в бою раны. Но она не могла просто так лежать и ждать. Противоречивые чувства раздирали ее, и она не находила себе места в тесных отсеках корабля.

Пережив тяжелый бой, фактически первый подобный в ее жизни, Суон только сейчас начала осознавать, что произошло, и что они все чудом избежали смерти. Ожидая Берсерка, Бастет то нервно теребила магнитные застежки на скафандре, то в который уже раз проверяла предохранитель табельного бластера, доставая его из кобуры и убирая обратно. Мысли кружились в ее голове вихрем, наскакивая и перебивая другу друга. Она столько всего хотела рассказать майору!

Про то, как они сражались там, в горящих развалинах базы сектантов на Такхае. Про то, что она не струсила, не растерялась, сохранила свое звено. Про то, как они оказались завалены обрушившимся куполом на разбитом «Миллениуме», который больше не мог взлететь. Про то, как потом Йохо и Гарник догадались снять с борта крейсера автопушку и, запитав ее напрямую от еще работающих энергореакторов, разрезать пусковые терминалы, где застрял «Молот». Про то, как звено Бастет, усталое и израненное, вместе с Андрэ отбивали атаки сошедших с ума пиратов, а ветераны резали броню собственного крейсера, с трудом удерживая в руках здоровенный ствол корабельного орудия. И еще про то, как они наконец взлетели, покидая базу, набитую доверху безумием и смертью.

Про то, как они летели к ближайшей точке Лагранжа через пиратскую стаю, все еще остававшуюся на орбитах Такхая даже после ухода «Тиамат». Если бы не внезапное псионное сумасшествие, заставившее пиратов убивать друг друга и самих себя, погрузившее их орду в полнейший хаос, их «Молот» вряд ли бы мог уйти живым. Но им повезло. Суон невольно улыбнулась, вспомнив, как Инкви, глядя в визоры заднего обзора на удаляющийся планетоид, показывал неприличные жесты и орал на весь корабль: «Ну че, съели, гандоны, штопанные армлентой?! Вот вам, так вас и так! Пососите мою жопу, говноеды!». И Чая, который отвечал ему в своем обычном невозмутимом стиле: «Кошкобро, ты что такое говоришь? Как можно вообще сосать жопу?».

В бою воины звена Бастет проявили себя храбро, но сейчас, когда все кончилось, адреналин отпускал их и приходило осознание того, что с ними было, и насколько они были близки к тому, чтобы умереть в этом аду. Поэтому они старались как-то расслабиться, сбросить с себя эти тяжелые ощущения, о которых никто из них в слух не говорил – но глядя в глаза друг другу они видели всю эту смерть, кровь, разваленные головы мертвецов, обожженные кишки и кричащих от невыносимой боли людей, которых они безжалостно убивали собственными руками. То, что случилось на «Иштар» навсегда изменило их всех. Но насколько, никто из них еще не понимал.

Поэтому, как только они прилетели на «судейскую» крепость, лейтенант Бастет сразу же отправила своих парней в космобар, даже не удерживая их в медотсеке. Пусть они с ветеранами обсудят случившееся, может Андрэ разложит им по Уставу, что и как с высоты своего опыта. Суон не пошла с ними, считая, что как командир должна сама справляться с такими вещами и ни в чем не проявлять слабость… Хотя кого она обманывала? Как только по прибытию стало известно, что она снова может увидеть майора, который прибудет сюда лично, Бастет могла думать только об этом.

Близость смерти, опалившая огнем ее лицо на «Иштар», навела ее на мысль, что она может погибнуть в любом следующем бою. Так же, как и сам Берсерк. И если она прямо сейчас не признается ему в своих чувствах, потом может быть слишком поздно. Умереть, так и не сказав ему того, что у нее было на душе – Суон ни за что теперь не хотела. Глупо было, что раньше она строила из себя не пойми что и стеснялась ему сказать всю правду. Глупее было бы только умереть на Такхае.

Немного замечтавшись, Бастет представила, как его сильные руки обнимают ее… гладят ее волосы… и еще потом, может быть, он даже поцелует ее… каково это будет ощущать? Она прекрасно знала, что Боевой Устав прямо запрещает личные отношения внутри подразделений, мотивируя это тем, что долг и дисциплина превыше всего. Но – разве имеет это значение перед лицом смерти? Когда ты строишь перед фактом, что может быть завтра вообще умрешь, как перед черной непроницаемой стеной. А за ней – ничего. И Суон никогда не узнает этого тепла, этих чувств, может быть у них с майором что-то бы получилось... Но Устав! Устав запрещает им, и они просто умрут в каких-то случайных сражениях, вдалеке друг от друга, так не узнав этого. У нее сладко и тревожно защемило в груди. Разве имеют значение кем-то там когда-то написанные правила?

А с другой стороны… Бастет нахмурилась, усилием воли отгоняя от себя весь этот бред – она вспомнила, как Андрэ орал на нее матом, чтобы привести в чувство в горячке боя. Разве он не был прав? Обязанность «судьи», смысл его службы – защищать людей. Кого она защищала там, в доках «Иштар», без разбору убивая всех, кто попадался на глаза? Ненависть к пиратам и Красной Сколопендре затмила ей разум. Она должна была спасать, а не убивать. Что было толку, если бы она убила 100 или даже 1000 этих ублюдков? Пока она дралась наверху, пираты уже проникли по всей базе и убили несчастных культистов, вместе с их богом и их святой. Разве эти сектанты не были такими же людьми, как остальные? Да, прямого приказа защищать «Детей Луны» у звена Бастет не было, но они ничего плохого не сделали им, наоборот, делили с ними воздух, воду и еду. Они просто жили своей жизнью, и когда пришла беда, Суон поддалась своей ненависти, бросилась мстить, а не защищать их. Убивая убийц, она несла возмездие и справедливость… Но этой ли справедливости требовал Боевой Устав? Пойдя по пути личных чувств, Бастет допустила их гибель. Впав в боевую ярость, забыв о своем долге «судьи», чем она сама в тот момент отличалась от безумных пиратов, атаковавших все, что видят? Ничем. Это не было путем дисциплины.

Андрэ был прав. Нужно определиться четко, следует она долгу «судьи» или нет. Нельзя получить и то и то, нужно делать выбор. Никаких компромиссов или половинчатых решений. Суровый жизненный опыт показал, что нужно выбирать что-то одно. Либо эмоции, либо Устав. Либо личное счастье, либо спасение людей. Как воин флота Белой Звезды, лейтенант Бастет понимала, должна вообще забыть о себе, о своем прошлом и будущем. И сосредоточиться на выполнении боевой задачи.

Но все же… Берсерк! С мыслями о нем было так сложно справиться, и чем больше Суон пыталась их отогнать, тем сильнее и настойчивее одолевали они. Бастет не знала, что делать, и помочь ей было некому. Она должна была решить сама – но проблема была в том, что решить сама она была не в силах. И одновременно с этим, Суон четко осознавала, что конкретный выбор ей все равно придется когда-то сделать, и чем дольше она оттягивает этот момент, тем сложнее ей будет. И возможно больнее.

Лейтенанту Бастет казалось, что она целую вечность стояла вот так, в нетерпении и волнении ожидая Берсерка, мысленно споря сама с собой, то укоряя себя в недостаточной верности дисциплине, то погружаясь в такие приятные мечтания. Но вот, наконец, к ангарам крепости пристыковался знакомый «Молот», сердце Бастет заколотилось так сильно, что даже стало больно в горле – и вот уже сам майор спускается по трапу и идет по направлению к ней.

Она жадно рассматривала его приближающуюся фигуру. Побывав на краю смерти, Суон особенно остро осознала, насколько сильно она все-таки соскучилась. Берсерк подошел к ней, так же внимательно рассматривая ее издалека – только он высматривал признаки ранений на ее теле, радуясь, что все руки-ноги на месте.

Бастет сделала несколько шагов навстречу, спустившись со своего трапа, эмоциональная буря внутри нее стала только сильнее. Берсерк решительно преодолел последние пару метров между ними и крепко обнял свою малышку Су одной рукой – во второй у него был какой-то небольшой контейнер, который Суон сразу не заметила. Она вообще перестала что-либо замечать в его объятьях. Внезапно все мысли вылетели у нее из головы, и она какое-то время просто наслаждалась тем, как ей стало так тепло и хорошо. Ей даже казалось, что через оболочку своих форменных скафандров они соприкасаются – нет, даже не телами – душами.

Потом майор отстранился от нее и улыбнулся.

- Во имя Эдема, я ничему в жизни не был так рад, как увидеть тебя живой! – сказал он, - Нахрен я вообще дал тебе это задание? Идиот! 100 раз уже пожалел.

- Да все с тобой ясно! Просто хотел избавиться от меня, отослать подальше! – немного обиженно произнесла Суон, жалея, что объятья продлились так мало, - Думаешь, я недостаточно хороший воин, чтобы сражаться рядом с тобой в Битве Судного Дня?

- Ну не то чтобы… - Бесрерк смутился, как всегда от слов Суон он терялся, хотя не понимал, почему так происходит, - Я просто не хотел, чтобы ты пострадала.

- А я и не пострадала! – с вызовом ответила Бастет, гордо выпрямившись, сияя счастливой улыбкой во весь рот, - И вообще! Раз уж ты так переживаешь, мог бы взять меня в свой отряд.

- Мог бы, - кивнул Берсерк, невольно любуясь своей подопечной, думая как же все-таки она выросла, - Магистр Анубис даже предлагал мне это. Но есть причины, по которым я сразу не решился. Теперь вот думаю. Без моего присмотра ты все равно опять вляпаешься в какую-нибудь заварушку, Андрэ правильно сказал – вся в меня. Ты просто притягиваешь неприятности. Может правда, будет лучше, когда мы будем в одном подразделении.

- Конечно лучше! Так просто от меня ты снова не отделаешься! Даже не думай! – Суон погрозила пальчиком, - А если ты еще не принял решения – так я немедленно подам рапорт магистру, и тогда он сам определит меня в твой отряд. Вот и все!

- Ты не оставляешь мне выбора… - вздохнул майор, - Видимо, этого действительно не избежать.

- Естественно! – триумфально ответила Бастет, - С тобой по-другому и нельзя. Никаких намеков не понимаешь!

- Предупреждаю, тебе это не понравится, - серьезно сказал Берсерк, - И прежде чем ты согласишься, я хочу сказать тебе то, что собирался. Где ваши силовые доспехи, в грузотсеке? Отведи меня.

Уверенная в своей победе, Суон сделал призывный знак рукой и впорхнула в шлюз своего корабля – она была очень довольна собой и рада, что теперь-то им точно придется быть вместе. Берсерк задумчиво шел за ней, он не очень разделял ее чувства. На самом деле он летел сюда для того чтобы обсудить с ней возможность вступления ее звена в свой особый отряд. Он осознал, что в попытках как-то уберечь свою малышку Су, он делает только хуже. Но взять ее с собой на Битву Судного Дня тоже не казалось хорошей идеей. В итоге майор решил последовать словам своего старого друга Андрэ – раз Суон уже полноценный воин флота Белой Звезды, ей и решать. Он просто расскажет ей все, как есть. Пора перестать опекать ее на каждом шагу.

Вдвоем они вошли в абордажный отсек «Молота», где в пусковых гнездах «Шипов» находились силовые доспехи бойцов звена Бастет. Майор коротко оглядел их, кивнул и повернулся к Суон, приподняв на руках контейнер. Он только было собирался открыть его, как Бастет приблизилась к нему и положила свою руку поверх его руки.

- Я тебя люблю! – выпалила она, глядя прямо ему в глаза.

Это был спонтанный порыв, неожиданный для нее самой, и Суон даже немного испугалась самой себя, но теперь уже слова были сказаны – и с невероятным волнением, дрожа, она ожидала ответа.

- Что? – Берсерк как будто не понял.

- Я тебя люблю! – уже злясь, повторила Суон.

Все вышло совершенно по-дурацки, совсем не так она себе это представляла.

- Я тоже тебя люблю, малышка Су, - ласково ответил майор, хотя он явно имел ввиду совершенно не то, что Бастет, - Конечно люблю, ты ведь для меня как дочь. Нет! Дороже дочери! И все что я делал, это чтобы защитить тебя, понимаешь? Не обижайся, что я вот так вот послал тебя в пиратские сектора… Я правда думал, что так лучше. Прости меня. Теперь все будет по-другому. Теперь ты сама будешь решать, а не я за тебя.

Он аккуратно убрал ее руку со своей руки. Суон, поникнув, молча отошла. В голове стало оглушительно пусто. Берсерк, не обратив внимания на ее состояние, вернулся к тому, с чего начал – открыл принесенный контейнер.

- «Амброзия», - сказал он, показывая 3 капсулы с переливающимся красным веществом, - Настоящая. Это то, что получит ваше звено, когда вступит в мой особый отряд. Таков приказа Анубиса.

- Что… - Суон пытались собраться с мыслями, с трудом соображая, что хочет донести до нее майор, - Подожди, ты сказал «Амброзия»?.. Что мне с ней нужно сделать?

- Ты не поняла, тебе с ней не нужно ничего делать. Это для тебя, и для бойцов твоего звена, - терпеливо пояснил Берсерк, решив, что Бастет шокирована видом волшебных инъекций, как и он первый раз, - Я вмонтирую эти капсулы в автоматическую подачу в ваших доспехах. В нужный момент они сработают, и вы получите силу «элит».

- Но… для чего нам сила «элит»? – переспросила Суон, до нее наконец дошло, что происходит что-то совершенно необычное и очень важное, - Мы же «судьи», воины флота Белой Звезды. Мы отрицаем бессмертие. Мы чтим баланс высшей справедливости. Это гласит наш Устав.

- Все верно, я и сам много думал об этом, - сказал майор, - Но у нашего отряда будет особое боевое задание, которое выдал нам лично магистр. И это в некотором роде противоречит то, чему тебя учили. Ты никогда не думала о том, что наши действия по необходимости могут вступать в конфликт с Уставом?

- Думала, - тихо сказала Суон, - И все еще думаю.

- Вот это как раз та самая ситуация, - продолжил Берсерк, - Когда Врата будут запущены, «элиты» постараются попасть во Внешний Космос. «Элиты», а не смертные и не «судьи». Понимаешь, о чем я? Они снова возьмут все технологии древней Империи в свои руки, как сделали это с городами-эдемами. Мы не должны этого допустить. Чудеса Эдема должны достаться всем поровну, а не только нескольким избранным. Именно поэтому…

Берсерк замолчал, пристально посмотрев в лицо Бастет, пытаясь разглядеть в ее глазах реакцию на свои слова. Но та только опустила взгляд.

- Поэтому что? – без интереса спросила Суон.

- Поэтому наш отряд должен будет принять «Амброзию», получить силу бессмертных - и убить «элит»! – решительно произнес Берсерк, - А потом разрушить Врата!

Бастет вздрогнула от его слов, смысл происходящего наконец полностью дошел до нее. Майор ставил ее перед выбором – вступить в его отряд, быть вместе с ним, и нарушить Боевой Устав. Убить «элит»! Разрушить Врата! Как Предатель-Волчара, ненавидимый всеми террорист! И это – приказ самого магистра Анубиса?!

Или… она вообще могла отказаться?

- Я согласна, сделаю все, что ты скажешь, - ответила Суон, она не могла ответить иначе, - но со своими парнями я должна поговорить отдельно. Я не вправе решать за них.

- Да, я понимаю. Это не приказ и субординация здесь не играет роли, - кивнул Берсерк, не зная, радоваться ему ее согласию или наоборот, - Обсуди с ними, я подожду здесь. Само собой, все совершенно секретно. Ну ты понимаешь.

- Да, - только и сказал Бастет, - Я все понимаю.

Развернувшись, она вышла из корабля.

Суон нашла свое звено там, куда их и отправила – в единственном на «Алой Розе Печали» «судейском» космобаре Инкви и Чай сидели с ветеранами, вспоминая прошедшее сражение. Они сразу все замолчали, увидев появившуюся в дверях Суон, подозрительно целенаправленно шагавшую к ним с задумчивым взглядом.

- Что-то кажется встреча нашего командира и ее обожаемого майора прошла не очень романтично, - сказал Чай, - Только посмотри на ее выражение лица. Сама серьезность.

- Да ладно, бывает! Любовь она такая… То взлеты, то падения, или как там в дерьмовых сериалах показывают. Чем больше страданий – тем прикольнее, - беззаботно отмахнулся от него Инкви, - Любовь должна быть резкой, как удар по яйцам. И такой же жестокой! Иначе это не любовь, а фигня.

- Заткнулся бы ты, философ, - осадил его Чай, - Ты что не видишь, что ли? Что-то случилось.

Инкви что-то было хотел возразить в своем духе, но Суон уже дошла до их столика.

- Парни, мне нужно поговорить с вами с глазу на глаз, - решительно сказала она, и обернувшись к ветеранам, добавила, - Это касается только нашего звена, так что извини Андрэ, вам это не стоит слышать.