Рис Инари (СИ)

Пролог Японская пословица: Даже путь в тысячу ри начинается с одного шага

Середина ночи…

Брошена на льду, чернеет

Старая лодчонка.

Автор Такараи Эномото Кикаку — японский поэт школы Басё, был одним из наиболее влиятельных поэтов своего времени. XVII век.

Перевод: В.Н. Маркова

Больше всего я люблю осень. Но только не прозаичную осень с дождями и слякотью. А осень «Болдинскую», вдохновенное время года с красно-золотой листвой, грибами и тишиной.

Как же я люблю осеннюю тишину, когда дачники разъехались, потому что детям пора в школу, позакрывали свои дома, и в поселке воцаряется благословенное безмолвие. Люблю хрустальные холодные утра и тревожащий крик журавлей. Люблю осенний лес, наслаждаюсь его неповторимым духом, который наполняет грудь терпкой прохладой и умиротворением.

И я люблю собирать грибы, кстати, есть их при этом люблю не очень. Но сбор грибов, эта «тихая охота», меня всегда привлекала до невозможности. Поэтому я, когда дела позволяли, хватала корзину и отправлялась в лес за грибами.

Официальных мужей в моей жизни не было. Как-то не стремилась я поставить штамп в паспорте. Зато двое взрослых сыновей, которые жили в городе, подарили мне замечательных внуков, регулярно приезжающих к бабушке на летние каникулы.

Работа у меня всю жизнь была хлопотная и нервная. Я бегала, суетилась и кому-то что-то доказывала в большом, громком и беспокойном Городе. И только сейчас поняла: жизнь у меня одна! И я не должна никому ничего доказывать. Если только самой себе.

Поэтому теперь я тружусь в сельской школе — учительницей. При этом не постоянной учительницей, а на замене. Когда кто-то заболеет, меня просят провести уроки.

Сельские школы учителями не богаты. А у меня, так уж случилось, имелся диплом на право педагогической деятельности. Был один период в моей жизни, когда мне предложили поучиться в вузе всего два года, зато потом можно будет кому-то что-то преподавать. Кому? Что? Мне тогда было не важно, но лишний диплом ведь хлеба не просит, правда? И кто же знал, что когда я решу поселиться в глуши, именно он и станет востребованным?

Я заменяла и английский, и историю, и даже математику. Правда, математику все больше в начальной школе. Деньги платили не очень большие, но мне была важна эта работа. Сыновья помогали материально, да и много ли нужно одинокой женщине в сельской глуши? Ресторанов у нас нет, да и наш магазинчик на модный бутик совсем не похож.

Сейчас самое начало осени, — учителя еще не успели разболеться или устать и стояли твердо на своем посту. Поэтому я, совершенно довольная тишиной и покоем, отправилась в будний день в лес. На выходных обязательно приедут грибники и наши, и заезжие, но сейчас мне казалось, что лес принадлежит мне одной.

Уже подходя к лесу, заметила Сеньку Перевертова. Таааак! И почему этот пострелёнок не в школе? А в высоких, явно отцовских сапогах? И с удочками?

— Сеня! — грозно сказала я.

— Ну, Анна Павловна! Ну, я болею! — заныл пацан.

— Всё родителям расскажу! Болеет он! Сентябрь только начался, а ты уже прогуливаешь?

— Ну, Анна Павловна — снова поныл он мое имя.

Ух, … вот пойти бы да самой в школу его отвести, как раз успеем ко второму уроку, но я только вздохнула и грозно возвестила:

— Завтра в школу! Я проверю!

Пацан, жутко довольный, что так легко отделался, рванул в сторону речки. На рыбалку собрался. А у меня вон лес впереди. И я, вздохнув с облегчением, двинулась вперед.

Я шла привычными тропками и удивлялась тому, что на знакомых мне грибных местах я сегодня ничего не нахожу. Не то чтобы это была большая проблема. Как я уже говорила, чистить грибы и потом есть я не большая охотница. Но все же это почему-то удивляло.

В руках была моя счастливая круглая корзина. Я никогда не понимала грибников, что ходили в лес с ведрами или, упаси Господь, с пакетами. Не такое уж и дорогое удовольствие корзина. А зато сколько впечатлений! Хотя, может быть это только для меня, потому что для меня главное процесс, а не результат. Зато можно вообразить себе всякое и назвать корзину ласково — «лукошко». И сразу же столько мыслей в голове промелькнет.

Незаметно я забралась довольно далеко в лес, и уже планировала повернуть назад, как тут мое внимание привлекла странная картина.

В своей жизни многие не раз видели так называемый «пьяный лес». Наверняка вы встречали в лесу деревья, стоящие или в одиночку, но чаще группами, чьи стволы были очень причудливо изогнуты, неестественно выгнуты и скрючены. Именно такие деревья и получили название в народе «пьяные». А ученые объясняли такое явление сразу несколькими факторами: и сильными ветрами, и снегопадами, и даже вредителями, которые съедают и уродуют маленькие деревца в начале их роста.

Но народная молва суеверно приписывает пьяному лесу много мистического и сверхъестественного.

Вот и у нас в деревне это место старательно называли «ведьмин лес», хотя и лесом-то это назвать было нельзя. Так стоит группа «товарищей». Деревьев не более десятка. Какой же это лес?

Сейчас меня удивило совсем другое: перед скрюченными исполинами стояли березки и почти все они сейчас «кланялись». Такое тоже в природе бывает. Береза растёт очень быстро и зимой под тяжестью обильных русских снегопадов наклоняется. А весной распрямиться у молоденького деревца, зачастую сил нет. Потом появляется листва, и береза иногда склоняется еще ниже, касаясь верхушкой земли, образуя вот такие «арки». Но я была тут совсем недавно и точно знаю, что эти березки не «кланялись» ещё на прошлой неделе. Сильных ветров не было. Так что же случилось?

Я подошла ближе и вдруг увидела еще одну странность. Лисички? У нас в сентябре?

Да, я согласна, что эти ярко-жёлтенькие грибы можно найти и в более позднее время года, но в нашем лесу они с приходом осени обычно пропадают. Не растут они у нас тут осенью, только летом.

Ну…Выбирать не приходится. Я прошла под первой наклонённой «аркой» березы к грибочкам, которые пока единственные встретились на моем пути сегодня. Но стоило мне пройти под первой аркой, как голова моя закружилась. Что это? Давление подскочило? Так нет же. Я мерила перед походом в лес давление, и все было благополучно. Я сделала еще один шаг, и тут все перед моим взором закружилось в необычном танце. Перед глазами мелькали и скрюченные «ведьмины деревья», и белые стволы берез, и грибы. При этом лисички были почему-то присыпаны снегом. Снег? А он-то откуда?

Я потянулась за телефоном и включила его. Дело плохо. Нужно отправить сыновьям мое местоположение на всякий случай и позвонить старшему сыну.

И я, смотря в телефон, сделала по инерции еще один шаг вперед.

Тут ноги меня окончательно отказались слушаться, и я упала на мягкий мох. Моё лицо оказалось прямо перед лисичками, что так призывно меня манили.

Что это? Я отличаюсь крепким для своего возраста здоровьем. У меня нет болячек, да и гипертония беспокоила в легкой форме. Так что это? Я судорожно нажимала на телефон. Нужно позвонить. Вызвать помощь. Умирать совсем не хотелось, да еще и так глупо.

Но руки мне тоже отказывались подчиняться. Пальцы потеряли чувствительность, и я стала проваливаться в серый туман.

Как же нелепо всё получилось….

Что я там должна сейчас увидеть? Как жизнь проноситься у меня перед глазами? Цветное кино? Мне сойдет и черно-белое! Нестареющее ретро.

Ничего передо мной проноситься не хотело. Жаль… А то я уже собиралась весело посмеяться. Все же в моей жизни было много хорошего, веселого и яркого.

Серый туман и все…. Ни тебя красочных картинок, ни тебе осознания… Чего? А кто его знает, что я должна сейчас осознать!?

И тут вдруг стало мокро и холодно. Я по-прежнему была в сером тумане, и когда попыталась вытянуть руку, поняла, что мне не видно совершенно ничегошеньки. Это как?

Я почувствовала, что уже не лежу на мягком мху, а иду по воде. Получается, у меня нет рук, а холод и воду я чувствую? Впрочем, я читала, что когда пересекаешь грань, всегда есть переход по воде. И река мертвых Стикс, и река Смородина. Через реку Смородину еще мост был? Калинов? Кажется, да. Еще Харон возил туда-сюда на своей лодчонке? Что у меня в голове? Но просто реально интересно: это какая река, через которую я бреду? Название у нее есть? И где она находится?

И тут вдруг я вывалилась из серого тумана снова в лес. Так я все же в лесу? Тело по-прежнему видно не было, только эта серая муть вместо тела. Эх… Ручки мои, ножки, животик… Ну и прочая. Не ценим мы, когда у нас есть на что сесть, плюхнуться, приземлиться… А когда нету, то и понимаешь, что совсем бы не отказалась от привычной для тебя, любимой пятой точки, на которую так весело находить приключения.

Так! Анна Павловна! Не о том ты думаешь. Ишь, нашла, о чем сокрушаться! Выбираться отсюда надо!

Прямо передо мной было два дерева, а уже за ними пресловутый свет. Деревья были большие, могучие, а между стволами совершенно точно был проем. Переход? На другой уровень? В другой лес? В другую систему координат? Да не все ли равно? Лес мне уже порядком надоел, да и с грибами не везет, и я рванула изо всех сил вперед.

Там за аркой из деревьев меня ждал… Нет, совсем не свет в конце туннеля. Меня ждала следующая арка.

Я знаю, помню такие арки. Большая такая буква «П» стоит себе. А за ней гора и огромный диск Луны над ней, низко лежащей, как будто утопающий в арке. Или Арка его поддерживает?

Я быстро рванула дальше. Там же гора? А за горою темный лес полный сказочных чудес? Ну, значит нам туда дорога…

Только за этой П-образной аркой оказалась следующая, а потом еще одна и еще. И вот уже для меня эти арки слились в один длинный извилистый коридор, по которому я неслась, как угорелая, в надежде выбраться уже из этого лабиринта. Кажется, лабиринт тоже один из признаков перехода за грань?

Как же называются эти арки? Кажется, Тории? Их еще перед входом в синтоистские святилища ставят? Впрочем, я не помню. Мало как-то интересовалась этой темой. Да и в Японии, Китае или Корее, я тоже ни разу не была. Не пришлось, да и не слишком-то хотелось. Европа была ближе, проще и понятнее.

Внезапно нескончаемая анфилада арок закончилась, и я с размаху выпала на мягкую зеленую траву. А потом над моей головой послышался взволнованный девчачий голос:

— Аика, не умирай! Ты не можешь умереть! Что же ты натворила, Аика?