Часть 2 15.05.56–25.06.56. Земля, Северный Атлантис, город Нью-Кетцаль — Пирр, лагерь военнопленных

15 мая 56 года. Земля, Северный Атлантис, город Нью-Кетцаль

Что-то негромко скреблось под окном. Гедимин посмотрел сквозь решётку — по ту сторону толстого стекла маячил силуэт в экзоскелете и постукивал по окошку стальным «пальцем». Пленник показал ладонь с растопыренными пальцами — снаружи растопырили «клешню» в ответ.

— Эй, теск, не лезь к ней, — за другой решёткой загромыхали плохо пригнанные друг к другу детали экзоскелета — Хосе так и не привёл свою «броню» в порядок. — Тебе Райан плохо объяснил, да? Могу добавить!

Гедимин повернулся к нему — охранник замолчал и подался назад, бормоча что-то себе под нос. Под окном больше ничего не шуршало, и пленнику оставалось только лечь на матрас и пролежать, разглядывая потолок и экзоскелет охранника, до следующего утра.

Из «кабинета» шерифа донёсся громкий лязг, перешедший в вой сирены. Коммутатор надрывался недолго — вскоре звякнула снимаемая трубка.

— Джош? Что там⁈ А-а… Ты не пугай так больше, — Райан Аранда облегчённо вздохнул; голоса его собеседника Гедимин не слышал, но видел, как при звуке его имени дёрнулся Хосе. — Ну что… Как? На неделю? Ну да, бывает. Что? Что-что⁈ Джош! Я её у тебя не брал и вернуть не могу! А что говорит Франтишку? Ну, значит, не может. Да, два «Кондора» на стапелях. Пригнали с Венеры. Кто же заранее мог знать? Что? Ну, отложи на неделю. Два «Кондора» с распотрошёнными реакторами! Я что, прогнать их должен? Что⁈ Как «реактор уже вскрыт»⁈ Как «третий день»⁈ Джош, заранее предупредить никак было? Нет, не могу. Нет, у меня её нет. Говори с Франти… Как «на запасном дизеле»⁈ Третий день⁈ Джош, вот умеешь ты… Так, что делает эта твоя машина? Таскает груз с места на место? Могу подогнать глайдер с Хосе… Нет, освинцованного глайдера у меня нет. И Хосе тоже. Джош! У меня есть пленный теск. У них устойчивость. Найди клещи с длинной ручкой… Какие шутки! Джош, было бы что другое — предложил бы. Да, хорошо.

Коммутатор щёлкнул, возвращаясь в гнездо.

— Что случилось, сэр? Это станция? — громко спросил Хосе.

— Остановлена твоя станция, — буркнул в ответ Райан. — Третий день весь город питает один дизель. А верфи — второй. Джошуа…

Сирена снова завыла, но быстро замолчала — Райан дотянулся до передатчика.

— Джош? Да, хорошо. Да, готов. Жди на контроле, я пришлю Энрике.

«Станция? Местная АЭС? Любопытно…» — Гедимин поднялся с матраса и подошёл к решётке. Похоже, лежание и разглядывание потолка отменялось…

Старый глайдер, вздымая клубы пыли, вырвался из переулка и просвистел над диким пустырём. Туча песка влетела в щель под дверью фургона — транспорт затормозил.

— Рики, выгружайся! — крикнул из кабины Хосе — щелей в глайдере было столько, что передатчики были не нужны — хватало громкого шёпота.

— Энрике Монтес, — фыркнул однорукий охранник. — Для тебя и разных там тесков — офицер Монтес. Дверь открой!

Задвижки заскрипели. Энрике подтолкнул Гедимина в спину стальной «лапой», и тот шагнул в красную пыль. Глайдер стоял, уткнувшись в матовую стену защитного поля, и тучи песка, поднимаемые горячим ветром, разбивались об неё, не долетая до красно-рыжего здания под куполом. По его стене, сдувая пылинки, ползал диск с соплами по краям — робот-уборщик.

Массивные дверные створки разошлись без скрипа и лязга — eateske удивлённо покосился на них и на белоснежные стены. Покрытие из гладкого фрила было вымыто до блеска. Навстречу пришельцам из холла выполз диск-уборщик и направился к закрывшейся двери.

— Я ноги вытирал, — пробурчал Хосе и покраснел.

— Хороший денёк, — Энрике поднял прозрачный лицевой щит и помахал «лапой» человеку, выходящему из-за турникета. Холл заканчивался узким проходом; сейчас он был закрыт, и на рамке над ним горела красная лампочка.

— Да, ветер свежий, — кивнул охраннику тот, кто вышел из-за турникета. Его лёгкий скафандр был так же бел и чист, как стены холла. Шлем он откинул на спину.

— Это и есть ваш пленный теск? — он смерил бывшего пилота задумчивым взглядом. — Имя?

— Гедимин, — отозвался тот.

— Хорошо, — кивнул человек. — Я Джошуа Винстон. Ты выполнишь под моим присмотром некоторую работу. Это займёт много времени и потребует внимательности. Ты хорошо понимаешь меня?

— Да, — ответил eateske. Он искал на поясе «мартышки» кобуру с бластером — но, похоже, та вышла без оружия. Гедимин пока не знал, удивляться этому или нет.

— Мы за ним присмотрим, — пообещал Хосе, выпятив грудь. — Он тут ничего не натворит!

Джошуа покосился на него и указал на взрывчатый браслет на щиколотке Гедимина — с голени чересчур узкий обруч постоянно сползал.

— Твоя игрушка, Рики? Сними её. На станции ей не место.

— Джош, она не для игры, — нахмурился Энрике. — Только она его и удерживает.

— Ты мне реактор подорвать надумал? — сдвинул брови Джошуа. — Забирай эту дрянь и иди с ней в глайдер.

— Зря ты это, Джош, — пробурчал Хосе, отстёгивая браслет. — Это теск. Ты с ним не справишься.

— Ты, Хосе, ступай туда же, — указал на дверь Винстон. — От вас двоих столько пыли, что за неделю не отмыть. Надо будет — позвоню Райану, пока гуляйте. Ты, Гедимин, иди за мной.

Рамка пискнула, турникет провернулся, впуская и хозяина, и пришельца на станцию. Из коридора выглянул очередной робот-уборщик, запищал и пополз за ними следом.

— Стой, — Джошуа потыкал в стену, из открывшейся ниши выпали куски белого скирлина — остатки скафандра. — Этим обернёшь руки. Этой полосой прикрой рот и нос.

Он ждал, пока Гедимин обвяжется обрывками скирлина; тот, наматывая полосы на руку, прислушивался к звукам вокруг. Где-то плескалась вода, где-то гудели воздушные насосы; турбина остановилась, и шипения пара было не слышно. Не было и человеческих голосов — единственным, кто позволил себя увидеть и услышать, был сам Джошуа. «Он один на энергостанции? Маловероятно,» — подумал Гедимин.

— Хорошо. Идём. В дверях пригнёшься, — Джошуа, не оглядываясь, повернул направо, потом ещё раз — и остановился перед круглой бронированной дверью. Она открывалась медленно, неохотно, втягивая в стены пластину за пластиной, пока не образовался широкий проход.

— Здесь буду я, — Джошуа кивнул на экран, протянувшийся вдоль стены, круглое окно рядом с ним и небольшую панель управления под ним. Вторая дверь, ещё более массивная, открывалась сегмент за сегментом, изредка мигая красными лампочками.

— Теперь слушай меня внимательно, — человек кивнул на вход, пропуская Гедимина вперёд. Тот вошёл и остановился невдалеке от двери, с интересом разглядывая огромный зал.

От стены до стены тут было не менее сорока метров, и половину этого пространства занимал длинный бассейн без ограждения, такой глубокий, что поверхность воды казалась чёрной. Справа от Гедимина водоём закруглялся, перед ним и слева — был прямоугольным, разделённым надвое сплошным высоким барьером. Eateske слышал тихий гул насосов — вода находилась в постоянном движении. Пол и стены были покрыты плитами светло-серого фрила, пригнанными друг к другу так плотно, что они выглядели сплошным полотном; на полу вокруг бассейна была проведена жирная красная черта.

— Стой, — Джошуа — пока Гедимин озирался, он успел надеть шлем, но его голос был хорошо слышен сквозь маску — вынул из кармана маленький плоский предмет, запакованный в прозрачную плёнку, тщательно осмотрел его и прикрепил к поясу Гедимина. — Счётчик будет здесь. Не трогай его.

Дверь за ним не спешила закрываться, но над ней сомкнулось защитное поле, куда более плотное, чем купол над станцией.

— Реактор там, — махнул рукой Джошуа. — Здесь — бассейн выгрузки. Пока ты здесь, держись по эту сторону черты и не глазей ни туда, ни туда. В зале ты останешься один, дверь закроется. Я буду подавать команды, а ты — выполнять.

Он подошёл к длинному массивному рычагу, укреплённому на прочной опоре двухметровой высоты. Рычаг нависал над бассейном. Его опора стояла на единственном рельсе, огибающем весь зал — и, судя по всему, могла по нему скользить.

— Здесь была машина для выгрузки топлива. Это — всё, что от неё осталось, — Джошуа просунул руку внутрь рычага — там что-то пискнуло, и в раструбе загорелся тусклый огонёк. — Это захват. Когда он не работает — стоит на чёрной отметке. Я покажу, как с ним обращаться.

Он поманил Гедимина к себе, и тот заглянул в раструб. Огонёк — неяркий светодиод — подсвечивал шкалы с подвижными планками.

— Рука захвата движется вперёд и назад, — Джошуа с видимым усилием налёг на рычаг, и тот сдвинулся почти на полметра относительно опоры. — Это один полный шаг. Когда я скажу «шаг вперёд» — двигай его к бассейну, когда скажу «шаг назад» — тяни на себя. Смотри на шкалу шагов.

Гедимин кивнул. Джошуа смерил его хмурым взглядом и снова повернулся к механизму.

— Станина движется вдоль бассейна, — человек налёг на рычаг и не без усилий сдвинул конструкцию на несколько сантиметров по рельсу. — Когда я скажу «иди», ты пойдёшь и будешь толкать её вперёд. Когда скажу «стоп» — остановишься и будешь считать по шкале шаги влево и вправо. И последнее…

Он взялся за выступы рядом с раструбом и приподнял «руку» захвата — дальнее плечо рычага погрузилось в воду, на шкале качнулась стрелка.

— Это угол наклона. У тебя будет три основных угла. Шестьдесят пять — крайнее нижнее положение, пятнадцать — крайнее верхнее. Здесь фиксирующий винт — наклоняешь и закрепляешь. Теперь смотри, как работает захват.

Закрепив рычаг в наклонном положении, Джошуа просунул руку в раструб и дотянулся до рукоятки. Она качнулась вверх — сжатая клешня на дальнем конце «руки» разомкнулась.

— Когда я скажу «захват» — повернёшь вниз, — он тронул рукоятку, и «клешня» под водой беззвучно сомкнулась. Её детали, проворачиваясь в кольце захвата, вспенили воду. То, что она должна была удерживать, едва ли смогло бы вырваться.

— Всё запомнил? — спросил, нахмурившись, Джошуа. Гедимин кивнул, и человек отступил от рычага, жестом подозвав к нему ремонтника.

— Проверим. Два влево.

Гедимин ожидал, что станина окажется очень тяжёлой, а рельс — чересчур шероховатым, но конструкция легко скользнула почти на метр влево. Стрелка на шкале отсчитала два шага и замерла.

— Три назад, — Джошуа отошёл в сторону, чтобы его не задело рычагом, но в раструб смотрел внимательно. — Наклон шестьдесят пять. Захват. Тяни помалу! Хорошо… Наклон сорок пять. Один вправо. Да, всё правильно.

Он снова смерил тридцать пятого оценивающим взглядом, странно вздохнул и направился к двери.

— Когда я выйду, зал закроется. Не заходи за черту, не прикасайся ни к чему, кроме этого плеча рычага, и слушай команды!

Запирающие механизмы негромко застучали, залязгали, — массивная крышка люка смыкалась по частям и плотно входила в пазы.

— Если ты меня слышишь, подними правую руку, — донеслось из-под потолка. Гедимин поднял ладонь с растопыренными пальцами — ему вспомнилась «Шибальба».

— Хорошо. Теперь работаем. Вправо.

«А ему не по себе,» — eateske уловил странную звенящую интонацию и сам слегка насторожился. «Почему? Для него опасности нет.»

Конструкция, поднятая над водой, легко катилась по рельсу — всё ближе к округлому водоёму, опоясанному массивными металлическими плитами. Черту провели в трёх метрах от него — что внутри, Гедимин не видел.

— Стоп! — скомандовал Джошуа. — Два вправо. Один назад. Наклон шестьдесят пять.

«Рука» захвата погрузилась в воду. Гедимин привстал на пальцах, чтобы видеть, куда она ушла, — и удивлённо мигнул. Вода в округлом бассейне не была чёрной. Холодный синеватый свет шёл со дна.

— Захват! — голос Джошуа зазвенел. Гедимин тронул рукоятку и осторожно шагнул к бассейну. Свет в самом деле шёл со дна — что-то внизу горело синеватым огнём, неярко, но отчётливо. Ближе к поверхности сияние тускнело — его источник лежал на глубине, и Гедимин никак не мог его рассмотреть.

— Назад! — грянуло с потолка, и тридцать пятый посмотрел под ноги. Он незаметно пересёк черту и на полметра зашёл за неё.

— Назад, живо!

Тридцать пятый нехотя отступил и взялся за рычаг.

— Тяни помалу, крайний наклон — пятнадцать! — человек старался говорить негромко и спокойно, но ему было страшно — и Гедимин это слышал. Бронированная «рука» медленно пошла вверх, поднимая к поверхности кусок холодного света.

«Это — очень — интересно,» — тридцать пятый шагнул к самой черте и привстал на пальцах, придерживая захват одной рукой. «Клешня» тянула из-под воды длинные металлические стержни — множество тонких трубок, собранных в пучок — и вода вокруг них загоралась синеватым сиянием. «Я должен — рассмотреть — это — поближе…»

— Вниз! — крикнул Джошуа. Рука уже поднялась за пятнадцать градусов, и источник свечения подходил всё ближе к поверхности.

— Вниз, живо! Опускай!

Гедимин недовольно сощурился — крики неприятно давили на барабанные перепонки и мешали сосредоточиться. До поверхности оставался ещё метр, и оттуда, где стоял eateske, были видны подсвеченные холодным сиянием хвостовики — ряд за рядом, заключенные в решётку и залитые синеватым огнём.

— Стой! На воздухе не светится! — крикнул Джошуа, и тридцать пятый, вздрогнув, остановил подъём. Ледяной свет дрожал под водой — не такой яркий, как на глубине, приглушённый светом с поверхности…

— Наклон пятнадцать, — голос «мартышки» дрожал. — Пять влево. Ещё два влево. Опускай помалу. Наклон сорок пять. Стоп.

Гедимин закрепил рычаг под нужным углом. Теперь он не видел, как светятся внутренности реактора, но свечение того, что он вытащил, стало только ярче на глубине, в тёмной воде.

— Влево, — человек несколько раз глубоко вздохнул и продолжил:

— Влево, пока не скажу остановиться. Не торопись.

Eateske налёг на рычаг — упираться в саму опору мешала слишком далеко проведённая красная черта — и удивлённо мигнул. То, что он вынул из реактора, было не длиннее двух метров и никак не толще его плеча — но конструкция теперь весила больше в разы — и раза в три больше, чем сам Гедимин. Станина медленно ползла по рельсу, и ускорить процесс никак не получалось.

— Стоп! — раздалось из-под потолка. — Слишком быстро. Не бегай. Я буду считать, ты делай шаги. Двадцать один — шаг — стой. Двадцать два — шаг — стой…

Прошло не менее получаса, прежде чем конструкция остановилась окончательно на другом конце бассейна.

— Один влево, — сказал, переведя дыхание, Джошуа. — Опускай помалу. Наклон шестьдесят пять.

Вода всколыхнулась. Гедимин почувствовал, как рычаг едва заметно вздрогнул. Спуск прекратился.

— Готово — отпускай!

Захват разомкнулся и пошёл вверх. Eateske смотрел на синее свечение под водой. «Это не излучение,» — медленно всплывали в памяти обрывки заложенного при клонировании. «Оно не должно быть видимым. Какой-то другой эффект…»

— Вправо, — скомандовал Джошуа. — Не пересекай черту!

…Захват разомкнулся, и шестой по счёту стержень замер в одной из ячеек подводной решётки — в их общем свечении Гедимин уже мог рассмотреть её под чёрной водой. Он остановился передохнуть — перенапряжённые мышцы ныли. «Плотность этих объектов потрясающая,» — думал он, разглядывая хвостовики под водой. «Никогда бы не предположил, что они столько весят.»

Он потянул захват обратно к реактору, но добрался только до чёрной отметки — места, где механизм стоял до начала работы.

— Стоп! — скомандовал Джошуа. — Зафиксируй и оставь его. Теперь подойди к двери. Сядь на пол, отдыхай. Через пять минут зал откроется.

«Это всё?» — Гедимин удивлённо смотрел на раскрывающийся люк. По его ощущениям прошло не более трёх часов с начала смены.

— Выходи, — Джошуа поманил его к себе. Люк за спиной ремонтника залязгал, закрываясь кусок за куском. Человек разглядывал Гедимина и тяжело дышал; тот видел под прозрачным лицевым щитком капли испарины на лбу «мартышки».

— Дай руку, — Джошуа сжал пальцы на запястье eateske, нащупывая пульс. — Хорошо… Да, очень хорошо. Ты на удивление вынослив.

Он отстегнул от пояса Гедимина счётчик, осмотрел его и нахмурился.

— Всё на сегодня. В следующий раз будь осторожнее. Мы тут не играем, Гедимин.

Тридцать пятому стало неловко.

— Я не предполагал ничего сломать, — сказал он. Джошуа вздрогнул и растерянно замигал.

— Ты ничего не сломал, — пробормотал он и странно усмехнулся. — Сияние… Никак не устоять, верно? Понимаю…

— Откуда этот свет? — спросил Гедимин, вслед за Джошуа пробираясь по коридорам, мимо пищащих рамок и приоткрытых дверей.

— Излучение Черенкова, — отозвался горожанин, возясь с кодовым замком. — Быстрые электроны движутся в жидкости и… Снимай одежду и становись под душ. Если рамка на выходе пискнет, пойдёшь мыться ещё раз. Я подожду снаружи.

«Излучение чего… или кого? Быстрые… что?» — озадаченный Гедимин забрался под тёплую воду прямо в комбинезоне и только там вспомнил, что не снял его. Когда он, немного обсохший, выбрался наружу, рамка не издала ни звука.

— Хорошо, — кивнул Джошуа, забирая у него ненужные больше куски белого скирлина. — Ты очень быстро работаешь. Не торопись так. Сборки очень тяжёлые. Никогда и никто не носил их вручную. Теперь я отведу тебя в курилку. Ты куришь?

Гедимин качнул головой. Он думал о свечении. Память выдавала сбой за сбоем — ничего похожего в сведениях, заложенных в клонарии, не находилось.

Комната, которую Джошуа Винстон назвал курилкой, была небольшой, очень чистой и светлой. Высокое окно выходило на улицу, два дивана стояли под ним, к подоконнику крепилась гранёная чаша из прозрачного фрила. Она была вымыта до блеска, но Гедимин учуял слабый запах горелой органики.

— Через час шериф пришлёт за тобой, — сказал Джошуа, скидывая шлем и вытирая со лба испарину. — Отдыхай. Тут есть газировка, можешь пить. Дверь я закрою.

Гедимин про себя усмехнулся — если бы он захотел сбежать, он бы пошёл не к двери. Но ему не хотелось никуда бежать.

«Очень мало информации,» — думал он, опускаясь на пол рядом с диваном — предмет мебели не выглядел достаточно прочным, чтобы выдержать вес eateske. «Я должен узнать больше. Как можно больше.»

Что-то зашуршало у его плеча — он неосторожно задел локтем кипу скреплённых листов, лежащую на подоконнике. Он задумчиво посмотрел на неё, помял край листка и удивлённо мигнул. «Целлюлозная бумага? Здесь? Где её только откопали…»

Это был кусок очень старой печатной книги — десяток листов, выдранных из середины, без начала и конца. Мелкие буквы северного алфавита ещё были видны, но непрочная целлюлозная бумага сильно пострадала от времени, пыли и сырости. Гедимин аккуратно отряхнул её и пригляделся к строчкам.

«…излучения через слой вещества, его ослабление происходит за счёт двух процессов…»

Тридцать пятый мигнул, перелистнул страницу.

«…быстрый электрон передает свою энергию электромагнитному излучению…»

«Весьма интересно,» — Гедимин тщательно сдул с остатков книги пыль и заглянул на последний лист.

«…В замедлителе из обыкновенной воды цепная реакция на природном уране невозможна…»

Чьи-то шаги послышались в коридоре. Eateske прикрыл листы ладонью. «Это должно быть изучено,» — он задумчиво сощурился на дверь. «Это важно.»

Расправив листы, он просунул их под одежду, спрятав на животе, под застёжкой и конструкциями пояса. Прошёлся по комнате — бумага не шуршала.

— Гедимин, — Джошуа заглянул в дверь и поманил его к себе. — Твои прилетели.

В этот раз в экзоскелет забрался Хосе. Энрике косился на него и хмурил брови.

— Без происшествий? — спросил он у Джошуа.

— Работа идёт. Завтра прилетайте к девяти, — кивнул тот, наблюдая за надеванием браслета и ощупыванием карманов Гедимина.

— Гляди-ка, пусто, — буркнул Энрике, заглянув в последний карман. — Что, ничего не нашёл?

— Это же станция, — Хосе опасливо покосился на робота-уборщика — тот остановился перед ним и громко пищал. — Тут ничего не валяется.

…Человеку было бы трудно рассмотреть потускневший текст в неярком свете из-за решётки, но Гедимин хорошо видел в полутьме. Устроившись на матрасе, он медленно вчитывался в полузнакомые слова и удивлённо мигал, встречая странные символы. Ничего похожего не было ни в языке Севера, ни в алфавите Атлантиса; даже на письмена Сина и Мацоды это походило весьма отдалённо, и нигде не было разъяснений.

«Альфа,» — Гедимин тронул пальцем один из значков. «Это же явление тут называют альфа-излучением. И оно же обозначено этим символом. Видимо, так он читается. Надо запомнить.»

Шерифа не было второй час. Хосе, воровато оглядываясь, затянулся пару раз и спрятал недокуренное под пластину экзоскелета. Запах горелой органики постепенно выветривался, но его воздействие было достаточно сильным, чтобы охранник не обращал на заключённого ни малейшего внимания.

Дочитав до конца абзаца (общий смысл пока был непонятен), Гедимин с удивлением обнаружил целый набор символов, ни один из которых не был ему известен. «Это что-то значит, определённо,» — он поискал над набором и под ним, но нигде не нашёл перевода.

— Эй, Хосе!

Охранник вздрогнул вместе с экзоскелетом.

— Чего тебе? — он подозрительно посмотрел на eateske. — Что затеял?

— Ты эти символы знаешь? — тот показал ему страницу. Хосе вытаращил глаза.

— Раны божьи! Теск, это вообще по-каковски?

— Язык Севера, — отозвался Гедимин. — Этот набор символов тебе знаком?

— Ты по-северянски понимаешь⁈ — охранник недоверчиво покачал головой. — А это… Постой! Знаю. Это формулы. Где ты это вообще взял?

— На станции, — тридцать пятый думал, что «макака» соображала бы куда быстрее, если бы не отвлекалась посекундно. — Формулы? Как они читаются?

— Я откуда знаю? В колледжах не учился, — фыркнул Хосе. — Это физика, чёрт её дери. Вон, у Райана спроси. Он умный.

Лязгнула дверь, послышались торопливые шаги, и охранник вздрогнул и вытянул руки по швам. Гедимин растянулся на матрасе, прикрывая телом книгу. Прятать не было времени — люди уже подошли к решётке.

— Искал, во что завернуть, и не нашёл, — вполголоса смущённо объяснял один — Джошуа Винстон. — Валялась в курилке, никому не надо, но мало ли…

— Найдётся, — угрюмо отозвался Райан. Щёлкнул выключатель «сивертсена», Гедимин вскинулся, но сделать ничего не успел — разряд станнера вошёл ему в затылок, и eateske растянулся на полу, пуская слюни. Даже лицевые мышцы перестали ему подчиняться.

— Твоя книжка? — Райан выдернул кипу листов из-под дёргающегося тела и повернулся к Джошуа. — Чего? Что-то не так?

— Рэй, ты сдурел? — голос Винстона странно дрожал. — Ты что творишь?

— Он по-другому не понимает, — буркнул стрелок, захлопывая за собой дверь. — Так это твоё барахло или нет?

— Верни, откуда взял, — тихо сказал Джошуа. — Знал бы, что найдутся читатели, — не выдрал бы листы. Пусть будет у него, я потом заберу.

— Твоё дело, — Райан бросил остатки книги на пол рядом с Гедимином и включил защитное поле. — Тебя не поймёшь, Джош…

Голоса стихли за дверью. Гедимин медленно подтянул к голове дрожащую руку — ему казалось, что кости превратились в желе, и конечность размазывается по полу. Пальцы не слушались, но всё-таки удалось вытереть слюну. Гедимин попытался вспомнить последний прочитанный абзац — всплыла только пара слов, и то коротких. «Винстон знает, что это за книга. Возможно, формулы ему знакомы,» — подумал он, укладываясь поудобнее — сегодня бесполезно было продолжать чтение. «Если он согласится говорить со мной…»


16 мая 56 года. Земля, Северный Атлантис, город Нью-Кетцаль

— Я рассчитываю получить книгу обратно, — сказал Джошуа Винстон, оглядываясь на Гедимина. Они шли по добела вычищенному коридору, оставив за турникетом недовольных охранников. Никто не попадался им на пути, кроме роботов-уборщиков — они, похоже, работали круглосуточно.

— Завтра или, в крайнем случае, послезавтра, пока Хосе не скурил её, — человек остановился, внимательно глядя на eateske. — Целлюлозная бумага нечасто попадается.

«Ожидаемо,» — подумал Гедимин, стараясь не встречаться с ним взглядом — этот потомок обезьяны был очень наблюдателен.

— Я постараюсь дать тебе равноценную замену, — сказал Джошуа, не дождавшись ответа. — Но после смены.

Массивная округлая дверь реакторного зала медленно открылась, пропуская Гедимина внутрь. Человек в этот раз за ним не пошёл, и проём быстро закрылся. Тридцать пятый остановился на пороге, разглядывая бассейн и высокие стены.

Красная черта, проведённая на полу, захватила ещё больше пространства — теперь Гедимин, встав за ней, не видел внутренностей реактора и остывающих в бассейне сборок, но ещё мог рассмотреть холодное синее сияние под водой. Захват на тяжёлой станине исправно двигался вокруг бассейна, и вскоре первая из сборок была вынута из реактора и погружена в светящуюся воду.

— Стоп, — скомандовал из-за стены Джошуа. — Через двадцать три минуты, но не раньше, сборка должна быть на той стороне. Рассчитай скорость и начинай движение.

«Это нетрудно,» — Гедимин посмотрел на дальний край бассейна. Где-то там под водой стояли решётки с гнёздами. «Двадцать три минуты. Видимо, тут не принято спешить…»

Через два с половиной часа под потолком что-то загудело. Остановив захват на полпути к реактору, тридцать пятый покосился на источник шума. Центральная часть люка залязгала, приоткрывая небольшое окошко.

— Держи, — Джошуа просунул в проём бутыль с газировкой. — Перерыв, полчаса на отдых.

Окошко закрылось. Гедимин понюхал бурлящую жидкость, хлебнул и в недоумении пожал плечами. «Зачем нагнетать в воду углекислый газ? Не вижу необходимости…»

Поставив пустую бутыль у люка, он подошёл к стене. Там на прочных креплениях висела сборка — такая же, как спрятанные под водой, но никакой красной черты вокруг неё не было. Гедимин потрогал её пальцем, потом подставил под неё ладонь и слегка надавил, выталкивая её наверх, — она не шелохнулась.

«Удивительная плотность,» — тридцать пятый задумчиво посмотрел на более тонкие стержни, висящие неподалёку. Они были на четверть короче и в несколько раз тоньше. «Значит, внутри уран. Интересно, как он выглядит вблизи…»

Металлическая оболочка стержня не выглядела очень прочной и при некотором усилии поддалась бы — осталось найти, чем подковырнуть её.

— Стой! — загремело под потолком. — Отойди от твэла!

«Вернулся,» — досадливо сощурился Гедимин. «Твэл? Это нужно запомнить.»

Ещё пять сборок переместились из реактора в бассейн, и eateske остановился — на этот раз не по указанию из-за стены. Он устал — не настолько, чтобы перестать заглядывать в воду и коситься на развешанные вдоль бассейна твэлы, но тело требовало отдыха и охлаждения. За стеной облегчённо вздохнули, и люк заскрежетал, приоткрываясь.

— Дай руку, — Джошуа снова пощупал пульс тридцать пятого и недоверчиво хмыкнул. — Удивительно… Если так и дальше пойдёт, завтра после обеда начнём загружать свежее топливо.

— То, что на стене? — спросил Гедимин.

— Нет, оно ещё повисит, — качнул головой Винстон. — Это запас. А ты наблюдателен, теск. Интересно?

— Я хотел бы узнать больше, — сдержанно отозвался тридцать пятый. Человек хмыкнул.

— Сначала тебе надо отмыться. Дай счётчик… что ж, в этот раз лучше. Я сам виноват — не проверил вчера показания и завёл тебя в опасную зону. Иди за мной…

В курилке со вчерашнего дня ничего не изменилось. Вытолкав за дверь робота-уборщика, Джошуа сел на диван и взял с подоконника несколько книг — не слишком толстых, ярко раскрашенных, отпечатанных на привычной скирлиновой бумаге — никаких артефактов древности.

— Зачем ты на пол-то сел? — удивлённо спросил он у Гедимина.

— Диван непрочный, — ответил тот, глядя на книги. По обложкам трудно было сказать, есть ли внутри формулы, но рисунки на них были.

— Как продвигается чтение? — спросил Джошуа, пытаясь поймать взгляд eateske. — Что-то непонятно?

— Эти символы читаются как «альфа», «бета» и «гамма»? — спросил Гедимин, выведя на полу три знака. Джошуа издал странный звук.

— Верно, — пробормотал он. — Однако… Уровень знаний, кажется, не очень… Скажи мне, теск, из чего состоит атом?

— Из частей, — отозвался тридцать пятый, сузив глаза. Винстон посмотрел на него долгим задумчивым взглядом и протянул ему яркую книгу.

— Тогда начнём с самого начала. Ознакомься.

«Начало» — было написано на обложке среди аляповатых рисунков. «Расщепление атома».

За дверью раздался пронзительный звон, и Джошуа вскочил.

— Сиди-сиди, — оглянулся он на зашевелившегося Гедимина. — Это ко мне.

Он вышел, и eateske услышал незнакомые голоса — один, судя по пронзительности, принадлежал самке, второй был ещё тоньше и писклявее. Джошуа негромко что-то ответил, и голоса отдалились и стали тише.

«Расщепление атома,» — Гедимин разгладил обложку и открыл первую страницу. «Интересно…»

От разглядывания картинок и чтения коротких подписей его отвлекло жужжание. Какой-то маленький механизм бился о дверь. Тридцать пятый выглянул наружу и подставил ладонь под падающий звездолёт. Это была модель «Раптора» — всего двадцать сантиметров в длину, два винта на крыльях и два — вместо сопел, многочисленные царапины и сколотая краска.

«В моторе пыль,» — Гедимин прислушался к жужжанию «Раптора» и, перевернув его брюхом кверху, отключил двигатель.

— А ну пусти! — раздалось снизу. — А то застрелю тебя!

Ещё один человек — совсем мелкий, втрое ниже Гедимина — стоял в коридоре, помахивая большой, грубо сделанной и ярко раскрашенной моделью бластера.

— Я не шучу! — он привстал на цыпочки, сердито глядя на eateske. — Это мой корабль, и я — командир!

— Джон! — из-за поворота быстро вышел Винстон. — Что ты делаешь? Не смей целиться в безоружных! Этот теск — военнопленный. Гедимин, отдай это мне… вот, держи свой корабль. Пойдём, мама ждёт.

Джон вывернулся из-под его руки и, запрокинув голову, посмотрел на eateske.

— Ты пленник? Командир Джон не стреляет пленных, — серьёзно сказал он. — Тебя отвезут на Землю и будут судить по закону.

— Идём, — Джошуа подтолкнул его к турникету. — С теском ты играть не будешь.

«Детёныш человека,» — удивлённо мигнул Гедимин — теперь он понял, с чем имеет дело. Некоторые сведения о размножении «макак» всплыли в памяти, поразили своей нелепостью и были выкинуты из головы. «А мотор всё же нуждается в чистке…»

— Джон Винстон, — пояснил, вернувшись, Джошуа. — Книги были припасены для него. Но не думаю, что он останется на станции. Хочет стать пилотом, посмотреть разные планеты… слетать на Титан и Энцелад. Наверное, оно того стоит. Ты был там?

— Я нигде не был, — отозвался Гедимин. Детёныш отвлёк его, но теперь он хотел вернуться к чтению и узнать об управляемых и неуправляемых цепных реакциях. Новая информация пристраивалась к обрывкам, заложенным при клонировании; что-то уже было знакомо — правда, с других сторон, что-то требовало обдумывания.

— У тебя есть другие книги? — спросил он, заглянув Винстону в глаза. Тот усмехнулся.

— Найдутся.


17 мая 56 года. Земля, Северный Атлантис, город Нью-Кетцаль

— Отпускай!

Пятая по счёту сборка заняла место в решётке, и металлическая клешня захвата разомкнулась и качнулась вверх. Зафиксировав её под наклоном в пятнадцать градусов, Гедимин выпрямился, повёл плечами, расслабляя перенапряжённые мышцы.

— Очень хорошо, — в голосе из-за стены слышалась радость. — Подойди к люку.

В приоткрывшееся окошко просунулось горлышко бутыли с газировкой.

— Пей. Перерыв на час, — объявил Джошуа, закрывая люк наглухо. За лязгом металла Гедимин услышал чужой голос — кто-то поздоровался. Присев у закрытой двери, eateske разглядывал стены и вслушивался в гул механизмов. Что-то размеренно лязгало под полом, с каждой секундой звук становился громче, и Гедимин не слишком удивился, когда края бассейна приподнялись, а вода заколыхалась. Он встал, чтобы лучше видеть происходящее, и как раз вовремя — дно бассейна вместе с остывающими урановыми сборками начало опускаться. Разделяющий гребень между двумя половинами бассейна поднялся и навис над водой. С тихим свистом над резервуаром схлопнулось защитное поле. Сначала оно было прозрачным, но быстро уплотнялось; через пять минут оно стало белесо-матовым и уже не пропускало синеватый свет из-под воды.

Лязг под полом затих, негромко зашипела, открываясь, тяжёлая дверь на другом краю зала. Человек в белом скафандре вошёл, огляделся и помахал Гедимину прибором, зажатым в ладони.

— Привет, Джед! Сиди, отдыхай, я тут померяю.

«Патрик,» — eateske вспомнил, где слышал этот голос, и слегка удивился. «Он со станции?»

Горожанин, глядя на экран прибора, медленно прошёлся вдоль открытой части бассейна, осторожно обошёл реактор и достал из кармана красный маркер.

— Будешь загружать свежее топливо, — сказал Патрик, проведя черту вокруг бассейна и вернувшись к защитному полю. Теперь он стоял неподалёку от Гедимина и пристально его разглядывал.

— Я знаю, — отозвался бывший пилот, заново обматывая кисти рук обрывками белого скирлина. Газировка кончилась, как и время перерыва. «Он останется тут или уйдёт?» — Гедимин покосился на Патрика.

— Что у тебя с кожей, Джед? — тот указал на исполосованную шрамами голень пленника. — Посмотри на цвет!

Гедимин удивлённо мигнул, чуть приподнял штанину — там, где кожа была открыта, она уже не была гладко-белой. Её присыпало серой пылью, и оттереть странный налёт не удалось.

— На лице то же самое, — сказал Патрик. — Везде, где голая кожа. Думаю, это от радиации. Эй, Джош! Ты это видел?

— Вчера не обратил внимания, — ответил Джошуа из-за стены. — Это не ожоги — ему негде было обжечься. Хотя он прилагал все усилия. Вылезай оттуда, Патрик. Не мешай работать.

Рычаг захвата впервые поднялся над водой — его предстояло провести мимо защитного поля, не повредив купол, к открытой части бассейна. Красная черта на той стороне прошла гораздо ближе к воде — свежее топливо излучало не так интенсивно, и Гедимин мог подойти почти вплотную и посмотреть на тусклый синеватый свет со дна. Отсюда были хорошо видны решётки и вставленные в них сборки — массивные пучки урановых стержней. Теперь eateske знал, что перед ним, и видел, как оно устроено и для чего нужно, и это его успокаивало. «Необлучённые стержни прочнее,» — думал он, разглядывая сборку. «Их труднее повредить. Можно двигаться не так медленно. Интересно, как изменяется плотность…»

— Два вправо, три вперёд! — скомандовал из-за стены Джошуа. — Так, хорошо… Наклон шестьдесят пять. Захват!

Клешня механизма сомкнулась, плотно обхватив сборку, и тяжёлая конструкция медленно поползла вверх.

— Тяни к реактору, — сказал человек чуть менее взволнованным голосом. — Восемнадцать минут на дорогу. Не так быстро!

Свежие сборки ненамного отличались по весу от облучённых — даже, возможно, были тяжелее. Пять из них переместились из бассейна в затопленный реактор, прежде чем Винстон скомандовал поставить захват на чёрную отметку и подойти к двери.

«Осталось шестнадцать,» — Гедимин присел передохнуть у люка и задумчиво смотрел на бассейн. «Ещё два дня, и реактор будет готов к работе. Интересно было бы посмотреть, как его запускают.»

Выпустив eateske из душа, Джошуа внимательно осмотрел его ногу и даже потрогал кожу.

— Верно, изменения есть, — кивнул он Патрику. — Но опасным это не выглядит.

«Изменение свойств в экстремальных условиях,» — думал Гедимин, разглядывая серую «пыль». «И если охлаждение или перегрев можно почувствовать, то воздействие радиации заметно только по факту. Наверное, я получил большую дозу, когда заглядывал в реактор. Два или три дня, и всё вернётся в норму…»

— Как идёт чтение? Освоил «Начало»? — поинтересовался Джошуа, провожая ремонтника в курилку. Патрик оставил их на полпути, помахав Гедимину рукой на прощание.

— Да, — отозвался тридцать пятый, замедляя шаг.

— Что делает в реакторе борная кислота? — спросил Винстон, глядя ремонтнику в глаза.

— Поглощает тепловые нейтроны, — незамедлительно ответил тот. — Гасит реакцию.

— Ты быстро читаешь, — заметил Джошуа. — Нравится? Ещё дать?

Гедимин кивнул.

После стерильных коридоров станции пыльная тюрьма казалась ещё грязнее, и тридцать пятый, вернувшись в камеру, отряхнул ступни и смахнул с матраса накопившийся песок. Энрике за решёткой громко фыркнул и пробормотал что-то неодобрительное, но Гедимину было не до него — он сел и положил на колени новую книгу. Она была чуть менее пёстрой — только чёрный и жёлтый, знак трилистника на обложке и несколько броских фраз. Eateske перевернул страницу.

— Эй, теск!

Он не заметил, как к решётке подошёл Райан Аранда.

— Что это? — шериф указал на книгу. Гедимин молча повернул её обложкой к нему.

— Где ты взял это? — Райан отключил защитное поле и протянул руку к обесточенной решётке. — Дай сюда!

— Это книга Винстона, — сказал Гедимин, настороженно следя за человеком. Тот хмуро посмотрел на обложку, пролистнул пару страниц и скривился.

— Это что, инструкция, как лучше взрывать АЭС? Офицер Монтес, Джош в самом деле дал ему эту книгу? Дал сам?

— Так точно, сэр, — на всякий случай Энрике вытянул руки по швам. Экзоскелет заскрежетал.

— Он спятил, — поморщился Райан, глядя то на книгу, то на пленника. — Эй, теск! Ты плохо понимаешь слова, но запомни — если хоть что-то на станции пойдёт не так…

Он прикоснулся к рукояти бластера. Гедимин пригляделся и увидел песок, набившийся под приподнятую пластину, и край одной из кнопок, опустившийся чуть глубже, чем другие.

— Твой станнер неисправен, — сказал он. Аранда мигнул.

Гедимин успел прикрыться рукой — разряд попал в правое предплечье, отбросив пленника назад, и тот, потеряв равновесие и власть над подгибающимися ногами, упал на колени.

— Меня устраивает, — бросил Райан, застёгивая кобуру. Книга, ударившись о плечо eateske, упала на пол и раскрылась. Гедимин не шевелился, пока шаги шерифа не стихли. Правая рука ниже локтя обмякла, и казалось, что она комком слизи свисает с кости; левая тряслась, но действовала, и главное — почти не кружилась голова, а зрение осталось неповреждённым. «Привыкание,» — усмехнулся про себя Гедимин. «Когда-то оно должно было наступить…»

Дрожащей рукой он подобрал книгу, откинулся на матрас, прислонившись спиной к стене. «Взрывать?» — он криво ухмыльнулся, глядя на рисунок — твэл в разрезе. «Я не хочу взрывать. Я хочу строить.»


19 мая 56 года. Земля, Северный Атлантис, город Нью-Кетцаль

Последняя сборка опустилась в реактор, и захват разжался, а рычаг поднялся к поверхности воды. Гедимин поволок громоздкий механизм к чёрной отметке. Под полом что-то негромко лязгало и постукивало; заглянув в бассейн, ремонтник увидел, что опустевшая решётка, в которой недавно хранились топливные сборки, втягивается в дно.

— Стоп! — судя по голосу, Джошуа Винстон был очень доволен. — Работа закончена. Иди к двери, садись и отдыхай. Через пять минут я тебя выпущу.

— Что ты будешь делать теперь? — громко спросил Гедимин.

— Что? — растерялся человек. — Ты что-то говоришь? Подойди к двери, справа от неё микрофон — говори туда!

Тридцать пятый обошёл по кругу бассейн. Отработанное топливо скрылось под плотным непрозрачным куполом, в реактор, обведённый широкой красной дугой, тоже было не заглянуть.

— Джед, что там случилось? — к Джошуа подошёл Патрик.

— Что здесь будет происходить? — спросил Гедимин.

— Ничего интересного. Закроем реактор и сольём воду, — ответил озадаченный Патрик.

— Я останусь тут и буду наблюдать, — сказал eateske и отошёл от двери, выбирая удобное место. Подходить к реактору, по всей видимости, было небезопасно…

— Эй! — спохватился Джошуа. — Гедимин, стой! Там нельзя оставаться. Это опасно. Выходи немедленно!

Люк залязгал, приоткрываясь. Тридцать пятый повернулся к нему лицом и сделал ещё шаг назад.

— Я не уйду, — сказал он — теперь его могли расслышать без микрофона. — Я буду смотреть, как закрывают реактор.

Джошуа встал на пороге, растерянно качая головой. Из-за его плеча выглянул Патрик. «Они не уведут меня силой,» — тридцать пятый представил себе эту картину и насмешливо сузил глаза.

— Ты тут засветишься, Джед. Выходи и не мешай работать! — крикнул Патрик.

— Я встану за куполом, — отозвался Гедимин. — Я никому не мешаю.

— Часто с ним так? — тихо спросил Патрик у Джошуа.

— Всегда, — вздохнул тот. — Ты хочешь посмотреть на закупорку? Тут тебе нельзя находиться. Снаружи есть смотровое окно, оттуда всё хорошо видно. Можешь встать рядом с ним.

…Окно, закрытое линзой полуметровой толщины, находилось на высоте человеческого роста — Джошуа, встав на приступку, легко мог бы в него смотреть, Гедимину пришлось нагнуться и замереть, опираясь на край панели управления.

— Всё отключено, — хмыкнул Винстон, проследив за его настороженным взглядом. — Можешь всё потрогать. Патрик, ты готов?

— Если ты готов, то и я готов, — отозвался хмурый горожанин.

Над закрытым наглухо люком зажёгся красный сигнал, коротко продребезжал звонок. Сквозь толстое стекло Гедимин видел, как пол вокруг реактора зашевелился, приподнимаясь. Округлая стена поднималась всё выше, вытягиваясь в трубу. Из отверстий в ней, обращённых к бассейну, хлынула вода.

Поднявшаяся стена закрыла обзор, но у операторов была ещё одна точка наблюдения — вот только Гедимину было к ней не подобраться. Он наблюдал за тем, как из стены появляются уступы и уходят внутрь, превращаясь в ниши. Что-то лязгало, смыкаясь и проворачиваясь.

Из зала донёсся тихий гул. С потолка на трёх толстых тросах медленно спускалась массивная конструкция. Она двигалась вниз медленно, сантиметр за сантиметром, пока не коснулась края «трубы», заключившей в себя реактор.

— Левее, — тихо сказал Джошуа. — Поверни против часовой. Ещё.

Тросы отцепились. Крышка негромко лязгнула, соскользнув вниз, ненадолго задержалась на невидимом барьере и спустилась ещё немного — до следующей преграды.

— Есть! — поднял руку Джошуа.

— Да вижу я, — буркнул Патрик, склоняясь над панелью управления. Верхний край трубы сложился, кольцо за кольцом опоясывая крышку. Между ней и бассейном быстро поднимались барьеры, смыкаясь в сплошную стену. Вода уже не текла; вся конструкция очень медленно погружалась в пол.

— Эй! — кто-то ткнул Гедимина в бок. — Ну ты и вывернулся. Ничего не заболело?

Сигнал над люком из красного стал зелёным, и eateske нехотя отвернулся от смотрового окна и размял онемевшую кисть — он, сам того не замечая, опирался на вытянутые пальцы, и теперь они заныли.

— Патрик, отведи его в душ, — сказал Джошуа, разглядывая ремонтника с непонятным удивлением. — Через полчаса за ним прилетят. С крышкой я закончу.

«Ещё не всё?» — Гедимин повернулся к стеклу, но Патрик чувствительно ткнул его в бок.

— Идём-идём. Отсюда ничего не видно. И что ты успел выглядеть, а? Нашёл неисправности в реакторе?

— Нет, — не распознав насмешки, тридцать пятый серьёзно качнул головой. — Я не знаю, каким должен быть исправный.

— А, вот что, — хмыкнул Патрик. — Я думал, это у вас инстинкт… Ну, это можно исправить. Завтра в восемь — с Арандой мы договоримся — мы с Джошем ждём тебя тут. Посмотришь на запуск реактора. А потом я подгоню тебе кое-какое чтиво. Согласен?

«Запуск⁈» — Гедимин изумлённо мигнул. Он внимательно посмотрел на человека — может, тот снова решил посмеяться? Нет, Патрик был предельно серьёзен.

— Я хочу это увидеть, — медленно проговорил он. Человек хмыкнул.

— Всё не так, как ты себе представляешь. Никаких бабахов и полыханий. Но ты самый любопытный кет из тех, кто сюда приходит. Так что смотри, сколько влезет.

— Кет? — переспросил Гедимин.

— Гражданин Нью-Кетцаля, — пояснил Патрик. — По закону — каждый, кто провёл здесь хотя бы половину жизни. И особенно — тот, кто принёс городу пользу. От тебя польза огромная. Если бы Аранда не козлил, тебе давно дали бы гражданство. Эх-х… Ладно, иди мыться. Завтра всё увидишь.


20 мая 56 года. Земля, Северный Атлантис, город Нью-Кетцаль

Из «кабинета» шерифа доносилось негромкое размеренное бормотание, то и дело прерывающееся шипением, хрипом и сдавленной руганью на три голоса, — охранники вышли в сеть и пытались смотреть новости.

— Привело к полному разрушению платформы «Маврикий». Два корабля союзников… — громкий голос диктора сорвался на визг и перешёл в еле слышное шипение. Кто-то ударил кулаком по столу.

— Грёбанная пыль!

— Цыц! — прикрикнул на него Райан.

— Вот так правильно, — пробормотал Энрике. — Взорвать их всех, и дело с концом. Чего они тянут⁈

— Мы своих взорвём, а Север — оставит, — отозвался Райан. — Вот будет смеху-то…

— Если бы меня спросили, я бы их у себя держать не стал, — подал голос Хосе. — Тут один теск расхаживает, будто он нам хозяин, а если их толпа?

— А всё потому, Хосе Доминго, что он показал тебе своё превосходство, — хмыкнул шериф. — Хватит глазеть — к восьми вас ждёт Винстон.

…Два робота-уборщика столкнулись на проходе и медленно обползали друг друга. Патрик, проходя мимо, небрежно отодвинул одного из них.

— Боишься? — ухмыльнулся он, внимательно посмотрев на Гедимина. — Ничего! Если оно надумает взорваться, ты ничего почувствовать не успеешь. Хотя… вы, тески, живучие. Тогда успеешь.

— Патрик, замолкни, — нахмурился Джошуа. — Гедимин, не слушай его. Это старая шутка.

Он набрал код на массивной двери, похожей по форме на люк. С негромким лязгом и стуком створки приоткрылись, выпустив пришельцев в короткий, необычайно ярко освещённый коридор. Он упирался во вторую дверь, и Гедимин боковым зрением заметил тонкие красные лучи, пересекающие проход там и сям.

— Терезинья, мы на месте, — сказал Джошуа в раструб у двери.

— Не заперто, — откликнулись изнутри.

— Сначала пройдём мы, потом ты, — Патрик жестом велел Гедимину остановиться. Джошуа подошёл к двери вплотную и поднёс руку к нише в стене. Красные лучи скользнули по его лицу, вспыхнули и погасли.

— Проход разрешён, — раздалось под потолком.

— Джед, тебе проверяться не надо, — сказал Патрик, поднося руку к нише. — Просто иди к двери.

Створки люка уже разошлись, и за ними были видны панели управления на стене и вдоль неё, несколько небольших экранов, три пустых кресла и ещё один человек в белом защитном костюме без шлема. Гедимин шагнул в проём и вздрогнул от оглушительного дребезжания над головой.

— Тревога! Вторжение! — над дверью вспыхнули красные сигналы, и створки с лязгом сомкнулись. Джошуа, выжидающий на пороге, шарахнулся в коридор — его едва не разрезало надвое.

— Тревога! Тревога! — трезвон под потолком не умолкал.

— Да уйми ты её! — крикнул Патрик в раструб и растерянно оглянулся на Гедимина. — Стой тихо, Джед. Сейчас мы всё поправим.

Дребезжание умолкло. Из приоткрывшегося люка выглянула Терезинья, покрутила головой и выразительно пожала плечами.

— Распознание сработало, — буркнула она. — Попробуйте ещё раз. Только теск, а вы стойте.

Гедимин подошёл к двери, и тревожный сигнал зазвенел громче прежнего.

— Тревога! Вторжение! — люк захлопнулся.

— Вот зараза, — пробормотал Джошуа. — Она так и будет звонить?

Гедимин внимательно рассматривал стену. Он уже видел, где под белыми пластинами фрила проходит электрический кабель, и теперь искал что-нибудь, что можно вогнать в стык, — какой-нибудь острый прочный осколок…

— Что там? — спросил Патрик в раструб.

— Дело дрянь, — отозвалась изнутри Терезинья. — Тут защитный код. Никак не отключить. Вот, черти б его драли… Может, всю распознавалку вырубить?

— Я знаю, как её обесточить, — подал голос Гедимин. За дверью хмыкнули.

— Эй, вы двое! — вскинулся Джошуа. — Даже и не пробуйте. Это статья. Тебе сразу расстрел, тебя со станции погонят.

— Ну так она его не пропустит, — насупившаяся Терезинья выглянула из люка. — Теск, прости, тебе тут не рады.

«Как и везде,» — хмуро подумал Гедимин, отступая от двери. Джошуа и Патрик переглянулись.

— Надо работать, — вздохнул Винстон. — Побудь тут. Обе двери закроются, когда мы войдём, но мы быстро вернёмся. Или отвести тебя в курилку?

— Я подожду, — eateske отошёл ещё на шаг назад. Отсюда был хорошо виден щит управления, и ещё тридцать секунд Гедимин смотрел на него, пока створки двери не сомкнулись окончательно. Вторая дверь лязгнула за спиной, но тридцать пятый не обернулся. Он прикрыл глаза и пытался услышать шум запускающихся механизмов, и на долю секунды ему даже показалось, что он чувствует волну жара со стороны реакторного зала.

«Однажды я сам встану у щита управления,» — думал Гедимин, слушая, как вдалеке медленно проворачивается тяжёлая турбина. Пол едва заметно вздрагивал — так тихо, что нужно было прижать к нему ладонь, чтобы услышать дрожь. «Я сам запущу реактор. И ни один кусок железа или мяса не помешает мне.»

Пять минут спустя (а турбина всё набирала обороты… или, может, кровь прилила к напряжённым пальцам, и Гедимин принимал её пульсацию за дрожь здания) люк открылся, выпустив Джошуа и Патрика.

— Не взорвалось, — через силу ухмыльнулся горожанин. — Пойдём, Джед. Я припас тебе такую няму!

— Чего? — нахмурился Джошуа. — Это ты на каком языке сказал?

Они препирались ещё минуты три; Гедимин шёл за ними молча, в глубокой задумчивости. Сквозь стены и перекрытия в коридор просочился приглушённый вой, eateske насторожился, но люди остались спокойными.

— Рано оповестили, — буркнул Винстон. — Рано ещё подключать.

— Пусть порадуются, — отмахнулся Патрик. — Дизель без нашего звонка не вырубят, и за Джедом не прилетят. До обеда, по крайней мере.

Он открыл курилку и поманил Гедимина к себе. На диване лежал ворох упакованных в плотный серый скирлин свёртков. Патрик вскрыл один из них, вытряхнул на ладонь тугой рулон бумаги и развернул его. Гедимин изумлённо мигнул — перед ним был подробнейший чертёж конструкции, которую он никогда раньше не видел… или видел?

— Патрик! — нахмурился Джошуа. — Ты в своём уме? Ты что, в архивы залез?

— Ну да, а что оно там лежит? — отозвался горожанин, выкладывая перед Гедимином второй чертёж. — Тут, на обороте, есть метки. Не перепутай, когда будешь складывать!

Лист всё разворачивался и разворачивался, и Гедимин опустился на пол и расстелил его на диване. «Вот как это выглядит изнутри,» — думал он, и его глаза разгорались всё ярче. «Надо запомнить…»

— Да хватит тебе! — за спиной Гедимина всё спорили вполголоса Патрик и Джошуа, и у младшего из горожан истекло терпение. — Какая вероятность, что он прочтёт чертежи⁈ Их в городе ни одна собака читать не умеет!

«Активная зона,» — Гедимин тронул ладонью центр чертежа. «Я видел малую часть, а вот так она выглядит полностью. Не такой уж большой объём…»

— А ты прав, Джош, — упавшим голосом пробормотал Патрик, заглядывая тридцать пятому через плечо. — Ты очень даже прав. Вероятность равна единице…


22 мая 56 года. Земля, Северный Атлантис, город Нью-Кетцаль

Небо за решёткой быстро меняло цвет; пятно розовато-жёлтого свечения появилось на стене и неспешно поползло вниз, к плёнке защитного поля. Гедимин лежал неподвижно, закрыв глаза, но сохранял сознание — как и всю прошедшую ночь. Ему некогда было отключаться — мозг, перенасыщенный новой информацией, от перегрева искрил и вспыхивал — eateske видел эти сполохи перед глазами. Теперь у него была стройная картина — от распадающихся атомов, выплёвывающих частицы и кванты, до необходимой толщины барьера между источником излучения и живыми существами. Он мысленно придавал запомненным чертежам объём и соединял их между собой, пока вся энергостанция Нью-Кетцаля не встала перед его глазами, как наяву. Вспышки перегретого мозга озаряли её, как праздничный салют.

— Чего? Иди, иди, — пробурчал по ту сторону решётки охранник Охеда. — Нельзя!

— Хосе, не козли, — увещевали его вполголоса. — Райана тут нет. Я поговорю с ним и уйду. У тебя что, трава кончилась?

Хосе недовольно запыхтел, но его просто отодвинули с дороги. Eateske услышал грохот стальных «ног» экзоскелета и неохотно открыл глаза. По ту сторону решётки стояла Инес.

— Джед, ты там как? — спросила она, щёлкая выключателями. Хосе пробормотал что-то недовольное.

— Я слышала, ты менял стержни в реакторе, — продолжала, не дожидаясь ответа, охранница. — Патрик сказал, тебе понравилась станция! Тебе не страшно там было? А, наверное, таких штук много на Марсе. У вас там и уран добывали… Ты не на урановых рудниках был?

Гедимин покачал головой. Пришли к нему, и он счёл нужным подняться и подойти к решётке. Инес обрадованно закивала и просунула «клешню» экзоскелета сквозь прутья.

— Дай четыре!.. А я видела в сети, когда читала про Венеру, — вчера платформа «Фиджи» сдалась союзникам! Всем, кто там был, сохранят жизнь. Джеймс Марци договорился с тесками на «Фиджи», чтобы они сдались без боя. Теперь они живы, а платформа в целости. Правда, хорошо?

Гедимин дотронулся до бронированной «лапы». Возможно, ему надо было что-то говорить, но он не знал, что именно. «Джеймс Марци? Тот, кто заставил „Шибальбу“ сдаться,» — вспомнил он. «Что он, всё-таки, делает на стороне макак?»

— Джеймс Марци такой славный! Он заботится о том, чтобы никого не убили. Чтобы эта дурацкая война поскорее закончилась. Ты знаешь его? Вы встречались на Марсе?

— Я там не был, — сказал Гедимин, глядя «мартышке» в глаза. Если бы его информация была лучом света, она отразилась бы ото лба Инес, как от зеркальной поверхности.

— Не знаешь⁈ Джеймс Марци был комендантом Деймоса, — недоверчиво покачала головой охранница. — Он сам перешёл на сторону людей и теперь помогает вести переговоры. Жаль, что ты его не видел! Вы поладили бы.

«Марци-предатель? Это на них похоже,» — сузил глаза Гедимин. «Сделать из нас рабов, заставить умирать за них… а самим удрать к людям, когда смерть подойдёт близко.»

— А! Ты не хочешь говорить про Марс, — «догадалась» Инес. — А на Венере ты был? Такие огромные летучие заводы, — тебе бы они точно понравились!

На другом конце коридора лязгнула дверь, и Хосе, вздрогнув, отступил к стене и вытянул руки по швам. Охранница успела убрать «лапу» из-за решётки, но не включить напряжение и «сивертсен», — две секунды назад шериф был у двери, а сейчас он стоял у самой камеры.

— Вот как, — сказал он, поглаживая рукоять бластера. — Хосе Доминго!

— Я ей говорил, сэр! — крикнул щуплый охранник.

— Ну да, я пришла проведать Джеда. А что? — нахмурилась Инес.

— Ровным счётом ничего, — тихо сказал Райан Аранда; Гедимин видел, как его пальцы стиснули рукоять оружия, и ждал выстрела — по крайней мере, разряда станнера — но шериф почему-то медлил.

— Возвращайся на пост, офицер Кастильо, — так же тихо проговорил он. — Слава богу, этот цирк заканчивается. Хосе!

— Да, сэр! — подпрыгнул на месте охранник.

— Найди Энрике. «Койот» федералов стоит на космодроме. Они прилетели за теском.

— Ух ты! И правда — хорошая новость! — донеслось из коридора — Хосе убегал быстро, громыхая плохо пригнанными пластинами брони.

Гедимин мигнул. «Всё? Значит, станцию я больше не увижу. Жаль.»

Он поднял книгу, пролистнул последние страницы — времени на чтение не оставалось, и ему было немного досадно.

— Это принадлежит Джошуа Винстону, — сказал он, протягивая книгу охраннице. — Отдай ему.

— Эй! — Райан вырвал предмет из «клешни» экзоскелета. — Я сам отдам. Ступай на пост, офицер Кастильо.

Из коридора уже слышно было ворчание Энрике — он, судя по звукам, надевал экзоскелет, а Хосе приплясывал от волнения и лез под руку.

— Райан Аранда, сэр, я готова сопровождать пленного, — сказала Инес. — Я…

— Может, ещё поцелуешь его на прощание? — поморщился Райан. — Выходи, Джед. Теперь стой. Руки за голову!

Гедимин стоял неподвижно, пока Хосе возился с браслетом на его ноге. «Эти вещи запрещены,» — вспомнил он.

— Все в глайдер, — махнул рукой шериф. — Хосе, ты за штурвалом, я сяду рядом. Энрике и Инес, вы в фургоне. Теска держать под прицелом!

Фургон был тесен для двух «броненосцев» и одного рослого eateske; после первой встряски на повороте все трое быстро сели на пол. Гедимин прижался к стене, но бронированная конечность всё равно лежала на его плечах, а вторая цеплялась за колено. «Скоро форма распадётся на атомы,» — подумал он, глядя на свежие прорехи в плотном скирлине. Когда-то новая и блестящая, сейчас его одежда была изъедена мелкой нью-кетцальской пылью, исполосована бесчисленными царапинами и уже не заживляла повреждения.

— Мэттью я уважаю, — ворчал вполголоса Энрике. — Но всю награду он не получит. Минимум пятьдесят койнов — мои.

— Эй! А я⁈ — крикнул из кабины Хосе. — Половина мне! Этот теск меня чуть не покалечил! Ай!

— На дорогу смотреть! — рявкнул Райан.

— Теперь федералы его заберут — а дальше что? Что они делают с тесками? — забеспокоилась Инес.

— На опыты пускают. Туда и дорога, — буркнул Энрике.

Гедимин молчал, сидел неподвижно, прикрыв глаза, и вновь и вновь выстраивал в памяти коридоры энергостанции, вспоминал все прочитанные книги — страницу за страницей, — они все словно отпечатались на его сетчатке. «Я ничего не забуду,» — он сжал пальцы в кулак, не обращая внимания на тычки и приглушённую ругань. «Когда смогу — узнаю больше.»

Пролетев над стоянкой у верфей, глайдер шмякнулся на брюхо за зданиями цехов, на огромном пустыре, окружённом бесформенными сварными конструкциями. Грязно-серый «Койот» лежал вдали от зданий, растопырив надкрылки и выпустив из бока короткий трап. Рядом нетерпеливо переминались с ноги на ногу трое в тёмно-синей форме; нью-кетцальская жара донимала их, и только один из них — тот, кто уткнулся в экран смарта — остался в фуражке.

— Идём, — бросил Райан, не оборачиваясь. Двое «броненосцев» придерживали Гедимина за плечи, и он чувствовал сопло чьего-то бластера на своей спине. Бластер был один.

— Этот? — спросил один из федералов, разглядывая пленника. — Проверь!

— Он в хорошем состоянии, — заметил второй, направляя на лицо Гедимина луч фонаря. Его свет был невидимым, но неприятно щипал глаза. Осветив лоб eateske, «макака» направила луч на его плечо. Энрике оттянул ворот одежды Гедимина, открывая клеймо.

— В базе нет, — сказал владелец смарта, потыкав в экран. — Обычный пилот, бластерное мясо. Пятьсот койнов, не больше.

— Да быть не может, что его там нет! — взвился Хосе. — Проверь ещё раз.

— Тихо! — первый из «макак» пристально посмотрел на пленника. — Имя?

— Гедимин, — отозвался тот.

— База?

— Не помню.

— С «Шибальбы» он, — буркнул Энрике.

— На «Шибальбе» не было клонария, — поморщился федерал.

— Живее там! — прикрикнул на всех владелец смарта. — Вторая графа — что писать?

— «Кет»! — громко сказала Инес. — Пиши — «Кью — ю — и — ти». Читается как «Кет»!

— Кью — ю — и — ти, — вслух повторил федерал. — Гедимин Кет. Слышишь, видишь, понимаешь меня?

Eateske кивнул.

— Чего⁈ — опомнился Энрике и развернулся к Инес, выпустив плечо Гедимина. — Какой ещё Кет⁈

— Зарегистрировано, — сказал владелец смарта, закрывая экран. — Деньги получишь двадцать пятого. Теска — на вторую палубу.

Гедимина подтолкнули в спину. На трапе никого не было, но сразу за открытым люком стоял «броненосец», и тридцать пятый видел, как поблескивают сопла его бластеров. Внизу продолжали спорить Энрике, Инес и Райан, федералы, не вмешиваясь, стояли у трапа. Гедимин повернулся лицом на север — пустырь хорошо просматривался, и ряды пыльных построек не могли загородить градирню, освещённую утренним солнцем. Рядом с ней, под защитным куполом, виднелся корпус реакторного зала, почти скрытый за серебристым «забором» подстанции.

— Пошёл, пошёл! — крикнул, высунувшись наружу, «броненосец». — Шевелись!

Гедимин взглянул на станцию в последний раз и переступил порог. «Надо будет сюда вернуться,» — подумал он. Люк лязгнул за спиной.


01 июня 56 года. Земля, Северный Атлантис, город Пирр, лагерь военнопленных

Свод правил вместе с распорядком дня висел на стене комендатуры, у главного поста охраны. Новый лист вывесили не раньше прошлого вечера, но кто-то настойчивый и скрытный уже нарисовал на нём ушастую обезьянью голову.

'Внимание! Расстрелом карается:

a. Попытка побега;

b. Нападение на охранника;

c. Разрушение наблюдательного дрона.'

Дочитав до третьей строчки, Гедимин хмыкнул. «Разрушение? Надо же… Я ведь собрал его обратно. Почти собрал,» — он пожал плечами. «Собрал бы до конца, если бы мне не стреляли под руку. Зачем было лезть⁈»

Шёл шестой час утра, и солнце уже поднялось довольно высоко — тени бараков не покрывали и половину перекрёстка. Прошло пятнадцать минут с тех пор, как Гедимина выпроводили из карцера — сняли с крыши комендатуры, где он пролежал с предыдущего полудня. Руки и ноги уже отошли и двигались свободно. Правое подреберье слегка ныло при движении — удар «копытом» экзоскелета был весьма болезненным, под новой прорехой в комбинезоне виднелся свежий кровоподтёк. Гедимин прикрыл глаза, пару раз мигнул — веки ещё жгло, и лицо, судя по ощущениям, из белого стало охристым и готовилось принять кирпичный цвет. Против ожидания, комбинезон к груди не прикипел, но кожа под ним местами окрасилась желтизной и пошла оранжевыми прожилками. «Любопытные эффекты,» — думал пленный пилот, задумчиво глядя на комендатуру. Сейчас её крыша пустовала, и пост охраны переместился на крыльцо. «Но повторять я бы не стал.»

Двое охранников в экзоскелетах — лёгких боевых «Маршалах», обвешанных бластерами и пулемётными турелями до полной бесформенности — неподвижно стояли у крыльца, наблюдая за водокачкой. Если бы Гедимин огляделся, он увидел бы другие посты — в переулках, расходящихся от маленькой площади — и четыре наблюдательных дрона в десяти метрах над землёй. Но пленник на них не смотрел, как и другие Eatesqa, собравшиеся у водокачки. «Надо охладиться,» — подумал он, подходя к колонке.

Незнакомый пилот в красновато-буром комбинезоне — один из вывезенных с Марса — посторонился, пропуская Гедимина к воде. Тот благодарно кивнул и, зачерпнув холодную жидкость, вылил её себе на голову, а потом и за ворот. Жжение прекратилось.

Пилот-марсианин оглянулся на переулок и сузил глаза.

— Мутанты.

Пленные Eatesqa, до того хаотично распределённые по площади, зашевелились, стягиваясь к переулку. Привстав на пальцах, Гедимин увидел в просвете между бараками троих чужаков в пятнистой жёлто-оранжевой форме. Их кожа была белой, как у обычных Eatesqa, но вместо лиц были вытянутые ящеричьи морды, и шкура на них напоминала чешую.

— Hasulesh, — поморщился Гедимин.

— Тихо! — незнакомый марсианин ткнул его кулаком в бок и кивнул на пост охраны. «Час карцера,» — вспомнил, неприязненно сощурившись, Гедимин. «Наш язык под запретом.»

Ящеры, увидев собравшихся, остановились. Один из них решился шагнуть вперёд, и пленные расступились — но Гедимин видел, что они выстраиваются в два ряда, а проход между ними упирается в группу синекожих марсиан.

— Мутантам надо дать в рыло, — нехорошо ухмыльнулся пилот и оглянулся на тридцать пятого. — Идёшь?

Ящеры остановились — они тоже видели, что их ждут, и не с лучшими намерениями. Двое из них, переглянувшись, попятились. Толпа разочарованно загудела.

— В меня они не стреляли, — ответил Гедимин, отходя от водокачки.

Мутантам так и не дали пройти к воде — уходя с площади, тридцать пятый видел их хвостатые силуэты в переулке. Они осторожно выглядывали из-за барака, дожидаясь, когда перекрёсток опустеет. Гедимин хмыкнул и покосился на ближайшую стену. «Бей мутантов!» — было нацарапано там.

Приоткрытые навесные двери бараков закрывались одна за другой — те, кто бездельничал внутри, спасались от жаркого ветра. Небо было чистым… впрочем, Гедимин не помнил, когда видел дождь в последний раз, и видел ли вообще. Он прикрыл ладонью обожжённые веки и нырнул в тень барака.

На сегодня у него были планы — небольшие, но даже пятнадцать минут осмысленного занятия в последние дни выпадали ему нечасто. Очередной корабль с военнопленными прибыл в лагерь вчера, после обеда; Гедимин, распластанный на крыше, слышал его гул и мельком видел дюзы. Это была потрёпанная «Барракуда»; рассмотреть повреждения обшивки тридцать пятый не смог, но и так было понятно — прилететь она могла только с Венеры. Бараки выстроились стена к стене, и последний в их строю ещё не успел покрыться пылью и надписями — его поставили недавно, а заселили не далее как вчера.

Переступив через порог, Гедимин молча вскинул руку с растопыренными пальцами. Патруль недавно прошёл, назойливые дроны не видели сквозь стену, — так он, по крайней мере, думал.

Eatesqa, прибывшие с Венеры, были здесь — кто лежал на полу, безучастно глядя в потолок, кто забрался на второй ярус — оттуда слышен был негромкий разговор. Он затих спустя три секунды, и с яруса свесился один из пленников.

— Чего тебе?

— Надо же, — хмыкнули на противоположном ярусе. — Я сначала подумал, что это наш, медная шкура…

— Да ну, он белый, — разочарованно ответили снизу. — Слегка поджаренный. В карцере был, наверное.

— Хы, — донеслось от стены. — На местном солнце только замёрзнешь. Вот если бы его с платформы свесить, как тех макак…

— Хольгер Арктус здесь? — спросил Гедимин, глядя на высунувшихся венерианцев. У них всех кожа была медно-красной от вечного перегрева и едкого ветра.

— Землян тут нет, — ответил eateske с верхнего яруса.

— Сколько ты продержишься снаружи платформы? Наверху — минут пятнадцать, а если спуститься? — продолжался разговор под ярусом.

— Макаки вроде пять минут выдерживают, — ответили от стены. — Это наверху.

— Макака столько не провисит, — хмыкнули на верхнем ярусе. — Плавунцы её не пропустят. Они быстро слетаются.

— Вы с платформы «Фиджи»? — вспомнил Гедимин последние услышанные новости.

— Тебе зачем? — сузил глаза венерианец. На нижнем ярусе заворочались, разговоры смолкли. Теперь на Гедимина смотрели со всех сторон.

— Я ищу, с кем можно поговорить, — ответил он. — Кто из вас имел дело с ядерными реакторами?

Венерианцы переглянулись.

— Катись отсюда, снежок, — недобро сощурился eateske с верхнего яруса. — Катись, пока не растаял.

Гедимин пожал плечами, развернулся и вышел. Задерживаться в бараке было бессмысленно — драки его не развлекали, а собеседников не нашлось.

До обеденной раздачи Би-плазмы было ещё далеко. Гедимин прошёл немного вдоль бараков и выбрался на пустырь. Там поднимался купол защитного поля, и под ним шестеро «броненосцев» собирали новое здание. Трое в экзоскелетах стояли снаружи, подозрительно оглядываясь по сторонам. Стоило Гедимину остановиться, как один из парящих вокруг дронов направился к нему и повис над головой, тонко попискивая. Спустя десять секунд к нему присоединился второй. «Да ну вас,» — сердито сузил глаза Гедимин, отступая за бараки. За третьим дроном должен был появиться охранник, и спокойно наблюдать за строительством всё равно не дали бы.

Крыши у бараков были почти плоские, с едва заметным выступом посередине; оттолкнувшись от присыпанной песком дорожки, Гедимин немного прополз на четвереньках и сел на этот гребень, глядя на строительство с высоты. «Макаки» уже установили один барак, но у них ещё осталось много неиспользованных панелей. Защитный купол вытянулся, освобождая место для второго здания.

В небе запищало. Высоко летящий дрон снизился и повис над Гедимином, мигая огоньками. Снизу быстро поднимался второй. «Как их тут не разрушать⁈» — досадливо сощурился eateske, спрыгивая с крыши в переулок, подальше от глаз охраны.

Он прошёл немного по закоулкам, стараясь не выбираться на солнце. Жжение в глазах постепенно прекратилось. Он остановился, сел у стены и едва не был затоптан пробегающей мимо толпой — полтора десятка пленных молча неслись куда-то. У очередного перекрёстка один из них приостановился, и вся группа повернула вслед за ним.

— Мута-ант! Лови-и! — донеслось издалека.

Гедимин отступил в переулок и уткнулся взглядом в надписи на стене. Среди перечёркнутых обезьяньих голов и призывов к отлову мутантов там было несколько тщательно замазанных значков. Тридцать пятый провёл по ним пальцем, но слой побелки был слишком толстым — он не разобрал ни слова.

Ветер взвыл, принеся с собой тучу пыли, и низколетящий дрон поспешно окутался защитным полем и набрал высоту. «Если бы макаки не засыпали тут всё песком…» — покачал головой Гедимин, выкапывая из-под песчаной насыпи маленький осколок кирпича. В писчем материале тут недостатка не было — копни на пять сантиметров вглубь, и найдёшь… Тридцать пятый не знал, откуда здесь взялось столько битого кирпича, и непохоже было, что он несёт какую-то функцию. Навряд ли «макаки» припасли его специально для пленников…

Гедимин ненадолго задумался и вывел на стене шар-ядро и две пересекающиеся орбиты электронов. Символ получился не слишком аккуратным; тридцать пятый попытался подправить его, но только испортил. Досадливо хмыкнув, он написал чуть ниже формулу альфа-распада урана. Мозг за неделю вынужденного отдыха переработал информацию, полученную в Нью-Кетцале, и теперь ей требовалось применение.

Места на стене оставалось ещё много; Гедимин хотел добавить синтез плутония, но лёгкое движение ветра отвлекло его. Он развернулся — и рухнул на песок, хватая ртом воздух.

Всё, что Гедимин успел, — это увидеть пролетевшую над ним тень. Скреплённая металлическими стержнями нога от меткого пинка подломилась и вспыхнула резкой болью, удар в солнечное сплетение вышиб из лёгких воздух. Кто-то перемахнул через упавшее тело и умчался — тридцать пятый даже шагов не слышал. Ему было не до того — он пытался вдохнуть.

— Ох-хо, — вздохнул кто-то над ухом, и короткопалая ладонь легла Гедимину на плечо. — Я очень-очень извиняюсь. Это пренеприятная ошибка. Сейчас я всё исправлю.

Он нагнулся над упавшим, и тот увидел вытянутую белую морду с ощеренной пастью. Кулак Гедимина должен был встретиться с ней через долю секунды — но мутант ловко перехватил его руку и закинул себе на плечо. Полсекунды спустя тридцать пятый стоял на ногах, а короткопалая лапа чужака отодвинула от живота прижатую ладонь и с силой надавила на сведённые судорогой мышцы.

— Вот и всё. Так лучше? — спросил мутант, отпуская Гедимина. Eateske выпрямился, глубоко вздохнул — ни солнечное сплетение, ни правое подреберье больше не отзывались болью.

— Я ещё раз очень извиняюсь, — прошептал мутант, пятясь к стене. Из соседнего переулка послышался топот.

— Лови! Он здесь! — крикнул кто-то.

Гедимин, прихрамывая, вышел на середину проёма — расстояние между бараками было невелико, один плечистый eateske занимал его почти полностью. Спустя секунду в проулок втиснулся первый из «ловильщиков».

— Hasu! — крикнул он, ощерившись.

— Что? — Гедимин сузил глаза и перенёс вес на здоровую ногу. Незнакомый eateske замер на месте. За ним попытались втиснуться в проём ещё двое, но остановились и растерянно переглянулись.

— Стой! Я не тебе! — поднял раскрытые ладони пришелец. Двое за его спиной привстали на пальцах, заглядывая в переулок.

— Тут только я, — отозвался Гедимин.

— Его тут нет! Он дальше побежал! — заволновались за спиной первого «ловца». — За ним!

— Где мутант⁈ — толпа, всколыхнувшись, вытекла из переулка. — Бей его!

Голоса стихли. Гедимин переступил с ноги на ногу — икру сводило судорогой, пальцы не разворачивались — так и держались вместе, и наступать на них было больно. «Меткий удар,» — сузил глаза пленник. «Знал, куда бить…»

— Спасибо, — прошелестело за спиной. Развернувшись, Гедимин увидел длинную тонкую вышку, прикреплённую к стене барака и на три метра поднимающуюся над его крышей. На дальнем тонком конце, дрожащем от сильного ветра, висел мутант — и вышка стояла неподвижно, даже не прогибаясь.

— Как ты там держишься? — спросил Гедимин.

— Когтями, — ответил мутант, отпуская вышку. Долю секунды спустя он стоял напротив Гедимина и разглядывал его ногу.

— Ох-хо, — покачал он головой. — Мои рефлексы быстрее мыслей. Я должен был понять, что ты — не один из них. Мне очень жаль, что я тебя ранил. Если позволишь, я поправлю твою ногу.

— Ты её уже сломал, — поморщился Гедимин. Он попробовал перенести вес на сведённую судорогой ступню и едва не упал.

— Нас учили чинить за собой, — шевельнул острыми ушами мутант. — Если бы ты сел, это было бы удобнее.

Он осторожно провёл пальцами по исполосованной шрамами коже. Гедимин заметил, что его крайние фаланги необычайно толстые, припухшие. Теперь он вспомнил, на какое животное похож этот мутант, — это был дикий кот, только без единой шерстинки — даже там, где у обычных котов растут усы.

— У тебя и на руках когти? — спросил Гедимин. Мутант усмехнулся, показав острые зубы.

— Я же кот. Ну вот, судорога прошла. Вставай осторожно… Вот, я тебе помогу.

Eateske взялся за протянутую руку и обнаружил, что мутант подставил ему открытую ладонь — а теперь ещё и сжал пальцы.

— Я Кронион Гварза, — сказал он, навострив уши. Гедимин недовольно сощурился, но не ответить он не мог.

— Гедимин Кет, — он переступил с ноги на ногу, проверяя, в порядке ли голень. — А теперь вали в свой барак.

Мутант мигнул.

— Да, само собой, — кивнул он. — Было бы хорошо, если бы я знал, где он. Тут всё одинаковое.

— Номер помнишь? — Гедимин выглянул из переулка — похоже, «ловильщики» далеко убежали.

— Было бы очень хорошо, если бы я умел читать, — Кронион смотрел в землю и водил по ней выпущенным когтем. — Все эти значки на стенах так похожи! Я думал, что нашёл такие же, — а там были эти ребята… навряд ли они хотят, чтобы я с ними жил.

Гедимин мигнул.

— Ты не умеешь читать? Даже цифры не знаешь?

— Нас учили другому, Гедимин, — вздохнул мутант. — Я знаю, как убить существо одним ударом. А вот письмена… Но ты не бери в голову. Я попробую вспомнить значки. Извини ещё раз.

— Завтра ты снова заблудишься, — заметил eateske, разглядывая пятнистую серо-зелёную форму Крониона. «Гварза — база на Земле,» — вспомнил он. «Где-то в Африке, на территории Севера…»

— Нас сделали, чтобы выслеживать партизан, — склонил голову мутант. — У меня получалось. Но тут всё слишком одинаковое — и всё в пыли.

— Кого ещё ты выслеживал? — сузил глаза Гедимин.

— Я никогда не стрелял в eateske, — прошептал Кронион. — Никогда никого из них не ранил и не убил. Эти ребята всё равно не поверят мне, я знаю, но, может быть, ты…

— Тебе надо узнать хотя бы цифры, — Гедимин оглянулся на пустую улицу. — Ты считать умеешь?

— Да, само собой, — закивал мутант, удивлённо наблюдая за eateske. Тот выкопал под песком осколок кирпича, посмотрел на него, отложил и разгладил дорожку — «так будет удобнее…»

— Я только не знаю, как всё это пишется. Все значки — просто значки, и всё… Это цифра, да?

Он тронул пальцем знак на песке.

— Да, это единица. Число «один», — Гедимин продолжал чертить. «Почему им не заложили письменность? Интересно, у других мутантов всё так же? Странный был эксперимент,» — думал он.

…Кронион старательно вывел на песке номер ближайшего барака.

— Один… один отдельно, потом четыреста тридцать восемь, — он оглянулся на Гедимина.

— Так, — кивнул тот. — Теперь идём. До обеда надо найти твой барак. Ты хоть что-нибудь вспомнил?

«А ведь обед через двадцать минут,» — он посмотрел на укоротившиеся тени. «Интересный был способ занять время.»


02 июня 56 года. Земля, Северный Атлантис, город Пирр, лагерь военнопленных

На небе не было ни облачка, и солнце поднималось всё выше, накаляя песок добела. Утолив жажду, Гедимин покинул площадь у водокачки и укрылся в затенённом переулке. Навстречу ему радостно оскалилась знакомая безволосая морда — мутант отошёл от стены и улыбнулся во всю пасть.

«Опять он?» — Гедимин недовольно сощурился и подался чуть в сторону, пропуская мутанта на площадь. Но, похоже, Кронион Гварза пришёл не за водой — он повторил движение ремонтника и встал у него на пути.

— Гедимин, постой…

— Опять заблудился? — спросил тридцать пятый, останавливаясь.

— Нет, — качнул головой Кронион и ещё раз улыбнулся. — Когда у значков есть смысл, их куда проще запоминать. Спасибо, что научил меня. Я вчера забыл это сказать…

— Ну вот, сказал. Что теперь? — Гедимин сузил глаза — он подозревал, что мутант так просто не отстанет. Что-то ведь заставило его подойти так близко к площади, где собирается множество Eatesqa, — и все они, если что, будут рады поймать и избить его…

— Я… — начал было Кронион, но осёкся, и его глаза расширились.

— Бей мутантов! Лови их! — донеслось с площади. Гедимин хмыкнул.

— Сколько раз ты успел получить в рыло, пока тут стоял?

Кронион снова улыбнулся — широко, во все клыки.

— Ну что ты! Не так просто дать easti в рыло. Можешь сам попробовать.

Гедимин ударил без замаха, метя в скулу, но его кулак не долетел до морды мутанта, — долю секунды спустя рука ремонтника оказалась перехваченной и заломленной за спину. Тридцать пятый развернулся, выпрямляя руку и стряхивая «кота» с запястья. Тот кувыркнулся в воздухе и приземлился на согнутые лапы.

— Easti опасно швырять, — широко ухмыльнулся он.

«Что?» — Гедимин растерянно мигнул, шевельнулся — и заметил лёгкое движение ветра рядом с животом. Он опустил взгляд и увидел на комбинезоне четыре длинных разреза — от нижних рёбер до тазовых костей, прямо по плотному материалу пояса. Застёжка, попавшая между когтями, болталась отдельно.

«Чем дальше, тем лучше,» — Гедимин приподнял полоски, оставшиеся от одежды, и хмыкнул. «Так и будет телепаться при каждом шаге. А через неделю разлезется в клочья.»

Мутант посмотрел на разрезы, мигнул и прижал уши к голове.

— Гедимин, я снова должен извиниться. Я не рассчитывал так попортить тебе одежду. Мои рефлексы быстрее мыслей…

— Помню, — хмуро отозвался тридцать пятый. — Я сам напросился.

Кронион от растерянности не успел втянуть когти, и Гедимин мог оценить их длину. «Я даже не заметил удара,» — он недовольно сощурился. «Или я от сидения в плену утратил сноровку?»

— Ты ни на что не напрашивался, — покачал головой Кронион, ощупывая драный комбинезон. — Особенно на порчу одежды. Это можно как-нибудь починить? Зашить, например… Надо найти что-нибудь вроде нитей…

— Это чинится не так, — Гедимин медленно повернулся на писк. Дрон-наблюдатель, заметив подозрительное движение в переулке, повис невысоко над краем крыши, всего в полутора метрах от eateske. «Горячие контакты,» — сузил глаза ремонтник. «То, что нужно.»

Аккуратный шлепок по «брюху» опрокинул дрон камерами вверх, и аппарат, потеряв летучесть, пошёл к земле и сел на поднятую руку Гедимина. Писк прекратился. Камеры смотрели в чистое небо. Повернув дрон «слепой» стороной к себе, ремонтник поддел пластину обшивки.

— Держу! — прошептал Кронион, хватая аппарат за «спину». Все камеры смотрели прямо на него. Гедимин досадливо сощурился, но говорить ничего не стал. «Не поможет. Не хватало ещё и меня в записи,» — подумал он, подцепляя под обшивкой толстый провод. Два дымящихся контакта были извлечены наружу, и скирлин под ними зашипел, схватываясь грубым швом.

Грохот стальных «копыт» раздался в переулке, когда четвёртый разрез был заклеен на две трети; Гедимин отбросил от себя дрон и отступил к стене, прячась в тени.

— Куда⁈ — Кронион, хватаясь за улетающий аппарат, выскочил на площадь, коротко вскрикнул и растянулся на земле. Охранник опустил станнер и нагнулся над упавшим.

— Он?

— На камерах он, — подтвердил второй, отпуская дрон в свободный полёт. — Грёбанный мутант!

Гедимин, выглянув из переулка, увидел, как безвольное тело волокут за руки и за ноги к комендатуре. Ещё не остывшие швы, прикоснувшись к коже, больно обожгли её, но тридцать пятый не обратил внимания. «Этот дрон не был разрушен,» — думал он, сердито щурясь на бронированные спины. «Мутанта не за что расстреливать!»

…«На кой он вообще в это влез⁈»

С крыши барака была хорошо видна комендатура — пост охраны наверху, пост у крыльца, серо-зелёный силуэт, растянутый между четыремя большими скобами. Мутант был жив, Гедимин больше за него не опасался — после карцера его едва ли станут расстреливать.

«Слишком много бабуинов,» — eateske пересчитал охранников и сердито сузил глаза. «Лучше не связываться.»

— Эй, оборванец! — крикнул один из постовых и повёл соплами бластеров в сторону Гедимина. — Ты тут все два часа будешь маячить⁈ А ну свалил с крыши!

«Два часа?» — Гедимин поспешно спрыгнул в переулок, в тень барака, подальше от бронированных «бабуинов». «Я могу подождать.»

…У колонки, под прохладными брызгами, отдыхали несколько пленников, но Крониона среди них не было. Гедимин нашёл мутанта за углом; «кот», зажмурив обожжённые глаза, скорчился в тени стены и старательно облизывал нос.

— Эй, — помня о рефлексах, опережающих мысли, ремонтник предпочёл окликнуть мутанта издалека. — Кронион Гварза!

— Гедимин! — «кот» вскочил на ноги, пошатнулся и сердито мотнул головой. — Этот карцер… слишком много, как оказалось. Гораздо больше, чем я могу терпеть. Мы, Eatzta, не очень выносливые. Не для марсианских урановых рудников… ну, ты знаешь, о чём я.

— Я там не был, — сузил глаза Гедимин. — Зачем ты вообще трогал дрон?

— Они должны были кого-то наказать, — вздохнул Кронион. — Стали бы искать, сняли бы отпечатки с корпуса… А теперь они успокоились, а я почти в порядке.

— Тебе нужна вода, — Гедимин протянул мутанту руку. — Идём к колонке.

…Мокрый с ног до головы Кронион дошёл до переулка и только там решился отряхнуться и вылить воду из ушей. С площади донеслось что-то неразборчивое про мутантов и заградотряды.

— Спасибо ещё раз, — прошептал Кронион, оглядываясь. — С тех пор, как я здесь, меня ни разу не пускали искупаться.

— Это очевидно, — кивнул Гедимин, отступая к стене. — Чего ещё тебе от меня надо?

— Значки, — низкорослый мутант поднял голову, заглядывая ремонтнику в глаза. — Я прошу тебя научить меня читать.

Гедимин смерил его задумчивым взглядом. «Это занятие не хуже прочих,» — подумал он. «И выглядит осмысленным. Ладно…»

— Разумное желание, — кивнул он. — После обеда я тебя найду. Сиди в бараке и никуда не лезь.

…Дрон-наблюдатель покружил над переулком, помигал светодиодами и медленно всплыл над крышами. Гедимин проводил его задумчивым взглядом. «Третий за час. Я бы нашёл им применение, но ведь расстреляют же…»

— Теперь всё понятно? — он провёл ладонью по песку, стирая оставшиеся буквы. Кронион встряхнул головой.

— Погоди, Гедимин. У меня череп распух! — пожаловался он, прижав уши. — Каждый значок как-то называется, как-то произносится… и читается ещё двумя-тремя способами? Ну зачем⁈ Где логика⁈

— Это же макаки. Откуда здесь логика? — пожал плечами ремонтник.

Увлёкшись объяснениями, он не заметил, как просидел на корточках почти час — и повреждённую ногу свело судорогой, а пальцы ступни снова сошлись вместе и болезненно скрючились. Он привалился к стене, вытянув больную конечность в переулок.

— А можешь показать, как пишутся наши имена? — Кронион, хоть и жаловался на распухший череп, не утратил любопытства. Гедимин нехотя повернулся, разгладил ладонью песок.

— Джи — и — ди — ай — эм — ай — эн, — вывел он на дорожке. — Это первое имя. Второе пишется как «кью — ю — и — ти». Гедимин Кет.

— Не «Джидимайн» и не «Квит», — качнул головой мутант. — Я запомню. А моё?

— «Кей — ар — оу — эн»… — Гедимин дошёл до пятой буквы, когда «кот» перехватил его руку.

— Нет, не так! Я видел его написанным. Тут вот такие значки… «Си» и «эйч», кажется. Не «кей»!

— «Си — эйч — ар»? — недоверчиво хмыкнул тридцать пятый. — Ладно… Второе — «Джи — ви…»

— Нет, «джи — дабл ю», — снова поправил Кронион. — Там был сдвоенный значок, я точно помню.

Он посмотрел на имена, выведенные на песке, и довольно ухмыльнулся.

— Так? — Гедимин кивнул на буквы.

— В точности, — согласился Кронион.

— Ладно, — оставив в покое надпись, ремонтник снова сел у стены, поджав под себя здоровую ногу. Пальцы, сведённые судорогой, не спешили разжиматься.

— У тебя хорошая память, — признал Гедимин, задумчиво глядя на мутанта. — Может, ты запомнил что-нибудь ещё? Устройство ядерного реактора или принцип работы бластера?

— Не, — качнул головой Кронион. — Техника — это не моё. Из бластера я умею только стрелять.

Гедимин хмыкнул.

— Даже не можешь устранить неисправность?

— Нас другому учили, — сузил глаза мутант. — Посмотри, твоя нога сейчас неисправна. И непохоже, чтобы ты мог эту неисправность устранить.

— А ты можешь? — недобро сощурился ремонтник.

— Я знаю, как это сделать, — внимательно посмотрел на него Кронион. — И буду рад оказать тебе помощь. Если ты подпустишь меня к себе.

— Я не прогоняю тебя, — пожал плечами Гедимин. — Если можешь — помоги.


06 июня 56 года. Земля, Северный Атлантис, город Пирр, лагерь военнопленных

Тихий гул, нарастая, перешёл в оглушительный рёв и оборвался громким треском. Тяжёлая «Барракуда», сверкая отполированной обшивкой, оторвалась от земли и под наклоном уходила в небо над бараками. Песчаный вихрь, поднятый ветром из её дюз, захлестнул лагерь. Из-за стены донеслась громкая ругань — охранников припорошило пылью. Дроны, неосторожно спустившиеся к земле, запищали и принялись набирать высоту. Один из них, «наевшийся» песка, шмякнулся на крышу и там остался лежать, попискивая и подёргиваясь. Гедимин недовольно покосился на него — за аппаратом вот-вот должен был зайти охранник, а встречаться с «макаками» ремонтник сейчас не хотел.

— Пойдём, — тихо сказал он Крониону, кивнув на соседний барак. — Там тоже есть надписи.

Мутант остановился у исчирканной стены и провёл пальцем по буквам.

— То же, что и там, — вздохнул он. — «Сдохни, макака» и «Бей мутантов». Только там макака была сверху, а мутанты — снизу, а тут они на одной высоте. И ещё какая-то замазанная строчка.

— На нашем языке, наверное, — недобро сощурился Гедимин. — Мартышки быстро их затирают.

Он сел на песок — хождение из переулка в переулок по вечерней жаре утомило его. Кронион опустился рядом, крепко сжал в ладонях покрытую шрамами голень ремонтника, разминая усталые мышцы.

— Судорог давно нет, — заметил Гедимин, сползая по стене — так удобнее было сидеть.

— Само собой, — кивнул Кронион. — Всё легло так, как должно лежать. Там, внутри, штыри и винты, живому мясу трудно к ним привыкнуть. Но теперь всё будет правильно.

— Откуда ты узнал о штырях? — удивился ремонтник. — Разве я говорил?

— Ты мало говоришь, Гедимин, — хмыкнул мутант. — Но это видно и так. Нас для этого готовили. Для меня твоё тело — всё равно что для тебя глайдер со вскрытым двигателем. Его прочитать проще, чем номер барака… или чем эти надписи. Где-то надо найти другие — эти я уже наизусть знаю.

— Тут немного чтива, — пожал плечами ремонтник. — Осталось ещё объявление у водокачки. Что значит «прочитать тело»?

Кронион сел рядом, привалился к боку Гедимина — тот покосился на него, но не отодвинулся. Тяжёлые шаги послышались в переулке, «броненосец» заглянул в тень барака, испустил смешок и выбрался на улицу. Ещё двое дожидались его там; один что-то сказал, и все трое загоготали.

— Я вижу все жизненные центры, — Кронион провёл пальцем по шее Гедимина. — Все уязвимые точки, все больные места. Мне сейчас достаточно выпустить коготь, чтобы вскрыть тебе артерию. А если коготь войдёт сюда, ты умрёшь через несколько секунд.

— Надо же, — Гедимин даже не шевельнулся. — Как при таких умениях тебя гоняют всем бараком?

Кронион отодвинулся, и тридцать пятый увидел, что его глаза потемнели.

— Гоняют?.. Нас раньше было трое, Гедимин. Трое Eatzta. Нас привезли сюда вместе. Когда Eatesqa стали прогонять нас от водокачки, случилась драка. Двое применили свои умения. Их рвали на куски всем лагерем. Охрана не вмешивалась. Меня оглушили и привязали за хвост к мачте. Мне сильно повезло, а двоим — нет.

— Охрана ничего не сделала? — недоверчиво покосился на него Гедимин. — Значит, пропала чья-то награда в тысячу койнов.

— Что ты! За Eatzta никто не давал никакой награды, — криво усмехнулся мутант. — Те, кто не сдался федералам, уже мертвы.

Он уткнулся взглядом в песок, выводя на дорожке бессмысленные линии и загогулины; потом посмотрел на Гедимина.

— Как пишется «Eatzta»?

— Дрон, — прошептал тридцать пятый, недовольно глядя на следящий аппарат. Диск, повисев над переулком, медленно поплыл в сторону комендатуры. Гедимин поморщился.

— Наверное, так — «и — эй — ти»… — он вычертил на песке несколько атлантисских букв. Кронион удержал его руку.

— Нет. Не на языке мартышек. На нашем, — он посмотрел Гедимину в глаза. — Ты знаешь, верно?

— Час карцера, — напомнил ремонтник, оглядываясь по сторонам. Ни охранников, ни дронов вокруг не было видно — надолго ли?

— Я пойду вместо тебя, — тихо сказал Кронион. — Покажи.

Гедимин подобрал осколок кирпича, быстро вычертил несколько знаков, оглянулся на мутанта и прикрыл их ладонью.

— Видел? Запомнил?

Он смахнул буквы с дорожки. Кронион закивал; его глаза искрились.

— Научи меня этим знакам, Гедимин.

— Заметят — часом не отделаемся, — качнул головой ремонтник.

— Я всё возьму на себя, — заверил мутант.

— Ты же не выдержишь, — недоверчиво хмыкнул Гедимин.

— Пусть, — Кронион прижал уши к голове.

— Зачем тебе это знать? Наш язык под запретом, — поморщился ремонтник. — Он никогда никому не понадобится.

— Все Eatesqa знают его. Он нужен и мне, — Кронион снова заглянул Гедимину в глаза. — Я очень хотел бы его выучить. Это очень сложно?

— Проще, чем письменность Атлантиса, — качнул головой тридцать пятый, разворачиваясь так, чтобы прикрыть часть дорожки от чужих глаз. — В нём есть логика. Смотри и запоминай…


10 июня 56 года. Земля, Северный Атлантис, город Пирр, лагерь военнопленных

Рядом с бараком Крониона не было. «Ушёл?» — недовольно сузил глаза Гедимин. «Один? Куда⁈»

Он заглянул внутрь. Уже рассвело, но пленники не спешили выйти на улицу — снаружи было так же скучно, как под крышей, но гораздо жарче и грязнее. Гедимин вскинул руку в приветствии; дверь за ним уже закрылась — опасаться было нечего.

— Ага, — кивнул ему рослый серокожий eateske — выходец с промороженной Европы. — Мутанта нет — увели на допрос. Может, расстреляют, наконец.

— Не лезь к Крониону, — дежурно напомнил Гедимин.

— Я на него не дышу, — выразительно пожал плечами «европеец». — Была охота пачкаться…

У комендатуры мутанта тоже не было — как и на крыше. Утолив жажду и вылив на голову пригоршню воды, Гедимин ушёл с площади. Впереди был целый день, неожиданно пустой; в небе реяли дроны-наблюдатели, наводя на ремонтника тоску.

Мимо прошагал охранник в «Шермане», двое в лёгких экзоскелетах шли за ним. Гедимин покосился на комки сплавленного песка, прикипевшие к соплам бластеров, и на выкрошившиеся края пластин обшивки, — пыль забивалась под них, постепенно вытачивая себе нишу. Тихий скрип сопровождал движения «броненосцев»; скорее всего, они его не слышали.

«У макак нет ничего, что не нуждалось бы в починке,» — Гедимин, недовольно щурясь, выбирался из лабиринта бараков. «Наверное, это их обычай.»

Лагерь расползался по засушливой равнине во все стороны, и ограду возводили с большим запасом. Даже сейчас постройки ещё не подступили к ней вплотную. Гедимин вышел на утоптанный пустырь в сотне метров от сварной металлической изгороди. Над ней поднимались наблюдательные вышки, и цепочка дронов висела в воздухе, поворачиваясь вокруг своей оси и направляя на лагерь то одну, то другую камеру. Гедимин выкопал осколок кирпича и отошёл подальше от вышки — имело смысл освежить память, выведя на земле какой-нибудь чертёж или схему.

С первой вышки отлично просматривалась вторая; вскоре eateske вышел к ней. Чуть ближе к ограде, не обращая внимания ни на дроны, ни на охранников, сгрудились пленники — не то четыре, не то пять десятков существ. Они обступили кольцом маленькую площадку, с которой доносилось тяжёлое дыхание и — время от времени — глухие удары. Несколько секунд спустя всё смолкло, толпа слегка расступилась и снова сомкнулась. Другая пара бойцов вышла на ринг, и начался новый поединок.

Двое повернулись на звук шагов, жестами позвали Гедимина в круг, но он покачал головой и отошёл к глухой стене барака. Там была хорошо утоптанная земля — не рыхлый песок, на котором чертежи таяли быстрее, чем их рисовали.

Он не успел вывести даже половину линий — чья-то тень упала на него, и четырёхпалая ступня перечеркнула чертёж, втоптав его в пыль. Гедимин резко выпрямился и встретился взглядом с белоглазым eateske в серо-чёрной форме космолётчика.

— Heta! — выдохнул тот, разводя в стороны пустые ладони. — Бомбу на глазах у макак чертишь ты — а психом называют меня!

Гедимин покосился на сторожевые вышки, посмотрел на растоптанный чертёж и недовольно сощурился.

— Это не бомба, — сказал он.

Белоглазый хмыкнул, по его лицу, от виска до подбородка пересечённому широким шрамом, пробежала странная дрожь.

— А то я не знаю, для чего нужен плутоний, — прошептал он. — Есть места потише. Могу отвести.

«А у него есть радужка,» — не без удивления заметил Гедимин. В тени глаза космолётчика выглядели белыми, только зрачок выделялся тёмным пятном; когда он повернулся боком к свету, вокруг зрачка заблестело серебристое кольцо.

— Веди, — согласился тридцать пятый, пропуская eateske вперёд.

Это был закоулок где-то на западе лагеря, ближе к ограде; два барака поставили криво, и улочка между их глухими стенами превратилась в полузакрытый тупик. Белоглазый космолётчик остановился там, провёл пальцами стопы по утоптанной земле. Сюда редко подсыпали песок, а старый частью унесло ветром, частью он спрессовался; Гедимин присел на корточки, провёл по земле осколком кирпича — остался отчётливый тонкий след.

— Постой, — белоглазый опустился рядом с ним, приподнял жёсткую пластину на поясе и извлёк из-под неё заточенный двадцатисантиметровый стержень. — Держи. Мы пальцами не чертим.

— Спасибо, — удивлённо мигнул Гедимин, рассматривая странный предмет. На одном его конце была проделана прорезь, куда хорошо уместился бы тонкий скол кирпича, а другой был заточен и слегка скруглён.

— Владей, — по лицу космолётчика снова пробежала дрожь, рассечённая шрамом губа приподнялась. — Спрячешь в пояс.

Тридцать пятый задумчиво посмотрел на белоглазого — тот не собирался уходить, сидел рядом, выжидающе глядя на Гедимина. Он сжал в пальцах стержень и провёл по песку пробную линию.

— Тихо, — белоглазый протянул руку к ладони Гедимина. — Это не камень. Дай я покажу, как его держать.

Он развёл пальцы ремонтника в стороны, сложил первые два кольцом, пропустил сквозь него стержень и прижал его костяшкой третьего пальца и сведёнными вместе подушечками первых двух. Гедимин удивлённо мигнул. Белоглазый закивал, крепко сжал руку ремонтника и провёл стержнем по песку. На его четырёхпалой ладони виднелись рубцы — много маленьких шрамов, и на пальцах не хватало как минимум трёх фаланг.

— Удобно, — заметил Гедимин, проводя линию самостоятельно. — Ты придумал?

— Научили, — отозвался белоглазый. — Это древняя штука.

Гедимин начертил ещё несколько линий, стёр их и посмотрел на космолётчика.

— Значит, бомба? — спросил он. — Нейтронная сойдёт?

Космолётчик не шевелился, пока чертёж не был закончен. Когда Гедимин убрал руку и немного отодвинулся, прикрывая линии спиной от вездесущих дронов, белоглазый eateske выдохнул и склонился над чертежом, поглаживая пальцами воздух.

— Это вещь! — прошептал он, покачав головой; шрам снова дёрнулся. Второй, ещё более широкий, даже ветвящийся, проходил по его затылку и спускался на шею.

— Вещь! — повторил белоглазый, тщательно стирая чертёж, и пристально посмотрел на Гедимина. — Атомщик? С Марса?

— Пилот, — качнул головой тот. — С Земли.

— Пилот? На чём летал? — взгляд космолётчика стал въедливым.

— «Гарпия».

— Дрянь корабль, — поморщился белоглазый.

— Чинить надо, — ровным голосом ответил Гедимин. — Будет не дрянь.

Незнакомый eateske усмехнулся так, что всё лицо перекосилось.

— Дело говоришь. Лучше чиненая «коза», чем разбитый «Харгуль». Хотя после «Харгуля» даже «Шерман» — жестянка.

«Харгуль?» — Гедимин мигнул. «Пояс астероидов?»

— А ты откуда будешь? — спросил он.

— Долгая история, — качнул головой белоглазый. — Взяли меня на «Маврикии». Hasulesh!

Скривившись, он провёл пальцем по шраму на затылке.

— «Маврикий»? Разве его не взорвали? — уточнил Гедимин. «Чем его так полоснуло?» — думал он, глядя на шрам белоглазого. «Шея, основание черепа… Странно, что не насмерть.»

— Это был третий заход, — кивнул космолётчик. — А меня прихватили на втором.

Он протянул Гедимину покалеченную руку.

— Линкен Лиск.

— Гедимин Кет, — ответил ремонтник, крепко её пожимая. — База «Лиск»? Не слышал о ней. Где это?

— Неподалёку от базы «Кет», — сузил глаза Линкен; его серебристая радужка снова выцвела и побелела. Гедимин кивнул.

— Ты какой-то смурной, — заметил Линкен, отпустив руку тридцать пятого. — Из-за меня? Надоел — скажи, уйду.

Тот качнул головой.

— Мой друг на допросе, — он провёл ладонью по земле, разглаживая её для следующего чертежа.

— Понял, — кивнул белоглазый. — Друг? Ему в этом повезло. Чем он промышлял?

— Охотился на повстанцев, — ответил Гедимин.

— Хорошее занятие, — сказал Линкен. — Давно его увели?

— На рассвете, — Гедимин в задумчивости провёл по песку несколько бессмысленных линий.

— Через час надо проверить, вернулся ли, — сказал белоглазый, поворачиваясь так, чтобы закрыть чертёж от взглядов из переулка. — Я с тобой. Посмотрю, кому повезло.

…Места в тупике не хватило, и Гедимин с сожалением оборвал незаконченный чертёж. Линкен стоял в самом его начале, разглядывал обширный план и задумчиво хмыкал.

— Один раз видел и сразу запомнил? — недоверчиво сощурился он. — Макаки так запросто дали тебе все планы?

В переулке захрустел под стальными «копытами» песок — двое охранников в «Маршаллах» обходили лагерь. Линкен провёл ногой по земле, затирая линии, и показал кулак пролетающему мимо дрону.

— Я пойду, — Гедимин, стерев остатки чертежа, повернулся в сторону комендатуры. До обеда оставалось чуть меньше часа; возможно, Кронион уже бродил по переулкам, прячась от недружелюбных марсиан… если только его не расстреляли.

На площади мутанта не было. У колонки собралась группа выходцев с Марса, несколько венерианцев поодаль ждали своей очереди на умывание. Гедимин заглянул в переулки, посмотрел на крыши и растерянно мигнул. «Где он?»

Карцер был пуст; четверо охранников в экзоскелетах скучали на посту, курили, приподняв лицевые щитки, и задумчиво выцарапывали песок из-под пластин обшивки. «Это ремонтируют не так,» — недовольно сощурился Гедимин. «Ну да ладно…»

Увидев приближающегося «теска», люди зашевелились, встали полукольцом, подняв оружие.

— Мутант, похожий на кота. Был на допросе. Где он? — спросил Гедимин, медленно и чётко выговаривая слова, — ему часто казалось, что «макаки» слышат и понимают его как-то очень странно. Охранники переглянулись.

— Лысый кот? Я видел такого… давно, — наморщил лоб один из них.

— Проваливай, — махнул стальной «лапой» другой. — Тут нет твоей киски.

Все четверо прыснули. Гедимин в недоумении пожал плечами и отошёл в тень барака — может, Кронион прячется от солнца под стеной? Но мутанта не было и там.

— Гребучие макаки, — прошептал за плечом Линкен. — Толку их спрашивать… Он, скорее всего, пошёл к себе в барак.

— Возможно, — согласился Гедимин и пошёл по переулку, отсчитывая повороты. Где-то на десятом или одиннадцатом тихий шорох над головой заставил его шагнуть в сторону и поднять взгляд. На крыше сидел Кронион.

— Гедимин! Тебя не так легко найти, — широко ухмыльнулся он, спрыгивая в переулок.

— Кто бы говорил, — хмыкнул Гедимин, хлопая мутанта по плечу. Тот с судорожным вздохом прижался лбом к его груди, и тридцать пятый растерянно замигал.

— Тебя не били? — он придирчиво оглядел спину, затылок и плечи «кота» — всё, что сейчас было видно.

— Ну что ты, Гедимин, — мутант наконец поднял взгляд. — Мне задали несколько вопросов, потом хотели применить сканер, но он сломался. Поговорили ещё немного и отпустили. Я тут второй час брожу. В бараке не сказали, куда ты пошёл. Я залез на мачту — оттуда тоже не увидел. Снова вернулся сюда…

Он помахал перед Гедимином тонкой пачкой ярких разноразмерных листков с рисунками и надписями.

— Тексты. Добыл в комендатуре. Надписи тут короткие, но так даже лучше.

— Хорошо, — кивнул тридцать пятый. — Ты был у колонки после допроса? Пил воду?

— Кто ж меня пустит, — фыркнул «кот» и снова прижался к Гедимину. Тот услышал изумлённый вздох, поднял взгляд и увидел Линкена. Белоглазый пилот стоял поодаль и пристально смотрел на Крониона.

— Мутант? — он мигнул. — Твой друг — мутант?

— Это очевидно, — ровным голосом ответил Гедимин, глядя Линкену в глаза. Тот мигнул ещё раз.

— Друг-мутант, — покачал головой космолётчик. — Нет, меня зря называют психом. Это даже для меня чересчур.

Кронион зашевелился, порываясь отойти от Гедимина, но тот положил ладонь ему на плечо.

— Как знаешь, — сказал он, глядя мимо Линкена.

— Вот, значит, как, — пробормотал тот. — Это надо обдумать.

Он свернул за первый же угол и пропал из виду. Гедимин пожал плечами.

— Кто он? — тихо спросил Кронион; уши мутанта прижались к голове и нервно подёргивались.

— Линкен Лиск, — отозвался тридцать пятый, поворачиваясь к площади. — Ему интересны бомбы. Пойдём к колонке — после макак надо мыться.

Забравшись под струю воды, он покосился на переулки — в одном из них вроде бы мелькнул чёрно-серый силуэт. Но на площадь никто не вышел.


11 июня 56 года. Земля, Северный Атлантис, город Пирр, лагерь военнопленных

В соседнем бараке о чём-то громко спорили, и Кронион, проходя мимо, навострил уши и прибавил шагу. Гедимин, оглядевшись, приостановился и поманил мутанта к себе. До искомого закоулка между перекошенными строениями осталось всего два поворота.

— Тут тихо, — заметил Кронион, разглядывая стены. Кто-то из охраны всё-таки сюда заглядывал — все надписи были тщательно замазаны.

Гедимин посмотрел под ноги. Вчера он не стёр все линии, вырезанные на дорожке, — у стен ещё виднелись остатки чертежа… и свежие штрихи, неточные и грубые, — кто-то пытался продолжить его.

Кронион сел на землю, положил перед собой один из листков. На нём была слегка размытая фотография — человек верхом на животном, ещё два животных убегали от него. Гедимин мигнул — ему показалось, что такие шляпы он где-то видел.

— Тут рекламируют дымные палки, — сказал Кронион. — «У-би-ва-ют вас мед-лен-но». Честные мартышки.

— Правда, — хмыкнул Гедимин.

За его спиной тихо зашуршал песок — кто-то входил с неутоптанного переулка в тихий тупик. Кронион прижал уши к голове и подался назад, Гедимин выпрямился, разворачиваясь к пришельцу лицом.

— Heta! — белоглазый пилот ухмыльнулся, показывая пустые ладони. — Хорошо устроились! Можно к вам?

— Мой друг — мутант, — напомнил Гедимин, слегка прищурившись. Линкен ухмыльнулся ещё шире.

— Хоть десять. Ты — атомщик, я от тебя не отстану.

— Я не атомщик, — сказал тридцать пятый.

— Значит, будешь, — Линкен тяжело опустился на песок и заглянул в листки Крониона. — Мартышкина реклама? Есть что-нибудь про жильё на Марсе?

— Как это? — мигнул Кронион.

— А, тебе неоткуда знать, — хмыкнул белоглазый, и его радужка потемнела, обретая цвет стали. — Когда-то макаки думали, что выкинут нас оттуда и заживут. Там для них было всё готово. Только вот не срослось. А может, они теперь там поселятся. Кто знает…

«Так, это было… До первой войны это было,» — Гедимин задумчиво разглядывал космолётчика. «Так давно?»

— Линкен, придумай фразу на нашем языке, — попросил он. Тот мигнул.

— Hasulesh tza ajewasqa, — оглядевшись по сторонам, сказал он.

— Хм… Я слышал это в варианте «tza fauwasqa», — заметил Кронион, разглядывая выпущенные когти. Линкен усмехнулся, шрам на его лице дрогнул.

— Разница невелика — им так и так не жить, — ответил он. — Пусть будет «ajewasqa».

— Ты любишь взрывы, — покосился на него Гедимин.

— Это правда, — кивнул Линкен.

— Кронион, напиши эту фразу, — сказал тридцать пятый, поворачиваясь так, чтобы прикрыть кусок земли от взглядов из переулка. — Вот, держи.

Он протянул мутанту писчий стержень. Тот повертел его в пальцах и сузил глаза.

— Гедимин, ты знаешь, что это оружие? — спросил он, прижимая уши к голове и оглядываясь. — Сутки карцера, если найдут. Или даже два дня.

Линкен ухмыльнулся.

— Да, это оружие! Одним тычком завалит «Шерман». Макакам есть чего бояться!

— Это правда, — заметил Гедимин, рассматривая стержень. Линкен резко повернулся к нему.

— Чего⁈ Я недослышал…

— Эта вещь может обездвижить «Шерман», — медленно и чётко проговорил тридцать пятый. Линкен заглянул ему в глаза.

— Ты смеёшься, да? «Шерман»? Обездвижить? Вот этим вот⁈ — он отобрал у мутанта стержень и взял его двумя пальцами. — Вот этой палочкой⁈

— Ты слышал, что я сказал, — сузил глаза Гедимин. — Любой «Шерман» в этом лагере.

— Нет, — покачал головой Линкен. — Что угодно, только не это. Этим не оцарапать даже обшивку «козы». Признайся, Гедимин, ты сказал, не подумав?

Тридцать пятый поднялся на ноги, и Линкен встал вместе с ним.

— Не подумал, да? — ухмыльнулся он.

— Эксперимент? — Гедимин протянул белоглазому руку. Тот изумлённо замигал.

— Так ты всерьёз⁈ Согласен, — он крепко сжал протянутую ладонь. — Когда?

— Сего… — начал Гедимин — и осёкся: Кронион с силой ударил его по запястью, разбив рукопожатие. Ловкость мутанта не подвела его — увернуться от двух кулаков он успел.

— Вы спятили⁈ — Кронион, прижав уши к голове, скалил клыки. — Это нападение на охрану! Вас обоих пристрелят на месте! Гедимин, ты же разумное существо, — куда ты лезешь⁈

Двое Eatesqa переглянулись.

— Если откажешься, я забуду, что ты сказал, и всё, — понизил голос Линкен. — Затея, и правда, для чистых психов.

Гедимин покачал головой.

— Если использовать разум, это не так уж опасно, — сказал он. — Но всё равно я не хотел бы повредить тебе, Кронион. После обеда не ищи нас. Лучше тебе не знать, что и как будет сделано.

Космолётчик одобрительно кивнул и похлопал мутанта по плечу. Тот дёрнулся и прижался к Гедимину; тому даже показалось на мгновение, что «кот» готов заплакать.

— Вы оба ненормальные, — прошептал Кронион. — Я не хочу, чтобы вас убили!

— После обеда сделай вид, что нас не знаешь, — хмыкнул Линкен. — И помалкивай. Гедимин прав — разумные существа тут мы, а не макаки. Но я всё-таки сомневаюсь, что у него получится!

Гедимин вернул стержень Крониону и опустился на землю.

— Ты не написал свою фразу, — напомнил он. Мутант насупился.

— Я напишу «эти двое — конченные психи»!

…Отрезать кусок скирлина тонким обломком кирпича было непросто, но возможно, а вот сделать ровный срез… Гедимин с сожалением посмотрел на укоротившуюся штанину и заправил её в сапог. «Ну вот, они теперь одной длины,» — он покосился на лохмотья выше повреждённой голени.

— Дельно, — Линкен, скрутив обрезок скирлина в тугой жгут, вертел его в руках, приспосабливая к растопыренным пальцам. — Удар будет сильный. Нет, вот так лучше…

Он немного укоротил жгут и оттянул свободной рукой свисающую петлю.

— Стержни готовы? — спросил Гедимин, отобрав кусок скирлина и примерив к своей руке. «Смертельное оружие,» — подумал он, насмешливо щурясь. «Разрушитель планет…»

Линкен протянул ему пару тонких заострённых обломков полупрозрачного фрила.

— Сделал, как ты сказал, — нахмурился он. — Уверен, что подойдёт? Они после первого же удара истрескаются.

— А ты хотел оставить макакам побольше улик? — сощурился Гедимин. — Они и должны истрескаться. Чем быстрее, тем лучше.

Он спрятал хрупкие стержни в пояс и достал более прочный снаряд — приспособление для письма. Уложив его в петлю жгута, он прицелился в полузатёртый чертёж на песке. Скирлин с глухим щелчком обвис, стержень по самый заточенный кончик вонзился в землю. Линкен одобрительно кивнул; его радужка сверкала серебром.

— Осталось подманить «Шерман», — он огляделся по сторонам — высоко в небе над тупиком пролетал дрон. — И у меня есть мысли. Знаешь, где мой барак?..

…Охранник в экзоскелете распахнул дверь, тяжело повернулся вместе с бронёй, помахал наручным фонарём и вышел. Гедимин, лежащий у стены на верхнем ярусе, выбрался из-за прикрывавших его сонных тел и спрыгнул вниз. Линкен выглянул с нижнего яруса, шикнул на любопытствующих и подошёл к ремонтнику.

— Ну?

— Tiitzki, — Гедимин аккуратно намотал жгут на пальцы и подошёл к двери. Линкен встал рядом, медленно и осторожно отодвинул её на пару миллиметров.

С тех пор, как погас закат, не прошло и получаса, но небо уже почернело. Фонари, освещающие лагерь, выхватывали из темноты куски стен, переулков, тусклой синей брони патрульных. В ночной тишине далеко разносился хруст песка под металлическими «копытами» — охранник в лёгком экзоскелете приглядывал за ближайшими шестью бараками и ходил по переулку туда-сюда.

Линкен очень осторожно отодвинул дверь ещё на полсантиметра — теперь просвет был достаточно широким, чтобы пропустить стержень-снаряд. Свет с улицы просочился в барак, и Гедимин отступил на шаг, уходя в тень. Охранник приостановился, отвернулся от фонаря и поднял руку к лицевому щиту. Он был освещён со всех сторон, и слишком широкие щели между пластинами обшивки, проеденные ветром и песком, отчётливо чернели на спине. Гедимин сузил глаза — он видел цель. Спустя долю секунды снаряд сорвался с тугой петли и вошёл в тёмную брешь по самый кончик.

Сам удар был негромким, но за ним последовал оглушительный треск и фонтан искр из пробоины. «Броненосец» дёрнулся, выгнулся назад, запахло расплавленной изоляцией. Правая нога экзоскелета развернулась «копытом» вбок. Под обшивкой грохнуло, искры и брызги фрила полетели из щелей. «Броненосец» мелко задрожал; одна нога дёрнулась вперёд, вторая осталась на месте, и «Маршалл» повалился на песок, задев шлемом стену барака. Гедимин отступил ещё на шаг в темноту и столкнулся с Линкеном. Космолётчик молча посмотрел ему в глаза и осклабился, его радужка горела серебристым огнём.

— «Коза», — еле слышно прошептал он, сжимая плечо Гедимина.

— Дважды «коза», — отозвался тот. — Ш-ш-ш…

На грохот и треск уже спешили охранники. В просвет между створок Гедимин увидел двоих в лёгких экзоскелетах. Они с руганью перевернули опрокинутый механизм на спину. Заскрежетала обшивка — пилот пытался выбраться из бесполезной машины.

— Что? Что тут⁈ — луч яркого фонаря скользнул по дверям бараков, едва не зацепив Гедимина.

— Замкнуло, — один из «броненосцев» рассматривал дёргающийся экзоскелет.

— Твою мать! Отключи его, чего глаза вылупил⁈ — подал голос охранник, оставшийся без брони. Сжимая в руках бластер, он вертел головой; в переулке послышался топот, и он развернулся, целясь в полумрак.

— Кто орёт? Побег⁈ — из-за барака с грохотом выбрался патруль — двое в «Маршаллах» и тяжёлый «Шерман». Он выглядел бесформенным из-за массивной брони и множества дул и сопел, выглядывающих из-под неё. К коротким толстым «рукам» крепились две ракетницы, утяжелённая спина выгибалась горбом, — где-то в ней был спрятан генератор, но пробить его корпус можно было разве что из гранатомёта.

Отключённый двигатель «Маршалла» наконец перестал искрить. Охранники столпились вокруг, нервно оглядываясь по сторонам. Гедимин прислушался к их сдавленному шипению и уловил множество упоминаний спаривания с самцами, самками и даже механизмами. «Нашли время,» — хмыкнул он еле слышно.

«Шерман» стоял к нему боком — не самая удачная позиция, но выбирать не приходилось. Eateske опустил руку и выстрелил туда, где соединялись «голень» и «бедро» бронированной ноги, в выемку, оставленную для её гибкости. Стержень вошёл под обшивку наискосок и тут же разломился, выбросив наружу щепоть стеклянной крошки. За громким хрустом послышался скрежет. Тяжёлый «броненосец» повернулся вокруг оси, и из-под лицевого щита раздался вопль — одна из ног машины осталась неподвижно стоять, и вся она едва не упала.

«Шерман» шагнул, перетаскивая за собой вышедшую из строя конечность. Охранники шарахнулись от пустого экзоскелета и сгрудились вокруг тяжёлого «броненосца», озираясь по сторонам.

— Тревога? — неуверенно спросил один.

— Что это, вашу мать⁈ — донеслось из «Шермана». Он поднял руку, и над бараками с грохотом взорвалась сигнальная ракета. Линкен толкнул дверь, и оба eateske взлетели на верхний ярус. Гедимин бросил в угол обрезок скирлина; стержней у него больше не было.

— Тихо! Я слышал шум! — раздалось снаружи, и дверь, едва не вылетев из пазов, распахнулась. Двое с фонарями ввалились внутрь, и Гедимин прикрыл глаза рукой — в бараке стало светлее, чем на улице в полдень.

— Стоять! — крикнул один из охранников. — Обыскать всё! Это здесь, я слышал!

— Пусто! — второй помахал фонарём на верхнем и нижнем ярусах. — Никакого оружия!

— Проверь всех! — с улицы заглянул «Шерман». Его левая конечность по-прежнему не работала, и из пробоины с громким шипением выходил воздух.

— Всем встать! — рявкнул «броненосец», поднимая фонарь. Невидимый луч дотянулся до лица Гедимина, вызвал красные вспышки под веками.

— Этот из другого барака! — стальная «клешня» схватила его за плечо. — Стоять, руки за голову!

— Оружия нет, — ещё один луч невидимого света прошёл по спине Гедимина.

— Что ты тут забыл, урод⁈ — в грудь тридцать пятому уткнулась «рука» экзоскелета. — К кому пришёл? Отвечай!

Шесть бластеров крепились по кругу, между ними просматривалась ракетница небольшого калибра. Гедимин недовольно сощурился — два из шести должны были выйти из строя, самое большее, через месяц, ствол ракетницы изнутри покрылся прикипевшим песком.

— Говори! — его ткнули ракетницей в рёбра.

— К разумным существам, — сузил глаза Гедимин. — А вас кто звал?

Договорить ему дали, и стрелять не стали — видимо, из-за второго охранника за его спиной. От бронированного кулака в висок он уклонился, подставил плечо, но второй удар — в затылок — застал его врасплох, и руки обмякли. Он пошатнулся, едва удержав равновесие; сквозь красные круги перед глазами было хорошо видно, как от одного пинка вомнётся внутрь лицевой щит, как заклинит и разорвёт на первом же выстреле ракетницу, и как неуправляемая махина полетит на улицу, паля во все стороны. «Расстреляют,» — подумал Гедимин; в голове гудело, затылок стал липким от крови, ушибленная рука странно отяжелела.

— Отвечай, слизь! — стальные пальцы взяли его за подбородок, вздёрнули голову кверху. — К кому пришёл⁈

— Ну, ко мне, — раздался ленивый голос, и с верхнего яруса сполз Линкен. Сложив руки на груди, он сощурился на охранников.

— В карцер обоих, — приказал «Шерман», со скрипом уползая с дороги. Охранник подтолкнул Гедимина в спину.

— Вперёд, уроды! Вот только дёрнитесь…

Пропустив пленников, второй «бабуин» пристроился за ними. Гедимин покосился на Линкена — тот шёл спокойно, только веки чуть опустились и вздрагивали.

— Зачем ты влез? — тихо спросил тридцать пятый и дёрнулся — стальная «клешня» ударила его под рёбра.

— Сдуру, — прошептал Линкен, чуть повернув к нему голову. От тычка охранника он слегка поморщился.

Позади лязгало и шипело — «макаки» пытались на ходу починить «Шерман» и поднять «козу». Гедимину очень хотелось оглянуться. «Стержни должны были рассыпаться,» — думал он. «Найдут только песок. Это подозрений не вызовет.»


12 июня 56 года. Земля, Северный Атлантис, город Пирр, лагерь военнопленных

Кожу на затылке жгло и щипало — стальная «клешня» рассадила её, теперь кровоточащий рубец прилип к фрилу на крыше. Гедимин слегка повернул голову, отклеиваясь от шершавого покрытия, и «копыто» экзоскелета ударило его в бок.

— Лежать!

Солнце поднялось уже высоко — eateske видел его даже сквозь опущенные веки. «С каждым днём жара прибывает,» — лениво подумал он. «Скоро будет, как на Венере.»

Руки от запястий и ноги от колена уже онемели — то ли от неподвижности, то ли от слишком тугих скирлиновых жгутов, которыми их связали. Рядом, крепко прикрученный к двум скобам, лежал Линкен. С тех пор, как его привели в карцер, он не издал ни звука.

— Эй! Что за тварь на мачте? — один из охранников подошёл к краю крыши.

— Мутант, — отозвался второй, отвесив пинка шевельнувшемуся Гедимину.

— Он на нас пялится! — охранник вскинул бластер. — Ушёл, сукин сын…

— Мало тебе этих уродов? — хмыкнул второй. — Лежать, кому сказал!

«Кронион. Хорошо, что ушёл,» — подумал Гедимин; ему было неловко. «Только бы никуда не влез…»

Запахло табачным дымом — один из охранников, плюнув на предписания, сел на крышу и закурил.

— Мы тут надолго? — с тоской спросил он.

— До обеда, а там смена — забыл, что ли? — хмыкнул второй.

— Я не о том! Сколько ещё нам сидеть с этими выродками? Когда их уже соберут и расстреляют?

— Никогда, брат, — хихикнул «броненосец». — Господин президент намерен проявить милосердие и дальновидность. Астероид ему в зад!

— Венера уже наша, — вздохнул первый, выпуская дым из ноздрей. — Что они возятся⁈

— Пояс астероидов, брат, — наставительно сказал второй, поднимая стальную конечность. — Там только возиться.

— Там пусть Мацода возится, — сплюнул с крыши охранник. — А мы при чём?

«Пояс астероидов?» — Гедимин хотел повернуться к Линкену, но передумал — бок и так болел. «Значит, Венеру взяли. Поэтому давно нет новичков. Скоро всех Eatesqa соберут здесь. Интересно, где Хольгер? Может, есть ещё лагеря? Но должны всех свозить сюда… Странно это всё…»


13 июня 56 года. Земля, Северный Атлантис, город Пирр, лагерь военнопленных

Двое, придерживая друг друга, вышли из комендатуры и остановились у ближайшего барака перевести дух. Гедимин с трудом видел дорогу сквозь красный туман. «Наверное, сетчатка выгорела,» — с досадой думал он. «Теперь жди, когда восстановится…»

— Ты хорошо держался, — заметил Линкен, разминая плечи. Гедимин знал, что он чувствует, — у ремонтника тоже затекло всё тело.

— Ты тоже, — он пощупал новую прореху на комбинезоне. Под ней на плече обнаружилась широкая царапина в потёках присохшей крови. Он повертел шеей, потрогал затылок — там крови было ещё больше.

— Пошли мыться, — сказал Линкен и потёр правый бок. — Гребучие макаки! Держись за меня. Как твои рёбра?

— Ерунда, — Гедимин осторожно опустил левую руку и досадливо сощурился — весь бок, от подмышки до колена, превратился в один огромный синяк. «Hasulesh tza ajewasqa!» — подумал он. «Хотя нет, взрыв — это слишком быстрая смерть…»

— А хороший был эксперимент, — прошептал белоглазый, положив руку Гедимину на плечо. — С вами, атомщиками, не заскучаешь.

Гедимин хмыкнул, но отнекиваться уже не стал. «Атомщик? Если раньше не пристрелят — посмотрим.»

Холодная вода остудила горящую кожу. Гедимин забрался под неё целиком, опустился на корточки, оттянул ворот. Засохшая кровь отмывалась с трудом, но рана на затылке после охлаждения уже не тревожила его.

— Постепенно отмоется, — Линкен, выпив ещё пригоршню холодной воды, выбрался из-под струи. Компания марсиан, собравшаяся вокруг, разглядывала его, хмыкала и перешёптывалась.

— Лиск, ты псих, — заметил один из них. — Это знают все. Но как ты его уболтал⁈

Он указал на Гедимина.

— Он голыми руками вынимал из реактора стержни, — хмыкнул Линкен. — Чем ты хочешь его напугать⁈

— Держи, это твоё, — марсианин протянул Гедимину обрывок скирлина. — Заходи к нам. Только без экспериментов!

Линкен ухмыльнулся.

Смочив обрывок в ледяной воде, тридцать пятый приложил его к рубцу на затылке. «Сделать налобную повязку?..»

— Правда, заходи, — сказал Линкен, когда они выбрались из толпы и отошли подальше от водокачки. — Там нормальные ребята.

— Я Крониона приведу, — напомнил Гедимин. Космолётчик мигнул.

— Да, верно. Это уже сложнее. Но посмотрим.

Что-то прошуршало по крыше. Тридцать пятый подался назад.

— Рукой бы махнул, что ли, — проворчал Линкен, глядя, как Кронион, спрыгнувший в переулок, прижимается к груди Гедимина. Тридцать пятый похлопал его по спине и слегка поморщился — плечо при резких движениях болело, хотя царапина казалась неглубокой.

— Я видел, как вы шли ко мне, — сказал Кронион, отодвинувшись от Гедимина и обойдя его по кругу. — А потом свернули. Вы меня не видели?

— Вы, мутанты, хорошо прячетесь, — кивнул Линкен. — Ну что, ты с нами? Сегодня — никаких экспериментов.

— Ты сегодня пил и умывался? — Гедимин покосился на колонку.

— Да, меня пропустили, — Кронион поддел когтем край разорванного рукава и осмотрел царапину. — Я видел вас с крыши. Боялся, что вас расстреляют…

— За что? — пожал плечами Гедимин. — Я просто был в чужом бараке после отбоя. А Линкена вообще взяли ни за что.

— Макаки! — фыркнул белоглазый космолётчик. — Ладно, пойдём. Как бы мои стержни не выкопали без меня…

На утоптанном песке не было чужих следов. Гедимин ковырнул землю у стены барака, извлёк заточенные обломки фрила.

— Правильно макаки боятся, — Линкен подбросил стержень на ладони. — Если стекляшка останавливает «Шерман», то эта палочка его, должно быть, взорвёт.

Он сел, привалившись к стене и вытянув ноги, но тут же испустил тихое шипение и выпрямился, осторожно потирая плечо.

— Спина, — пояснил он насторожившемуся Гедимину. — Належались…

— Моя не лучше, — тридцать пятый попытался свести лопатки вместе и поморщился.

Кронион неожиданно и весьма болезненно ткнул его в левый бок и сощурился.

— Ничего себе! Я бы сдох, — качнул он головой. — Гедимин, садись и подставляй спину. Попробую починить.

— Тогда и Линкену, — тридцать пятый расстегнул комбинезон и кое-как выбрался из рукавов — руки слушались ещё хуже, чем ноги. «В первый раз было как-то легче,» — озадаченно подумал он.

— Если он меня подпустит, — шевельнул ухом «кот».

…Дрон-наблюдатель летел высоко над крышами; притормозив над переулком, он повертелся вокруг своей оси и, не задерживаясь, свернул куда-то в сторону. Гедимин проводил его тоскливым взглядом — сейчас ему и такой примитивный механизм сгодился бы.

— Хорошо устроился, — проворчал Линкен, глядя на Крониона. Тот шевельнул ухом в его сторону, но положения не переменил — так и остался лежать поперёк двух тел, пристроив хвост на животе Линкена, а голову — на Гедимине.

— Ну что, починились плечи?

Тридцать пятый поднял руку, пошевелил лопатками.

— Тебе надо стать врачом, Кронион. Найдёшь себе применение, — заметил он. Мутант хмыкнул.

— Гедимин говорит дело, — повернулся к нему Линкен. — Чинить тела — нужная работа.

— Хватит вам! — прижал уши к голове Кронион. — Я — easti. Кто меня пустит быть врачом⁈

— У макак есть всякие… — Гедимин задумался, вспоминая слово. — Колледжи. Там учат. Читать ты умеешь, кнопки на смарте тыкать научишься быстро. Найди колледж. Для макак не будет разницы, easti ты или eateske. Мы все для них одинаковые.

Кронион настороженно посмотрел на него, перевёл взгляд на Линкена. Тот кивнул.

— Учиться у макак… — сузил глаза космолётчик. — Но ничего не поделаешь. Нужна маскировка. А там, может, найдётся кто-нибудь потолковее Саргона, и мы пошлём всех мартышек на Энцелад. Хорошо будет…

— Хватит смеяться, — мутант извернулся и сел между двумя eateske. — Гедимин, ты после войны тоже пойдёшь учиться?

— Разумеется, — отозвался тот, вспомнив недочитанную книгу и синий огонь под водой. — Мне нужен свой реактор.

— Хорошее дело, — покосился на него Линкен. — Реактор… У тебя будет, я даже не сомневаюсь.

— А ты? — повернулся к нему Кронион. — Себе ты уже нашёл применение?

— Мне нечего искать, — шрам на лице космолётчика дрогнул, и он провёл пальцем по рубцам на затылке. — Летать не пустят. А без космоса… я — взрывник. Мне этого хватит.


14 июня 56 года. Земля, Северный Атлантис, город Пирр, лагерь военнопленных

Ночью под дверью барака свистел ветер, и на рассвете Гедимин увидел, что небо затянуто плотным серо-белесым пологом. С тех пор в завесе не появилось ни одного просвета — напротив, она заметно уплотнилась и окрасилась в тёмно-серый и лиловый. Ветер стих, и, невзирая на то, что солнечные лучи сквозь полог проникали с трудом, жара усиливалась с каждым часом. Поднявшись на крышу барака, Гедимин разглядывал завесу. «Как на Венере,» — думал он, вдыхая горячий загустевший воздух. «Чем дальше, тем сильнее сходство.»

Сверху была видна комендатура, и звуки, разносившиеся уже минуту по всему лагерю, стали слышны ещё лучше. Двое охранников поднимали над зданием полосатый флаг, остальные, отогнав с площади всех пленников, сгрудились вокруг. Звуки стали громче — многоголосое пение на низких тонах, довольно мелодичное, но неразборчивое.

Наблюдательный дрон, летящий по обычному маршруту, заметил шевеление на крыше и отклонился от курса. Увидев мигающий диск над головой, Гедимин недовольно сощурился и спрыгнул в переулок — приманивать дронов к убежищу он не хотел. И так в этом лагере было немного мест, куда не совала нос охрана…

— Макаки поднимают над комендатурой флаг Атлантиса, — сказал он Линкену и Крониону. — Звуки идут оттуда.

— Звуки… — хмыкнул Линкен. — Ты что, с Энцелада? Ни разу не слышал гимн Атлантиса? Они же его крутят по поводу и без повода.

— Не помню таких звуков, — качнул головой Гедимин и покосился на небо — дрон, не заглядывая в переулок, вернулся на прежний курс и уже исчез за крышами.

— «Макаки поднимают над комендатурой флаг Атлантиса», — старательно выводил на песке Кронион. — «Звучит гимн. На небе тучи.»

— Хорошо, — кивнул Гедимин и сел рядом с ним. — Теперь то же самое на языке Севера и по-нашему.

— За каким метеоритом ему язык Севера? — озадаченно мигнул Линкен. — Это ты, Гедимин, что-то странное выдумал.

— Он же с территорий Севера. Что, если его туда вывезут? Пусть знает, — отозвался тридцать пятый.

Музыка смолкла. Кронион не без труда — пальцы тяжело привыкали к писчему стержню — довёл до конца фразу про тучи и начал сначала — уже на языке Севера. За углом послышались тяжёлые шаги — двое охранников в экзоскелетах приближались к тупичку. Гедимин провёл ступнёй по земле, затирая выведенные буквы, мутант проехался животом по песку, смахнув остаток фразы, но подняться не успел — так и остался лежать, глядя снизу вверх на вломившихся «бабуинов». Те, переглянувшись, ткнули в него пальцами и заржали.

— Ты, киска, лижи усерднее! — выдавил сквозь гогот один из них, и оба потопали дальше. Кронион поднялся, повернулся к Гедимину и растерянно мигнул.

— Что они сказали?

— Тебе лучше не знать, — глаза Линкена потемнели и сошлись в щёлки. Он потёр шрам на затылке и с видимым усилием отвернулся от выхода в переулок.

Что-то загрохотало в отдалении. Гедимин насторожился. Взрыв большой силы, приглушённый расстоянием, прогремел в атмосфере, за ним — ещё один. Eateske посмотрел наверх — никакого защитного поля над лагерем не было, а в тёмно-сизых облаках уже сверкало что-то, похожее на вспышки бластеров.

— Что там, Гедимин? — повернулся к нему Линкен. Новый взрыв прогремел ещё ближе, в тучах сверкнул синий огонь, но космолётчик даже не моргнул, и не только он — даже Кронион, как ни в чём не бывало, выводил буквы на песке.

— Взрывы, — Гедимин огляделся в поисках убежища; бежать в барак не имело смысла — тонкие фриловые стены сметёт первой воздушной волной, не говоря уже об осколках. — Вы что, не слышите?

Новый взрыв был так громок, что eateske вздрогнул — воздушная волна сдавила уши. Линкен ухмыльнулся.

— Ты точно с Энцелада, — он протянул к небу руку ладонью вверх и показал её Гедимину. — Это гроза. Сейчас польёт!

Капля упала тридцать пятому на макушку, и он едва успел мигнуть, как с неба обрушился водопад. Весь лагерь в одну секунду исчез за пеленой ливня. Кронион, сердито фыркнув, прикрыл руками уши и поднялся с намокшего песка. Вода, пенясь, побежала по переулку, размывая дорожку, и присоединилась к бурному ручью за углом. С неба лило, тёплые потоки струились по спине Гедимина, затекали под комбинезон. Eateske вышел на середину переулка, слегка наклонил голову, чтобы не лило в глаза. Вода омывала горячую кожу, старые и свежие шрамы и кровоподтёки. Истёршаяся ткань комбинезона снова заблестела.

— Значит, это — дождь? — в памяти всплыли обрывки естественнонаучных фактов, и Гедимину стало спокойнее. — Понятно.

— Не гроза, а смех, — проворчал Линкен, умываясь дождём. — Через пять минут небо очистится. Настоящие грозы — на Венере. Один такой фронт «Маврикий» еле облетел — чуть не потеряли два двигателя.

— Там нет воды, — заметил Гедимин. «Полезное явление,» — думал он, вытирая мокрое лицо. «Но макаки зря посыпают дороги песком. Теперь их смыло.»

Грязевой поток клокотал в соседнем переулке, и где-то по направлению его течения уже слышна была отчаянная ругань — чей-то «Маршалл» опрокинулся в воду. Линкен насмешливо сощурился, выглянул из тупика и вернулся обратно, ухмыляясь так, что лицо перекосилось.

— Ещё одну «козу» закоротило, — прошептал он. — Правильно ты говорил, Гедимин, — они их не чинят. В вакууме им не продержаться и пяти минут!

…Солнце уже ушло за бараки; на улицах прибавилось охранников, площадь почти опустела — Eatesqa, утолив напоследок жажду, расходились на ночлег. Над комендатурой вяло колыхался флаг Атлантиса, изнутри долетали последние звуки гимна.

— Я думал, в праздник макаки не работают, — тихо сказал Гедимин, кивая на пост охраны. Четверо «броненосцев» никак не могли дождаться смены, один порывался закурить, но сосед бил его по руке и указывал на дверь.

— Это не рабочие, — хмыкнул Линкен. — Это подставки для бластеров. Какие им ещё праздники⁈

Что-то прогрохотало в отдалении — не так раскатисто, как утренний гром, но довольно громко. Этот звук Гедимину показался знакомым, и он повернулся к его источнику, высматривая в небе цветные искры.

— Не гром — небо чистое, — сказал Кронион. — Ты чего, Гедимин?

— Салют, — отозвался тот, забираясь на крышу. Закат ещё только разгорался, на светлом небе сполохи были почти незаметны, но Гедимин нашёл их у горизонта, далеко на востоке.

— В самом деле, — Линкен встал рядом с ним, высматривая вспышки. — Там Пирр — маленький мартышечий город. Сейчас всё стихнет.

Но салют не стихал — петарды одна за другой взрывались над горизонтом. Уже два наблюдательных дрона слетелись к подозрительной крыше, и Линкену и Гедимину пришлось слезть, а со стороны Пирра всё доносилась канонада.

— Сегодня, конечно, День флага, — покачал головой космолётчик, — и макаки о нём не забывают. Но никогда он не был поводом для такого грохота. Чему они так обрадовались?


15 июня 56 года. Земля, Северный Атлантис, город Пирр, лагерь военнопленных

Линкен обошёл чертёж по кругу и досадливо хмыкнул.

— Я видел эту штуку тысячу раз, двести раз её чинил — но из того, что ты, Гедимин, рассказал тут, я половину не понял. Нет, повторять не надо. Что, правда, в мартышечьей книжке так было написано? Про все эти частицы, и поля, и…

— Я ничего не перепутал, — ровным голосом ответил Гедимин, пририсовывая к генератору Сивертсена источник питания. — Довольно стройная система, если в неё вникнуть. Кронион, а ты понял?

— А? Что? — мутант, встрепенувшись, скатился с крыши. — Ого… А что это за штуковина?

— Генератор полей, — Линкен, хмыкнув, попытался ткнуть его пальцем в бок, но Кронион ловко уклонился. — Гедимин рассказывал, как это работает. Ты что, всё проспал?

— Я? Нет-нет, — замотал головой кот-мутант. — Там, на космодроме, только что сел «Скат», и из него выводят пленных. Пойдём, посмотрим?

Гедимин, пожав плечами, стёр чертёж и пошёл за Линкеном и Кронионом. Позади что-то громко затрещало и громыхнуло, он развернулся и увидел над крышами дымное облако — далеко на востоке, невзирая на яркое солнце, запускали салют.

— Всё взрывают и взрывают, — пробормотал Линкен. — Чего им неймётся⁈

Космодром, как всегда, был оцеплен, и несколько десятков наблюдательных дронов висели в небе над ним. Гедимин забрался на крышу и увидел «хвост» понурой колонны — из корабля выбирались последние пленники. Охрана в экзоскелетах следовала за ними, не отступая ни на шаг; их вели вдоль ограды к пока ещё незаселённому бараку. Все Eatesqa были в чёрно-серой форме космофлота, и кожа у них была тёмно-синяя или даже серо-стальная — след множества часов, проведённых на морозе под солнечным ветром.

Все пленники спустились, но «Скат» не убирал трап. Последним, отстав от колонны на десять минут, на землю сошёл одинокий eateske в серо-стальной форме без пятен и нашивок, только тонкие серебристые полоски блестели на предплечьях. За ним, направив на него бластеры на четырёх «руках», спустился охранник в «Тилацине». Гедимин хмыкнул — эти австралийские экзоскелеты давно не попадались ему на глаза.

Ещё два «Тилацина» подошли к пленнику с двух сторон, и солдаты втроём повели его вглубь лагеря. Впереди шёл местный охранник в «Шермане», и встречные существа отходили с его дороги.

— Четыре макаки и один eateske, — ощерился в ухмылке Кронион. — Вы такие опасные!

— Куда это его ведут? — озадаченно мигнул Гедимин.

Не приближаясь ни к одному из бараков, «Шерман» шёл к огороженной части лагеря, примыкающей с юга к комендатуре. Там стояли усиленные посты охраны, и над любым пленником, подошедшим к этому району слишком близко, начинали кружить сразу три дрона. Сейчас охранники расступились, пропуская пришельцев.

— Интересно, кто он, — пробормотал Гедимин, спускаясь с крыши. Выглядывать, что происходит за оградой, было бесполезно — он не раз в этом убеждался. Кронион спрыгнул следом, лихо перекувыркнувшись в воздухе.

— Эй, Линкен, — мутант оглянулся на оставшегося на крыше и потянул его за ногу. Отскочить он успел, но на всякий случай Гедимин встал между ним и Линкеном — глаза космолётчика потемнели и сузились, и мутанту могло не поздоровиться.

— Там Киаксар. Hasulesh всё-таки взяли его, — сказал Линкен и замолчал. Гедимин смотрел на него, ожидая пояснений, — сказанное было не слишком понятным.

— Кто этот Киаксар? — спросил он наконец. — Твой друг?

Линкен мигнул, заглянул Гедимину в глаза и мигнул ещё раз.

— Ты что, с Энцелада⁈ Может, ты ещё не знаешь, кто такой Саргон Криос?

Ремонтник сузил глаза.

— Саргона я знаю.

— Значит, и на Энцеладе давали слушать его речи, — облегчённо вздохнул Линкен. — Видел командиров за его спиной? Киаксар был там, справа от Саргона. Тогда он был комендантом Нергала — если на Энцеладе знают, где это.

Гедимин знал, где находится Нергал, и думал, что космолётчику следовало бы подбирать выражения, но сейчас главным было не это. В словах Линкена он уловил некоторый смысл…

— Киаксар был твоим командиром?

— Tza, — космолётчик склонил голову. — Нет, но я бы хотел. Бойцы с Венеры говорили, что его отряд последним покинул планету. Видимо, их захватили в поясе астероидов. Если Киаксар в плену, значит, свободных Eatesqa уже не осталось.

…За пять минут до обеда все разошлись по баракам и сидели там, дожидаясь, пока охранники привезут еду и воду. Со стороны комендатуры снова доносились звуки гимна — возможно, там поднимали флаг, но выйти и посмотреть Гедимин не мог — «броненосец» стоял у входа, пересчитывая пленных. Разобрав контейнеры с водой и Би-плазмой, все сосредоточенно ели, было слышно только хлюпанье вязкой жижи. Гедимин, свернув вскрытый контейнер пополам, влил содержимое в рот. Ложки не было, пачкать руки он не любил. «В Нью-Кетцале был черпак,» — вспомнил он в очередной раз и покосился на голый фрил, выстилающий нижний ярус. «И матрас.»

Мешок с пустыми контейнерами вынесли из барака, и дверь захлопнулась. Гедимин растерянно посмотрел на соседей — они были удивлены не меньше, чем он. Три минуты спустя в барак вошёл охранник, махнул фонарём, на миг ослепив пленников, и заорал:

— Все на выход!

Их выгнали наружу, где уже толпились Eatesqa из других бараков, и всех вместе повели к комендатуре. Гедимин, оглядываясь по сторонам, видел охранников — они выстроились вдоль переулка, смещаясь вслед за толпой. Всех, кто был в лагере, вывели на площадь, но поместились там не все — ведущие к ней улицы были заполнены пленными. Гедимин покосился на крышу — залезть туда было бы неплохо, но рядом с бараком стоял настороженный «броненосец», и его бластеры были направлены на толпу.

Гедимин остановился — дальше идти было некуда. Вся площадь была заполнена пленными. Её разделили на несколько секторов, в промежутках стояли охранники в экзоскелетах. Кроме «Шерманов» и «Маршаллов» ремонтник разглядел среди них полосатые «Тилацины», — прилетавший утром «Скат» привёз подкрепления.

Над комендатурой со вчерашнего дня колыхался флаг Атлантиса, но сегодня к нему добавились ещё четыре — знамёна всех пяти государств были здесь. Над ними, на крыше, под присмотром охранников был установлен проектор, и все смотрели в его сторону — «макаки» собирались что-то показать.

Воздух над проектором задрожал, и после недолгой ряби световое пятно превратилось в голограмму. Человек в странной одежде из нескольких плохо прилегающих друг к другу слоёв, «подрощенный» до трёх метров, стоял на возвышении, за его плечом виднелись другие силуэты, но их рассмотреть было невозможно.

— Граждане Атлантиса! — заговорил он, и Гедимину стало немного не по себе — вспомнилась «Шибальба» и безумный взгляд Саргона с экрана в информатории. — У меня есть новость для вас — и это самая радостная из новостей за последние четыре года. Сегодня, пятнадцатого июня, последний командир марсианских захватчиков подписал акт о капитуляции. Этот день мы назовём последним днём войны.

«Вот как,» — подумал Гедимин. «Понятно, что они вторые сутки празднуют.»

— Мы многое пережили за эти четыре года, — продолжал человек. — Много испытаний выпало на долю всех людей Солнечной Системы. Годы спустя мы будем с гордостью вспоминать, как выстояли вместе против страшнейшей угрозы для всего человечества. Мы вспомним всех, кто проложил путь к победе, кто сражался в космосе и на поверхности планет, кто переживал нужду и невзгоды в тылу, под бомбами, под угрозой плена и безжалостного уничтожения. Этот день навсегда останется в истории, как великий праздник для всех людей Солнечной Системы.

Чья-то ладонь легла на плечо Гедимина и крепко сжала его. Eateske обернулся — рядом стоял Линкен и, сузив потемневшие глаза, смотрел на голограмму. Человек замолчал, и всю площадь накрыла тишина.

— Я обращаюсь к вам, бывшие солдаты Саргона, — снова заговорила голограмма. — Вы, обманутые и запуганные безумным тираном, были втянуты в войну. Миллионы граждан Марса погибли и лишились всего по вине Саргона и его приспешников. Все, кто виновен в геноциде населения планет, в бесчеловечных опытах и развязывании войны, понесут заслуженное наказание. Но те, кто не запятнал себя преступлениями и согласен сохранять лояльность Атлантису, могут не опасаться за свою жизнь и свободу. Им всем будет дана возможность жить и работать на автономных территориях, выделенных властями Атлантиса. Я, Фрэнсис Джон Гиллан, являюсь куратором проекта «Слияние», и когда он будет завершён, люди и искусственнорождённые будут жить в мире и согласии. Я надеюсь на ваше благоразумие.

Он слегка наклонил голову и отошёл в сторону — голограмма, задрожав, растаяла. Гедимин недовольно сощурился — похоже, Линкен решил раздавить ему плечо, так сильно сжались его пальцы.

Проектор снова замигал, и из дрожащего воздуха выступил новый силуэт. Он, несомненно, принадлежал eateske — светло-синему марсианину в пятнистом комбинезоне космолётчика. Увидев его, Линкен испустил свистящий вздох — так тихо, что его расслышал только Гедимин.

— Я, Джеймс Марци, обращаюсь к моим собратьям, искусственнорождённым, — заговорил жёлтоглазый eateske, и площадь еле слышно загудела, но сердитые крики охранников установили тишину. — Победа над Саргоном кажется вам поражением? Это не так. Теперь вы свободны от власти жестокого тирана. Вашими телами он мостил себе путь к господству над миром, где вас ожидало только прозябание в рабстве у безумца. Война, развязанная им, стоила нашему народу трёх миллионов жизней! Настало время нам забыть старую вражду. Жизнь в мире с людьми, сотрудничество и взаимопомощь, — вот что ждёт нас теперь. Я, Джеймс Марци, назначен координатором проекта «Слияние» со стороны искусственорождённых, и я обещаю оправдать доверие властей Атлантиса и моего народа.

— Голограмма… Хитрые твари, — еле слышно прошептал Линкен на ухо Гедимину. — Сюда бы их живьём да твой стреломёт, и он бы всё оправдал…

«Значит, этот Марци теперь командир?» — стиснул зубы ремонтник. «Что ж, ожидаемо…»

— Так скоро, как только возможно, всем пленным будут даны на выбор территории для расселения, — пока Гедимин и Линкен переглядывались, Джеймс ушёл с возвышения, и его сменил ещё один странно одетый человек. — Там жизнь и свобода каждого из них будут неприкосновенны. Мы, в свою очередь, ожидаем от вас лояльности и подчинения законам, общим для всех. Сегодня великий день, и пусть воспоминания о вражде не омрачают его. С победой, граждане Атлантиса! С нашей победой!

Голограмма, мигнув в последний раз, исчезла, и над площадью загремел гимн. Толпа зашевелилась, разбредаясь по переулкам. Гедимин отступил к стене, пропуская поток, огляделся в поисках охранников и взобрался на крышу. Линкен залез следом и сел рядом, глядя в пустое небо. Его глаза почернели и сошлись в узкие щёлки, шрам подёргивался.

— Джеймс — жёлтоглазый, — недовольно сощурился Гедимин. — Как и я.

— Не смей сравнивать себя с этим ублюдком, — прошептал Линкен. — Слышать этого не хочу! Почему Саргон не расстрелял его ещё на Деймосе⁈

Гедимин пожал плечами.

— Теперь он — командир, — хмыкнул он. — Искусственнорождённые? Так мартышки нас называют? Ни разу не слышал.

Линкен повернулся к ремонтнику, пристально посмотрел на него и покачал головой.

— Ты с Энцелада, Гедимин. Когда там успели построить клонарий?

— Если ты знаешь больше, чем я, было бы разумно что-то рассказывать, — сузил глаза тридцать пятый. — Что представляют из себя «территории для расселения» — и что означает слово «Слияние»?

— Новое рабство у макак, я думаю, — поморщился Линкен и провёл пальцем по шраму на затылке. — Я понял только то, что на Марс нам вернуться не позволят. Оставят в Атлантисе, под присмотром. Им, никчёмным тварям, всегда нужны рабы.

Гедимин огляделся — площадь почти опустела, но и в переулках не было видно толп. Eatesqa разошлись по баракам — услышанное требовало обдумывания и обсуждения.

— Мы ещё можем сбежать, — еле слышно сказал тридцать пятый, придвинувшись к Линкену. Тот криво усмехнулся.

— Некуда, Гедимин. Вся Солнечная Система — один большой обезьянник.

За первым надсадно пищащим дроном к бараку подтянулся второй, и третий уже реял над соседней крышей. Кто-то из охранников, толпящихся на площади, неминуемо должен был обратить на писк внимание. Пора было уходить, но Гедимин медлил. У него осталось много вопросов, но ни «броненосцы», ни погасший проектор ответить на них не могли.


18 июня 56 года. Земля, Северный Атлантис, город Пирр, лагерь военнопленных

Удар был быстр и точен; Линкен, нелепо взмахнув руками, растянулся на земле, кот-мутант прыгнул ему на грудь, метя задней лапой в горло. Гедимин перехватил его в прыжке, прижал к себе спиной, локтем правой руки поддел его подбородок, выгибая шею «кота» назад. Захват был крепок, сжатие должно было вышибить из Крониона дух, но мутант ловко лягнул противника в пах. Этот удар был очень неприятен, но не заставил бы Гедимина разжать руки; но второй пинок, одновременно с первым, пришёлся по скреплённой штырями ноге.

« Hasu!» — только и подумал тридцать пятый, растягиваясь на песке. Нога от удара подломилась, и Гедимин мог лишь щуриться от боли. В ту же секунду Кронион ударил его ребром ладони по шее — вполсилы, но голова тридцать пятого тут же наполнилась гулкой пустотой, и он уткнулся лбом в песок. Пробежав по его спине, Кронион спрыгнул и встал между неподвижными телами.

— Heta? — спросил он с широкой ухмылкой.

— Хватит, — отозвался, приподнимаясь, Линкен. Он потёр ушибленный висок, помотал головой и кое-как сел.

— Да, действительно хватит, — хмуро сказал он. — Больше я не собираюсь с тобой бороться. Может, я псих, но не настолько.

Кронион озадаченно мигнул и повернулся к Гедимину. Тот, вытряхнув гулкую пустоту из головы, сел, поджав под себя здоровую ногу, и принялся разглядывать больную. Он не удивился бы, увидев торчащие наружу штыри и винты, но на голени едва проступил кровоподтёк.

— Согласен, — сказал Гедимин. — Пора заканчивать. Так он мне скоро винты выломает.

— Опять⁈ — недобро сощурился Линкен. — Кронион, иди сюда. О чём тебя уже третий раз просили перед дракой?

Мутант виновато замигал и опустился на корточки рядом с Гедимином.

— Я даже и не знаю, — покачал он головой, разглядывая свежий кровоподтёк. — У меня в мыслях не было…

— Так же, как и вышибать мне мозги? — оттолкнув Крониона, Линкен сел рядом с Гедимином и сердито потёр шрам на затылке. Мутант прижал уши к голове.

— Рефлексы… Тут очень трудно что-нибудь сделать, — смущённо пробормотал он. — Я, как мог, сдерживался, но… Вы ведь тоже не осторожничали. Гедимин мне чуть не сломал шею…

— Но по голове я тебя не бил, — сузил глаза тридцать пятый. — И Линкен тоже. Думаю, с меня хватит. Если мы ещё соберёмся бороться, ты на это будешь смотреть издалека.

Кронион мигнул.

— Гедимин, не обижайся, — попросил он, протягивая руку к повреждённой ноге eateske. — Я это сейчас поправлю…

Он задел ушибленную мышцу, и тридцать пятый стиснул зубы от боли.

— Уйди!

— Сейчас пройдёт, — Кронион поспешно отдёрнул руку. — Все стержни и винты на своих местах, кости не повреждены. Болят только мышцы. Очень скоро тебе станет легче.

Его уши до сих пор были прижаты к голове, и он слегка пригибался, когда прикасался к Гедимину. Тот удивлённо мигнул. «Кронион свалил нас двоих, а его никто даже не успел ударить,» — подумал он. «Ну и чего он боится?»

— Мне можно будет смотреть на ваши тренировки? — спросил, помолчав, мутант. — Мне очень жаль, что я испортил вам игру.

— Тебя никто не прогоняет, — буркнул Линкен, потирая шрам. — Перестань так смотреть.

Что-то загудело над головами, налетел ветер, и Гедимин, сердито отмахнувшись от клубов пыли, поднялся на ноги. Над бараками на небольшой высоте прошёл санитарный глайдер. Он направлялся к космодрому, и тридцать пятый заинтересованно хмыкнул.

— Кого-то ещё привезли, — заметил он. — Странный транспорт.

— Пойдём, посмотрим на новичков! — оживился Кронион.

— Кого ещё могли привезти? — пожал плечами Линкен. — Ладно, пойдём.

Глайдер разгрузился быстро; с крыши барака Гедимин видел горстку новых пленников — их было всего семнадцать. Тут были и космолётчики, и пилоты, и пехотинцы. Их форма истрепалась, покрылась грубыми швами и заплатами, некоторые остались без сапог. Двое охранников, пересчитав прибывших, повели их к полупустому бараку на самой окраине.

«Они все с разных баз. Где их подобрали?» — без особого интереса подумал Гедимин и хотел уже спуститься с крыши, но тут его внимание привлекло белое пятно на груди одного из пленных. Это была огромная заплата на весь бок — от грудины до хребта и от подмышки до живота — на пятнистой сине-чёрной форме пилота. Гедимин скользнул взглядом по пленнику и вздрогнул. Тот повернулся к нему боком, а потом и затылком, лица было не рассмотреть, но телосложение и походка были хорошо ему знакомы…

— Эй! — кто-то снизу дёрнул Гедимина за ногу. — Слезай!

Над крышей тревожно пищали два наблюдательных дрона, и к ним уже направлялся третий. Линкен стоял внизу, в тени барака, Кронион прыгал, пытаясь стянуть Гедимина на землю.

— Как я ни кричал, ты не услышал, — растерянно хмыкнул он, когда тридцать пятый скатился с крыши.

— Что ты там увидел? — спросил Линкен, проводив хмурым взглядом улетающие дроны.

— Среди пленных — Хольгер, — сказал Гедимин, выглядывая из переулка.

— Тот самый Хольгер? — широко ухмыльнулся Линкен, сжимая плечо ремонтника. — Уверен? Чего ждёшь?

— Жду, когда макаки уйдут, — поморщился тридцать пятый. — Я пойду к нему.

— Мы тебя догоним, — пообещал Линкен, придерживая Крониона за плечо. — Постой, кот. Втроём мы напугаем и Хольгера, и мартышек. Иди первым, Гедимин. Мы подойдём минут через пять.

Охрана ушла, и некоторые новички решились выбраться из барака и теперь стояли в переулке и оглядывались, определяя направление. Собравшись группой, они пошли к центру лагеря, и из здания вышел ещё один — красноглазый пилот с белым пятном на боку. Гедимин шагнул к нему, и тот растерянно мигнул.

— Хольгер Арктус?

Пилот мигнул ещё раз, поднял взгляд на Гедимина, и его глаза расширились.

— Тридцать пятый⁈ Ну надо же…

Он крепко обнял Гедимина, и тот прижал его к себе в ответ.

— Когда ты не вернулся, я обегал всю базу, — тихо сказал Хольгер на ухо ремонтнику. — Думал, что мы просто разминулись. Потом понял, что тебя сбили. Это хорошо, что ты жив. Я уже не рассчитывал тебя увидеть, eateske…

— Я нашёл имя, — сказал тот, и глаза Хольгера весело сверкнули. — Гедимин Кет.

— Это звучит красиво, — кивнул тот. — Хорошее имя, я его запомню. Неприятно было бы называть тебя по номеру.

— Я знаю, что это за номера, — хмуро сказал Гедимин.

— Марци — ублюдки, — сузил глаза Хольгер. — Как тебя сбили?

— «Гарпия» была неисправна, — отпустив пилота, ремонтник отошёл с дороги к стене; двое eateske встали там, в тени, и прохожие с лёгким любопытством оглядывались на них. — Сбили, попал в плен. Слышал, что «Шибальбу» взяли без боя. Думал найти тебя в лагере. Где тебя держали?

Хольгер, слабо усмехнувшись, ткнул Гедимина в бок и хотел что-то сказать, но перевёл взгляд на нечто за плечом ремонтника.

— Вижу, ты его нашёл, — хмыкнул, выходя из тени, Линкен. — Хольгер Арктус, друг Гедимина? Тебе сильно повезло. Таких, как он, мало. Я — Линкен Лиск.

— Хорошее знакомство, — кивнул Хольгер, пожимая протянутую руку. — Насчёт Гедимина — согласен. Космофлот? Церера?

— Tza, — шрам на лице Линкена дрогнул. — Но нет. Марс.

— Марци? — сузил глаза Хольгер. Гедимин нахмурился, пристально посмотрел на белоглазого. Тот слегка сощурился в ответ.

— Лиск. Я стрелял только в макак.

— Линкен — мой друг, — напомнил ремонтник. Пилот и космолётчик настороженно переглянулись.

— Пусть так, — нехотя сказал Хольгер. — Лиск. Я запомню.

Гедимин огляделся — где-то поблизости должен был быть мутант, но даже тень не мелькнула в переулке.

— Где Кронион? — посмотрел он на Линкена. Тот пожал плечами.

— Куда-то ушёл. Сказал, что не хочет никому мешать.

— Надо найти его, — нахмурился Гедимин. Космолётчик снова пожал плечами.

— Ты так считаешь?

— Кронион — тоже твой друг? — спросил Хольгер. Линкен хмыкнул.

— Да, и я пойду за ним. Подождёшь нас в бараке? — спросил Гедимин. Пилот кивнул.

— Я тоже подожду, — сказал Линкен. — Вчетвером лучше собираться не на улице. В бараке ещё есть место?

— Да, полно, — закивал Хольгер. — А Кронион тоже с Марса?

— Он easti, — буркнул Гедимин, посмотрев пилоту в глаза. Тот осёкся.

— Мутант⁈ Твой товарищ — мутант⁈

— Атомщики — странные ребята, — хмыкнул Линкен, похлопав Хольгера по плечу. — Это ничего. Я быстро привык.

«Куда мог пойти Кронион?» — Гедимин быстро прошёл вдоль бараков, заглядывая в переулки и на крыши. «Вот позвал бы, но охрана привяжется…»

…Никто не бил Гедимина ни по голове, ни по шее, но гулкая пустота наполнила его череп, и ему хотелось вытряхнуть её. Он недовольно сузил глаза и взял Крониона за плечо.

— Да, мы идём в барак. Да, мы вчетвером будем там. Ты сядешь рядом со мной, и если кто-то тебя тронет, разбираться буду я. А теперь идём. И больше я не хочу слышать, что я должен был подумать, или подумал, или не подумал, и о других я этого тоже слышать не хочу.

— Хорошо, — шевельнул ухом мутант. — Я только хотел удостовериться, что никто не обижен.

Когда они вдвоём вошли в барак, взгляды со всех сторон сошлись на них. Не все Eatesqa ушли на площадь — многие остались тут, на верхнем и нижнем ярусах, кто-то лежал, отключившись, кто-то вёл негромкие беседы. Сверху свесился и помахал рукой Линкен.

— Нашёл? Лезьте сюда. Места много.

— Кронион Гварза? — Хольгер пристально посмотрел на мутанта и протянул ему руку. — Любопытно. Ни разу не видел Eatzta вблизи.

— Очень приятно увидеть друга Гедимина, — кивнул «кот», сжимая ладонь Хольгера. — Твои рёбра справа… похоже, это было серьёзное ранение. Можно взглянуть?

Пилот удивлённо мигнул.

— Кронион — врач, — пояснил Гедимин. — Очень хороший. Так ты был ранен?

Хольгер, настороженно покосившись на «кота», расстегнул комбинезон. Под белой заплатой по коже наискосок протянулся ветвящийся шрам.

— Вот это да, — прижал уши к голове мутант, ощупывая белесую кожу. — Навылет? «Бааль-Мэт»? Повезло, ещё бы немного влево — и всё. А так лёгкое можно будет дорастить, и рёбра тоже.

— В тебе теперь много железок? — хмыкнул Гедимин, разглядывая шрамы. — Как и во мне. Мартышки постарались?

— Если ты о лечении — да, — кивнул Хольгер. — Я только-только из госпиталя. Надо же! Я был уверен, что меня пристрелят.

— И меня, — Гедимин пошевелил пальцами повреждённой ноги. — Значит, в тебя стреляли не люди?

— Всем попадаются какие-то странные макаки, одному мне — обыкновенные, — Линкен потёр шрам на затылке. — Если не люди, тогда кто?

— Я расскажу, — кивнул Хольгер, застёгивая комбинезон. — Когда макаки нас нашли, и их флот повис над куполом… Кораблей у нас уже не было, оружия тоже. Марци отогнали нас с площадки к информаторию, и мы все столпились там. Они рассчитывали уйти в сельву, но нам уже ломали купол. Тогда Марци велели нам брать обломки и нападать на макак. Сами они стояли дальше всех от входа и подгоняли нас бластерами. Ну вот… Мы взяли обломки, но напали не на макак. Марци стреляли, некоторых убили. А потом мы обездвижили их и вскрыли экзоскелеты. Я пробил одному лицевой щит, но он успел выстрелить мне в грудь. Дальше я плохо помню. Меня таскали, ворочали, поливали холодным… Не знаю, что стало с теми Марци. Надеюсь, их добили.

Он прикоснулся к груди и замолчал.

— Hasulesh, — буркнул Гедимин и сжал его руку. — Tza fauwasieq!

— Отменные ублюдки, — качнул головой Линкен. — Стыдно за Марс. Хорошо, что у вас вышло отбиться. Гедимин всё-таки умеет выбирать друзей. Я был бы рад, если бы мы все были заодно. Ты слышал, что тут говорил недавно один предатель с Деймоса?

— Нам дали послушать запись, — кивнул Хольгер. — Вроде как мартышки хотят с нами дружить и сближаться. На словах, по крайней мере. А пока что… Как по-вашему, если мы будем ходить вчетвером, нас сразу расстреляют?


25 июня 56 года. Земля, Северный Атлантис, город Пирр, лагерь военнопленных

«Зачем они сюда повадились⁈»

Гедимин озадаченно мигнул. С крыши барака было хорошо видно, как на космодроме один за другим приземляются ярко раскрашенные глайдеры — двухместные и четырёхместные, ничуть не похожие на грузовые фургоны. Последнее время в лагерь прибывали только они; корабли космофлота давно уже не появлялись, и никто не привозил новых пленников.

Охранник в лёгком экзоскелете стоял у ворот, дожидаясь прибывших. Два человека вышли из глайдера и остановились рядом с «броненосцем»; минуту спустя все трое направились к комендатуре.

— На Титане делать нечего, — послышалось снизу, из затенённого переулка. — Без «Харгуля» или сатурнианского бурильщика. Без них там только мозги морозить. Но я бы согласился прыгать в «козе» по озёрам Титана, если бы меня выпустили в космос.

— Так и не привык на Земле? — сочувственно хмыкнул второй, скрывающийся в тени. — А что с затылком?

— Шунт, — буркнул первый — белоглазый космолётчик Линкен — и снова провёл пальцем по шраму на шее. — Выдрали с кровью. Странно, что хребет внутри остался. С тех пор донимает… Эй! Гедимин! Что видно?

— Ещё шесть мартышек, — ремонтник спрыгнул с крыши и опустился рядом с сидящими под стеной. — Два гражданских глайдера.

— Высматривают, — недовольно сощурился Линкен. — Интересно, что.

Гедимин огляделся по сторонам — в переулке проводили время только двое Eatesqa, не считая его, ещё один куда-то пропал.

— Где Кронион? — спросил он. Линкен пожал плечами.

— Увидел с крыши что-то на площади и убежал. Вернётся, если не побьют. Мы тут обсуждали, кому где нравится. Вот ты хотел бы жить на Титане?

— Хоть на Энцеладе, — сузил глаза Гедимин. — Макаки нигде не дадут нам жить спокойно. А не они, так мы сами.

Воздух, уплотнившись, надавил на уши, дюзы с рёвом взметнули песок, накрыв лагерь пылевым облаком. Гедимин взобрался на крышу и увидел угловатый серебристый корабль в тонких синеватых линиях — он опустился на космодром в стороне от мелких глайдеров, чтобы их не сдуло при посадке или взлёте.

— «Косатка»! — крикнул Гедимин Линкену, и тот, встрепенувшись, залез на крышу и впился взглядом в серебристо-синий бок.

— Она, — прошептал он. — Это вещь. Знаешь, их пилотам до сих пор вживляют шунты. Я бы поуправлял ей…

Из «Косатки» спустились по трапу двое в бронированных комбинезонах, белых с серебром. Навстречу им из лагеря вышли трое «броненосцев», за которыми шагал тяжёлый «Шерман». Между ними, едва заметный за их боками и торчащими из брони турелями, шёл eateske в сером комбинезоне. У трапа бронированные солдаты остановились.

— Ты смотри, — прошептал, прижимаясь к крыше, Линкен. — Они привели Киаксара. Северяне прилетели за ним.

— Целая «Косатка» за одним eateske, — презрительно сощурился Гедимин. — Ещё бы «Юрий» прислали.

— Это Киаксар, — недовольно покосился на него космолётчик. — Он заслужил, чтобы за ним прилетели на боевом корабле.

— Теперь его расстреляют из корабельных орудий, — хмыкнул ремонтник. Линкен ткнул его кулаком в бок, сталкивая с крыши.

Снова взвилась пыль — «Косатка» оттолкнулась от земли, и ветер из её дюз заставил лёгкие глайдеры качнуться и слегка подвинул их к ограде лагеря. Гедимин следил за серебряной тенью, набирающей высоту и сливающейся с белесым небом.

— Крониона до сих пор нет, — задумчиво сказал он. — Может, его в самом деле побили. Я пойду искать.

Кот-мутант в компании белокожих ящеров стоял у новой доски объявлений — её повесили у комендатуры два дня назад, и до сих пор она была пустой, не считая пары обезьяньих голов — их кто-то нарисовал ещё позавчера. Сейчас под прозрачным фриловым щитком появились печатные листы. Гедимин, пройдя сквозь группу мутантов, остановился у доски. Ящеры попятились, опасливо оглядываясь, — за ремонтником шли Хольгер и Линкен.

— Посмотри, тут интересно, — сказал Кронион, подойдя к Гедимину. — Недавно повесили. Набирают добровольцев для переселения.

— Кого набирают? — подозрительно покосился на него Линкен.

— В самом деле, — Хольгер успел прочесть верхние строчки и теперь указал на них товарищам. — Семь поселений на северных территориях готовы принять добровольцев. Собираются отряды… предпочтение выходцам с Цереры, Ио и Марса… шахтёрам, подрывникам и ремонтникам. В каждом отряде пятьсот рабочих. Записываться в комендатуре. Семь поселений на выбор…

Гедимин хмыкнул. «Ремонтники? Я не с Цереры, но тут со скуки мутировать можно. Любопытно, где нас ждут…»

— На выбор… — презрительно сощурился Линкен. — Там Энцелада нет?

— Так читай, ты-то умеешь, — покосился на него Хольгер.

Список из семи поселений был напечатан чуть ниже. Быстро пробежав его глазами, Линкен поморщился.

— И из чего тут выбирать?

— Всё равно вывезут, — проворчал Хольгер. — Куда им надо. Только позже и под соплами бластеров. Я лучше вызовусь первым. Чем скорее мы выберемся из Пирра, тем лучше.

Гедимин кивнул.

— В Норман-Уэлс зовут рабочих из пояса астероидов, — сказал красноглазый пилот, оглядываясь на Линкена. Тот скривился.

— И правда, выбирать не из чего, — покачал головой Хольгер, перечитав список. — Всё это север Атлантиса, и всё это — рудники. Только добывать придётся разное. Но если спросят меня, я бы предпочёл Туле. Там я, по крайней мере, был. Где-то там должны быть развалины «Арктуса», если их ещё не разобрали. А ты что думаешь, Гедимин?

Тридцать пятый слышал его, как сквозь слой скирлина, — ровный гул, в котором не различишь слов. Он смотрел только на одно название в списке, и тот, кто заглянул бы ему в глаза, увидел бы, что они искрятся.

— Ураниум-Сити, — сказал он.

Хольгер и Линкен переглянулись, посмотрели на Гедимина и переглянулись ещё раз.

— Уверен? — космолётчик озадаченно мигнул. — Что-то знаешь о нём?

— Нет, — Гедимин задумчиво смотрел сквозь них и видел синий огонь под тёмной водой и тяжёлые топливные сборки в светло-сером металле. — Но я отправляюсь туда.

— Значит, уран, — качнул головой Линкен. — Что же, это вещь. Я с тобой.

Он положил руку Гедимину на плечо. Тот удивлённо мигнул.

— Может быть, в этом есть смысл, — пожал плечами Хольгер и опустил свою ладонь поверх руки Линкена. — Я не хочу терять вас из виду. Пусть будет Ураниум-Сити. Записываемся?

Их оттеснили от объявления недовольные венерианцы — большая группа подошла и перечитывала список, хмыкая и посмеиваясь. Гедимин положил свою руку поверх ладоней Хольгера и Линкена и огляделся по сторонам.

— Кронион?

Уши мутанта мелькнули в толпе. Он остановился рядом с тремя белыми ящерами. Они тоже выбрались на площадь и уже успели умыться — Гедимин видел, как блестит мокрая чешуйчатая шкура. Он озадаченно мигнул — вокруг мутантов было необычно тихо и спокойно, кто-то косился на них, но драки не намечалось. «Когда я в последний раз слышал „Бей мутантов!“?» — мельком подумал Гедимин. Вспомнить не удалось.

— Кронион, — окликнул он «кота». Тот оживлённо беседовал с ящерами — быстро, вполголоса, шипя и присвистывая, и они кивали и шипели в ответ. На оклик он повёл ушами и медленно повернулся к eateske.

— Мы втроём летим в Ураниум-Сити, — сказал Гедимин, покосившись на ящеров; ему стало слегка не по себе. — Я, Линкен и Хольгер. Ты с нами?

— Нет, — ответил Кронион. — Я не люблю рудники.

Гедимин мигнул.

— Там всё — рудники. И всех рано или поздно туда вывезут, — напомнил он. Глаза Крониона слегка сузились и потемнели, но он не отвёл взгляд.

— Я поищу другой вариант. Надеюсь, вам будет хорошо в этом Ураниум-Сити, где бы он ни находился.

— Постой, — Гедимин хотел тронуть его за плечо, но рука прошла сквозь воздух — «кот» уклонился. — Это из-за меня? Я что-то сделал или сказал не так?

Кронион покачал головой.

— Нет. Я очень благодарен тебе, Гедимин. Но мы разойдёмся. Мне жаль, что это тебя расстроило. Но мы так сделаем.

Тридцать пятый отвёл взгляд. Ящеры за спиной Крониона перешёптывались и смотрели на него с подозрением.

— Хорошо, — сказал Гедимин. — Тогда я больше не… Чего⁈

Кронион подошёл незаметно и обнял его, уткнувшись лбом в его грудь. Уши мутанта вздрагивали.

— Если рудники не убьют тебя, Гедимин, мы ещё выйдем на связь. Я найду тебя. Тебя будет легко найти, я уверен.

Eateske неловко похлопал мутанта по спине.

— Я оставлю тебе одну вещь, — сказал он, поддевая пальцем крепления на поясе. — Писчий стержень. Будешь повторять буквы. Или драться.

…Трое вышли из комендатуры. Охранники, измученные жарой, лениво косились на них. Кто-то украдкой пускал из-под лицевого щитка дым — курить в экзоскелете было тяжело, но «мартышка» справлялась. Хольгер покосился на новую яркую наклейку на комбинезоне и хмыкнул.

— Не так уж долго осталось, соплеменники. Я, по правде говоря, уже извёлся тут. На севере дышать легче.

Небо скрылось под облачным пологом, в отдалении уже были слышны громовые раскаты — эхо далёких взрывов. «Венерианская гроза,» — усмехнулся про себя Гедимин. «Как часто они приходят в Ураниум-Сити? И вообще — бывают ли там дожди?»

ТЕЛЕГРАМ

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник

Бот для удобного поиска и скачивания книг

Книжный Бот

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

О психологии, саморазвитии и личностном росте

Саморазвитие

Детективы и триллеры, все новинки

Детективы

Фантастика и фэнтези, все новинки

Фантастика
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник