Звёздный лорд. Том 3

– И за что это мне? – спросил я у Кары.

– За то, что снова куда-то лезешь, – ответила она. – Но я всё-таки люблю тебя, козла такого, – за это поцелуй.

– Ну спасибо, – сказал я с сарказмом, после чего поцеловал её.

Наш спуск на челноке шёл строго по разрешённому коридору. Вообще, на планете проживало семь миллиардов разумных, и она довольно густо населена. Но в связи с массовым использованием свёрнутого пространства города сами по себе занимали не сильно много места. Город с населением в пару миллионов разумных помещался на площади в десяток квадратных километров, и то большую часть занимали различные общественные заведения. При этом практически все жили в своих частных домах. Ну, а то, что они расположены в свёрнутом пространстве с площадью в пару квадратных километров, никого не удивляло.

По словам Сороны, на планетах Джоре тоже использовался схожий принцип расселения. Вот только ей не посчастливилось жить на планете. Она родилась и выросла на корабле мире – одном из «Галактионов». Уже будучи взрослой, она побывала в местной метрополии Джоре, а вскоре ушла на службу. Там она побывала на сотне различных планет.

В связи с особенностями размещения домов на этой планете она практически полностью покрыта живыми лесами. Причём за вред дикой природе полагался весьма серьёзный штраф и общественные работы. Это отличало Джоре и шилимов. У Джоре планеты зачастую представляли собой произведение технического искусства, а вот парки, леса и другие природные достопримечательности они помещали в свёрнутое пространство, к которому имели доступ все, да не всегда. Всё зависело от твоей социальной оценки: чем она выше, тем дольше имеешь право быть в таких свёрнутых пространствах. Самый минимум – одни стандартные сутки. Максимум – все врёмя. Но мало кто из Джоре имел такую оценку. Даже дядя Сороны, работающий в штабе, имел право всего на неделю в месяц. Правда, сам он не пользовался этим и перечислял разрешение своим детям, чтобы они находились на природе подольше. И да: дети имели право на две недели в месяц жизни в зелёных свёртках пространства до своего совершеннолетия. Правда, никто не запрещал в своей личной свёртке пространства создавать для себя леса, но так почему-то редко делали. Сорона не понимала, почему. До того, как она застряла в парке развлечений шилимов, мечтала о том, как у неё будет огромный дом на острове в море. Теперь же ей те мечты кажутся наивными и не особо-то нужными.

Долго размышлять об особенностях жизни двух высокоразвитых цивилизаций не получилось. Уже через десять минут после старта с палубы корабля мы были в зоне поиска.

– У нас есть конкуренты, – произнёс я. – Сенсоры видят девяносто три челнока.

– На тех трёх, которые в моей зоне чувствительности, по псиону. Уровень Рырура, не больше, – сказала она.

– По спирали?

– Да. И придерживайся скорости не больше одного маха, иначе я не смогу гарантировать результат.

– Отлично, – произнёс я, приближаясь к условному центру зоны, в которой должен находиться беглец.

– Теперь не отвлекай меня, – произнесла Сорона и прикрыла глаза.

К моему удивлению, поиски много времени не заняли. Уже через полчаса Сорона определила местонахождение испуганного, фонтанирующего страхом и обречённостью разума. Правда, в том месте работало устройство, которое должно маскировать эти ментальные выбросы, но максимум, что оно делало, это слегка размывало по плоскости.

– Высади меня тут, – попросила она. – Я доставлю его к нам на борт. И будь осторожней. Мне не нравятся те три челнока, они с самого начала следуют за нами.

– Вижу, – сказал я и завис на высоте сотни метров над верхушками деревьев. Через мгновение Сорона спрыгнула с челнока. Практически сразу один из челноков помчался за ней, но тут уже я создал на его пути при помощи гравитационного манипулятора гравитационную яму. Из-за того, что пилот не ожидал этого, удалось выиграть пару секунд, за которые Сорона спряталась под деревьями. Правда, через несколько секунд не только из того челнока, что хотел перехватить Сорону, но и из ещё двух в сторону деревьев направился десяток десантников. – У тебя гости.

– Уже почувствовала. У них приказ найти цель и уничтожить конкурентов. Сейчас тут начнётся война. Придётся тебе прорываться к нам сквозь деревья.

– Ты нашла его?

– Нашла. Он – просто отвлечение внимания. У него нет никаких матриц, кто-то конкретно его подставил, – произнесла Сорона. – Вот мои координаты, поспеши. Я сейчас сделала пару ментальных иллюзий, и они уничтожают друг друга, но долго их не удержать.

– Понял, – сказал я и резко ускорился до десяти махов, не обращая внимания на деревья. Щит принял удары стволов без проблем – всё-таки сила столкновения далеко от того, на что он рассчитан.

Уже через пару секунд я был возле Сороны, которую подхватил гравитационным манипулятором вместе с нашей целью. Практически сразу пришлось уходить, так как остальные челноки погнались следом. Но стоило закинуть Сорону и инопланетянина внутрь, как я свечкой взлетел в небо.

На высоте тридцати километров со мной связалась служба космической обороны и спросила, почему я покинул разрешённую зону. К счастью, на мои данные о нападении они отреагировали быстро. Буквально через секунду вокруг нас материализовались четыре штурмовых истребителя. Явно они были телепортированы с корабля космической обороны.

– Я связался с Аугом. Он будет ждать на военной базе, куда нас ведут, – произнёс я.

– Тогда отлично, – сказала Сорона. – В следующий раз будь осторожней. Я от перегрузок едва сознание не потеряла. Этот даже травмы получил, пришлось один заряд браслета на него потратить, иначе помер бы быстро.

– Извини, – смутился я.

Благодаря Аугу нам удалось избежать каких-либо последствий для себя. А вот напавшим на нас грозило весьма серьёзное разбирательство. Ауг был не рад тому, что беглец оказался невиновным, но признал, что свои обязательства мы выполнили и завтра начнут синтез гипердвигателя и устройства прокола вне очереди на двух синтезаторах. На этом наше сотрудничество с «Создателями» завершено. Военные напомнили нам, что наше разрешение на полёты в атмосфере скоро будет закончено, а потому нам стоит поспешить обратно в космос. Но был ещё один момент, который мы изначально не учли, а только получив на руки сейчас документацию к обоим нашим приобретениям.

– Я в лучшем случае понимаю тут половину. Думала, хорошо знаю технику шилимов, но оказалось не так. Я не смогу установить и управлять ни гипердвигателем, ни установкой прокола, – произнесла Сорона, сильно расстроившись, ведь она только что признала, что что-то не может в техническом плане.

– Вот и наступил момент, когда ты чего-то не знаешь, – попытался пошутить я. А ничего другого не оставалось, так как доступ к хранилищу энергии был аннулирован в связи с перечислением её «Создателям». – Может, закажем у них установку?

– Можно. Это не так уж и дорого будет. Но в полёт-то мы никого брать не будем.

– И как это можно решить? – спросил я, опускаясь на опоры уже на палубе корвета.

– Учёба. К счастью, нужный курс предоставил Ауг. Он, скорее всего, заранее знал об этом. Но для этого надо отправиться в одну из «школ», где мне загрузят в сознание информацию.

– Ты согласна на это?

– Или я, или кто-то из наших шилимов. Ну, может, и Рырур потянет. Уж лучше сама. Я смогу опознать ментальные мины и закладки при загрузке и заблокировать их.

– Я так понимаю, ты уже всё для себя решила? – уточнил я у неё.

– Верно. Недалеко от гостиницы, куда все перебрались отдыхать, есть одна из школ. Думаю, можно отправляться туда, – она сделала паузу. – Сейчас. Я только что забронировала два часа обучения, этого должно хватить.

На потом откладывать то, что мы могли сделать прямо сейчас, смысла не было. Уже через полчаса мы были на пороге гостиницы, в которой сейчас отдыхал экипаж. Школа, в которой должны загрузить необходимые знания напрямую в сознание Сороны, находилась всего в двух кварталах от гостиницы. Я решил прогуляться и провести Сорону к школе, чтобы посмотреть, как живут в целом на этой планете. Что сильно бросалось в глаза, это огромное количество различных разумных видов. Только за первые сто метров я насчитал тринадцать разумных видов. Мне, несмотря на то, что у самого экипаж мультивидовый, такое разнообразие инопланетян видеть непривычно. Сороне тоже. Она жила последние две тысячи лет хоть и среди шилимов, но среди всего пяти разумных видов, а до этого и вовсе жила в моновидовой цивилизации. Из-за этого нам приходилось контролировать свои шеи, чтобы особо не засматриваться на различных экзотов. Чаще всего встречались синверсы, но тут странного ничего не было: они были самым многочисленным видом шилимов. В этом свою роль сыграл и способ размножения. Они яйцекладущие, за раз могли отложить до пяти яиц. Правда, не чаще одного раза в пять лет. Но в случае, когда вид стоит под угрозой уничтожения, у них слетали эти ограничения и они могли нести каждый год по пять яиц. Из той истории шилимов, которую мне удалось узнать, я знал, что синверсы в своё время едва не стали доминирующим видом в этой галактике. Но столкновения с сородичами Гильшака, являющимися поголовно сильными псионами, остудили их горячие головы. Да и тогда синверсы ещё не были бессмертными и жили всего пять десятков лет.

Вторым чаще всего встречающимся видом разумных стали Джоре. Да, их тут много, все как один псионы, но слабые. В основном примерно на моём уровне. Сорона на таких смотрела презрительно. По её понятиям никогда нельзя останавливаться в своём развитии.

Внезапно Сорона резко остановилась, отчего ей в спину влетели несколько сзади идущих разумных, от которых сразу послышались ругательства. Правда, стоило им понять, что никто не обращает на их слова внимания, они, продолжая ругаться, шли по своим делам.

– Сорона, что такое? – спросил я у неё.

– Этого Джоре я знаю, – произнесла она и прислала мне по ментальному каналу изображение Джоре, сидящего за столиком и обедающего какими-то моллюсками. – Его тут быть не должно. Он должен быть мёртв. – Джоре почувствовал взгляд Сороны и, найдя её глазами, аж вздрогнул. Это только подтвердило, что она права и это её знакомый. – Я должна его убить.

– Стоять, – произнёс я, положив руку ей на плечо. Джоре, словно поняв, что надо делать ноги, кинул кристалл на столик и спешно скрылся в подворотне. – Тебе проблем с местными заиметь захотелось?

– Извини, но этот ублюдок был личным помощником дяди. Он сливал планы переходов разведке шилимов. Из-за него окончательной смертью погибла не одна тысяча Джоре, – в тихой ярости произнесла Сорона. – Когда всё открылось, его казнили. Я сама видела, как он превращается в атомарную пыль, но, видимо, кто-то потом его откатил во времени и переправил сюда. Я должна убить его.

– Не смей. Напрямую действовать не стоит. Иди учись. И вообще, это уже не твоё дело. Ты забыла, что не будешь возвращаться? Вот и не надо портить с местными отношения.

– Я постараюсь сдержаться, – сказала Сорона. Было буквально видно, как она хочет сорваться с места, догнать и оторвать голову этому Джоре.

С гораздо более плохим настроением, чем когда мы материализовались около гостиницы, добрались за пару минут к школе. Она находилась в свёрнутом пространстве, но вход находился в довольно большом одноэтажном здании.

Сдав на учёбу Сорону, я для начала проверил, как отображается местонахождение этого странного Джоре. Хоть и говорил ей не лезть за ним, но на всякий случай необходимо проследить. Для этого я использовал маячки Джоре, которые мы получили из их десантного корабля. Размеры маячка меньше микрона, действуют в радиусе сотни километров, даже если находятся внутри свёрнутого пространства. Обнаружить маячок может лишь сильный псион уровня Сороны, и то если будет только знать о нём, так как работает на псионической основе.

Через десяток минут я перестал видеть его местонахождение. Это означало, что маячок покинул зону действия. Скорее всего, этот Джоре куда-то телепортировался. Можно было усилить сигнал со стороны принимающей стороны и тогда в пределах планеты были шансы обнаружить маячок, но в таком варианте о нём узнавал и носитель маячка, да и не надо это было мне. Ушёл? Туда ему и дорога. А потому я направился на встречу с Гильшаком и Кхором. Они намеревались посетить мужской клуб и предложили мне отправиться вместе с ними. Всеми услугами таких заведений я пользоваться не планировал, но посмотреть, как тут отдыхают мужчины, не против.

– Готов к нескольким суткам разврата и наслаждения? – спросил у меня Кхор, когда мы встретились перед входом в мужской клуб. В самом клубе десятикратное ускорение времени. Это делалось для того, чтобы клиенты не тратили много реального времени на отдых и приходили почаще.

– Извини, но я если что, то только визуально, – произнёс я. – Иначе мне оторвут…

– Тебе и так оторвут, – рассмеялся Гильшак. – Я случайно проговорился при Зельде, куда отправляюсь с тобой и Кхором. Думаю, стоит поспешить, пока эта новость не дошла до нашего старпома.

– И это друг называется? – обиженно сказал я, начиная придумывать оправдательную речь.

– А то.

– Идём, у меня недотрах. Это ты расслабляешься едва ли не каждый день, – произнёс от нетерпения КХор.

Внутри после сканирования и опломбирования оружия мы попали в общий зал. Музыка, казалось, шла отовсюду, проникая внутрь организма. Вместе с музыкой ароматы действовали вполне определённым образом.

Когда мы сели на арендованный диван, у всех нас была улыбка до ушей и возбуждение едва с ушей не лилось. И это ещё не началось само представление. Пока лишь несколько экзоток танцевали приватные танцы у некоторых столиков.

– Как хороша, – произнёс Гильшак, не отрывая взгляда от инопланетянки, которая после приватного танца поднялась на сцену. Лично я ничего привлекательного в ней не видел, но это и не странно. Она ведь не человек, а представитель того же вида, что и Гильшак.

– Кажется, я погорячился, когда думал о близком отдыхе, – сказал Кхор. У него та же самая проблема, что и у меня. Его экзотки не привлекали, лишь радовали глаз своими формами.

– Господа, я вижу вы не в восторге от нашего ассортимента. Но у нас найдётся, чем удивить и вас. Позвольте считать ваши генокоды и наши мастерицы перевоплощения станут самыми желанными для вашего вида, – произнесла синверс женского пола. Вот уж кто точно не вызывал сексуального влечения. Представьте серого человечка из фильмов и добавьте ему четыре груди, прикрытые символическим купальником.

Сдав по капле крови, мы начали смотреть шоу. Танцы были весьма красивыми и сложными, но кроме восхищения талантом и артистичностью они ничего не вызвали у меня и Кхора, а вот Гильшак на это всё смотрел с открытым ртом и у него уже текли слюнки. Так что не странно, что уже через пять минут три девушки увели его во внутренние комнаты. К этому же моменту к нам приблизились две девушки. Одна из них человек, а вторая – голая лысая медведица. Я-то видел женских представителей его вида ранее даже голыми, но то было в тюрьме. Тут же явно нечто приближённое к идеалу расы Кхора. Вон как он начал слюнки сглатывать.

В итоге через десять минут я остался в одиночестве с метаморфом в форме весьма сексуальной человеческой девушки, но что удивительно, никакого особого влечения, кроме лёгкого возбуждения, к ней не испытывал.

– Можешь отдыхать, – произнёс я, когда девушка уже устала танцевать передо мной и на моих коленях. – У меня две жены. И я их люблю. Давай лучше просто пообщаемся.

– Ну вот, опять влюблённый, – сказала девушка и села рядом со мной. Через пару секунд пищевой синтезатор создал для неё коктейль, и она, сделав пару глотков, повернулась ко мне. – Не обижайся, но за сегодня ты уже второй, кого я не смогла пронять своим искусством. А ведь раньше я считала, что это невозможно.

– Если искренне любишь, то всё возможно.

– А расскажи, как это – быть влюблённым? Наш вид, к сожалению, утратил возможность влюбляться в ходе эволюции, только физическое влечение для размножения и всё, – погрустнела девушка. – Я столько читала о любви. Это, наверное, прекрасное чувство, но испытать мне его не суждено.

Следующие пару часов мы просто проговорили на различные темы. Оскания оказалась весьма умной девушкой, хотя девушкой назвать её сложно. Ей уже больше сотни лет и двадцать лет она пробыла на войне, служа десантником. Потом, когда в очередной раз из её роты выжила она одна, у неё кончилось терпение, и она дезертировала, после чего добралась сюда. Как раз за пару недель до того боя Оскания узнала о существовании этой системы. Уже тридцать лет она живёт тут и перепробовала множество работ. Но одним из её любимых занятий оказался секс. Вот уже пять лет работает в мужском клубе, особенно ей нравится обслуживать новые виды, ведь это позволяет испытать новые чувства. У неё в коллекции уже сорок представителей различных видов и, по её словам, оргазм с каждым из них это совершенно разные вещи. Одним словом, она оказалась нимфоманкой. Через пару часов она попросила у меня извинения и отправилась к Кхору. Поскольку я не хотел с ней заниматься сексом, она хотела испытать его.

Следующие сутки я посвятил играм в настольные игры с другими посетителями мужского клуба. Как оказалось, далеко не все сюда приходили ради девочек, многие из посетителей тут ради общения, а некоторые и вовсе приходили для заключения различных деловых сделок.

За сутки я познакомился с несколькими десятками шилимов и Джоре. И все они оказались не простыми работягами. Обычные работяги не могли себе позволить посещать вот такие вот места. Я даже получил пару приглашений на обед на завтра, но честно предупредил, что не уверен в завтрашнем дне, на что получил в ответ добрый смех и совет никуда не спешить.

Парни освободились лишь через сутки после того, как мы зашли в мужской клуб. Мне хотелось постучать им в счастливые рожи кулаком – настолько были довольны посещением.

Пообедав, мы покинули клуб. Снаружи за прошедшее внутри клуба сутки прошло всего три часа.

– Так и хочется вам в рожу врезать, – честно произнёс я.

– Не завидуй, они просто невероятны, – сказал Кхор.

– И мы ведь не бьём тебе рожу каждое утро? – подхватил Гильшак, но всё-таки постарался контролировать свою улыбку, что, правда, не очень хорошо у него получалось.

Стоило нам отойти на пару десятков шагов от клуба, пластик под ногами начал дрожать. В непонимании осмотревшись, я увидел дым, поднимающийся к небу в стороне. Сначала не понял, почему начал внутренне переживать, но потом до меня дошло: именно в той стороне находилась школа, в которую отправилась Сорона на обучение.

– Кхор, иди поднимай парней. Хватит пить коктейли. Вместе с ними к школе, – скинул я ему на нейросеть карту. – Гильшак, побежали.

– Думаешь, школа? – спросил он у меня через нейросеть.

– Чувствую, что да, – ответил как раз, когда выбегал из-за поворота к школе. – Бл**ь, свёртку вывернула наизнанку! – ругнулся я, видя перед собой картину того, что на месте одноэтажного здания остался строительный мусор от вдесятеро большего здания.

– Сканер не видит Сорону. Её не могло перемолоть? – спросил у меня Кхор.

– Нет, она с индивидуальным щитом не расстаётся, а тот может стабилизировать искажения вокруг носителя на то время, пока происходит выворот.

– А вот и местные спецы, – из телепортаций начали выходить сотни шилимов и Джоре, беря в окружение это место. – Что они делают?

– Не знаю, – произнёс я, наблюдая за тем, как над развалинами появился какой-то космический корабль.

– Сканер фиксирует аномальное количество отрицательно заряженных тахионов, – сказал Гильшак. В следующий момент в воздухе появилась проекция того, что тут было. Судя по всему, проекция двигалась в обратном направлении.

– Они хотят понять, что тут произошло, – произнёс я и в этот момент увидел знакомое лицо на проекции. Это Джоре, знакомец Сороны. Он прохаживался недалеко от входа в школу за несколько минут до происшествия. Совпадением это точно быть не могло. – Идём. Я, кажется, знаю, где она может быть. Держи, – вручил я ему приёмную станцию от маячка, джоре не фиксировался на ней. – Ты должен влить в него как можно больше энергии.

– На той стороне кто-то связанный с происшествием? – внезапно из ниоткуда появился сородич Гильшака. Судя по взгляду Гильшака, это сильный псион.

– Да, – не видел я смысла скрывать. – Мы поделимся информацией, если вы возьмёте нас с собой. В школе была наша знакомая.

– Могу одно сказать: никто не умер в ней. В момент выворачивания внутри никого не было. Скорее всего, их похитили, – сказал неизвестный. – Вам разрешили, – произнёс писон и выхватил из рук Гильшака приёмную станцию.

Через несколько секунд нас всех объяло зелёное пламя, и мы оказались в каком-то помещении. Практически сразу послышались крики, и вокруг нас начали появляться вспышки зелёного пламени, из которых появлялись вооружённые солдаты. Я толком не успел рассмотреть ничего вокруг, как всё было закончено.

На полу лежало два десятка Джоре, удерживаемые телепортировавшимися солдатами, но Сороны рядом не было, хотя несколько девушек и лежали среди остальных на полу, и они явно были не похитителями. Псион, который взял нас с собой, подошёл к стене и постучал по ней кулаком. Та через мгновение рассыпалась пылью, и перед глазами у нас появились звёздные врата двухметрового диаметра.

– Умно. Портативные звёздные врата в трижды свёрнутом пространстве, – произнёс псион и подошёл к тому самому Джоре. – Куда они ведут?

– А не пошёл ли ты в… – не успел он заговорить, как закричал от боли. Кровь начала течь из глаз и слуховых отверстий.

– Что же вы не говорили, что ваша пропавшая родственница штабного адмирала А’арент? – спросил у нас псион, но увидев непонимание, произнёс: – Ясно, вы сами не знали. Это многое меняет. Из обычного террористического акта это превращается в попытку стравить нас и адмирала. Ворент, – обратился он к какому-то Джоре, – передай, чтобы блокировали все способы сверхсветового перемещения в системе. Врата ведут на базу Джоре на седьмом спутнике Енфира.

Больше мы ничего не услышали, так как были телепортированы в гостиницу. Кроме нас были телепортированы и парни, поднятые Кхором на ноги. Всем нам пришло сообщение не покидать гостиницу до момента разрешения ситуации.

Целых три часа мы просидели, словно на иголках. Но когда в зелёном пламени появилась Сорона, пусть и без сознания, в сопровождении ещё одной девушки Джоре, мы выдохнули облегчённо.

– Что с ней? – спросил я сопровождающей.

– При помощи усилителя пытались взломать её защиту. Мы вовремя подоспели, но она истощена. Внутренний запас исчерпался полностью, ей надо просто отдохнуть. Если среди вас нет близких родственников, то ей иначе не помочь, – произнесла сопровождающая.

– Реверс-темпоральный браслет не поможет? – уточнил я у неё.

– Это психологическая проблема, а психику браслет не откатывает. Завтра вас всех ждут в здании совета.

– Если Сорона не придёт в себя?

– Тогда понесёте её. Вы помогли раскрыть целую сеть отщепенцев Джоре. Завтра надо будет уточнить информацию, – сказала Джоре и исчезла. В тот же момент Сорона открыла глаза и осмотрелась.

– Ну наконец-то она ушла, – улыбнулась устало Сорона.

– Судя по всему, ты не истощена. Почему сама не освободилась?

– Хотела узнать, чем это закончится. Недоумок с усилителем думал, что я на пределе. Знал бы он, что мне пришлось пройти, чтобы восстановить свой разум после Твердейса. Я уже почти вскрыла его ментальную защиту, как появились эти. Ты что, не мог подождать хотя бы несколько часов? Я бы точно смогла всё разузнать.

– Могла бы и спасибо сказать. Я на самом деле сильно волновался за тебя. Хоть успела выучить необходимые материалы?

– Ну спасибо, – произнесла Сорона. Было видно, что несмотря на своё бахвальство, она сильно устала. – Да, выучила. Пытались, правда, напихать закладок, медленно меняющих личность, но после Твердейса закладки, устанавливаемые прибором, а не менталистом, я смогла легко обнаружить и снять. Они, видите ли, хотели, чтобы я потом вернулась сюда и поселилась тут.

– Молодец, а теперь отдыхай, – произнёс я уже заснувшей Сороне. А мне предстояло поговорить с остальными членами экипажа и определиться, как относиться ко всему, что только что произошло.

Глава 20

— Вы не можете назвать причины, побудившие вас похитить? — уже раз в пятый у Сороны спросил следователь. Он сильно разочарован тем, что она ничего не могла сказать по поводу своего похищения.

– Я уже повторила, что не могу знать причин, побудивших меня похитить. Я узнала одного из похитителей, он должен был быть казнён за предательство Джоре, так как сливал данные шилимам, — сказала Сорона. — Я хотела устранить его, так сказать убедиться, что приговор исполнен, но мой капитан приказал мне не обращать внимания на него, так как мы находимся в гостях на нейтральной планете.

– И вы не знаете, что ваш дядя стал штабным адмиралом? — уточнил вновь следователь.

– До того, как вы мне это сказали, я не знала, что дядя продвинулся в должности. На тот момент, когда я его видела в последний раз, шансов на дальнейший карьерный рост у него не было, – отвечала совершенно правдиво Сорона. — А потом я попала в темпоральную ловушку, из которой меня смог освободить мой капитан, – с любовью во взгляде посмотрела на меня она. Следователь лишь скривился на проявление чувств.

– Сколько времени вы пробыли в темпоральной ловушке?

— Это не касается дела. Но если капитан разрешит. – Она повернулась ко мне, и я кивнул. – Мне сейчас больше трёх миллениумов.

– Вот откуда у вас ваша сила, а то сильно не сходится информация из вашего дела и то, что мы видим сейчас, — произнёс следователь. – Вы можете быть свободны, но территорию гостиницы не покидайте до окончания расследования. На планете есть много разумных, которые пожелали бы вам принести вред за действия вашего родственника. Он оказался на удивление способным стратегом и тактиком по сравнению с предшественником. Многие шилимы, нашедшие покой на нашей планете, вынуждены были покинуть свои дома из-за операций, которые спланировал ваш дядя.

– Сомневаюсь, что они смогут мне что-то сделать. Раз сбежали, то они слабаки, – сказала Сорона. И вот тут она реально так была убеждена. Сорона считала сбежавших сюда трусами и слабаками. Как это вяжется с тем, что, по сути, она сама сбежала со службы, я не знаю. Всё-таки некое высокомерие ей до сих пор присуще.

– Не судили бы вы так обо всех, – произнёс недовольно следователь. – Но в ваших словах есть истина. Мы переживаем не столько о вас, сколько о тех, кто рискнёт напасть на вас. Нам трупы не нужны.

После этих слов нас отпустили из здания совета, в котором мы общались со следователем. Меня всерьёз так никто и не принял. Всё время общались лишь с самой Сороной. Предложили они пройти ей и копирование памяти за вчерашний день, но столько ругательств со стороны Сороны я ещё никогда не слышал. Следователю пришлось приносить извинения за это предложение. Сорона ведь не подозреваемая, но жертва. А тут ещё и унизительное копирование памяти ей предложили пройти.

До гостиницы мы добрались через систему планетарных телепортов. Она довольно хорошо развита. За пару секунд можно попасть в любой населённый пункт планеты. Проблема лишь в том, что точка выхода могла быть лишь в радиусе двух сотен метров от выходного портала, а дальше необходимо идти уже пешочком по своим делам. Радовало, что города небольшие по размерам, так как здания прятались в свёртках пространства.

– Что-то ты задумала. Признавайся. – В последнее время я начал понимать эмоции разумных гораздо лучше даже если они пытались их скрывать.

– А твой дар в эмпатическом чтении растёт, – сказала Сорона. – Давай дойдём до гостиницы. Я там и поясню, что задумала.

– Идём, – произнёс я и вышел с выходной платформы телепорта.

Гостиница всего в километре от портала, так что уже через десять минут мы были в общем номере, в котором сейчас собралась вся команда. К сожалению, запрет на выход из гостиницы распространялся на всех.

После обеда я Кхор, Шивас, Рырур и Сорона собрались на веранде нашего номера. Прежде чем начать разговор, Сорона достала из кармана устройство и поставила между нами. Через мгновение от устройства во все стороны пошла волна оптических искажений.

– Какая-то антипрослушка? – спросил я у неё.

– Да. Теперь нас не смогут подслушать ни одним мне известным способом.

– А теперь сознавайся, что тебе удалось выяснить и что ты задумала.

– К сожалению, у похитителей я так и не смогла ничего стоящего выяснить, но вот секретарша следователя оказалась очень не простой личностью. Она является шпионом «Джоре Креш».

– Ты иногда забываешь, что ни я, ни кто-либо ещё из нас не является Джоре. Кто такие «Джоре Креш»?

– Фанатики, считающие Джоре превыше всего. Основное их требование – вернуться в родную галактику и уничтожить все иные разумные виды там, после чего собрать огромные силы и вернуться уже сюда для уничтожения всех видов. Последователи этого движения есть во всех слоях населения. За десяток лет до того, как я застряла в парке развлечений, был скандал, что один из сенаторов, контролирующий сектор с десятью нашими обитаемыми планетами и восемью материнскими планетами примитивных разумных видов, оказался сочувствующим этому движению и позволил организации поселиться на одной из примитивных планет, где те устроили полный геноцид аборигенов. После поднятого скандала сенатор отправился обычным капитаном на передовую, где его корабль из-за «брака» лишился хода перед крейсером шилимов.

– И что это нам даёт?

– Я успела считать лишь поверхностную память секретарши. Но и этого хватило, чтобы выйти на её куратора. Самое интересное, что куратор живёт в этом городе и работает обычным оператором перерабатывающего комплекса. Мне кажется, что он может знать некоторую полезную информацию для нас. Что именно, я пока умолчу, поскольку не уверена.

– И как это согласуется с тем, что нас попросили не покидать гостиницу? – спросил я, уже прекрасно понимая, что отговорить от авантюры её не получится.

– Нам ведь не запретили? – весело усмехнулась Сорона. – А значит, мы можем спокойно отправиться погулять. Мало ли что захотелось моему взбалмошному капитану-человеку. Люди вообще такие тупые, – сказала Сорона тоном истинной блондинки. Это вызвало у всех нас смех.

– Отлично. И куда мы отправимся гулять?

– На перерабатывающий комплекс. Ты ведь хотел приобрести немного бытовой техники Джоре? Вот там можно присмотреть и купить её.

– Вот даже как, – произнёс я, задумавшись. На самом деле хотел приобрести дроидов-уборщиков Джоре. Они оборудованы дезинтеграторами, обладают маломощным реактором и требуют обслуживание не чаще одного раза в пару десятков лет. – Хорошо. Когда отправляемся?

– Думаю ближе к вечеру. Пуст секретутка успеет всё рассказать своему куратору.

– Тогда у нас ещё пять часов. И давайте их проведём отдыхая. Рырур, ты говорил тут очень хорошая ванна?

– Да, особенно та, которая с кислотой. Это такие прикольные чувства, когда верхний слой кожи растворяется в кислоте медленно, а под ним быстро растёт новая, – произнёс Рырур, отчего все на него уставились. – Да шучу я. Кислотная ванная есть, но она растворяет лишь мёртвую кожу. Концентрация настраивается под каждого индивидуально.

– И всё-таки вкусы у тебя какие-то… – непонятливо помотал я рукой в воздухе.

– Извращённые, – добавила Сорона. – Но отдохнуть действительно было бы неплохо. Я ещё полностью от вчерашнего не отошла. Хороший секс помог бы восстановиться быстрее, да не с кем, – решила смутить нас Сорона, но ей это не удалось. – Котик, покажи мне, где эти ваши кислотные ванны, – обратилась она к Рыруру.

Вообще, у Джоре с их чешуей некоторые сложности. Она полностью менялась на новую каждые три месяца. И в конце этого срока у них зачастую двойная чешуя. Старая ещё не отвалилась, а новая не до конца заняла место старой. Вот такое состояние Джоре очень не любят. Они старую чешую вырывают или вручную, или смывают вот в таких ваннах.

До вечера я провёл время, играя в настольные игры с Гильшаком. Он получил за вчерашний отдых в мужском клубе от Ули и сейчас не особо горел желанием отдыхать. Вот и решили мы немного поиграть в настольные игры. Параллельно он пытался научить меня пользоваться телекинезом, но пока у меня ничего в этом плане не получалось.

Ходы с моей стороны смотрелись довольно смешно. Сначала я несколько минут сидел, гипнотизировал фигурки с таким видом, будто бы тужусь на унитазе, а потом плевал и перемещал фигурку руками.

Ближе к вечеру мы перекусили ксилианскими аптредами – это такие себе бутерброды с родины Атами. Основной фишкой их являются живые морские животные, похожие на смесь креветок и медуз на кусочке хлеба из травы вместе с соком какого-то растения. Несмотря на отвратительный вид по вкусу они вполне себе неплохие, и я даже съел больше десятки, чем порадовал Атами, которая более трёх часов разбиралась с пищевым синтезатором в гостинице. Повезло, что синтезатор умел считывать поверхностные мысли и на основе воспоминаний Атами об этих бутербродах он и смог самостоятельно составить матрицу, после чего синтезировать их.

Наконец-то, когда в этом часовом поясе уже начало темнеть, к нам присоединилась Сорона. Цвет её чешуи немного изменился, и теперь в нём больше розового и жёлтого, чем зелёного.

– А что означает смена расцветки? – спросил я у Сороны.

– Серьёзные психологические потрясения, – ответила она. – Можно, конечно, вмешаться в процесс роста новой чешуи и самому выбрать цвет будущей чешуи, но это не приветствуется среди взрослых Джоре. В основном этим балуются дети.

– И какое у тебя серьёзное потрясение было?

– Когда я осознала, что находилась под контролем Твердейса. Мне пришлось вмешиваться в рост чешуи постоянно, чтобы не выдать, что я пережила потрясение. Теперь мне скрывать уже нечего, вот и позволила вырасти того цвета, которого должна быть от природы, – добавила, немного стесняясь, Сорона. Насколько я понял, вмешательство в цвет чешуи для взрослых Джоре нечто постыдное.

– С каждым разом я всё больше узнаю о Джоре и с каждым разом понимаю, что вы сильно от людей отличаетесь. Ну что, идём?

– Идём. Я с собой прихватила накопитель энергии, в нём должно хватить на нашу прогулку и покупки, – сказала Сорона, взяв меня под руку и потащив в сторону входа.

На выходе из гостиницы портье попытался остановить, так как, скорее всего, получил указания сверху. Но стоило Сороне посмотреть в его глаза, он словно на стену наткнулся. Так что нам никто не помешал покинуть гостиницу и отправиться гулять по городу.

Первым делом мы зашли в кафе, где Сорона заказала себе какой-то десерт Джоре. Я лишь попробовал его и понял, что точно есть такое не буду. Пришлось просить у официанта простую воду и запивать пожар у меня во рту. Десерт очень острый. Правду Кара говорила о вкусах Джоре: они отвратительны для человека.

После кафе мы направились в торговый центр, где Сорона приобрела для себя новый комплект нижнего белья, несколько платьев, обувь. Всё из натуральных материалов. Помимо этого она купила себе новый комбинезон, а то прежний сдох от старости ещё пару столетий назад и ей приходилось пользоваться нашими, а они слишком примитивны, по её мнению.

После торгового центра мы вновь посетили кафе и поужинали. Только после этого отправились по магазинам, понемногу двигаясь в сторону магазина б/у техники в здании перерабатывающего завода.

Уже к середине второго часа нашей прогулки Сорона обнаружила десяток наблюдателей за нами. Часть из них принадлежала местным силам правопорядка. Но несколько наблюдателей явно профаны в слежке. Также, стоило мне сбросить две блокировки своего дара из трёх, как я почувствовал в них ярость и решимость. Это, скорее всего, как раз недовольные Сороной, точнее, её дядей. Но напасть они не решались, так как вокруг много разумных. Мы же спокойно продолжали прогулку.

Играть недалёкого самодура, решившего похвастаться своей игрушкой Джоре, не комфортно, но раз Сорона начала этот цирк, то лучше его продолжать.

Наконец-то спустя ещё час пути через все встречные магазины мы добрались и до перерабатывающего завода.

– Чем могу служить? – произнёс Джоре, заметив посетителей. Но стоило ему рассмотреть тех, кто к нему пожаловал, как улыбку он смог удержать с трудом.

– Нам нужны дроиды-уборщики серии 583fg и выше, – озвучил я.

– Вам повезло, они есть у нас, – сказал Джоре, после чего сзади него вспыхнул телепорт, откуда появился огромный боевой робот. Такого нам пришлось уничтожить один раз, когда мы выбрались из парка через аварийный выход. – А теперь быстро и по делу: зачем вы сюда пришли?

– То, что мы просто хотим купить дроидов-уборщиков, ты не поверишь? – спросил я у него, растягивая время.

– Ты сам только что признал, что не ради этого пришёл. Быстро говори – и умрёшь быстро, без боли, – начал он угрожать гравитационной пушкой, которая появилась в груди робота.

– Мне кажется, ты немного не понимаешь ситуацию, – произнёс я. Сорона сообщила, что она уже закончила. И действительно, только я стал говорить, как робот навёл пушку на Джоре и схватил того двумя руками. – Дорогая, тебе много времени надо?

– Мне хватит пары минут. У него хоть и мощная защита, но простая, – сказала Сорона.

– Что вы делаете? Не смейте! Я вас всех убью! – закричал он, но вместо того, чтобы на нас напасть, дроиды, появившиеся из телепорта, навели всё оружие на него. Очень удивляюсь мощности технопатии Сороны. Она уже полностью перехватила управление над перерабатывающим заводом.

– Возле входа собралась компания по встрече, – произнёс я, наблюдая через камеру микродрона несколько десятков разумных, которые шли к дверям, открыто держа в руках разное гражданское оружие.

– Задержи их, – сказала Сорона. – Я нашла интересную информацию, но она защищена дополнительно.

– Будешь должна, – проговорил я и, подключившись к дроидам, управление к которым мне передала Сорона, вышел на улицу. – Господа, у вас какие-то проблемы? – спросил я у всех.

– Это у тебя сейчас будут проблемы, чужак, – произнёс один из сородичей Гильшака, сплюнув на землю. Следом за ним выплюнула ещё пара разумных. – Где эта шлюха? Говори. Может быть, тебя пожалеем, – рассмеялись они все. – Она должна ответить за действия её дядечки. – В следующий момент один из пришедших не выдержал и выстрелил в меня из парализатора какого-то, но мне даже двигаться не пришлось. Передо мной появился один из дроидов, приняв на себя выстрел.

– Что-то ещё, неуважаемые мною господа? – спросил я, ожидая, когда вмешаются силы правопорядка. Но те несколько, которых мы обнаружили, продолжали стоять в невидимости в паре десятков метров от толпы.

– У него боевой робот! – воскликнул кто-то из толпы, после чего по всем шилимам прошёлся гул обсуждения этой новости.

– Заткнулись! Это просто человек! Он – никто! – воскликнул лидер этой толпы, после чего направил на меня пистолет и выстрелил. В этот раз это было уже боевое оружие, и я решил не рисковать и увернуться. После этого остальные роботы выскочили из здания и напали на шилимов, вручную повалив их всех на землю.

– Отставить! На территории города запрещено использовать боевое оружие! – появились из невидимости правоохранительные органы.

– Что же вы не появились, когда они напали на меня с оружием? – спросил я у них.

– Мы обнаружили лишь то, как ты нападаешь на мирных граждан, – произнёс один из шилимов.

– Отлично. Ваши слова я записал, также как и данные с моих сенсоров о том, что вы стояли в невидимости всё это время и просто наблюдали, не выполняя свои обязанности. А мы, между прочим, личные гости председателя совета. – С рож шилимов можно картины писать. Видимо, они только что проверили мои слова и теперь понимали, что сами себя загнали в ловушку.

– Применение боевых роботов запрещено. Вы арестованы и обязаны передать нам управление над роботами, после чего последовать за нами для заключения под стражу, – произнёс один из них. Второй же сделал интергалактический жест «рука-лицо».

– Хорошо. Но прежде я, пожалуй, свяжусь с Рембрадитом Мухаисе, – сказал я, набирая номер следователя, ведущего дело о похищении Сороны. – Нас тут пытаются некто, выдающие себя за ваших подчинённых, арестовать и увезти в неизвестном направлении.

– Вы покинули гостиницу, – обвинительно произнёс Рембрадит. – Стойте на месте, я скоро буду.

– Быстро передай нам доступ к роботам! – закричал нервно один из полицейских. Он явно не поверил, что я могу просто так связаться с высокопоставленным следователем.

– Итарим, я давно подозревал, что ты работаешь на кого-то ещё, – произнёс Мухаисе, появившись из телепорта вместе с десятком Джоре в боевых скафандрах. – Всех арестовать, чужаков – тоже. Но с ними поаккуратней.

К этому моменту из здания вышла Сорона. Двое Джоре настороженно подошли к нам, стараясь не выпускать из вида роботов и нас. Они явно понимали, на что способна Сорона без оружия, и не рисковали наглеть. Они очень вежливо попросили сдать оружие и роботов в том числе им. После того, как мы это сделали, нас объяло зелёное пламя, и мы оказались в небольшой комнате с двумя кроватями и маленьким санитарным узлом в углу, огороженным полупрозрачными листами пластика.

– Получилось? – спросил я у себя в голове, посмотрев в глаза Сороне. – Оно хоть стоит проблем с полицией?

– Да. И то, что я узнала, стоит не только ночи в камере, но и выдворения с планеты, – ответила она ментально.

– Думаешь, нас выдворят?

– Да. Мы слишком проблематичны для них. Я не знала, что дядя так высоко взлетел. Он сейчас входит в сотню Джоре по влиятельности в этой галактике. Также я выяснила, что он после моей пропажи организовал полномасштабные поиски. Жаль, что не нашёл. И теперь местные знают, что дядя меня любит и готов пойти на многое, вплоть до отправки спецкоманды для моего освобождения из-под твоего влияния. А видеть такую команду тут никто не желает.

– Твою же мать! Да ты неслабо нас подставила со своим цирком! – выругался я в своей голове, стараясь внешне не показывать свои эмоции.

– Когда я начала, не знала о взлёте дяди. Тогда он был одним из сотен и тысяч сотрудников главного штаба.

– Значит, нам надо убираться отсюда подальше. Пусть потом ищет нас твой дядя, где хочет. Или ты хочешь вернуться к нему?

– Я уже давно решила всё для себя. То, что дядя стал штабным адмиралом, ничего не меняет. Я с тобой до того, как мы вернёмся в твою галактику.

– Спасибо, – ответил я, почувствовав облегчение от того, что она не собирается кидать.

До утра нас никто не беспокоил, а вот утром телепортировали в тот же кабинет, в котором вчера мы общались со следователем. В этот раз он так же сидел за своим рабочим столом. А вот секретарша новая. Теперь это не Джоре, а метаморфиня. Внешне она сейчас Джоре, но некоторые признаки выдавали в ней метаморфа. Видимо, не только Сорона вчера поковырялась в мозгах работника на перерабатывающем заводе.

– Всесторонне рассмотрев вчерашнее происшествие, мы приносим вам извинения и в качестве компенсации ваше проживание будет оплачено нашим департаментом, – произнёс следователь. Было видно, что ему хотелось нас просто послать на три весёлых буквы, но кто-то приказал вести с нами себя вежливо.

– Дорогой, я хочу сегодня попробовать аскалидов. Нам за них не придётся платить! – воскликнула радостно Сорона, но я видел, что она просто играла.

– К сожалению, вынужден вас огорчить. В связи со сложившейся ситуацией на планете вам более небезопасно пребывать на поверхности. Согласно вашему договору с «Создателями» они в течение двух дней поставят вам заказанную технику. И мы просим вас покинуть нашу систему, а до того момента вам придётся оставаться на борту вашего космического корабля, – пояснил следователь. Он делал пару раз паузу, чтобы не сорваться на ругательства. – Для вашей же безопасности.

После того, как следователь закончил оглашать свою речь, нас телепортировали в гостиницу. Остальные члены команды к нашему возвращению уже были на борту корвета. Стоило нам оказаться в гостинице, как мы исчезли в белой вспышке света, после чего оказались на борту нашего корабля.

Посмотрев на стоящую за пультом телепортационной установки Кару, а особенно на её выражение лица, я решил предотвратить разборки, а потому, прежде чем она начала что-либо говорить, начал сам.

– Дорогая, можешь поздравить нас! У нас всё получилось! – радостно воскликнул я и, пока Кара пыталась осознать, почему муж весёлый и радостный, подскочил к ней и поцеловал в губы. Сперва она попыталась отстраниться, но вскоре начала отвечать на поцелуй, который продлился под свист Сороны, пока у нас не начал заканчиваться воздух.

– Что у вас получилось? – спросила Кара у меня. Ярости уже не было и в помине, лишь любопытство и облегчение.

– Поскольку это был план Сороны, то думаю, именно ей и стоит обо всём тебе рассказать, – произнёс я, ведь не знал, что именно удалось узнать Сороне, а потому и перевёл все стрелки на неё.

– Чтобы не рассказывать несколько раз, предлагаю всем заинтересованным собраться в кают-компании после обеда. Там и обсудим, – ответила Сорона, поняв мою хитрость.

– Теперь ещё ждать три часа, – недовольно сказала Кара. – Ну ладно, займёмся пока делами корабля. Алекс, нам не дали разрешение на использование герметичного дока.

– Знаю. Придётся искать другое место. Тут, к сожалению, нам не дадут место и время для необходимых работ. Идём, поможешь разобрать завалы документов, – тяжело вздохнул я и направился в сторону рабочего кабинета. Искин в это время возвращал корабль на выделенное нам стояночное место.

После обеда мы все собрались в кают-компании, чтобы выслушать рассказ Сороны. Оказалось, что куратор секретарши был не просто куратором низшего звена. Он довольно высокопоставленный член организации нацистов Джоре. От него Сорона смогла выяснить местонахождение одной секретной лаборатории Джоре, управляющим которой был, с одной стороны, видный учёный цивилизации Джоре, а с другой – главный спонсор всего движения нацистов. Правда, о второй его стороне мало кто знал, да и куратору это удалось выяснить совершенно случайно. Так вроде бы и ценная информация, но для нас она, мягко говоря, бесполезная, о чём и заявила Кара Сороне, с укором посмотрев на меня, мол, чего тут такого важного. Я же лишь делал умный вид, ведь не может оказаться, что это всё о чём узнала Сорона. Так в итоге и оказалось.

Самым интересным для нас стало то, что в этой исследовательской лаборатории занимались исследованием возможности альтернативных способов путешествия между галактиками. Другими словами, в этой лаборатории разрабатывали способы путешествия между галактиками, не связанные с гиперпространством. И по сведениям Джоре, которому Сорона вывернула наизнанку мозги, способ уже разработан и сейчас там занимались постройкой тестовой установки.

Этот же придурок собирался, несмотря на своё членство в организации нацистов, продать координаты системы шилимам и встреча с покупателем должна была состояться через пару дней, так что наше появление, особенно после рассказа секретарши, его сильно взволновало. Предать Джоре он, кстати, решил по банальной причине: шилимы захватили его невесту и как-то вышли на него, предлагая вернуть за выкуп. В качестве выкупа должна быть информация по верхушке организации нацистов Джоре. Сорона подтёрла ему память так, что об этой информации у него уже нет воспоминаний. О местонахождении исследовательской станции помимо официальных органов цивилизации Джоре знаем лишь мы.

– И зачем нам рисковать и лететь туда, если у нас через пару дней уже будет гипердвигатель, способный нас и так доставить в нашу галактику? – задала логичный вопрос Кара Сороне. Не знаю почему, но она её не долюбливала, хоть и пыталась это скрывать.

– Не доставит, – ответила Сорона.

– Как не доставит? – спросила Зельда. – Характеристики ведь позволяют.

– Характеристики – это хорошо, но не всё. Получив вчера информацию во время учёбы, я могу сказать твёрдо: мы никуда не долетим на новом гипердвигателе.

– Давай объясняй, – произнёс я.

– Всё банально: материя, из которой сделан корабль, не выдержит много прыжков. От силы – прыжков десять, и в следующем прыжке корабль развалится на части. Слишком велики нагрузки будут на него.

– Что же ты не сказала об этом раньше? – вопросила Зельда.

– Я не знала, – ответила честно Сорона. – Узнала об этом только вчера, изучив характеристики материи, из которой должен быть корабль. Теперь я начинаю понимать, почему этот двигатель не используют повсеместно. Даже для шилимов синтез материи, способной выдерживать подобные нагрузки постоянно, очень непростое дело, поскольку требуется модификация материи на квантовом уровне.

– Получается Ауг нас нагло развёл, – сказал я. – Он ведь должен был знать об этом, но всё равно впарил нам движок, на котором мы не сможем добраться домой.

– Верно, – подтвердила Сорона. – Но он свою часть сделает точно и построит нам и гипердвигатель, и установку для прокола в недрибо. Правда, для нас это будет малополезная вещь.

– Не совсем, – произнёс я. – Пусть мы и не сможем добраться в нашу галактику на этом гипердвигателе, но в случае нужды сможем за сутки оторваться от преследователей на огромное расстояние.

– Вот только нам не дадут времени на установку этого гипердвигателя, – сказала Кара. – Нам прислали приказ: едва загрузим наши покупки, мы должны в трёхчасовой срок покинуть через червоточину систему.

– Ублюдки, – произнёс Гильшак. – Что будем делать?

– Ничего. Ждём, пока не произведут наш заказ, после чего сматываемся подальше отсюда. Где система с лабораторией? – спросил я у Сороны.

– Лаборатория находится в Пебратурианском пределе, редко посещаемая и шилимами, и Джоре часть местной галактики. Там в относительной близости находится четыре чёрные дыры, создающие мощные гравитационные колебания, отчего путешествие через гиперпространство временами становится невозможным.

– И как мы туда доберёмся без гипера?

– Есть маршрут в систему, прикрытый аномалиями. Там придётся сделать десяток прыжков максимум по паре световых лет каждый, но добраться до системы можно.

– Нас на подлёте не уничтожат?

– У меня, – Сорона постучала себя по виску указательным пальцем, – есть комбинации для прохода в систему и пароль для того, чтобы нас сразу подпустили к Патрину.

– Честно говоря, с каждой нашей новой попыткой найти способ возвращения в родную галактику я всё меньше начинаю верить в то, что у нас получится это.

– Всё у нас получится, – сказала Кара, поцеловав меня в щёчку. – А по-другому быть не может. Но я всё же надеюсь, что в этот раз нам всё удастся.

Через двое суток с нами связался Ауг. Ему пришлось выслушать много «красивых» слов от меня и Сороны, но он просто отнекивался и говорил, что не знал, что наш корабль настолько слабый. Но понятно, что это отмазка. Ауг знал энергосистему нашего корабля, а значит, знал и из чего состоит наш корабль. Хотелось плюнуть ему в рожу, но нам запретили спускаться на планету. Вместо этого через пару часов после разговора с Аугом к нам приблизился грузовик шилимов, который и выгрузил рядом с корветом огромную стометровую дуру гипердвигателя и двадцатиметровое устройство прокола в недрибо. После этого с нами связался диспетчер системы и попросил в трёхчасовой срок покинуть систему. Нам пришлось сильно постараться, чтобы надёжно закрепить гипердвигатель и устройство прокола на внешней подвеске всего за один час. Но проверять, что будет, если мы не успеем покинуть систему, не хотелось. За десять минут до окончания срока мы покинули систему, разогнавшись и прыгнув в червоточину.

На выходе встретили дежурящие корабли и, получив от нас разрешение на вылет, они уступили нам путь для разгона. Сразу направляться в систему с лабораторией глупо. Необходимо проверить наши покупки на сюрпризы, да и установить их по нормальному было бы неплохо. А потому прыгнули мы в недалёкую систему всего в ста десяти световых годах от этой. Там, по идее, точно не должно ничего быть.

Полёт затянулся на четырнадцать часов, но, в конце концов, мы прибыли в пустую звёздную систему. Сразу после выхода из гипера я отправил зонды разведчики во все стороны. Через два часа мы убедились в том, что кроме нас в системе никого нет и что уже давно никто не посещал эту систему.

– Ну что скажете? – обратился я к Сороне, Бурлю и Зельде, облазавшим наши приобретения за прошедшие двое суток, которые мы висели в системе.

– Они схалтурили и не положили крепёжный материал, придётся самим его делать. Но есть и плюс: устройство прокола полностью готово к работе. Первым делом стоит закрепить его и активировать, тогда мы сможем запитать наши синтезаторы необходимым количеством энергии и создать крепёж для гипердвигателя, – ответил Бурль. Обе женщины продолжали ползать по новому гипердвигателю и восхищённо о чём-то переговариваться.

– Ты в этом разбираешься? – удивился я, ведь вид Бурля до свёрнутых пространств и прочих манипуляций с пространства ещё не дорос.

– Сороночка поделилась со мной своими знаниями, – произнёс Бурль. Я же от него почувствовал какие-то непонятные чувства, направленные на Сорону. Насколько могу судить, они положительные, но ничего больше понять не удалось.

– Хорошо, – решил я не думать об отношениях Сороны и Бурля. Особенно учитывая то, что они проводят всё свободное время вместе. Будь они оба антропоморфными видами, я посчитал бы, что они влюбились друг в друга. Но разумная слизь и Джоре? Точно нет. – Сколько вам надо времени на подключение и настройку?

– Не меньше недели в таких условиях. Но точно можно будет сказать лишь после запуска прокола. Кстати, сюрпризы. Всего мы обнаружили восемьсот тридцать различных трекеров, из них: сто шесть с подпространственным передатчиком, семнадцать устройств перехвата управления, три мины, которые должны были бы нас превратить в облако плазмы. И знаешь, что самое интересное? – спросил у меня Бурль, на что я отрицательно покачал головой. – Что, судя по конструкции, это не ради нас так старались. Это изначально гипердвигатель проектировался с таким количеством сюрпризов.

– Бу, хватит общаться с этим недалёким, – сказала Сорона. К сожалению, она права: я сильно отставал в технических знаниях от этой троицы.

– Зараза, тебе когда-нибудь твой язык оторвут, – пробурчал я по связи и, используя микромоторы скафандра, направился обратно на корабль. – Время пошло. У вас ровно неделя.

– Есть, капитан, – ответила хором троица по связи, отчего это звучало весьма забавно.

Неделя постепенно растянулась аж на целых две. И никакие мои просьбы или угрозы не смогли ускорить работу – всё-таки эти оба устройства гораздо более сложные, чем весь корабль до переделки мекланами.

Подключили всё уже на четвёртый день. Остальное время заняли настройки и синхронизация с системами корабля. И когда тесты наконец-то показали, что всё в полном порядке, даже ругаться не захотелось, так как все три инженера, а именно Сорона, Бурль и Зельда, просто отключились от усталости, дождавшись долгожданного сигнала о том, что они всё сделали правильно.

Только через два дня они пришли в себя, и мы были готовы к дальнейшему пути. В качестве эксперимента и для того, чтобы сократить путь в девять тысяч световых лет, решили совершить один гиперпрыжок на новом двигателе. Таким образом, мы сможем за одни сутки преодолеть большую часть пути, а именно – восемь тысяч световых лет. Было страшно решиться на это, но на случай экстренной ситуации мы должны быть готовыми к использованию нового гипердвигателя, а потому придётся пожертвовать частью крепости корабля.

– Ты уверена, что всё должно получиться? – спросил я у Сороны, наверное, уже в двухсотый раз. Вообще, несмотря на то, что посещение системы за червоточиной оказалось бесполезным для приобретения способа вернуться домой, то вот для энергонезависимости это посещение было нереально выгодным. Теперь мы независимы от топлива, прокол в недрибо будет работать постоянно, кроме мест с сильными гравитационными искажениями. И топливо требуется только на первые сутки работы прокола, точнее, на сутки работы наших реакторов, обеспечивающих энергией установку. Лишь через сутки установка выходит на рабочий режим и количество энергии, получаемой из преобразования излучения недрибо, становится больше, чем тратится на поддержание прокола. Так что теперь у нас практически бесконечная энергия. Если бы ещё не необходимость отключать прокол раз в месяц для профилактики на сутки.

– Да, уверена. Хватит переспрашивать. Давай уже разгоняйся и активируй прыжок, – едва сдерживаясь, чтобы не накричать, сказала Сорона. Атами посмотрела в этот момент на Джоре многообещающим взглядом. Ей не нравилось, если кто-то не уважал её учителя. Надо будет поговорить с ней, чтобы она не начала пакостить Сороне, а то ведь и та может начать это делать в ответ.

– Отлично. – К этому моменту мы уже набрали необходимую скорость, и мне оставалось просто нажать на кнопку активации, что я и сделал.

Через мгновение мы оказались внутри сферы, светящейся белым светом. Сенсоры не могли пробиться через эту сферу и ничего не показывали. Сорона же схватилась за голову и у неё даже потекла струйка крови из носа. Я сразу же вскочил с кресла капитана и подбежал к ней, активируя медицинский сканер. К счастью, оказалась лишь лёгкая информационная перегрузка мозга. Через пару секунд она пришла в себя.

– Что с тобой только что было? – спросил я у неё.

– Я забыла уменьшить чувствительность, – сказала Сорона, покачивая головой из стороны в сторону. – Ощущение столь глубоких слоёв гиперпространства слишком лупит по сознанию. Это всё ты виноват со своими вопросами, – обвинила меня она, вставая на ноги. – Мне надо отдохнуть, – сказала Сорона и направилась с мостика к себе в каюту.

– Гильшак, о чём это она? – спросил я товарища.

– Ты и сам можешь почувствовать, но не рекомендую этого делать. Такое чувство, что за вот этой сферой происходит всё и ничего одновременно. Я лишь краем ментального щупа коснулся, и мне стало не по себе. Она же всей сферой своей чувствительности. Я бы от такого умер.

– Ладно, все свободны. Я остаюсь на дежурстве, чтобы проконтролировать работу нового гипердвигателя. Со мной останется Кара, нам надо обсудить сокращение запасов натуральных продуктов на складе.

– Хорошего отдыха, – скабрезно усмехнулся Кхор и покинул вместе с остальными мостик корабля.

– Мы ведь обсуждали это ещё вчера, – сказала Кара, – Да, ещё намеки Кхора. Капитан, что вы задумали? – улыбнулась она.

– Ты права. Я просто хочу с тобой побыть наедине.

– Просто побыть? – спросила она, сев мне на колени и потянувшись губами к моим.

– Можно и не просто, – произнёс я после поцелуя и снова поцеловал Кару. – У меня даже есть заготовки, выбирай, – активировал голограмму, на которой отобразились несколько десятков ролевых игр на выбор.

– Ох бедная я принцесса. Что же со мной сделает гадкий пират? – нажала она на выбор игры в пирата и захваченную принцессу.

– Для начала пират покажет изнеженной принцессе, что такое настоящий мужчина, проведший в космосе без женщин несколько месяцев, – сказал я и попытался схватить Кару, но та, громко засмеявшись, соскочила с моих колен, увернувшись от моих рук.

Заблокировав управление кораблём, чтобы случайно ничего не сделать, мы устроили догонялки, которые закончились демонстрацией настоящего мужчины. Принцесса в конце признала, что не желает возвращаться в своё королевство. Теперь она будет бороздить просторы галактики вместе со своим избранным.

Вообще, игры довольно примитивные, но весёлые. Да и играли мы не часто, не чаще раза в месяц, так что время провели с огромным удовольствием.

Отправив Кару отдыхать, я остался на мостике. Следовало на самом деле следить за показателями приборов, чтобы в случае чего успеть аварийно вывести корабль в реальное пространство.

Глава 21

— Зельда, начинай, — произнёс я, когда мы все собрались после обследования корабля через сутки после того, как покинули глубокие слои гиперпространства.

– В некоторых частях зафиксировано ослабление атомарной связи. Ничего критического. За несколько часов облучения отрицательно заряженными тахионами удалось восстановить атомарную связь.

— Значит, мы можем использовать этот гипердвигатель без ограничений? — появилась у меня надежда, что, может, нам наконец-то повезло и не придётся лезть к Джоре на секретную базу, но Бурль обломал меня.

– Есть деградация на квантовом уровне у всей вычислительной техники сложнее наручного компьютера. К сожалению, на квантовом уровне отрицательно заряженные тахионы не помогают, так как на таком уровне понятие времени отсутствует, — произнёс Бурль.

– Как это понятие времени отсутствует? – удивился я, ведь до этого момента считал, что время существует везде.

— Тебе будет тяжело понять. Сороночка поделилась знаниями Джоре по информации квантового мира. Просто прими за реальность, что там время может идти вперёд, как и в макромире, но в то же самое время оно может идти в обратном направлении или вовсе быть замороженным. Теоретически по расчётам джоре, если уменьшить объект до квантового уровня и если этот объект будет обладать энергией на уровне нескольких звёзд, то он сможет двигаться в обратном направлении течения времени по отношению к макромиру. Другими словами, путешествовать в прошлое.

– Джоре способны на путешествия во времени? – удивился я.

— Пока лишь теоретически. Проблема заключается в уменьшении объекта до квантового уровня, при этом с запасом энергии нескольких звёзд, – ответила Сорона, до этого молчавшая. – Что-то одно сделать получается без проблем. Ну, как без проблем – у нас есть одна верфь, создающая корабли полностью из чистой энергии. Затраты энергии таковы, что за одну секунду тратится столько энергии, сколько звезда излучает за сто. Получают энергию из четырёх тысяч стационарных проколов в измерение недрибо. Строительство верфи продлилось девятьсот лет, и она уже работает три сотни лет. Но до сих затраты на строительство не окупились. А ещё и флот держать приходится рядом из трёх «Галактионов», так как верфь не транспортабельна. А с уменьшением проще — уменьшить объект до квантового уровня не проблема. Проблема в том, что на таком уровне мы не можем контролировать объект и даже за ним просто наблюдать. Тот самый пресловутый эффект наблюдателя.

– Не хило, но давайте вернёмся к нашим проблемам. Значит, идёт деградация вычислительной техники на квантовом уровне. И это нельзя никак исправить. Верно? – спросил я у троицы, наверное, умнейших существ на борту корабля.

– Нет, необходимо создавать изначально с учётом деградации, но и в таком случае я не могу гарантировать, что всё будет хорошо, – ответила Сорона.

– Сколько у нас в запасе прыжков с учётом восстановления атомарных связей после каждого прыжка отрицательно заряженными тахионами?

– Не больше двадцати. Потом вычислительная техника на борту деградирует до того уровня, что уже не сможет справляться с расчётами даже обычного гиперпрыжка.

– Ну, это лучше, чем мы думали изначально. Всех благодарю за работу. Когда мы сможем прыгнуть на нашем основном гипердвигателе?

– Вокруг нас всё ещё сильно поле нереальности. Теоретически мы уже можем прыгнуть, но поле нереальности может привести к различным эффектам, – сказала Зельда. – Я бы подождала, пока поле нереальности развеется полностью – это около шести суток. Но если нам надо прыгать срочно, то хотя бы два дня.

– Три, не меньше, – прервала Зельду Сорона. – Иначе не удивляйся, если во время прыжка у тебя отрастёт третья нога, а рот переместится на жопу.

– Не будем рисковать. Ещё раз хочу поблагодарить за работу. У нас шесть суток на отдых. Я собираюсь исследовать систему на челноке. Если кто-то хочет со мной – буду рад компании.

– Нет, я уже насмотрелась на мёртвые каменюки. У меня вон сын матери не видит сутками, – отказалась Зельда.

– У нас есть работа над усилением бомбы, которую мы использовали для того, чтобы избавиться от Твердейса, – произнёс Бурль, после чего залез на плечи Сороны. Со стороны это выглядело весьма мерзко.

Поскольку никто из них не захотел отправляться со мной на исследование системы, пришлось лететь в компании Атами и Рырура. Остальные послали меня вежливо – у всех оказалось множество дел. Кара хоть и хотела отправиться со мной, но была вынуждена остаться на корабле как старший помощник капитана. К сожалению, покидать одновременно нам двоим корабль нельзя.

– И что ты хочешь найти в этой дыре? – спросил у меня Рырур, помахивая своими щупальцами из стороны в сторону.

– Сомневаюсь, что тут что-то есть. Мне просто захотелось полетать в астероидном поле в качестве развлечения, – произнёс я в ответ. – И я бы хотел обучить Атами пилотировать челнок синверсов на ручном управлении. К сожалению, к прямому её системы не допустят.

– Учитель, вы не шутите? – На скучающем лице Атами появилось удивление и предвкушение. Она уже очень давно хотела полетать на челноке, но даже на тренажёрах истребителей Содружества была пилотом не очень. Правда, пару дней назад Атами смогла в виртуальном тренажёре получить допуск к полётам на реальных космических аппаратах.

– Не шучу. Но делать мы это будем подальше и от корабля, и от других небесных тел. Если у тебя всё получится, я подумаю над тем, чтобы ты совершила посадку на один из астероидов, – произнёс я. Говорить ей о том, что на челноке стоит просто нереально крутая система управления, которая подстрахует и не даст нас угробить, я не собирался. Пусть считает, что ошибаться ей нельзя.

– Спасибо! Спасибо! – завизжала Атами и бросилась меня обнимать всеми своими четырьмя руками. Если бы не скафандр, то могла своей увеличенной силой и раздавить меня, а так лишь индикатор нагрузок на скафандре пару раз в жёлтую зону переходил.

– Успокойся и хватит обнимать меня, а то Кара потом меня накажет за обнимашки с красивыми девушками, – пошутил я.

В принципе, урок прошёл неплохо, но Атами не хватало чёткости и уверенности в своих движениях. Хоть с ней и поработал в своё время Рырур, чтобы изжить комплексы, которые у неё были из-за откровенно уродской семейки, но следы до сих пор аукаются. Она сама прекрасно понимает, что умеет делать всё необходимое, но стоит ей оказаться в стрессовой ситуации и сразу в памяти вылезают родственники, утверждающие, что у неё ничего не получится.

Сейчас уже меньше, гораздо меньше, но иногда всё-таки проявляются. Вот и сегодня, когда надо было совершить манёвр ухода от препятствия на скорости всего в тысячную скорости света, Атами отвлеклась на мгновение, из-за чего мелкий метеорит был принят на щит челнока. Правда, стоит учитывать, что скорость в триста километров в секунду очень не маленькая и маневрировать на ней можно только за счёт нейросети. На больших скоростях маневрирование на себя берёт уже искин, так как шансы на то, что пилот успеет прореагировать нет никаких.

Рырур весь полёт просто прикалывался над Атами. Его шутки под конец дня даже меня утомили, не говоря уже про саму Атами, которая хотела растерзать рирта за них.

Вечером они всё же устроили спарринг, в котором Атами пыталась надрать задницу Рыруру, но всё произошло ровно наоборот. Злость не лучший советчик и помощник, а потому и нет ничего странного в том, что её результат спаррингов был даже немного хуже, чем обычно.

Так и прошло шесть дней ожидания, пока поле нереальности развеется вокруг корабля. Утром до обеда я занимался делами на корабле, в основном это была работа с экипажем. Какой бы сплоченный экипаж ни был, но то, что мы далеко от дома без гарантированных шансов вернуться, делало своё дело – нервные срывы были не редкостью. Хорошо, что у нас на борту куча псионов. Вокруг них непроизвольно образовывалось пространство спокойствия. Это просто побочное влияние сильных псионов на обычных разумных. Когда из сильных псионов на борту был только Рырур, это было не сильно заметно, но теперь это и Гильшак с Улей и Укаром, но больше всего на окружающих влияет Сорона. В радиусе пары десятков метров вокруг неё просто невозможно встретить ругающихся обычных разумных.

Я прекрасно понимал, что если в ближайшее время у нас не появится гарантированный способ вернуться в нашу галактику, количество внутренних конфликтов на корабле только увеличится. Вот мне и приходилось общаться с каждым членом экипажа, пытаясь в разговоре выяснить близость к нервному срыву. Если были такие подозрения, то я обращался к Рыруру и тот слегка корректировал нервное состояние экипажа.

Лишь на седьмой день, когда окончательно развеялось поле нереальности, мы вновь прыгнули в гиперпространство. В этот раз летели на нашем основном гипердвигателе, которому по хорошему было бы неплохо провести профилактику, но, к сожалению, в той системе нам это сделать не удалось.

Тысячу световых лет до сектора в космосе, в котором находилась лаборатория, мы преодолели в одном прыжке за пять суток. В точке выхода из гипера была обычная система, в которой был подходящий для заправки газовый гигант. И хоть теперь мы не тратили топливо для работы реактора, но решили заполнить наши баки по полной, ведь до запуска установки прокола как раз использовали реакторы.

В этот раз Кара вместе с Атами отправилась добывать топливо, точнее, добывать будет Атами, а Кара просто проконтролирует. Я же вместе с Гильшаком вернулся к тренировкам телекинеза.

– Если ты будешь также напрягаться, у тебя ничего не получится, – произнёс Гильшак.

– И как тут не напрягаться? – спросил я у него. – Я ведь делаю всё, как ты говоришь, но ничего не получается. Вот смотри. – В этот момент я начал уже, наверное, в тысячный раз пытаться поднять в воздух кусочек пластика весом в одну десятую грамма. Но в этот раз всё пошло не так, как обычно. Кусочек пластика дёрнулся в сторону. Я сперва даже не поверил, но решил проверить и сконцентрировался, визуализируя, как он не просто двигается в сторону, а как поднимается в воздух. И он действительно поднялся в воздух, но не надолго – всего на пару секунд, после чего упал на стол. – У меня получилось? – удивлённо спросил я у Гильшака.

– А чему ты удивляешься. Я ведь говорил, что ты способен на это, а значит, рано или поздно должно было получиться. Правда я рассчитывал, что это произойдет ещё пару недель назад, но что поделать, если ученик тормоз.

– Эй, я не тормоз, – возмутился я наигранно.

– Меньше разговоров. Давай закрепляй результат.

– Ты прав, – согласился я и снова попытался поднять кусочек пластика. Вновь у меня долго ничего не получалось. Когда уже подумывал прекратить, он вновь начал дёргаться и вскоре действительно поднялся в воздух. Теперь я даже почувствовал форму кусочка.

К окончанию шестого часа тренировки у меня уже получилось поднимать пластик уверенно, с первой же попытки, и держать его в воздухе столько, сколько я хотел. И ощущения при этом отличались от первого раза, точнее, когда у меня получилось в первый раз, я вообще ничего не почувствовал, кроме облегчения и радости от того, что мне удалось это сделать, а потому я заподозрил Гильшака в не совсем честной учёбе.

– Скажи, а ведь в первый раз пластик поднялся в воздух не из-за меня? – обратился я к Гильшаку.

– Догадался всё-таки. А некоторые мои ученики и по сей день уверены, что у них самих в первый раз получилось, – усмехнулся он. – Да, тебе не хватало уверенности в том, что ты это можешь. У тебя была психологическая преграда к освоению телекинеза. Я же обманул твоё сознание, и ты посчитал, что у тебя получилось, что и подтвердилось в последующие разы. Из меня великолепный учитель, – самодовольно улыбнулся Гильшак.

– Спасибо, – с сарказмом ответил я. – Тренировки продолжим позже. Кара через полчаса возвращается и нам предстоит серия из десяти прыжков. Ты иди отдохни, так как твои силы, как и остальных псионов, нам понадобятся в следующие сутки.

После возвращения Кары и Атами и перегрузки топлива в баки мы начали нашу финальную часть пути к лаборатории Джоре. Разогнавшись, прыгнули в гиперпространство, чтобы через пятнадцать минут выйти в новой системе. Практически сразу включилась тревога, так как сенсоры обнаружили работу системы прицеливания. Тут в работу вступила Сорона и передала код доступа. Практически сразу спрятанные в системе орудийные платформы перестали наводиться на наш корабль, и нам в навигационный компьютер поступил коридор разгона для следующего прыжка.

В системе больше семи миллионов гравитационных аномалий и без этого коридора при разгоне у нас были шансы влететь в одну из аномалий, что гарантированно привело бы к уничтожению корабля.

Следующие девять систем аналогичны. В каждой из звёздных систем были гравитационные аномалии, в некоторых из них были ещё и пространственные, но они явно искусственного происхождения в отличие от гравитационных. Скорее всего, это останки кораблей либо Джоре, либо шилимов. Примерно такие же по характеристикам аномалии мы находили в системе шилимов на местах уничтожения кораблей, а значит, стоило быть в разы внимательней и не пополнить ряды уничтоженных кораблей.

И, наконец-то, десятая финальная система этого сложного маршрута. Практически сразу после нашей материализации в реальности с нами связался диспетчер с лаборатории и запросил разрешение на пребывание в закрытой системе. Коды, которые Сорона вытащила из головы того Джоре, подошли и в этот раз. Нам дали разрешение на стыковку со станцией. Сама станция висела в окружении пространственных аномалий со всех сторон. Был лишь небольшой – всего в пару километров диаметром – проход сквозь нормальное пространство.

Из кораблей в системе был ещё один помимо нашего. Это исследовательский фрегат Джоре. Этот корабль по силе вооружения в разы превосходил нас, как и по остальным характеристикам. Но заглядываться на него не стоило. Очень маловероятно, что даже Сороне удастся взять над ним контроль. В таких специализированных судах специально ставилась защита против технопатов.

– Думаю, стоит пойти со мной тебе, Шивасу и паре ребят в купленных скафандрах Джоре, – произнёс я, обращаясь к Сороне. – Гильшак, Укар, Рырур, Уля будьте готовы к тому, чтобы прийти нам на помощь, но пока вас светить не стоит.

– Согласна. Люди нам, Джоре, знакомы, хоть и будет ваше появление удивительным, но люди – это люди. Нечего их бояться, а вот шилимам лучше не светиться, – сказала Сорона.

– Только давай в этот раз без игр.

– Посмотрим.

Наш телепорт смог нас перенести только в одно помещение на станции, но, по словам Сороны, это нормально. На любом корабле или станции Джоре стоит защита от телепортации. Можно перемещаться лишь в специальное помещение повышенной защиты, которое находится в отдельной свёртке пространства – это на случай телепортации бомбы.

Сразу после телепортации нас просканировали. Я этого не заметил, но вот Сорона не только заметила, но и успела перехватить сигналы. Данные о нашем сканировании отправились к искину немного искажённые. Во-первых, она не хотела, чтобы о её ментальной силе стало сразу известно, а во-вторых, наше спрятанное оружие повышенной мощности. Если бы его обнаружили, то пришлось бы сдать, а так мы взяли его с собой, как и Шивас прихватил разрыватель защиты.

Через две минуты нас вновь телепортировало, только теперь это уже была работа телепортатора станции. Оказались мы в довольно большом кабинете, в центре которого стоял стол, за котором сидел глава этой лаборатории.

– Что такого произошло, что вынудило вас использовать одноразовый код доступа к лаборатории? – поинтересовался профессор Дитмар. – Я ведь просил сюда не прилетать.

– Случились люди, – сказала Сорона. Тут она взяла на себя главную роль.

– Люди? Ну и что? Что эти насекомые могут сделать? – рассмеялся профессор.

– Я вообще-то человек, – произнёс я.

– Насколько я могу судить по результатам сканирования, ты кто угодно, но не человек. Почти сорок процентов ДНК меклан. Неужели меклане успели перед своей смертью провести опыт по массовому изменению генома? – спросил профессор с интересом у нас.

– Не совсем, – ответила Сорона. – У людей появилась организация около полутора тысяч стандартных лет назад. Они исследовали технологии меклан, шилимов и результат можно увидеть рядом со станцией. У них уже есть больше двадцати миров.

– Очень интересно, – произнёс профессор, смотря на результаты сканирования корабля. – Хм, уровень нихтиаров, восьмой уровень развития, – сказал он и внимательно на меня посмотрел. – Итак, вы меня заинтриговали. Какое у вас предложение?

– У нас есть предложение оттянуть часть сил в родную галактику. Для этого достаточно провести пару нападений на планеты Джоре и уничтожить пару кораблей нихтиаров.

– Мы ещё не готовы действовать в открытую, – произнёс профессор. – Ты, кстати, из какого отдела? Я что-то не могу найти про тебя информацию, – внезапно стал подозрительным профессор.

– Она ни из какого отдела, – произнёс новый голос. Это оказался неизвестный нам Джоре.

– Мы только что получили рассылку. Это пропавшая племянница адмирала А’арент и что она делает в обществе людей – большой вопрос. Мне кажется, это провокация, – произнёс этот Джоре.

– Это правда? – перевёл взгляд на Сорону профессор.

– То, что мой дядя штабной адмирал А’арент, правда. Но я с ним не общалась десяток лет. И я за то, чтобы уничтожать под корень врагов, а не договариваться с ними! – яростно сказала Сорона. То, что она не просто говорила, было понятно мне сразу. Я смог заметить, как хотевший нас убить на месте Джоре едва ли не моментально стал на нас смотреть другим взглядом.

– Верю, – произнёс профессор, успокоившись. – Идите отдохните. Вам проведут экскурсию, а мне надо подумать.

– Это прово… – последнее, что я успел услышать, прежде чем оказался на смотровой палубе станции. Под прозрачным полом располагалась какая-то конструкция огромных размеров – больше двух километров в диаметре.

– Это что? – указала на конструкцию Сорона девушке Джоре, которая появилась на пару секунд позже нас.

– Межгалактическая катапульта, – сказала девушка. – Это основной проект, над которым мы работаем уже десять лет с темпоральным ускорением. Это устройство способно переместить объект до семисот метров в диаметре до границы соседней галактики.

– И что, оно работает? – переглянулся я с Сороной.

Оказалось, что работает, но проблема в том, что оно оказалось одноразовым. Не полностью, но примерно сорок процентов конструкции необходимо менять после каждого использования. Изобретение старое, ему уже несколько тысяч лет. Тут же занимались тем, что пытались одноразовую катапульту превратить в многоразовую. По словам девочки, которую прислали нам провести экскурсию, всё идёт очень хорошо. Новый проект катапульты должен оказаться одноразовым, её строительство планируют начать через несколько месяцев, когда проведут пару тестов на этой катапульте.

Пока я мучил нашего экскурсовода вопросами, Сорона отключилась от реального мира и ходила за нами на автомате. Единственное, что она сказала, так это то, что попытается взломать системы станции и найти подробную информацию о проекте. А вообще, получалось, что у нас под ногами находится устройство, которое могло в одно мгновение нас доставить домой. Смущало меня только то, что это экспериментальное устройство. Разумные с его помощью ещё не перемещались. Правда, стоило узнать, кого они использовали в качестве тестовых пассажиров, и я сразу успокоился. Ну да, разве разумные, не достигшие уровня межзвёздных перелётов, разумные? По мнению Джоре, нет, а значит, их можно использовать в качестве манекенов для тестов.

Судя по рассказу Джоре, последние двадцать запусков они даже выживали. Правда, после их препарировали, чтобы узнать, как действует перемещение на живую материю. Джоре ещё раз показали свою высокомерную натуру. То, что Сорона нормальная, ничего не меняет. В большинстве своём Джоре остальные виды не воспринимают разумными, а значит, с ними можно делать что угодно, как люди поступают с животными на Земле.

Внезапно со всех сторон начал звучать сигнал тревоги. Через пару секунд вокруг нас появился десяток вооружённых Джоре, которые наставили на нас своё оружие.

– Это они. Я видел, как они убили профессора, – закричал Джоре, которого мы увидели в кабинете профессора.

– Габри, никто из них не отлучался? – спросил Джоре у нашего экскурсовода.

– Нет, они все вместе со мной были. Мы обсуждали использование влияния эффекта Вальцара на перевод энергии недрибо из пятимерного в семимерное пространство. – Вообще, я в этой теме ничего не понимал, но пару минут назад Сорона начала мне транслировать вопросы, которые я должен был задать. – Я и не знала, что люди так сильно продвинулись.

– Она врёт! Она с ними заодно! – крикнул Джоре.

– Заткнись! Мы со всем разберёмся, – произнёс Джоре в боевом скафандре. – Все вы пройдёте в камеру до того, как мы разберёмся. Ты в том числе, – указал он на того Джоре. – Именно ты был возле тела профессора. Итир, что с оживлением профессора?

– У него оказался испорченный реверс-темпоральный браслет. Мы не успели вовремя. Более мощный находится в сейфе профессора, без него нам не получить доступ, – сказал Итир.

– А наша установка реверс-темпорального возврата на ремонте. Как всё удачно совпало, – произнёс Джоре, с подозрением смотря на обвиняющего нас. – И теперь, пока не закончим ремонт, оживить его будет нельзя, а ремонт ещё неделю будет минимум длиться.

– У нас есть двадцатичасовой браслет, – сказала внезапно Сорона.

– Она хочет окончательно убить профессора! Не подпускайте её! – закричал Джоре, но этим хуже сделал только для себя.

– Итир, забирай Норса к Ентру. У него все начинают говорить правду, а вы идёте за мной. Одно резкое движение – и от вас не останется и мокрого пятна.

– Мне тоже идти с вами? – спросила экскурсовод.

– Габри, ты можешь идти к себе. С твоим патологическим страхом крови тебе лучше не видеть то, что осталось от профессора.

Дорога заняла почти двадцать минут. Почему мы не воспользовались телепортом, я не понимаю, ведь чем меньше времени прошло с момента смерти, тем меньше придётся откатывать во времени. Но так или иначе через двадцать минут мы были в кабинете профессора. Весь его кабинет покрыт кровью. Четыре головы профессора лежали в разных местах. Четыре тела превращены практически в фарш. Было понятно, что браслет откатывал профессора, но его сразу же убивали вновь, отсюда и несколько тел.

– Начинай, – произнёс Джоре Сороне и та подошла к самому свежему телу, вытащила останки руки, на которую потом нацепила браслет. В следующие пару секунд у нас на глазах из руки начало расти тело, пока, наконец-то, оно не ожило и не сделало первый вздох.

– Я думал, что уже окончательно умер, – произнёс профессор. – Митс, ты поймал Норса? Он шпион от клана «Шринг».

– Да, он сейчас в камере. – Но не успел договорить, как он изменился в лице и произнес: – Он убил Итира и воспользовался прима-доступом к катапульте.

– Быстро! Быстро останови его! – крикнул профессор, пытаясь что-то набрать на появившейся голограмме перед ним. – Вот дирг вонючий, он провёл процедуру окончательной смерти для меня. Система меня не видит. Норс главный на станции.

– Я отправил людей, но телепорты не работают, – произнёс Митс.

– Я после оживления прочистил себе мозги. Сорона, я знаю, что ты псион без границ. Поймаешь ублюдка убившего меня – и я прощу твоё вмешательство в мою голову.

– Сделаю, – сказала Сорона и села на пол, закрыв глаза. Через секунду она перестала контролировать своё тело и начала падать спиной на пол, но я придержал её.

– То, что вы не из нашего движения, ясно, – произнёс профессор. – Тут Норс был прав. Вот только он считал вас засланцами от адмирала, но что-то меня грызут сильные сомнения, что вы и от адмирала. Кто вы?

– Просто человек, который хочет вернуться в родную галактику, – ответил я.

– Так значит, вы сюда прибыли не для того, чтобы уличить в финансировании движения! – громко рассмеялся профессор. – Вас интересует собственно то, что мы исследуем.

– Это действительно так, хоть мы и значительно выше Содружества в технологическом плане, но до межгалактических полётов мы не готовы.

– Да, вижу, – сказал он, рассматривая схему корабля. – Интересный двигатель вы себе прилепили. Мы в своё время угробили две флотилии, чтобы его получить для изучения. А вы его где достали?

– У пацифистов, – не видел я смысла скрывать. Профессор же, судя по его выражению лица, знал о ком мы говорим, и сразу поскучнел лицом. Явно связываться с ними он не собирался.

– Я смогла заблокировать катапульту, но он закрылся в катапультируемой капсуле. Она защищена от таких, как я. Ментально тоже не могу дотянуться – у него защита.

– Хоть что-то, – произнёс профессор. – Митс, доставь их в камеры повышенной защиты, а после и всех кто на корабле.

– Но мы ведь договаривались? – уточнила Сорона. Судя по тому, что она не испугалась, у неё есть план.

– Я ничего не обещал, я только сказал, что прощу обман. Я простил. Но вы находитесь на объекте повышенной секретности, а значит, Митс, действуй.

– Зря вы так, профессор, – сказал Митс и наставил на профессора пистолет, отстреливая тому руки и ноги по очереди. Так как щитов у профессора не было, защититься у него шансов ноль. – Вам лучше немного побыть мёртвым, – добавил Митс и выстрелил в шею.

– Сорона? – спросил я у неё.

– Всё нормально. Он под моим контролем, как и весь кабинет, – сказала она. – Шивас, хватай голову профессора.

– Хочешь с собой трофей забрать? – уточнил он.

– Не совсем, – ответила Сорона. – Мы у себя его откатим, и будет у нас личный профессор.

– А тут? – спросил я у неё.

– А тут Митс его откатит моим браслетом, когда мы улетим. В браслет я встроила ментальную бомбу и профессору отобьёт память за последние пару недель.

– Норс – твоя работа?

– А вот это нет. Он реально оказался клановым шпионом и хотел списать на нас убийство профессора, после чего занять его место. Тут вообще шпионы на каждом шагу. Митс – шпион адмиралтейства, Габри – шпион клана «Ренки», Итир – шпион адмирала Пиета. Тут рассадник шпионов всех цветов.

– Нас преследовать не будут?

– Наше пребывание стёрто из этого кабинета. От наших рук никто не умрёт окончательно. Очнувшийся профессор решит всё замять, чтобы сюда следователей не прислали и не вскрылось, что он не сильно-то честно работает на государство.

– Надеюсь на это.

– Максимум – Митса, но я поставила закладки и тот в таком случае должен устроить диверсию на станции, – сказала Сорона, и в следующий момент нас объяло зелёным пламенем. Мы все оказались на борту нашего корабля.

– Кара, начинай подготовку к старту, – произнёс я. – Мы должны покинуть систему как можно быстрее.

– Координаты? – спросила у меня она.

– Пока давай в обратном направлении. Вход и выход един.

– Начинаю разгон, активирую форсаж, – сказала Сорона. В следующий момент мы почувствовали, что инерционные демпферы не до конца справились.

– Внимание! Красная тревога! – сообщил я всему экипажу. – Шивас, отнеси башку в реверс-темпоральную установку возврата. После прыжка Сорона подойдёт и активирует её.

– Понял.

– Сорона, профессор нам реально понадобится? – спросил я у неё.

– Да, – сказала она, массируя виски. Работа на станции ей далась не просто. – Я смогла добраться до основных документов по катапульте, но некоторые моменты там не освящены. Они есть только у него в голове.

– Ты думаешь, нам под силу создать катапульту? – спросил я у Сороны по дороге на мостик. В этот момент корабль прыгнул в гиперпространство.

– Только нам нет. Требуется много ресурсов, но ресурсов простых, – произнесла Сорона. Ей на глазах становилось хуже – у неё начинала капать кровь из носа.

– Что с тобой? – подхватил я почти упавшую Сорону.

– Мне надо в капсулу. Очень большая перегрузка сознания. Подготовь накопители информации, чтобы я смогла перелить туда проект катапульты или умру.

Пришлось подхватить Сорону на руки и бегом побежать на инженерную палубу. По пути я даже обогнал Шиваса, несущего голову профессора.

На инженерной палубе сразу положил её, уже потерявшую сознание, в капсулу, которую мы сняли с корабля Джоре. Также я попросил искина освободить накопители информации резервного искина. Буквально через пару секунд там стало появляться огромное количество информации. Накопители, которые по объёму гигантские, стояли от системы планетарного управления, но они были заполнены всего за пять минут. Следом информация начала писаться на остальные свободные накопители информации на корабле. Когда оставалось не больше десяти процентов свободного объёма, я начал переживать, что не хватит места под проект. Но, к счастью, обошлось – вскоре запись прекратилась.

Количество информации, которое Сорона загрузила из своего мозга, просто нереально огромное. Я и раньше понимал, что Джоре по сравнению с людьми сверхсущества, но с каждой выходкой Сороны вижу, что разница между нами всё больше и больше.

– Что это только что было? – спросил Шивас.

– Сорона украла всю информацию по проекту, – произнёс я. – Это оказалось несколько больше её возможностей мозга и ей пришлось срочно разгружать свою память.

– С ней всё будет хорошо?

– Надеюсь. Давай оживим профессора, пока это просто сделать. Будь готов отрубить ему конечности и надеть рабский ошейник.

– Ты уверен, что это надо? – спросил неуверенно у меня Шивас.

– Это Джоре, от них можно ожидать что угодно. Кстати, а ведь Сорона этот ошейник сделала пару дней назад. Она что, с самого начала собиралась похищать этого профессора? – пришла мне в голову мысль.

– Я учитывала этот вариант, – сказала она у меня в голове. – Этот ошейник заблокирует пси-способности слабее А-ранга по вашей терминологии. Профессор, несмотря на свой возраст, посвятил себя науке и шпионским играм, а потому он лишь немного сильнее тебя как псион.

– С тобой всё хорошо? – спросил я у неё.

– Любой псион примерно моего уровня способен на многое, но за всё есть плата: наши тела не выдерживают всю нашу силу и начинают разрушаться. Сейчас я ещё не настолько сильна, чтобы жить в чисто энергетическом состоянии, мне до этого ещё далеко. Но моя сила уже слишком велика для тела, мне всегда приходится сдерживаться. Сегодня я действовала не на полную силу, но близко. Отсюда и травмы. Несколько часов в капсуле – и я как новенькая буду.

– Отлично. Лечись.

– Как запускать эту хрень? – спросил Шивас у меня.

– Клади голову сюда, – произнёс я, указывая на платформу.

После того, как Шивас положил голову профессора на платформу, я активировал установку. Через мгновение профессор ожил и сразу же попытался нас атаковать ментально.

Шивас на пару мгновений замер, а на меня его атака не подействовала, поэтому я прыгнул на Джоре вместе с ошейником и в прыжке застегнул его на шее профессора. Тот, лишившись псионики, решил напасть на меня врукопашную. До Сороны ему далеко, да даже до Гильшака, а потому мне без труда удалось обезвредить профессора.

Пришедший в себя Шивас подошёл и с удовольствием отрубил конечности профессору. Тот, надо отдать ему должное, не начал кричать от боли, хотя ему явно было больно.

– Зря вы так, профессор, зря. Сидели бы себе смирно – никто не рубил бы вам ноги и руки. – На самом деле это неправда, но пусть так думает.

– Отпустите меня. За мной отправятся на поиски. Я – секретоноситель высшей категории, – произнёс он.

– Вот только, знаете, есть один нюанс: никто не знает, что вы тут. Митс вас откатит, и вы продолжите жить, пусть и не долго.

– Вы нарушили закон Парле? – забыл про свои увечья профессор. – Идиоты, парадоксы могут стереть целый сектор галактики.

– Сорона, о чём это он? – спросил я ментально у неё.

– Это о возможности создания двойников при помощи темпорального отката. Это аномально для реальности. Ладно просто тело, но при темпоральных возвратах можно скопировать и душу. Все действия двойников будут вызывать темпоральыне парадоксы, пока реальность не сотрёт одного из двойников, – пояснила она.

– Как быть уверенными, что нас это не затронет? – Играть с законами реальности я не хотел.

– Можно не волноваться. В том теле будет не полноценный двойник, это будет кукла с заранее запрограммированным поведением, основанным на оригинале. Биоробот, тело-двойник, но не душа. Так что можно не волноваться, но не стоит это говорить профессору, пусть нервничает. Может, согласится поделиться своими знаниями, он ведь участвовал в разработке защиты от парадоксов, вызванных существованием двойников.

– Тогда у вас есть только один выход, профессор: делиться знаниями и особенно тем, как создать защиту от парадоксов, – произнёс я.

– Это невозможно на таких примитивных технологиях. Мы смогли сдерживать парадоксы всего три месяца и это используя все ресурсы академии наук, – сказал профессор.

– Ну что же, думайте над тем, как себя защитить. Сорона, ты хотела что-то сказать мне перед тем, как потерять сознание.

– Да, я хотела сказать, что катапульта не столь требовательна к высоким технологиям. Часть элементов можно заменить, пусть и не столь компактными, но более примитивными аналогами, а значит, это всё можно построить без доступа к технологиям и шилимам. Нужен уровень цивилизации не ниже начального межзвёздного. И вы встречали прекрасных кандидатов для помощи нам в постройке.

– Ты про оро и орсо? – уточнил я у неё.

– Да. Ну и мне хочется взглянуть на ту книгу, – сказала Сорона, смутившись.

– Ты знаешь, мне тоже что-то поднадоело бывать в развитом космосе, – произнёс я, хорошенько обдумав её предложение. – А с оро и орсо можно будет договориться о помощи в обмен на технологии тех же энергетических щитов.

Через пару часов, когда Сорона покинула капсулу, мы все обсудили наши планы и пришли к согласию, что идея стоящая. Там, среди оро и орсо, нам не придётся опасаться высокоразвитых противников. Даже шилимы наблюдатели не были на станции больше трёх лет, а значит, вполне возможно, что и следующие пару лет не будут. Этого времени по расчётам Сороны должно хватить на постройку катапульты.

– Тогда решено. Искин, проложи маршрут в систему оро, – произнёс я после окончания совещания.

Глава 22

Дорога к оро заняла больше полутора месяцев. Можно было серьёзно сократить время пути, используя наш новый гипердвигатель, но без веской причины не хотелось нарушать структурную целостность корабля. Именно поэтому отправились мы обратно к оро на нашем родном гипердвигателе. Конечно, с учётом того, что нам не требовалось постоянно останавливаться на дозаправку, немного сэкономили времени, но не сказать, что слишком много. Заправка ведь тратила от силы пять шесть часов каждую тысячу световых лет пути. И это получалось, что мы сэкономили всего около полутора суток, что при длительности полёта в восемь тысяч семьсот семьдесят пять световых лет не так уж и значительно.

Для боевой части экипажа эти полтора месяца полёта превратились в скуку. Мы летели специально по маршруту, чтобы избегать системы шилимов и Джоре, и ближе ста световых лет к известным системам обеих цивилизаций не приближались — не хотелось нарваться, когда у нас появились впервые реальные шансы вернуться домой. Так что мне пришлось вместе с Шивасом придумать развлечение, а именно — турнир по боевым искусствам. Сражаться надо было против аграфов различного уровня подготовки. Про псионов я также не забыл. Сорона, окончательно придя в себя после сильной перегрузки сознания, прежде чем приступить к разработке алгоритма постройки межгалактической катапульты, в качестве развлечения наконец-то выполнила старую мою просьбу и создала технологический щит внутри симулятора вдоль стен, удерживающий атаки псионов А-ранга.

Сейчас, когда недостатка энергии у нас не было, мы могли позволить использовать эти щиты для турнира псионов. Раньше я сильно задумался бы над рациональностью проведения такого турнира – антипсионические щиты потребляли столько же энергии, сколько и боевые щиты корабля вместе со стабилизатором пространства. Теперь об этом можно не думать из-за установки прокола в недрибо. Энергии на минимальной мощности хватало на полное обеспечение нужд корабля без нового гипердвигателя. Вот для его работы в единственный раз, когда мы использовали установку прокола, перевели на средний уровень.

В турнире псионов по настоянию Гильшака участвовал я и, естественно, занял последнее место. Тут ничего удивительного не было — все остальные псионы имели годы опыта, да даже Рырур уже опытный псион. Я же лишь перед посещением лаборатории Джоре научился применять простейший телекинез. Я проиграл практически во всех дисциплинах турнира, кроме боевого предсказания. Вот тут мне не было равных. Стоило мне снять со своего сознания все щиты — и в радиусе семи метров никто не мог скрыть от меня своих эмоций. Даже Сорона могла заглушить свои эмоции лишь до уровня, когда я их едва мог ощущать, но всё же мог.

Используя свою чувствительность в рукопашном бою, мне удавалось три раза из четырёх предсказать действия соперников. И пусть говорят, что профессионал не испытывает эмоций, это оказалось не так. Все разумные испытывают эмоции в любой момент времени, просто некоторые могут контролировать эти эмоции, глушить их – таких гораздо сложнее прочитать. А вот остальных можно с лёгкостью считывать.

Проще всего было предсказывать действия Рырура. Он хуже остальных псионов глушил свои эмоции. Сложнее всего с Сороной. Как та удивилась, когда я смог почувствовать, что она собирается дать мне щелбан в лоб. Правда, несмотря на то, что знал об этом, увернуться не удалось. Она слишком быстрая по моим меркам.

Турнир был растянут на всё время пути специально, чтобы было какое-то развлечение для всех членов экипажа. Один из техников Зельды организовал тотализатор. Теперь у нас в экипаже появился новый мультимиллионер. Это оказал Укар. Он смог со своих пяти тысяч кредитов, которые ему поступили на счёт как члену десантной партии, выиграть два миллиона семьсот тысяч кредитов. Правда, пока это только виртуальные деньги и лишь после того, как мы окажемся либо в пространстве Содружества, либо в пространстве ордена с официальными ретрансляторами банка центральных миров, наш счёт синхронизируется со счётом корабля и все выплаты будут произведены уже реальными деньгами. А так у нас весь экипаж уже давно стал миллионерами, кроме новичков, — столь долгая экспедиция в дальнем космосе в отрыве от баз снабжения в условиях возможного боевого контакта. Одни только премии, начисленные по правилам ордена, превысили полмиллиона кредитов, а у некоторых и больше миллиона. Так что проигрыш в тотализаторе не сильно расстроил.

Турнир несколько успокоил психологическую обстановку на борту корабля, особенно когда я разрешил употребление алкоголя не на дежурстве. Правда, пришлось потом парочку десантников лечить от алкогольного отравления – нейросети не могли справиться с тем количеством выпитого алкоголя. Кара ругала меня за это разрешение, но в итоге психологическое давление на борту корабля снизилось, что в целом привело к уменьшению конфликтов между челнами экипажа.

– Есть сообщения от Гильшака? — спросил у меня Шивас, сев напротив с подносом, полным еды.

– Каждый час он отчитывается. Пока прогресса нет, станция пустила его и Улю вглубь, но их подпускают только лишь к местам общего пользования.

– Может, стоит отправить Сорону? Она ведь сама рвалась взломать станцию, — сказал Шивас после того, как выпил стаканчик пива. Как оказалось, такого напитка он раньше не знал и попробовал уже только на борту этого корабля. Очень быстро пиво стало его любимым напитком. В рабочее время пьёт безалкогольное, в свободное – алкогольное. А о вреде организму можно не переживать – наниты нейросети при умеренном употреблении устранят все негативные последствия.

– Не стоит рисковать. Она единственная понимает, что собой представляет эта межгалактическая катапульта.

— Не одна. У нас ещё есть профессор, – напомнил он о Джоре, которому всё-таки после нескольких проверок вернули конечности. Он хоть и жил в тюрьме, но под присмотром пары псионов ему разрешали прогуляться по кораблю по безопасным зонам. – Правда, почему он стал таким нервным в последнее время?

– Он считает, что парадоксы должны в скором времени уничтожить и его, и всех нас. Сорона по секрету сказала, что не пожалела о том, что дала ему доступ к одному автономному терминалу. Этот Джоре оказался реальный гений. Он за время полёта в эту систему выдал столько знаний в попытках придумать, как защититься от парадоксов, что даже Сорона стала говорить о нём уважительно.

– Честно говоря, не верится. Как по мне, она уважает только своего слизняка. Как он её удовлетворяет?

– Давай не будем обсуждать личную жизнь Бурля и Сороны. Я понимаю, что интересно, но давай оставим в стороне. Они наши товарищи и не стоит лезть в их отношения. Хотя стоит мне подумать о сексе между ними – и моя фантазия улетает в далёкие края, – произнёс я, улыбнувшись.

– Как, кстати, у нас с проектом катапульты? – спросил Шивас у меня, рассмеявшись.

– Не так всё хорошо, как хотелось бы. Но и не так плохо, как рассчитывали. Одно можно сказать: в принципе постройка в условиях оро возможна. Только это будет грандиозный проект и втихаря его не осуществить. Придётся всё-таки выходить на контакт с правительством.

– Без этого никак? – уточнил Шивас. В данный момент оро и орсо не знают о существовании других разумных видов. И хоть сами они достигли уровня межзвёздных полётов, но пока знают лишь друг о друге, считая друг друга инопланетянами, хотя это вовсе не так. С такими цивилизациями строить отношения те ещё проблемы.

– Разве что взять под контроль верхушку оро, чтобы они начали строить. Но на стройке будут задействованы тысячи и тысячи разумных. И учти: все оро-псионы, пусть и узкоспециализированные. Их контроль будет не столь уж и надежён. А если они объединятся в круг? Против пары десятков не страшно, но уже пять десятков оро в круге по силам равны Сороне. А они могут объединить и больше, – сказал я, закончив допивать почти земной кофе.

– Иными словами, проще будет действовать открыто. Решили, кстати, когда выйдете на контакт?

– Во-первых, надо закончить проект катапульты. По расчётам Сороны, ей и профессору на это потребуется не меньше месяца. А во-вторых, надо иметь хорошую базу, её получением сейчас и занимается Гильшак с Улей. Так что мы пока не спешим.

– Плохо. Надо людей чем-то занять. Турнир классная идея, но он закончился, а новый не поможет.

– В принципе, есть неплохая идея.

– Говори.

– Нам не помешает разведать побольше о жизни оро. Можно подготовить общество к нашему появлению. Запустить в сети ролики об инопланетянах, в газетах исследования псевдо-учёных, журналы, книги, комиксы. За месяц много не успеть, но немного подготовить население к тому, что они не одни во Вселенной, можно. Всё можно оформить как проникновение в условно вражеское сообщество и организация информационной диверсии. Справятся твои парни с этим?

– Это немного не по их специализации – они всё-таки привыкли в первую очередь убивать. Но думаю, должны. У нас вроде бы есть базы по проникновению в негуманоидное общество. Кстати, откуда такие базы, ведь я что-то не припомню кого-то ещё, кроме аграфов в Содружестве?

– Ты ошибаешься. Есть те же самые сполоты. Это из тех, которые создали свои межзвёздные государства. Сполоты, кстати, в большинстве своём псионы, как и аграфы, и летают между звёздами подольше людей. Есть и множество других видов разумных, но ты прав: основной состав населения Содружества – это люди со всеми вытекающими из этого. Редко какой негуманоидный вид имеет хоть ещё одну звёздную систему, кроме материнской. Прямо Содружество не ограничивает иные виды, кроме империи Авар, но так получилось, что при всех прочих равных везде предпочитают человека. Отсюда и сложность в развитии этих видов.

– Про сполотов я что-то учил в базах, но почти вылетело из головы. Про остальные виды даже и не знал. Спасибо за предложение, это действительно займёт моих парней и убережёт их головы от дурных мыслей.

Закончив разговор с Шивасом, я отправился на мостик чтобы, ещё раз связаться с Гильшаком. По дороге встретил пацана Шиваса и Зельды – тот верхом на дроиде в виде динозавра куда-то скакал по своим очень важным делам. Сама собой выползла улыбка, которая, правда, быстро сменилась лёгкой грустью. У меня ведь тоже есть сын, и он сейчас активно растёт. К сожалению, в отличие от Шиваса я не могу наблюдать за первыми шагами моего сына. Но ничего, надеюсь, что мне удастся в ближайшее время вернуться домой.

На мостике в это время почти пусто, лишь Атами сидела за креслом второго пилота и изучала принципы пилотирования корветов в условиях дальнего космоса. Базы по пилотированию она изучила давно, но одно дело – знания, просто залитые в сознание, и другое – полное осознание и понимание этих знаний. Этим, кстати, и отличается посредственный специалист в Содружестве от профессионала. Посредственный специалист действует по строгим алгоритмам прописанных в базах знаний и не может отступить от них, так как не понимает в принципе, что он делает. А вот профессионал осознаёт полученные знания, закрепляет их на практике и расширяет любым доступным методом. Таких, к сожалению, меньшинство. Большинству достаточно того, что они работают по загруженным им в голову алгоритмам и не пытаются даже понять, почему это необходимо делать так, а это по-другому.

– Учитель, я не могу понять, откуда взять коэффициент прентоновского ускорения во время прохождения гравитационной тени небесного тела. Такое ощущение, что он берётся из головы, – сказала Атами. Пришлось разговор отложить на попозже и помочь ей с задачей.

– Не совсем так, – произнёс я. – Это хорошо, что ты задумалась, откуда берётся коэффициент. Но в момент пилотирования просто используй тот, который выдаёт тебе искин. Принцип получения коэффициента таков: берутся случайные слишком большой и слишком маленький коэффициенты; потом подставляется в формулу вместе со значением гравитационного воздействия на корпус корабля; откидываются нереальные результаты расчётов и на основе этих результатов уже можно предположить примерное значение коэффициента. Дальше берутся вновь коэффициенты больше и меньше примерного значения. И вновь отбрасываются неправильные и предполагается более точное значение. Делается около тысячи итераций и после этот коэффициент поступает тебе в нейросеть для того, чтобы ты смогла отрегулировать мощность гравитационного двигателя согласно того, куда ты направляешься и какой манёвр собираешься совершить.

– Тогда почему коэффициент прентоновского ускорения в цивилизованных системах считается более точным и не нужно при манёвре учитывать гравитационный снос? – спросила Атами. Вообще в базах лишь информация о том, как использовать получаемый коэффициент в различных условиях. И действительно, при полёте в цивилизованных системах можно отбрасывать часть расчётов траектории движения при совершении манёвров именно из-за того, что коэффициент более точный.

– Всё потому, что когда корабль находится в гравитационной тени обитаемой цивилизованной планеты, коэффициент прентоновского ускорения корабль получает от диспетчера каждую стотысячную секунды. Этот коэффициент уже давно рассчитан и его просто передают согласно местоположению корабля. Естественно, он более точный, чем тот, который приходится рассчитывать каждое мгновение. Но нам ещё не скоро летать в системах Содружества, а потому следует сконцентрироваться именно на полётах в дальнем нецивилизованном космосе, – ответил я и сел в кресло капитана, после чего вызвал Гильшака по сверхсветовой связи.

– Алекс, есть хорошие новости, – произнёс он вместо приветствия.

– Вы подчинили станцию? – спросил я у него.

– Пока ещё нет. Сейчас я устраиваюсь на работу в администрацию станции. Собеседование с искином прошёл нормально. Если всё удастся, то я стану заместителем помощника диспетчера станции. Это позволит вас пустить на станцию. Но потому надо будет пройти курсы повышения квалификации и постепенно подняться до диспетчера. После я смогу принимать на должности инопланетян не шилимов. Когда кто-то из вас поднимется до уровня диспетчера, я смогу перейти на должность старшего диспетчера. И так дальше, пока не стану начальником станции.

– Сколько тебе на это потребуется времени?

– Если всё пойдёт хорошо, то несколько недель до должности диспетчера. Но есть возможность сократить эти сроки. Учебная капсула может работать с темпоральным коэффициентом сто. Проблема в том, что она работает на пси-энергии, а значит, нужны остальные псионы для её питания.

– Сорона не сможет, она занята проектом. Как насчёт наших пленников Джоре? Они по очереди питают установку реверс-темпорального возврата для создания отрицательно заряженных тахионов. Можно ли как-то принудительно без их пробуждения заставить питать твою капсулу?

– Я бы не рисковал. Тут очень параноидальная система по поводу Джоре. Так что хорошо, что Сорона осталась на корабле. Думаю, хватит и наших псионов.