Обратный отсчет: Синтез

Часть 3 01.07.56 — 24.07.56. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

01 июля 56 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Грузовой глайдер затормозил, снижаясь. Что-то хлестнуло по наспех навешанной на борта броне, мелкие обломки застучали в дно, и транспорт, прогромыхав по гравию, остановился. Гедимин, подождав пару секунд, поднялся на ноги. Снаружи заскрежетало — пластины брони, плохо пригнанные друг к другу, неохотно смыкались, но ещё труднее было разъединить их. Медленно поползла в сторону железная дверь.

— На выход, — скомандовал охранник в экзоскелете. Внутрь он не заглядывал — стоял поодаль с оружием наготове. Ещё один держался справа от приоткрытого люка, и за его спиной маячило ещё что-то бронированное и вооружённое. «Механизм,» — подумал Гедимин, с интересом разглядывая странное сооружение. «Без пилота. Ни одна мартышка там не поместится.»

Снаружи было холодно и ветрено — после удушающей жары фургона Гедимин даже поёжился. Он посмотрел на небо и увидел зыбкий рваный облачный покров, быстро движущийся на юг. В один из разрывов, собирающихся вот-вот сомкнуться, выглядывало солнце. Тянуло холодной сыростью и гарью, обугленный гравий шуршал под ногами, из-под него торчали чёрные остатки какой-то растительности.

Выжженная плешь протянулась на сотню метров — «макаки» вычистили посадочную площадку для нескольких глайдеров. Один из них только что выплюнул из трюма полтысячи «поселенцев» и теперь рокотал двигателем, намереваясь взлететь. Гедимин услышал в шуме мотора явственный скрежет — как и следовало ожидать, за время полёта неисправность никуда не делась. «Взлетит или нет?» — лениво подумал eateske, отходя в сторону — подальше от разлетающихся камешков. Глайдер оторвался от земли и, слегка накренившись на левый борт, поплыл к югу.

— А тут свежо, — заметил, выбираясь из толпы и поворачиваясь лицом к ветру, Хольгер. — Где-то рядом большая вода.

— И это они называют поселением? — Линкен махнул рукой в сторону равнины, заросшей высокими травянистыми растениями и стелющимся кустарником. Из травы местами выступали каменные глыбы естественного происхождения, без следов какой бы то ни было обработки.

— Поселение там, — Гедимин указал на кусок равнины к западу. Там вдоль ровного пространства, напоминающего улицу, громоздились обломки небольших строений, похожих на нью-кетцальские халупы. Оттуда доносился рёв бульдозера — он сгребал остатки построек и тащил их к ближайшей яме вместе с вырванной с корнем растительностью и остатками дорожного покрытия. На бронированной кабине бульдозера сидел охранник в экзоскелете и изредка водил по сторонам бластерами.

С посадочной полосы донёсся вой и скрежет. Разбрасывая гравий и ошмётки травы, в сторону поселения пополз бронированный глайдер на гусеницах. Из-под его панциря проступали очертания баков, множества труб и вентилей. Длинный «хвост» из гружёных прицепов, сброшенный им на посадочной полосе, обступили охранники.

— Стоять! — рявкнул кто-то в рупор. Перед кое-как выстроившимися в подобие колонны пленными остановился ещё один гусеничный глайдер. Из него выглядывали четверо людей в бронежилетах. Вид у них был озадаченный и слегка напуганный.

— Подрывники — шаг вперёд! — крикнул обладатель рупора. — Вылет к шахтам через пять минут.

Один из людей неуклюже выбрался из глайдера. Линкен хмыкнул и шагнул вперёд, напоследок ткнув Гедимина в бок. Назначенный командир, двое охранников и нестройная шеренга подрывников направились к большому глайдеру — обычному фургону, выкрашенному в тёмно-синий. На его боку было нарисовано схематичное изображение трёх горных пиков.

— Хозяйство «Вайт Рок», — прошептал Хольгер. — Слышал о них? Добыча ископаемых по всей Солнечной Системе. Была до первой войны. Теперь…

— Внимание! — обладатель рупора ещё не закончил раздачу указаний. Трое его попутчиков вышли из глайдера и теперь во все глаза смотрели на пленных Eatesqa. Бластеры у них были, но Гедимин видел, что оружие им непривычно, и навряд ли они много и часто стреляли.

— Ваша задача — установить посёлок, — объявил человек с рупором. — Генератор, насосная станция, мойка, пять жилых строений. По территории перемещения разрешены, выход за её пределы — расстрел на месте. Отбой в двадцать три ноль-ноль, ночью всем оставаться в своих бараках.

«Ни одного дрона,» — Гедимин покосился на пасмурное небо. «И ограду я тоже не могу разглядеть. Интересно, каковы размеры территории…»

— Ты, ты и ты — за мной, — послышалось снизу. К руке Гедимина прикоснулись длинным шестом. Он повернулся на звук — в двух метрах от строя Eatesqa стоял один из людей в бронежилетах.

— Ты, ты, ты и ты, — донеслось сбоку. Ещё двое в сопровождении боевых роботов быстро шли вдоль шеренги.

— Тебя не надо, — буркнул человек, выбравший Гедимина, увидев, что вслед за ним из строя выходит Хольгер.

— Ты за мной! — крикнул, привстав на цыпочки, другой командир. Хольгер пожал плечами.

— Бывай, до вечера, — прошептал он, направляясь к своему отряду.

— Вперёд, — махнул рукой командир Гедимина, взбираясь на загривок робота. — Будем копать.

«Будем?» — ухмыльнулся про себя ремонтник, разглядывая боевую машину. «Мартышки не копают. А этот механизм я знаю. Джунг. Равен тяжёлому экзоскелету, если не попадёт под северянский выжигатель. Интересно, как у него с радиостойкостью…»

Бульдозер уже закончил свою работу, и от человеческого поселения осталось несколько ям с обломками фундамента и большая свалка строительного мусора в стороне от бывшей улицы. Из-под неё виднелись провода. «Проверить,» — покосился на неё Гедимин. «Это не запрещено.»

Двое в экзоскелетах, подгоняемые «мартышкой» с рупором, поспешно тянули с севера на юг две яркие ленты, пристёгивая их к земле цветными колышками. Человек, назначенный командиром, остановился между ними, сверился с нагрудным смартом и указал на гусеничный глайдер, прикрытый брезентом.

— Инструменты там. Здесь разметка. Участок — от колышка до колышка, ширина траншеи — от ленты до ленты. Копать, пока не дойдёте до материка. Один участок закончен — переходите на другой. Ты и ты — за мной, остальные — работать!

Сверху была земля с обломками рилкара, бетона и каких-то ещё более древних материалов, и лопата то и дело задевала их, и Гедимин старался на неё не налегать. Примитивный инструмент был сделан по руке eateske, можно было не бояться сломать его, неосторожно взявшись, но камни он не разрубил бы.

Почва и камни кончились скоро, внизу был слежавшийся серый песок, органические остатки и мелкая каменная крошка, и работа пошла быстрее. Выкидывая из углубляющейся траншеи лопату песка, Гедимин услышал недовольное бурчание. Вдоль разметки ползла, всасывая выброшенную породу, гусеничная тележка, и её водитель сейчас отряхивался от пыли — его запорошило. «Макака,» — удивлённо мигнул Гедимин. «На кой им песок⁈»

Ещё полметра вниз — и лопата заскрежетала по твёрдой породе. Eateske смахнул тонкий слой песка и увидел, что там не случайный одинокий камень, а сплошная плита с редкими трещинами. Она протянулась на всю длину участка, и непохоже было, что за ним она заканчивается.

— Материк! — крикнули ему в спину, и над ямой склонился eateske со шлангом наперевес. За спиной виднелся баллон с яркой разметкой.

— Это что? — Гедимин указал на шланг. Направив распылитель на края траншеи, eateske щедро сбрызнул их белесой жидкостью.

— Закрепитель, — буркнул рабочий. — Иди копай!

Ремонтник огляделся — часть землекопов, закончив работу на своих участках, перебралась на пустые южные. Он, подобрав лопату, пошёл за ними.

…Сверху брызнули мелкие капли. Гедимин покосился на край траншеи, ожидая увидеть там кого-то из рабочих с распылителями. Но капало с неба — тучевой полог сомкнулся и обрызгал равнину водяной пылью. «Не размоет?» — ремонтник, выбравшись из канавы, посмотрел вниз. Впереди и позади тянулась широкая траншея полуметровой глубины, ещё оставалось несколько незаконченных участков, но свободных уже не было. Разметка обрывалась, десяти метров не доходя до каменистого берега. Там среди обугленных кустов и полусгоревшей водяной травы рычал и подвывал гусеничный глайдер. Сооружение, которое он привёз, вмяло его в землю так, что он еле полз. Вокруг бродили двое «броненосцев» с рупорами, их раздражённые крики подхватывало эхо, и Гедимин недовольно щурился — ему давило на уши. «Интересное сооружение,» — он посмотрел на груз глайдера. «Это и есть насосная станция?»

— Перерыв! — разнеслось над берегом. В отдалении, там, где начиналась траншея, маячил силуэт «джунга». На нём стоял с рупором командир. Все, кто копал траншею, стягивались к нему, и Гедимин пошёл за ними.

— Перерыв полчаса! — крикнул человек и, отложив рупор, отдал «джунгу» несколько приказов. Тот послушно побрёл вдоль длинной канавы, изредка останавливаясь и наклоняясь над ней. Гусеничный глайдер, накрытый брезентом, стоял всё на том же месте, на приоткрытом борту лежали прозрачные контейнеры с закупоренными горлышками, скреплённые по двое.

— Что теперь? — спросил Гедимин у eateske, присевшего на край борта.

— Сказано же — перерыв полчаса, — тот недовольно посмотрел на пришельца. — Пей, ешь, отключайся.

Бросив лопату в общую груду, Гедимин забрал пару контейнеров и отошёл в сторону. С неба уже не капало, ветер со стороны водоёма усилился. «Взглянуть бы на карту местности,» — думал ремонтник. «Похоже, мы очень далеко от населённых территорий…»

Отключаться Гедимин не хотел — он ещё не устал. Его тянуло к бронированному глайдеру, опутанному проводами, к насосной станции, не находящей себе места на берегу, к ярким конструкциям, сооружаемым вдоль «улицы», и к обломкам брошенных зданий, сваленным в груду на окраине. Уйти ему, однако, не дали — стоило удалиться от глайдера на десяток метров, как оживившийся охранник закричал в рупор:

— Куда пошёл⁈ Стоять!

— У меня перерыв, — отозвался Гедимин, но всё же остановился.

— Так сядь и сиди! — крикнул «броненосец».

Через полчаса вернулся погонщик «джунга», постучал длинным шестом по камню, проступившему на дне траншеи, и обвёл тем же шестом рабочих, собравшихся вокруг.

— Нужно углубиться на метр. Пойдём сквозь материк. Делитесь надвое, половина бурит, половина выгребает обломки. На кого укажу — идёт за инструментом.

…Пневмомолот содрогался, врубаясь в рыхлую породу. То, что казалось монолитом, сыпалось под прочным буром, как хрупкая пемза, только осколки разлетались, впиваясь в края траншеи. Гедимин из-под защитной маски довольно щурился на механизм — это устройство весило не меньше центнера, сделано было надёжно и в руках не ломалось и не разваливалось. Оттолкнув ногой накопившиеся обломки, Гедимин снова погрузил бур в скалу.

— Эй! — кто-то, отчаявшись докричаться, постучал по его спине. — Сбавь обороты!

Eateske приподнял агрегат, покосился на непрошеного собеседника и растерянно мигнул — он успел забыть о напарнике и о том, что каменное крошево надо выгребать. Выбравшись из траншеи, он уступил место второму рабочему.

— Не так быстро, парень, — чуть сузил глаза тот, поддевая со дна гору гравия. — Притормаживай. Ты прёшь, как «Харгуль». Макакам только дай повод повысить нормы, потом не отделаешься.

— Нормы? — удивлённо мигнул Гедимин. — Тут есть нормы?

— Они всегда есть, — хмыкнул напарник, ссыпая обломки в сторону. — Ты откуда? Церера? Марс?

— Земля, — отозвался ремонтник, оглядываясь по сторонам. Вокруг грохотали бурильные агрегаты, и гусеничный глайдер, ползущий вдоль траншеи, уже нагрузили камнем почти до бортов.

— А я с Ио, — сказал напарник, вылезая из ямы. — Готово.

Гедимин шагнул вниз, и бур задрожал в его руках, глубоко врезаясь в камень. Осколок ударил по незащищённой голени, но eateske не заметил боли.

…Глубокая траншея упёрлась в берег озера. «Джунг» смотал разметку, на дно ямы уже сыпали просеянный песок, укладывали трубы, но Гедимину некогда было на них смотреть. Взрыв боевого снаряда пробил в горной породе у берега глубокий котлован, и его стенки следовало выровнять и залить расплавленным рилкаром, прежде чем в нём будут установлены многочисленные фильтры, осадочные чаны и бактериальные маты. Озеро вздымалось в двух шагах — подняв взгляд, Гедимин увидел бы кромку воды, сдерживаемую защитным куполом. Генератор Сивертсена лежал на дне котлована, и поле вместе с водяной толщей вздрагивало, когда его задевал очередной отлетевший осколок.

— Сто-о-оп! — крикнули сверху; вопль, усиленный рупором, отразился от каменных стен, и у Гедимина зазвенело в ушах. Он нехотя выключил пневмомолот, посмотрел наверх.

— Смена! — крикнул человек на краю котлована. — Поднимайтесь немедленно!

Eatesqa удивлённо переглянулись. Гедимин, поднимаясь по оставленным ступеням к траншее, хмыкнул — ему вспомнился Джошуа Винстон, увидевший, как урановые стержни всплывают из бассейна. Голос у него тогда был почти такой же.

Глайдер, перевозящий инструмент, стоял на берегу, на его борту лежало несколько сдвоенных контейнеров. Гедимин прислонился к машине и отхлебнул из фляги с Би-плазмой. Через пять минут он очнулся — в грудь тыкали шестом.

— Упадёшь! — сердито сказал человек, усевшийся на «загривок» «джунга».

— Моё положение было устойчивым, — отозвался Гедимин. Кажется, он и вправду перестарался сегодня — голова гудела, руки слегка дрожали, усталость чувствовалась и в плечах, и в спине.

Грохот раздробляемого камня стих, и глайдер, волокущий насосную станцию вдоль берега, заглушил мотор. Гусеничные телеги сползались к аэродрому. Небо окрасилось лиловым, освещённость заметно снизилась, но назвать это ночью Гедимин не решился бы.

— Чего встал? Работа всё, — усмехнулся ему в лицо один из Eatesqa.

— Всё? — Гедимин покосился на пустой котлован.

— Ты что, с Цереры? Десять вечера. Отбой, — eateske покачал головой и пошёл за другими к недавно поставленному у посадочной полосы зданию. Гедимин догнал их у самой двери.

— Последние? — обвёл их усталым взглядом охранник. Его экзоскелет покрывала водяная взвесь. Он пересчитал пленных и указал на приподнявшуюся прозрачную дверь в конце короткого коридора. Оттуда тянуло тёплой сыростью и моющими растворами.

— Все свои тряпки бросайте в бак, — он махнул железной рукой в сторону большого открытого контейнера. — Губки в корзине, мыло в ведре. Вода будет через семь минут.

Мелкие тёплые брызги посыпались с потолка, но их было недостаточно, чтобы смыть въевшуюся пыль Нью-Кетцаля, Пирра и раздробленного камня Ураниум-Сити. Гедимин тёр себя губкой, пока из-под рыже-серого слоя не проступила белая шкура с редкими шрамами. К ним прибавился ещё один — след от каменного осколка чуть выше щиколотки. Гедимин стёр засохшую кровь и попытался завести руки за спину и достать до лопаток.

— Эй! — кто-то хлопнул его по мокрому плечу. — Вот ты где. Потереть спину?

— Хольгер, — хмыкнул ремонтник, поворачиваясь лицом к стене. — Где был?

— Тянул провода. А ты, кажется, копал землю. Или валялся в ней.

— Это пыль из лагеря, — буркнул Гедимин. — Там негде мыться. Повернись, я тебя потру.

Сверху хлынул ливень, смывая почерневшую пену. Ремонтник подставил ему лицо, протянул руки к потолку. Тёплая вода приятно прикасалась к коже.

— Нравится в Ураниуме? — спросил, ткнув его в бок, Хольгер. Душ отключился, и охранник за дверью стучал по крышке бака, выгоняя всех в коридор.

— Тут интересно, — кивнул Гедимин. «Надо будет разобрать бурильный агрегат. И ничего не пропустить, когда будем строить коллектор. Я мало знаю о мирных конструкциях и механизмах. Слишком мало!»

Свёртки с чистой одеждой раздавали у выхода двое охранников — один светил на рабочих считывающим фонарём, второй находил нужный предмет и бросал на крышку бака. Получившие спецодежду выстраивались вдоль стены, быстро одеваясь. Отошёл к стене и Гедимин, на ходу разворачивая свёрток.

Комбинезон был ярко-оранжевым, сапоги и широкий пояс — тёмно-синими; в чёрный были окрашены жёсткие крепления для инструмента на бёдрах и плечах. Гедимин ощупал карманы — сюда можно было пристроить много полезных вещей, и ему сразу захотелось отправиться на поиски. «Свалка,» — задумчиво сощурился он, машинально разворачивая воротник. Тот жёстким полукругом охватывал шею, но под пальцами раскрылся и превратился в пластинчатый шлем-капюшон. Гедимин развернул его до конца и обнаружил защитную маску и респиратор.

— Тебя нетрудно порадовать, — хмыкнул Хольгер, глядя на него. — Видел бы ты свои глаза!

— Это хорошая одежда, — сказал Гедимин, проверяя, легко ли шевелятся пальцы в сапогах. Кто бы ни делал эту обувь, он помнил, что у Eatesqa широкая разлапистая ступня, а не узкий «мартышечий» клин.

На груди слева, там, где на старой одежде была полоска с изображением истребителя, темнел серо-стальной значок, перечёркнутый светло-зелёной линией. Такой же был у Хольгера. А справа от застёжки была крупно начерчена буква и несколько цифр за ней.

— Наши номера, — Хольгер потрогал свою букву. — Тут, должно быть, место, а тут — номер барака — буква и цифра. Что это вообще за алфавит? Мацодский, что ли?

— Греческий, — с удивлением понял Гедимин. — Мой барак — «альфа-один», а твой — «бета-один». Плохо.

— Ого! — мигнул Хольгер. — Где они вообще откопали эти письмена⁈ Да, плохо. Я надеялся, мы поселимся рядом.

— Может, Линкен будет соседом — моим или твоим, — сказал Гедимин. — Давно не видел его.

…Бараки стояли вдоль дороги, над закрытыми дверями висели фонари, и в их свете скучал одинокий охранник. Темнота сгустилась, и Гедимин, взглянув на небо, мог увидеть лунный серп. Звёзды скрылись за облачным пологом.

Сразу за дверью, в маленькой комнате, сидел на матрасе один из пленных. Завидев Гедимина, он недовольно сощурился.

— Ты кто? Гедимин Кет? Где бродил? Отбой через три минуты!

— А ты кто? — удивлённо мигнул ремонтник.

— Комендант этого барака, — фыркнул eateske. — Гай Марци. Чего встал? Иди на свой лежак!

Под потолком длинного коридора тускло горели маленькие лампы, вдоль него протянулась цепочка дверных проёмов, не прикрытых ни створками, ни решёткой. Там были комнаты, и в некоторых ещё не погасили свет. Их номера были крупно подписаны на полу; вскоре Гедимин увидел своё число — сорок три. Две комнаты рядом были освещены, и их обитатели, услышав шаги, зашевелились. Гедимин заглянул в сорок пятую и встретился взглядом с синекожим eateske.

Всех пленных одели одинаково, но поменять цвет кожи успели не все; а это существо было хорошо знакомо с холодом, разреженным воздухом и радиацией. Гедимин заметил на его коже тёмно-серые прожилки.

— Эй! Хорош глазеть! — прикрикнул на него eateske неожиданно тонким голосом, и ремонтник удивлённо мигнул. Теперь он понял, что не так с грудью и бёдрами этого существа, — это была самка!

— Чего только ни наклонируют, — презрительно фыркнула она, ткнув в выключатель, и исчезла в темноте. Из комнаты донеслось ворчание и скрип плотной ткани.

— Я Гедимин Кет, — запоздало представился ремонтник. Дверей в комнате не было, но заглядывать внутрь ему было неловко.

— Лилит поздоровалась, — хмыкнул, выглянув из сорок первой каморки, ещё один синекожий. — Оставь её, парень. Это с тобой мы рыли канаву?

У него были тёмно-зелёные глаза — как и у скрывшейся самки, и Гедимин узнал его голос и кивнул.

— Да, ты советовал сбавить обороты, — сказал он. — Ты с Ио.

— Так и есть, землянин, — синекожий протянул ему руку. — Эгион Тарс. Тут говорят, ты атомщик? Работал на станции?

— Несколько дней — таскал сборки, — покачал головой Гедимин. — Ты космолётчик?

— А! Мы с Лилит — шахтёры. Но пришлось переучиваться, — хмыкнул Эгион. — Лилит Тарс. Не лезь к ней. Захочет — выйдет. А сейчас отдыхай. Расстелишься — погасишь свет.

В маленькой комнате можно было лечь во всю длину, можно было сесть и вытянуть ноги, и когда Гедимин расстелил и прикрепил к полу матрас в ярком пронумерованном чехле, рядом остался узкий, на полметра, проход. «Почти как в Нью-Кетцале,» — одобрительно хмыкнул ремонтник, разглядывая крохотную лампочку на потолке. «Свой дом. Занятно…»

02 июля 56 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Светло-серый камень под толщей песка выглядел монолитным, но вблизи можно было рассмотреть тонкие трещины, пересекающие его во всех направлениях. Бур легко погружался в него, превращая плиту в мелкое крошево, и уходил всё глубже. За слоем обломков трудно было оценить глубину траншеи; Гедимин думал, что пора отдохнуть и уступить место напарнику, — может быть, когда он выгребет каменную крошку, выяснится, что работу можно заканчивать.

«Странный какой-то звук,» — ремонтник задумчиво смотрел на бурильный агрегат. «Не такой, как вчера. Камень тот же. На весу звучит по-старому. Что не так? Пора менять бур?»

Выключив механизм, он отошёл на шаг от траншеи. Она была узкой — не то что вчерашняя, куда можно было поставить обе ноги. Эту канаву он бурил, нависая над ней.

— Вот-вот, — закивал Эгион Тарс, поддевая лопатой груду каменного крошева. — Сбавляй обороты. Эта штуковина вытряхивает мозги — десять смен, и ты уже двух слов не можешь связать, только мычишь.

Гедимин недоверчиво хмыкнул, снова запустил агрегат на весу, прислушался к его шуму.

— Эгион, как по-твоему, этот механизм исправен?

— Вот уж что меня не волнует, — буркнул шахтёр, ненадолго выпрямляясь и закидывая порцию щебня в шлем проходящему мимо охраннику. — Этот сломается — выдадут новый.

— Теск, твою мать! — крикнул шарахнувшийся «броненосец». Его лицевой щиток был поднят, он курил на ходу, — теперь в экзоскелет провалилась и сигарета, и горсть мелкой щебёнки.

— А не ходи без шлема, — отозвался, не отрываясь от работы, Эгион. Гедимин переступил с ноги на ногу, перехватил поудобнее пневмомолот — эта штука была довольно тяжёлой, легко смяла бы броню, но разряд станнера или бластера мог оказаться быстрее. Охранник выкинул погасшую сигарету, посмотрел на «тесков», сплюнул и быстро пошёл дальше.

— Тихо, — сказал Эгион, покосившись на Гедимина. — Всё тихо. Они бы охотно нас перестреляли, но не себе в убыток.

В отдалении послышался глухой громовой раскат, воздушная волна слегка надавила на уши. Второй взрыв был тише — или дальше. Гедимин повернулся на звук, но за стеной бараков и бесформенной полосой высокой растительности не увидел ничего.

— Расчищают шахты, — сказал Эгион, неспешно сгребая щебёнку в кучу рядом с траншеей.

— Линкен работает там, — заметил ремонтник. — Ему нравятся взрывы.

— Линкен Лиск? Белоглазый с Марса? — покачал головой Эгион, уступая Гедимину место у траншеи. — Ты его знаешь? Вот уж псих!

— Не замечал, — отозвался ремонтник, запуская агрегат. Грохот крошащегося камня заглушил слова. «Надо поискать чертёж к этому механизму,» — думал Гедимин, углубляя траншею. «Или хотя бы инструкцию. Она должна где-то быть…»

Новые канавы были неглубоки, но многочисленны, а отряд землекопов раздробили — работы было много. Иногда, оторвавшись от недорытой траншеи, Гедимин слышал рёв проползающего мимо гусеничного глайдера, грохот молота, вбивающего сваи, шорох песка и гравия. Вдоль дороги вырос второй ряд бараков, теперь их было двадцать. Неподалёку готовили фундамент для большого здания; второй, поменьше, уже был закончен, и над ним устанавливали каркас из фриловых арок. Траншея, которую копали Гедимин и Эгион, со временем должна была к нему подойти.

— Эй! — окликнул ремонтника пробегающий мимо eateske; по голосу тот узнал Хольгера. — Гедимин! А ты всё копаешь и копаешь…

За горизонтом прогремел ещё один взрыв, за ним — сразу три, эхо прокатилось по равнине.

— Я копаю, Линкен взрывает, — пожал плечами Гедимин. — Ты чем занят?

— Запускаю насосную станцию, — ответил Хольгер. — Ты её видел? Как по-твоему, заработает?

Ремонтник хмыкнул.

— Снаружи непонятно. Расскажешь потом.

«Пищеблок» — гласила большая табличка на белой стене нового здания. Траншея, дойдя до него, упёрлась в незаделанное отверстие в фундаменте — узкий жёлоб, уходящий в стену. Дверей у строения пока не было, и в стенах зияли незакрытые проломы. Рядом, проталкивая внутрь что-то громоздкое, гудел гусеничный глайдер.

Из пролома выглянул eateske с длинным шестом в руках; на фриловую рукоятку был приделан скруглённый металлический наконечник, на рукоятке виднелись рычажки и кнопки.

— Эй! Ты, ты и ты, — eateske указал шестом на Гедимина и ещё двоих рабочих. — Пошли монтировать чаны.

— Ты кто? — подозрительно сощурился ремонтник, но порог перешагнул — интересно было посмотреть на пищеблок изнутри.

Из людей тут был только одинокий охранник, подпирающий дальнюю стену. У пролома громоздились полукруглые пласты прозрачного рилкара, металлические обручи и трубки, из-под груды деталей виднелся пятиметровой высоты чан. Рабочие, проложив кабель по недавно вырытой траншее, затаскивали его внутрь. Посреди зала на метр поднимался над полом массивный фундамент — основание генератора Ильина, чана-размножителя для Би-плазмы.

— Я — бригадир монтажников, теск, — недовольно сузил глаза шестоносец. — Видел?

Он помахал палкой. По металлическому наконечнику с треском пробежала искра.

— Куда дел мартышку? — вполголоса спросил Гедимин, разглядывая фундамент синтезатора. Он искал, куда подключаются кабели и трубы, и где щель для кассет с субстратом, — это сооружение выглядело как-то странно.

— Рот закрой, — бригадир направил на него шест. — Работать! Монтировать чан!

Гедимин не двинулся с места — он наконец понял, что не так с фундаментом, и едва сдержал усмешку.

— Это собрано вверх ногами, — он ткнул пальцем в основание чана.

Его услышали трое рабочих. Оставив свои дела, они озадаченно переглянулись и подошли поближе.

— Что⁈ — мигнул бригадир. — Что ты несёшь, теск?

— Разуй глаза, — сердито сощурился Гедимин. — Там крепления для чана. А тут основание. Это нужно переделать!

Ещё двое подошли к фундаменту чана и принялись его рассматривать. Бригадир скрипнул зубами и поднял шест.

— Заткнись! Всё собрано по инструкции. А вы что вылупились⁈ Работать!

— Покажи инструкцию, — протянул руку Гедимин.

Шест мелькнул в воздухе, на сантиметр разминувшись с левым плечом ремонтника, и в ту же секунду его кулак врезался в запястье бригадира. Ладонь шестоносца разжалась, палка покатилась по полу, и Гедимин наступил на древко.

Бригадир отдёрнул руку, хватаясь за ушибленное запястье, и пронзительно закричал. Гедимин изумлённо мигнул — боль, причинённая им, никак не могла вызвать такие вопли.

В дверях заскрежетало — охранник в экзоскелете неуклюже перепрыгнул через порог. Тот, кто подпирал стену в пищеблоке, вскочил на фундамент синтезатора и там остановился, направив на пленных оружие.

— Что происходит⁈

— Этот теск отказался работать! — бригадир ткнул пальцем в Гедимина.

— Этот теск собрал конструкцию вверх ногами, — презрительно сощурился ремонтник.

— Чего?.. — охранник посмотрел на фундамент под ногами, на Гедимина и перевёл взгляд на бригадира. — Возьми другого.

— А ты что встал? — «броненосец» ткнул Гедимина в плечо. — Не работаешь — вали!

Бригадир, подобрав шест, отошёл подальше и вполголоса подгонял рабочих. Гедимин, пожав плечами, выбрался из пищеблока и увидел краем глаза, что двое пленных выходят вслед за ним.

— Ты чего? — удивлённо посмотрел на него Эгион. — Почему не стал работать?

Отряд землекопов медленно стягивался к широким траншеям, на дне которых лежали трубы. Эгион медлил, примеряясь, как удобнее нести и лопату, и пневмомолот. Гедимин забрал у него бурильный агрегат и огляделся в поисках глайдера с инструментами — похоже, на сегодня бурение было закончено.

— Макаки дали придурку палку, — буркнул он, оглянувшись на пищеблок. — Там нечего делать.

Эгион хмыкнул.

— Обычное дело, парень. Какой нормальный eateske согласится прыгать с палкой⁈ Бери лопату, засыпай ямы, молот я сам отнесу.

Насосная станция работала тихо — даже рядом с ней Гедимин почти ничего не слышал. Коллектор уже закрыли рилкаровыми плитами, но землю насыпать не спешили; из любопытства ремонтник прошёлся по верхней крышке, обнаружил, что она пригнана плотно и не пляшет под ногами и, довольный, пошёл дальше. Оставалась ещё одна траншея — самая длинная, от насосной станции до пищеблока.

— Ну вот, — Эгион, выпрямившись, воткнул лопату в землю и завёл руки за спину. — Теперь мы отдыхаем.

Гедимин встал рядом с ним и поднял руки, вытягиваясь во весь рост. Он не устал — напротив, ему хотелось пройтись колесом по главной улице и, запрыгнув на крышу барака, перемахнуть на недостроенный пищеблок и странное здание рядом с ним. Облака разошлись окончательно, солнце нагрело землю, и прохладный ветер с озера не замораживал, а бодрил.

За стеной пищеблока раздался грохот, из дверного проёма выползло облачко чёрного дыма, и Гедимин почуял горелую изоляцию и оплавленный фрил. С невнятным возгласом наружу вылетел бригадир; перепрыгнув через порог, он с трудом устоял на ногах. Шеста-шокера у него уже не было. Из пищеблока выглянул хмурый человек в бронежилете и погрозил кулаком ему вслед. Внутри загромыхало.

— Говорил же, что надо переделать, — еле слышно пробормотал Гедимин, глядя на пищеблок. Бывший бригадир, вздрогнув, повернулся к нему.

— Ты, урод жёлтоглазый!

Он хотел продолжить, но осёкся — Гедимин, сузив глаза, шагнул вперёд. Эгион переступил с ноги на ногу и сжал пальцы в кулак. Бывший бригадир, скрипнув зубами, развернулся и быстро пошёл к баракам. Эгион пожал плечами.

03 июля 56 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Гедимин склонился над проломом в крыше и громко свистнул. Два брошенных им кабеля упали вниз, разматываясь на лету. Снизу засвистели в ответ, кабели задёргались — их поймали и закрепили.

Пятиметровая мачта, прикрученная к крыше, уже не вздрагивала от каждого толчка. Эгион, проверив, прочно ли затянуты болты, отошёл от конструкции и встал рядом с Гедимином. Третий eateske, взобравшись на мачту, развернул к югу прикреплённую к ней «тарелку».

— Эй, внизу! Есть сигнал?

— Пусто! — крикнули из пролома. — К западу возьми!

— Не к западу! Выше подними, выше! — перебил другой наладчик.

— А так?

Гедимин отошёл от дыры в крыше и встал на краю, глядя на посёлок. Информаторий был построен прочно, ремонтник не опасался провалиться сквозь потолок.

— Ещё выше! Вот так… есть сигнал! — крикнули снизу.

— Так сойдёт? — спросил eateske с мачты.

— Нет! Выше подними! — ответили из информатория.

За горизонтом прогремел взрыв, упругая волна, прокатившись по равнине, слегка толкнула Гедимина в грудь.

— Высматриваешь шахты? — спросил, подойдя к нему, Эгион. — Ночью надо смотреть, тогда увидишь, как светится уран.

«Уран не светится,» — подумал Гедимин. «А мы не умеем шутить.»

— Смотрю на город, — сказал он, кивнув на два ряда бараков вдоль единственной улицы. По ней ползал бульдозер, уминая земляные холмики и разравнивая песчаную «подушку». Бараки были окрашены в ярко-жёлтый цвет, техника — в синий, информаторий и здание пищеблока — в розовый, душевая у аэродрома — в сине-зелёный, и между всеми этими объектами мелькали ярко-оранжевые комбинезоны поселенцев и сине-белые экзоскелеты охраны. Ремонтник мигнул — у него зарябило в глазах.

— Очень много цветов, — заметил Гедимин, переведя взгляд на крышу — она, по крайней мере, не пестрила. — Так и сетчатку можно обжечь.

Эгион хмыкнул.

— Мартышки любят яркое. Когда на Ио ставили новое строение, оно так сверкало, что видно было на Марсе. Ничего, неделю спустя земля выкрасит всё это в свой привычный цвет.

— Не думаю, — качнул головой Гедимин. — Это не слой краски, а цвет самого материала. А пыль смоют роботы-уборщики.

Эгион странно всхрюкнул, его глаза насмешливо сощурились.

— Эй, наверху! Есть сигнал! — крикнули из информатория.

— Всё, ничего не трогай! Это спутник… О, вот и сеть. Мы вышли на станцию в Саскатуне, — сообщил второй наладчик, и тот, кто сидел на мачте, спрыгнул на крышу и заглянул в пролом. — Почитать их новости?

Внизу, под стеной информатория, уже свистел и махал руками один из недавно назначенных бригадиров-eateske. Гедимин и Эгион переглянулись.

— Роботы… Подумай сам, кто тут будет роботом-уборщиком, — хмыкнул шахтёр с Ио. — Ладно, полезли вниз.

…Тучи заволокли небо, заметно потемнело, но до ночной мглы было ещё далеко. Редкие капли дождя падали на дорогу, укрытую полосами горячего фрила, и она дымилась, остывая на вечернем ветру. Закрыв за собой дверь барака, Гедимин вытер ноги и посмотрел на левую ступню — ему показалось, что к ней прилипло немного фрила.

— Где ты вечно бродишь? Эгион пришёл семь минут назад, а выходили вы вместе, — проворчал Гай Марци и постучал пальцем по широкому браслету на левой руке. Гедимин взглянул на неё и изумлённо мигнул — коменданту выдали часы!

— Теперь ты можешь считать минуты, — хмыкнул ремонтник. — И даже секунды.

Что-то светлое виднелось на стене за его левым плечом, и раньше этого пятна не было. Гедимин повернулся к нему и увидел лист скирлиновой бумаги, аккуратно вставленный в рамку и прикреплённый к стене.

«Расписание? Посмотрим…» — он дочитал объявление до конца и растерянно мигнул.

— Что такое «день независимости»?

— С какой луны ты рухнул? — фыркнул Гай. — Это большой человеческий праздник. Видишь, нам дают свободный день и поздний подъём.

— И речь Джеймса Марци, — сузил глаза Гедимин.

— Не помрёшь от одной речи, — буркнул комендант. — Потом кино покажут. Ты вообще в информатории был?

— Сегодня — ставил мачту на крышу, — ответил ремонтник, направляясь к своей комнате. Ему в спину громко фыркнули, но он не обернулся. «Свободный день? Значит, можно будет ходить где угодно. Надо найти Хольгера и Линкена,» — думал он, расстилая матрас и укладываясь на отдых. «Я давно их не видел.»

Прикрыв глаза, он перебирал в памяти чертежи — боевые звездолёты, механизмы прокатного цеха, оборудование АЭС… Попытался прикинуть, как устроена внутри насосная станция, вспомнил примерно такую же на «водокачке» Нью-Кетцаля, довольно хмыкнул и стал думать о пневмомолотах. Ему было примерно понятно, как они должны быть устроены, но предположения требовали проверки. Гедимин досадливо поморщился, перевернулся на другой бок и отключился.

…Шёл третий час ночи. Из-за стены доносились негромкие голоса. Гедимин, ненадолго забыв обо всех механизмах, прислушался.

— Тут нет ничего смешного, Эгион, — сказал сердитый голос. — Простые ножницы! Я уже не говорю о кусачках или круглогубцах, но ножницы! Неужели это такая редкость?

— Ничего не могу сказать, — негромко ответил второй. — Будет время — я сделаю тебе шило, или отвёртку, или очень плохой резец. Но все остальные штуковины ищи сама.

— Такую ерунду я без тебя сделаю, — фыркнул первый. — Всякого хлама на свалке много. А вот инструменты там не валяются.

Гедимин мигнул и рывком поднялся с постели. «Инструменты? Кому здесь нужны инструменты?»

В соседней комнате горел свет. Гедимин остановился на пороге. Двое Eatesqa повернулись на звук его шагов.

— Ты проснулся? — Эгион обрадованно кивнул ему. — Заходи.

Лилит Тарс с сердитым вздохом поднялась с матраса и направилась к двери.

— Постой! — Эгион недовольно сощурился ей вслед. — Куда ты? Гедимин вполне нормален…

— У тебя нормальные все, с кем ты лопатой махал, — буркнула Лилит, выходя из комнаты. Эгион пожал плечами.

— Ну вот, как обычно… Ты заходи, Гедимин. Ты не видел на свалке ножниц по металлу?

— Я даже свалки не видел, — качнул головой ремонтник. — Что конструирует Лилит?

Эгион мигнул.

— Это пусть она сама рассказывает. Спроси как-нибудь. Ты любишь железки, она любит железки, — может, вы договоритесь.

04 июля 56 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Подъём! Подъём!!!

Гедимин вскочил, высунулся в коридор и едва не налетел на Гая Марци. Комендант ухмыльнулся.

— Чего ты орёшь? — ремонтник провёл ладонью по глазам. — Это такой человеческий обычай?

Гай ухмыльнулся ещё шире.

— Девять утра, теск. Подъём!!! Все по комнатам!!!

— Хорошо, что макаки не выдали тебе рупор, — проворчал Гедимин, возвращаясь в свою клетушку. За эту ночь он проспал не меньше полутора часов — шестидневную норму, и жаловаться в целом было не на что, но быть разбуженным посреди отключения… Он встряхнулся и принялся скатывать матрас.

За спиной что-то прошуршало по полу и шмякнулось с негромким бульканьем. Обернувшись, Гедимин увидел у порога контейнеры с водой и Би-плазмой. По коридору толкала перед собой тележку с припасами Лилит Тарс. У дверных проёмов она притормаживала и забрасывала в каждую комнату по паре контейнеров. Когда тележка опустела, Лилит швырнула её через весь коридор к выходу и пошла к своей клетушке.

— У тебя новая униформа? — удивился Гедимин, разглядев светло-синий комбинезон без капюшона и креплений для инструментов.

— Теск, умеющий различать цвета? Какая редкость, — буркнула Лилит, не оборачиваясь.

«Теск…» — недовольно сощурился Гедимин. «Нам не следует так называть себя. Даже если наш язык под запретом.»

— Называй меня по имени, — сказал он, постучав в стену. — Теск — плохое слово.

В ответ не донеслось ни звука, кроме сдавленного фырканья и хлюпания Би-плазмы.

Толпа, собравшаяся у информатория, неспешно просачивалась в двери. Двое охранников в экзоскелетах и два «джунга» образовали у входа коридор. Гедимин привстал на пальцах, высматривая знакомые лица, и кто-то сзади ткнул его кулаком в спину.

— Обернись!

— Линкен, — хмыкнул ремонтник, ответив на удар тычком в плечо. Космолётчик крепко сжал его руку и замахал кому-то в толпе.

— Как взрывается? — спросил Гедимин, пристально разглядывая лицо и руки Линкена. Новых шрамов пока не прибавилось, и пальцев меньше не стало.

— Завтра увидишь сам, — отозвался космолётчик, хлопнув по плечу пробравшегося сквозь толпу Хольгера. Тот приобнял Гедимина — коридор, образованный охранниками, был довольно узким, и проходить сквозь него следовало, плотно прижавшись друг к другу.

— Вы были на насосной станции? — спросил Хольгер. — Довольно любопытное сооружение. Тебе, Гедимин, может быть интересно.

— Сегодня попробую зайти, — сказал ремонтник. — Кто там работает?

— Ма… люди, — поспешно поправился Хольгер — охранник стоял слишком близко. — Как и на генераторе. А вот на пищеблок можно пройти. Он уже работает, ты знаешь?

— Би-плазму сегодня развозили в другой упаковке, — вспомнил Гедимин и сузил глаза — «придурок с палкой» всплыл в памяти следом. «Не все Eatesqa разумны,» — подумал он с сожалением.

В большом зале информатория на полу от стены до стены расстелили матрасы в тёмных чехлах. Гедимин, устраиваясь, увидел на переднем ряду Эгиона и Лилит. Рядом с ними сидели синекожие выходцы с Ио. Ремонтник пересчитал светло-синие комбинезоны — их было очень мало, а кроме них, ещё были тёмно-красные и алые с чёрными полосами. «Интересно, что это значит,» — Гедимин покосился на свою оранжевую одежду. Его товарищи были одеты так же, ничего нового им не выдали.

Светильники под потолком погасли, и тут же засиял большой, во всю стену, вогнутый экран. Голограмма — человек, подрощенный до размеров eateske — встала посреди изгиба и широко улыбнулась.

— Граждане Атлантиса! Для меня большая честь обратиться к вам в этот великий день. Снова, как во времена отцов-основателей, нам пришлось отстаивать нашу независимость — и не только. Само существование Атлантиса, Земли, всего человеческого рода… Сплотившись перед общей угрозой, мы свергли самого жестокого из тиранов, готового стереть людей с лица Земли. Этот день для нас стал праздничным вдвойне, и я рад поздравить вас…

Голограмма мигнула, изображение сменилось. Линкен стиснул зубы, увидев знакомое лицо — перед залом стоял Джеймс Марци. Комбинезон космолётчика он сменил на неуклюжую человеческую одежду; она была сшита по его размеру, и всё же было заметно, что он к ней не привык.

— Я приветствую вас, мои собратья, — сказал он, широко, по-человечьи, улыбнувшись. — Сегодня, четвёртого июля, Атлантис отмечает День независимости, и мы, новые граждане страны, присоединяемся к людям и празднуем вместе с ними. Многие из вас встретили этот день на своей земле, на новозаселённых территориях. Много лет вы жили под властью тирана. Саргон Марци, поманив вас обещанием свободы, поработил вас. Сейчас вы считаете себя пленниками, вас переполняют гнев и обида, — но вспомните, как вы жили при Саргоне. Как вы работали, не смея остановиться ни на минуту, как вы проводили месяцы без сна, падали и умирали от изнеможения… как сражались на грудах металлолома, не жалея себя, чтобы проложить ему дорогу к власти… как он превратил вас в зверей, неспособных ужиться ни с людьми, ни друг с другом! Пройдёт несколько лет, и этот день будет радостным для вас, свободных граждан Атлантиса. Это первый праздник нашего народа. Отдыхайте и радуйтесь!

— Hasu… — еле слышно прошептал Линкен; его глаза превратились в узкие чёрные прорези. — Если бы Саргон был жив…

— Он говорит правду, — отозвался Гедимин. — Много правды.

— Что⁈ — Линкен развернулся к нему.

— Клеймо, — сузил глаза ремонтник. — Раненый пилот. Неисправный истребитель.

— Стрельба по своим, — добавил Хольгер. — Что здесь неправда?

Линкен судорожно вздохнул.

— Вы… Гедимин, Хольгер… Я знаю, о чём вы. Но вы не знаете почти ничего. Когда Саргон…

Рабочий с переднего ряда повернулся к нему.

— Замолчи и не мешай слушать! Твой Саргон сдох, как крыса, и едва не угробил всех нас.

— Этого не стоило говорить, — негромко заметил Гедимин, увидев, как дёрнулся Линкен. Рабочий поморщился и отвернулся.

— Марсиане… — донеслось с переднего ряда. Линкен сидел молча, опустив взгляд и сжав пальцы в кулак так, что костяшки захрустели.

— После исторической справки будет показан фантастический фильм «День независимости», — объявили с экрана. — Желающие могут прийти в информаторий в течение дня, ознакомиться с информацией в сети или сыграть в «Космобой».

Некоторые поселенцы встали со своих мест и направились к выходу. Линкен зашевелился, приподнялся и удивлённо покосился на Хольгера и Гедимина.

— Вы остаётесь?

— Мне интересно, — отозвался ремонтник и посмотрел на экран. «Историческая справка? Будет рассказано, что сегодня празднуют? Очень любопытно…»

— И я останусь, — сказал Хольгер. Линкен, недовольно щурясь, сел обратно.

— Чего вы тут не видели⁈

Историческая справка закончилась, проползли по экрану строки, написанные на листе древней бумаги. Ремонтник озадаченно мигал, пытаясь представить себе маленький кусок территории на северо-западе Евразии, подмявший под себя весь Атлантис, Австралию и немалую часть Сина. Он ещё не успел вместить этот факт в голову, когда экран потемнел, и на нём проступили лунные пейзажи. «Второй фильм? Надо смотреть внимательно,» — он слегка переменил положение и взглянул на брюхо огромного космического корабля, проплывающего над Луной. «Итак, размеры этой конструкции…»

Экран погас окончательно. Немногие оставшиеся зрители выходили из зала, некоторые из них сворачивали в информаторий, но большая часть уходила в посёлок. Гедимин, Линкен и Хольгер остановились в вестибюле.

— Так мартышки о четырёх ногах победили мартышек с щупальцами, — пробормотал Хольгер и усмехнулся.

— Красивые взрывы, — вздохнул Линкен. — Теперь ты, Гедимин, видишь, для чего нужен плутоний? Вот это — его правильное использование.

Ремонтник разглядывал напольное покрытие, озадаченно мигая. «Генераторы защитных полей? Вот где макаки взяли их. Ну что же, это было ожидаемо. Однако… „Сивертсен“, выдерживающий ядерный взрыв на куполе поля? Это невероятное изобретение, и что-то я не наблюдаю у нас ничего подобного. Конечно, макаки могут испортить самые лучшие трофеи, но… следует, наверное, проверить самостоятельно…»

За прозрачной дверью компьютерного зала стояли двое — охранник в экзоскелете и слегка побледневший служащий, одетый в куртку поверх бронежилета. Воздух в информатории охлаждался, но снаружи было довольно тепло, и Гедимин не видел необходимости в столь многослойной одежде. Изнывал от жары и служащий, то и дело утирая со лба испарину.

— Выкинь это из головы, — вполголоса втолковывал ему охранник. — Попади ему хотя бы в корпус. С дырой в груди или животе даже теск никуда не побежит.

— Ага, — вяло кивнул служащий и тронул рукоять бластера, нелепо и неудобно торчащую из-за пояса. «Многие из мартышек не умеют обращаться с оружием,» — заключил Гедимин, медленно приближаясь к людям. «Но зачем-то его берут. Неосторожно с их стороны…»

— Эй! — спохватился охранник. — Теск, тебе чего?

Служащий развернулся к Гедимину и побледнел ещё сильнее. Ремонтник остановился в трёх шагах от него.

— Где найти информацию об изучении трофеев? — спросил он. Служащий вздрогнул и судорожно сглотнул.

— Каких… трофеев?

— Десант инопланетных грабителей, около полутора веков назад, — Гедимин заговорил медленно и чётко. — Только что была показана хроника этих событий. Кто исследовал трофейные корабли? Мне нужна информация о них.

Охранник и служащий, переглянувшись, неуверенно усмехнулись, но улыбки быстро сползли с их лиц. Гедимин терпеливо ждал — он уже привык, что «макаки» реагируют на него как-то странно.

— Хроника? Эхм… Это не хроника. Это фантастический фильм, — заговорил наконец служащий.

— Что это значит? — в недоумении спросил Гедимин. Похоже, человек решил, что сказанного достаточно, однако ремонтник так не считал.

Люди снова переглянулись.

— Это значит, что никаких событий не было, — сказал служащий. — Никаких инопланетян, ни кораблей… Это фантастика!

— Фан-тас-ти-ка? — растерянно мигнул Гедимин. — Эта информация… заведомо недостоверна? И это всем известно? Тогда зачем она существует?

Служащий неуверенно усмехнулся.

— Такие фильмы снимают для развлечения. Их смотрят и… и развлекаются! — он пожал плечами. — Вы так никогда не делаете?

«Недостоверная — информация — для — развлечения…» — Гедимин чувствовал, как его мозг искрит от перегрузки. Кто-то сцапал его за плечо и потянул к двери.

— Гедимин, ты чего? Ты никогда не имел дело с фантастикой? — на него изумлённо смотрел Хольгер. — Ты действительно подумал, что была война с инопланетянами⁈

Ремонтник досадливо сощурился — от него опять скрыли важные сведения.

— На Энцеладе это обычное дело, — хлопнул его по плечу Линкен. — Даже говорить не о чем.

«Столько недостоверной информации,» — поморщился Гедимин. «Теперь придётся забывать её. Но это в самом деле развлекало… Интересно, у людей ещё много такого?»

— Ладно, оставим мартышечьи выдумки, — Линкен запустил руку в карман и достал небольшой предмет. — Это тебе, Гедимин. Подарок из урановой шахты.

На ладонь ремонтника лёг небольшой осколок серого гранита. На его краю смолянисто поблескивали крошечные чёрные желваки. Линкен тронул их пальцем.

— Урановая смолка. Хороший признак — шахта не пустая.

— Это уран? — Гедимин потрогал вкрапления смолки, понюхал их и даже решился лизнуть. «Уран. Вот как он выглядит до переработки. Очень интересно…»

— Спасибо, Линкен, — Гедимин прижал камень к груди. — Это очень приятно.

— Да что там, — хмыкнул белоглазый. — Забирай. Он почти не излучает — носи в кармане хоть сто лет.

Гедимин осмотрелся. Они были в компьютерном зале информатория, и тот, кто его наполнял, не поскупился на оборудование — машины стояли в пять рядов, и всего их было не меньше пяти десятков. Некоторые из них уже были заняты. Гедимин посмотрел на ближайшего eateske за компьютером — тот, надев маску с наушниками и пододвинув под руку пульт с длинным рычагом, гонял по экрану правдоподобно нарисованный «Раптор». Истребитель закладывал виражи, уходя от ракет, но его крыло уже дымилось.

— «Космобой», — хмыкнул Хольгер, доставая из-за экрана маску и наушники. — Линкен, что насчёт сражения? Полетаем?

Космолётчик потрогал шрам на затылке и поморщился.

— Смех это, а не полёты. Ну да ладно, ради развлечения… Гедимин, ты играешь? Все против всех или двое на одного?

Гедимин мигнул.

— Я не хочу в вас стрелять.

Хольгер и Линкен переглянулись.

— Это игра, — сказал красноглазый пилот, прикрепляя наушники к маске. — Никто даже не поцарапается. Мы будем играть ради развлечения, и больше ничего. Ты что, думаешь, кто-то из нас стал бы в тебя стрелять⁈

Гедимин покачал головой.

— Я не буду, — сказал он, опускаясь на стул; местная мебель была рассчитана на вес Eatesqa, и на стол можно было положить локти, не опасаясь разломать его. — Я посмотрю информацию в сети. А вы будете хорошо развлекаться. Вас двое. Это удобно.

— Правильно, — Линкен рухнул на заскрежетавший стул, подвинул к себе пульт с рычагом и ткнул пальцем в темнеющий экран. — Давай, землянин. Покажи мне, как летают кроты.

— Держись за вакуум, ржавая шкура, — ухмыльнулся Хольгер из-под маски. — Это тебе не астероиды колупать!

Гедимин, покосившись на них, задумчиво потыкал пальцем в экран. Выбор развлечений тут был невелик — всего две иконки, «Космобой» и атлантисский поисковик. «Как это делается?» — неторопливо вспоминал Гедимин, высматривая на клавиатуре буквы. Столько клавиш одновременно он ещё не видел — даже на щите управления Нью-Кетцальской АЭС их было заметно меньше.

«Пневмомолот,» — высветилось в поисковой строке. Ссылки, высыпавшиеся на экран, пестрели картинками с подписанными ценами — кто-то продавал и перепродавал различное оборудование, но ничего, похожего на чертежи, не всплывало.

«Пневмомолот „Вайт Рок“ чертёж,» — набрал Гедимин, неуверенно тыкая в кнопки. Россыпь рекламных объявлений слегка поредела, среди картинок попалось две знакомых; кажется, этот агрегат попадал на продажу нечасто.

«Буровая установка чертежи,» — Гедимин стёр ранее набранное и недовольно сощурился на экран. В самом низу третьей страницы была единственная ссылка без рекламных картинок. «Банк чертежей. Оборудование для промышленного бурения,» — гласила она. Гедимин прикоснулся к ней, и экран засветился красным.

«Идентифицируйтесь!» — под крупной надписью появились пустые строки и подсвеченный синим квадрат для считывания отпечатка пальца. Гедимин мигнул, неуверенно заполнил имя и фамилию, пару секунд смотрел на окошко для «идентификационного номера» — и вбил туда символы, выжженные у него на плече. Затем он прижал палец к считывающему квадрату — и вздрогнул от пронзительного скрежета.

«Вторжение!» — высветилось на экране. «Доступ закрыт!»

— Нет, только не надо трогать! — послышалось за спиной ремонтника, и из-за его плеча выбрался человек-служащий и прикоснулся к клавиатуре. — Я верну всё назад. Эти предупреждения, разумеется, будут убраны… через месяц или даже раньше. Теперь, когда война закончилась, их существование попросту оскорбительно.

— Будут убраны? — Гедимин посмотрел на очистившийся экран. Устрашающих надписей на нём больше не было, но и страница с чертежами не открылась.

— Значит, сейчас я не могу посмотреть схемы?

— Да… — служащий замялся и отвёл взгляд. — И, боюсь, через месяц вы тоже не сможете их посмотреть. Эта информация защищена патентом.

— Что это значит? — спросил Гедимин. — Ты можешь смотреть чертежи?

— Нет, разумеется, нет, — помотал головой человек. — Только патентодержатели… и те, кто выкупил доступ у них… и учащиеся университетов, если у них есть разрешение. Все чертежи, схемы, описания процессов… Зачем они вам?

Гедимин сузил глаза, и служащий слегка побледнел, а его рука потянулась к бластеру.

— Как я могу получить доступ? — спросил ремонтник, покосившись на бесполезный компьютер. «Запретить чтение чертежей… Какая макака это выдумала⁈»

— Боюсь, что никак, — ответил служащий, остановив руку на полпути к бластеру. — На данный момент. Попробуйте поискать что-нибудь другое. А в «Космобой» можно играть в одиночку…

Гедимин качнул головой и развернулся к экрану. «Урановая смолка,» — набрал он и ткнул в первую выпавшую ссылку.

Информация об урановых рудах оказалась занимательной; жаль, что её было немного, и сайт за сайтом переписывали друг у друга одно и то же. Задумчиво посмотрев на экран, Гедимин набрал другой запрос — «выделить уран из урановой смолки». В ту же секунду громкий скрежет ударил по ушам.

— Нет-нет, ничего не трогайте! — служащий вынырнул из-за спины Гедимина и быстро погасил красное свечение экрана.

— Что не так на этот раз? — спросил ремонтник. — Я не спрашивал о чертежах.

— Я видел, — кивнул человек. — Но эта информация тоже закрыта. Вы были идентифицированы как… искуственнорождённый, и ваши запросы выглядят подозрительно. Может быть, у вас есть более… мирные интересы?

Гедимин пристально посмотрел на него. «Он услышал звук или увидел экран?»

— Как ты узнал, что надо подойти? И что именно я искал? — спросил он. — Вы проверяете, кто что ищет? Видите с главной машины?

Служащий, замявшись, кивнул.

— Это ради безопасности, — сказал он. — Но никто никого не ограничивает.

— Ясно, — Гедимин закрыл поисковик и покосился на Линкена и Хольгера. На их экранах сверкали разряды бластеров и разлетались обломки — едва ли игроки видели, что происходит вокруг.

На улице заметно потеплело, но ветер с озера остался прохладным. Насосная станция на берегу стояла притихшая и всеми забытая. Гедимин подошёл к ней и увидел двух «джунгов». Оба боевых робота развернулись к пришельцу, и над крышей станции скользнул дрон-разведчик. Он был вдвое больше «наблюдателей» из Пирра, и, кроме камер, к нему были прикреплены станнеры. Гедимин недовольно сощурился на него и шагнул назад — нарываться на неприятности он не хотел.

На каменистом берегу, поросшем высокой травой и кустарником, было тихо, только шуршали на ветру листья, и тихо шипела вода. Слева виднелся холм из обломков зданий — всё, что осталось от человеческого посёлка; впереди были слышны голоса, приглушённые расстоянием, плеск и смех, и Гедимин увидел в траве широкую колею, проложенную кем-то тяжёлым. Он принюхался — пахло горелой органикой и какими-то веществами, связанными с человеческой пищей; распознать их ремонтнику не удалось.

Через пять минут он вышел к кустам, из-за которых поднимался сизый дымок, сверкала солнечная батарея, и слышалось шкворчание поджариваемой органики. За кустами стоял, расставив бронированные конечности с ракетницами, «джунг», ещё один маячил в отдалении, рядом с выложенными рядком экзоскелетами. Охранники, избавившись от брони, собрались на примятой траве вокруг жаровни. Двое, раздевшись до белья, залезли в воду, одному надоело мокнуть, и он взбирался по каменистому склону, цепляясь за куст.

— Эй! — охранник, стоявший недалеко от куста, замахал руками и отошёл к жаровне. — Обязательно было будить всех комаров⁈

Он хлопнул себя по плечу и смахнул что-то с ладони.

— Какой хороший день, — сощурился на солнце другой атлантисец. — Тихий пикник в дружеском кругу, — что ещё нужно?

— Дружеский круг? Ты о пяти сотнях тесков за теми кустами? — фыркнул тот, кто вылез из воды. Гедимин видел обрывки зелёных нитей на его ногах — какие-то растительные остатки. Подойдя к столику, он налил себе рыжеватой жидкости из большой бутыли и осушил стакан до половины.

— Эй! Ты что, думаешь, они все выйдут сюда на запах сосисок? — усмехнулся другой. — Забудь о тес… Господи помилуй!

Гедимин незаметно подошёл ближе, чем надо бы, — «джунг» шагнул навстречу, направив на него ракетницу.

— Тревога! — объявил он лязгающим голосом. — Враг! Вторжение!

Гедимин поднял пустые ладони и показал их охранникам, столпившимся за спиной «джунга». Уходить ему не хотелось — тут происходило что-то интересное.

— Я не вторгаюсь, — сказал он. Охранник, стоящий у жаровни, замахал на «джунга» руками.

— Отбой! Пропусти его.

— Да, пусть подойдёт, — кивнул другой человек, покосившись на груду экзоскелетов. Охранники расступились, и «джунг» шагнул в сторону. Гедимин подошёл к жаровне. Она нагревалась от солнечной батареи, но люди решили накидать на горячие прутья свежей зелени, и она корчилась, дымясь и чернея. В дыму на прутьях поджаривалась человеческая еда. Другой её вид находился в открытых банках с яркими наклейками. Ещё тут было питьё двух видов, насыщенное пузырьками газа.

Люди окружили Гедимина, разглядывая его со всех сторон. Оружие у большинства было под рукой — броню они сняли, кто-то избавился и почти ото всей одежды, но пояса и прикреплённые к ним бластеры остались на месте.

— Чёрт, какие же они громилы, — пробормотал один из «бабуинов». — Девять футов мышц.

— Эй, теск! У тебя сегодня тоже праздник? — тот, кто стоял у решётки, помахал ему вилкой. — Пришёл на пикник? Хочешь есть?

Он снял с жаровни кусок еды, шмякнул внутрь содержимое небольшой тубы и, обернув порцию салфеткой, протянул Гедимину.

Еда была ещё горячей, пахла дымом и чем-то незнакомым. Она состояла из трёх разнородных частей, и Гедимин предположил, что они дополняют друг друга — а значит, откусывать их следует одновременно, что он и сделал.

Внешняя часть, желтоватая, была самой большой, внутренняя — тёмно-розовая — несколько меньше. Изнутри её заполнял горячий сок. Откусив половину, Гедимин прожевал её и озадаченно мигнул — съеденное было в точности похоже на Би-плазму. «Никогда не слышал, чтобы Би-плазма нуждалась в подогреве,» — подумал он, разглядывая пищу. «Охлаждение прерывает её рост, а зачем подогрев?»

Единственное, что отличалось по вкусу от Би-плазмы, — желтоватая масса, выдавленная из тубы. Она обладала резкой горечью — странной, непривычной, но, пожалуй, приятной.

— Он голодный, — с опаской посмотрела на Гедимина одна из самок. — Это точно. Дай ему картошки!

— Вашу канукскую снедь даже теск есть не станет, — скривился охранник. — Там ещё остался пирог? Давайте сюда!

— Не станет? — самка хлестнула охранника веткой по руке, и он выронил еду обратно на решётку. — Правда?

— Началось, — вздохнул полуголый купальщик; он уже осушил два стакана газированного пойла и настроился благодушно. — Выпей, теск.

— Кто такие кануки? — спросил Гедимин, отхлёбывая из стакана. Это вещество не имело вкуса, только пузырьки щипали за язык.

— Те, кто родился тут, — охранник понизил голос; он смотрел «теску» в глаза, его взгляд заметно «плыл». — Не те, кто приволокся с юга на чужую землю. Янки чем дальше, тем наглее, теск. Да вы это знаете… Выпей ещё!

— Это газировка? — спросил Гедимин, утрамбовывая в мозг ещё одну порцию странной информации. «Чужие земли… эти макаки — не одна народность, а две⁈»

— Чего⁈ — охранник нахмурился и подвинул стакан к себе. — Ну ты зажрался! Газировка, твою мамашу…

Гедимин озадаченно мигнул. Было очевидно, что он сделал какую-то ошибку, но на разъяснения рассчитывать не приходилось — забрав стакан и полупустую бутылку, человек ушёл за кусты.

Последний купальщик выбрался из водоёма и подошёл к жаровне, отмахиваясь от насекомых. Они висели над кустами плотным облаком; Гедимин поднёс к ним руку — ни одно существо не село на неё, облако расступилось, втягиваясь под листья.

— Зачем вы заходите в этот водоём? — eateske посмотрел на купальщика, дрожащего от холода. Тот поспешно вытирался и готовился влезть в одежду и только стукнул зубами.

— А ты сам зайди, — другой человек указал на озеро.

Гедимин настороженно посмотрел на тёмную воду. Каменные плиты, едва прикрытые илом и проросшей на нём травой, образовали пологий спуск. Eateske осторожно зашёл по щиколотку и остановился; дальше берег круто уходил вниз, и вода чернела.

— Зайди-зайди! — крикнул один из охранников. Люди стояли на берегу и смотрели на Гедимина. Он сделал ещё шаг вперёд — и, соскользнув с каменной кромки, провалился по пояс.

Вода в озере расслаивалась, и нижние слои были гораздо холоднее верхних. Гедимин погрузил пальцы в придонный ил; его было немного — ступня быстро коснулась каменного дна. Что-то твёрдое задело голень и скользнуло в сторону. «Естественный водоём,» — обрывки информации всплывали один за другим. «Должен иметь флору и фауну. Как полагается передвигаться в воде?..»

Глубоко вдохнув, он нырнул с головой. Холодная вода окружила его со всех сторон, надавила на уши. Он упал на четыре конечности, оттолкнулся от каменного дна и поплыл вперёд. Длинная серая тень с раздвоенным хвостом мелькнула впереди и пропала.

Вода выталкивала его, но он не спешил к поверхности — шёл вдоль дна, задевая дрожащие зелёные нити. Они поднимались над камнями и тянулись к свету, среди них прятались маленькие, едва различимые взглядом существа. Более крупные представители фауны не приближались к Гедимину, он видел вдалеке их тени и почти разглядел, как один из них схватил пастью другого. На дне лежали затопленные куски гнилой древесины, валуны, а однажды Гедимин увидел покорёженный корпус глайдера — или более древнего механизма. Он нырнул глубже, пытаясь добраться до находки, но сердце забилось чаще — воздух в лёгких почти закончился.

Гедимин всплыл и увидел косую тень от обрывистой скалы. Серый склон отвесно уходил вверх, и над ним нависали деревья, оплетающие каменные плиты корнями. Низкорослые и искривлённые, они с трудом держались над водой.

Ремонтник огляделся — скалы поднимались повсюду вдоль берега. Он уплыл далеко от посёлка; яркие пятна виднелись за кустами на западе, но и кусты, и пятна казались крошечными. «Пора возвращаться,» — подумал Гедимин и хотел погрузиться в воду, но его остановило неприятное чувство внизу живота. Что-то давило изнутри на мышцы; он потыкал в напряжённое место пальцем — давление стало сильнее. Он огляделся в поисках пятачка суши или большой глыбы, куда можно было бы забраться и изучить полученные повреждения. «Но не было никаких повреждений,» — подумал ремонтник. «Даже ничего напоминающего не было…»

Он изумлённо мигнул — теперь он понял, что происходит. «Выходит, это сработала выделительная система… кажется, надо расстегнуться и закончить процесс,» — Гедимин потянул застёжку вниз. «Какие странные ощущения… не надо было всё-таки поглощать мартышечью еду! Теперь я, как мартышка… выделяю!»

Вода приняла выделенное и рассеяла, не оставив и запаха, но Гедимин долго и тщательно отмывался и неприязненно морщился, поглядывая на запад. «Хорошо, что никто этого не видит!» — думал он.

Издалека послышался гул мотора, а за ним — щелчки. На западе над водой кружило что-то, слишком маленькое для глайдера и слишком механистичное для птицы. Вспышки отражались от воды. «Дрон?» — слегка удивился Гедимин. «Зачем он там?»

Он поплыл быстрее, определяя направление по теням скал и кустов; там, где обрывистый берег закончился, он остановился и осмотрел склон. На камнях были видны широкие проплавленные полосы и бесчисленные выбоины, так и не поросшие лишайником, — кусок скального массива не так давно обрушили взрывом.

Гедимин выбрался из воды неподалёку от сборища «макак» и встал за кустами, настороженно глядя на дрон. Аппарат так и кружил над водой, постепенно удаляясь от берега. Из озера выбрались все, кто-то успел забраться в экзоскелет. Забытая жаровня уже не дымилась — сырые листья частью сгорели, частью скукожились и упали с решётки.

— Тревога! — лязгнуло над правым ухом. — Вторжение! Вторжение!

«Джунг» заметил Гедимина первым. На его лязг тут же обернулись охранники. Из-за кустов послышались несвязные реплики (большая их часть относилась к разнообразному спариванию, и Гедимин недоумённо хмыкнул — на его памяти с ним не спаривался никто).

— Ты где был⁈ — спросил, отогнав «джунг», один из охранников.

— В озере, — ответил Гедимин, глядя на летающий аппарат. — Зачем здесь дрон?

— Точно, незачем, — пробормотал другой человек и подошёл к воде. Дрон развернулся и направился к нему, вспышки погасли.

Люди больше не жарили свою еду, но на столе ещё осталось много открытых банок. Гедимин высмотрел тубу с желтоватой горькой смесью и протянул к ней руку.

— Я могу взять эту пищу?

Охранники переглянулись, кто-то из отступивших к кустам подошёл поближе.

— Забирай, — кивнул один из них.

В тубе почти ничего не осталось; Гедимин тщательно выдавил последние капли и подержал их во рту, чтобы лучше почувствовать вкус. «Горчица,» — прочитал он надпись на тубе. «Надо запомнить.»

— Чёрт! Странный какой-то теск, — пробормотал кто-то из людей за спиной.

— Тихо! — одёрнул его другой. — Свалил — и ладно.

«Джунг» повернулся вслед за уходящим Гедимином, погудел тревожной сиреной, но приказа стрелять не последовало, и робот замер на месте. Забыв о сборище на берегу, eateske поднялся на каменистый холм — под ним, в небольшом овраге, громоздились друг на друга обломки стен и крыш заброшенного посёлка. Гедимин удивлённо мигнул — утром, когда он проходил мимо, некоторые куски лежали по-другому, и вот здесь свисал пучок оголившихся проводов. Сейчас их не было, и плита заметно сместилась.

Прыгать на груду было рискованно — она едва держалась в равновесии и под тяжестью eateske непременно обрушилась бы. Гедимин спустился в яму, к её подножию, и остановился, услышав среди обломков шорох и тихий скрежет. С горы строительного мусора на него смотрел eateske в светло-синем комбинезоне. В руке он держал моток проводов.

— Лилит? — изумлённо мигнул Гедимин. Eateske вздрогнул и, развернувшись, исчез за грудой обломков. Потревоженные плиты качнулись, сбросив к ногам ремонтника повреждённый короб с прозрачной стенкой. Прокатившись по обломкам, он треснул, и маленькие винты, удерживающие заднюю крышку, вылетели. Заглянув внутрь, Гедимин увидел тускло блестящие детали и цветные провода.

Куски прочного белого фрила валялись под ногами, легко раскалывались на тонкие длинные лезвия под ударами камня — примитивного молота. Гедимин набрал целую пригоршню и сложил в крепления на плече. Поддев последний винт краем лезвия, он вскрыл странный механизм и запустил руку внутрь.

Его чувствительно встряхнуло, и он отдёрнул пальцы и, досадливо щурясь, надел перчатки. Кусок механизма был выломан, вытерт ветошью и рассмотрен со всех сторон. «Трансформатор,» — подумал Гедимин, заворачивая ценную находку в обрывки скирлина. «Полезная вещь. Возьму себе.»

Следующую часть устройства он рассматривал долго и пристально, вертел в руках и удивлённо мигал. «Северянский выжигатель? Откуда он тут взялся? Да, это выжигатель, только без антенны. Интересно, эта ёмкость может служить антенной? Она, кажется, сделана из тонкой жести…»

«Выжигатель» — небольшой, но не такой уж маломощный магнетрон — отправился следом за трансформатором. Гедимин сидел над непонятным устройством, пока не разобрал его на мелкие части; оно, судя по всему, было камерой-облучателем, но для чего она была нужна, ремонтник не понял. Ссыпая части, которые показались ему интересными, в карманы, он услышал на свалке шорох, резко повернулся и увидел, что Лилит наблюдает за ним. Гедимин поднялся, хотел заговорить, но eateske шагнула за груду обломков и больше не появлялась.

«Странно… А это что?» — Гедимин извлёк из-под треснувшей плиты небольшое устройство. До того, как на него упал фриловый блок, оно было наручным фонарём; сейчас оно разделилось на несколько частей и роняло на землю мелкие осколки отражающего конуса. Лампа уцелела.

«Пригодится,» — Гедимин сложил остатки фонаря в свободный карман. Выломанный из них фотоэлемент был прикреплён на плечо, рядом с инструментами и поближе к солнечному свету. «До вечера должен зарядиться, а там попробую собрать,» — Гедимин задумчиво огляделся, разыскивая недостающие детали, но нашёл только несколько разбитых стеклянных бутылок.

— Эй! — донеслось сверху. На краю оврага стояли двое рабочих в оранжевых комбинезонах. Гедимин обрадованно усмехнулся им и поднялся по склону.

— Я же говорил, что он здесь, — Хольгер ткнул Линкена кулаком в бок. — И странно было бы найти его где-нибудь ещё. Как прошла охота, Гедимин? Много ли добычи?

— Охота? — озадаченно мигнул ремонтник.

— Ты преследуешь механизмы, как люди-охотники преследовали животных в далёкие дикие времена, — пояснил Хольгер.

Линкен тронул Гедимина за рукав, снимая присохшую зелёную нить.

— Что это? Органика?

— Водные растения, — ремонтник отряхнул руку. — Я погружался в водоём. Как он называется?

— Погружался в дикий водоём? — удивлённо мигнул Хольгер. — Зачем это тебе понадобилось?

— Познавательно, — буркнул Гедимин. Водоросли оказалось не так-то легко стряхнуть — они крепко присохли к оранжевому скирлину.

— На Марсе мне доводилось купаться в Ацидалии, — задумчиво сощурился Линкен. — Но комбинезон я обычно снимал. Там в воде много рыжей мути. Не знаю, органика это или нет.

— Там вода тоже разделена на слои? — спросил Гедимин. — И внизу холоднее?

— Это обычное явление для водоёмов, — ответил Линкен. — Ну, если Гедимин искупался и остался жив, нам тоже не повредит охлаждение…

— Тебе ещё нужно охлаждение? — Хольгер покосился на солнце, закрытое тучами, и поёжился. — Где ты успел перегреться?..

…Место у компьютера Гедимин уступил Хольгеру, сам встал за его плечом, рядом с Линкеном. Сбоку в экран заглядывали двое выходцев с Марса, поминутно переглядываясь и хмыкая. Особенно выразительные куски текста Хольгер зачитывал вслух, и все наклонялись к нему и замолкали. Изредка за спинами поселенцев мелькал служащий — он обходил зал информатория и раз за разом возвращался туда, где собралась небольшая компания. Изучение человеческих обычаев шло полным ходом.

— Кажется, я понимаю алгоритм, — медленно проговорил Гедимин, и Хольгер, оставив страницу с красочным изображением какой-то атлантисской еды, повернулся к нему. — Они берут представителя фауны, убирают из него слишком твёрдые и ядовитые части, потом добавляют к нему то, что сделано из злаков, некоторые овощи, содержащие углеводы, и листья и семена, содержащие эфирные масла и витамины. Всё это разнообразно перемешивается и нагревается — полчаса, или час, или даже дольше. Если они всё рассчитают правильно, то получат нужную дозу питательных веществ. А самые удачные варианты они записывают и передают друг другу. Я не понимаю только, зачем им эти сложнейшие процедуры, и что мешает взять порцию Би-плазмы…

Линкен выразительно хмыкнул и сложил пальцы рук двумя кольцами, изобразив большие мартышечьи уши.

— Би-плазма появилась гораздо позже, чем их вид, — качнул головой Хольгер. — К таким способам они прибегали в древности. Сейчас в них нет нужды, и они не применяются.

— Ещё как применяются, — сказал Линкен, и Гедимин согласно кивнул.

— Я сам видел, как они подвергали еду тепловой обработке, и она не выглядела как Би-плазма.

— Но она не выглядела и вот так, — Хольгер кивнул на экран, где красовалась фотография запечённой с овощами птицы. — Наверняка такие сложные рецепты уже не используются.

— Это можно проверить, — Гедимин огляделся и нашёл взглядом человека-служащего. — Мы у него спросим. Эй!

«Эдмондо» — был подписан нагрудный знак служащего, прикреплённый к куртке. Человек так и не решился расстаться ни с ней, ни с бронежилетом, и, приблизившись к группе рабочих, как бы невзначай дотянулся до бластера. Оружие было сдвоенным — мощный станнер на всякий случай подкрепили боевым разрядником.

— Что случилось? — спросил служащий, остановившись в двух метрах от Гедимина. Заглянуть ему в глаза было непросто — или ему пришлось бы запрокинуть голову, или ремонтнику — сесть на пол.

— Ты ел когда-нибудь праздничную индейку? — спросил Гедимин. — Такую, приготовленную по всем правилам, с разными добавлениями…

— Конечно же, — удивлённо ответил Эдмондо. — Каждый год, иногда даже два или три раза.

— И с ней действительно всё это проделывают? — Гедимин кивнул на экран. — И это занимает столько времени?

— Ну да, — служащий удивился ещё сильнее. — Мы обычно так и готовим. Это правильный рецепт.

Гедимин и Хольгер переглянулись.

— А что ты ешь, когда нет праздников? — спросил красноглазый пилот. — Тоже… флору и фауну?

— Полуфабрикаты, в основном, — Эдмондо покосился на дверь — там стоял охранник в экзоскелете и курил, не обращая ни на что внимания. — А тут дают готовые обеды. Вы хотите есть?

— Нет, — отозвался Гедимин. — Вам удобнее было бы есть Би-плазму. Проще и быстрее.

Служащий неуверенно усмехнулся.

— Би-плазму? Вместо человеческой еды? Вот так предложение! Спасибо, но я откажусь.

— Нет никакой разницы, — сказал Гедимин. — Кроме внешнего вида. Почему нет?

Эдмондо вскинул голову — теперь ремонтник мог видеть его глаза, расширенные от изумления.

— Никакой разницы⁈ Между Би-плазмой и… Вы, верно, шутите. Эта белая слизь без вкуса и запаха — и пончик или пицца⁈ Нет, я ни за что на свете не согласился бы на обмен.

— Эй, Эдмондо! — крикнул охранник, отходя от двери. — Что там? Я нужен?

Линкен положил руку Гедимину на плечо и сжал пальцы.

— Хватит, — тихо сказал он. — Пусть землянин идёт. Ты уже узнал достаточно.

Гедимин увидел его потемневшие глаза и молча кивнул.

— Я могу идти? — спросил Эдмондо, нерешительно глядя на ремонтника. — Ваш интерес к жизни людей очень похвален, но…

— Иди, — кивнул Гедимин. — Спасибо, что ответил.

«Человек видит огромную разницу,» — задумчиво сощурился он. «Там, где я не вижу никакой. Вкус и запах… Разве они есть у обычной мартышечьей еды? За исключением горчицы и этилового спирта, я не заметил никаких отличий. Любопытно…»

Небо темнело медленно; солнце давно скрылось, но звёзды так и не показались — небосклон был залит слабым синеватым свечением. В уличных фонарях не было необходимости — возвращаясь в сумерках в барак, Гедимин видел каждый камешек.

— Завтра встретимся на руднике, — сказал Линкен, остановившись у барака «Альфа-один». — Иди спать, Гедимин, мы с Хольгером тоже пойдём на отдых.

Комендант барака лежал на матрасе в комнате у входа и выглядел отключившимся, но на звук шагов открыл глаза, посмотрел на часы и недовольно сощурился.

— Ты вообще в бараке бываешь? Отбой через две минуты! Расписание видел?

— А ты на улицу сегодня выходил? — буркнул в ответ Гедимин и посмотрел на стену. Расписание успели обновить, теперь в нём значились подъём в шесть утра и сбор на аэродроме в полседьмого. «Повезут на рудник,» — подумал Гедимин, дочитывая текст. «Одна десятичасовая смена? Три еды в день? Четыре часа свободного времени? И что, до первой войны на рудниках работали так же? Нет, что-то не так… надо спросить у Тарсов. Это же праздник какой-то, а не работа…»

…Шёл четвёртый час ночи; Гедимин успел трижды отключиться и лениво подумывал о четвёртом заходе. Магнетрон и трансформатор, бережно очищенные от грязи, лежали в углу на пластине тугоплавкого фрила; пока ремонтник не стал их трогать, ограничившись обломками фонаря. Работа с ними подходила к концу — все провода были зачищены и скручены, корпус для прочности обмотан двойным шнуром. Гедимин вернул на место лампу и нажал на кнопку. Луч белого света ударил в потолок, затмив тусклое свечение местной лампочки.

«Хорошо,» — подумал ремонтник, выключая фонарь, и повертел в руках плоский кусок желтовато-оранжевого стекла. Оно плотно легло в переплетения шнура, как раз на пути светового луча. Закрепив его, Гедимин нажал на кнопку ещё раз.

— Жёлтое, как земной закат, — послышалось из коридора. В дверях стояла Лилит и следила за световым пятном, скользящим по потолку.

— Здесь есть другие фильтры, — сказал Гедимин, заменяя жёлтое стекло тёмно-зелёным и направляя луч на стену.

— А этот — как небо на Ио, — прошептала eateske. — Где ты взял целый фонарь, и где крошево, которое тут у тебя лежало?

— Повреждения были невелики, — пожал плечами ремонтник. — Они уже исправлены, и всё работает. А ты нашла применение проводам?

Лилит мигнула, сдвинула брови, и Гедимин ждал, что она фыркнет и нырнёт в свою комнату, но она осталась на месте.

— Что там в углу? Трансформатор?

— Да, — отозвался Гедимин, погасив фонарь и положив на подставку. — С семи до одиннадцати меня здесь не будет. Если что-то из этих вещей нужно тебе, приходи, бери и пользуйся, но к отбою верни на место.

Лилит посмотрела на трансформатор, смерила Гедимина задумчивым взглядом и кивнула.

— Идёт.

05 июля 56 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

С озера тянуло прохладой и сыростью; после герметично закупоренного барака, прогретого за ночь телами и дыханием полусотни обитателей, воздух казался Гедимину приятным и свежим. На взлётной полосе разгружались огромные фургоны, новые бронированные глайдеры выползали с аэродрома и собирались на пустыре, к ним сходились недавно привезённые поселенцы. Их было не меньше тысячи, и им ещё не выдали новые комбинезоны. Они растерянно оглядывались и косились на «старожилов», собравшихся в плотную толпу на взлётной полосе. «Яркие цвета,» — задумчиво сощурился Гедимин. «Такая окраска привлекает внимание.»

— К вечеру всё тут будет застроено, — пробормотал за его плечом Эгион Тарс. — Они делают слишком маленькие бараки, им не хватит никакого алфавита для нумерации.

Глайдер-перевозчик выплыл из ремонтного ангара и опустился на взлётную полосу, распахивая двери фургона.

— Тридцать рабочих на борт! — крикнул в рупор один из охранников-«броненосцев». — Две минуты на погрузку!

— Пойдём, — Эгион толкнул Гедимина в плечо. — Рудники на Земле? Чего я не видел, того не видел.

Глайдер, снижая скорость, «процокал» по взлётно-посадочной полосе и замер. Гедимин выбрался из фургона и быстро огляделся. Пока он рыл траншеи в посёлке, здесь, у рудника, тоже успели кое-что построить, — здание, похожее на ураниумскую душевую, и ремонтный ангар стояли в десяти метрах от аэродрома, сам он был окружён невысоким ограждением и залит ровными полосами серого фрила с яркой разметкой. Растительность выжгли, то, что уцелело, было раздавлено гусеницами тяжёлой техники, но за аэродромом, зданиями и ярко-оранжевой «коробкой», прикрывающей ствол шахты, поднимались высокие злаки и колючие кроны деревьев. Одно из них росло прямо за ограждением посадочной площадки. Ветви со стороны аэродрома были срублены, но половина кроны уцелела. Гедимин хотел потрогать колючую ветку, но пронзительный дребезжащий звон заставил его повернуться к зданиям. На краю посадочной площадки привезённые рабочие выстроились в колонну по пятеро; Гедимин занял место в строю, заметил в переднем ряду Эгиона и довольно хмыкнул.

— Где Лилит? — тихо спросил он.

— В посёлке, — буркнул бывший шахтёр. — Она же уборщик. Ты что, не понял?

— Она работала на рудниках Ио, — удивлённо мигнул Гедимин. — Мар… люди собрали шахтёров, чтобы сделать из них уборщиков?

Звон раздался снова, и eateske недовольно сощурился — он не видел необходимости в таких резких и громких звуках. Из оранжевой «коробки» вышли двое людей в куртках поверх бронежилетов. Они остановились невдалеке от колонны рабочих, рядом с охранником в экзоскелете, и сквозь дребезжание и звон обменялись несколькими репликами. Рядом с ними стояли, обеспокоенно оглядываясь по сторонам, трое Eatesqa — один в тёмно-красном комбинезоне и двое в красно-чёрных.

— Тридцать, — наскоро пересчитал рабочих один из людей. — Раздайте дозиметры. Я объявлю задачу.

Молодая самка с большим пакетом в руках подошла к строю. У неё, как и у всех, кому не хватило экзоскелетов, был при себе бластер, соединённый со станнером.

— Вы спуститесь в шахту, — человек указал на оранжевый «ящик». — Ваш бригадир разделит вас на три группы. Эта шахта была засыпана пустой породой. Ваша задача — извлечь её и укрепить штреки. Эзра Юнь!

Поселенец в тёмно-красном комбинезоне подошёл к нему. Человек вручил ему три длинных шеста-шокера и что-то негромко сказал. Eateske закивал. Гедимин пригляделся к нему и сузил глаза — этого поселенца он раньше встречал и теперь совсем ему не обрадовался.

— Эгион, — прошептал он. — Видишь нашего бригадира? Это он монтировал пищеблок. Ему опять дали палку.

— Самое обычное дело, — хмыкнул в ответ Эгион. — У мартышек всегда так.

Гедимин посмотрел на номер на груди Эзры. Первой буквой была «F» — атлантисский знак, отсутствовавший в нумерации бараков.

Что-то дотронулось до руки ремонтника, он посмотрел вниз и увидел человеческую самку. Он не заметил, когда она прикрепила дозиметр к жёсткому держателю на поясе; теперь она ощупывала его запястье. Гедимин мигнул и отвёл руку в сторону, самка вздрогнула и, опасливо оглянувшись на него, быстро пошла дальше.

Вплотную к «коробке», прикрывающей ствол шахты, стоял генератор; едва войдя в здание, Гедимин понял, для чего он здесь нужен. Почти всё пространство занимал огромный механический подъёмник. Сейчас он медленно, с натужным гулом, поднимался из-под земли. В полуоткрытом коробе было достаточно места для всей бригады. На полу виднелись следы грязных гусениц — недавно в шахту спустились три громоздких механизма. Их Гедимин и увидел, когда покинул подъёмник.

Часть шахты от пустой породы очистили; вокруг подъёмника была свободная площадка с укреплёнными стенами. От неё были проложены в стороны четыре широких прохода, но через пару метров они упирались в стену слежавшихся разнородных обломков, уплотнившегося песка и гравия. Туннели были не слишком высокими — между макушкой Гедимина и каменным сводом оставалось не больше пятнадцати сантиметров.

— Всем надеть шлем и респиратор, зажечь фонари! — объявил Эзра; его голос из-под маски звучал глухо и неразборчиво, и он старался говорить как можно громче. Гедимин развернул капюшон, прикрывая лицо прозрачной пластиной, вдохнул воздух сквозь фильтры респиратора. Налобный фонарь вспыхнул, освещая стену рыхлой породы. Эгион ткнул Гедимина в бок; ремонтник увидел, как под защитным стеклом весело искрятся его глаза.

— Ты, ты и ты, — Эзра указал шестом на Эгиона и ещё двоих рабочих. — На бронеходы. Ты, ты и ты — на погрузчики. Ты, ты и ты — лопату в руки и подбирать обломки.

Отряд разделился натрое. Эгион, пригнувшись, забрался в кабину бронехода. Места там было немного, но Гедимин мельком успел заметить, что оборудована она удобно. Бронированная дверь захлопнулась, оставив для обзора три маленьких иллюминатора из очень толстого стекла, и ремонтник отошёл от загудевшей машины. Она вползла в расчищенный проход и с воем вгрызлась в рыхлую «пробку». Из-под вращающихся «челюстей» хлынул песок пополам с булыжниками, посыпались камни и обломки строительного мусора. Бронеход подхватил их и втянул в себя, выплюнув в огромный открытый прицеп. Камни загрохотали по днищу. Над бронеходом, почти полностью поглотив его и закупорив туннель, сомкнулось защитное поле. Он полз медленно, по дециметру проедая дорогу в скале.

Трое отошли к подъёмнику, и вскоре Гедимин услышал гул ещё нескольких двигателей. Это были небольшие глайдеры на высоких колёсах. В их крошечных открытых кабинах едва хватало места для водителей.

Подъёмник спустился снова. Он был доверху набит массивными опорами, балками и закрытыми ящиками. На краю платформы лежал прикрытый ветошью пневмомолот.

— Ты, — Эзра указал шестом на Гедимина. — Взял молот и пошёл ровнять стены. Ты и ты — инструменты в ящиках, взяли и пошли в те штреки. Остальные выгружают опоры.

Гедимин слегка сузил глаза — что-то во взгляде нового командира показалось ему настораживающим — но взял пневмомолот и пошёл за бронеходом Эгиона, оглядываясь по сторонам. Один из «шестоносцев» шёл впереди, расставляя по штреку световые метки. Гедимин остановился между ними — бронеход углубился в породу уже на пять метров, и прицеп был почти полон — и включил механизм. Камень поддавался неохотно — это был прочный минерал, куда более крепкий, чем рыхлые породы по берегам озера — и всё же метки одна за другой соединялись тонкими лучами, стены туннеля выравнивались.

Мимо, надсадно гудя, прополз колёсный глайдер. Он волок за собой наполненный прицеп. Грохот в туннеле смолк — бронеход остановился. Гедимин, прервав работу, оглянулся и увидел установленные вдоль стен опоры. Весь туннель исчез в четырёхгранной трубе, собранной из фриловых опор и перекладин, и рабочие, отойдя на метр, устанавливали очередной её сегмент. Тот, кому дали лопату, сыпал за фриловую стену обломки породы, плотно набивая ими небольшой промежуток.

Гедимин смахнул пыль с участка стены и присмотрелся к нему. Он помнил, как выглядят чёрные вкрапления урановой смолки. Здесь их не было.

— Чего встал⁈ — Эзра, с шестом в руке проходящий по туннелю, остановился неподалёку. — Работать!

За его спиной загудел глайдер. Он толкал перед собой пустой прицеп, и бригадиру пришлось отступить к стене. Когда глайдер проехал, Эзры там уже не было. Пожав плечами, Гедимин поднял пневмомолот. Работы было ещё много, и с каждым метром продвижения бронехода её становилось больше. Туннель медленно удлинялся, и Гедимин даже не предполагал, как далеко он может тянуться. В стене прочной породы проступило рыхлое пятно разноцветного мусора — ещё один замурованный штрек. Бронеход прополз мимо него, световые маячки выстроились вокруг, — сюда ещё предстояло вернуться.

И этот штрек, и ещё несколько были полностью расчищены к тому времени, как у подъёмника завыла сирена, и бронеход остановился. Защитное поле уплотнилось до непрозрачности. Заглушив мотор, Эгион выбрался из кабины и прошёл по заваленному пустой породой прицепу к проёму в куполе.

— Обед, — кивнул он Гедимину. — Клади инструмент, идём к подъёмнику.

Все три отряда собрались на пересечении туннелей. Гедимин огляделся и увидел, что замурованных проходов не осталось — все уходили далеко в подземную темноту, и все были укреплены опорами из белесого фрила.

— Тут мы закончим ещё до вечера, — Эгион, сняв респиратор, опустошал контейнеры с водой и Би-плазмой. — Положим рельсы, протянем кабели.

— Тогда начнётся работа? — спросил Гедимин, разглядывая серый камень. Он искал чёрные смолянистые вкрапления, но порода была пуста.

— Что? — Эгион едва не поперхнулся Би-плазмой. — А сейчас ты чем занят?

Гедимин хотел ответить, но не успел — отключился раньше, чем открыл рот. Очнулся он через пятнадцать минут сидящим на корточках у стены — кто-то усадил его, не позволив упасть. Вся шахта звенела и дребезжала — перерыв закончился, пора было идти за бронеходом. «Может быть, уран есть впереди,» — думал Гедимин, направляя луч фонаря на белесые стены. «Может быть, надо взорвать тысячу тонн камня, чтобы добраться до него. Почему-то древние макаки оставили эти шахты. Наверное, они не очень богаты рудой.»

Из-под земли он выбрался в половине шестого и не без удовольствия стянул респиратор и откинул капюшон, подставив лицо холодному ветру. Шахтёры собрались у оранжевого «ящика», и двое в бронежилетах быстро пересчитали их. Самка, натянув перчатки по локоть, собирала дозиметры. Гедимину так и не удалось посмотреть на прикрытую шкалу. «Мартышки считают, что внизу фон выше. Если это так, там может что-то быть. Уран… или что-то ещё,» — Гедимин задумчиво следил за роботом-уборщиком, оттирающим оранжевые стены от пыли. Он бы согласился подставить для оттирания свой комбинезон — от пыли он из рыжего стал светло-жёлтым.

Вскоре комбинезон — и всё остальное — пришлось снять и бросить в контейнер. Их завели в душевую. Она ничем не отличалась от душевой в посёлке — кроме укреплённых на стене баллонов с длинными тонкими трубками. Охранник в мокром экзоскелете подошёл к одному из них и жестом подозвал ближайшего eateske.

— Это промывает носоглотку, — он протянул рабочему трубки. — Вставляешь в нос, нажимаешь кнопку, убираешь шланги и всё выплёвываешь. Вы все смотрите, как это делается.

Eateske, наглотавшийся раствора, зашёлся кашлем и выплюнул серую слюну. Остальные озадаченно переглянулись.

— Это уран, а не песочек! — рявкнул охранник. — Даже теск через месяц сдохнет!

У раствора не было вкуса, но его запах Гедимин чувствовал ещё долго — даже выйдя из душевой, одевшись в новый чистый комбинезон и устроившись у посадочной полосы с контейнером Би-плазмы, он никак не мог его заесть. Колючее растение над его плечом тянуло уцелевшие ветки к небу; его сородичи тёмными скоплениями маячили в отдалении, и некоторые из них поднялись на тридцать метров. «Есть вероятность, что и это дерево вырастет,» — думал Гедимин, разглядывая ветку с длинными иглами. «Если в него не врежется глайдер.»

Позади зашуршала трава — кто-то шёл к аэродрому, путаясь в примятых стеблях злаков. Гедимин оглянулся и быстро поднялся на ноги — это был Линкен.

— Вот вас куда завезли, — хмыкнул он, стиснув руку ремонтника. — Ну что, посмотрел на урановые шахты? Как тебе промывка?

— Своеобразно, — отозвался Гедимин. — Но я нигде не нашёл урановой смолки.

— И не найдёшь, — качнул головой Линкен. — Сейчас это редкость. Но урана там ещё очень много. Все эти породы будут раздроблены и перебраны по песчинке, — тогда они покажут, что в них есть. Наше дело — расчистить путь… Как там, внизу? Своды не сыплются?

— Мне трудно понять, — пожал плечами ремонтник. — Я никогда не был так глубоко под землёй. Даже механизмы там… непонятно, за что браться. Нас не засыпало — это всё, что я знаю.

— Осторожнее там, — сузил глаза Линкен. — Не в каждую дыру следует лезть. Ты ходишь с Эгионом? Смотри, что он делает.

— Эгион не очень внимателен, — качнул головой Гедимин. — И не очень любопытен.

— Зато у него есть опыт, — Линкен опустился на перекладину ограждения и пощупал колючую ветку. — Живое… дерево, так? На Марсе было много таких. Палки и колючки, торчащие вверх, по всем долинам и склонам. Весь Марс покрыт ими. Как они называются?

Гедимин озадаченно посмотрел на дерево. Определённо, каждый представитель фауны и флоры — даже те летающие насекомые, от которых сейчас отмахивался двумя руками охранник на крыльце душевой — имел своё название. Но Гедимину его не сообщили.

— Это… хвойное дерево, — с трудом извлёк он из памяти отрывочные сведения. — Холодостойкое растение. Надо в информатории посмотреть. Если макаки не додумались и это засекретить…

Ураниум-Сити за день разросся вчетверо. Жёлтые бараки выстроились вдоль дороги, незаметно превратившейся в главную улицу, окружили площадку с информаторием, и Гедимин увидел, выбираясь с аэродрома, на стене табличку «1-я авеню». Она, как и широкая полоса фрила на земле, обозначала новую улицу — теперь их в посёлке было две. Поселенцы в новых комбинезонах бродили вдоль строений, с интересом оглядываясь по сторонам, кто-то выбрался к озеру, другие разошлись по баракам — из-за распахнутых дверей были слышны голоса. Но информаторий по-прежнему был пустынен, только из кинозала доносились приглушённые звуки — кто-то пересматривал «День независимости». Эдмондо перебирал ссыпанные в коробку диски и вполголоса советовался с охранником и одним из венерианцев — кажется, у него было немало фильмов в запасе. Гедимин, проходя мимо зала, подумал, не войти ли ему туда, но очень скоро ему стало не до зрелищ.

— Сосна горная, сорт «Марсианский рассвет», — он ткнул пальцем в экран, разворачивая серию фотографий. — Из-за редкой холодоустойчивости и засухостойкости была выбрана для колонизации Марса. Ведутся споры о признании её отдельным подвидом или даже видом… марсианским эндемиком. Обширные сосновые леса распространены на Марсе… от экватора до экстремально высоких широт, за исключением скальных обнажений и приполярных областей.

— Да, так и есть, — кивнул Линкен, заглядывая в экран. — Эти палки с иголками там повсюду. Сосна? Странное слово. А это что за палки? Тоже дерево? Я и такие видел. Да, там же. На побережьях.

— Ель канадская, — Гедимин смахнул с плеча чью-то руку и развернул ещё одну фотографию на весь экран. — Засухоустойчива… в порядке эксперимента завезена на Марс в числе других хвойных растений. В настоящее время… акклиматизировалась и медленно распространяется вдоль побережья Ацидалийского моря. Отсутствие насекомых и возбудителей болезней очень благоприятно… Руку убери.

— Ага, — буркнули за спиной, и синеватые пальцы исчезли с его плеча. Гедимин оглянулся — кроме Линкена и Хольгера, позади стояли ещё четверо, и никого из них ремонтник не знал.

— Надо же, — хмыкнул бывший космолётчик, глядя на экран. — Сколько всего там растёт. И каждое зелёное и рыжее пятно на камне как-то называется. И кто-то ещё изучает всё это… думает, что куда завезти. Я знаю только одно растение. Набери в поиске «красный лиск».

Гедимин мигнул.

— Это растение?.. В самом деле, тут есть такая статья. Лиск красный… признан марсианским эндемиком… преобладающий злак от экватора до приполярных областей… крайняя засухоустойчивость и холодостойкость… опыляется ветром, семена углубляются в почву и прорастают, как только повышается её влажность. Получил название из-за характерной окраски…

На экране была ещё одна фотография — красно-рыжие злаки, склонившиеся под ветром, зелёные сосны, поднявшиеся над ними, ржаво-красные глыбы в пятнах сизых лишайников и сизое небо в лёгкой дымке.

— Лиск, — кивнул Линкен, глядя на экран. — Вот это растение я знаю. Попробую запомнить сосну и ель. Если эти штуки есть тут… поищи, где-нибудь на Земле растёт лиск?

— Он эндемик, — отозвался Хольгер. — Это значит — он растёт только на Марсе. Тут пишут, что его предок был зелёным земным растением, но уже на десятый год изменился настолько, что ввели новый подвид… а потом и вид. Так ты интересуешься растениями, Линкен? Вот бы не подумал.

— Линкен интересуется только тем, что взрывается, — хмыкнул один из марсиан. — А растения этого не умеют. Правда, Лиск?

Двое заухмылялись. Линкен, сузив глаза, повернулся к ним.

«Растения взрываются,» — набрал в строке поиска Гедимин и изумлённо мигнул, увидев первые ссылки. Секунду спустя он читал перечень весьма странной растительности и думал про себя, что в мире очень много интересных штук, а в сети — океан информации. Только двух вещей там нет — подробных чертежей разнообразных механизмов и схем переработки урановых руд.

07 июля 56 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

После долгой расчистки вентиляционных шахт и проползания по узким, почти вертикально уходящим вверх туннелям вернуться на поверхность было радостно, и даже промывание носоглотки не могло испортить Гедимину настроение. Наскоро утолив голод, он отошёл от смены, отдыхающей в тени душевой, и приблизился к ремонтному ангару. Из шахты недавно подняли два бронехода и один погрузчик; сейчас они, отмытые от рудничной пыли, обсыхали на пятачке перед ангаром, и никакой охраны рядом с ними не было.

Гедимин заранее прихватил из барака осколок фрила и теперь присел рядом с бронеходом, вдумчиво прощупывая пальцами и лезвием швы между пластинами. «Где-то это должно поддеваться,» — думал он, пробуя продавить броню немного вверх и чуть-чуть вниз. «Вот это похоже на стык… Так, ещё немного подцепить…»

Часть брони, прикрывающая половину «носа», с лязгом отошла вверх, открыв гладкую поверхность — металлическую пластину, прикрученную мощными болтами. Гедимин посветил фонарём под броню и довольно хмыкнул — пластина при отсутствии болтов должна была приподняться под углом и приоткрыть часть механизма. Двигатель Гедимина не интересовал — все глайдеры, военные или гражданские, работали на одном и том же горючем. А вот буровая и измельчающая части, «челюсти» бронехода, — это было куда интереснее.

Два болта из четырёх Гедимин успел открутить, и третий уже начинал поддаваться, когда над плечом eateske протрещал мощный разряд.

— Стоять! — заорали сзади, и Гедимин от неожиданности выпустил броневую «крышку». Она с грохотом упала на «нос» бронехода. «Заметили, что я делаю,» — недовольно сощурился Гедимин — отпираться было бессмысленно. Он повернулся к невовремя появившемуся охраннику.

— Руки вверх! — крикнул тот, направив на Гедимина бластер. Eateske думал, что увидит одного из «броненосцев», и удивлялся про себя, как ему удалось не расслышать лязг и скрежет экзоскелета; но сзади стоял один из «мирных людей» в шахтёрской куртке поверх бронежилета.

— Что ты тут делал, а? — спросил, ощерившись, «мирный». — Отвечай!

— Хотел посмотреть, что внутри, — отозвался Гедимин. Осколок фрила он успел спрятать и теперь думал, будет «макака» обыскивать его или не догадается.

— Чего⁈ — лицо «мирного» перекосилось. — Ты шутить вздумал, слизь⁈

— Что там? — закричал, быстро приближаясь к бронеходам, охранник в экзоскелете. — Нападение? Диверсия?

«Ну вот,» — сузил глаза Гедимин; ему было досадно. «Клешня» экзоскелета вцепилась в его плечо, развернула его к машине лицом. «Мирный» принялся осматривать и ощупывать броню.

— Он рылся в проходчике, — пояснял он на ходу. — Расковырял весь перёд, чуть не долез до ходовой части!

— Проверь, всё ли на месте, — «броненосец» ткнул Гедимина в спину соплом бластера. — Вали к своим — и чтоб здесь тебя не видели!

Тычок был весьма ощутимым — ещё немного, и ремонтник не удержался бы на ногах — но никаким разрядом его не сопроводили. Отойдя на несколько шагов, eateske обернулся и удивлённо хмыкнул. «И всё?»

— Вали, вали отсюда! — крикнул «броненосец», направляя на него бластер. — Или словами не доходит⁈

Отойдя к душевой, Гедимин снова повернулся к ремонтному ангару. Бронеходы, гудя и скрежеща, вползали внутрь, охранник шёл за ними, оглядываясь по сторонам. Гедимин пожал плечами. «Похоже, карцер тут не предусмотрен. Это надо учесть…»

Глайдер, высадив шахтёров на окраине посёлка, поехал, уже не взлетая, в сторону мойки. Посадочную полосу, пока никого на ней не было, успели залить фрилом, и он остыл и затвердел; теперь машины не скрежетали по гравию. Гедимин покосился на глайдер — судя по звуку мотора, топливный насос работал вполсилы — но решил не вмешиваться и, выбравшись с аэродрома, пошёл к информаторию.

— Постой, — Эгион преградил ему дорогу. — Есть разговор. Несколько минут, не больше.

Гай Марци удивлённо мигнул, увидев их в дверях.

— Не ошиблись? Ещё восьми нет, — пробурчал он, возвращаясь на матрас. — Вы в порядке, оба?

— Скоро уйдём, — бросил Эгион, пропуская Гедимина в свою комнату. Лилит уже сидела там, сосредоточенно сдирая изоляцию с обрезка провода. Уступив гостю немного места на матрасе, она вернулась к своему занятию.

— Зачем ты доводишь охрану? — хмуро спросил Эгион. — У них есть из чего выстрелить, и они не промахнутся.

— Я не прошу их лезть под руку, — недовольно сощурился Гедимин. — Мне интересно устройство механизмов. Как устроен бластер, я уже знаю.

— Тогда ищи это устройство в сети, — буркнул шахтёр. — Там не стреляют.

— Ты сам там искал? — сузил глаза ремонтник. — Всё, что несёт полезную информацию, заблокировано. Нигде ни чертежа, ни схемы.

Эгион и Лилит переглянулись.

— Тёплый Север, — сказала самка, расправляя очищенные провода. — Расскажи ему, Тарс.

— Можно обойти блокаду, — сказал, понизив голос, Эгион. — Знаешь язык Севера? Умеешь на нём писать?

Гедимин кивнул.

— В поисковой строке напишешь их буквами: «на севере тепло», — шахтёр заговорил ещё тише. — Попадёшь на их… территорию. Там всё и всегда пиши на языке Севера — и найдёшь столько всякой всячины, что мозги закипят.

— Север не поддерживает информационную блокаду? — если бы Гедимин был котом, он бы навострил уши. — А куда смотрят местные макаки?

— Эти ребята называют себя «Тёплый Север», — усмехнулся Эгион. — Они против любых запретов. Кажется, их поддерживает правительство Севера… Местные пытаются их блокировать, иногда получается, иногда — нет. Ты сам увидишь — сегодня один сайт открыт, завтра его закрыли, а ещё два появились. Там очень много всего. Самая разная информация.

— И чертежи рудничного оборудования там есть? — спросил Гедимин. — Лежат открыто?

Эгион пожал плечами.

— Никогда не искал чертежи. Тебе что, мало таскать эти железяки, — надо ещё на них любоваться⁈

Ремонтник, пропустив вторую фразу мимо ушей, озадаченно мигнул.

— Откуда ты знаешь, что есть в северной сети, если ничего там не искал?

Эгион уткнулся взглядом в пол. Лилит фыркнула.

— Он искал, но не железяки, — вполголоса сказала она. Эгион нахмурился.

— Будет тебе…

— Он интересовался спариванием макак, — договорила Лилит. — Этого добра там полно.

Гедимин посмотрел на неё, на Эгиона, — шахтёр был крайне смущён. «Надо же… какая странная информация может интересовать,» — подумал он, ощущая слабое любопытство.

— И как они спариваются? — спросил он. Лилит хмыкнула.

— Никто ещё не удержался от вопроса. Они соединяют свои выделительные системы попарно. И выделяют.

Гедимин изумлённо мигнул, заглянул ей в глаза — непохоже было, что она шутит. Эгион рассматривал стену барака и недовольно щурился.

— Так вот почему они получаются такими… — не сдержался ремонтник. — Но это очень странный способ… ты уверена, что это достоверная информация, а не… фантастика?

Лилит ухмыльнулась.

— Проверь сам, — сказала она, собирая провода и поднимаясь с матраса. — Найди минутку между чертежами. Это единственная версия, других нет.

Гедимин поморщился. «Соединять выделительные системы… Да, необычный способ. Но если нет клонария, и такой сгодится.»

Он надеялся встретить в информатории Линкена или Хольгера, но там не было никого, кроме десятка игроков в «Космобой». Они, заняв центр зала, разбились на две команды, и с их мест только и слышен был треск клавиш и приглушённый гул взрывов. Гедимин, дружелюбно кивнув пробегающему мимо служащему, сел за свободную машину в углу и открыл поисковик. Несколько секунд — и на экране всплыла клавиатура с северным алфавитом. «На севере тепло,» — оглянувшись через плечо, набрал Гедимин, и экран окрасился желтоватой зеленью с красными и синими вкраплениями. Атлантисские буквы исчезли. Пустая страница поисковика на языке Севера ждала вопросов. «Буровые установки,» — написал Гедимин и добавил: «Чертежи». Экран мигнул; ремонтник смотрел на россыпь ссылок, приоткрывшиеся рисунки и объёмные схемы, и его глаза горели жёлтым огнём.

…До отбоя оставалось десять минут, когда Гедимин с сожалением закрыл последнюю страницу. Перед глазами всё вспыхивало и плыло — мозг, впитавший несколько сотен подробных схем и чертежей, перегрелся и нуждался в передышке. Гедимин провёл ладонью по лбу и поднялся с места. Зал опустел, только за столом у входа сидел Эдмондо, человек-служащий. Уронив голову на подложенные руки, он громко сопел.

— Эй, — Гедимин пальцем дотронулся до его плеча. Эдмондо не шелохнулся.

— Эй! — ремонтник осторожно встряхнул его. Человек резко развернулся, вырывая бластер из кобуры. Сопло уткнулось Гедимину в живот.

— Осторожно! — сузил глаза ремонтник. — Я на тебя не нападаю.

Эдмондо встряхнулся, осоловелым взглядом смерил Гедимина и убрал оружие.

— Я прошу прощения, — пробормотал он, вытирая лицо ладонью. — Уже вечер, да? Я, кажется, заснул, и мне приснилось вторжение. Неприятный сон…

— Неприятный… что? — озадаченно мигнул Гедимин. — Что ты сделал?

Теперь удивился Эдмондо — на его подвижном лице все эмоции отражались незамедлительно. Он пристально посмотрел на ремонтника и покачал головой.

— Сон… Разве вы не видите снов, когда спите ночью? Я знаю, что искусственнорождённые спят по пятнадцать минут, но не думал, что… Вам ничего не снится?

— Я не понимаю, о чём ты говоришь, — сказал Гедимин. — Что не происходит с нами, когда мы отключаемся? Я видел, что вы можете находиться в этом состоянии несколько часов подряд. Есть ещё какие-то отличия?

— Ну да, — закивал Эдмондо. — Похоже, они есть. Мы… люди, естественнорождённые… видим сны. И это… целый мир, правда. Я даже не предполагал, что для вас он недоступен!

…Дверь за Гедимином закрылась за полминуты до отбоя, и Гай Марци только поморщился и махнул рукой. Минуту спустя ремонтник лежал, растянувшись на матрасе и положив руки под голову, и перед его закрытыми глазами вспыхивали и пропадали подробнейшие объёмные схемы самых разнообразных механизмов. В углу лежал магнетрон с недоделанной антенной — этой ночью Гедимин не собирался возвращаться к работе, сначала нужно было уложить в голове полученную информацию. Ненадолго он отвлёкся от чертежей, приоткрыл глаза и тихо хмыкнул. «Существа, соединяющие выделительные системы для размножения, проводящие по восемь часов за наблюдением бессвязных галлюцинаций и считающие и то, и другое приятным… Странно даже думать о них,» — он перевернулся набок и снова зажмурился. «И всё-таки интересно, что они подразумевали под словом „слияние“…»

09 июля 56 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Там, где замурованный ствол выходил на поверхность, уже не требовалось бурение — пустая порода, разрыхлённая дождями и талой водой, разваливалась от удара кулаком. Счистив со стен туннеля последние обломки и сбросив их вниз, Гедимин протиснулся в лаз и выбрался наружу, волоча за собой пневмомолот.

Наверху был замшелый холм с торчащими из склонов валунами; некоторые из них, явно искусственного происхождения, остались с тех времён, когда здесь ещё добывали уран. Сосны за прошедшие десятки лет успели не только обступить выход вентиляционной шахты, но и изрядно вырасти — Гедимин, запрокинув голову, видел их макушки и растопыренные ветви высоко в небе. На корнях сидел, привстав на задние лапы, некрупный мохнатый зверёк с полосатым хвостом и чёрно-белой мордой; увидев пришельца, он метнулся вверх по стволу и скрылся в большом дупле. Второй полосатый хвост мелькнул под корнями другой сосны, что-то негромко прошуршало по стволу, и снова настала тишина.

Гедимин посмотрел на маячок, прикреплённый к поясу. Следовало привести его в действие и оставить на краю шахты. Но ремонтник не спешил. Оглядевшись по сторонам, он расстегнул комбинезон и, стянув верхнюю часть, расстелил её на земле. Прикосновение ветра охладило кожу — это было своевременно и приятно, Гедимин уже пятнадцать минут чувствовал перегрев и нарастающую усталость. Может быть, не следовало так спешить в продвижении по замурованному стволу; но ремонтнику нужно было выиграть время, и теперь у него было несколько минут в запасе. Он положил пневмомолот на расстеленную рубаху и достал осколок фрила — на случай, если не все детали удастся сдвинуть с места пальцами. «Сначала пружина. Вынуть пику. Теперь отжать вот эту скобу…» — Гедимин придавил инструмент коленом. «Поддаётся… Так, что дальше?»

Через десять минут с изучением и прочисткой агрегата было покончено, и он, собранный из деталей, снова был готов к работе. Гедимин опробовал его на куске искусственного камня — древнего бетона — и довольно кивнул. Инструкции с «Тёплого Севера» не обманули — все детали оказались там, где Гедимин искал их, и были соединены указанными способами… и продувание воздуховодов оказалось небесполезным. «Хорошо,» — кивнул сам себе Гедимин, застёгивая комбинезон. «Эта проверка прошла успешно. Было бы полезно проверить другие чертежи. Надо найти способ подобраться к бронеходам. Макаки охраняют их, но когда-то они должны отворачиваться…»

Можно было установить маячок и спускаться, но Гедимин не торопился. Отцепив от креплений на бедре дозиметр, завёрнутый в тонкую плёнку, он осторожно надорвал её и посмотрел на шкалу. «35» — светилось на ней, сбоку от значка «мкЗв». «А, вот оно что… Сколько получится в месяц?» — на несколько секунд Гедимин задумался, потом хмыкнул. «Неопасно, но цвет кожи придётся сменить…» — он посмотрел на почти чистую ладонь, практически белую — постоянное облучение ещё не покрыло её серыми прожилками. Плёнка на дозиметре была необратимо испорчена, снова сделать её целой Гедимин даже не пытался. Обернув прибор так, чтобы разрыв стал незаметным, он воткнул маячок в мох на краю туннеля и полез вниз. Где-то над лесом высоколетящий дрон свернул с курса, уловив сигнал; здесь должны были поставить защитный короб, а потом и вентиляционную установку, выдуть из рудника накопившуюся радиоактивную пыль и снизить фон.

…- Тупой урод! — самка «макаки» взглянула на дозиметр и побагровела. — Ты куда полез⁈ Ты зачем грязными граблями лапал прибор⁈

«Очень выразительные лица,» — думал Гедимин, с интересом разглядывая покрасневшие щёки и уши. «Это из-за капилляров, проходящих под кожей. Мгновенное нагнетание крови… Интересно, долго продержится такой эффект?»

— Что ты пялишься, кретин⁈ — взвизгнула «мартышка», отступив на шаг. — Кто бы вас всех перестрелял!

— Ну что там? — послышался ленивый голос охранника — человек в экзоскелете стоял, привалившись к стене ремонтного ангара. — Бунт? Нет? Тогда чего орёшь?

— Ты посмотри, что этот урод сделал! — самка развернулась к «броненосцу». Её уши заметно посветлели — давление крови спадало, любопытный эффект ослабевал, и Гедимин, разочарованно хмыкнув, побрёл к душевой.

Осколок фрила из грязной спецодежды, отправленной в стирку, был переложен в карман чистой; охранник определённо видел это, но ничего не сказал и не сделал. Гедимин, довольно щурясь, вышел на крыльцо.

— Эй! — один из шахтёров помахал ему рукой и быстро пошёл навстречу. Гедимин махнул ему в ответ.

— Встретились, — хмыкнул Хольгер Арктус, пожав ему руку. — Где ты был всю смену?

— Как всегда, копал, — отозвался Гедимин. — Расчищал вентиляционные ходы. А ты как отвертелся от рытья и бурения?

— Ты, наверное, выглядишь самым здоровым амбалом в смене, — ухмыльнулся Хольгер. — Как же не вручить тебе кирку?.. Я ставил газовые датчики в шахте. Думаю, через неделю, когда закончат с вентиляцией, она заработает. Нашёл уран?

— Что-то тут фонит, — пожал плечами Гедимин. — Мне бы анализатор…

— Разве что у них одолжишь, — бывший пилот кивнул на самку, быстрым шагом проходящую мимо душевой. Перед ней, выпустив шасси, катились роботы-уборщики. Поймав задумчивый взгляд Гедимина, она поморщилась и пошла быстрее.

— Ты когда-нибудь видел в шахте самку? — спросил Гедимин. — В моей смене нет ни одной.

— Нет, ни разу, — качнул головой Хольгер. — И навряд ли увижу, если это не самка макаки. Всем нашим дали синие комбинезоны. Уборщики, пищеблок и тому подобное. Только не рудники.

Гедимин удивлённо мигнул.

— Почему так? Традиция?

— Необходимость, eateske, — вздохнул Хольгер. — Эти работы не предполагают ни результата, ни завершения. Только самка может выполнять их и не сойти с ума. Ни один самец не выдержит и месяца.

Он замолчал, услышав чужие шаги. Охранник в экзоскелете, на ходу пуская дым изо рта, прошёл мимо. Рядом семенила самка.

— Еноты! — донеслось до Гедимина. — Обнаглевшие твари. Пролезли всюду, куда только можно. Что, совсем нельзя стрелять их?

— Штраф, — хмыкнул охранник. — Они еду ищут. Накрой бак сеткой. Что ты сегодня такая злая?

— Тупые тески! — буркнула «мартышка», сворачивая за угол ангара.

Гедимин покачал головой.

— То, что ты говоришь, Хольгер… Это и для макак верно. Не хотел бы я получить такую работу.

10 июля 56 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Почти все машины информатория были заняты — несколько десятков поселенцев устроили состязания по «Космобою». Из кинозала слышались взрывы, скрежет и вопли — Эдмондо нашёл ещё один фильм про войну, и зрителей набралось немало. Сам смотритель информатория, оттеснённый толпой поселенцев в дальний угол, выглядывал оттуда с опаской.

Гедимин осмотрелся, выискивая свободное место. Его любимый угол тоже заняли — один из шахтёров сидел там, угрюмо смотрел на экран и время от времени тыкал пальцем во всплывающие картинки. Подойдя поближе, ремонтник узнал Линкена — а что тот не в духе, было заметно издалека.

— Привет, — буркнул Линкен, заметив Гедимина. — Ты это видел?

Он указал на картинку со стрелкой. Это был закрытый видеоролик — обычный, не голографический. Гедимин увидел человека в неуклюжей многослойной одежде, а рядом с ним, через косую черту, — eateske в тёмно-красном комбинезоне и странной накидке без рукавов, но с пуговицами.

— Эта макака уверена, что нас нельзя выпускать за пределы атмосферы, — сказал Линкен, сузив глаза. — Вышла ещё одна поправка к закону да Косты. Раньше нам запрещали только спрингеры, а теперь ещё и флипперы. Трусливые мартышки…

Гедимин сочувственно кивнул. Его взгляд скользил по экрану — под роликом были выжимки из речей «макаки» и её собеседников. Линкен посмотрел туда же и стиснул зубы.

— «Приложить усилия для сближения… пока взгляды и ценности искусственнорождённых не выглядят близкими и понятными для граждан Атлантиса», — негромко повторил он. — Hasulesh! Пусть они дадут мне звездолёт и бластер, я быстро разъясню им все ценности и взгляды…

— Тихо, — Гедимин покосился на охранника — тот маячил вдалеке, у двери, но мог что-то услышать. — Что это за макака?

Линкен мигнул.

— Гедимин, ты опять свалился с Энцелада? Это Эмильен Паркс, куратор проекта «Слияние».

— А, — ремонтник вспомнил, что где-то слышал это имя, и слегка удивился тому, как быстро оно стёрлось из памяти. — А второй кто?

Линкен мигнул ещё раз, заглянул Гедимину в глаза и тяжело вздохнул.

— Хорошо на Энцеладе?.. Это Оркус Марци, губернатор северных территорий.

— Наш непосредственный командир? — Гедимин с интересом взглянул на экран. — Подчиняется Джеймсу? Где его штаб?

— В Порт-Радии, — Линкен снова вздохнул и свернул страницу. — Смотри сюда, Гедимин.

Он указал на новый ярлык рядом с двумя старыми. Он изображал две руки — пятипалую человечью и четырёхпалую ладонь eateske, соединённые в рукопожатии. «Слияние» — гласила подпись под ним.

— Макаки складывают сюда разные сведения. В основном о себе, — Линкен перешёл на другую страницу и развернул перед Гедимином уменьшенную карту Земли. — Здесь видны все территории Eatesqa…

— Эй, — охранник, незаметно миновавший толпу поселенцев, остановился рядом с Линкеном. — Что ты сказал, теск? Больше этого не говори.

Линкен сузил глаза, дёрнулся, порываясь встать, но стальная «клешня» опустилась на его плечо, вдавив космолётчика в стул. Гедимин ударил, целясь в сочленения «лапы». Сверкнул разряд, и ремонтник схватился за живот — в солнечном сплетении словно снаряд взорвался.

— Стоять! — охранник шарахнулся назад и остановился, направив на Гедимина и Линкена бластеры. — Поднять руки, быстро! Теперь валите. Не оглядываться!

Одна его конечность слегка дрожала, броня на ней промялась, но ничего жизненно важного не задела. Гедимин кое-как восстановил дыхание. Расшибленные пальцы неприятно ныли. «Он не стрелял,» — подумал он, остановившись на площади за информаторием. «Исполнял приказ? Я бы хотел взглянуть на инструкцию, которую они теперь соблюдают.»

— Hasulesh, — еле слышно выдохнул Линкен, потирая затылок. — Однажды мы их научим дышать вакуумом без скафандров. Приятно будет на это посмотреть… Что с рукой?

— Отбил, — недовольно сощурился Гедимин. — Глупо.

«Теперь макака может не пустить нас в информаторий,» — эта мысль была очень неприятной. «Попробую вернуться через час. Они плохо различают наши лица, а считывателя у него не было…»

— Посёлок разрастается, — заметил Линкен, выбравшись на большую улицу. Она шла от озера на север, вдоль неё выстроились четыре десятка ярко-жёлтых бараков. Глайдер на высоких колёсах загудел, отгоняя поселенцев с дороги; за ним волочилась платформа-прицеп, а на ней лежала покорёженная конструкция. Гедимин удивлённо мигнул — глайдер вёз носовую часть бронехода и направлялся вовсе не к ремонтному ангару.

— Куда он? — eateske сделал несколько шагов вслед за транспортом и увидел, как тот подползает к оврагу и наклоняет платформу набок. Повреждённая конструкция полетела на гору обломков, накопившуюся на свалке; из-под остатков бронехода выпал покорёженный пневмомолот, а за ним — почти целый, но сильно поцарапанный робот-уборщик. Глайдер, избавившись от груза, прибавил ходу, но Гедимина он уже не интересовал. Ремонтник стоял на краю оврага, растерянно мигая, и разглядывал обломки.

— Ты куда? — запоздало спросил Линкен, но Гедимин даже не обернулся. Он уже взбирался по груде строительного мусора, на ходу вынимая осколки фрила из поясных креплений. Эта конструкция была скреплена прочно, и разбирать её голыми руками Гедимину не хотелось.

— Иди сюда! — махнул он Линкену, пинком сбрасывая механизм с неустойчивой горы на дно оврага. Пневмомолот едва не полетел следом; Гедимин поймал его на лету и с интересом осмотрел со всех сторон. Навряд ли инструмент пострадал от рук шахтёра — даже у eateske не хватило бы сил так его покорёжить, практически согнуть пополам…

— В чём это ты копаешься? — подозрительно сощурился Линкен. — Никак, стрела проходчика? И на что она тебе?

— Посмотреть, что внутри, — отозвался Гедимин, отдирая заклёпки и примеряясь к винтовому креплению. — Узнать, что там сломалось.

— Мартышечий хлам, — поморщился космолётчик. — В сети на него не нагляделся? Ты его хоть чинить не собираешься?

— Тут нужны новые детали, — Гедимин разглядывал винт с сорванной резьбой. — Очень интересно… Ты когда-нибудь разбирал пневмомолот?

— Чего? — мигнул Линкен. — Может быть, я псих. Но не настолько, чтобы свободное время тратить на ремонт проходчика. Я возвращаюсь в информаторий.

— Охранника не трогай, — попросил Гедимин, не отрываясь от работы. — Лучше узнай, почему он не выстрелил.

— Они ещё надеются, что мы добровольно станем их рабами, — сузил глаза космолётчик, пинком отшвырнул в сторону деталь, отвалившуюся от проходчика, и поднялся на край оврага. Гедимин посмотрел ему вслед и пожал плечами. До отбоя было ещё далеко, частично разобранный механизм лежал под ногами, — некоторые детали могли пригодиться в будущем, если только удастся незаметно пронести их в барак…

…Гедимин вышел из забытья в четвёртом часу ночи. Он уже почти привык за сутки отсыпаться на полмесяца вперёд. Перевернувшись на другой бок, он лениво посмотрел на трансформатор, магнетрон и конструкцию, которая должна была в скором времени стать примитивным сверлильным станком… или, возможно, усовершенствоваться до токарного. Собственно, осталось немного — запитать её и найти где-нибудь пригодные резцы и свёрла. Обломки фрила для этого подходили плохо…

Из-за правой стены донёсся хруст и скрежет, кто-то коротко выдохнул, и заскрежетало снова, а потом потянуло плавящимся скирлином. Лампочки в коридоре, и без того еле светившие, мигнули и погасли. Из-за стены послышалось приглушённое ругательство. Свет зажёгся снова.

— Эй, — Гедимин постучал костяшками пальцев по стене. — Помощь нужна?

— Да пошёл ты, — буркнули в ответ.

Ремонтник пожал плечами и перевернулся на живот. «Интересно, зачем ей нужен кабель,» — лениво думал он, готовясь отключиться. «Завтра одолжу у неё изоленту. Пора и мне заняться делом…»

12 июля 56 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Глайдер лёг брюхом на гладкую посадочную полосу, дверь зашипела, открываясь, и Гедимин выбрался наружу. Ветер с озера успел нагнать тучи, всё небо заволокло, и отдалённый рокот над лесом обещал докатиться до посёлка — самое большее, через четверть часа. «Не гроза, а смех,» — хмыкнул про себя Гедимин, вспомнив обильные ливни Пирра. Здесь, на севере, дожди были, как правило, слабее, но длились часами.

— Куда? — прикрикнул на него охранник и преградил ему путь, выставив вперёд стальную «руку» экзоскелета. — Стоять!

Четверо «броненосцев» окружили высадившихся шахтёров и согнали их в плотную толпу, а сейчас пытались выстроить в колонну по четыре. Гедимин огляделся, увидел Эгиона и встал рядом с ним. «Голова» очереди уткнулась в белое здание с красными крестами на стенах; оно стояло за ремонтным ангаром и было окружено изгородью из колючей проволоки.

— Медосмотр, — пояснил Эгион на вопросительный взгляд Гедимина.

— Эй! — сзади ремонтнику помахал рукой Хольгер. Его бригаду выстроили вслед за поселенцами из барака «Альфа-1».

— Медосмотр? — мигнул Гедимин. — Это зачем?

— Чтобы никто не сдох неучтённым, — хмыкнул Эгион. — Ладно, это ненадолго. Возьмут кровь и отпустят. Опять полезешь на свалку? Вот вас с Лилит туда тянет…

Очередь шла быстро, не прошло и получаса, как Гедимин и ещё трое рабочих оказались у самой двери. «Броненосец», охраняющий вход, подался в сторону, пропуская четвёрку внутрь. Незнакомый eateske слегка толкнул Гедимина на входе, тот покосился на него и увидел, что шахтёр прихрамывает.

— Левую руку сюда, — человек в белом комбинезоне, под которым угадывался бронежилет, указал Гедимину на конструкцию, укреплённую на штативе. Это был широкий толстый обруч, тут же сомкнувшийся на предплечье шахтёра и слегка сдавивший его. Гедимин почувствовал холод в зажатой руке, затем — слабый укол и жжение. Прибор пискнул.

— Альфа один — сорок три, — медик окинул ремонтника подозрительным взглядом. — Свежие раны, ссадины, ожоги есть? Головокружение, жар, озноб?

— Нет, — отозвался Гедимин. Обруч отпустил его руку; он успел заметить, как внутри оболочки перекатилось с места на место что-то округлое, и в маленьком отверстии в нижней части показался тонкий кончик иглы. Он посмотрел на руку и увидел едва заметный прокол над веной.

— Нет, — ответил на тот же вопрос Эгион и вслед за Гедимином направился к выходу.

— Нет, — сказал один из незнакомых рабочих.

— Альфа один — сорок два! — повысил голос один из медиков. — Что с ногой?

— Ничего, — мотнул головой eateske. Обруч на его руке уже разжался, но перед ним стоял медик, а у двери — оживившийся охранник в экзоскелете.

— Тогда почему хромаешь? — человек указал на правую ступню рабочего. — Разувайся!

Эгион сдавленно выдохнул и развернулся к «сорок второму». Тот нехотя стащил с ноги сапог, и медик еле слышно выругался. Ступня почернела от крови и заметно припухла, крайний справа палец висел на перебитых сухожилиях.

— Твою мать! Ты чего ждал⁈ — человека передёрнуло. Второй медик быстро подошёл к нему, на ходу извлекая из ящиков инструменты, склянки и бинты. Запахло антисептиком. Раненый досадливо сузил глаза, но всё же сел на матрас у стены и вытянул больную ногу.

— И так бы отсохло, — буркнул Эгион, выбираясь из здания. Гедимин задержался бы, но охранник толкнул его в спину.

— Ему окажут помощь, — сказал ремонтник, оглядываясь на медпункт. Эгион фыркнул.

— Посмотрим, вернётся ли он в барак, — пробормотал он.

Миновав южную улицу, они вышли на площадь. «Форт Ураниум-Сити» — гласила надпись на большом указателе. «Форт,» — Гедимин задумчиво посмотрел на новые бараки, плотно, стена к стене, выстроившиеся за информаторием и пищеблоком. «Буква F на красных комбинезонах. Вот где живут все местные командиры…»

— Зачем взяли кровь? — спросил он; Эгион уже не раз показал себя знакомым с обычаями людей, и сейчас он тоже не подвёл.

— Проверят на эа-тельца, — сказал он и слегка поморщился — вспоминать об эа-формировании никому не было приятно. — Теперь будут проверять каждую неделю. Или чаще, если ты покажешься им подозрительным.

— Мартышки умеют распознавать эа-формирование? — недоверчиво покачал головой Гедимин и украдкой ущипнул себя за запястье. За неделю кожа стала темнее, немного посерела, — а может быть, такой она казалась в свете солнца, прошедшем сквозь тучи.

В информатории, как и каждый вечер, были заняты почти все машины, и из зала доносились громкие пронзительные голоса — в этот раз Эдмондо не нашёл фильма о войне и поставил что-то о взаимоотношениях «макак». Гедимин покосился на дверь, прикидывая, не зайти ли, но вопли стали громче и бессвязнее, и он, поморщившись, направился к свободному компьютеру в дальнем углу. Охранник, обходивший зал, смерил его равнодушным взглядом и пошёл к другому «броненосцу» — тот скучал у выхода в коридор. Гедимин уже начинал распознавать человечьи лица и теперь удивлённо мигнул — ни тот, ни другой охранник раньше не попадались ему на глаза. «Новички? А где прежний?» — ремонтник вспомнил позавчерашнюю стычку и невольно прикоснулся ладонью к животу — разряд станнера задел какие-то нервные центры, и хотя боль давно прошла, даже воспоминания заставляли мышцы ныть.

— Эдмондо, — окликнул он служащего. Тот, вытесненный парой охранников со своего привычного места, слонялся по залу, и шахтёры, играющие в «Космобой», недовольно косились на него.

— А, Гедимин, — слабо усмехнулся человек, останавливаясь в двух метрах от ремонтника. — Снова не пускают в сеть?

— Не проверял, — отозвался Гедимин. — Где охранник, который был тут раньше?

Эдмондо нахмурился.

— Он… переведён на другой пост, — сказал он, помедлив. — Но информаторий по-прежнему под надёжной охраной. И все беспорядки будут пресекаться. Этого достаточно?

…Не следовало так засиживаться в информатории, — это Гедимин понял, едва заглянув в мусорный овраг. Почти исправная стрела бронехода-проходчика, ранее лежавшая у подножия горы хлама, превратилась в груду разбросанных деталей. Гедимин быстро спустился вниз, подобрал винт с сорванной резьбой и всмотрелся в следы грубых поспешных ударов — кто-то орудовал чуть ли не каменным молотом, разбирая стрелу на запчасти. Поворотный механизм отсутствовал, даже фрезы кому-то понадобились. «Надо было себе забрать,» — Гедимин вспомнил, как ещё позавчера с сомнением разглядывал их и думал, что ни к чему их не приспособит. Кто-то из поселенцев был менее привередлив…

Даже гора строительного мусора заметно уменьшилась и просела, самые громоздкие щиты и столбы кто-то уволок. «Это-то кому понадобилось?» — недоумённо хмыкнул Гедимин, выбираясь на другую сторону оврага. Когда он был там последний раз, ничего, кроме травы, редких низкорослых сосен и голых валунов, там не было. Теперь полоса за оврагом была утыкана яркими, хаотично разбросанными сооружениями из фриловых щитов и столбов.

«Это выглядит… беспорядочно,» — Гедимин озадаченно мигнул, пытаясь понять, для чего они тут поставлены. Он прошёл немного вдоль застроенного поля, присмотрелся и хмыкнул — нечто подобное он уже видел в «Шибальбе». Это было очень похоже на полосу препятствий под открытым небом — только без спрятанных станнеров и проекторов.

«Понизу или поверху?» — Гедимин задумчиво осмотрел постройки, выбирая путь, и отошёл на пару шагов — этого было достаточно для разгона. Криво положенная плита затрещала под ногой — eateske немного сбавил скорость, из следующего прыжка опустился мягко, на расставленные пальцы. Гребень плиты был узким, слегка осыпался, но не пытался подломиться — три шага, и Гедимин перемахнул на качающуюся плиту и по ней соскользнул в узкие норы. Там пришлось вытянуться во весь рост — было узко, чтобы ползти на четвереньках. Eateske ввинтился в лаз, перевернулся набок, протискиваясь по самому неудобному участку, и выпал наружу, на едва заметный уклон. Отвесная стена с едва заметными выступами-ступеньками ждала его; он взлетел на гребень, осмотрелся и прыгнул вниз, на самую прочную из качающихся плит — на держащую её снизу балку. Она чуть качнулась вправо, пошла влево, выравниваясь; можно было спуститься и пролезть в дыру под обломками, но три метра спустя поднималась ещё одна стена с хрупким колким гребнем. Прыжок, два шага по склону — и Гедимин остановился на самом верху, в пяти метрах над землёй. Здесь «полоса препятствий» заканчивалась, и отсюда были хорошо видны гранитные валуны — траву, скрывавшую их, до конца не счистили, они остались подпирать стенку. Ещё лучше был виден мусорный овраг, и к нему, громыхая, подползал глайдер с прицепом. Он выехал со стороны аэродрома и привёз полуразобранный механизм — погрузчик без ковша, но с гусеницами. Навешенную броню с него сняли, и движущиеся части выглядывали наружу, сочась чёрной жижей.

«Это — на свалку⁈» — Гедимин изумлённо мигнул. Груда металла скатилась по склону, оставляя за собой чёрные потёки, и с грохотом врезалась в гору строительного сора на дне. С «вершины» на погрузчик посыпались куски фрила. Глайдер, издав гудок, развернулся и поехал к ремонтному ангару.

Спешить, в общем-то, было некуда, но eateske не стал возвращаться долгим путём — он прыгнул со стены вниз, оттолкнулся от её подножия и подвернувшегося под руку валуна и кубарем скатился на дно оврага. Перед самой свалкой ему удалось притормозить, извернуться и встать. В полёте клок травы прицепился к капюшону и остался там висеть.

— Твою мать! — донеслось с края оврага. Двое в экзоскелетах остановились там.

— Он что, живой⁈ — спросил один у другого. Гедимин, недовольно сузив глаза, отошёл за гору мусора — общаться с людьми ему сейчас не хотелось.

— Ты это видел⁈ Он все камни пересчитал! — «броненосец» попытался спуститься, но склон оказался слишком крутым. — Эй, теск! Какого беса ты тут делаешь⁈

— Пусть лазит, — вполголоса сказал второй. — Они все тут роются. Эй! Ты не разбился? Ничего себе не сломал?

— Нет, — Гедимин нехотя выглянул из-за свалки.

— Прочные твари, мать их так, — пробормотал один из охранников. — Если бы человека отсюда скатить… Ладно, пошли, не то опять прикопаются…

«Наконец-то,» — покосился на уходящих людей Гедимин. Он тут же забыл о них, едва они отошли от края оврага. Двигатель погрузчика был практически цел, и только один пневмопривод был разрушен необратимо — по крайней мере, так казалось, пока он не был отмыт от мазута. «Это можно восстановить,» — Гедимин зашёл с другой стороны, посмотрел на деформированные гусеницы, — что-то очень тяжёлое упало на машину сверху, и не меньшей силы удар пришёлся на неё сбоку и снизу. «Вот здесь убрать один элемент, немного укоротить. А тут помогла бы сварка.»

Дверь барака закрылась за Гедимином, и в ту же секунду задребезжал звонок, оповещающий о наступлении отбоя. «Точно в срок,» — подумал eateske.

— Явился, — пробормотал Гай Марци, втянул воздух и скривился. — Ещё не началась смена, а от тебя уже несёт мазутом. Тебя что, помыть забыли?

Гедимин покосился на руки — он долго оттирался мокрой травой и листьями, но нефтепродукты в воде растворяться отказывались; видимых следов не осталось, но запах был весьма ощутим. Он пожал плечами.

— Eateske из сорок второй на месте? — спросил он. Комендант мигнул и потянулся к кнопке на часах — массивном браслете, явно включающем в себя не только часовой механизм.

— На месте, — кивнул Гай. — А я сообщу охране, что ты нарушил закон о государственном языке. Ты, похоже, считаешь, что на атомщиков он не распространяется?

Ещё раз пожав плечами, Гедимин выбрался из придверной клетушки. «Интересно, что сделают со мной, как с нарушителем,» — думал он без особого волнения. «Станнер? Лишний час в шахте? Или покажут, где у них карцер?»

В сорок второй комнате горел свет. Гедимин заглянул туда и увидел рабочего с забинтованной ногой. Повязка была невелика — прикрывала только культю, оставшуюся от раздробленного пальца, и петлёй обхватывала пятку.

— Ходить можешь? — спросил Гедимин. Шахтёр отмахнулся.

— Завтра с вами не поеду — свободный день, — сказал он и сам удивлённо мигнул вместе с ремонтником. — Уже не болит. Не думай, я тут не сдохну.

— Это хорошо, — кивнул Гедимин и повернулся к своей двери. Там тоже горел свет, кто-то стучал по стене, и что-то шебуршалось.

— Лилит, имей совесть! — крикнул Эгион, ещё раз ударив по стене.

— Иду уже, иду, — буркнули из сорок третьей комнаты. Отодвинув в угол маленький, но громоздкий токарный станок, Лилит вышла в коридор, на ходу пряча в карманы какие-то детали. Самая крупная в карман не влезла, и самка несла её в руках, прикрывая ладонями, но Гедимин увидел угол изогнутого металлического листа со странным выступом, похожим на очень маленькую турель.

— Что ты держишь? — спросил он, встав на пути у Лилит. Самка, нахмурившись, шагнула в сторону — Гедимин подался следом. Ему даже не надо было шагать — коридор был слишком узким, чтобы самка могла обойти его.

— Лилит! — Эгион вышел из комнаты и теперь стоял, перекрыв коридор за спиной самки. — Да имей же совесть! Ты брала его инструменты?

— Я всё вернула, — фыркнула самка. — Уйди, теск. Твоего тут ничего нет!

— Я не уйду, пока не увижу, что ты держишь, — сказал Гедимин. — Покажи.

Лилит подалась назад, но наткнулась на Эгиона. Он стоял неподвижно, скрестив руки на груди, но занимал проход целиком — деваться было некуда.

— На, пялься, — фыркнула самка, подсунув под нос Гедимину ладонь с маленьким блестящим предметом на ней. Это была «Гарпия»… по крайней мере, очертания истребителя были воспроизведены в точности. Оба бластера, и оба ракетомёта, и дюзы, — и даже зеркальные стёкла кабины. Гедимин протянул палец, чтобы открыть боковой люк, но Лилит отдёрнула руку.

— Ты это сделала? — спросил он, глядя то на «Гарпию», то на самку. — Он летает?

— Ты больной? Нет, разумеется, — Лилит прикрыла истребитель ладонью. — Насмотрелся? Уйди!

— Кому там не угомониться? — в коридор заглянул комендант. Гедимин еле успел прижаться к стене — Лилит промелькнула мимо, едва не сбив его с ног.

— Уже угомонились, — пробурчал Эгион, возвращаясь в свою клетушку.

Гедимин осмотрел станок. Металлическую стружку успели убрать, но патрон ещё был очень тёплым, почти горячим.

— Эй, — ремонтник постучал в стену. — Где ты взяла резец?

— На свалке, где ж ещё, — донеслось из сорок пятой комнаты.

— Кусок фрила? — Гедимин недовольно сощурился. — Расколется — пробьёт до кости.

— Не нравится — найди лучше, — фыркнули за стеной.

— Метеорит вам в дюзы! — послышался раздражённый голос с той стороны коридора. — Отбой!

«Придётся с утра скрутить патрон и взять с собой,» — Гедимин покосился на станок и покачал головой. «Пока никому ничего не оторвало.»

15 июля 56 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Первый выход вентиляционной шахты находился совсем близко к базе — в полутора-двух сотнях метров; из-за деревьев можно было разглядеть ярко-красную стену ремонтного ангара. Гедимин прикопал сигнальный маячок на краю туннеля, прижал к груди пневмомолот и соскользнул вниз, на ощупь находя ступеньки. Он ещё не миновал расширение шахты, за которым можно было развернуться и встать на четвереньки, как снизу послышался грохот, шум падающих камней и сердитые возгласы.

Когда Гедимин выбрался в основную шахту, там уже было тихо — всё, что намеревалось рухнуть, рухнуло. Гул бронехода и треск измельчаемой горной породы смолкли, проходчик подался назад, проталкивая в оказавшийся неукреплённым туннель огромный пузырь защитного поля. Гедимин протиснулся между скалой и матовой плёнкой купола и направил луч фонаря в шахту.

Впрочем, там и без него было кому посветить. Все рабочие, не считая Эгиона — он решил не выбираться из-под защитного поля — собрались вокруг тускло освещённого пятачка. Над ним нависали обломки лопнувшей крепи, куски фриловых балок и перекладин валялись вокруг вместе с булыжниками, насыпавшимися из забутовки. Посреди туннеля лежал, слабо подёргиваясь, один из шахтёров, комбинезон на его спине был разорван и вымазан чёрной жижей, левая рука, вывернутая под странным углом, лежала неподвижно, правой он пытался оттолкнуться от пола. Двое стояли рядом, иногда пробовали приподнять его, но он мотал головой и шипел сквозь зубы. Гедимин подошёл поближе, настороженно разглядывая просевшую крепь. Ближняя арка, на четверть разрушенная, держалась на честном слове, и шахтёры, заметив это, отступали всё дальше в укреплённый туннель. Даже те, кто пытался поднять раненого, потихоньку отходили вслед за ними. В первых рядах остался только Эзра Юнь с самым ярким фонарём. Он рассматривал упавшие балки и сердито щурился.

— Это можно подпереть, — сказал он, указав на разрушенный участок крепи. — Ставьте балки на место и скрепляйте винтами. Если поставите ровно, они не вырвутся.

— А если гора ещё просядет? — из темноты на верхнюю часть арки упал второй луч света.

— Гора ни при чём, при чём — кривые руки! — сплюнул Эзра. — Кладите больше досок, и ничего не посыпется!

— Глупо, — Гедимин, оттеснив его, посветил на уцелевшую половину арки. — Всю эту секцию надо заменить.

— Ты? — Эзра повернулся к нему. — Опять самый умный⁈

— Надо заменить всю секцию, поставить новую, — медленно и чётко проговорил Гедимин, глядя ему в глаза. — Иначе весь этот участок сегодня или завтра обвалится.

— Разбирать рискованно, — послышалось из туннеля. — Поставим новую под старой, пока пусть держит скалу. Уберите обломки! Эзра, уйди с дороги, пока балкой не пришибло…

Несколько рабочих ушли в темноту и вернулись с новыми дугами, кто-то взял лопату и принялся сгребать камни и отбрасывать на середину туннеля. Свисающие перекладины осторожно надломили и положили рядом. Гедимин отошёл от них и повернулся к раненому — тот сумел сесть и теперь сидел на обломках, держась правой рукой за грудь и судорожно всхлипывая. Левая рука так и свисала безжизненным куском мяса.

— Вставай! — Эзра наклонился над ним. — Я посажу тебя на погрузчик. Сегодня можешь не работать.

От его прикосновения раненый даже не дёрнулся. Он так и покачивался из стороны в сторону. Гедимин направил луч ему в глаза — он даже не мигнул.

— Ему надо к врачу, — ремонтник попытался встретиться взглядом с раненым; тот смотрел прямо перед собой, глаза расширились, зрачки расплылись на всю радужку. — И быстро. Помоги поднять его.

— Чего⁈ Куда ты собрался⁈ — Эзра, опомнившись, выпрямился и помахал шокером.

— Врач наверху, в санчасти, — Гедимин сузил глаза. — Некогда. Не хочешь помочь — уйди с дороги.

— Руки убрал! — Эзра выставил шокер вперёд. — К макакам ты его не потащишь. Он в порядке. Это вывих. К вечеру он уйдёт отсюда своими ногами.

— К макакам? — повторил кто-то за спиной Гедимина. Тот оглянулся и увидел, что четверо шахтёров оставили в покое крепь и подошли к нему.

— Им нельзя его показывать, — сказал один из них. — Он испугался удара. От этого не умирают.

— Иди работать! — Эзра, увидев, что он не один, шагнул вперёд и погрозил Гедимину шокером. — Тоже мне, атомщик…

За две недели у него не прибавилось ни внимательности, ни быстроты реакции. Пинок под колено отбросил его на защитный купол, и он сполз по матовой стене и остался сидеть под ней. Гедимин закинул шокер в вентиляционную шахту и подошёл к раненому. Тот уже перестал раскачиваться — только смотрел прямо перед собой и хватал ртом воздух.

— Постой, вдвоём понесём, — один из шахтёров встал рядом. — Он сядет на сплетённые руки, между нами. Ты слышишь нас? Держись здоровой рукой!

Они шли быстро; путь к подъёмнику как будто растянулся за время, проведённое под землёй. Раненый навалился на Гедимина. Его пальцы были холодными и липкими. «Эа-формирование?» — Гедимину стало не по себе. «У него не было крови на руке… Надо быстрее отнести его наверх!»

Подъёмник замер на верхнем ярусе, и двое вышли на свет. Третий тихо застонал, и Гедимин почти обрадовался этому звуку.

— Что⁈ — охранник, скучающий в коридоре, развернулся к ним и выронил сигарету.

— Найди врача, — приказал Гедимин. — Живо!

Двое в санчасти оцепенели, увидев их — хорошо, что их ступор длился не больше секунды. А ещё секунду спустя раненого пристроили на белый матрас.

— Не кладите его, пусть сидит, — командовал один из медиков, втыкая в запястье eateske иглу. — Датчики!

— Щас-щас, — закивал второй, взрезая одежду на повреждённой спине и руке. Раненый вздрогнул, мотнул головой и растерянно огляделся.

«Глаза,» — Гедимин посмотрел на зрачки шахтёра, быстро приобретающие нормальный размер. «Кажется, ему лучше.»

— Слышишь меня? — медик заглянул раненому в глаза. — Ага, хорошо. Ещё два кубика, спрей на кожу, и проверим, что с костями. Чем его так?

— Лопнувшей балкой, — ответил eateske, вызвавшийся помогать.

— Рука в порядке, — заметил второй медик, проведя над плечом раненого небольшим, но тяжёлым прибором; человек его едва удерживал. — Лопатка, ключица… и ещё два ребра. Лёгкие не задеты… Вы, двое, хватит тут мусорить! Проваливайте в шахту.

— Что с ним? — спросил Гедимин, кивнув на раненого.

— Несколько переломов. Не помрёт, — буркнул медик. — Идите!

Гедимин вышел на улицу. Под ногами был гладкий фрил — ни пучка травы, чтобы вытереть с комбинезона кровь. «Ему помогут,» — он покосился на здание санчасти. «А Эзра… странный.»

— В ядро Юпитера такие смены, — пробормотал второй eateske.

— Спасибо за помощь, — повернулся к нему ремонтник и протянул руку. — Я Гедимин Кет.

— Знаю, — буркнул шахтёр, убирая руки за спину. — Тебя все знают. Но ты водишься с макаками. Я… я не думаю, что… я не хочу дружить с тобой. Извини.

…Двое охранников в экзоскелетах перехватили ремонтника на обратном пути от душевой к аэродрому. Следом за ними шёл Эзра.

— Этот? — один из «броненосцев» ткнул стальным «пальцем» в его нагрудный знак и повернулся к бригадиру. — Альфа — один — сорок три? А второй?

— Только этот, — сказал Эзра. — Самовольно покинул забой. Сбил меня с ног и отнял оружие.

— Это я слышал, — буркнул второй охранник, разглядывая экран своего смарта. — В санчасти видели двоих — сорок третьего и семнадцатого из барака «Альфа-один». Ты назвал только этого. Будем опрашивать семнадцатого?

Эзра мигнул.

— Идём к сержанту, — сказал охранник, убирая смарт. — Разберёмся.

…Когда Гедимин вышел из информатория, бродить по свалке было уже некогда — оставалось десять минут до отбоя. Он думал о жёлтой окиси урана — кажется, такой налёт он видел на камнях в руднике. «Какие сложные бывают процессы,» — вздохнул про себя ремонтник. «Не думаю, что обогащение урана можно провести в бараке. И на свалке, наверное, тоже не получится.»

Что-то изменилось на улице, пока он сидел в информатории. С торца бараки выглядели так же, но зайдя к ним сбоку, Гедимин увидел, что их удлинили вдвое. Два сооружения, поставленных торцами друг к другу, превратились в одно. «Алфавит кончился,» — хмыкнул ремонтник, оглядываясь по сторонам. Бараки сдвинули и на восточной стороне улицы. Их двери по-прежнему выходили на неё — не на «Форт» и не на лес за оврагом.

— Раненого привели? — спросил он у коменданта барака, пытаясь вспомнить, какой номер был у того на груди.

— В госпитале, — ответил Гай Марци. — Ему лежать там три дня.

Гедимин заглянул в удлинившийся коридор. «Теперь здесь сто поселенцев,» — он прошёл немного дальше, чем обычно, и убедился, что вторую дверь — на западном торце — заделали. «Надо прикинуть, сколько всего жителей в посёлке. Если сюда вывезут хотя бы восемьдесят тысяч… по сто в бараке — восемьсот зданий… обширное поселение.»

Устроившись на матрасе, он посмотрел на задвинутое в угол оборудование. Токарный станок, лишённый патрона, уже третий день никто не использовал, и он успел немного запылиться. Гедимин смахнул пыль и перевернулся на другой бок.

Он очнулся через пятнадцать минут от странного лязга на улице. «Охрана,» — подумал он, недовольно щурясь. «А я думал, они научились ходить тихо. Давно не слышал их среди ночи.»

— Эй, — в правую стену постучали. — Не спишь?

— Нет, — Гедимин приподнялся с матраса.

— Верни патрон на место. Я нашла стальное сверло, — в этот раз Лилит говорила тихо и не фыркала. — И проходной резец. Он надломлен, но ещё годится.

— Покажи, — ремонтник сел и провёл ладонью по глазам.

— Сначала верни патрон, — за стеной фыркнули. — Ты здесь не бываешь до самого отбоя! Зачем тебе станок⁈

— Ты суёшь в него всякую дрянь, — сузил глаза Гедимин. — Сломаешь и станок, и себя.

— С тех пор, как убрали охранные посты, — протяжно вздохнули на той стороне коридора, — все галдят и бродят по ночам. В Пирре небось лежали тихо…

Гедимин мигнул.

— Убрали охранные посты? Откуда? — он встал с матраса и выглянул в коридор. Напротив вполголоса помянули размножение макак, и всё затихло. Гедимин, оглядевшись, пошёл к двери. «Это надо проверить,» — думал он. «Кажется, я многое пропустил.»

Мимо неподвижного коменданта он прошёл так тихо, как только мог, от самой двери оглянулся на него — Гай так и лежал, не открывая глаз. Бесшумно приоткрылась дверь, с освещённой улицы потянуло прохладой. Гедимин осторожно выглянул, посмотрел направо, — у озера, недалеко от насосной станции, горели фонари, и в их свете блестела сине-белая броня. Ремонтник рассмотрел один тяжёлый экзоскелет, двоих патрульных в лёгких «Маршаллах» и несколько теней там, куда свет фонарей не проникал. «Шестеро или семеро, один „Шерман“,» — Гедимин очень осторожно прикрыл дверную створку и отодвинул другую, посмотрел налево. В конце улицы, ведущей с юга на север, — «первой стрит», как гласила табличка на каждом бараке, — виднелся участок, освещённый перекрещенными лучами. Там мерцали красные огоньки зажжённых сигарет, и Гедимин, прислушавшись, уловил скрип брони и негромкие голоса. «Второй пост,» — он ещё немного высунулся на улицу, удивлённо разглядывая пустое пространство. Больше постов не было, ни один охранник не стоял у бараков и не бродил вдоль них, и два больших патруля не спешили отправиться в дозор.

— Эй! — кто-то больно ткнул Гедимина в спину. — Ты куда лезешь⁈

Захлопнув дверь, он обернулся и увидел Гая Марци. Тот сердито смотрел на него, сузив глаза, и поглаживал пальцем широкий браслет часов. За дверью что-то загромыхало — кто-то тяжёлый шёл по улице.

— Пересчитывал патрульных, — сказал Гедимин. — Куда пропали все макаки?

— Как ты мне надоел, — Гай с тяжёлым вздохом опустился на матрас. — На первой стрит два сторожевых поста и один джунг-патрульный. Но к тебе лично я приставил бы два «Шермана».

— Хм… Неплохо, — Гедимин усмехнулся — слова коменданта показались ему лестными. — Почему решили убрать охрану?

— Тут нечего охранять, — комендант нажал кнопку на браслете и снова посмотрел на ремонтника. — Большие посты — на границах территории. Пока ты в её пределах — можешь идти куда вздумается, но захочешь выйти — застрелят на месте. Ночью патрульные только следят за порядком. Возможно, к концу года уберут и их, оставят только пограничников.

«Тогда это действительно будет наш город,» — мечтательно сощурился Гедимин. «Наша территория и наш урановый рудник. Надо хорошо подготовиться к этому дню…»

— Что у тебя за кнопки? — он указал на браслет Гая. — Передатчик?

— Ну да. Я обязан сообщать на пост охраны о нарушениях порядка, — Гай поморщился. — Иди спать. На тебя сегодня уже два донесения, сейчас третье отправлю.

— Надо же, — хмыкнул Гедимин, направляясь к своей комнате. В коридоре было тихо и темно. Выждав немного, ремонтник провёл пальцем по стене. В сорок пятой клетушке заворочались и вопросительно хмыкнули.

— Я верну патрон на место. Можешь пользоваться. Но ты на ночь оставишь мне резцы и свёрла, — тихо сказал Гедимин. — И электроды. Я видел на твоей цацке сварные швы. Электроды мне тоже нужны.

— Это спайки, — усмехнулись за стеной. — Ты можешь наладить тут сварку? Это было бы хорошо. А на что тебе все эти штуки?

— Из двух повреждённых механизмов на свалке можно собрать один исправный, — сказал ремонтник, с довольной усмешкой укладываясь на матрас. — Но нужно поработать.

— Чего? Ты чинишь хлам на свалке⁈ В своё свободное время ковыряешься в этом… Ты думаешь, тебе обломится лишний паёк? — Лилит говорила тихо, но сдерживаться ей было непросто.

— Я разбираюсь в устройстве механизмов, — ответил Гедимин. — А за твои цацки тебе обломится паёк?

За стеной громко фыркнули.

— Цацки… Ты всё-таки больной. Что там за механизмы? Да ещё два одинаковых…

— Покажешь свою работу — я покажу тебе свою, — ремонтник повернулся на другой бок. Сейчас, когда и мозг, и тело получали достаточную нагрузку, его устраивало всё — кроме появившейся привычки спать по часу за ночь.

— Эй, не спи, — по стене тихонько постучали. — За час до отбоя я буду у оврага. У меня там нычка. Ты про сварку не соврал? Можно её наладить? А гальваническую ванну?

— Можно, — отозвался Гедимин, не открывая глаз. — Если не сожжём проводку — всё будет.

«Истребитель получился удачный,» — подумал он, вспомнив мельком увиденную модель. «Приятно посмотреть. Правда, не летает, но это можно исправить.»

16 июля 56 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

«С каждым днём Эзра Юнь произносит при мне всё меньше слов,» — задумчиво хмыкнул Гедимин, повернув с посадочной полосы налево, к стоящему на отшибе госпиталю. «Скоро начнёт объясняться жестами.»

За оградой из колючей проволоки скрывалось белое строение с красным крестом на стене. Гедимин прошёлся вдоль забора — за одним из пуленепробиваемых стёкол мелькнула белая тень. Ремонтник дотянулся до окна и постучал по раме. Раненый быстро подошёл, наклонился к стеклу, растерянно мигнул. Он был раздет до пояса, левую половину туловища — от ключицы до нижних рёбер — покрывал жёсткий прозрачный корсет, под ним на коже виднелись посветлевшие кровоподтёки. Раненый поднял левую руку, придерживая её под локоть, и приложил ладонь к стеклу. Гедимин коснулся окна с другой стороны и усмехнулся.

— Эй, ты! — донеслось с крыльца. Из-за двери высунулся, вынув изо рта сигарету, охранник в экзоскелете. Он приподнял лицевой щиток, чтобы подымить без помех, и теперь прикрывал проём ладонью. Гедимин, ещё раз усмехнувшись, отнял руку от стекла и свернул в переулок. Говорить с охранником ему не хотелось.

У входа в информаторий было шумно, а в вестибюле — ещё и тесно. Эдмондо прикреплял к стене свеженапечатанное расписание фильмов, рабочие, собравшиеся вокруг, шумно что-то обсуждали, тыкая пальцами в лист. Эдмондо опасливо косился на них и незаметно прокладывал себе путь к отступлению. Из-за приоткрытой двери кинозала неслись громкие ритмичные звуки. Гедимин с интересом прислушался к ним и уловил среди них несколько осмысленных слов. Это была песня; кажется, речь в ней шла о человеческих самках, но Гедимин не был в этом уверен.

— Так, кажется, этот день принесёт мне удачу, — кто-то хлопнул ремонтника по плечу. — Я перехватил тебя до того, как ты нырнул в сеть. Редкое везение!

— Хольгер, — Гедимин легонько ткнул бывшего пилота кулаком в бок. — Зачем искал?

— Есть дело, — красноглазый eateske огляделся по сторонам и потянул ремонтника в проход между бараками. — Разговор на пару минут.

— Говори, — Гедимин насторожился.

— Я видел двоих Марци из «Шибальбы», — понизил голос пилот. — В бараке «Тау-три».

— Уверен? — ремонтник сузил глаза. — Так их не добили…

— Макаки на самом деле довольно ленивы, — пожал плечами Хольгер. — И расстреливают не так уж часто. Это упущение надо бы исправить. После отбоя я пойду и… поговорю с Марци. Мне не помешала бы твоя помощь.

Гедимин покачал головой.

— Плохая идея.

— Да нет, — Хольгер огляделся по сторонам и заговорил ещё тише. — Я нашёл двоих пилотов — они были в «Шибальбе». Мы пойдём в «Тау-три» втроём. Если ты будешь с нами — вчетвером. Нас будет вдвое больше, чем их. Что скажешь теперь?

— Точные подсчёты, — хмыкнул Гедимин. — Но идея плохая. Ты позвал Линкена?

Хольгер едва заметно поморщился.

— Вот это действительно плохая идея, eateske. Лиск там не нужен. Так ты идёшь или нет?

— Иду, — кивнул ремонтник. — Когда?

— Два часа после отбоя, — Хольгер сжал его руку. — Ровно в час ночи. Знаешь, как открыть заднюю дверь?

— Это не проблема, — Гедимин недовольно сощурился. — Слишком рано. Можешь отложить ещё на час?

Хольгер мигнул.

— Что, неотложные дела?

— Надо кое-что закончить, — кивнул Гедимин. — Потом уже не получится.

— Что именно? — пилот придвинулся ближе. — По глазам вижу, что речь о механизме…

— Выжигатель, — тихо сказал ремонтник. — Давно хотел его собрать.

— Вот это да, — покачал головой Хольгер и недоверчиво усмехнулся. — Когда ты только успел? Настоящий выжигатель? А где взял магнетрон?

— Макаки греют ими еду, — хмыкнул Гедимин. — Если нас обоих не расстреляют, позову на испытания.

«А вот Лиска я бы позвал,» — думал он, возвращаясь в информаторий. Следовало освежить в памяти познания об электромагнитных полях и способах обращения с ними. За час до отбоя его ждали у городской свалки, в бараке лежал непристроенный к делу магнетрон… вечер обещал быть весьма насыщенным.

17 июля 56 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Снизу донеслось размеренное шипение, за ним последовал скрежет, запахло окалиной. Гедимин подошёл к ограждению и заглянул в ангар. Двое рабочих, зажав в огромные передвижные тиски массивную рабочую часть проходчика, особым приспособлением сдирали с неё заклёпки. Немного поодаль под куполом «сивертсена» третий рабочий собирал по кускам трубопровод; защитное поле отбрасывало искры, но не их свет и не запах свариваемого металла. Гедимин надвинул на глаза капюшон, но очки, прикрывающие от мелких камешков и стружки, против слишком яркого свечения были бесполезны. «Надо будет затемнить,» — подумал ремонтник, возвращаясь в тёмный угол. «Покрыть копотью сгорающей органики или придумать что-то получше…»

— Гедимин, — Хольгер, едва дождавшись, когда eateske сядет на пол, тронул его за руку. — Мне всё не дают покоя те «сивертсены» с единым источником поля. Посмотри на современные аналоги. Они создают «пузыри» поля разных форм, но все они держатся только около генератора. Движутся вместе с ним… Если генератор убрать, поле исчезнет. Это не всегда удобно, верно?

Гедимин кивнул, с интересом глядя на бывшего пилота. Кажется, два часа разговоров о полях, волнах и частицах дали какой-то результат…

— Было бы неплохо создать такой генератор, чтобы поле существовало какое-то время в отрыве от него, — Хольгер начертил на пыльном полу несколько окружностей. — Формировалось вокруг точки в пространстве и замыкалось в сферу.

— Поле без источника? — Гедимин хмыкнул. — Как излучения, пересекающие космос? Было бы интересно на это посмотреть. Один переносной «сивертсен» и столько защитных куполов, сколько потребуется… Жаль, дальше разговоров это не уйдёт.

— Почему? — мигнул Хольгер. — Я бы прикинул, что для этого нужно, а потом можно было бы провести эксперимент…

— Не думаю, что на свалке найдётся «сивертсен», для него пригодный, — качнул головой ремонтник. — А я пока не готов собрать его из трансформатора и мотка медной проволоки.

Хольгер вздохнул и стёр начерченное.

— Рано или поздно мы к этому разговору вернёмся. Но ты прав — сейчас он почти не имеет смысла, и мы его прервём.

— Вот уж спасибо, — буркнул, приподняв голову, марсианин — третий узник карцера. Его лицо уже не было таким багровым и распухшим, как после ночной стычки. Он ощупал разбитый нос и довольно хмыкнул — регенерация прошла успешно.

— Закрой рот, — ровным голосом сказал ему Хольгер. Гедимин отвернулся и устало сощурился на горелку в руках сварщика — яркое световое пятно притягивало взгляд. В карцере все трое сидели с ночи; в бараке ремонтника ждал готовый к испытаниям выжигатель; двоих пилотов из «Шибальбы» выпустили ещё в обед, а «зачинщики» все сидели в ангаре — их решили продержать там до конца смены. Впрочем, ещё один участник ночной драки определённо завидовал им — он со сломанной в двух местах рукой (и, возможно, пальцами ног) останется в госпитале, взаперти, на гораздо более долгий срок…

Под потолком задребезжал оглушительный звонок. Внизу с громким хлопком погасло защитное поле. Двери открылись, впустив ветер; рабочие, отложив инструменты, собрались у выхода. Снизу потянуло палёной органикой.

— На выход! — дверь в конце коридора лязгнула, в карцер заглянул охранник в экзоскелете. — Все трое свободны!

У выхода ждали ещё трое «броненосцев», один из них — в тяжёлом «Шермане» — стоял поодаль, направив на бывших заключённых ракетомёт. «В его броне герметичные швы,» — не без сожаления подумал Гедимин. «И оружие исправно. Хотя линзы третьего бластера можно было бы перефокусировать…»

— Эй, — Хольгер ткнул его пальцем в бок, — ты мог бы сделать измученное лицо? Или хотя бы наклонить голову?

Гедимин опустил взгляд. Навряд ли «макаки» заметили его неуверенную гримасу — он уже прошёл мимо них, а охранник, курящий у выхода, вообще не смотрел в его сторону.

— Нет, ничего не вышло, — качнул головой Хольгер. — Ты слишком довольный. А это место для наказаний, а не для удовольствий. Не уважаешь ты традиции…

— Наказаний? — Гедимин оглянулся на ангар. «Если местные макаки так наказывают, я готов нарушать их законы каждый день. Интересное место, если бы ещё сидеть не наверху, а внизу…»

— Может быть, — задумчиво сказал он. — Там приходится смотреть, как мартышки поступают с механизмами, и до какого состояния их доводят. А это временами настоящая пытка.

Хольгер усмехнулся.

— На это они и рассчитывают, Гедимин. Это истязание, не повреждающее физическое тело. Они считают, у нас есть «чинильный инстинкт»…

— Рефлекс, — поправил Марци, и ремонтник удивлённо мигнул — он думал, марсианин давно ушёл от ремонтного ангара. — Чинильный рефлекс. Реакция на раздражитель. Инстинкт — это другое.

Хольгер, с присвистом выдохнув, повернулся к нему. Гедимин шагнул вперёд и вытянул руку. Этого оказалось достаточно, чтобы пилот приостановился и удивлённо замигал.

— Объясни, в чём разница, — попросил ремонтник, глядя марсианину в глаза. Тот слегка сощурился, но не отвёл взгляд.

— Если я попытаюсь ударить тебя в лицо, ты уклонишься, — сказал он. — Это рефлекс, реакция на мой кулак. Но то, что заставило тебя уклониться, — это инстинкт выживания. После особенно удачных ударов выживание может оказаться маловероятным.

Он хмыкнул — видимо, Гедимин не смог скрыть удивление.

— Не все Марци — безголовые подпорки для бластеров, — вполголоса заметил он. — Мне было чем заняться до войны. Надеюсь, будет и после.

Гедимин сузил глаза.

— Значит, именно этот инстинкт заставляет прикрываться безоружными новобранцами и расстреливать раненых?

Марци медленно кивнул.

— Но это не оправдание, — сказал он, снова встретившись взглядом с Гедимином; его глаза, и без того тёмно-синие, стали почти чёрными. — Разумные существа обязаны сдерживать проявления инстинктов. В этом и заключается разум. В последние недели войны он изменил нам. Я хотел бы надеяться, что теперь всё иначе.

Гедимин кивнул.

— Если это так, я не стану больше нападать на тебя, — сказал он. — Но это касается только меня.

— Это… много, — склонил голову Марци. — Моё имя — Домициан. Я не жду, что ты пожмёшь мне руку, но буду рад, если ты меня запомнишь.

Он на миг приложил ладонь к груди и, не оглядываясь, зашагал к дальним баракам. Хольгер посмотрел на Гедимина и растерянно хмыкнул.

— Что это было, eateske? Заключение мира?

— Я предпочитаю осмысленные занятия, — качнул головой Гедимин. — Сейчас я иду читать об электромагнитных волнах. Это осмысленно.

Он пошёл к информаторию; когда, уже у входа в розовое здание, он оглянулся, Хольгера на площади не было. «Не очень приятно,» — пожал плечами Гедимин. «Но не смертельно.»

…Провод был взят с запасом — целых три метра; пришлось повозиться, собирая его по кускам, и Гедимин настороженно поглядывал на места скрутки. Сама конструкция, к которой из отверстия в стене тянулся этот провод, тоже не выглядела сверхнадёжной — трансформатор, магнетрон и антенна, скреплённые несколькими планками из тугоплавкого фрила в подобие длинноствольного бластера — но в руках развалиться не должна была. Повертев её в разные стороны, Гедимин направил самодельное сопло на плиту-подставку — её тугоплавкость уже была проверена в деле. Ни маска, ни капюшон, ни перчатки не должны были подвести; на всякий случай испытатель надел и респиратор.

— Прямо пушка, — заметила Лилит, устроившаяся у двери. Увидев, что сборка закончена, и дело идёт к испытаниям, она поднялась и подошла поближе.

— Никогда не подходи к выжигателю со стороны антенны, — покосился на неё Гедимин. Он пристроил на плиту чудом уцелевшую в развалинах лампу накаливания. Этому артефакту было никак не меньше десяти лет; кто-то из довоенных обитателей посёлка отличался запасливостью.

— А можно мне потом забрать эту вещь? — Лилит подошла ещё ближе, с интересом разглядывая лампу.

— Не выйдет, — буркнул Гедимин, нажимая переключатель. Лампа, ни к чему не подключённая, вспыхнула жёлтым светом, внутри забурлило рыжее и синеватое пламя.

— Эгион! — Лилит забарабанила по стене. — Эгион, иди сюда! Скорее, всё пропустишь!

Синие огненные нити внутри стеклянной колбы завились винтом, и Гедимин поспешно отдёрнул выжигатель, но было поздно. Лампа взорвалась, обдав его жаром и мелкими осколками. Он выключил «пушку», отряхнулся и смёл крошево в угол.

— Ого! А что это было? — в дверь заглянул Эгион. Лилит сердито фыркнула на него.

— Слабее, чем боевой выжигатель северян, но вполне рабочая модель, — заключил Гедимин, стряхнув с плиты последние осколки и выложив туда пару микросхем. То, частью чего они были, не пережило падения стены на корпус — ремонтнику осталось только собрать обломки и отдать большую их часть Лилит.

— Этой штуке прицел не нужен? — Эгион подозрительно посмотрел на выжигатель.

— Пока нет, — Гедимин жестом велел ему отойти к самой двери и щёлкнул переключателем. Обломки, разложенные на плите, затрещали, слегка подпрыгивая, и задымились — а через секунду вспыхнули.

— Работает! — Лилит хлопнула в ладоши. — А если, скажем, на макаку направить? Это лучше бластера — ничего не видно и не слышно!

— Ожоги, — пожал плечами Гедимин. — Возможно, смертельные. У этой модели есть очень серьёзный недостаток…

— Тески, вашу мать! — послышалось за его спиной. Осторожно положив отключённый выжигатель на пол, Гедимин обернулся и увидел Гая Марци.

— Вашу ж мать-пробирку, — протянул тот, качая головой. — Что же вы творите⁈

— Это небольшая нагрузка на электросеть, — пожал плечами Гедимин, но всё же наклонился, чтобы выдернуть провод из самодельной розетки. Пластина фрила, аккуратно вырезанная из стены, легла на место.

— Гедимин, ты бы лучше молчал, — Гай подошёл к выжигателю и склонился над ним. — Что это за дрянь?

— Ты и такого не соберёшь, — фыркнула Лилит.

— Источник электромагнитного поля, — ответил Гедимин, отбирая «пушку» и сматывая провод. — Не взрывается.

— А то я глухой, — сузил глаза комендант. — Сейчас же сообщу на пост. Будешь мартышкам разъяснять, зачем тебе электромагнитное поле.

— Эй! Гай, остынь, — Эгион, положив руку ему на плечо, осторожно, но настойчиво толкал его к двери. — Если ты сообщишь, а Гедимина решат расстрелять, — знаешь, что потом будет с тобой?..

Из соседней комнаты выбрался eateske с двумя пальцами на ступне, подошёл к коменданту, и они втроём направились к восточному выходу из барака. Они говорили тихо, и Гедимин мог уловить только недовольное бормотание на три голоса. Ближе к двери к ним присоединился четвёртый.

— Лихая пушка, — покачала головой Лилит. — Можно подержать?

— Пока не подключено, верти как хочешь, — Гедимин протянул ей выжигатель. «Надо сегодня же разобрать его,» — думал он. «Если Гай свяжется с охраной… может, и не расстреляют, но точно всё отберут.»

— Вот такими лучами северяне выжигают кораблям мозги? — восхищённо хмыкнула Лилит. — Ого, а он горячий!.. И «козу», и «Шерман» можно вот так же поджарить? Прямо этой штукой?

— Они экранированы, — отозвался Гедимин. — Защищены от выжигания. Только обшивка немного нагреется. Хватит, отдай обратно — мне ещё разбирать его.

— Чего⁈ — Лилит отступила, не выпуская выжигатель из рук. — Он ещё даже не испытан, а ты уже разбираешь! Давай проверим его…

Она задумчиво скользнула взглядом по стенам. Гедимин сузил глаза.

— Одна жестянка ходит по ночам мимо бараков, — сказала Лилит. — Не пойми чего охраняет. Давай проверим эту пушку на ней. Макаки пусть живут… а что она сломается, так пусть ещё докажут, что мы её трогали!

— Джунг? — Гедимин нахмурился. — Очень плохая идея. Во-первых, неэффективно. Во-вторых, опасно.

— Мы — Eatesqa, — тихо, но отчетливо сказала Лилит. — Подкараулим джунга вдалеке от постов. Как узнают, отчего он сломался?

— Не сломается, — отозвался ремонтник. — У таких роботов должны быть очень надёжные экраны. А нас сдаст комендант.

— Гай? Я ему сдам, — фыркнула Лилит. — Зачем что-то делать у него на виду?

— Затем, что выжигатель без тока не работает, — Гедимин указал на стену. — Три метра от розетки — и он бесполезен. Прыгать с ним по крышам не получится.

— Значит, нужен аккумулятор, — задумчиво сощурилась самка. — И поговорить с комендантами… Хорошо. Я что-нибудь придумаю. Только не выбрасывай пушку! Идёт?

— Зачем тебе нужен сломанный джунг? — Гедимин, разобрав выжигатель на части, пытался придать его частям безобидный вид.

— Нечего ему тут ходить, — прошептала Лилит. — Это наш город. Макаки пусть катятся на Марс!

19 июля 56 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

«С каждым днём темнеет всё раньше,» — Гедимин покосился на лиловое небо. Ещё неделю назад оно в это время было светло-сизым, подсвеченным странным белесым сиянием; сегодня ремонтник выбирался со свалки в сумерках, а до отбоя оставался ещё целый час. Падение освещённости не слишком тревожило его — он хорошо видел в темноте, а на крайний случай в тайнике на краю мусорного оврага был припрятан фонарь.

Выбравшись на край ямы, Гедимин тщательно вытер от пыли пневмомолот. Из трёх неисправных агрегатов всё-таки получился один работающий. Можно было оставить его, прикопав где-нибудь в окрестностях свалки, но ремонтнику хотелось кое-что проверить — и он, подобрав пневмомолот, пошёл к ремонтному ангару.

Рабочая смена у механиков начиналась позже, но позже и заканчивалась. До отбоя оставался всего час, а вокруг ангара ещё горели яркие фонари, а из здания доносился лязг, размеренный грохот и шипение. Рядом ждал своей очереди на ремонт гусеничный глайдер с развороченным боком — что-то взорвало его изнутри, вывернув листы обшивки. Гедимин заглянул внутрь и хмыкнул. «И зачем нужен выжигатель? Они сами очень хорошо приходят в негодность…»

За воротами ангара стоял «джунг», двое охранников в экзоскелетах скучали поодаль. Увидев, как в помещение входит eateske, все трое вскинулись.

— Тревога! Вторжение! — возвестил боевой робот, разворачиваясь к Гедимину и направляя на него бластеры. Тот остановился.

— Теск!

Двое механиков, сняв часть брони с проходчика, подтягивали разболтавшиеся гайки, третий, прикрывшись защитным полем, что-то паял, четвёртый, закончив работу, вытирал руки. На крик охранника обернулись все они.

— Зачем явился? — спросил, шагнув вперёд, один из них.

— Это лежало на свалке, — Гедимин поднял пневмомолот. — Это исправный механизм. Его не нужно было выбрасывать.

Люди переглянулись.

— Ты откуда знаешь, что он исправен? — спросил один из них.

— Надо посмотреть номер, — сказал другой. — Они ломаются десятками. Может, вправду выкинули что-то лишнее.

Гедимин, приподняв агрегат на весу, запустил его. Механики снова переглянулись.

— Да, на звук — как новенький, — кивнул тот, кто сидел под защитным полем. — Когда же вы начнёте смотреть, что выкидываете⁈

— Сам смотри, если такой умный, — скривился другой. — Это старьё сегодня работает, завтра ломается. Эй, ты! Куда пошёл⁈

— Заберите механизм, — Гедимин, выключив пневмомолот, протянул его ближайшему человеку. Тот попятился.

— Стой, где стоишь! — он схватился за бластер. — Положи это на пол. Медленно! Теперь отойди. Ещё дальше!

Дождавшись, когда Гедимин отступит к самой двери, он склонился над пневмомолотом и поморщился.

— Слизь! Везде эта грёбанная слизь!

— Какая слизь? — мигнул eateske.

— Та, из которой вы сделаны, тупица, — скривился механик. — Липкая вонючая слизь. Долго ты будешь тут стоять⁈

— Иди, иди! — охранник, переменившись в лице, быстро пошёл к Гедимину. Тот, пожав плечами, шагнул за дверь — и остановился только на углу душевой, под ярким фонарём. Стянув перчатку, он осмотрел её, потом — ладонь, долго разглядывал пальцы и в недоумении пожимал плечами.

…На сборку выжигателя ушло полминуты, на разборку — пятнадцать секунд. Гедимин взял каркас и трансформатор, Лилит вызвалась нести магнетрон.

— Независимо от исхода испытаний, на обратном пути ты выбросишь его, — сказал ремонтник, прислушиваясь к ночным шорохам. — Не выходи на свет. Идём!

Гулкие шаги «джунга» доносились из-за ряда бараков. Двое Eatesqa метнулись через переулок. Дверь барака «Дельта-1» была приоткрыта — самую малость, только чтобы чужаки не сбились с дороги.

— Готово, — выдохнула Лилит, прислонившись спиной к двери. В каморке коменданта свет был выключен, сам он лежал на матрасе, отвернувшись к стене. Гедимин осторожно обошёл его и воткнул провод в розетку.

— Ты помнишь уговор? — не открывая глаз, спросил комендант.

— Помню, — кивнул ремонтник. — Дай нам пять минут.

— И полминуты после сигнала тревоги, — прошептал eateske. — Ни секундой больше.

Лилит приникла к двери.

— Полторы минуты, — тихо сказал Гедимин, прикручивая магнетрон к каркасу. — У меня всё готово.

— Он приближается, — кивнула самка. — Он у душевой.

— Теперь отойди, — ремонтник встал напротив двери. Она была приоткрыта на пять сантиметров — достаточно для сконцентрированной волны, в точности по диаметру самодельной антенны.

«Наискось и немного вверх,» — Гедимин опустился на одно колено; теперь антенна выжигателя смотрела в небо над крышей барака на противоположной стороне. «И не зацепить строения…»

«Джунг» шагал тяжело, и дорожное покрытие похрустывало под его конечностями. У каждой пары бараков он на полсекунды приостанавливался.

«Двадцать три, двадцать четыре… Есть!» — горбатый силуэт «джунга» показался в дверном проёме, перекрыв световой луч. Гедимину показалось, что переключатель щёлкнул слишком громко, но робот ничего не заметил. Невидимые волны прошили его корпус насквозь, от «пояса» к «плечу». Он приостановился, медленно повернул голову направо, потом налево. «Не сработало,» — Гедимин досадливо сузил глаза. «Экраны…»

Робот шагнул вперёд, и eateske услышал тихое потрескивание. Горбатый силуэт дрогнул, голова повернулась. Треск стал громче, перешёл в шкворчание — и под бронёй «джунга» что-то громко хлопнуло. Из-под приподнятых пластин обшивки потянулся белый дым. Робот сделал ещё шаг, разворачиваясь корпусом в сторону Гедимина и медленно, с видимым трудом поднимая конечности.

— Тре… во… — проскрежетало внутри. Ремонтник щёлкнул переключателем, вырвал из стены провод и сломал каркас о колено — о шуме можно было не беспокоиться. Три громких хлопка в «груди» «джунга» заглушили все звуки, а потом робот с грохотом рухнул на дорогу.

— Время пошло, — комендант открыл глаза и сел на матрасе, прикрыв ладонью тревожную кнопку.

— Беги! — Гедимин протянул Лилит магнетрон и трансформатор, схватил обломки каркаса и моток проводов и выскочил на улицу, ныряя в тень барака. Белый дым клубился над вздувшимся корпусом «джунга». В дыму, с мостовой перебираясь на крышу, мелькнула светлая тень. Долю секунды Гедимин следил за ней, а потом затолкал обломки под ближайший фундамент и нырнул в туман.

20 июля 56 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Над вентиляционными шахтами ещё не установили воздушные насосы, но свежий воздух уже проникал под землю — Гедимин чувствовал лёгкий сквозняк. Последние три дня на небе не было облаков, атмосфера заметно прогрелась, — охлаждение было очень кстати для перегревшегося eateske. Устроившись у подъёмника, он поглощал Би-плазму и вполуха слушал чужие разговоры. Он нашёл бы себе более интересное занятие, но Эзра Юнь в очередной раз отогнал его от бронехода и не дал заглянуть под обшивку. «Какой-то странный скрежет он издаёт сегодня,» — думал Гедимин, вспоминая, с какими звуками бронеход прорубался сквозь пласты пустой породы. Рёв и грохот почти заглушали это еле слышное пощёлкивание, и ремонтник не был уверен, что оно ему не померещилось, но проверить он бы не отказался.

Загрохотал пневмомолот, и Гедимин развернулся на звук. Один из шахтёров принёс инструмент в зал у подъёмника, пробурил в полу небольшое углубление и теперь, отложив агрегат, растерянно его разглядывал.

— Заедает, — сказал рабочий, оглянувшись на тех, кто сидел неподалёку с контейнерами Би-плазмы. — Чуть-чуть, но заедает.

— Значит, скоро доломается, — пожал плечами один из Eatesqa. — Плюнь. До вечера дотянет.

— Эй! — Гедимин, отложив пустой контейнер, подошёл к механизму и, подняв его, тщательно осмотрел.

— Чего тебе? — шахтёр удивлённо мигнул.

— Когда ты в последний раз продувал воздуховоды? — ремонтник, держа агрегат на весу, включил его и прислушался к рокоту.

— Чего⁈ — двое, оставив недоеденный обед, подошли к нему. — Это как? Мы ничего не делаем с этими штуками. Этот хлам выдают нам макаки. Это они должны следить, чтобы он не ломался!

— Они не следят, — сказал Гедимин, высматривая на полу ровное место. — Я покажу, как разбирать такие механизмы, и что с ними делать потом. Сейчас он исправен, но если так обращаться с ним дальше, он выйдет из строя задолго до конца смены.

Он снял верхнюю часть комбинезона, оставив только капюшон — шлем и защитная маска могли пригодиться — и расстелил её на земле. Детали, тёмные от каменной пыли и засохшей смазки, разделялись с трудом. Подцепляя корку обломком фрила, Гедимин досадливо сузил глаза — похоже, прочисткой было не обойтись.

— Каменная крошка попала под поршень, — он поднял на ладони поцарапанную деталь. — И лежала там не меньше часа. Не пройдёт и недели, как это придётся заменить.

— Что тут происходит?

Гедимин не заметил, как вокруг собралась вся смена, — зато это заметил Эзра Юнь, и сейчас он и двое его охранников растолкали шахтёров и встали в центре круга.

— Опять ты! — сузил глаза Эзра.

— Ты вовремя пришёл, — Гедимин ссыпал детали на расстеленную ткань и поднялся на ноги. — Найди смазку для этого механизма.

Один из охранников подался в сторону, Гедимин проследил за его взглядом и увидел пустой прицеп, прикрытый брезентом. Под полотнищем угадывалась какая-то ёмкость.

— А больше тебе ничего не надо? — поморщился Эзра. — Опять лезешь, куда не просят? Хочешь выслужиться перед макаками?

— Принеси смазку, — Гедимин посмотрел на охранника. — Болтать некогда.

Тот подался назад, в сторону пустого прицепа, но Эзра схватил его за руку.

— Стоять! Теперь ты, теск, отдаёшь тут приказы?

— Ещё подеритесь, — буркнул один из шахтёров. Его вытеснили из круга, и он теперь протискивался обратно и нёс в руке большую тубу. Гедимин взял её, благодарно кивнул и снова опустился на землю. Обеденный перерыв заканчивался, а пневмомолот всё ещё лежал разобранным, и это нужно было как можно скорее исправить.

— В нашей бригаде теперь свой механик, — хмыкнул один из шахтёров, направив луч фонаря на разобранный механизм. — Мартышки об этом не узнают.

Эзра молчал, но из круга не выходил; Гедимин, возвращая пневмомолот рабочему, мельком увидел, что глаза бригадира сошлись в узкие щёлки, и их цвет невозможно разобрать.

… — Ты это нарочно? — Эгион больно ткнул Гедимина в бок. В тесноте глайдера-перевозчика их прижало друг к другу, но можно было разместиться, не толкаясь, — и ремонтник недовольно на него покосился.

— Я тебя придавил? Извини, не хотел.

— Нет, я не об этом, — Эгион крепко взял его за плечо и развернул лицом к себе. — Ты специально доводишь Эзру? Сегодня он был готов убить тебя.

Гедимин пожал плечами.

— Я ничего с ним не делаю. Он сам справляется.

— Завязывай с этим, ясно? — Эгион сузил глаза. — Их трое, а ты один. И это шахта, а не твоя атомная станция. Там очень много способов умереть — и макаки тебе ничем не помогут.

Гедимин досадливо сощурился.

— Не вижу, чем ремонт механизмов раздражает Эзру. Он хочет, чтобы я и его починил?..

На площади у информатория ремонтник приостановился и огляделся по сторонам, высматривая знакомые лица. Сегодня он был намерен вникнуть в проект «Слияние», и ему была нужна компания. Эгион скрылся в толпе, прошедшей мимо информатория, — он нечасто заходил туда; Хольгер, возможно, уже занял машину, и, если поспешить, можно было успеть оторвать его от «Космобоя». Гедимин ускорил шаг, но остановился — стальные клешни с двух сторон схватили его за плечи и заломили ему руки за спину.

— Гедимин Кет, порядковый номер «альфа — один — сорок три»! — голос «макаки», усиленный громкоговорителем, прогремел на всю площадь. Поселенцы, столпившиеся вокруг, бросились врассыпную. Гедимин рванулся, выворачиваясь из клешней, но удар, нанесённый сзади, заставил его упасть на колени, и кто-то из «броненосцев» наступил ему на ногу, прижимая к земле.

— Виновен в нападении на охрану посёлка в ночь с девятнадцатого на двадцатое июля и уничтожении робота «Джунгси»! — объявила «макака» за его спиной; поселенцы, оттеснённые к баракам, сердито загудели, но «Шерман», выступивший вперёд, направил на них бластеры, и все замерли. — Приговорён к расстре…

Сбросив с себя стальную клешню, Гедимин схватился за вторую и рванул на себя, но в ту же секунду страшный удар обрушился на его затылок. Площадь перед глазами сверкнула и рассыпалась искрами, и больше он уже ничего не видел.

… — Спустя девять месяцев плод полностью сформирован и готов покинуть организм матери, — размеренно проговаривал кто-то неподалёку — чуть сверху, над правым плечом Гедимина. — Он проходит по родовым путям женщины и после этого может считаться отдельным организмом и гражданином Солнечной Системы.

— Девять месяцев? — хмыкнул кто-то над левым плечом ремонтника, и скомканная мокрая ткань коснулась его лица, а потом прошлась по шее и груди; его комбинезон был расстёгнут, и он чувствовал, как прохладный воздух касается кожи. — Какой долгий и… неоптимизированный процесс. Я пропустил — в какой период в мозг загружают информацию, и как именно внутрь самки просовывают сканер?

«Хольгер и Линкен,» — Гедимин узнал голоса, попытался открыть глаза, но не смог — тело не подчинялось ему. По ощущениям, оно (не считая мокрого лица, шеи и участка груди) было размазано тонким слоем по двум-трём квадратным километрам поверхности. Чувствительность возвращалась постепенно.

«Я жив,» — Гедимин прислушался к ощущениям в затылке. Кожу немного жгло — его положили на спину, и то, на чём лежала голова, задевало обширный ожог. Острой боли не было, вот только поднять веки не удавалось — каждое весило больше, чем топливная сборка.

— Линкен, он приходит в себя! — раздался над головой незнакомый взволнованный голос. Кто-то снова провёл мокрой тканью по его щеке. Он услышал шумное дыхание — кто-то склонился над ним.

— Гедимин, это я, Лиск, — чужой палец прикоснулся к глазу ремонтника и оттянул веко вверх. — Ты в порядке, это видно. Зрачок сужается. Не пытайся шевелиться. До отбоя ещё три часа, к ночи, если повезёт, ты сможешь сесть, а к утру — встать на ноги. Сейчас лежи спокойно.

— Осторожнее с глазом, — Хольгер подошёл с другой стороны и сел рядом. — Не тяни за веко. Гедимин и так знает, что мы оба здесь.

— Да, само собой, — Линкен убрал руку от лица ремонтника. Тот попытался открыть глаза, но ни одна мышца в теле его не слушалась. «Три часа до отбоя? Значит, сейчас восемь,» — мозг вроде бы работал, но со скрипом. «Глайдер прибыл в семь. Где я был целый час?»

— Ты лежишь в информатории, — тихо сказал Линкен. — Макаки устроили тебе расстрел — всадили заряд станнера в затылок. Хотели напугать до полусмерти, а когда увидели, что ты не дышишь, забегали сами. Но ты задышал. Теперь лежи. Можешь отключиться — так мозгу будет легче. Мы тут, рядом. Хольгер предложил почитать о проекте «Слияние» — мы как раз дошли до размножения макак.

— И это очень необычный процесс, — сказал Хольгер, прикоснувшись к щеке Гедимина мокрой тканью. — Одно только формирование тела занимает девять месяцев.

— Это не всё, Хольгер. Ты до конца не дослушал, — хмыкнул Линкен. — На самом деле — гораздо больше.

— Что? Ещё больше⁈ — пилот выронил тряпку. — Ты должен дочитать это до конца!

Пол едва заметно задрожал; Гедимину, чувствовавшему, как его тело растекается лужей слизи, звук чужих шагов показался землетрясением.

— Как он себя чувствует? — тихо спросил — судя по голосу — Эдмондо, останавливаясь рядом.

— Расстрелянным, — буркнул Линкен. — Принеси ещё воды.

Эдмондо, немного помедлив, отошёл. Лиск, хмыкнув, ущипнул Гедимина за плечо.

— Ты сильно обидел нас с Хольгером, атомщик, — прошептал он в самое ухо. — В другой раз, когда соберёшься отстреливать «джунгов» или мартышек, не забудь позвать нас. Иначе поссоримся. Иди читай дальше, Хольгер, мы с Гедимином послушаем.

«Значит, расстрел был инсценировкой,» — если бы мышцы подчинялись ремонтнику, он бы сузил глаза. «Очередное развлечение макак. Но это мелочи. Интереснее другое. Где Лилит, и где магнетрон?»

Когда до отбоя оставалось полчаса, Гедимин рискнул подняться на ноги. Его била дрожь, мышцы сводило судорогой, иногда отключалось зрение, — но тело снова подчинялось мозгу, и ремонтник был доволен. Он сделал небольшой шаг и тяжело осел на пол — нога подогнулась.

— Сиди тихо, — Линкен жестом позвал Хольгера, и они вдвоём подхватили Гедимина. — Руки действуют? Держись за нас. Гребучие узкие двери!

Eateske с вялым любопытством ждал, какой репликой встретит его Гай Марци, но комендант не издал ни звука. В полной тишине Линкен и Хольгер донесли Гедимина до сорок третьей комнаты и сгрузили на матрас.

— Ну? Так как именно ты это сделал? — спросил космолётчик, усевшись рядом.

— Ничего сложного, — буркнул Гедимин; он сердился не из-за вопроса Линкена — это было в порядке вещей; а вот угол, где ещё прошлой ночью стояло всё его оборудование, пустовал, и ремонтнику было досадно. — Обычная электромагнитная пушка-выжигатель. Повезло найти на свалке магнетрон с трансформатором. А макаки не позаботились о защитных экранах. Я выжег мозги «джунгу», а мартышки — мне. Мы в расчёте.

— Твои мозги в полном порядке, — Линкен хлопнул ремонтника по плечу. — Отдыхай. Завтра сойдёмся в информатории, поизучаем макак.

Они вышли. Гедимин, перекатившись набок, постучал в правую стену.

— Всё цело, — угрюмо ответили оттуда. — Меня не видели. Завтра вечером увидишь всё на прежнем месте.

— Лилит! — прикрикнули из-за левой стены.

— Да, помню, помню, — пробормотала самка и замолчала.

— Эгион, ты чего? — Гедимин перевернулся на левый бок и стукнул в стену.

— Оставь в покое Лилит, — донеслось в ответ. — Ещё раз втянешь её в какую-нибудь затею — тебе мало не покажется. Понятно?

Гедимин недоумённо хмыкнул и лёг на спину, подложив руки под голову. Кожа на затылке почти не пострадала — ожог уже не болел от прикосновения. «Да, кажется, я перестарался с экспериментами,» — подумал ремонтник, закрывая глаза. «Даже дошло до расстрела. Теперь какое-то время надо вести себя тихо и незаметно. Интересно, всё-таки, почему из нас двоих выдали только меня?..»

24 июля 56 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Едва гул подъёмника затих, Гедимин услышал тихий стук водяных капель. Одна из них упала ему на шлем. Он посветил на стену шахтного ствола — она блестела от влаги. Отовсюду тянуло сыростью.

— Надо же, — один из шахтёров тронул мокрую стену и хмыкнул. — Мы что, подрылись под озеро?

— На плане эта шахта отмечена как сухая, — Эзра Юнь посмотрел на блестящий лист скирлиновой бумаги, пожал плечами и, свернув его, спрятал в карман. — Чего встали⁈ Запускайте проходчик!

— Слишком много воды, — недовольно сощурился один из eateske.

— Тебе выдали правильный план? — спросил, подойдя к бригадиру, Гедимин. Эзра резко развернулся к нему, двое охранников поспешно приблизились и взялись за шокеры.

— Тебя не спросил, — сузил глаза Эзра. — Иди работать!

Эгион втиснулся в кабину бронехода, мотор зарокотал, разогреваясь, и тяжёлый проходчик пополз к замурованному туннелю. Бур погрузился в неплотную пробку из разнородных обломков, под гусеницы бронехода потекла жидкая грязь, измельчитель загрохотал, размалывая булыжники и выплёвывая их в открытый прицеп. Над проходчиком сомкнулось защитное поле, и Гедимин услышал очень тихий, едва различимый в грохоте и лязге, треск. «Генератор⁈»

— Эй! — крикнул он, подбирая булыжник. Камень с грохотом ударился о прицеп.

— Эгион, стой! — он запрыгнул на край прицепа и попытался втиснуться под купол защитного поля. — Глуши мотор!

— Стоять! — кто-то сзади ударил его по лодыжкам. Удар был недостаточно силён, чтобы опрокинуть eateske, но равновесие он не удержал и вынужден был спрыгнуть. Бронеход, грохоча, прорубался сквозь пустую породу, волоча за собой пузырь защитного поля.

— Куда лезешь? Заняться нечем⁈ — Эзра всунул Гедимину в руки пневмомолот. — Так я быстро найду!

— Эгион должен остановиться, — ремонтник отодвинул агрегат к стене. — Генератор Сивертсена неисправен.

— А это что — галлюцинация? — Эзра ткнул пальцем в защитное поле. — Закрой рот и иди ровнять стены!

Один из охранников толкнул Гедимина в плечо, и оба пошли вслед за бронеходом. За ними шёл Эзра. Гедимин сердито щурился им вслед. «Машина шумит,» — думал он с досадой. «Эгион ничего не слышал. Ладно, пусть трещит. Тут много чего следовало бы починить…»

Вода текла не с поверхности — там был обычный лес, затопленный не сильнее, чем в других местах. Она сочилась из стен туннеля. Два метра от поверхности — и вентиляционный ствол превращался в сырой колодец, скользкий и местами поросший жёлтой плесенью.

«Это не плесень,» — Гедимин, стерев с маски жидкую грязь, тронул пальцем странный налёт. «Это окись урана. Видимо, вода размывает пласты и выносит рассол в штреки…»

Он выполз из шахты и огляделся по сторонам. В главном туннеле воды было ещё больше, чем в вентиляции — сверху капало, жидкая грязь хлюпала под ногами.

— Повсюду вода! — eateske, размечающий стену, встряхнулся, и капли полетели со шлема. — Пора поворачивать. Без насосов тут делать нечего!

Эзра стоял впереди и разглядывал стены туннеля там, где ещё не успели установить крепь. Он повернулся на голос, луч фонаря скользнул по опорам, на мгновение ослепил Гедимина и упёрся в лицо разметчика.

— Сегодня по плану расчистка штреков, — сказал он. — Насосы будут завтра. За четыре часа вас не затопит. Работать!

Один из шахтёров ткнул Гедимина в бок.

— Раз уж пришёл, бери лопату!

Бронеход врезался в пропитанную водой пробку и вскрыл грязевой карман — жижа брызнула из-под гусениц, захлестнула прицеп и окатила волной Эзру и двоих охранников. Гедимин усмехнулся, отвернувшись к стене, но тут же вздрогнул, и его глаза потемнели. Сверху донёсся еле слышный гул.

— Назад! — крикнул разметчик, кубарем вкатываясь под укреплённые своды. Крепь затрещала.

— Назад, все назад! — крикнул в темноте Эзра. Кто-то налетел на Гедимина — он шагнул к стене, прижимаясь к похрустывающей опоре. Впереди что-то лязгнуло, а затем раздался оглушительный грохот. В свете фонаря Гедимин успел увидеть падающие глыбы и сползающие пласты, а через секунду всё смолкло. Там, где была неукреплённая часть туннеля, поднималась гора обломков; там, где недавно продвигался вперёд бронеход, она доходила почти до потолка. Он стал выше, избавившись от тысячи тонн камней.

Они ещё долго падали, и стекала жидкая грязь. Гедимин медленно и осторожно подбирался к завалу и не слышал ничего, кроме собственных шагов и стука падающих обломков. Когда упал последний камень, и настала тишина, он остановился и услышал из-под горы очень тихий, но настойчивый скрежет.

«Туннель был расчищен на три метра, вон там был прицеп,» — Гедимин осторожно шагнул на торчащую из завала глыбу — она качнулась, но удержала его, и, кажется, по обломкам можно было продвигаться вперёд. «Кабина бронехода вон там, ориентир — жёлтый валун. И скрежет исходит именно оттуда…»

Шагнуть вперёд он не успел — удар шокером по ногам сбросил его в грязь на полу туннеля. Он вскочил сразу же, но ещё один удар пришёлся в живот, и он скорчился и сполз по груде обломков в ту же лужу. Его с двух сторон схватили за плечи и швырнули в укреплённый туннель.

— Куда ты лезешь, урод⁈ — Эзра с шокером наперевес встал между ним и заваленной шахтой, двое охранников выдвинулись немного вперёд. — Хочешь устроить ещё один обвал? Эй, вы! Укрепляйте туннель, пока тут всё не рухнуло!

Кто-то унёс пневмомолот, оставленный Гедимином у стены. «Жаль,» — ремонтник, держась за живот, поднялся на ноги. Мышцы сводило судорогой.

— Эгион там, — прохрипел он. — Ты что, не слышишь? Пропусти меня и найди «сивертсен». Я разберу обломки. Он ещё жив…

Скрежет стал тише, но Гедимин всё ещё слышал его. Подобрав кем-то оброненную лопату, он шагнул к Эзре. Тот вскинул шокер, и двое охранников двинулись вперёд, прикрывая его.

— Бунт? — ухмыльнулся Эзра. — Давай, напади на меня, теск. Я уже знаю, кого макаки расстреляют за обрушенную шахту.

Надо было бить лезвием, выпускать кишки, но Гедимин не смог — ударил плашмя. Один охранник шарахнулся, хватаясь за разбитое лицо, но шокером ткнул, второму бить было ещё удобнее. Гедимин, падая, успел перехватить его руку, швырнуть одного охранника навстречу другому, но третий шокер уткнулся ему в левую лопатку, и больше ремонтник уже ничего не успел.

— Все видели? — Эзра наступил на содрогающееся тело, ещё раз ткнув шокером под лопатку. Раскалённый сгусток взорвался между рёбрами, и Гедимин захрипел.

— Он напал на меня, устроил бунт, пытался обрушить шахту! — Эзра, напоследок отвесив поверженному пинок, отошёл от тела. — Вы, двое, глаз с него не спускайте!

— Тихо ты! — сердито зашипел один из шахтёров. — Только твоих воплей тут не хватало. Эгиона уже расплющило, хочешь второго оползня⁈

Охранники схватили Гедимина, вывернули ему руки и заставили его выпрямиться. Сгусток плазмы ещё пульсировал под рёбрами, медленно остывая, лицо залепила грязь, но ремонтник ничего не замечал — он напряжённо вслушивался, но ничего уже не слышал. Скрежет затих, и камни по-прежнему лежали неподвижно.

— Видишь, как удобно, — один из охранников освободил руку, чтобы вытереть с лица кровь. — Шокером под лопатку — и он как шёлковый. Давно было пора-а-а-а!

Его вывернутое запястье затрещало. Гедимин не стал выяснять, сломано ли оно, — он швырнул одного охранника на другого и бросился в туннель. Шахтёры шарахнулись в стороны, Эзра, пинком опрокинутый на спину, заорал вслед:

— Схватить!

«Вверх,» — оттолкнувшись от скользкого пола, Гедимин схватился за скобы на опорах и прыгнул вперёд. Камень, брошенный кем-то из охранников, просвистел под ним и шмякнулся в грязь, ремонтник приземлился следом, подняв тучу брызг.

— Держи урода! — охранники, проехавшись по грязи, заметно выиграли в скорости и чуть не обогнали беглеца у самого подъёмника. Клеть медленно поехала вверх. Двое охранников шагнули к Гедимину, выставив вперёд шокеры. «Hasulesh,» — подумал он, обречённо сузив глаза. « Tza ajewasqa!»

…Охранник в экзоскелете подбежал к подъёмнику ещё до того, как клеть вползла на верхний ярус, — шум драки разносился далеко, и тревожная сирена уже завыла на весь аэродром. Клубок тел выпал под ноги «броненосцу» и рассыпался. Один из охранников Эзры корчился на полу, держась за переломанные рёбра. Гедимин поднялся, вытирая с лица свою и чужую кровь.

— Шахтёр под оползнем, — прохрипел он в лицо «броненосцу». — Живой. Кто-нибудь, помогите…

— Hasu! — крикнули сзади, и в груди Гедимина взорвался плазменный ком. Он растянулся на полу. Перед глазами не было ничего, кроме красных и золотых искр — они разлетались по причудливым траекториям, и следить за ними можно было вечно.

… — Как минимум три прямых разряда в область сердца, — медик покосился на экран и отлепил от груди Гедимина датчики. — Все наносились со спины… Да, ритм восстановился. Завтра перед работой вас осмотрят ещё раз, пока оставайтесь в бараке… И множественные следы побоев.

— Понятно, — человек в тёмно-синем комбинезоне поверх бронежилета погасил экран смарта и повернулся к Гедимину. — Больше у меня вопросов нет. Спасибо за помощь следствию… и — я очень сожалею о гибели вашего друга. Скорее всего, он умер мгновенно. Вы ничем не могли помочь.

Гедимин поднял взгляд, и человека передёрнуло; он быстро подавил дрожь, но eateske заметил его первую реакцию и сузил глаза.

— Где сейчас Эгион?

— В засыпанной шахте, — человек уже дошёл до двери, но на пороге обернулся. — Его тело извлекут из-под оползня, и вам об этом сообщат.

«Никто не видел его мёртвым,» — Гедимин, застегнув комбинезон, встал с матраса, и медики расступились, а те, кто был ближе всего, схватились за бластеры. «Это очень глупо, но всё же никто не видел его мёртвым.»

В бараке было тихо — до отбоя оставался ещё час, но многие уже легли и погасили свет. Гай Марци смерил Гедимина задумчивым взглядом и поманил к себе.

— Лилит уже знает, — тихо сказал он. — Я попросил её к тебе не лезть. А ты не лезь к ней — пока оба не успокоитесь. А мартышки ещё говорят, что у искусственнорождённых нет эмоций…

Из соседних комнат не доносилось ни звука. Гедимин покосился на пылящееся без дела оборудование, отвернулся и закрыл глаза. Усилием воли ему удалось отключиться, но через десять минут он пришёл в сознание. Похоже, три разряда в область сердца не прошли даром — грудь сдавило невидимым холодным обручем. Ремонтник расстегнул комбинезон, посветил на кожу — кровоподтёков было много, но следов серьёзных травм он не увидел. «Надо отключиться,» — он перевернулся на другой бок. «Так регенерация пойдёт быстрее.»

— Эй, — послышалось из сорок пятой комнаты, кто-то тихо постучал в стену. — Спишь?

— Меня просили не лезть к тебе, — отозвался Гедимин.

— А ты и не лезь, — прошептала Лилит. — Я только спрошу, и спи дальше. Много породы на него упало?

— Весь свод. Сверху было четыре метра обломков. Вероятно, «сивертсен» отказал, и поле схлопнулось… — Гедимин стиснул зубы. «Надо было остановить его в начале смены!»

— Тогда бронеход сразу расплющило. Я такое видела, — вздохнула Лилит. — Почему ты подумал, что там… что он мог выжить?

— Я слышал скрежет из-под завала, — eateske поднялся с матраса. Теперь, когда он встал, невидимый обруч давил на грудь немного слабее. «Может, подойти к двери? Тут мало кислорода,» — он выбрался из комнаты и направился к выходу.

Гай Марци отключился надёжнее, чем он, и даже не шевельнулся, когда Гедимин прошёл мимо и остановился у приоткрытой двери. Ветер переменился — с севера тянуло прохладой. «Где-то там раньше были ледники,» — подумал eateske. «До тех пор, пока войны не привели к изменению климата. Сейчас лёд тает. Наверное, из-за этого затопило старые шахты…» Он снова стиснул зубы — мысли так и ходили по кругу, и разорвать его никак не удавалось.

Гул летящего глайдера в ночной тиши заставил ремонтника вздрогнуть и медленно выйти за дверь. С аэродрома доносился лязг, приглушённые голоса, шорох брезента. Гедимин шагнул в тень и ухватился за водосток, подтягиваясь на руках. Пять секунд спустя он лежал на крыше ремонтного ангара, прячась за выступающим гребнем, и смотрел на освещённую посадочную полосу. Там скрежетала сталь, и пахло окалиной, — из раздавленной груды металлолома что-то вырезали по частям и складывали в большой чёрный пакет.

— Вот эта коронка и вращалась, пока не завязла окончательно, — один из механиков в бронежилетах постучал по обломку. — Пол-оборота успела сделать. Вот и весь скрежет.

— Убедительно, — человек в тёмно-синем комбинезоне провёл пальцем по экрану смарта — Гедимин увидел неяркие белесые вспышки. — А сам теск мог подавать какие-то признаки жизни?

— Вы смеётесь? — один из медиков кивнул на чёрный пакет. — Вы видите, в каком состоянии тело? Ему размозжило голову в первую же секунду. Что там могло подавать признаки жизни?

— Останки нужно передать родным, — сказал второй человек в синей форме. — Кто за это отвечает?

— Кто бы ни отвечал, у тесков нет родных, — проворчал охранник в «Шермане», обходя покорёженный бронеход. — Понятия не имею, что они делают с мертвецами.

— Вы это выясните, мистер Моранси, — человек со смартом, прикрыв экран, повернулся к неуклюже одетому служащему. — Вы не для красоты назначены тут куратором.

«Всё,» — Гедимин медленно сполз с крыши и перепрыгнул на ближайший барак. Обруч больше не стягивал грудь, и в голове прояснилось.

— Эй, стой! — луч света скользнул по крыше, и eateske поспешно скатился с неё в густую тень. — Ты видел? Рыжий комбинезон! Теск был там! Где он?

«Этого только не хватало,» — досадливо сощурился Гедимин. До барака оставалось полшага, и он, не скрываясь, выбрался на свет и нырнул в приоткрытую дверь. Там, в комнате коменданта, его ждал не только недовольный Гай Марци. На пороге стояла Лилит.

— Из бластера в упор, — покачал головой комендант. — Только так тебя можно угомонить. Да и за бластер я бы не поручился. Главный калибр «Циклопа», не меньше.

Гедимин посмотрел на Лилит — её глаза были расширены, а радужка стала чёрной и слилась со зрачком.

— Макаки привезли тело, — медленно проговорил ремонтник. — Эгион умер мгновенно. Скрежетал бур бронехода.

— Псих, — выдохнула Лилит, развернулась и пошла к своей комнате. Гедимин пожал плечами. «Макаки глубоко зарылись в это дело,» — подумал он. «Интересно, чем закончится разбирательство. С Эзрой надо что-то делать…»