Анархия. Начало

Глава 2

Молли

(Девчонка с пушкой)

— Эй! — кричу я, когда он подходит сзади к моему прицепу. — Что ты делаешь?

К тому моменту, как я догоняю его, он открывает задние двери, и уже готов зайти внутрь, когда я достаю свою пушку.

— Отойди от прицепа, говнюк! — выкрикиваю я. Он останавливается, смотрит на меня через плечо и ухмыляется.

— Я не собираюсь повторять. Отойди!

— Это ты Дикий Уилл?

— А я выгляжу как Дикий Уилл?

Господи. Когда слышу имя брата, произнесенное громко вслух, мое сердце сжимается от боли.

— Нет, но ты везешь прицеп, на котором ярко-оранжевой краской написано его имя.

— Послушай, извини, что я остановилась, ладно? Я вижу, что с тобой все в порядке. Так что, во-первых, ты отходишь. Во-вторых, я сажусь в свой грузовик, и, в-третьих, мы забываем, что ты выставил себя на посмешище.

— Эй, эй, эй, — говорит он, поднимая руки в перчатках вверх, и медленно поворачивается. — Полегче, девчонка с пушкой.

— Не надо сюсюкаться со мной. Я не твоя подружка.

— Я просто стараюсь сохранять твое спокойствие, вот и все. Ты машешь пушкой перед моим лицом.

— Я не машу! Я прицеливаюсь. — Глубоко вздыхаю, потому что он намеренно давит на меня, зачем-то пытаясь вывести из себя.

Байкер жалостливо смотрит на меня своими щенячьими глазками и надувает губы.

— Эй, меня просто нужно подбросить. Выручи парня. У тебя есть прицеп Дикого Уилла, а у меня — разбитый байк. Если ты мне не поможешь, мне придется проторчать здесь несколько часов, пока мой друг придет мне на помощь. — Он улыбается, и на его щеках появляются ямочки. — Пожалуйста, спаси меня, девчонка с пушкой.

Я успеваю лишь дважды моргнуть, как он уже сгибается пополам от смеха, хватаясь за живот.

— Что смешного? — Этот придурок еще смеется надо мной.

Он выпрямляется, все еще смеясь.

— Это выражение на твоем лице. Ха-ха-ха. Это было бесценно.

С меня хватит, я сваливаю. Я убираю пистолет, отталкиваю байкера и закрываю прицеп.

— Эй, подожди, — говорит он, придерживая меня за руку.

Я разворачиваюсь, хватаюсь за воротник его куртки, вскидываю ноги вверх, закручивая свое тело вокруг его шеи, и роняю его в лужу на дороге.

— Не надо, — закипая, говорю я, — трогать меня. И не надо называть меня «девчонка с пушкой». Мне не нужна эта пушка, идиот. А если думаешь иначе, то ты об этом пожалеешь, когда я надеру тебе зад голыми руками. Пистолет — это не оружие, парень на байке. Оружие — это я.

Я отталкиваюсь, удерживая его руку сзади, встаю и жду ответа. Он снова смотрит через плечо и ухмыляется. Я борюсь с диким желанием врезать ему по зубам, когда он вызывает свою руку, хватает меня за щиколотку и тянет за нее. Я отклоняюсь, инстинктивно пытаясь избежать падения, и ощущаю острую боль, когда мои ладони ударяются об асфальт.

— Ах ты, говнюк!

В следующее мгновение он оказывается на мне. Достает пистолет из моих штанов и отбрасывает его так, что тот скользит под прицеп. Байкер садится всем своим весом на мой живот, прижимая мои руки к дороге.

— Я сказал: полегче, девочка, — ворчит он, — я не хочу сделать тебе больно.

— Точно, — смеюсь я, — мы просто забудем о том, что я уложила тебя за пару секунд, и сделаем вид, что это не я — та, кто сделает тебе больно.

Он отворачивается, сгибается пополам и, возможно, из-за аварии его лицо становится напряженным, а потом рассматривает меня какое-то время. Затем делает глубокий вдох и встает, протягивая мне руку.

— Эй, давай начнем с начала, девчонка с пушкой, — улыбается он. — Я парень на байке. Я разбил свой мотоцикл вон там, и теперь меня нужно подбросить до дома. И, так как у тебя есть этот замечательный прицеп для транспортировки мотоциклов, я подумал, не могла бы ты выручить меня?

Я смотрю на него некоторое время. Он наклоняется и шепчет:

— А сейчас ты должна взять меня за руку.

Я неохотно беру его за руку, поскольку он возвышается надо мной, и я абсолютно уверена: если снова на него накинусь, то все станет куда серьезней. Его черные перчатки мягко касаются моей кожи — его ладони такие теплые, и тепло проникает в мое замерзшее тело. Он крепко хватает меня за руку и поднимает на ноги, затем быстро оглядывает меня с ног до головы.

— Хорошо, теперь все в порядке? Я заплачу тебе за потраченное время в качестве компенсации за то, что я испортил твой день. Просто подвези меня пару километров по дороге, и мы будем в расчете. Договорились?

Я тяжело вздыхаю, дождь становится сильнее и капли уже стекают по моему лицу. Я достаю свой телефон, смотрю на время и понимаю, что уже опаздываю. Ко всему прочему, здесь в горах нет сигнала, и я сдаюсь.

— Договорились. Только давай быстрее, пожалуйста. У меня еще есть дела сегодня.

Я не успеваю закончить предложение, как он уже разворачивается и идет за своим байком. Говнюк. Но, черт, сексуальный говнюк. В кожаной куртке, узких джинсах, которые шикарно обтягивают мышцы его ног, в черной футболке, облегающей его грудь так, как будто она нарисована, и с лицом, о котором я, возможно, буду вспоминать сегодня вечером, когда буду одна. Боже, да что со мной не так?

Нет, Молли. Говнюк. Он — говнюк. Слишком много причин, чтобы составлять список.

— Эй, может, поможешь мне? — кричит он из канавы.

Я закатываю глаза, как подросток, и иду к нему. Он ставит мотоцикл прямо и указывает мне на заднее крыло.

— Просто приподними немного, пока я буду тащить его до насыпи.

По пути вниз я поскальзываюсь, падаю на попу и оказываюсь на дне канавы, задумавшись, может ли мой день стать еще хуже.

— Подать руку? — спрашивает он, глядя вниз на меня.

— Спасибо, не надо. — Я встаю, еще раз поскальзываюсь в грязи, затем приподнимаю заднюю часть мотоцикла, в то время как он считает до трех. Он с трудом тянет, стараясь вытянуть машину наверх, но мотоцикл катится назад, и заднее колесо падает в грязь рядом с моей ногой.

— Так, это начинает меня раздражать. — говорит он. — Это конкретно меня раздражает.

Он снимает свою кожаную куртку и бросает ее на дорогу. Его бицепсы виднеются из-под коротких рукавов футболки, как снаряды, мокрая от дождя ткань обтягивает спину, а мой взгляд останавливается на его жилистых мышцах. Какое-то время я не могу отвести взгляд.

— Готова? — спрашивает он, глядя через плечо.

— Готова, — отвечаю ему, опуская взгляд на колесо.

— На раз. — Он снова начинает отсчитывать. Теперь я толкаю сильнее, прилагая все свои усилия. Я просто хочу выбраться из канавы и поскорее покончить с этим днем. Когда я наклоняюсь к мотоциклу, мои ботинки скользят в грязи. Его ботинки тоже скользят, и в тот момент, когда я думаю, что нам стоит сдаться и позвать кого-нибудь на помощь, он стискивает зубы, напрягает свои мышцы и кричит. Мотоцикл, наконец-то, переваливается через край и возвращается обратно на дорогу. Байкер протаскивает его на несколько шагов вперед, опускает подножку и возвращается, чтобы помочь мне выбраться из канавы.

— Спасибо, — говорит он, вытягивая меня одним плавным рывком. Его взгляд встречается с моим и на мгновение задерживается. Я испытываю неловкость под его пристальным взглядом. — Я очень это ценю.

Его глаза поразительного янтарно-карего цвета. Он так близко, что я могу видеть крапинки золота в них. Мы замираем на несколько секунд, он смотрит на меня, прищурившись, как будто думает о чем-то, но затем трясет головой и разворачивается.

— Без проблем, — говорю я, одергивая свою легкую куртку и расправляя ее. Я не хочу, чтобы незнакомые байкеры слишком много думали обо мне. — Я уже вся промокла, так что, может, мы уже погрузим эту штуку и поедем?

— Конечно, — соглашается он, возвращаясь к байку. — Садись в грузовик, а я погружу мотоцикл.

Не могу дождаться, когда окажусь в грузовике, но все же мысль о том, что он будет сидеть в нем вместе со мной, заставляет меня нервничать. Не потому, что я напугана. Я могу за себя постоять. А потому, что это очень тяжелый день для меня, и я не хочу его ни с кем делить, и уж тем более с этим придурком.

Поискав свой пистолет, я нахожу его на дороге с другой стороны от прицепа, там, куда он его отбросил. Затем сажусь на водительское место и снимаю свою куртку, чтобы согреться и просохнуть. Часы на панели показывают 16:30, так что у меня есть всего час, чтобы добраться до магазина мотоциклов, прежде чем он закроется.

Я смотрю вниз на свои руки и думаю о мотоциклах; ритм дворников усыпляет меня. Мотоциклы Уилла. Единственное, что есть у меня, помимо его фотографий. Я откладывала момент, чтобы забрать мотоциклы с гоночного трека, зная, что мне надо будет принять решение, если я когда-нибудь приеду сюда за ними. Я знаю, что не смогу смотреть на них без воспоминаний о ночи, когда брат погиб.

Так что сегодня я продаю байки, и после этого не буду думать о мотоциклах никогда в своей жизни.

Дверь с водительской стороны открывается, и байкер подталкивает меня в плечо.

— Подвинься, девчонка с пушкой. Я поведу.

— Ты не поведешь. — Я отстраняюсь от него. — Садись с пассажирской стороны.

Он наклоняет голову набок и смотрит на меня сквозь капли дождя, которые стекают по его лицу.

— Слушай, я живу на очень скользкой проселочной дороге. Это опасно, а я совсем не в настроении разбиться, потому что ты не сможешь справиться с грузовиком.

— Какого…

— Я не имею в виду, что ты беспомощная, хорошо? Я просто хочу сказать, что это опасно, и я знаю эту дорогу, а ты нет. Так что спорить со мной — просто трата времени, и, если ты не хочешь свалиться с обрыва, позволь мне сесть за руль.

— Хорошо, — говорю я, задирая ноги так, чтобы перебраться на пассажирское сиденье.

Он забрасывает свою мокрую кожаную куртку назад и забирается в кабину, затем регулирует сиденье так, чтобы вытянуть свои длинные ноги.

— Господи, ты такая мелкая!

Я сердито смотрю на него. Он смеется надо мной, заводит машину, и мы выезжаем на дорогу. Я смотрю в окно и наслаждаюсь видом гор, пока мы едем в тишине. Десять минут спустя я задумываюсь, куда мы, черт возьми, едем.

— Далеко еще?

— Километр или около того.

Но километры остаются позади, а мы все еще едем.

— Ну же, — раздраженно говорю я. — Просто скажи мне, где, черт возьми, находится твой дом, чтобы я знала, сколько времени это займет. У меня запланирована встреча, и мне нужно попасть туда сегодня.

— Что за встреча? — спрашивает он, сбавляя скорость, чтобы свернуть на проселочную дорогу. По крайней мере, мы уже рядом. Вероятно, это и есть та дорога, о которой он говорил.

— Неважно какая встреча. Просто давай поторопимся.

— И чем ты занимаешься? — Он смотрит на меня, и я, загипнотизированная его янтарными глазами, какое-то время не могу отвернуться.

Раздраженно фыркнув, я скрещиваю на груди руки.

— Неразговорчивая, да?

Я смотрю в окно.

— Я не нравлюсь тебе, верно?

— Ты кажешься заносчивым болваном.

— Почему ты сделала такой вывод? — спрашивает он, сворачивая на еще одну дорогу.

— Почему я сделала такой вывод? — смеюсь я. — Ну, давай подумаем. Во-первых, ты ехал под дождем так, будто ты неуязвимый. Во-вторых, ты вел себя нахально, даже после того, как разбил свой байк. И в-третьих…

— Ты что, составляешь список?

— Что?

— Составляешь список.

— Я не… Не понимаю, о чем ты.

— Ты составляешь список. Ты и раньше это делала, когда пыталась заставить меня отступить.

— Я не составляла никакого списка. Я просто отношусь к такому типу девушек, которые любят, чтобы все было правильно.

— А… — говорит он, подмигивая мне. — Я понял. Обсессивно-компульсивное расстройство и все такое. Ты, определенно, любительница списков.

— Я не любительница списков. Забудь. Просто замолчи и езжай до своего дома, чтобы я могла высадить тебя и ехать своей дорогой.

Он останавливается у арочных ржавых ворот, встроенных в гору. Они настолько большие, что сможет пройти танк, но байкер останавливает грузовик и вздыхает:

— Ну, вот мы и на месте. Полагаю, твое желание исполнено, любительница списков.

Но прежде, чем я успеваю что-либо ответить, он выскакивает из грузовика и захлопывает дверь.

Просто игнорируй его, Молли. Он нарочно задирает тебя. Говнюки всегда так делают. Через пару минут он уйдет, и ты больше никогда его не увидишь.