Зверь из Маэлинна

Глава 11. Острые когти смерти

Не трудно было догадаться, что Зверь преследовал молодую девицу от самого алтаря. Зверь загонял добычу, словно пастуший пес. Чудовище играло с жизнью Эарвен, наслаждаясь погоней и давая беглянке ускользнуть. Но из девицы вышла дрянная приманка. Визжать от ужаса она не хотела.

Лишь когда убийца выскочил из чащи на упавшую без сил полуэльфийку, страх побудил юную графиню закричать, а затем увернуться от щелкнувших вблизи зубов и выкарабкаться из-под нависшего над ней сутулого силуэта страшилища с несвойственной ей проворностью.

Дело было сделано. Ее голос и всхлипы все-таки получили ответ.

В этот момент юная графиня потеряла былую ценность для чудовища, но в морду зверя ударило россыпью земли и перегноя. Эарвен сопротивлялась и догадалась соскрести что-то в руку, чтобы бросить этим в морду преследовавшей твари. Она попала чудовище прямо в глаза. Волк взревел, мотая головой из стороны в сторону. Зверь заскреб по черной как сажа морде когтистой лапой, пытаясь стряхнуть сор и злобно скалясь, но тем самым дал девушке драгоценные секунды на побег. Эарвен, не думая, снова вскочила на ноги, чтобы продолжить бег. Она тоже слышала голос, выкрикнувший ее имя, и побежала навстречу, куда ей казалось правильным.

Охота не закончилась.

Погоня привела хищника в нужное место.

Прежде, чем Эарвен успела опомниться, холодная сталь оказалась между ней и братом. Девушка встала, как вкопанная и уставилась на меч, даже не думая перевести взгляд на его обладателя. Иенмар опомнился первым. Граф недовольно выдохнул, злобно сузил глаза, но не опустил оружие.

— Ну надо же. Пропажа нашлась, — голос оказался настолько холоден, что от одного его звучания Эарвен захотела сбежать от него снова.

Стоило ли говорить, что свою малолетнюю сестру граф был готов убить на месте. Однако, все, что она получила, — это злой взгляд и кривую ухмылку. Остальное подождет до дома, если они вместе смогут выбраться из злополучного леса.

Иенмар моментально схватил беглянку за руку и сильно сжал плечо, а затем рывком потянул ее за спину и опрокинул наземь этим грубым жестом. Не приведи ее дурость кинуться на шею! Особенно тогда, когда она привела сюда Зверя.

Девушка коротко вскрикнула и уставилась на мужчину огромными глазами, полными ужаса и слез.

— Иен! Она… Оно… Там… Оно… везде… нас найдет и разорвет!

Скулеж Эарвен только мешал сосредоточиться. Иенмар ан Эссен был напряжен и вслушивался в темноту, пытаясь уловить хотя бы намек на движение. В противном случае он бы не поленился отвесить сестре тяжелую затрещину или хорошенько тряхнуть за грудки, объяснив какую цену пришлось заплатить за ее идиотские выкрутасы. Удивительно, но бурлящий звуками лес затих. Не могла же одна Эарвен создавать такой шум… Не могла же?

«Где ты, паскуда?! — напряжение висело в воздухе, а глаза полуэльфа пытались разглядеть врага, скрывшегося в тенях, — Почему медлишь?!»

— Что чудовище прикончило всех, кто был со мной, я знаю и без тебя, — сквозь зубы бросил граф сестре, ничуть не жалея Эарвен, — И что тварь найдет нас быстрее, чем я отыщу чертов выход, — знаю тоже.

Граф ан Эссен не испытывал к сестре жалости и не собирался давать ей ни единого шанса усомниться в его отношении. Он бил ее хлесткими словами, не испытывая ни капли сочувствия:

— Еще вопросы? Предложения? Или кроме как губить своей дуростью людей, ты ни на что не способна? — прозвучало не менее холодно и зло, чем раньше.

Иенмар не кричал и даже не взглянул в сторону сестрицы. Он явно мог сказать больше, но остановился, не отвлекаясь на выяснение отношений от реальной угрозы в тенях. Эарвен хлюпала и молчала. Она ожидала не такого холодного приветствия, а потому расплакалась еще больше, чувствуя себя виноватой в сгустившейся ауре ненависти и уничижительного сарказма брата. А, ведь, так хотелось, чтобы он пожалел ее, успокоил, прижал к себе и пообещал что-то хорошее.

— Встань, — настороженно бросил Иенмар, заметив наконец силуэт Зверя обходивший их с сестрой за деревьями.

Эарвен была слишком медлительна.

— Встань и беги, — он указал в противоположную сторону от той, где увидел подсвеченный лунными бликами силуэт чудовища, — Живо.

На небе к этому часу появились облака, а это сулило лишь ухудшение видимости.

Оборотень почувствовал взгляд своей жертвы и их глаза встретились. Вечная мерзлота и темная полночь. Свирепый нетающий холод ледяного взгляда Зверя встретил не страх, а решимость. Конец безумных игр и смертельных забав. Все кончится здесь. Это было плохое место для огромного зверя, которому оставалось не много пространства для маневра.

В одном смешная в своем бессилии девица была права: «оно везде нас найдет». И Оно нашло.

Прямо перед ними возникло Нечто. Иенмар не верил в сказки. Хотел бы продолжать отрицать все, что увидел, но не мог. Чудовище было реальным, а не выдуманным, хотя разум все равно хотел видеть в нем бешеного обезумевшего ферана, чудом сохранившегося со времен Великой Войны между всеми народами, населявшими мир.

Оборотень показался из чащи. Чудовище изменялось на глазах, переливаясь формой. Сначала оно было похоже на четвероногое создание, ростом в холке почти с самого Иенмара, но потом с легкостью встало на задние лапы, значительно прибавив в росте. Надвигаясь на ютящихся рядом жертв, людоед вздыбил шерсть и растопырил когти, готовый прыгнуть в любой момент.

Ужаснувшись, Эарвен схватилась за ногу брата, ища в нем опору перед страхом, и принялась тянуть мужчину назад, словно зазывала его бежать. Иенмара это только раздражало. Унимать чужие страхи граф ан Эссен никогда не умел, но зато отлично владел мечом. Беспомощная Эарвен в момент стала для него раздражающей обузой. Сестра цеплялась за него и мешала, вынуждая думать еще и о ее безопасности тогда, когда он и за свою бы не поручился. Но если она исчезнет и попытается выбраться, всем от этого станет легче.

— Я не поволоку тебя волоком, — граф отпихнул горемычную родственницу от себя латным сапогом, оставляя ту предоставленной самой себе, — Убирайся отсюда. И чем быстрее, тем лучше.

Эарвен поежилась и отползла назад. Она широко распахнула глаза, затравленно уставившись на того, кто был ее братом. Куда ей бежать? Как бросить его здесь? Но он прогонял ее прочь таким голосом, будто сам боролся с желанием убить ее раньше чудовища.

Со стороны эти двое, наверняка, представляли собой забавное зрелище. Оба были нелепыми гостями проклятого леса. Оба были не готовы к встрече с тем, что их поджидало, скрываясь во мраке. И оба совершали одну ошибку за другой, даже теперь не желая сменить свое упрямство на здравомыслие. Одна дрожала, другой ненавидел. Однако, ни то, ни другое чувство не помогли бы выбраться и спастись.

Более сестра его не волновала. Графа ан Эссена беспокоил только хищный монстр перед глазами. Эта тварь стала сосредоточением всей ненависти, что довелось испытать полуэльфу в последние сутки. Обстоятельства спасли от ярости и затрещин Эарвен, но с чудовищем мужчина мог не церемониться. Иенмар зло сощурился, стиснул зубы и выставил перед собой меч, приняв боевую стойку. Он понимал, что отточенные приемы против Зверя бессмысленны и не принесут привычного результата… но ничего другого, кроме как стоять на смерть, ему не оставалось.

Оборотень зарычал, наблюдая за исчезающей позади противника девицей, путь к которой преграждал мужчина. Пусть бежит, ей не выйти отсюда живой. Все это лишь вопрос времени. Граф не следил за полуэльфийкой, только услышал звук удаляющихся шагов, да хруст веток, отчего сложил все в цельную картину. Его вниманием всецело завладел Зверь.

Враг подбирался все ближе, нехотя предоставляя графу возможность лучше себя рассмотреть. Иенмар видел вздыбившуюся и слипшуюся от крови шерсть, огромную оскаленную пасть, наблюдал как двигаются мышцы сильного опасного хищника. Он понимал, что каждый бросок оппонента может стать смертельным, но вместе со злостью, он испытывал еще кое-что — невольное восхищение бестией. Ее силой, примальной грацией и убийственным вероломством. Не каждому дано похвастаться схваткой с таким врагом.

«И все-таки, они не лгали, — мысленно усмехнулся алларанец, — тебе не стоит усилий откусить мне голову, а в такую пасть она поместится без труда. Но и ты тварь из плоти и крови. Как бы ни было, моя жизнь стоит дорого».

— Вот и остались только мы с тобой, — нехорошая ухмылка взрезала губы Иенмара, так и застыв на них.

Глупая охота, промахи и ошибки, подошли к своему апогею. Это могла быть дивная история о подвиге или страшная сказка на ночь. Кто-то из них должен был умереть.

Противостояние оказалось на удивление тихим. Чудовище не спешило нападать в лоб. Вместо этого оборотень хищно припал к земле, мягко сгибая сильные лапы, готовый отреагировать на любое движение своего противника. Хищный оскал вызывал оторопь. Но нет, полуэльф не был готов напасть первым по иной причине. Его лимит ошибок был уже исчерпан. «Стоит лишь раз оступиться, пошатнуться и ты проиграл. Не успеешь вскинуть меч в защитном движении, не успеешь даже подняться. Может быть и понять, что сдох тоже не успеешь».

От того, что на небе луну ненадолго укрыли тучи, жуткий лес постепенно становился темнее. Глаза графа, в отличие от глаз оборотня, с трудом различали контуры и силуэты. Черная шерсть чудовища все больше сливалась со сгущающейся чернотой. Мечник не отрывал взгляд от туши противника, стараясь подмечать движения, а не только горящие ледяной яростью глаза.

Оборотень скалился и рычал, стараясь напугать своего противника, но граф оставался сосредоточенным и не тратил сил попусту.

Зверь все не нападал, снисходительно предоставив жертве возможность защитить свою жизнь. Иенмар не мог отступить, повернуться к чудовищу спиной или уйти. Этот зверь не был обычным и мыслил, подобно разумной твари. Затянувшаяся напряженная пауза была необходима им обоим. Враги смотрели друг на друга, оттягивая «первый шаг». Испытывали, ждали промаха оппонента или удачного стечения обстоятельств. Изучали друг друга, «проверяя на прочность».

И первым сломался Зверь.

Вздрогнуло тело чудовища, будто бы собиралось броситься вперед в стремительном выпаде, и клацнули зубы, рассекая воздух. Но это было обманкой. Тварь попыталась заставить оппонента побежать и сделать неверное движение. Граф не потерял самообладания. Он не шелохнулся. Даже выражение его лица осталось прежним. Иенмар привык действовать иначе, не импульсивно.

Волку же явно все больше надоедала их мышиная возня. Чудовищу не хватало выдержки. Этим оборотень напоминал графу не зрелого бойца, а юнца, взявшего в руки чужой меч, и, после пары случайных побед, возомнившего себя умелым воином.

«Боишься, что Эарвен убежит достаточно далеко и спасется? Не стоит. Твой противник сейчас я».

Чудовище нервно дернуло хвостом и сделало шаг с места, вынуждая графа ан Эссена повторить это движение, чтобы не сократилось расстояние между ними. Угодить прямо в зубы полуэльф не хотел. Противники забирали по дуге, аккуратно переступая по земле. Иенмар отступал и опасался оступиться в темноте или неудачно наткнуться на ствол дерева, но пока что удача ему не изменяла. Напряженный и беспощадный «танец» продолжался. Он утомлял и отбирал силы, медленно и незаметно, зато верно. Графу хорошо это знал. Подобная тактика хорошо помогала против противников нервных, что бросались в атаку, стоило лишь позволить им это, но не в случае с опытным оппонентом. Настоящий поединок всегда отличается от того, каким красочным его описывают в балладах певцы. Яростно и эффектно атакуют лишь дилетанты, расходуя свои силы в никуда. Поединок мастеров обычно точен и быстр, лишен пафосных речей и жестов. Иенмар давно бы ранил своего врага, если бы знал как с ним справиться и какое расстояние будет безопасным в открытом противостоянии. А вот Зверь… Алларанец обдумывал все, что увидел и запомнил. Зверь нападал из темноты, пользуясь паникой, а сейчас отчего-то медлил. Кружа, противник старался загнать графа в неудобное положение, чтобы ему было сложно маневрировать. Но сложно здесь было, скорее, чудовищу, которому мешали те же деревья. Возможно поэтому Зверь и прятался во тьме, не решаясь выйти до того, как его заметили.

Забавное выходило противостояние. Иенмар оценил бы его, кабы был зрителем. Может быть, даже сделал ставки.

«Сейчас инициатива в руках этой твари из дикого леса. Нужно забрать у чудовища преимущество и заставить защищаться».

Казалось, что волка легко спровоцировать, но бегство — не выход. Тогда что? Дать почувствовать себя уязвимым перед его превосходством. Иенмар намеренно прижался к широкому стволу дерева спиной, бегло оценив обстановку. Зверь не спешил нападать, и тогда полуэльф сделал вид, что собирается обогнуть внезапное препятствие. На мгновение граф повернулся спиной к людоеду, однако сразу ушел в перекат. Противник действительно напал исподтишка и промахнулся, открываясь для точного и неожиданного удара слева. Сталь нашла свою жертву, собрав первую кровь. Зверь в ответ сначала заскулил, а потом зарычал, но, из-за помех на импровизированной арене для схватки, не смог ни схватить, ни сбить с ног Иенмара так быстро, как было необходимо. Вопреки ощущению неуязвимости Зверя, полуэльф нанес чудовищу рану. Затем, не останавливаясь, — еще одну. И рубанул снова, пока Зверь не ушел от него с нечеловеческой ловкостью. В один прыжок. Это приободрило графа, но ни на секунду не обманывало. Противник уязвим, но по-прежнему крайне непрост. Граф знал о своих преимуществах в бою. А вот о слабостях Зверя он не знал почти ничего.

Настроение бестии явно изменилось. Тварь была в ярости.

«Изумительно».