Теория судного дня

Часть 2.9 Старое мясо

Услышав слова Ханзо, майор Берсерк внутренне сжался. Это был удар ниже пояса, и очевидно они рассчитывали этим пробить его в самое сердце. Чтож, им удалось точно попасть в цель. Вот только они не учли одного – Берсерк умел держать удар.

«МЫ НЕ ЛЮДИ, МЫ «СУДЬИ»!» - ревом глоток десятка воинов взметнулось в его мозгу воспоминание из военной подготовки, он вспомнил лица боевых товарищей, и это помогло, - «Спокойно, боец, соберись! Дисциплина! Устав! Я знаю, кто я! Я – воин флота Белой Звезды!»

Это было чистое самовнушение, но именно оно удержало его в стабильном состоянии, потому что при первой мысли, что угрожают не только ему и Анубису, но еще и Суон – злость резанула его так сильно, что он почувствовал, что еще чуть-чуть и у него сорвет крышу. А впадать в неконтролируемую ярость было сейчас самое худшее, что можно было сделать.

Итак, это был шантаж. Прямой, неприкрытый шантаж. Майор не отводил взгляд от «элиты». Безграничная, наглая сила читалась во всем существе бессмертного. И было видно, что он прекрасно понимает свою вседозволенность и пользовался ею намеренно. Сейчас, хоть Берсерк был облачен в силовую броню, а Ханзо всего лишь в легкую тунику – майор до боли отчетливо осознал свою беззащитность.

Всегда, сколько Берсерк себя помнил, он размышлял о приоритете общего блага над личным. Мальчишкой, наблюдая неисчислимые искушения неонового города-чудовища, он видел, как люди пропадают навсегда в его чреве, пойманные на свои слабости. И потом, став уже «судьей», он свято верил в долг и дисциплину, в то, что защита человечества требует полной преданности принципам справедливости, вплоть до отречения от себя самого. Но теперь, оказавшись перед действительно сложным выбором, последствия которого затрагивали не только его, но и того, чем он дорожил больше своей жизни – он внезапно понял насколько это тяжело. Неимоверно тяжело.

«Магистр как будто предвидел все это, говоря мне о сложных решениях», - подумал Берсерк, - «Чума побери, они загнали меня в угол».

Или нет?

Летя сюда на «Черной Смерти» по приглашению Мудрого Камуи, он предполагал, что может произойти все, что угодно. В том числе то, что ему совсем не понравится. Его целью было понять, что за игра ведется, получить больше информации, чтобы действовать, уже понимая, что к чему. И Ханзо Просветленный выложил ему достаточно, хоть и припер к стенке.

Но поддаться страху сейчас – значило показать слабость. Тогда они точно убьют его и малышку Су, как только он станет им не нужен. Или сделают еще чего похуже. Нельзя сразу сдаваться и показывать, что они пробили его броню. Он воин, и выдержит еще и не такие удары!

- Достойное предложение, - спокойно сказал майор, усилием воли подавив эмоции, как во время боя, - Я подумаю над ним.

Ему нужно было время, совсем немного времени, чтобы сориентироваться, как действовать дальше. Если враг ломает твой боевой порядок – нужно притвориться, что отступаешь и перегруппироваться. Тогда будет шанс нанести ответный удар и переломить сражение в свою пользу. Сделать вид, что почти согласен, выиграть пространство для маневра, и потом уже он что-нибудь придумает. В крайнем случае, никто не знает, что он послал Суон на задание в пиратские сектора, его собственное нарушение Боевого Устава сейчас сыграло ему на руку. Какая ирония. Бастет бодифицирована для маскировки – в лицо ее не узнают, молчание они будут соблюдать до его собственного сигнала. Отлично! Значит, прямо сейчас ей ничего не угрожает. Потом – будет потом.

- Ну подумай, подумай… - равнодушно ответил Ханзо Просветленный, мгновенно утратив к нему всяческий интерес, - Можешь погулять пока тут, проветриться.

Он коснулся своего комлинка, то ли принимая, то ли отправляя сообщение кому-то.

- Ты еще здесь? – он снова поднял глаза на майора и грубо приказал, - Съебался, я сказал!

Берсерк, сжав зубы, молча вышел из бунгало.

Ему действительно надо было подумать.

Снаружи было все так же солнечно и беззаботно. Морской бриз ласково обдувал Бесрерка, чуть слышно шелестя по силовой броне микроскопическими песчинками. Но внутри этой брони, внутри самого майора стоял холод. Безучастным взглядом он смотрел перед собой, предельно сосредоточенный на том, как выкрутиться из сложившейся ситуации. Он не сразу заметил, что перед ним больше не стоит почетного караула «Гидры», бойцы в черных скафандрах куда-то подевались. Вместо них немного боком к майору, склонившись над шахматной доской, на мраморной скамье под сенью тропического растения сидел никто иной, как Мудрый Камуи.

Кажется, он уже играл здесь сам с собой некоторое время. По крайней мере, партия была где-то на середине, фигуры были расставлены по разным позициям на клеточной доске, и бессмертный, закинув ногу на ногу, тщательно обдумывал свой следующий ход. Тонкий темно-зеленый лист, принесенный ветром, застрял между двумя фигурами. Камуи медленно протянул руку, аккуратно взял этот лист, чтобы ненароком не сдвинуть фигуры, и снова отпустил его на волю ветра.

- Играешь? – спросил он своим как всегда мягким, вежливым голосом, не поворачиваясь к майору, но у того не было сомнений, что обращаются именно к нему.

- Не играю, - ответил Берсерк, сам не зная почему походя поближе, - Видел, как играют, но правил не знаю.

- А, ну это совсем не сложно, - ответил Камуи, все так же не поворачивая головы, - Правила не сложные, я имею ввиду. Сложнее рассчитать саму партию. Особенно когда почти все фигуры выведены в бой, и у каждой есть своя траектория для удара. Давай, я тебе объясню, ты поймешь. Присядь.

Майор Берсерк осторожно присел на противоположный край скамьи, чувствуя себя очень неуклюжим и слишком большим для этого места, особенно учитывая надетый на нем силовой доспех, который оказался совершенно бесполезной защитой против здешних опасностей. Он посмотрел на сидящего напротив «элиту», пытаясь угадать, как этот попытается на него воздействовать, чтобы склонить на свою сторону. Тоже будет искушать и шантажировать? Или что-то иное?

Задумчиво подперев подбородок одной рукой, Мудрый Камуи протянул другую поверх доски и указал на какую-то из фигурок.

- Это самая маленькая и слабая. Называется пешка. Ходит только прямо и по чуть-чуть, по одной клетке. Их много одинаковых. Их бросают вперед, не жалея, чтобы они выиграли позиционное преимущество. Если какая-то из них погибнет в сражении, ей всегда найдется точно такая же замена. Похоже на рядовых бойцов флота, не правда ли? – слегка улыбаясь, Камуи коротко взглянул на Берсерка, - Как будто турнир за сектор. Маневры, атаки, стратегия и тактика.

- Действительно, есть сходство, - ответил майор, настороженно ожидая, когда бессмертный пропустит прелюдию и начнет говорить по существу.

Хотя, по правде сказать, сравнение немного его заинтересовало, он никогда не думал об этой игре в таком ракурсе.

- Вот и я говорю. А вот эти, большие фигуры, это ферзи. У каждого противника по одному. Они обладают максимальной силой, ходят во всех направлениях, и очень далеко. Самые ценные единицы во флоте, как флагманы, - продолжил объяснять Камуи, - Или как «элиты», если считать пешки смертными воинами.

- Они такие же бессмертные? – спросил Берсерк.

- Ну… - Камуи на секунду задумался, - Да, такие же. Их сила велика, и они под надежной защитой смертных с самого начала. Но если они ввяжутся в сражение, а это происходит почти всегда – их тоже возможно убить. Сложно, но можно. То есть, как и «элиты», находящиеся в городах-эдемах, они могли бы жить вечно, и не знать никаких проблем. Но обстоятельства требуют от них сражаться и рисковать своими ценными жизнями. И они вступают в игру. А знаешь, что самое интересное?

- Что же? – спросил майор.

- Если смертной пешке удастся дойти до самого края доски и выжить, то она станет бессмертным ферзем, - Мудрый Камуи вновь посмотрел на майора, - Таковы правила игры, понимаешь? И это тоже похоже на нашу жизнь.

- Понимаю, - медленно кивнул Берсерк, - Ханзо Просветленный уже предложил мне стать «элитой».

- Ханзо, Ханзо… - Камуи осуждающе покачал головой, - Такими темпами ему никогда не стать лидером ни в одном городе-эдеме, только если все более достойные умрут. Прости его, доблестный воин, он часто слишком прямолинеен. Это ошибка, так не выиграть ни одной хорошей партии, если противник не полный идиот. Но забудь пока про Ханзо, давай вернемся к шахматам.

Берсерк не нашелся, что ответить. Он ожидал, что сейчас они перейдут прямо к делу, но бессмертный наоборот, уводил его в сторону. Майор решил просто ждать в таком случае, параллельно продолжая думать над своей ситуацией.

- Но ферзи не самые главные. Есть фигуры главнее, - Мудрый Камуи указал на другую, тоже большую фигуру, - Это короли. Они медленные, как пешки. Атаковать не могут, тоже ходят по одной клетке. Они беззащитны перед атакой вражеских боевых сил. Но на самом деле они – это самое ценное, что есть у каждого игрока. То, что он не может позволить себе потерять. Если умрут все пешки, не страшно. Даже если умрет ферзь – тоже не страшно. Можно попытаться сделать нового, или сражаться без него. А вот если падет король – это действительно конец.

Камуи помолчал, крутя в руках фигурку короля.

- У каждого из нас есть свой король. И у тебя есть, и у меня. И даже у Ханзо. У всех, - продолжил «элита», - То, ради чего мы отдадим свою жизнь, не задумываясь. Таковы правила игры, как я уже сказал. Первым ходом сразу ставить под угрозу короля, вынуждая противника сделать нужный ход – это очень грубо. Да, скорее всего это сработает. Но это слишком очевидное нападение. Если оппонент достаточно умен, он просто спрячет его и атакует в ответ с удвоенной силой, уже зная направление твоей собственной атаки. А ты, майор, явно не дурак. Твоя сдержанность, свойственная по-настоящему дисциплинированным «судьям», может вводить в заблуждение кого угодно, только не меня. И я бы не хотел иметь врагом такого умного игрока.

- А мы враги? – прямо посмотрел на него Берсерк.

- Пока что нет, - спокойно выдержал его взгляд Мудрый Камуи, - И как я сказал, надеюсь ими не будем. У меня нет желания призывать тебя стать ферзем. Ты сам этого добьешься. Если захочешь. Ты ведь знал, у меня нет ни одного псионного дара? Ни телепатии, ни пророчества, ничего. Только разум смертного и долгая-долгая жизнь.

Таких подробностей Берсерк не знал, он почему-то думал, что у всех «элит» есть куча преимуществ перед простыми смертными, включая псионику. И теперь это новое знание заставило его по-новому взглянуть на Камуи.

- Принимать или нет наше предложение, решать тебе, - бессмертный поднял руку, остановив Берсерка, который сразу же хотел сто-то сказать, - Но сначала выслушай меня, пожалуйста.

Майор кивнул, ведь выбора у него особо и не было.

- Само бессмертие мало что значит. Ресурсы? Креды? Райская жизнь в городах-эдемах? Уж поверь мне, такому как ты, это очень быстро наскучит, - Мудрый Камуи как-то грустно усмехнулся, - Я вижу в тебе неугасимое пламя, эту самую жажду справедливости, которая будет перемалывать все на своем пути. Она принесет тебе очень много горя, но ты не свернешь с пути. Ибо ты «судья» не по призванию, а по рождению. Ты создан быть тем, кем ты стал. Я это очень уважаю. Люди, у которых есть свои принципы, которые они чтут свято – лучшие люди среди всей грязи этого загнивающего мира. Таких немного осталось. О, не думай, что я пытаюсь подсластить фиброзу, вовсе нет. Просто наблюдение.

«Он прав?» - майору было лестно услышать о себе такое из уст бессмертного, но по правде говоря, он лично сомневался в своей подобной моральной устойчивости и безоговорочной преданности Боевому Уставу.

Сейчас ему слишком хорошо показали, что всегда найдется слабое место в любом силовом доспехе, каким бы прочным не казался он на первый взгляд. Мудрый Камуи верно сказал – свой «король» есть у всех. Любого можно схватить за яйца.

- Так вот, магистр Анубис, он из твоего рода, подобен тебе. Только понимает высшую справедливость немного по-своему. Но это ладно, все мы не без греха, - продолжил Камуи, - Одно время мы с ним очень хорошо сотрудничали. И даже небезызвестный тебе инцидент на Вуле не пошатнул наш союз. И когда развернулась вся эта эпопея с раскопками Игниса и строительством Врат, мы действовали согласно законам, каждый со своей стороны поддерживая баланс. Но сейчас все очень быстро меняется, и если человечество вновь откроет путь во Внешний Космос, старый закон станет не нужен. Кто знает, что там ждет нас? Действительно ли старая Империя пала? Пала она ли от Чумы, или от чего-то иного, что мы просто называем Чумой? Очень много вопросов, очень много рисков. Итсура считает, что мы должны рискнуть. Отбрасывая его неустрашимую храбрость, в его словах все же есть логика. А она такова, что вот уже более 1000 лет мы живем в одном и том же пространстве, доедая объедки былого величия. Как ни крути, когда-то все это закончится. Древние машины перестанут работать, ресурсы истощатся окончательно. Человечество тихо-мирно угаснет, или вернется в пещерный век без возможности когда-нибудь снова летать к звездам. Именно поэтому Итсура настаивает на прыжке. Но он упускает 2 очень важных фактора. Первый – очевидно, что мы утратили прежние великие технологии. Мы ничтожно слабы по сравнению с нашими предками. Если опасность, называемая Чумой, все еще находится там, и она активна, то прыжком через врата мы совершим коллективный акт самоубийства.

- А второй фактор? – спросил Берсерк, внезапно этот разговор ему начал казаться копией его разговора с магистром Анубисом на «Алой Розе Печали».

- А второй, мой воин справедливости, заключается в том, что наше общество так же деградировало в моральном плане, как и в технологическом, - Мудрый Камуи указал в сторону бунгало, из которого только что вышел майор, - Ты не можешь отрицать, что если наша раса в теперешнем состоянии вырвется на полный простор, да еще получив неограниченный доступ к мощи древних, все законы будут попраны. О турнирах все забудут, начнется самая жестокая война, которую мы даже себе представить не можем. Мы сами себя уничтожим в любом случае – с помощью Чумы или без.

«То же самое, что говорил мне магистр!» - пронеслось в голове Берсерка, - «Неужели Камуи тоже?..»

- Да, ты правильно понял. Прыжка не должно случиться, - сказал Камуи, глядя на него, - Точнее, должен прыгнуть один Итсура, и больше никто. В нем я уверен, как в себе. Если он встретит там нечто ужасное, он будет биться до конца, и не даст проникнуть древней беде в наш Внутренний Космос. Он по-своему защищает всех людей. Это его король. Что до остальных людей, смертных или нет – тут у меня глубокие сомнения. И ты сам понимаешь, что они более, чем обоснованы. Я намеренно не иду на полное уничтожение проекта. И вовсе не потому, что затрачено слишком много ресурсов или Итсура убедил меня своей величайшей решительностью. Это тоже имеет значение, но не это главное. Главное – мы должны понять, что именно случилось. И если людям угрозы больше нет, вновь открытое могущество должно проникать во Внутренний Космос очень постепенно и под строгим контролем. Вернуться назад Итсура сможет, ведь координаты наших систем у него есть, и с той стороны искажения пространства не существует. Вернется, принеся чудесные дары прошлого, или умрет с честью. Он готов пойти на это ради своего короля. Планы других «элит» я могу только предполагать. И не всегда они направлены на общее благо, вспомни Корвуса и Вул. Лучше принять все возможные предосторожности, ибо цена ошибки слишком высока. А с другой стороны – «судьи». В настоящие планы магистра Анубиса я не посвящен, и тебя насчет них допытывать не буду. Этого не нужно. И так ясно, что в Битве Судного Дня мы будем не союзниками, а противниками. Он всегда презирал бессмертных, считая их эгоистами – чтож, не могу сказать, что он так уж не прав. Даже больше скажу, у нас – у него, у меня и у Итсуры – один и тот же король. Люди. Все люди.

- Но зачем тогда убивать его, если он тоже против прыжка во Врата и прежде успешно союзничал с вами? – не понимая, спросил Берсерк, - Неужели нельзя договориться и в этот раз?

- Если не убить его, он развяжет войну здесь, во Внутреннем Космосе, - твердо ответил Мудрый Камуи, - Ты только представь, что произойдет. Во время прыжка, когда все города-эдемы соберут свои флоты, чтобы противостоять ожидаемой атаке Волчары-Предателя и «Других» – а он соберет свой. И его флот, объединенный флот Белой Звезды, будет сильнейшим. Я, как видишь, не пренебрегаю смертными. Более того я уважаю силу и дисциплину «судей». Я сам пример того, что даже имея слабые возможности, но сильную волю, можно добиться многого. А магистр и его воины вовсе не слабы. Когда начнется Битва, она будет действительно Судной. «Судьи» развяжут войну, подобной которой мы еще не знали. Без правил и без ограничения. Смертные будут сражаться с бессмертными, города-эдемы падут, миры погрузятся в хаос и разрушение. Это будет наша собственная Космическая Чума. Это будет полный и окончательный конец всему. Именно поэтому его надо остановить. Он же собирается сделать именно это, разве я не прав?

Берсерк молчал, не выдавая ничем свои мысли. А думал он сейчас о том, что действительно, как только Анубис уничтожит Врата, наперекор общим планам – без сомнения «элиты», одержимые желанием во что бы то ни стало пробить путь во Внешний Космос, тут же накинутся на новоявленного предателя. Легальные флоты, даже такие, как «Гидра» и «Сириус» никогда не сходились в прямом сражении с флотом Белой Звезды… Кто будет победителем в этой глобальной войне, майор не мог предположить. Но что последствия будут настолько глобальными, что просто так для всех Внешних Систем это не кончится, он не сомневался.

- Убей магистра, прежде чем он сотворит непоправимое, - настойчиво произнес Камуи, - «Судьи» должны перейти на нашу сторону и защищать человечество, а не уничтожать его. Мы должны быть на одной стороне, на стороне справедливости и добра, воин. Вашего магистра я уважаю, но он уже стал нашим врагом. Не становись врагом и ты, прошу тебя. Может быть у Анубиса нет выбора, но у тебя все еще есть. Убьешь его – я приложу все усилия, чтобы ты сам стал магистром вместо него. Объединим наши силы. Я буду защищать тебя, ты – меня. А вместе мы защитим все человечество, нашего короля.

Бессмертный встал, оставив недоигранную партию.

- Это все, что я хотел сказать тебе, майор, и теперь нам пора прощаться… Можешь идти, моя «Черная Смерть» доставит тебя туда, куда ты прикажешь. В знак уважения… - Мудрый Камуи протянул руку, - За Ханзо не беспокойся, он не причинит тебе неприятностей. И прости его. Иногда его сила делает его несдержанным там, где не надо. Если понадобится какая-то помощь в нашем общем деле, знай – у тебя теперь есть могущественный союзник. Насчет того, чтобы прикрыть тебя на территории твоего флота – этого, конечно, я сделать не смогу. Но что касается «элит», будь они с Санктуса или с любого другого города-эдема, это в моей власти. Будь там хоть сам Корвус Гениальный. Подумай над моим предложением. Все свои карты я раскрыл, тебя не принуждаю. Только надеюсь на твою искреннюю приверженность настоящей справедливости. Той, что горит у тебя внутри, а не той, что записана в вашем Боевом Уставе. Ты понимаешь, о чем я.

- Понимаю, - Берсерк тоже встал.

Он пожал протянутую ему руку и пошел прочь, не оборачиваясь.