Глава 27 Желаю оказаться неправым

После того как я и Анаэль более-менее «помылись»…

— Анаэль, Лин! — позвал я девочек, сидя в воде. А голос, отражаясь от стен пещеры, разнёсся гулким эхом.

Обеим девочкам было здесь весьма скучно. Лин просто плавала на спине, а Анаэль лежала на Лин.

— Да⁈ — моментально среагировала ламия, а в след за ней и продолжающая лежать на поверхности воды Лин:

— Уоо⁈

— Я бы хотел с вами поговорить!

Всё же я решил обсудить это прямо здесь, не вылезая из воды. Очень уж понравилось мне это место. Главное — не уходить слишком далеко от входа в пещеру, иначе провалишься в толщу воды. А плавать я не умею, учить-то некому было. Да и не то чтобы мне этого сильно хотелось… Но, если подумать, научиться определённо стоит. Не знаю же я, какие в будущем могут ждать в этом мире ситуации.

Девочки в это время уже подплывали ко мне. Лин исполняла роль лодки, гребя руками, а Анаэль ею руководила:

— Направо!

— У-ума!

— Не туда! Моё право, Лин!

— Уа-ам уа-у! ТУКА!

— Я не такая! Это ты не правильно всё сделала!

Развлекаются девочки, как могут…

Через некоторое время они выходят на правильный маршрут.

Сначала я почувствовал прикосновение волос Лин к своей груди, после чего последовало лёгкое давление, когда её лобик коснулся меня. Лин тихо вздыхает, а на лице появляются удивление и лёгкая радость от встречи.

Когда наши взгляды встретились, она, смотря на перевёрнутого меня снизу вверх, слегка улыбнулась.

В ответ улыбнулся и я, сказав:

— Победа.

— Да! — ответила мне улыбающаяся Анаэль, — Но если бы Лин не путала право и лево, то было бы гораздо быстрее!

— ЭЭЭ! — возмутилась дух, приподняв немного голову.

Я прервал начинающуюся словесную перепалку, сказав:

— Ладно, девочки, не ссоримся. Я хотел с вами поговорить.

Девочки одновременно посмотрели на меня, а я продолжил:

— Помните, о чём мы говорили утром?

— Да, — ответила Анаэль, кивнув, — Ты рассказывал что-то о своём мире.

— Именно. Но потом вы упомянули героев и войну.

— Уму, — кивнула Лин, всё ещё лежащая на поверхности воды.

— Можете рассказать об этом поподробнее?

Это место мне понравилось, так что зачем отсюда сразу уходить? Можно же прямо здесь расспросить девочек обо всём.

— Но мы и сами немного знаем, — ответила змейка, — Лин же говорила об этом. Лес — место изолированное и подробности о происходящем до нас почти не доходят.

— Да, помню об этом. Но и не важно, просто расскажите то, что знаете. Даже если эта информация не верна, я рано или поздно это пойму.

— Хорошо. С чего бы тогда начать… — задумалась Анаэль, присев на свой хвост и переглянувшись с духом.

— Желательно с того, как эта война началась.

— Эмм… Говорят, — начала Анаэль, — Что это было внезапно. Земля покрылась трещинами и разошлась в стороны и из её глубин хлынули самые страшные чудища, которые уничтожали всё на своём пути, — так мне рассказывали мама и папа. Так началась война, в которую были втянуты все.

О! Так это значит, что мне если и нужно принимать участие в этой войне, то убивать я буду «чудищ», которые «уничтожают всё на своём пути». Если так, то ладно, я не против. Да только вот это может быть просто пропаганда.

— И как давно это было?

— Эмм, — начала вспоминать Анаэль, и тут ей на помощь пришла Лин:

— У-уа аум-м!

— Точно! В двухсот девяноста седьмом!

— А сейчас какой год? — спросил я.

— Сейчас триста семнадцатый.

Двадцать лет прошло.

— И, как я понял, после этого все страны объединились, чтобы противостоять общему врагу? — предположил я.

— Какие страны? — не поняла Анаэль. Лин тоже смотрела на меня с недоумением.

— Точнее, королевства, — исправил я себя, чтобы девочкам стало понятнее.

— Какие королевства?

… Возможно, в этом мире не существует тех же понятий слов страна и королевство, какие они в моём мире.

— Как бы объяснить, — задумался я, — Хмм… Давайте так: И королевство, и страна — это большой кусок земли, на котором живёт много… разумных. В каждой стране есть свои правила, законы и правительство, которое управляет этой землёй.

— А! — поняла Анаэль, — Терра!

— … Наверно.

— Так у вас терра страной называется?

… Кстати, странно. Переводчик Анаэль, если слова в двух языках имеют одинаковое значение, переводит всё на русский. Если же определение слов разнятся, то слово заменяться не будет. Следовательно «терра» не равно «страна», а имеет другое значение, пусть и схожее.

— Анаэль, — сказал я, — А можешь рассказать, чем ещё выделяется терра? Как примерно устроена власть или там проживают какие-то расы?

— Эмм?… Я не знаю…

… Наверно, в слове терра и страна различий не больше, чем между страной и государством. Вроде слова разные и по смыслу отличаются, но на это как-то всё равно — обычный обыватель, включая меня, вряд ли скажет, в чём их разница.

— Так терры объединились?

— Конечно. Все-все-все объединились!

— А как зовут правителя земель, на которых мы находимся?

— Уа-а-а ум-уа! — начала неожиданно что-то говорить Лин, всё ещё лежащая на воде. В некоторые моменты ей, из-за странно выбранного положения, приходилось чуть подгребать ко мне.

— Лин говорит, — перевела Анаэль, — Что Лес никому не принадлежит — всё, что находится в Лесу, принадлежит ему.

— Понятно, — кивнул я, — А земли за пределами леса кому принадлежат?

— Эмм… — начала вспоминать Анаэль, — Уин-пол-су! Вроде так!

— Уинполс… — повторил я про себя, — А какие у него отношения с соседними «террами»?

Анаэль удивлённо взглянула на меня и сказала:

— Не знаю. Зачем это?

— Да просто так.

Ну а вдруг он как раз находится на пороге войны с соседней террой? Это знать надо, иначе есть риск попасть в большие неприятности.

— В таком случае… Какая сейчас ситуация на фронте со злом?

— Говорят, что сейчас всё очень хорошо, не как раньше. Если в прошлом, когда всё только началось, зло отвоевало аж два континента, то сейчас один из них уже вернули.

— Континент? — удивился я, — Серьёзно?

Не страна или несколько, а целый континент? Точнее, два⁈

— Да, — кивнула на мой вопрос змейка.

— Хмм… — задумался я.

Что бы ещё спросить? Определённо было ещё что-то…

— О! Точно, — вспомнил я, — Какой у вас календарь? И какое сейчас время года?

Про это я совсем забыл. Хотя не думаю, что у них что-то сильно отличное от календаря в моём мире.

— Эмм… — задумалась ламия, — Сейчас весна… Наверно…

Ну, как я и думал.

— Потому будет лето, — продолжила змейка, — Потом осень и зима, после чего энкор.

Ожидаемо ничего тако… что?

— Подожди-подожди! — поднял я правую руку, — Пять времён года?

— Уму, — ответила мне почему-то всё ещё лежащая на поверхности воды Лин.

— А? — на секунду потерялась из-за этого Анаэль, — Это… Ну, да.

Это… какой-то бред. Времена года меняются из-за наклона земной оси и просто невозможно, чтобы было больше времён: весна — переход между зимой и летом, лето — время, когда северное полушарие наклонено к солнцу (или южное, в зависимости от того, где ты живёшь), осень — переход между летом и зимой, зима — южное полушарие наклонено к солнцу. Вроде ничего не перепутал! И я не понимаю, где местные здесь уместили новое время года!

— Расскажи-ка мне про него подробнее…

— Энкор, — повторила ламия название времени года, — Время, когда из-под земли поднимается такая чёрная… штука и закрывает собой всё небо. В это время магия пропадает из воздуха и солнышко не освещает землю.

— … И как эта чёрная штука называется?

— Ну, это… не могу вспомнить…

— У-у-ум аум! — пришла на помощь Лин.

— Точно! — повеселела Анаэль, — Энергия!

— Ум-му ауму! (Я устала так плавать!) — снова неожиданно дала знать о себе дух.

— А? Хорошо, — сказала Анаэль и спрыгнула с духа в воду.

Ламия проплыла мимо меня и забралась на берег за моей спиной, оставив на нём мокрые следы.

И на что это ты смотрела пока под водой плыла, А⁈

Но хоть и заметил это, я промолчал.

Дух сразу же села и потянулась, словно только что проснулась.

Я развернулся к Анаэль и спросил:

— Это что-то магическое?

— Я… не уверена, — ответила ламия, переведя взгляд с Лин на меня, — Ни разу не слышала, чтобы энергия была связана с магией. Это… мама и папа рассказывали, что когда мы умираем, то наша душа опускается вниз, глубоко под землю. Но во время энкора все мёртвые души и их энергия поднимаются наверх и если повезёт, и душа погибшего родного разумного найдёт тебя, то ты сможешь пообщаться с ним.

— … Что-то мне во всё это не верится…

— А мне мама рассказывала, что во время энкора смогла пообщаться со своей бабушкой и мамой.

— … В таком случае, почему энергией-то называется? — задал я вопрос, но тут же в голове появился ответ.

— Потому что это энергия всех погибших, — подтвердила мою догадку Анаэль.

Энергия их Жизни. Их Целей. Их Сожалений. Их Любви и Ненависти. Их Мечты.

Энергия — это всё, что было у них при жизни.

Всё то, что смерть отобрала.

— Энергия отделилась от них, — говорила Анаэль, — Ведь больше им не нужна. Им безразлично всё и они… счастливы.

— … Не поверю в это, пока не увижу всё собственными глазами, — сказал я и поднялся из воды, — Давайте уходить, а то мы уже засиделись.

Жизнь после смерти… Я никогда не верил в неё.

В детстве я задумывался, есть ли она, но это меня особо не трогало. Но после девятого класса, после того случая, и когда я еле-еле поступил в колледж, без преувеличения, я желал, чтобы жизнь после смерти была. Ад и Рай. Ад, где страдают грешники. Рай, где счастливы добрые люди. Либо, на худой конец, перерождение.

Тогда я искал нечто, что смогло бы меня убедить. Искал ответ в религии, хоть что-нибудь в науке.

Но ничто из этого не убедило меня. Я считал, что идея жизни после смерти — просто утешение, религиозный миф, созданным человечеством, чтобы справиться с боязнью смерти и способ поддерживать надежду на счастье ушедших близких и на вечное наказание для злодеев.

Смерть — это окончание.

Завершение книги, нашей маленькой, ничего не значащей, истории.

Я не верил в то, что сознание или душа будут продолжать существовать в какой-то иной форме после смерти.

Смерть — просто часть природного порядка вещей.

Но как же мне хотелось оказаться неправым.

Я был готов поверить в жизнь после смерти, если бы только нашёл какое-то весомое доказательство, которое убедило бы меня в её существовании.

Я желал всем сердцем, чтобы эти размышления оказались ошибочными.

Ведь жизнь человека так коротка… А у некоторых людей ещё короче.

Но в этом мире… Возможно, существует доказательство. Возможно…

Нет, уверен, это просто естественный процесс.

Не стоит питать лишних надежд.

Смерть — это окончание.

Смерть — просто часть природного порядка вещей.

И неотъемлемая часть существования.

Но как же я желаю оказаться неправым.

* * *

Анаэль, после сказанного Анвилом, тут же впилась в него взглядом.

Парень, кряхтя от боли, медленно поднялся из воды. Его ноги и торс обнажены, за исключением одних трусов. Вода стекала с него, образуя блеск на коже.

Капли скользили по его груди, маня к себе взгляд, которые затем спускались по животу. Трусы, пропитанные влагой, прилипали к его телу.

«Точно!» — вспомнила Анаэль, пока смотрела на его пах.

Она быстро нырнула в воду, доплыла до берега, где лежала одежда, которую они взяли у аргилэ, и забралась на него. Ламия была достаточно быстра, чтобы обогнать Анвила.

Анаэль быстро залезла в одежду и вытащила оттуда своё новое платье, поптуно быстро вытершись об плащ Анвила. После она «побежала» дальше и спряталась за большой (для неё) глыбой.

— Что? — удивился Анвил её скорости.

— Я одеваюсь! — предупредила Анаэль, немного смущаясь, — Не подглядывать!

Она разворачивает сложенное платье и рассматривает его.

«Красивое… Анвилу точно понравиться!»

Налюбовавшись, она засовывает руку в один из кармашков и достаёт оттуда кое-что напоминающее повязку. Сверху и снизу у этой повязки имелись верёвочки нужные для того, чтобы затянуть одежду, дабы не сползали.

Это трусики для ламий. Причём делают их без привязки к полу.

«Теперь не придётся всё время следить за тем, как бы никто „это“ не увидел!»

Прогоняли Анаэль глубокой ночью, когда она спала. А спать она предпочитает раздетой. Пришедшие ламии крушили всë в её убежище, которое ей помогла сделать Лин. Буквально всё. Даже одежду, которую она забрала, когда её выгнали из дома, они разорвали и сожгли.

«Неприятные воспоминания…» — подумала Анаэль и вернулась мыслями в настоящее.

Вообще, она хотела попросить у того аргилэ ещё и бюстгальтер, но, как он сказал, у них подобного не было. Или, возможно, он просто не хотел хоть как-то напрягаться из-за «белой ламии».

Да и не то чтобы ей есть что прикрывать им…

«Грустно…» — подумала ламия, пощупав свою грудь.

Сбросив с себя платок, она быстро одела трусики и платье.

— Анвил! — позвала она парня и выглянула из-за глыбы.

А его здесь и не оказалось…

Змейка посмотрела на свою подругу.

— Он в пещере одевается, — ответила сидящая неподалёку Лин на её немой вопрос.

— Понятно, — вздохнула Анаэль, взглянув на пещеру, — Тогда посмотри ты! Как смотрится⁈

Ламия полностью выползла из-за глыбы, красуясь Лин.

— Красивое… — оценила дух, кивнув.

— Да!

Оставалось только ждать Анвила. И чем больше времени проходило, тем сильнее нервничала Анаэль. Она начала нервно гладит рукой ткань своего платья. Её сердце бьётся от волнения. Она придерживает дыхание и закрывает глаза на секунду, пытаясь успокоить свои трепещущие руки.

Когда у неё появлялась какая-то мысль, Анаэль всегда предпочитала тут же её реализовать. Иначе потом это сделать безумно сложно.

Когда Анвил вышел из пещеры, Анаэль сразу бросилась к нему и спросила, зажмурив глаза:

— Как тебе⁈ — расправив руки, словно просила обнять.

Лучше сделать это тут же, пока нервозность не достигла своего пика.

Анаэль словно почувствовала оценивающий взгляд возлюбленного на себе и потому не могла унять дрожь.

«Почему я так нервничаю, хотя до этого ходила перед ним только в одном платке⁈»

— Хмм, — услышала она задумчивый голос Анвила, — Очень хорошо! Тебе прям идёт!

— … Д-да!

Загрузка...