После того как я и Анаэль более-менее «помылись»…
— Анаэль, Лин! — позвал я девочек, сидя в воде. А голос, отражаясь от стен пещеры, разнёсся гулким эхом.
Обеим девочкам было здесь весьма скучно. Лин просто плавала на спине, а Анаэль лежала на Лин.
— Да⁈ — моментально среагировала ламия, а в след за ней и продолжающая лежать на поверхности воды Лин:
— Уоо⁈
— Я бы хотел с вами поговорить!
Всё же я решил обсудить это прямо здесь, не вылезая из воды. Очень уж понравилось мне это место. Главное — не уходить слишком далеко от входа в пещеру, иначе провалишься в толщу воды. А плавать я не умею, учить-то некому было. Да и не то чтобы мне этого сильно хотелось… Но, если подумать, научиться определённо стоит. Не знаю же я, какие в будущем могут ждать в этом мире ситуации.
Девочки в это время уже подплывали ко мне. Лин исполняла роль лодки, гребя руками, а Анаэль ею руководила:
— Направо!
— У-ума!
— Не туда! Моё право, Лин!
— Уа-ам уа-у! ТУКА!
— Я не такая! Это ты не правильно всё сделала!
Развлекаются девочки, как могут…
Через некоторое время они выходят на правильный маршрут.
Сначала я почувствовал прикосновение волос Лин к своей груди, после чего последовало лёгкое давление, когда её лобик коснулся меня. Лин тихо вздыхает, а на лице появляются удивление и лёгкая радость от встречи.
Когда наши взгляды встретились, она, смотря на перевёрнутого меня снизу вверх, слегка улыбнулась.
В ответ улыбнулся и я, сказав:
— Победа.
— Да! — ответила мне улыбающаяся Анаэль, — Но если бы Лин не путала право и лево, то было бы гораздо быстрее!
— ЭЭЭ! — возмутилась дух, приподняв немного голову.
Я прервал начинающуюся словесную перепалку, сказав:
— Ладно, девочки, не ссоримся. Я хотел с вами поговорить.
Девочки одновременно посмотрели на меня, а я продолжил:
— Помните, о чём мы говорили утром?
— Да, — ответила Анаэль, кивнув, — Ты рассказывал что-то о своём мире.
— Именно. Но потом вы упомянули героев и войну.
— Уму, — кивнула Лин, всё ещё лежащая на поверхности воды.
— Можете рассказать об этом поподробнее?
Это место мне понравилось, так что зачем отсюда сразу уходить? Можно же прямо здесь расспросить девочек обо всём.
— Но мы и сами немного знаем, — ответила змейка, — Лин же говорила об этом. Лес — место изолированное и подробности о происходящем до нас почти не доходят.
— Да, помню об этом. Но и не важно, просто расскажите то, что знаете. Даже если эта информация не верна, я рано или поздно это пойму.
— Хорошо. С чего бы тогда начать… — задумалась Анаэль, присев на свой хвост и переглянувшись с духом.
— Желательно с того, как эта война началась.
— Эмм… Говорят, — начала Анаэль, — Что это было внезапно. Земля покрылась трещинами и разошлась в стороны и из её глубин хлынули самые страшные чудища, которые уничтожали всё на своём пути, — так мне рассказывали мама и папа. Так началась война, в которую были втянуты все.
О! Так это значит, что мне если и нужно принимать участие в этой войне, то убивать я буду «чудищ», которые «уничтожают всё на своём пути». Если так, то ладно, я не против. Да только вот это может быть просто пропаганда.
— И как давно это было?
— Эмм, — начала вспоминать Анаэль, и тут ей на помощь пришла Лин:
— У-уа аум-м!
— Точно! В двухсот девяноста седьмом!
— А сейчас какой год? — спросил я.
— Сейчас триста семнадцатый.
Двадцать лет прошло.
— И, как я понял, после этого все страны объединились, чтобы противостоять общему врагу? — предположил я.
— Какие страны? — не поняла Анаэль. Лин тоже смотрела на меня с недоумением.
— Точнее, королевства, — исправил я себя, чтобы девочкам стало понятнее.
— Какие королевства?
… Возможно, в этом мире не существует тех же понятий слов страна и королевство, какие они в моём мире.
— Как бы объяснить, — задумался я, — Хмм… Давайте так: И королевство, и страна — это большой кусок земли, на котором живёт много… разумных. В каждой стране есть свои правила, законы и правительство, которое управляет этой землёй.
— А! — поняла Анаэль, — Терра!
— … Наверно.
— Так у вас терра страной называется?
… Кстати, странно. Переводчик Анаэль, если слова в двух языках имеют одинаковое значение, переводит всё на русский. Если же определение слов разнятся, то слово заменяться не будет. Следовательно «терра» не равно «страна», а имеет другое значение, пусть и схожее.
— Анаэль, — сказал я, — А можешь рассказать, чем ещё выделяется терра? Как примерно устроена власть или там проживают какие-то расы?
— Эмм?… Я не знаю…
… Наверно, в слове терра и страна различий не больше, чем между страной и государством. Вроде слова разные и по смыслу отличаются, но на это как-то всё равно — обычный обыватель, включая меня, вряд ли скажет, в чём их разница.
— Так терры объединились?
— Конечно. Все-все-все объединились!
— А как зовут правителя земель, на которых мы находимся?
— Уа-а-а ум-уа! — начала неожиданно что-то говорить Лин, всё ещё лежащая на воде. В некоторые моменты ей, из-за странно выбранного положения, приходилось чуть подгребать ко мне.
— Лин говорит, — перевела Анаэль, — Что Лес никому не принадлежит — всё, что находится в Лесу, принадлежит ему.
— Понятно, — кивнул я, — А земли за пределами леса кому принадлежат?
— Эмм… — начала вспоминать Анаэль, — Уин-пол-су! Вроде так!
— Уинполс… — повторил я про себя, — А какие у него отношения с соседними «террами»?
Анаэль удивлённо взглянула на меня и сказала:
— Не знаю. Зачем это?
— Да просто так.
Ну а вдруг он как раз находится на пороге войны с соседней террой? Это знать надо, иначе есть риск попасть в большие неприятности.
— В таком случае… Какая сейчас ситуация на фронте со злом?
— Говорят, что сейчас всё очень хорошо, не как раньше. Если в прошлом, когда всё только началось, зло отвоевало аж два континента, то сейчас один из них уже вернули.
— Континент? — удивился я, — Серьёзно?
Не страна или несколько, а целый континент? Точнее, два⁈
— Да, — кивнула на мой вопрос змейка.
— Хмм… — задумался я.
Что бы ещё спросить? Определённо было ещё что-то…
— О! Точно, — вспомнил я, — Какой у вас календарь? И какое сейчас время года?
Про это я совсем забыл. Хотя не думаю, что у них что-то сильно отличное от календаря в моём мире.
— Эмм… — задумалась ламия, — Сейчас весна… Наверно…
Ну, как я и думал.
— Потому будет лето, — продолжила змейка, — Потом осень и зима, после чего энкор.
Ожидаемо ничего тако… что?
— Подожди-подожди! — поднял я правую руку, — Пять времён года?
— Уму, — ответила мне почему-то всё ещё лежащая на поверхности воды Лин.
— А? — на секунду потерялась из-за этого Анаэль, — Это… Ну, да.
Это… какой-то бред. Времена года меняются из-за наклона земной оси и просто невозможно, чтобы было больше времён: весна — переход между зимой и летом, лето — время, когда северное полушарие наклонено к солнцу (или южное, в зависимости от того, где ты живёшь), осень — переход между летом и зимой, зима — южное полушарие наклонено к солнцу. Вроде ничего не перепутал! И я не понимаю, где местные здесь уместили новое время года!
— Расскажи-ка мне про него подробнее…
— Энкор, — повторила ламия название времени года, — Время, когда из-под земли поднимается такая чёрная… штука и закрывает собой всё небо. В это время магия пропадает из воздуха и солнышко не освещает землю.
— … И как эта чёрная штука называется?
— Ну, это… не могу вспомнить…
— У-у-ум аум! — пришла на помощь Лин.
— Точно! — повеселела Анаэль, — Энергия!
— Ум-му ауму! (Я устала так плавать!) — снова неожиданно дала знать о себе дух.
— А? Хорошо, — сказала Анаэль и спрыгнула с духа в воду.
Ламия проплыла мимо меня и забралась на берег за моей спиной, оставив на нём мокрые следы.
И на что это ты смотрела пока под водой плыла, А⁈
Но хоть и заметил это, я промолчал.
Дух сразу же села и потянулась, словно только что проснулась.
Я развернулся к Анаэль и спросил:
— Это что-то магическое?
— Я… не уверена, — ответила ламия, переведя взгляд с Лин на меня, — Ни разу не слышала, чтобы энергия была связана с магией. Это… мама и папа рассказывали, что когда мы умираем, то наша душа опускается вниз, глубоко под землю. Но во время энкора все мёртвые души и их энергия поднимаются наверх и если повезёт, и душа погибшего родного разумного найдёт тебя, то ты сможешь пообщаться с ним.
— … Что-то мне во всё это не верится…
— А мне мама рассказывала, что во время энкора смогла пообщаться со своей бабушкой и мамой.
— … В таком случае, почему энергией-то называется? — задал я вопрос, но тут же в голове появился ответ.
— Потому что это энергия всех погибших, — подтвердила мою догадку Анаэль.
Энергия их Жизни. Их Целей. Их Сожалений. Их Любви и Ненависти. Их Мечты.
Энергия — это всё, что было у них при жизни.
Всё то, что смерть отобрала.
— Энергия отделилась от них, — говорила Анаэль, — Ведь больше им не нужна. Им безразлично всё и они… счастливы.
— … Не поверю в это, пока не увижу всё собственными глазами, — сказал я и поднялся из воды, — Давайте уходить, а то мы уже засиделись.
Жизнь после смерти… Я никогда не верил в неё.
В детстве я задумывался, есть ли она, но это меня особо не трогало. Но после девятого класса, после того случая, и когда я еле-еле поступил в колледж, без преувеличения, я желал, чтобы жизнь после смерти была. Ад и Рай. Ад, где страдают грешники. Рай, где счастливы добрые люди. Либо, на худой конец, перерождение.
Тогда я искал нечто, что смогло бы меня убедить. Искал ответ в религии, хоть что-нибудь в науке.
Но ничто из этого не убедило меня. Я считал, что идея жизни после смерти — просто утешение, религиозный миф, созданным человечеством, чтобы справиться с боязнью смерти и способ поддерживать надежду на счастье ушедших близких и на вечное наказание для злодеев.
Смерть — это окончание.
Завершение книги, нашей маленькой, ничего не значащей, истории.
Я не верил в то, что сознание или душа будут продолжать существовать в какой-то иной форме после смерти.
Смерть — просто часть природного порядка вещей.
Но как же мне хотелось оказаться неправым.
Я был готов поверить в жизнь после смерти, если бы только нашёл какое-то весомое доказательство, которое убедило бы меня в её существовании.
Я желал всем сердцем, чтобы эти размышления оказались ошибочными.
Ведь жизнь человека так коротка… А у некоторых людей ещё короче.
Но в этом мире… Возможно, существует доказательство. Возможно…
…
Нет, уверен, это просто естественный процесс.
Не стоит питать лишних надежд.
Смерть — это окончание.
Смерть — просто часть природного порядка вещей.
И неотъемлемая часть существования.
…
Но как же я желаю оказаться неправым.
Анаэль, после сказанного Анвилом, тут же впилась в него взглядом.
Парень, кряхтя от боли, медленно поднялся из воды. Его ноги и торс обнажены, за исключением одних трусов. Вода стекала с него, образуя блеск на коже.
Капли скользили по его груди, маня к себе взгляд, которые затем спускались по животу. Трусы, пропитанные влагой, прилипали к его телу.
«Точно!» — вспомнила Анаэль, пока смотрела на его пах.
Она быстро нырнула в воду, доплыла до берега, где лежала одежда, которую они взяли у аргилэ, и забралась на него. Ламия была достаточно быстра, чтобы обогнать Анвила.
Анаэль быстро залезла в одежду и вытащила оттуда своё новое платье, поптуно быстро вытершись об плащ Анвила. После она «побежала» дальше и спряталась за большой (для неё) глыбой.
— Что? — удивился Анвил её скорости.
— Я одеваюсь! — предупредила Анаэль, немного смущаясь, — Не подглядывать!
Она разворачивает сложенное платье и рассматривает его.
«Красивое… Анвилу точно понравиться!»
Налюбовавшись, она засовывает руку в один из кармашков и достаёт оттуда кое-что напоминающее повязку. Сверху и снизу у этой повязки имелись верёвочки нужные для того, чтобы затянуть одежду, дабы не сползали.
Это трусики для ламий. Причём делают их без привязки к полу.
«Теперь не придётся всё время следить за тем, как бы никто „это“ не увидел!»
Прогоняли Анаэль глубокой ночью, когда она спала. А спать она предпочитает раздетой. Пришедшие ламии крушили всë в её убежище, которое ей помогла сделать Лин. Буквально всё. Даже одежду, которую она забрала, когда её выгнали из дома, они разорвали и сожгли.
«Неприятные воспоминания…» — подумала Анаэль и вернулась мыслями в настоящее.
Вообще, она хотела попросить у того аргилэ ещё и бюстгальтер, но, как он сказал, у них подобного не было. Или, возможно, он просто не хотел хоть как-то напрягаться из-за «белой ламии».
Да и не то чтобы ей есть что прикрывать им…
«Грустно…» — подумала ламия, пощупав свою грудь.
Сбросив с себя платок, она быстро одела трусики и платье.
— Анвил! — позвала она парня и выглянула из-за глыбы.
А его здесь и не оказалось…
Змейка посмотрела на свою подругу.
— Он в пещере одевается, — ответила сидящая неподалёку Лин на её немой вопрос.
— Понятно, — вздохнула Анаэль, взглянув на пещеру, — Тогда посмотри ты! Как смотрится⁈
Ламия полностью выползла из-за глыбы, красуясь Лин.
— Красивое… — оценила дух, кивнув.
— Да!
Оставалось только ждать Анвила. И чем больше времени проходило, тем сильнее нервничала Анаэль. Она начала нервно гладит рукой ткань своего платья. Её сердце бьётся от волнения. Она придерживает дыхание и закрывает глаза на секунду, пытаясь успокоить свои трепещущие руки.
Когда у неё появлялась какая-то мысль, Анаэль всегда предпочитала тут же её реализовать. Иначе потом это сделать безумно сложно.
Когда Анвил вышел из пещеры, Анаэль сразу бросилась к нему и спросила, зажмурив глаза:
— Как тебе⁈ — расправив руки, словно просила обнять.
Лучше сделать это тут же, пока нервозность не достигла своего пика.
Анаэль словно почувствовала оценивающий взгляд возлюбленного на себе и потому не могла унять дрожь.
«Почему я так нервничаю, хотя до этого ходила перед ним только в одном платке⁈»
— Хмм, — услышала она задумчивый голос Анвила, — Очень хорошо! Тебе прям идёт!
— … Д-да!