У Артура Дендрета была остроконечная бородка и столь же остроконечный череп; он передвигался по кабинету короткими четкими шажками, как бы подчиняясь заложенной программе.
Каждый квадратный дюйм пола и все полки в кабинете были завалены пачками бумаг и документов, кипами растрепанных справочников, на стенах висели холодные, безжизненные гравюры времен Регентства, которые ровно ничего не говорили о хозяине кабинета. Стол миниатюрного Артура Дендрета был огромен и почти полностью пуст. Обширное пространство зеленой кожи занимали аккуратный блокнот, увеличительное стекло и фотография в рамочке – портрет женщины с серьезным лицом.
– Садитесь, пожалуйста. – Он снял пенсне, укоризненно взглянул на него и водрузил на место. Положив обе руки на блокнот, прищурился, глядя на Алекс, и одарил ее широкой, едва ли не дурашливой улыбкой.
Некоторое время она смотрела на его яркий клетчатый пиджак и шерстяной галстук какого-то неопределенного цвета.
– Мне говорил о вас Филип Мейн.
– А, да. – Его лицо сморщилось, как губка, он яростно замигал и вскинул руку жестом, каким подзывают такси. – Свитки Мертвого моря. Очень интересно. Думал, что-то извлечет из них со временем, но, конечно, зашел в тупик; как всегда со свитками, вам не кажется?
Алекс вежливо улыбнулась:
– Боюсь, что я не знаю.
– Что ж, в любом случае он весьма решительная личность. Итак… – Откинувшись на спинку кресла, Дендрет выжидательно посмотрел на нее.
Алекс открыла сумочку и выложила на огромный стол письмо и открытку. Быстро взглянув на них, он выдвинул ящик и извлек оттуда пинцет. Затем, поддевая им каждый из листков, разложил их перед собой.
– Да, это не Свитки Мертвого моря, – бормотал он, – отнюдь не Свитки Мертвого моря. – Он похмыкал, и плечи его несколько раз дернулись вверх и вниз, как на веревочках. Дендрет пинцетом перевернул открытку. – Ага, Бостон, Кембридж, МТИ, отлично знаком с этим пейзажем. Как-то проколол себе шину на этом мосту; не самое лучшее место для такого происшествия – да, да, – и не самая лучшая страна для проколов, если это «пежо».
Алекс с интересом рассматривала его.
Он поднял указательный палец:
– У них там такие шипы на дорогах, шины только летят, а менять колеса на «пежо» не так-то просто. – Он перевернул открытку. – Итак, чем могу быть вам полезен?
– Я хотела бы выяснить: является ли лицо, написавшее открытку, автором данного письма?
Дендрет взял увеличительное стекло и внимательно изучил письмо, затем, слегка откинувшись, подверг такой же процедуре открытку. Вглядываясь в текст, он поджимал губы, казалось, у него даже нос удлинился. Ни дать ни взять насторожившийся грызун, подумала она.
Решительно отложив лупу, он наконец откинулся на спинку стула, возвел глаза к потолку, на секунду закрыл их, после чего в упор уставился на Алекс.
– Нет, ни в коем случае. Почерк на открытке – весьма слабое подражание почерку письма; есть восемь четко видимых отличий, стоит только посмотреть под увеличительным стеклом. Например, черточка на букве «т». – Он покачал головой. – Нет, совершенно разные почерки. Протяженность, нажим, наклон, петли – вы только взгляните на эти петли! Никакого сравнения быть не может.
Дендрет был явно раздражен – словно ожидал получить стакан хорошего кларета, а ему подсунули какое-то пойло, подумала Алекс. Он взял пинцет и пункт за пунктом, не скрывая своего презрения, изложил все доказательства.
– Я… э-э-э… прошу прощения. Не будучи специалистом, я…
– Да, конечно, вам это не под силу. – В его тоне звучали чуть ли не воинственные нотки. Он вздохнул и уставился на фотографию серьезной женщины; казалось, это его немного успокоило. Теперь он смотрел не столько на Алекс, сколько сквозь нее. – Откровенно говоря, я думаю, что и шестилетний ребенок увидел бы разницу.
– К сожалению, у меня нет под рукой шестилетнего ребенка, – не без сарказма ответила Алекс.
Дендрет извлек из ящика стола чековую книжку и вытащил из кармана авторучку с золотым пером. Выписал счет и прижал его к промокашке.
– Это обойдется вам в тридцать фунтов.
Алекс посмотрела на отпечаток на промокашке, затем на хрустящий белый листок, который он положил перед ней, на этот раз без помощи пинцета.
Она уплатила ему наличными, и он с удовлетворением спрятал купюры в карман – как крыса, утаскивающая добычу к себе в нору, подумала она.
– Передайте мой привет мистеру Мейну.
Алекс сидела в машине и с тяжелым сердцем рассматривала открытку, в сотый раз перечитывая ее:
«Привет, мам. Тут ко мне все отлично относятся, много чего произошло, я встретила несколько поистине великолепных людей. Скоро напишу еще. С любовью. К.».
Она посмотрела на штемпель. Слово «Бостон» было слегка смазано. Она попыталась сконцентрироваться: есть ли у нее кто-нибудь в Бостоне? Или хотя бы в Америке? Насколько она знала, Фабиан там никогда не бывал.
Она выбралась на Корнуэлл-Гарденз, подъехала к дому Моргана Форда и нажала кнопку домофона. Из микрофона раздался скрипучий женский голос, и замок громко щелкнул.
Нервничая, она поднялась по лестнице; дверь в квартиру Форда открыла неряшливо одетая девушка в очках с толстыми линзами, ее растрепанные волосы закрывали почти все лицо; она напомнила Алекс английскую пастушечью овчарку.
– Ага, – сказала девушка. – Миссис Уиллингхэм? В данный момент мистер Форд не может вас принять.
Алекс отрицательно покачала головой:
– Нет, нет, я не договаривалась с ним о встрече. Просто хотела бы узнать, нельзя ли мне несколько минут поговорить с мистером Фордом?
Девушка нерешительно улыбнулась:
– Я думаю, лучше было бы… э-э-э… предварительно договориться. – Она стояла переминаясь с ноги на ногу, покачивая головой.
– Видите ли, я встречалась с ним вчера. И мне хотелось бы спросить его кое о чем… это очень важно.
Сомнения девушки стали еще заметнее.
– Я поговорю с ним, – серьезно сказала она, не скрывая, впрочем, неуверенности в успехе. – И… и… как, вы сказали, вас зовут?
– Миссис Хайтауэр.
Девушка снова кивнула и тяжело зашагала прочь. Алекс осмотрелась – коридор был узкий, обшарпанный, с поношенным красным ковром на полу, стены побелены грубо; кто бы мог подумать, что такой коридор ведет в великолепную гостиную в стиле барокко.
Девушка вернулась, держа в руках толстый блокнот.
– Боюсь, мистер Форд вас не помнит.
– Но я была всего лишь вчера.
Девушка покачала головой:
– Так он сказал.
– В вашей книге должна остаться запись.
Девушка открыла блокнот.
– Во сколько вы у него были?
– В половине одиннадцатого.
– Нет, – покачала она головой. – В это время была миссис Джонсон.
Алекс почувствовала, что краснеет. Она смотрела на толстые линзы, и ей казалось, что к глазам девушки приставлен бинокль.
– Ах да, я назвалась девичьей фамилией.
– Миссис Шуна Джонсон? – с сомнением спросила девушка.
– Да.
– Минутку. – Она снова ушла. На этот раз вслед за ней вышел сам Морган Форд. Взглянув на Алекс, он вежливо улыбнулся:
– О да, вы тут были… не вчера ли?
Алекс кивнула и посмотрела на его маленькие розовые ручки и огромный перстень. Сегодня на нем был другой серый пиджак, более изысканного покроя, кричащий галстук, серые туфли с большими золотыми пряжками; вчера он походил на страхового агента, а сегодня смахивал на преуспевающего посетителя казино.
– Простите, что ворвалась к вам, – сказала она, – но мне надо очень срочно поговорить с вами.
Он взглянул на часы, и на его лице промелькнуло легкое раздражение, которое он постарался не выдать тоном.
– Я могу уделить вам всего лишь пару минут, пока не явится мой клиент; понимаете, я не должен заставлять людей ждать, – вежливо сказал он.
Кошки все так же сидели на посту у газового камина, подозрительно глядя на нее.
– Может, вы напомнили бы мне… – сказал он.
– Мой сын погиб в дорожной катастрофе во Франции, когда водитель другой машины вылетел на противоположную сторону шоссе.
– Что-то припоминаю. – Он кивнул. – Вы должны простить меня – мне приходится иметь дело с таким количеством людей…
– И вчера вы были очень возбуждены.
Он нахмурился:
– В самом деле?
На мгновение ей захотелось крикнуть на него, дать ему в ухо, но затем ее охватило отчаяние, и гневная вспышка сошла на нет.
– Плохо, – сказала она, – если вы не можете припомнить, что происходило. Я хотела спросить вас о том, что сказал мой сын.
– Прошу вас… садитесь.
Алекс села на то же самое кресло, что и в прошлый раз, и увидела, что одна из кошек по широкой дуге направилась к ней.
Форд улыбнулся несколько рассеянно:
– Может, вы дадите мне что-нибудь из ваших вещей: часы или браслет?
– Вчера я давала вам часы.
– Это еще лучше.
Кивнув, она расстегнула замочек.
Он сел рядом с ней и вытянул руку с часами.
– Ах да, – сказал он. – Да, да. Очень сильные чувства. – Он покачал головой. – Невероятно, удивительно. Так что вы хотели узнать?
– Вчера я была груба с вами, потому что не поверила в то, что вы мне сказали. Но с тех пор кое-что произошло. – Она внимательно посмотрела на него, ожидая увидеть либо легкий румянец, либо подрагивание век, даже выражение неудовольствия. Но заметила лишь легкую улыбку. – Вы сказали мне, что мой сын, Фабиан, хочет вернуться; что вы имели в виду?
Форд взглянул на нее:
– До меня доходят эмоции и чувства исключительно сильной напряженности. В пределах земного притяжения есть некая душа – вполне возможно, что и вашего сына, – но с ней сопряжено так много иного, столько сложностей… я чувствую и присутствие девушки; прошу прощения, я сейчас не располагаю временем, но мы должны что-то сделать. Он в поле притяжения Земли, смущен и растерян, ему нужно как-то помочь.
– Что вы хотите этим сказать – в поле притяжения Земли? – Алекс услышала, как в прихожей зазвонил звонок.
– Это значит, что он не может оторваться от нее. Боюсь, так случается при скоропостижной смерти – при аварии или в случае убийства; душа нуждается в помощи. Видите ли, ваш сын, может быть, даже не понимает, что уже мертв. – Форд улыбнулся.
– В этом нет ничего… – она помолчала, – ничего связанного со злыми силами?
Он с улыбкой вернул ей часы.
– Зло повсюду, но мы защищаемся от него. Есть достаточно несложная процедура – можете не беспокоиться, – которая все расставит по своим местам. – Он смотрел на нее, а она пыталась понять, что кроется за его выражением.
Кошка без предупреждения вспрыгнула ей на колени, немного напугав.
– Серьезное значение имеет окружение. Понимаете, находящаяся в околоземном пространстве душа легко теряется – все вокруг незнакомо, она пытается заговаривать с людьми и удивляется, почему они не отвечают. – Форд улыбнулся. – Она не обладает энергией, ибо у нее нет тела, которое могло бы подпитывать ее этой энергией. Мы организуем круг, он – своего рода маяк, испускает энергию. Душа может найти путь в этот круг, после чего мы обеспечиваем ее духовным наставником, который помогает ей оказаться на другой стороне.
– Вы имеете в виду… в ходе сеанса?
Форд моргнул.
– Мне кажется, лучше сказать «круг», «сеанс» звучит как-то вульгарно: цыганки на набережной и все такое. – Он опять растянул губы в улыбке.
– Я понимаю, вы торопитесь… я вас не задержу. Вчера вы сказали, что чувствуете присутствие некой девушки, ее зовут вроде бы Кэрри. Не можете ли вы припомнить о ней что-нибудь еще?
Он пожал плечами:
– Вчера открывалось так много каналов, и все старались по ним пробиться, полная неразбериха.
– Это очень важно.
– Думаю, что все прояснится, когда мы организуем круг. Для этого нам нужна подходящая обстановка, что-то знакомое вашему сыну; лучше всего – у вас в доме, если вы не возражаете.
Алекс покачала головой.
– А что же ваш муж?
– Мы расстались.
Он кивнул.
– Ваш сын любил его?
– Да.
– Тогда я бы хотел, чтобы и он присутствовал. Нам нужны люди, дабы обрести силу; очень важно присутствие тех, кто были ему близки. Есть у него братья или сестры?
Алекс покачала головой.
– А какие-нибудь родственники?
– Нет. – Она помолчала. – Боюсь, мой муж преисполнен скептицизма.
– Как и вы. – Он одарил ее мягкой, теплой улыбкой. – Но его присутствие важно. В подобной ситуации отец может дать мощную подпитку энергией.
Алекс нерешительно посмотрела на него, но ничего не сказала.
– Кроме того, если у вас есть друзья, которые знали его и готовы прийти, это тоже окажет существенную помощь. Понимаете ли, я могу привести с собой людей, но куда лучше, если вокруг будут те, кто знал его.
– И сколько их нужно?
– Хотя бы двоих. Нас должно быть минимум пять человек, но лучше побольше. Так, давайте-ка договоримся о встрече. Удобнее всего вечером. У вас есть комната без окон?
– У меня имеется фотолаборатория.
– Отлично.
– Но, прошу прощения, она не очень большая.
– Годится любое помещение. Может быть, лучше всего подошла бы его спальня; но вы не должны пользоваться этой комнатой, пока будет продолжаться действие круга. Вам нужно убедиться, что окна плотно закрыты, чтобы внутрь не проникало ни лучика света, ни малейшего, понимаете?
– Да.
– И за шесть часов перед этим вы не должны ничего есть. И все остальные тоже.
– За шесть часов?
– Кроме того, все должны принять ванну и облачиться в чистое белье. Таковы мои правила, и им необходимо подчиняться.
Слушая мягкие интонации его голоса, Алекс хмурилась: почему эта публика так старательно соблюдает ритуалы, пыталась понять она. Почему нельзя просто взять и приступить к делу?
– Нужно тщательно убрать комнату, проветрить каждый уголок. Зло, понимаете ли, тянется к грязи, к неубранной комнате, к нечистым нашим телам, к нашим продуктам выделения; мы обязаны предоставить злу как можно меньше возможностей. – Он встал, и она проследовала за ним в коридор; новоприбывшего клиента нигде не было видно. «Кто бы это был? – подумала Алекс. – Как они все выглядят? Почему приходят сюда?»
– Маргарет! – громко позвал Форд. – Могу ли я увидеть расписание?
Тут же влетела секретарша и послушно протянула ему блокнот.
– Лучше всего в среду или четверг, – сказал он. – И в течение нескольких последующих недель в этот день вы должны тщательно убирать комнату. Результат может сказаться немедленно, но может прийти и с запозданием; так что важно, чтобы вы не прекращали уборку. Итак, сегодня среда; нет, времени не хватит. Как насчет четверга? Вы успеете все подготовить?
Она кивнула:
– Справлюсь.
Форд проводил ее до дверей.
– Постарайтесь убедить вашего мужа, – сказал он. – Это в самом деле очень важно.
– Хорошо.
Она еще раз внимательно вгляделась в его лицо. Ей показалось, что за вежливой улыбкой что-то кроется – как будто он знал что-то особенное, но не хотел говорить.