Усиленный мощью динамиков, загремел голос Поликарпова:
— Все вон! Остаются только участники диспута. Участники, выходите на ринг.
Дмитрий Сергеевич продвинулся через сильно поредевшую толпу и с удивлением увидел знакомую по телевизионным передачам площадку. Несколько столов и стульев, несколько рядов зрителей, составляющих фон. Все, пришел спектакль.
Вспыхнули яркие огни, бьющие в глаза. Кажется, это называется рампа, — вспомнил, морщась Романов. — Все можно стерпеть, но как здесь сидеть, когда невозможно что-либо увидеть. Как ежик в тумане. Будешь кричать куда-то в даль.
Его усадили за один из столов рядом с лысоватым старичком. Романов хотел поинтересоваться, когда же придет их черед, как раздались привычные звуки труб. Передача началась.
— Дамы и господа! — шариком выкатился на середину площадки Поликарпов. — Мы начинаем! Всем, кому не интересно, могут переключиться. — Он сделал паузу, словно и вправду ждал, когда отсеются все те, кто случайно включил его канал. — А теперь, всем оставшимся, я хочу сообщить сегодняшнюю тему: «Россия и Запад — взгляд сквозь века».
Повинуясь жесту помрежа, стоявшего за пределами обзора камеры, зрители громко зааплодировали.
— Я хочу представить вам сегодняшних участников, — объявил Поликарпов, глядя в камеру. — Исполнительный председатель президиума общества «Россия» господин Домешник Михаил Данилович.
Хорошо известный своими скандалами на митингах и разного вида сборищах на всю страну, седовласый славянофил и домотканый патриот Домешник встал и посопел и не удержался:
— Россия превыше всего!
Он сказал бы что-нибудь еще, но камера уже уплыла в сторону, и он плюхнулся на место, обведя остальных презрительным взглядом.
В последние годы, вскармливаемые государством, славянофильские организации росли как грибы, известные в основном скандалами и потасовками. Собственно говоря, к классическим славянофилам они относились также как раки к рыбам. На безрыбье так сказать и рак рыба. Много ругани, несколько поддевок, очень смутное понимание патриотизма и взаимоотношений России и Запада. Зато какой апломб! Какой треск и писк. Именно из-за этих организаций идея славянофильства не получала большого развития в стране, а Дмитрий Сергеевич считался англофилом.
Романов вздохнул. Если бы глупцы, обзывающие его англофилом, нашли терпения почитать об англофилах девятнадцатого века, о том же Воронцове, например, они бы поняли, какого ваньку они валяют. Хотя доказать дураку, что он дурак очень трудно, прямо-таки невозможно. И невыносимо.
Впрочем, «Россия» и здесь сумела показаться.
Дмитрий Сергеевич не сомневался, что если сегодня вспыхнет драка, то инициатором ее будет Домешник.
— Депутат Государственной Думы от партии «Наша страна», председатель думского комитета по внешней политике Нина Станиславовна Васильева.
Васильеву Дмитрий Сергеевич знал плохо, хотя слушал ее трескучие интервью в новостях. Вполне солидарна с Домешником. Удивительно, что она только мило улыбнулась в камеру, а не пискнула нечто величественное о России. Хотя бы, о лидерстве нашей страны в техническом прогрессе. Глупее сказать нельзя — в наш век информационной близости можно говорить только о едином развитии, в которой страны специализируются на отдельных направлениях, а прогресс является итогом общих усилий.
— Министр иностранных дел Российской Федерации Алексей Антонович Ларионов!
Вот это да! Вот это сюрприз!
Романов едва не встал от удивления. Ничего сегодня уровень — председатель известного на всю страну общества, председатель думского комитета, министр иностранных дел! Он не удивится, если узнает, что на дискуссию смотрит сам президент или хотя бы председатель правительства. Эх, елки-палки, а он всего ст. сотрудник! Надо было попросить Щукина на один вечер уступить завсекторство.
— Кроме того, — Поликарпов голосом отделил остальных участников от уже названных, — сегодня приглашены ректор Университета Запада Леонид Артурович Захаров…
Ага, вот почему сидящий рядом лысоватый старичок показался ему столь знакомым. Конечно же, он видел его несколько раз, когда Захаров приезжал на различные крупные мероприятия в их институт. Ничего плохого про него не слышал. Типичный бюрократ, работает по принципу — шаг в сторону от курса государства достоин расстрела. Мягкий, даже застенчивый, прячется за бумажку. На такой дискуссии толку от него, извините, как от козла молока.
Университет Запада лет двадцать назад был задуман в пору очередного потепления, как своего рода образовательный канал между Россией и Западом, способствующий обучению российских студентов в странах Запада, а Запада, соответственно, в вузах России.
Эта благородная идея была быстро заглушена. И Захаров оказался одним из тех, при молчаливом потворстве которых это произошло. Сейчас Университет Запада являлся всего лишь одним из университетов России, правда, находился он в рамках первой десятки вузов и очень котировался в сфере образования и у нас, и на Западе.
— … Дмитрий Сергеевич Романов, старший научный сотрудник Института Российской Истории, доктор исторических наук, автор ряда научных работ, в том числе монографий «СССР и Великобритания в первой половине ХХ века», «Не использованный шанс: Россия и Запад в первой четверти ХХI века» и других.
Дмитрий Сергеевич, занятый невеселыми мыслями, едва не пропустил собственное представление. В последний момент он поспешно вскочил, как проштрафившийся студент, вызвав откровенные смешки остальных участников.
Впрочем, когда он появился в объективе, Дмитрий Сергеевич пришел в себя и был уже солидным красивым мужчиной сорока пяти с копейками лет. Он вежливо-корректно поклонился и сел. Так что ничего, кроме небольшого морального ущерба, он не потерял.
Поликарпов сделал задумчиво-философское выражение лица и спокойно, даже мягко сказал:
— Я предлагаю для начала рассмотреть на фоне отношений Россия — Запад взаимоотношения России и Англии в ХIХ веке.
Он вопросительно посмотрел на Романова:
— Дмитрий Сергеевич, вам, как специалисту, слово.
Романов начал медленно подниматься. Теперь понятно, как развернется начало. Что он сейчас не скажет, будет обругано противной стороной. Очень хорошая позиция. Но, как говорится, назвался овощем…
Однако Домешник в силу своего характера холерика уже не мог сдерживаться. Его несло, как при диарее. Пока Романов поднимался — а высокому человеку при невысоких темпах подниматься можно сколько угодно, заорал:
— Что он вам скажет, интеллигент паршивый. Будет рассказывать о цивилизационной роли Англии на костях народов третьего мира.
А ведь прав оказался, паршивец. Была у него такая мысль. Ну что ж, и пойдем по этому пути.
Дождавшись, когда Домешник сядет, а точнее, его мягко, но настойчиво усадят, он громко и властно, как любил читать в Московском Педагогическом Университете (не путайте с МГУ) заговорил:
— Человеческая цивилизация ХХI века базируется на достижениях в первую очередь романских и англосаксонских народов, и только потом остальных, в том числе славянских. Попробуйте оспорить это утверждение.
Дмитрий Сергеевич откровенно ухмыльнулся и сделал паузу. Он специально провоцировал известного вспыльчивостью Домешника выступить на невыгодном для его оппонентов поле. Если рассматривать достижения технической, философской и пр. мысли, то Запад, безусловно, опережал Россию. При всей ее немалой роли. Российские ученые и общественные деятели тоже внесли свой вклад, хотя и не столь большой.
Другое дело, если коснуться политической и военной истории. Здесь ситуация обстоит сложнее. И Великобритания, да и Запад в целом, были не совсем безгрешны. Точнее сказать, иной раз по ладоням западных политиков текли потоки крови. И войны они провоцировали неоднократно.
— Да, — даже не поднял, а подхватил бодливым рогом перчатку Домешник, — что там ваши англичане и прочие вшивые французы. Вот в России изобрели паровую машину. Ползунов, кажется, Кулибин был. — Он попытался вспомнить что-то еще из изобретений, не вспомнил, — заорал, — ерунда все это! Не будь России, ничего бы не было, ничего. Россия отстояла на рубежах Европу от Азии, а вы мне тут пытаетесь доказать величие Запада.
— Технический переворот, — властно вторгся в довольно-таки истерическую речь председателя президиума общества «Россия» Романов, — произошедший в Англии на исходе средних веков, продвинул все человечество. Отрежьте историю Запада и США, как производной Запада, от всеобщей истории, что мы увидим? Ни-че-го! Медленно бредущую Азию. Спящее человечество. И что бы было в России? П-хе!
Петр Великий окошко прорубал, кстати, не в Индию и Китай, не в спальню к соседу, а на Запад!
— Давайте перейдем к другому вопросу, — поспешил вклиниться в разговор Поликарпов, видя, что дискуссия переходит совсем не к тому итогу, на который рассчитывали устроители. — Я предлагаю перейти к теме своеобразия России.
— Минуточку внимания, — остановил его Романов. — Буквально два слова. Наши сегодняшние разговоры о приоритете технического прогресса как раз являются следствием нехорошего влияния Запада. Собрались несколько лавочников-буржуа и спорят, кто больше вложил денег в дело. К чему это. Мы должны раз и навсегда уяснить — техническое развитие России XVIII — XXI веков, при всех заслугах российской технической мысли, есть производное общечеловеческой и в первую очередь западноевропейской мысли.
И сел, оставив Поликарпова стоять покрасневшим от гнева и растерянности.
— Можно, выскажусь я, — поднялась Нина Станиславовна, быстрее других среагировав на ситуацию. — Только не перебивайте меня, пожалуйста.
Обращалась она, естественно, не к Романову, а к Домешнику, известному своей необузданностью.
Домешник фыркнул, то ли обещая молчать, то ли удивляясь ее наивности.
— Россия страна своеобразная, — красиво заговорила Васильева, — как отметил законноизбранный президент Российской Федерации Анатолий Георгиевич Мануйлов, Россия находится на границе Европы и Азии и является своеобразным посредником между европейскими и азиатскими странами. В России есть многое от европейских и азиатских стран, но в тоже время излишества этих цивилизаций у нас отсутствуют. Посмотрите на Европу и Азию. В одной излишества технократии, в другой болезни роста. И только мы спасены от этого.
Нина Станиславовна завершила свою небольшую речь и, как показалось, готова была показать Романову язык от торжества своей речи.
— Да, — вскочил Домешник, — вы посмотрите на этот зажиревший, пропахавший газами Запад. Весь мир вынужден его кормить, очищать для них воздух и воду.
Он свирепо посмотрел на Романова, словно это он был виноват. Дмитрий Сергеевич оглянулся на Захарова. Тот спокойно сидел на стуле, явно не собираясь защищаться. Разумеется, ведь был выложен главный аргумент — цитата из речи президента. Придется опять ему отдуваться.
— Позволю себе возразить дражайшей Нине Станиславовне, — начал он нарочито смирено. — Конечно, особенности в развитии России, как и других стран, имеются. Опровергать, запуская развитие всех народов по одному принципу, может только совершенно неумный человек. Вопрос в другом — каковы эти особенности, причины их появления вообще, стоит ли ими гордиться.
Для начала я бы попытался ответить на ремарку о посредническом положении России. Географическое положение нашей страны отрицать трудно — голова лежит на Балтике, а заскорузлые пятки упираются аж в Японию. Проблема в другом — где мы находимся — в Евразии или Азиопе, или говоря другими словами — мы европейцы или азиаты? Пора бы россиянам определиться с этим. Да простят меня уважаемые дамы, но нельзя быть немного беременным. Либо мы с Европой и тогда должны идти с ними, либо сами по себе, но тогда ни к чему их ругать, что нас не пускают туда.
— Можно, — буркнул Домешник, но как-то нехотя. Похоже, вопрос его чем-то задел.
— По-видимому, сообразившись с этим, мы можем говорить о своеобразии России. Но оно будет разным. Одно дело китайская Россия и совсем другое европейская.
С моей точки зрения, мы все-таки европейская страна. Под этим углом я бы ответил на вопрос о своеобразии страны — увы, большая часть нашего своеобразия происходит из отсталости и серьезного отставания от Запада. Стоит ли этим гордиться?
Как сказал один червяк, ползая по навозной куче — да это навоз, но ведь это же Родина!
— То есть вы считаете, что все наши национальные особенности проистекают ТОЛЬКО от отсталости? — уточнила Нина Станиславовна, пропуская ремарку о навозе.
— Упаси Боже, — открестился Дмитрий Сергеевич, — я не отрицаю Ключевского, который во главу угла российской истории ставил обширные просторы. Да и мысли его учителя Соловьева о большом значении географического фактора не собираюсь отрицать. В конце концов, сегодня уже говорили об монголо-татарском факторе и его роли в отставании России. Я же говорю в данном случае не о причинах отставании, а об отставании как таковом.
Нина Станиславовна попыталась опровергнуть его доводы, так сказать цивилизовано, опираясь на логичные доводы и знания истории. Но получалось у ней не совсем убедительно и тогда она использовала убийственный, как она посчитала довод — использовала цитату из недавней речи президента, в которой он говорил об особенностях экономического и политического развития. Это было уже совсем смешно и Поликарпов поспешил объявить перерыв на рекламу.
Пока озабоченные герои рекламных сюжетов развлекали телезрителей прелестями цивилизации вроде жвачки и тампонов, участники отдыхали, приводя мысли в порядок.
— Зря вы так, — негромко сказал Захаров, — сценарий был высочайше одобрен. Вы постоянно долбаете сторонников власти, закончится тем, что раздолбают вас. Только не на передаче, а после. Вам, наверное, Поликарпов говорил о гарантиях? Да? Так вот, если вы сумеете сделать ваши доводы более яркими, то о них забудут. Как говорится, настоящий джентльмен хозяин своему слову — хочет дает его, хочет берет обратно.
Дмитрий Сергеевич хмыкнул, гукнул, проверяя голос.
— Знаете, детей у меня нет, — посетовал он, — с женой тоже не получилось, родственники далеко. На работе и в науке я достиг потолка. О чем мне еще можно сожалеть? О том, что я из старших сотрудников могу стать ведущим?
Захаров осторожно оглянулся.
— А мне вот есть что в жизни жалеть.
Он отодвинулся, чтобы и его, не дай Бог, не посчитали антиправительственным радикалом.
Девушка, разносившая на подносе бокалы с минералкой и соками, положила на стол небольшой конверт.
Дмитрий Сергеевич вскрыл. Там оказалось то, что он ожидал — небольшая записка: «Отступитесь. Вы уже высказали все. Дайте поговорить другим».
Подписи не было. Кто мог написать ему записку? Поликарпов! Дмитрий Сергеевич посмотрел на него, оживленно беседующего с министром иностранных дел Ларионовым. Кстати, и Ларионов мог. Но как угадаешь. Образцов почерка у него нет. Что ж, спасибо за предупреждение, но мы уж как-нибудь сами.
После перерыва дискуссия в основном развернулась о положении России в последние десятилетия.
— Мир еще не видал двуличнее людей, чем европейские политики, — вещал Домешник, — в ХХ веке они вещали об угрозе коммунизма и под предлогом этого постоянно боролись с СССР. Мол, плохое государство, империя зла. В конце века коммунизм рухнул. Развалился и СССР. Новая Россия стала строить демократическое общество. Повернулась к Западу с распростертыми объятиями. А что ваш хваленый Запад, господин Романов, Родина цивилизации и демократии? Отшвырнули нашу страну, дескать, у вас псевдодемократия. Двойные стандарты Запада хорошо известны. Что им нравится — это демократия, это хорошо, а что идет в разрез с интересами — тоталитаризм, международный бандитизм и прочее. Пиночета в свое время приняли и этого, как его, Батисту. Нашли демократию.
Домешник сел отдуваясь. Романов фыркнул. Типичная речь а-ля «Великая и неделимая». Как в свое время алкоголик Ельцин установил праздник независимости России. Дай Домешнику волю, так он тоже его установит. От кого? Да хотя бы от Эстонии. Или от Люксембурга. Встать и разгромить? Нет, встает Ларионов. Это будет уже интересно.
И он развалился в кресле, сменив презрительную мину на заинтересовано-скептическую. Так обычно смотрят на интересного собеседника, равного себе, который сегодня будет пороть всякую чушь.
Если бы Романов знал, что в этот момент оператор студии показывает его на телевизорах крупным планом, то, наверное, сто раз бы подумал, стоит ли ему корчить рожи высокопоставленному господину. Но, увы, ему никто об этом не говорил. А оператор все показывал и показывал, словно Романов ему сдельно платил за каждую секунду экрана.
И эта мимика была столь заразительна на фоне выступления министра, что зрители уже не столько смотрели, сколько пялились на череду движений оттопыренных губ, прищуренных глаз Романова, начавшего ухмыляться на слова Ларионова.
Хотел ли этого г. старший сотрудник или нет, но в эти минуты демократическая оппозиция получила в свои ряды одного из лидеров. Судьба потащила Романова в политику. И плевать она хотела на его желание сидеть в тишине. Нечего было вылазить на экран телевизора!