Анархия. Начало

Глава 39

Линкольн

(Парень на байке)

Молли уходит, а я иду по коридору и быстро направляюсь в кабинет шефа.

Я вхожу без стука.

— Какого х…

— Мне нужно, чтобы ты заткнулся и опустил свою жопу на стул. У тебя со мной будет очень короткий односторонний диалог.

— Кем ты себя возомнил?

— Точно не Бэтменом, — отвечаю я голосом, который обычно приберегаю для убийств. — Мне говорили, что у нас с ним много общего, но он слишком мил.

— Пошел вон из моего кабинета, пока я не бросил тебя за решетку на всю твою оставшуюся жизнь.

Я хватаю его за горло и прижимаю к стене, из-за чего рамки с фотографиями его устало выглядящей жены и шестерых детей качаются так, словно сейчас повалятся на пол.

— Боюсь, ты ошибочно принимаешь детектива Молли Мастерс за тех шлюх, которых обычно снимаешь рядом с Кафедрал 7 в Районе Торговцев.

— Что? — выдыхает он, несмотря на то, как крепко я сдавливаю его горло, но я вижу признание.

— Твой грязный Департамент, возможно, и имеет власть над большей частью этого города, но Район Торговцев контролирую я. Я видел тебя. Ты засветился на огромном количестве камер видеонаблюдения, я мог бы уничтожить тебя уже сотню раз. Но я этого не сделал, потому что мне нужно, чтобы такой кусок дерьма, как ты, был у меня под контролем.

— Что… — задыхаясь, снова произносит он. На этот раз он протягивает руки и пытается отодрать мои пальцы от своей шеи.

— Через пятнадцать секунд ты начнешь терять сознание. И если бы я был на твоем месте, я бы лучше прекратил эти страдания, чтобы мы могли покончить с этим за один раз, понятно?

Он опускает руки и кивает, поэтому я ослабляю хватку достаточно, чтобы позволить ему сделать небольшой вдох.

— Теперь не ты здесь главный, а я. И ты больше никогда не будешь разговаривать с Молли Мастерс в таком тоне. Более того, если я хоть раз услышу, как ты называешь какую-то женщину «дорогуша» или «сладенькая», и она не будет являться той святой женщиной, фотографии которой висят на стене позади твоей головы, я вернусь за тобой. Я выставлю напоказ все твои непристойные действия в каждом телевизоре в этом городе. Обещаю, я разрушу твою жизнь.

Я отпускаю мужчину, и его руки снова устремляются к горлу, а сам он хрипит и втягивает воздух так часто, как только может. На его шее остался яркий красный след, и он не от давления. Пока он этого не ощущает, но обязательно почувствует. Потому что гнев в моей голове превращается в красный жар в моих ладонях, даже сквозь перчатки. На его шее появится пузырь буквально через несколько минут.

Не люблю оставлять слишком много визитных карточек, и эта весьма опасная, но он должен знать, с кем имеет дело.

— Я долго и усиленно размышлял над тем, что сейчас сказал, шеф. И если бы я был на твоем месте, то уже схватил бы телефон и набрал бы номер своего реального босса, чтобы предупредить о том, что грядет, по-настоящему, дрянная заварушка.

Я разворачиваюсь и ухожу. Но когда дохожу до двери, он задает единственный вопрос:

— Кто ты?

Я задумываюсь, представляя Молли в тот самый первый день в моей пещере. Затем я смотрю через плечо и говорю:

— Я Альфа. И можешь передать этому гребаному Синему Борову, сидящему в своей «Корпорации Блю», что я вернулся, и что он следующий.