Кризисный центр "Монстр"

Глава 16, про разные виды экспериментов

Не заметив за ними «хвоста» после отъезда от её дома, где она оставила букет и кошку, Элен пришла к выводу, что её спутника Иные сочли достаточно надёжным телохранителем, чтобы не приставлять ещё одного.

– Ты давно сотрудничаешь с ними? – спросила она, когда машина Шона, мерно урча мотором, несла их вдоль побережья.

– Лет десять уже. Моё знакомство с Иными вышло не менее впечатляющим, чем твоё. Я только-только начал служить в полиции, когда в городе почти каждый день стали происходить самоубийства, причём одного и того же толка: люди вскрывали себе вены в полной ванне горячей воды. Ни мы, ни судмедэксперты не находили никаких улик, что указывали бы на убийства, пока я не догадался оценить концентрацию крови в ванне. Экспертиза показала, что та слишком мала: каждый раз в общем и целом недоставало пары литров крови жертвы. В то время я не верил ни в какие «сказки» про демонов и прочую нечисть, поэтому результаты экспертизы меня озадачили и направили мои поиски в русло подпольной медицины, нелегальных операций и принудительного донорства. Как ты догадываешься, угадал я только с последним.

– Вампир?

– Два вампира. Решили пожить на полную катушку, тряхнуть стариной, так сказать, старательно заметая следы. Если бы они остановились хотя бы на пятой жертве, их бы вряд ли вычислили, но они не остановились. Меня возмутило, что сразу после экспертизы, сделанной по моему настоянию и пролившей хоть какой-то свет на эти «самоубийства», меня сразу отстранили от расследования. Я пробовал протестовать, но шеф полиции приказал сдать ему дело и забыть о нём.

– Но ты не забыл?

– Я совершил самую преступную глупость в моей жизни: подбил напарника продолжить расследование в тайне ото всех. Нам удалось выйти на след убийцы, но когда мы самонадеянно явились в его логово с пистолетами, то выяснили несколько неприятных нюансов: убийц двое, они не люди и чихать хотели на огнестрельное оружие. Я разрядил в упырей целую обойму, но они даже не покачнулись. Пули проскакивали сквозь их тела или выталкивались обратно, а пулевые ранения зарастали моментально.

– Знаю, – кивнула Элен и пояснила в ответ на вопросительный взгляд: – Марко рассказывал, как заживают его раны.

– Любопытный выбор темы для беседы с поклонником, – хмыкнул Шон.

– Он не поклонник, просто прикидывается. Так что было дальше?

– Моего напарника осушили на моих глазах и закопали в подвале дома, а меня оставили на обед на следующий день, приковав к стене в том же подвале. Если бы утром в гости к убийцам не нагрянул спецотряд под прикрытием Эрла, я бы не катил сейчас в бар василиска с красивой девушкой. А тебя как угораздило зайти однажды вечером именно в этот бар?

«Он серьёзно полагает, что сумел завуалировать тщательно продуманный вопрос под случайный интерес?» – усмехнулась про себя Элен и ответила:

– Мне в почтовый ящик кинули рекламный буклет.

– Рекламу бара «Ведьмин котёл»?! – Получив подтверждающий кивок, Шон нахмурился: – Заведения, рассчитанные исключительно на Иных, никто, нигде не рекламирует, тем более – в среде людей. Иных слишком мало, о заведениях типа «Ведьминого котла» и так известно всем, кто может в него заглянуть, рекламный листок бара не мог существовать в принципе. Куда ты его дела?

– Не помню, – растерялась Элен. – Наверное, в мусор выкинула.

– То есть, больше тот листок тебе на глаза не попадался? Скажи, а ты в бар без него пошла?

– Погоди... с ним, точно! Сунула в карман, чтоб не забыть адрес.

– В описи обнаруженных у тебя при задержании вещей рекламный буклет не значился.

– Наверное, полицейские не сочли бумажку важной и просто выбросили её или случайно выронили, – недоумённо пожала плечами Элен.

Шон неопределённо гукнул, нагнетая подозрение, что реклама бара была отпечатана специально для неё в единственном экземпляре. Это шеф так привлекал в свой центр биофизика? К сожалению, в эту утешительную безопасную версию не очень-то верилось, да и не стал бы он скрывать от неё такую афёру после её трудоустройства. А капитан полиции, кажется, вообще не поверил рассказу о рекламе.

– Я могу повторить свои слова при докторе Хэлле, он способен отличить ложь от правды, – напряжённо предложила Элен.

– Демоны легко распознают только человеческую ложь. Если бы они умели безошибочно проворачивать такой трюк с представителями ИГР, жизнь моих детективов была бы значительно проще.

– Так я-то человек!

– И я верю всем твоим словам без всякой демонической магии, – обаятельно улыбнулся Шон, демонстрируя мальчишеские ямочки на гладковыбритых щеках. – И очень рад роковой случайности, благодаря которой наши пути пересеклись. Вряд ли я отыскал бы тебя в университетской лаборатории – мне бы в голову не пришло, что за пробирками и приборами прячется такой бриллиант.

«А я поверю твоим словам, только если мне сделают ментальное внушение», – расстроено подумала Элен. Капитан ей нравился и было досадно осознавать, что для него их "свидание" – оперативная необходимость. Впрочем, капитан виртуозно изображал увлечённого поклонника: остановил машину на набережной и повёл её за ручку через разбитый у океана парк развлечений, рассказывая весёлые истории и засыпая комплиментами. Они покрутились на карусели и сделали вираж на американских горках, после чего Элен долго не могла заставить себя отцепиться от крепкой и надежной мужской руки: она впервые прокатилась на знаменитом аттракционе.

– Созрела для ужина и красного вина? – весело спросил Шон, заботливо её поддерживая.

– Вино уже излишне: и без него голова кружится и ноги подгибаются.

Её подхватили на руки и донесли до скамейки, где усадили на мужские колени и прижали к широкой груди.

– Сейчас отпустит. Неужели никогда раньше не каталась на американских горках?! Я думал, таких людей в Америке нет.

– Я вообще плохо укладываюсь в среднестатистические нормы и не любительница экстремальных развлечений.

– А, то есть поцелуи с вампирами, купания с акулами, ежедневные встречи с демонами и драконами ты за экстрим не считаешь?

– Это работа.

Такое определение вызвало улыбку на губах Шона.

– Ты очень увлечена своей наукой, своим делом, да? – заглянул он ей в глаза.

– Естественно, иначе зачем бы я посвятила ему свою жизнь? Она у людей слишком коротка, чтоб размениваться на неинтересные пустяки, – пожала плечами Элен.

Взгляд капитана потеплел по-настоящему. Его дружеские объятья изменились: руки обрели вес, ощутимо сдавив её талию, ладони нежно прошлись по спине и плечам. Сильные пальцы скользнули в распущенные волосы Элен, ласково перебирая пряди, тёплое мужское дыхание коснулось её губ...

Первый поцелуй был лёгким, вопросительным, трепетным, как крылья бабочки. Не встретив отпора, мужские губы уверенно пошли на приступ, убеждая Элен в том... что антивозбуждающие средства она готовит отличные, просто немного не рассчитанные на сильных инкубов. Зато со всеми остальными представителями мужского пола они работают на ура, сегодня это проверено дважды! Возможно, проблема отсутствия «искры» не в её отношении к Шону, а в экспериментальных препаратах? Перестанет их пить – разглядит в капитане мужчину своей мечты?

– Не нравлюсь, – констатировал Шон, отстраняясь.

– Нравишься, – честно опровергла Элен, – просто я в разгаре эксперимента по снижению влечения к противоположному полу: пытаюсь создать противоядие к чарам инкуба. В связи с рабочей необходимостью, так сказать.

Капитан ошарашено замер и через миг расхохотался, сгибаясь в три погибели и прижимая к боку Элен, чтоб не уронить её со своих колен.

– Прям на себе экспериментируешь?!

– Так надёжнее, – буркнула Элен.

– И как, работает?

– Со слабыми инкубами – да, хорошо работает.

– А с капитанами полиции вообще отлично?

Элен, извиняясь, развела руками и откровенно огорчённо кивнула, вырвав у Шона ещё один заливистый смешок.

– Сообщишь, когда эксперимент закончится? – жарко прошептал на ушко Шон, и настроение у Элен впервые за день резко подскочило вверх.

– Может быть, – лукаво улыбнулась она. Лучше человек в её руках, чем высший демон в вечных чужих объятьях, верно?

...

В баре «Ведьмин котёл» их встретили громкими приветствиями и любопытными взглядами, а Гидеон сокрушённо хлопнул себя по лбу и воскликнул:

– Я проиграл сотню баксов, Элен, как ты могла так поступить со мной?!

Выяснилось, что завсегдатаи бара устроили пари, делая ставки на то, с кем придёт помощница мастера в следующий раз. В списке ставок лидировали вампиры, за ними шли разные оборотни и ведьмы, а люди числились где-то внизу списка. Сам Гидеон поставил сотню на то, что она придёт одна.

– Ты же обещала зайти поболтать, – напомнил василиск, наигранно обиженно хмуря густые брови и проводя их к уединенному столику.

Настроение Элен поднялось до заоблачных высот. Все ей улыбались, её приходу неподдельно радовались. Вино, как и раньше, было отменным, блюзы в исполнении русалки – восхитительными, кавалер – галантным собеседником и умелым танцором. Шон ловко кружил её на танцполе, а за столом рассказывал истории из насыщенного опыта сотрудника специального отдела полиции:

– Обычные отряды искали потерявшуюся двухлетнюю девочку, а мы – серого, полосатого котёнка. Ты представляешь, сколько в городе серых котят?! А их не распознают камеры слежения, они же все как близнецы! Родители в истерике, мы в интенсивном поиске, и обнаруживаем в одном дворе целый кошачий выводок: несколько десятков котят носятся друг за другом, играя на солнышке. Как опознать среди них малолетнего оборотня?

– Позвать по имени?

– Позвали, но увлечённая игрой малышка на окрик не отреагировала. Закрались сомнения, что она вообще присутствует в общей куче: запах у оборотней даже в человеческом облике как у их зверей, а всех серых котят города на опознание к родителям не понесёшь, их же миллион штук наберётся!

– И что ты сделал?

– Рассыпал на дорожке кусочки сырого мяса, а поодаль конфеты в ярких фантиках положил. Обычные коты скопом понеслись к мясу, а девочка-потеряшка свернула к конфетам.

Под одобрительный смех Элен в бар завалилась шумная толпа юных ведьмочек, празднующих сдачу экзаменов. Одна девушка оглянулась на смех и с визгом подскочила к Элен, повиснув у неё на шее и крича:

– Спасибо тебе! У меня всё получилось! Как ты и говорила: мне самый высокий балл за пакости верховная ведьма присудила! Ох, как меня весь день сегодня проклинали – я вся пропиталась могучей силой этих яростных искренних проклятий!

Под пристальным взглядом капитана Элен от души поздравила несостоявшуюся клиентку кризисного центра, а когда весёлый ведьминский девичник сместился ближе к танцплощадке, отказалась отвечать на расспросы, за какую именно помощь её так горячо расцеловали.

– Неразглашение тайн клиентов – слышал о таком пункте в договорах?

– Да, но возникает чувство лёгкой тревоги, когда твою спутницу благодарят за организацию самых крутых пакостей. Причём благодарит не абы кто, а ведьмы! – озорно подмигнул Шон.

Пиликнула смс. Элен ткнула пальчиком в экран лежащего на столе телефона и надолго зависла над суммой перевода, указанной под сообщением: «Спасибо, милая. Марко».

Четверть миллиона долларов!!! Она провела самую дорогую операцию по имплантации зуба в истории человечества!

Шон нагнулся подлить вина в её бокал и даже умудрился не пролить его мимо, сосредоточив взгляд на экране телефона. Карие глаза захолодели, пылкий ухажёр мигом обернулся подозрительным копом.

– Не поклонник, говоришь? За какую услугу столь щедро расплатился глава клана?

– Ответ прежний: я не разглашаю тайн клиентов.

– Случаем, эта награда выдана не за отсутствие Джули в списке визитёров приёмной Эрла? Надеялась, твой шеф прямого вопроса о ней не задаст, лжи не услышит и пробел не вскроется? Марко в курсе, что ты уже сообщила нам о визите его внучки в центр?

О, романтический вечер быстро перетёк в вечер допросов. Собственно, как она и предполагала изначально. Шон рассчитывал, бутылка вина и расслабленность дружеской атмосферы сделают её более разговорчивой? Или помешают ей искусно лгать (если бы она имела такие намерения)?

– С Марко про Джули я сегодня не говорила, о её давнем минутном визите действительно забыла.

– А рекламный буклет потеряла.

– Да.

– И имя Лиама Глосса тебе ни о чём не говорит?

– А должно? Он из клиентов шефа?

Перед ней положили телефон с открытой на экране фотографией, дав понять, что её дело – отвечать на вопросы, а не задавать их.

– Узнаёшь?

Изображённая на фотографии женщина выглядела лет на двадцать пять. Голубоглазая блондинка чисто славянской внешности, очень похожая на сказочных русских красавиц с полотен Васнецова.

– Действительно кого-то напоминает, – сосредоточилась Элен, – но не могу сообразить – кого именно. Чем-то на меня похожа, типаж такой же.

– Типаж один в один, это родственница твоя. Бабушка по матери в молодости.

Элен отшатнулась, смертельно побелев и прижав руки к груди. Застарелая боль от страшных слов заведующей детского дома всколыхнулась вновь: «Твоих родителей убила твоя же бабушка. Ты должна знать это, покидая родные края: мало ли, её когда-нибудь выпустят из тюрьмы и она заявится к тебе. Подробности преступления пересказывать не буду и тебе не советую обращаться в полицейский архив и читать уголовное дело. Уезжай подальше, где никто о тебе не знает. Ты умная и трудолюбивая, ты сумеешь наладить свою жизнь». Всё детство она думала, что её родные погибли в автокатастрофе, и шок от вскрывшейся правды оказался глубок даже в восемнадцать лет. Настолько глубок, что она постаралась запихнуть ужасную истину в глубины памяти и никогда не доставать её оттуда.

– У тебя всё в порядке? Капитана не попросить на выход? – грозно прорычал голос василиска над её ухом. Высокий мулат возвышался над ней, сверля Шона неприязненным взглядом.

– Н-нет, Гидеон, всё хорошо, – с трудом выдавила Элен.

– А мне кажется, детектив попутал бар с допросной и где-то растерял свои манеры милого парня!

– Ты правда считал капитана милым парнем? – приходя в себя, криво улыбнулась Элен. – Где твой волшебный взор, василиск? Шон Мур первым делом коп, а потом уже всё остальное.

– Остального там не много наберётся, – предупредил Гидеон, нехотя отходя от их столика, послав капитану предупреждающий взгляд.

Глубоко вдохнув, Элен прямо посмотрела на Шона.

– Я не могу знать, как бабушка выглядела в молодости: я выросла в детском доме, и мне никто не привёз семейные альбомы. У меня совсем ничего не осталось от бывшей семьи, только личные детские воспоминания, а в них бабушке больше лет, чем на этом фото. Откуда оно у тебя?

– Твоих семейных фотоальбомов и нам найти не удалось, это результат обработки более поздних фотографий с помощью программы омоложения лица.

– Зачем тебе такая обработка? – обескуражено потёрла лоб Элен.

– Появились подозрения, что твоя бабушка отправилась следом за тобой в Соединённые Штаты, однако таможенники не подтвердили пересечение границы человеком с её паспортными данными. Более того, пожилые женщины, похожие на неё, границу тоже не пересекали: система распознавания лиц не нашла совпадений за последние четыре года. Я пообщался с Эрлом и интуиция нашептала мне, что не худо бы проверить, не приезжала ли в США твоя молодая бабушка. Именно этот момент сейчас проясняют по моей просьбе: пару часов назад мне прислали из лаборатории это фото и я перекинул его в миграционный департамент.

Замерев на месте, Элен анализировала новые сведения, стыкуя их с ранее известными и с заданными ей вопросами. Учитывая, что капитан Мур вместе с её шефом работают по делу маньяка «Гость со скальпелем», предположения вырисовывались самые мрачные...

– Подозреваешь, я пошла по стопам бабушки? А может, помогаю ей продолжать начатое в России? Есть основания для таких подозрений?

– Основания есть.

Элен припомнила телевизионные репортажи:

– Ночь первого убийства я провела в палате кризисного центра: за решёткой и под усиленной охраной.

– Магические охранки на тебя не реагируют, они тебя попросту не видят, как и в баре Гидеона.

– Откуда..., – начала Элен и сразу сообразила, «откуда»: – Денни! Соврал тогда про сломанные ворота! Так, причём тут Джули? Она одна из подозреваемых? И моя бабушка... ты полагаешь, она из Иных? Раз озаботился её внешним видом в молодости?

– Я рассматриваю все возможные версии.

Взяв в руки телефон с фото молодой блондинки, Элен скептически покрутила его в руках, потребовала показать прототипы. Скептицизм её усилился.

– Шон, если ты не забыл о моей специализации: я хорошо знакома с теорией и практикой старения живых организмов. Так вот, я точно знаю, что при современном уровне развития науки отклонение такого «воссозданного» фото от действительности достигает 20%.

– Лаборанты клянутся в 11%.

– Безбожно врут. Откат на десять лет назад уложится в столь низкую погрешность, но на двадцать и пятьдесят, да ещё с такой хлипкой основой – это фантастика. Ваши люди пытались найти мою бабушку в России?

– Пытаются до сих пор, но она как сквозь землю провалилась. Похоже, ты – единственный человек, который видел её после выхода из тюрьмы. Ты же её видела?

– Да. Поэтому и эмигрировала в США, на родину отца. Впрочем, я так понимаю, тебе моя биография отлично известна.

– Верно понимаешь. Ты читала уголовное дело о смерти своих родителей?

– Нет. Мне настойчиво рекомендовали не знакомиться с этими материалами. Я знаю, кто кого убил, этого мне достаточно. А ты читал и заметил... сходство? С нынешними убийствами?

– Не только я, но и наш судмедэксперт.

– Чёрт!!! Но это абсурд, бабушке за семьдесят, и она простой человек, как и я! Ведьмаки центра не нашли во мне никаких примесей!

– Как сказал твой шеф: «Окружающая нас действительность значительно шире наших представлений о ней».

«Ну конечно, Эрл в курсе всех дел. Он тоже подозревает во мне убийцу?» – Подозрения Шона она восприняла спокойно, а вот при мысли о подозрениях инкуба на душе стало горько, и тошно, что он за её спиной изучал её прошлое, её изувеченное детство.

– Ваш эксперт-психотерапевт не говорил, что у меня наследственная предрасположенность к убийствам? Или детская психологическая травма, приведшая к печальному результату? – глухо спросила она.

Ей опять не ответили, настоятельно спросив:

– За что Марко перевёл тебе деньги? За какие услуги?

– За какие услуги? – вспыхнула Элен. Какой смысл разговаривать с тем, кто не верит ни единому твоему слову?! – Естественно, за сугубо личные услуги! Я – самая дорогая проститутка Америки, не знал? Четверть миллиона за одну ночь – самый скромный из моих ценников.

Её лицо пылало, праведная злость клокотала в груди: она не сделала ничего плохого! Какого чёрта выворачивают наизнанку её несчастное прошлое и поливают её грязью, испортив замечательный вечер?!

– Прости. – Рука Шона выдернула её из-за стола, крепко прижав к сильной груди вскочившего мужчины. – Профессиональная деформация даёт о себе знать. Успокойся. Пойдём, потанцуем, музыка как раз медленная, умиротворяющая.

Задавив в зародыше желание послать капитана далеко и надолго великим, могучим русским матом, Элен заскользила по паркету под тягучий, томный блюз. Она давно научилась не действовать сгоряча, научилась отделять важное от второстепенного и сиюминутные чувства от тех, что приходят всерьёз и надолго. Найти маньяка – важно, а её попадание в списки подозреваемых – второстепенно, никто её огульно ни в чём не обвинит и за решётку без вины не посадит: ни шеф, ни капитан Мур не являются профанами в своём деле. И обида на шефа: насколько она обоснована? Он сам назначил ей телохранителя, подарил защитный кулон – она правда готова подумать, что парень-пума был приставлен, как шпион, а в кулоне – датчик слежения? Нет, не готова.

– Эрл считает, что ты невинна, как ангел, – словно подслушав её терзания, произнёс Шон.

– У меня такое открытое лицо? Шеф тоже всегда угадывает, о чём я думаю, – поморщилась Элен, скрывая радость от его слов, и продолжила логическую цепочку рассуждений о своём месте в списке подозреваемых: – Мы пришли именно в этот бар, поскольку оба убийства случались как раз в те ночи, когда я тут бывала? Хочешь проверить, сработает ли закономерность на этот раз?

О, кажется, ей удалось смутить бравого детектива. Шон кивнул и с лёгкой виной в голосе спросил:

– Без обид?

– Какие обиды? – даже удивилась Элен. – У каждого свои эксперименты.

Тихий смех сотряс грудь Шона, к которой была прижата её голова. Его голос тихо прошептал ей на ушко:

– Ты мне нравишься. Очень.

Крепче прижавшись к плавно скользящему в такт музыке мужчине, Элен всеми силами вцепилась в мысль: «Я запрещаю себе мечтать о том, чтобы схожие слова произнёс другой голос!»