Глава 36 Аплазия

— Ухх! — выдохнула Анаэль, улёгшись на своей постельке и обняв жорку, — Головка болит~…

— Когда-нибудь я изучу местный язык и тебе больше не придётся так мне помогать, — сказал сидя неподалёку я, улыбнувшись.

Вместо ожидаемого безразличия, ламия подняла голову хмуро смотря на меня.

— Что-то не так?

Однако Анаэль промолчала на мои слова, просто положив голову обратно на подушку, видимо глубоко о чём-то задумавшись.

— … Уняя~, — зевнула неожиданно ламия, — Хочу спать…

— … Ты ведь всю ночь не спала, да?

— Ага… А как ты понял?

— Просто обычно я просыпаюсь раньше тебя, — сказал я и сам разлёгся на шкуре, — Исключением можно назвать только момент, когда ты заснула раньше… Слушай, а как твой режим сна раньше был устроен?

— Умм… Ночью спать, а днём нет…

— Хмм… Просто мне кажется странным, что ты спишь, как и все, учитывая, что солнце для тебя опасно. Разве не логично в таком случае ночью бодрствовать, а днём спать?

— Когда я жила с мамой и папой, то так и было… В деревне ламий деревьев было гораздо меньше, чем за пределами… А ещё в это время все спали, так что встретить кого-то было сложнее. Но когда меня выгнали из маминого и папиного дома, то я начала спать, как и все. В Лесу нет риска на кого-то наткнуться, да и деревьев больше — от солнышка прятаться легче.

— … Вот оно что…

Мои глаза устремлены вверх, в сторону потолка, а мысли сфокусированы на Анаэль. Прошло так мало времени с того момента, как я встретил эту маленькую ламию, но время кажется растянутым, словно волшебным образом увеличившимся.

Сколько дней прошло с момента моего знакомства с ней? Хоть я и сбился со счёта, на самом деле всего ничего, может быть неделя, а произошло уже столь многое. В старом мире со мной ничего подобного за годы жизни не происходило, а здесь хватило всего лишь этого времени.

Непроизвольно отвожу взгляд в сторону корзинки, прислушиваясь к мягкому посапыванию ламии, которое чуть слышно в полной тишине комнаты.

Приподнявшись, заглядываю в корзинку, где ламия, даже не сняв платьишко и не укрывшись, обнимает своего питомца, укутывая его и себя змеиным хвостом.

Улыбнувшись, встаю и, укрыв ламию её одеяльцем, как можно тише подхожу к двери. А подойдя, напоследок оглядываюсь на Анаэль, после чего, обувшись, выхожу.

На улице ощутил на себе свежий воздух, наполняющий его лёгкие чистыми и приятными ароматами. Мелкие капли только начавшегося дождя падали на лицо и волосы. Аргилэ, видимо из-за начинающегося дождя, разошлись по домам.

Посмотрев на лежащую на сидении справа от двери миски, накрытую крышкой, я сглотнул.

Блин… Анаэль на голодный желудок спать легла…

Ощущая на себе лёгкий дождь, я аккуратно присел на скамейку, держа в руке миску. Открыв крышку на ней, заглядываю внутрь.

Что-то вязкое, на подобии сыра, покрывает свежее мясо и фрукты…

Узнав ситуацию в деревне, есть это немного совестно, но не настолько, чтобы отказаться.

Взяв кусок ложкой, кладу его в рот… Вкусно.

Укрывая миску под свои туловищем от дождя, я продолжил наслаждаться моментом, засовывая каждый кусочек пищи в рот, вдыхая свежесть и аромат леса, что проникают в каждую клеточку тела, словно омывая душа и пробуждая её к жизни.

Прекрасно…

Однако неожиданно раздаётся звук — протяжный «мяу» за спиной.

Обернувшись, замечаю ко… «Тори», как называла его Анаэль.

Светло-серого цвета шерсть, но в некоторых местах проходят тёмно-серые линии. По всей спине тянется чёрная линия, доходящая до самого кончика хвоста, а на четырёх лапках были чёрные «перчаточки». Вытянутая мордочка с коротким влажным носом, длинными усами-вибриссами и небольшими щёчками. Большие заострённые ушки прижаты к голове, а на их кончике присутствовала длинная, примерно в сантиметр, прядь шерсти.

Сидя на самом верху куполообразного дома, он сидит так, словно хочет на кого-то напасть, при этом смотря куда-то наверх.

Дёрнув ушками, он снова мяукает.

Переведя взгляд в место куда он смотрит, замечаю… птичку, сидящую там так, словно совсем не боится… Кота. Не могу я называть его иначе!

— Кс-кс-кс?

Не обращает внимания…

— Кис-кис-кис?

Не обращает внимания…

— Мис-мис-мис?

Ноль внимания…

— Миу-миу-миу?

Ноль внимания…

— Китти-китти-китти?

И снова нет!

— Мичу-мичу-мичу?

В очередной раз — нет!

— Пис-пис-пис⁈

Вообще не в какую!

— Пищ-пищ⁈

Может уже откликнешься⁈

— Слышь, пш-пш!

Разве ж можно так добрый люд игнорировать⁈

— МИ-МИ-МИ!

ДА ПОВЕРНИСЬ ТЫ.

— МИНУ-МИНУ!

И ТУТ ОН ПОВОРАЧИВАЕТСЯ.

— О! — улыбнувшись, — Так вы из Франции!

Достав ложкой из миски немного мяса, беру его в руки и протягиваю ему:

— Мину-мину-мину?

Кот смотрит на меня, наклонив голову набок.

— Давай, подойди.

Осторожно, готовый в любой момент убежать, он начал спускаться ко мне.

… И чем я занимаюсь, когда сам голодаю?

Добравшись до руки с едой, кот начал аккуратно вкушать её, ненароком задевая пальцы. Но больно не было, кусает он слабо, наверно, стараясь не навредить.

Теперь, разглядев его поближе, замечаю, что «тори» чуть больше обычных кошек, которых я видел в своём мире. Хотя определённо меньше мейн-кунов (порода кошек).

Когда он всё съел, я потянул ладонь к его голове, начав гладить, а он и не сопротивлялся, наоборот тянулся к руке.

В этот момент замечаю, что вода очень легко с него стекает, словно шерсть его покрыта чем-то водоотталкивающим. Либо сама такой и является.

Тут неожиданно со спины раздаётся голос:

— Ума-а!

Вздрогнув от неожиданности, я поворачиваюсь к его источнику.

Это оказалась девочка. У неё бледная кожа, что придаёт ей нежность и молодость. Её лицо худое и имеет острый подбородок, что добавляет ей грациозности и красоты. Зелёные глаза кажутся тёплыми, с некоторой радостью в них.

Одета она в белое платье, сделанное из лёгкой ткани…

— Что за… — пробормотал я, увидев ею сделанное.

Это платье стало временной корзиной. Она держала его перед собой за нижний край подола. Внутри даже с расстояния виднеются разные фрукты.

Платье девочки с самого начала нельзя было назвать низким…

И сейчас девочка задрала платье настолько сильно к верху, что засветила то, что оно должно было скрывать. Белые трусики Лин видны из-под платья, совершенно гармонируя с ним, подчёркивая красоту её бёдер, что точно тронули бы душу любителя «лолек» до дрожи.

Меня, разумеется, подобное оставило равнодушным… Но неужели она так по лесу ходила⁈

— Лин… Это что?

— Уамаа! — сказала Лин, сосредоточено смотря на меня, после чего перевела взгляд на дверь.

Поняв, что она просит, быстро закрываю миску, после чего открываю ей проход в дом. По ходу замечаю, что кот куда-то скрылся.

Лин быстро заходит в комнату, я спешу за ней. С энтузиазмом и нетерпением, девочка вываливает фрукты на пол, словно уже давно хотела это сделать.

— Ты это… — начал я, но оказался прерван.

Девочка тут же бросилась на меня, повалив на пол, начав обнимать за шею.

— Лин, ты чего⁈ — крикнул я от неожиданной боли, когда упал, но тут же заставил себя замолкнуть.

Посмотрев вниз, я вижу лишь её волосы и то, как плотно она прижимается к моей груди.

Девочка вцепилась так, словно я — её единственный близкий и дорогой человек в этом мире. Дрожа всем телом, она казалась не уверенной в правильности своих действий.

Будучи застигнутым врасплох, я даже не сразу понял, что стоит сделать. Лишь через время я осторожно опустил правую руку на её спину, едва касаясь, но одно это движение словно дало ей разрешение.

Её руки вцепились в одежду сильнее прежнего и я услышал тихие всхлипы. Проходит немного времени и уже чувствуется влага сквозь одежду.

Положив на её спину вторую руку, я прижал её посильнее, предположив, что так будет лучше.

Устремив взгляд в сторону, я силился понять, что могло произойти. Сердце забилось немного быстрее.

— Что случилось, Лин? — спросил я, только после поняв, что девочка не сможет ответить.

Лин подняла голову ко мне и наши глаза встретились. Она не может говорить, но глаза словно бы делали это за неё.

Что-то определённо случилось.

Положив правую руку на её голову, я начал её поглаживать. Девочка снова уткнулась лицом в грудь.

Думаю, здесь слов-то и не требуется вовсе.

Пока не требуется. Когда проснётся Анаэль, узнаем точно, что произошло.

Проходит минут пять и только после Лин наконец решает меня отпустить. Медленно отодвигаясь, она громко шмыгает. Снова погладив её по голове, я спрашиваю:

— Стало лучше?

Девочка кивает, вытирая мокрое от слёз лицо.

— Хорошо, — улыбнувшись и посмотрев в сторону ламии.

Анаэль спит. Долго же придётся её пробуждения ждать…

Повернувшись к девочке, спрашиваю:

— Эти фрукты ты для нас принесла?

— Уму… — грустно кивнув.

Лин еда не нужна. Очевидно, видя, что я и Анаэль почти не едим, она принесла все эти фрукты для нас…

Погладив духа, я говорю:

— Спасибо. Это нам сильно поможет.

— Уму…

Встав, я подхожу к разбросанным по полу фруктам, чтобы рассмотреть:

— Ммм…

Что из всего этого съедобно? Вдруг Лин по незнанию принесла что-то опасное? Всё же нужно дождаться, пока Анаэль проснётся, она-то должна знать, что можно есть, а что нельзя.

* * *

В поле, недалеко от большого Леса, под высоким затянутом тучами небом, стоит небольшой лагерь, а в нём — большая палатка из белой плотной ткани. Внутри расположен стол, на котором лежат некоторые бумаги. Два стула стоят по обе стороны стола, на которых находятся два мужчины.

За столом сидит полицейский в строго отлаженной форме, которая выполнена в голубых оттенках, а на плечах видны нашивки, свидетельствующие о его высоком ранге в полиции. На голове шлем со специальными вырезами под покрытые мехом уши, за спиной пушистый хвост.

Другой стоит, смотря на своего начальника. Оба одной расы.

— Так и не выследили? — спросил сидящий.

— Да. Прошу прощения, мы не справились.

Некто вышел из Леса. Полицейские, патрулирующие в том месте, приказали ему остановиться, однако некто быстро скрылся. Была отправлена группа с магами и сейчас стоящим перед своим шефом парнем.

— Свободен, — просто ответил его шеф, — Гарпия уже отправлена.

— Есть.

После чего парень вышел.

— Чёрт, — выругался оставшийся в одиночестве террантроп.

Сейчас вокруг Леса патрулируют полицейские. Странный случай произошёл здесь. На одну из деревень аргилэ напали.

Живущие в этом Лесу аргилэ настолько далеки от цивилизации, что многие из них даже читать не умеют. Только одна деревня ламий, разве что, стоило Лесу только здесь остановиться, сразу же начали общаться с внешним миром и даже торговать. Именно около этой деревни ламий был установлен небольшой порт.

«Велик шанс того, что преступников не поймают…» — злился шеф.

Возможно, тот, кто сбежал один из них.

«Они всё рассчитали…»

Жертвой жители этого Леса, очевидно, стали не просто так. Сам остров плохо развит, ведь до недавних пор был не слишком-то и выгоден, а жители этого Леса совсем в древности. Исключением можно назвать только один более-менее «развитый» город, да только вот он является главным портом острова.

Однако, ближайшие два месяца им всё равно нельзя пользоваться. Точнее, ни одним из портов, что есть на острове. Так что, можно сказать, сейчас остров в некоторой изоляции.

«Это точно одна из причин, по которой выбрали их…» — продолжал думать шеф.

Если они действительно рассчитывали на это, то точно разочаровались. Едва ли можно найти что-то ценное в этой глуши.

Несмотря на риски, они, вероятнее всего, воспользовались морем, дабы скрыться.

К сожалению, сейчас никто не станет искать преступников в море, слишком опасно.

«И пусть заберёт вас толща.»

* * *

Анаэль всегда питала мечту о владении магией.

Это стремление было общим для большинства детей этого мира

Обычная, ничем не примечательная, мечта.

Однако для Анаэль эта мечта была своего рода тайным компасом, указывающим путь. Она видела в магии нечто большее, чем просто силу; это был ключ к всеобщей любви, о которой она до сих грезит.

Возможность доказать всем, что она вовсе не мерзкая.

Овладей Анаэль магией, она бы попробовала переубедить всех в том, что беды из-за неё.

— В-вот почему я хочу овладеть магией! — сказала тогда Анаэль девушке, которая прибыл в их деревню.

— … Вот оно что, — ответила она, — Я и не знала, что подобные притеснения есть среди ламий…

Они находятся на берегу моря, в уютном домике представляющую собой милую крошечную постройку с наклонной крышей, покрытой черепицей. Фасад дома украшен небольшими окнами, через которые обычно проникает тёплый свет, подчёркивая естественную красоту дерева, но в тот момент они были занавешены.

Анаэль лежит на длинной кровати на столе, который находится под окном, а рядом с ней горит свечка.

Девушка, с которой она говорит, одета в белый докторский халат, что придавало ей вид учёного-исследователя и немного контрастировало со смуглой кожей. Её голову украшали звериные ушки, причём настолько большие, что в длину достигали размера её же головы. Лёгкий их взмах заставлял ламию вздыхать.

«Хочу потискать…» — думала Анаэль тогда.

— А какой вы расы? — глянув за спину девушки.

За ее спиной красовался пушистый хвост, который игриво колыхался с каждым её движением.

— Вы ведь не террантроп, да? — переведя взгляд на глаза девушки.

Они очень большие и находились под странным углом в сорок пять градусов, да и лицо казалось чуть вытянутым.

— Да, я не террантроп, — улыбнулась девушка, — Я «англар».

— У~у~у~… — протянула Анаэль, — Ни разу про такую расу не слышала… Я вообще про очень мало рас слышала.

— Ну… Мы постепенно вымираем… — отведя взгляд.

— Почему?

— Девочки у нас редко рождаются… — вздохнув, — Зато из-за этого мальчики за мной улепётывают, УХ!

Увидев странный взгляд Анаэль на себе, девушка прокашлялась:

— Кхм, ладно! Я же не за этим пришла!

Девушка из расы англар достала из ящика стола, на котором стоит Анаэль, некий прибор — толстая палка с большим стеклянным куполом на вершине. За стеклом виднеется дугообразная тонкая железка.

— Кстати, — продолжала говорить англар, не обращая внимания на любопытствующий взгляд ламии, — Я не вижу ничего плохого в том, что мне нравится мужское внимание. В конце концов, всем нравится внимание противоположного пола. Я точно уверена, что каждый, не зависимо от того, мальчик это или девочка, хотел бы иметь себе гаре…

— А что это? — перебила Анаэль.

— Что?

Переведя взгляд на прибор, она поняла:

— А! Эта штука для определения протоков — «томе»!

Анаэль слышала про такие приборы. Если томе начнёт отталкиваться от неё, то это значит, что в ней есть протоки. Это происходит, потому что мана постоянно проходит в больших количествах в этих местах, а томе ею отталкивается. Его закрепляют в таких палках, как раз таки из-за того, что если этого не сделать, то томе вылетит, совсем как пробка из бутылки вина.

А конкретно этот томе украшен.

— Я продолжу… — сказала англар, — Я вот думаю, что в ситуации моей расы, грезить о подобном вовсе не является чем-то неправильным… К тому же, мы способны вынашивать детей сразу от двух отцов. Так что, как говорил один мой знакомый человек, «Stonks»!

Англар начала подносить томе к Анаэль.

Её сердце бьётся с увеличенной частотой, создавая звук, который кажется ей чуть ли барабанами в ушах. Глаза ламии беспокойно скользят по комнате, словно ищут укрытия от неведомой опасности.

Ей страшно увидеть возможный результат.

Поэтому она и начала говорить с англар. Не только потому что было интересно, но и страшно. Ей хотелось отвлечься от этих мыслей, однако вот этот момент настал.

Ладошки сжались в кулачки, самый вероятный вариант затуманивает разум, по позвоночнику пробежал холодок. Глаза плотно закрылись.

Она мечтает стать магом. Мечтает, надеется, что это произойдёт.

Один из десяти детей — маги. Кажется, цифра большая. Кажется, шансы есть.

Если она станет магом… Если всё же станет…

«Прошу, Эврифема… Помоги…» — молилась она.

Если Анаэль станет магом, то обязательно… попробует излечить себя. Уберёт этот мерзкий цвет кожи и поможет остальным белым ламиям стать нормальными.

Всё же Анаэль хочет прожить дольше, чем предначертано.

Хотя… Едва ли это возможно, ламия и сама это понимает. Но раньше она грезила о том, что сможет владеть магией всех основных видов.

«Ведь не может быть так, чтобы жизнь была настолько не справедлива… — так Анаэль рассуждала ещё лет восемь назад, — Вряд ли я смогу овладеть особыми видами… Но, уверена, мне будет доступна основные виды.»

Эта ламия часто зачитывалась биографиями о разумных, которые раньше были всеми нелюбимы, кого все считали жалким и над кем издевались. Но в итоге он становится настолько сильным, что все его обидчики потом просят у него прощения.

Такая прекрасная история.

Однако в процессе взросления ламия начала понимать, что жизнь несколько сложнее. Не всегда добро побеждает, не всегда обидчики наказаны, не всегда жизнь справедлива.

Далеко не всегда.

Сколько таких же мечтателей, как и она, остаются ни с чем?

«Вряд ли я овладею не то, что основными видами… — изменились с течением времени её взгляды, — Но хотя бы одним…»

Постепенно приоткрыв один глаз, ламия смотрит на девушку… На её лёгкую улыбку.

— Поздравляю, — прошептала англар.

Глаза ламии широко раскрываются.

— … Н-не может…

— Может.

Внутренняя дрожь пробегает по еë телу, будто невидимая сила внезапно прикоснулась к душе. Мир вокруг начинает казаться ярче, а звуки за окном — мелодичнее.

— Я… Я…

Тут же ламия вскакивает и начинает носиться по столу, со странным звуком:

— Нья~я~я~я~я~я~я~я~я~я~я~я~я!!!

— Тише-тише успокойся! Свечку уронишь!

— Не~ мо~гу~!

Через некоторое время, когда ламия немного успокоилась…

— А когда ты отведёшь меня в академию⁈ — не могла нарадоваться Анаэль.

— Подожди, прими средство! — говорила ангар, протягивая небольшой стакан, — Для начала мне нужно ещё кое-что сделать.

— Конечно!

Анаэль приняла средство, ни о чём толком не задумываясь.

— Это снотворное. Сейчас ты уснёшь и мне нужно будет кое-что ещё сделать.

— Что?

— Тоже проверка, но не волнуйся. Протоки у тебя есть, эта проверка на вид.

— Хорошо~, — зевая.

Когда Анаэль проснулась, то увидела нечто странное. Девушка, облокотившись локтями о стол, прикрыла лицо ладонями.

— Что-то случилось? — спросила ещё не до конца проснувшаяся Анаэль.

— Прости…

Почувствовав что-то неладное, ламия быстро пробудилась:

— Ч-что?

— Аплазия мага, — начала объяснять девушка, стараясь не встречаться с Анаэль глазами, — Я слышала, что подобное возможно. Лишь один учитель как-то раз говорил, что встречался с подобным за всю свою пятидесятилетнюю практику. Невероятно редкий случай.

— В-вы о ч-чём?

— Анаэль, у тебя нет сосуда. Есть протоки, но нет сосуда.

Вмиг воспарившее сердце с грохотом упало вниз.

— Н-но ведь томе оттолкнуло…

— Мана есть везде. Проходя через твои протоки, она толкала томе. Но что толку, если ты не можешь сама гонять ману по ним?

Повернувшись к Анаэль, с серьёзным выражением лица девушка сказала:

— Ты не маг.

«Жестоко… Так невыносимо жестоко…»

Из грёз красочных инфантилизм вытеснен давно, и старая мечта вмиг обратилась в тлен.

И всё же в сердце ламии таится сила духа — Слепящий огонь, неугасимый Свет.

«Кто сказал… Что для изучения магии нужно обязательно быть магом?»

— Я смогу… — плача дома, в своей кровати, — Кто может вызвать большее уважение… *шмыг* Чем тот, кто, не владея магией, смог сделать в ней важное открытие?

Загрузка...