Золотые мухи

Глава 23

Красивая сказка царской семьи, вырезанная в камне и во множестве растиражированная на всяких культовых сооружениях, как это часто бывает, мало соответствовала действительности. Что было в самом начале Анхесенамон естественно знать не могла, её воспоминания из детства были весьма обрывочны, но вот дед мог рассказать весьма занимательные истории.

В молодости Аменхотеп (что значит «Амон доволен», поменявший в последствии имя на Эхнатон – «Раб Атона») был всего лишь вторым сыном и готовился к религиозной стезе. Он должен был в последствии стать верховным жрецом Амон-Ра, так как царская семья со жречеством в Уасет (*Фивы) была не сильно в ладах. Да, что там говорить… были они в конкретных контрах. Посему, столицей, как и сейчас являлся Мехаттауи (*Мемфис).

Будучи юным жрецом, папочка Анхесенамон встретил Нефертити в доме у дяди и как говорится… любовь и все дела. Молодая супруга стала помощницей и наперсницей во всех начинаниях. Даже помогала сочинять песнопения для поклонения богам. Молодых мало что интересовало в этой жизни, ибо царственный отец супруга обеспечил их всем чем мог, усиленно продвигая младшего сына на заветную позицию в храме. И его можно было понять. Жречество стало наглеть сверх меры, и дед готовил для старшего сына помощника из младшего, под рукой которого то должно быть опорой трона, а не противостоять ему.

Нужные люди льют в уши, и вот уже его отца, Небмаатра Аменхотепа старательно приравнивают к Ра. Возносят постоянные молитвы отождествляя царя с богом. Младшенький с усердием во всём этом участвует, создавая культ отца. Нужно возвеличить правителя над жречеством. Но…

Как говорится, расскажи богам свои планы… старший брат Эхнатона – царевич Джехутимесу (*Тутмос) неожиданно умирает, не оставив наследников. Это немного подкосило Небмаатра Аменхотепа, но ненадолго. Младшего сына призывают из Уасета и спешным делом готовят в наследники престола. С детства выстроенная парадигма даёт трещину. Ведь он по своей сути больше жрец, а не царь. Хотя теперь от него ждут другого – управления и воинственности. Верная супруга стала ещё и поддержкой, беря на себя большую часть административных обязанностей. Недаром она была дочерью Эйи.

Не имея больше возможности поставить нужного человека в Уасет (все ставки делались на Эхнатона), царь с сыном стали планомерно прижимать жречество. Ради этого ещё до смерти деда, отец стал его соправителем. У храмов отбирали земли, богам не воздавались жертвоприношения… были даже гонения и репрессии священнослужителей.

Не с одним из храмов не удалось наладить хоть какой-то диалог, так что было решено «продвигать» Атона. А сам царь становился его верховным жрецом. Не нужны специальные статуи и помещения для бога. Солнце всегда светит с небес, и поклоняться ему можно даже на улице. Началось строительство Ахетатона…

Мда… как-то мы ушли не туда… так вот… «обезьянка» …

Нефертити из помощницы юного жреца превратилась в соратника и даже большего поборника нового течения религии, чем сам царь. Она была и вторым жрецом, и соправителем, и хранителем двора… В общем, много власти и почитания (её с дочерями всегда изображали рядом с царём) и мало близости и души.

Так вот после смерти Небмаатра Аменхотепа одна из его новых жён –Тадухепа, присланная перед самой кончиной того из Митании, дочь тамошнего царя Тушратты, смогла попасть на глаза Эхнатону и понравиться. Сомневаюсь, что царственный дед вообще знал о её существовании. Уж точно великая Тия не допустила бы подобного. Бабка надёжно держала деда в своих хрупких руках. Нужно ли говорить, что метанийка всё-таки умудрилась стать женой Эхнатона? Хм… да, не «Великая супруга», да, не соправитель и жрец… да, она получила от старшей жены имя Кия, что значит «обезьянка», но… от царя был дан титул «жена, воистину любимая». В Ахетатоне для неё был выстроен отдельный дворец с озером. А вечерами царь чаще всего отправлялся именно туда.

Не удивительно, что на странный захват Митанией одной из провинций царь никак не отреагировал, а дутые потуги Хоремхеба отразить дальнейший захват земель с их стороны не встречал у Эхнатона никакого неудовольствия.

Всё что помнила Анхесенамон о той женщине, так это огромные золотые круглые серьги… да ребёнка. Кия тоже родила девочку. Представляю, что было бы, произведи на свет она мальчика. Хотя… во время родов как раз-таки второго ребёнка, мужского полу, митанийская принцесса и умерла. А ведь ничего не предвещало…

Правда, в отношениях родителей Анхесенамон произошедшее ничего не исправило. Нефертити была жрецом, соправителем, великой супругой и матерью шестерых девочек… а Эхнатон, преумножал гарем, с упорством пытаясь получить наследника. Хотя в этот раз царица следила, чтобы не одна из женщин больше не смогла надолго привлечь внимание повелителя. Урок был усвоен.

Но Эхнатон всё больше «терял берега» и терпение у жречества кончилось. А там и военные подключились. Большая часть провинций ведь была уже потеряна. В общем, всё сошлось, и Эхнатон простился с жизнью.

Вот Эйя и предлагал отправить Нефертити, а вернее уже – Меренисет, в гарем Тутанхамона – бдеть. Я не понимала зачем мне это, ведь девушки из второго отделения и так приносили почти ежедневные доклады обо всём, что там происходило. Но…

– Это даст моей непутёвой дочери возможность участвовать в интригах и получить хоть и небольшое ощущение власти. Заниматься другим ей будет просто некогда.

Скрепя сердце я всё-таки согласилась сделать «маменьку» помощницей Фину – «отца кормильца» гарема Тутанхамона. Надеюсь, это не было ошибкой.

Дни закрутились и казавшиеся всем в начале моим глупым капризом, склады стали вызывать всё больший интерес у жрецов. А вернее – секрет их крепости. В своё время отправленная под большой охраной на берег средиземного моря группа братьев подготовила всё довольно быстро, так что уже сейчас производство выдавало нужный порошок беспрерывно. Правда, не в больших объёмах. Только чтобы для возводимых «капризов» царицы было вдосталь. Пришлось озадачивать братьев возможностью расширения производства или даже частичным закупом исходного материала.

Продвижение моллюсков как еды, шло с большим трудом. Благо хоть сами работники ели их с удовольствием, да и близлежащим поселениям скармливалось успешно. Ну, а что, бесплатно и сытно. Особенно, если варить с размолотым зерном. Мда… нужно «изобрести» макароны.

Всё больше вопросов вызывал «ариец». Его возили зигзагами по стране, показывали храмы, пирамиды и стелы. Правда культовые богослужения скрывались от его глаз. Внутрь и простой народ-то не допускался, а тут вообще – иностранец. Так что от него постоянно поступали просьбы посетить хоть какое-то богослужение.

Предложение «отравить по-тихому» стали поступать от Зубери всё чаще. На одном из созванных советов, Аапехти даже предложил просто «послать» его обратно с подарками. Авось поймёт?

Благодаря титулу «гласа царя» мне теперь приходилось принимать участие во множестве «заседаний правительства». Чати усиленно примирял меня с местным чиновничьим аппаратом, стараясь наладить между нами контакт. Чаще всего всё происходило вполне спокойно, но иногда…

– Пришло время открыть город Нехеб, божественная, – заявил один из чиновников, почти в конце заседания. – Жрецы говорят, что возможно уже открыть ворота и пустить жителей.

Я повернулась к Эйя, чтобы узнать больше информации о данном вопросе.

– Город был оставлен из-за чумы, моя царица. Запертое население погибло и уже много лет тот стоит пустым.

– Лекари проверили его? Теперь он безопасен? – спросила удивившись.

– Жрицы молились, божественная… – начал чиновник, перебирая разложенные перед ним папирусы.

– То есть, город не проверялся?

– Но жрецы… – проблеял в ответ мужчина.

– Прежде чем в город войдут люди, туда отправятся несколько лекарей. В сопровождении моих солдат. Я должна быть уверена, что там безопасно.

– Вы думаете призвать для этого группу из армии? Или снимите из охраны одного из городов? – довольно нахально спросил кто-то из «советников».

– Ну зачем же? У меня тут есть бывшие телохранители… хотела уже в армию отправлять, но раз такое дело, думаю они будут готовы служить своей царице в любом месте, невзирая ни на какие опасности.

Ради такого дела вечером ко мне был вызвал Барака, и я потратила несколько часов на разработку плана по очитке города и проверке того на наличие возбудителей столь страшной болезни. Группу будут сопровождать лекари, что должны удостовериться в его безопасности. Я пыталась вспомнить всё о мерах защиты. Первое что приходило на ум, это крысы, их требовалось истребить полностью. А дальше… боюсь, что скудные воспоминания о борьбе с ковидом мало тут помогут. Так что потребовала ограничить в последствии контакт между командой проворящих и остальными людьми как минимум на несколько недель после того, как те покинут Нехеб. Период инкубации чумы я не помнила, потому решила перестраховаться.

Это подстегнуло к требованию от храмов подготовить больше лекарей, принимая на обучение смышлёных детей из низкого сословия. Часть расходов должна была взять на себя казна, но как минимум половина учеников обязана была содержаться из средств самих храмов.

Конечно, это вызвало споры, но тогда я пообещала не выдавать храмовую долю из завоёванных территорий, а открыть на неё врачебные школы. Странно, но противоречия как-то сразу исчезли. Мы быстро договорились об организации множества простых школ для всех желающих в храмах, совершенно бесплатно для учащихся. А уже из их выпускников кто-то мог продолжить обучение, став лекарем. Ведь эта профессия была не только престижной, но и довольно денежной.

Кстати, о деньгах… Первые монеты уже довольно успешно вводились чати в оборот. В начале многие пробивали дырки и носили их как украшения, но постепенное заполнение рынка потушило ажиотаж и люди стали применять их по назначению.

Удалось так же открыть небольшую официальную школу «дознатчиков». Зубери всё-таки дозрел до того, что подобные знания, наработанные второй группой в последнее время, может понадобиться не только в борьбе со шпионами, но и в повседневной жизни. Чиновники суда, что работали с меджаями никак не сыскная полиция. Так что стоит заняться этим всерьёз.

Увеличившийся живот уже мешал нормально передвигаться на дальние расстояния. Но это не стало помехой выполнять данное однажды слово… а именно контроль над строительством обещанного храма.

Аапехти как будущий настоятель вместе со мной выбирал проект различных архитекторов. Мы собирались построить что-то поистине невиданное и неординарное. Храм для трёх ипостасей богини… Сехмет, Баст и Маат… и если первые две вполне друг с другом сочетались, то третья… с трудом вписывалась в парадигму этих воинственных кошачьих.

Озадаченные архитекторы хватались за голову, но всё-таки приносили какие-то эскизы. В конце концов через пару месяцев, как раз перед моим путешествием в пустыню, нам удалось получить вполне приличный проект. Под него выделили место, правда за чертой города, но недалеко. Иначе мы просто не вмещались.

Эх… было приятно вновь окунуться в знакомый мир… гам, шум, стук, крики… песок и грязь… снующие люди…оказывается я всё-таки скучаю по своему времени…

Несколько раз в неделю приезжала на площадку проверить подготовку, посмотреть работы, порешать возникающие вопросы… и, хотя постоянно говорили, что справятся и без меня … на стройку тянуло со страшной силой.

Иногда меня сопровождала Мия. Чаще всего кошка отлёживалась в паланкине, но иногда всё-таки вылезала оттуда, разминая мышцы. Она с удовольствием совала свой маленький нос везде, где находила для себя что-либо интересное.

Но всё чаще на стройплощадке она просто пропадала из виду, возвращаясь только через несколько часов, когда я уже собиралась обратно во дворец. Как кошка понимала, что пора, я так и не могла догадаться… но…

В один из вечеров Миу не появилась. Мои телохранители прочесали всю стройку, но так и не нашли её. Вечером змейки нервно наворачивали по мне круги, иногда шипя от раздражения.

– Мы так и не наши Великого Оракула, – с сожалением произнёс Зубери, войдя в мои покои, когда я уже готовилась ко сну.