Знание - развращает

Глава 9

Пробуждение оставлял желать лучшего, не только из-за того, что в мой рот будто нассала стая трахнутых собаками котов, и не только из-за раскалывающейся от любого писка головы, но и потому, что в жалких метрах от меня, каких-то две собаки женского пола разговаривали на повешенных тонах.

— Как это могло произойти?! — женский, скрипучий голос едва не визжал. — Куда смотрела стража?!

— Откуда я знаю! — в ответ едва не кричал второй женский голос, разницы между которыми мой агонизирующий мозг не замечал, оба голоса были премерзкими, и я бы отдал душу Молаг Балу, лишь бы чтобы заткнуть этих двух дур.

— Ты посмотри, что он натворил с храмом! — в суеверном ужасе выдохнула первая из говоривших. — О, Дибелла, что нам делать!

— А разве непонятно? Будить эту тварь и прежде, чем выкинуть его через порог в руки стражи, заставить хотя бы прибрать учинённую им разруху.

— О нет, это же статуя Госпожи, — в ужасе продолжала трепетать первая из женщин. — Она изуродована и разрушена… чтобы её заменить уйдут недели времени и тысячи септимов.

— Хорошо, что этот пьянчуга не добрался до внутренних помещений, а довольствовался общедоступным залом. Но храм нужно будет закрыть для посетителей на сегодня.

— Разве мы можем?! — шок и возмущение пронизывали эти слова.

— Мне так же, как и тебе не нравится эта затея, но пока старшие жрицы заняты общением с госпожой Дибеллой, нам придётся самим выкручиваться из этой неразберихи.

На секунду установилась тишина, боги, как же я был ей рад, разум пытался осознать, что делается в моих воспоминаниях за прошедшие сутки, что приходит вокруг и нужно ли мне открывать глаза. Получалось это более чем плохо, единственное, что помнил с кристальной ясностью, так это то, как входил в Гарцуюущую кобылу, как покупал выпивку и дальше…

— Эй ты, богохульная свинья, — удар в живот прервал любые попытки мыслить, со стоном перевернувшись на спину, наконец разлепил глаза, тут же поморщившись от боли в них. — Кажется он пришёл в себя, — неуверенно спросила саму себя стоящая надо мной молодая женщина, лица которой я толком не мог увидеть из-за слепящего глаза освещения места, где я проснулся, — но я не уверена.

— Тогда это поможет, — мне не понравилось, как звучал сказавший эти слова голос, в следующий же миг на меня обрушился поток ледяной воды, заливая лицо и тело, мешая дышать и что-либо видеть.

— Кха-кха! — замахав руками перед собой, чтобы отогнать от себя того, кто решил облить меня ледяной водой и просто пытаясь дать себе место для нормального глотка воздуха. — Вшё, кха! Х-хватит! — с трудом выдавил из себя, откашливаясь от попавшей в нос воды. — Я… как же мне херово, — поделился своими ощущениями личного состояния с двумя женщинами. — Прошу, больше не нужно воды.

— Если тебе сейчас так плохо, то меня греет мысль, что скоро тебе станет во много раз хуже, — резко и зло рыкнула на меня одна из женщина и я не мог понять, какого хрена они хотят от меня.

— Ч-что? — недоуменно выдохну я, таки сев на ноги. — Какого…

И вопрос был сразу о двух вещах, о том, что она имела ввиду и с какого ляда на мне не было ни одежды.

Придя в себя и оглядевшись вокруг, понял, что на мне, кроме пояса, нижнего белья и сапог ничего нет из одежды, благо украшения, два кольца, обруч и кулон были при мне.

Вокруг же была совсем незнакомая мне обстановка. Меня окружали серые каменные стены со вставками из грязно-желтоватого металла, на стенах горели газовые огни освещая помещение вокруг меня, в самом же помещение царил хаос, перевернутые статуи полураздетых женщин мелкими осколкам валялись на полу, кубки и еда смешались в груды мусора, половина стен были замазаны какой-то дранью. В зале, где я очнулась царила разруха.

Смутные подозрения начали закрадываться в моё ошеломленное сознание, всё ещё мучимое болью от похмелья. И мне очень не хотелось, чтобы мои мысли оказались правдой.

— Где… — медленно и нерешительно вышли первые попытки спросить у женщин, — где я?

— Это храм Дибеллы, — о нет, о нет-нет-нет. Этого не может быть. — А мы её жрицы.

Дело в том, что помимо очень специфичного интерьера помещения, схожий с которым я видел только раз в самом начале моей жизни в Скайриме, так вот, дело в том, что в Вайтране не было храма богине красоты. Был храм Кинарет, был храм Аркея и Талоса, но не было храма, полноценного храма, а не святилища.

В животе стало пусто.

— Какой… это… город? — медленно, едва слово за несколько секунд, выдавил этот вопрос.

— Маркарт, если ты пропил последние мозги, — желчно ответила более младшая жрица, именно она облила меня водой пару минут назад.

Имя города прозвучало приговором.

— Этого не может быть, — схватившись руками за голову, про себя застонал.

Я был в Маркарте. В Пределе. Один, голый, в разрушенном храме одной из аэдра. Вся эта ситуация была куда хуже любой плохой шутки.

— Мои вещи, — тихо прошептал себе, — мне нужны мои вещи.

— Все твои вещи при тебе, — фыркнула закутанная в рясу бретонка. — Только лишь твой посох у меня, — и тут я понял, что в своей руке вне моей досягаемости она держала мой посох. — И этот мешок, — на навершие посоха был примотан небольшой тканевый мешочек, что свисал вниз и был округлым от чего-то внутри него. — Но ты их получишь только после того, как стража выпустит тебя из тюрьмы, за осквернение храма! — для наглядности она покачала посохом, отводя его от меня себе за спину.

— Что там в мешке? — с надеждой спросил я, пусть там будет золото, пусть там будет золото.

— Какая-то странная сфера, — пренебрежительно отмахнулась она от меня.

Мои надежды рухнули.

Блядь за что?! Почему я-то?! Сука!

Так, успокойся, Деус. Ситуация дерьмо, но не такое дерьмо, как могло быть, ты был в худшей ситуации, ты выбрался. Сможешь и тут. У тебя есть шанс выпутаться из этой ситуации. Встав на ноги и приняв устойчивое положение, я поднял руку, чтобы женщины её видели и неслышно прошептла заклинание исцеления, это помогло убрать неприятную, резкую боль, но не полностью, достаточно, чтобы нормально мыслить и только. После же обратился к ближайшей ко мне жрице.

— Слушай, — нервно выговорил я, говоря, держащей мой посох служительницы богини красоты. — Давай найдём компромисс. Я могу заплатить, — на меня только насмешливо посмотрели, — эти вещи, вещи на мне, они зачарованы и их можно продать, — принялся объяснять её детали. — Посох в твоей руке уж точно можно продать не дешево, не так ли?

— Хммм, — та задумалась, её же спутница молчала, следя за тем, что скажет её младшая коллега. — Ты прав. Так значит хочешь заплатить, чтобы мы не звали стражу? Я понимаю это. Но кто уберет зал, что ты разрушил? — хорошо, очень хорошо, что обострение ситуации можно избежать.

— Мне…

Меня оборвал новый женский голос, прозвучавший у меня за спиной.

— Что здесь произошло? — недоверчиво произнесла очередная женщина. — Сенна, объяснись!

— Мы задержали богохульника, старшая сестра Анвен.

— Задержали? — недоверчиво переспросила стоящая в дверях во внутренние помещения редгардка, скептично смотря на двух младших по званию жриц. — Это, по-твоему, “задержали”?! — она вкинула руки в сторону царящей в зале разрухи. — Чем во имя восьми, вы занимались, что допустили подобное! — гаркнула она на двух оробевших женщин.

— Нам очень жаль, старшая жрица…

— Что это у тебя в руках? — оправдание младшей были перебиты требовательным и резким вопросом, редгардка пристально и напряженно смотрела на посох в моей руке.

— Это вещи этого человека, — она указала на стоящего возле неё меня почти в чем мать родила.

— Это чувство… — напряжение передалось от взгляда в её голос, а я ощутил, что дальше будет только хуже. — Ошибки быть не может. От них несет магией даэдра! — яростный взгляд впился в меня и в воздухе прозвучал её приговор. — Даэдропоклонник! — в её ладонях заплясали искры.

А я понял, что возможность решить любые вопросы между мной и жрицами полюбовно с помощью разговора безвозвратно сгорела. Они больше не были настроены на разговоры.

— Ааах! — от неожиданности воскликнула женщина, упав на живот.

Прежде чем кто-либо из трёх женщин успел предпринять хоть что-то, я кинулся к держащей посох жрице и за счет большей массы, и силы вырвал свой посох, и намотанный на него мешок со звездой Меридии из её слабой хватки, уронив женщину на пол своими грубыми действиями, тут же бросился бежать.

— Не уйдешь! — донесся мне яростный крик в спину от темнокожей.

Тело было неуклюжим и слабым, двигалось медленно и за несколько секунд потрясения всё что сумел выиграть для себя, это жалкие десять метров. Лишь благодаря позыву интуиции я пригнулся на очередном шаге, при попытке добраться до дверей и убежать прочь, это спасло мне жизнь, на месте, где миг ранее была моя голова проложила свой путь толстая молния. И место того, чтобы упасть замертво, я лишь покатился по полу зацепившись ногой о мусор на полу, превратив падение в неуклюжий кувырок.

Стоило только мне отойти от шока случайного падения, как нашарив возле себя серебряное блюдо, схватил его и полуобернувшись бросил наотмашь себе за спину в пустившую по мне заклинание жрицу. Это спасло мою шкуру во второй раз, с громким грохотом в закрытом каменном зале столкнулась вторая молния и тонкое, широкое, плоское блюдо. Оно приняло на себя удар молнии, отведя его в сторону, но само от силы столкновения полетело в сторону откуда оно было кинуто. Я не смог даже заметить смазанный силуэт, только осознать бьющий молотом по голове грохот, от которого покачнулся на ногах, да ощутить, как правую скулу обожгло углями.

Рефлекторно дотронувшись до скулы пальцами, я лишь измазал те в собственной крови. И тогда во мне взыграл адреналин, будто обретя силу быка и скорость лошади кинулся бежать со всех ног к заветной двери, три метра, два метра, метр и спустя пару секунд я вывалился на лестничную площадку перед входом в храм, сбив с ног пытавшихся войти внутрь ровно в этот момент стража, с которого слетел плохо закрепленный шлем.

Секунду я смотрел на человека подо мной, секунду смотрел он на меня, а на вторую из полуоткрытых дверей храма донесся яростный крик во всю мощь легких.

— Стража! Даэдропоклонник! Стража!

Вскочив на ноги буквально за секунду, во вторую уже наносил удар посохом ему по голове. Вот только была одна проблема, стражник был не один, в десяти метрах от него шла группа из трех мужчин. И они услышали крики их храма Дибеллы, а также, если этого было мало, видели, как я ударил одного из них по голове.

— Стоять! — в унисон заорали они и бросились ко мне обнажая мечи, но я их слушать не стал, увы, но поклоняющихся даэдра ждёт не тюрьма или штраф, а казнь, не зря жрица била на поражение своей магией. А доказать мою невиновность в свете произошедшей ситуации было невозможно.

Позади меня была владеющая магией жрица, впереди перекрывали единственный путь по лестнице три стража со щитами и мечами перед собой, а я был в сапогах, тканевом поясе и с магическим посохом в руке. В очередной раз кинулся бежать, вот только кроме как бежать к краю площадки на горе, где был построен храм, мне было некуда.

Затормозив у самого края, разочаровано вздохнул, не было ни одного удобного уступа, чтобы попытаться как-то безопасно спрыгнуть и сбросить преследующих меня. Ровная отвесная скала, всё что я нашел у самого края. В метрах пятидесяти вниз, ровно подо мной текла узкая река.

— Сдавайся, тебе некуда бежать! — крикнул один из стражников остановившись в пяти метрах от меня, пока его товарищи окружали меня, а с позади них к нам приближалась с жрица-редгардка с магией наизготовку в своих руках.

Я посмотрел вниз на стремительную узкую реку, пересекающую весь каменный город, себе под ноги, а после в мрачные и напряженные глаза, обладатели которых обнажили свою оружие на меня. У меня был выбор, бросится на мечи, бросится на магию… Или прыгнуть вниз.

Потребовался только один вздох, чтобы принять решение, сердце бешено колотилось в груди, обещая разорваться, легкие горели, а тело ныло. А в разуме билась истерическая мысль: "Действительно?! Ты действительно хочешь сделать это?!".

— Пусть тело моё станет подобно железу земли, — сорвались слова с языка, и я ощутил, как моё тело резко стало тяжелее и неповоротливей, насколько сильней теперь давила на меня собственная прибавившая в толщине кожа превратившаяся в тонкий слой железа.

А параллельно с этим произошло две вещи, я прыгнул с обрыва, а жрица выпустила в меня свою магию, и я и она достигли успеха. Удар молнии в спину закрутил меня в воздухе, и вместо контролируемого падения ногами вниз, моё тело беспорядочно завертелось.

Перед самым падением в воду в голове всплыла мысль: “А падать дольше, чем я думал”.

— Держите его! — в спину доносились мне близкие выкрики из глоток приставучих стражников, пока я сломя голову нёсся сквозь бредущий народ на узких улочках каменно-металлического города.

Как оказалось спрыгнуть со скалы в реку недостаточно, чтобы отвязаться от стражников, у них есть коллеги внизу, и они умеют очень громко кричать. Так что, выбравшись из воды из одного окружения я попал во второе. Вариантов, что делать было ну прям очень мало, а потому призвав атронаха, кинулся бежать прочь, пока они были заняты огненным даэдра.

Кажется только сейчас я начал понимать, насколько же опасен этот элементаль огня, в условиях города, при плотной толпе и множестве легко воспламеняющихся материалов. Он благодаря своей превосходящей мобильности нежели обычные люди, ещё до того, как я успел пробежать двадцать метров, устроил несколько взрывов, забрав жизни десятка людей за раз и дав начало пожару, что позже охватил целый квартал города.

Оглядываясь назад, это было очень плохое решение, возможно худшее, даже несмотря на то, что атронах был довольно быстро убит и отправлен обратно в Обливион, он сумел наворотить много дел и теперь дым и огонь взымались над домами Маркарта. Но это разозлило стражей, как стаю голодных собак. Конечно, реального ущерба от огня было мало, так как двемерские дома это не деревяные дома Фолкрита и они гореть не будут, но вот разный хлам, новые постройки, редкие лавки и просто места, где были оставлены груды досок и ткани. Вот они горели очень хорошо, давая много огня, дыма, а главное паники среди простых жителей, именно она позволила мне вырваться и убежать прочь.

Но даже локальный хаос, созданный мной, не мог скрыть мою убегающую голую жопу от десятка вцепившихся в меня взглядами стражей. Несколько стрел даже чиркнули меня по спине, но наложенная железная кожа к тому моменту всё ещё держалась на теле, а потому ничего кроме болезненных тычков я не ощутил.

Увы, бегущий, словно от самой смерти, раздетый маг с посохом в руке не самый лучший пример скрытности, а местной стражи на квадратный метр было слишком много, по-моему, вкусу. Но узкие улочки, множество проулков, толпы горожан, всё это помогало первое время держать дистанцию между мной и моими преследователями, что после вызова мною атронаха озверели в край.

— Ха… ха… ха! — стараясь сохранять дыхание при беге на грани, уклонялся от очередной прошедшей возле головы стрелы. К моей неудаче, железная кожа пропала некоторое время назад, защитив меня от страшного удара спиной в воду и десятка стрел стражей, она бесследно исчезла. — Ааааагрх! — острая боль прострелила правое плечо, от чего я едва не выпустил посох на землю.

Красными от прилившей крови глазами уставился на окровавленный наконечник, что торчал из моей плоти. Ни сил, ни времени, ни магии не было, чтобы избавиться от неё и привести руку в рабочее состояние. Легкие горели и пот заливал лоб с глазами, ноги дрожали от последних десяти минут бега, кровь стучала в висках и стремительно утекала из раненной руки.

Я был на грани. Я это понимал. Мои надежды убраться от стражей у храма рухнули, когда я судорожно вытянул своё тяжелое из-за заклинания и ноющее от жесткого падения о воду тело на берег улицы и наткнулся глазами, на спешащий ко мне отряд стражи с обнажёнными мечами, а сверху на них орали оставшиеся у храма Дибеллы норды. Вся последующая гонка между ними и мной была не более чем моим протестом, упрямством принимать собственную смерть, как судьбу. Я бежал превозмогая себя, бежал вопреки всему, извивался как змея в улицах золотого города. Но чтобы я не делал, как бы не хитрил, а от меня не отставали ни на шаг.

Хуже. Постепенно разрыв, между нами, из двадцати-тридцати метров сократился до едва пятнадцати. И я уставал. Ноги двигались всё медленнее, грудь не могла вобрать в себя больше так нужного мне сейчас воздуха, а прилив адреналина почти иссяк. В своём разуме, я видел конец этого безумного и бесцельного забега, меня насадят на мечи. Это неизбежный факт, если не случится чуда и стража целого квартала вдруг ослепнет и оглохнет.

— Угрх, — резко изменив направление бега, я вывалился своим телом в узкий проулок, но тут же встал и побежал дальше, ещё два таких же маневра вывели меня на не менее узкую и безлюдную улицу. — Блядь, — выдохнул, глядя на улицу, на которой меня легко зажмут, прятаться было негде, а шум догоняющей толпы наступал на пятки. Последний забег между домами подарил мне десятисекундный разрыв, но не больше.

Глаза сами собой зацепились за полуоткрытую дверь одного из однотипных домов Маркарта.

“Это мой шанс!” — понял я. Разум ухватился за эту возможность всеми силами и моё тело буквально ворвалось в дом, выбивая и так не запертую дверь левым боком, чтобы тут же захлопнуть её и упасть на задницу прислонившись боком к ней.

У меня не было времени как-то заметать следы от капающей из меня крови, не было возможности создать ложный след для выбежавших на ту же улицу, где был я пять секунд назад, стражей. Всё на что был сейчас способен это словно загнанная лошадь глотать воздух, прислонившись боком к закрытой двери, борясь с дрожью в теле и надеется, что кровавый след не приведёт их ко мне.

“Хах, вся надежда на ебаную случайность…” — безнадежная мысль, я отказывался сегодня верить, что у меня есть хоть унция удачи. Более того, я уже был готов вывалится в неожиданно открытую одним из стражей дверь, когда они найдут меня. Я просто не верил, что они могут упустить меня.

Но робкая надежда сука редкостная. Только её сладкими речами, я сидел на заднице и замерев словно кролик перед удавом тревожно ждал, ждал и слушал, что делают стражи по ту сторону двери.

— Где он?! — вот невдалеке от двери, за которой прятался я, прозвучал один из злых и уставших от погони мужских голосов. — Куда побежала эта крыса?!

— Кровь! — в моём разуме разыгралась картина, где стражник в полном стальном доспехе указал рукой пальцем на землю и проследил неровную линию алых капель на земле к металлической двери.

— Он был здесь! Он должен быть всё ещё здесь! Ищите! — кричал третий и шум десятка пар стальных сапог ударил мне в уши, как они рассредоточились по выложенной камне улице, звон их сапог был самой страшной вещью в моей жизни на этот момент.

— Что за хрень, его нигде нет! Этот сраный маг исчез! — недовольно ревел голос.

— Дома! Проверьте дома, он не мог просто взять и исчезнуть! — тут же ответил ему второй, и я похолодел внутри от этих слов.

Я с замершим сердцем слышал, как пара кованых сапог подошла к порогу двери дома, в котором прятался я. Во рту резко пересохло, а разум начал отсчитывать последние секунды до моего эпилога.

“Ну вот и всё…” — шептал уставший разум, я опустил руки, должен сдаться, но это не значит, что напоследок я превращусь в овцу, слепо идущую на убой, кого-то одного, но я заберу с собой. Целая левая рука до побелевших пальцев сжала древко посоха. Может они мне не враги, но я стал их врагом, а потому последний бой будет, даже если нет шансов на победу, даже если итог очевиден, но я хотя бы укушу.

На полу накапала лужа моей крови пока я валялся на земле прислонившись к двери, столь большая, что её алый край почти подошел к щели снизу между дверью и дверной рамой, грозясь вылиться с той стороны дома и выдать моё местонахождение. А потому пришлось ослабить хватку на посохе и аккуратно положив его на пол освободившейся ладонью левой руки провести по полу. Я растер лужу собственной крови, окрасив ладонь красным цветом, а после положив липкую руку на желтоватую двемерскую дверь уперся и поднял себя на ноги, оставляя уродливые алые отпечатки на золотистой поверхности металла.

Поняв, что уверенно стою на ногах, наклонился и взял с земли посох, что был моим единственным оружием. Магии не было, холодного оружия не было, сил почти не осталось, зато был посох с маленьким камнем душ, забитым энергией почти под завязку. Хех, мне почти нравились мои шансы.

В ту же секунду, как откроется дверь, я выпущу молнию из посоха, а что делать дальше, я не придумал.

Звуки за дверью прекратились, стражник остановился и видимо потянулся рукой к двери, и действительно, он ухватился за ручку и дверь несколько раз пошатнулась, но не открылась.

“Хах, идиот, она открывается внутрь” — пришла веселая мысль.

Я напрягся, вот пришел миг, когда дверь откроется, стражник не дурак и попытается толкнуть её в противоположную сторону, это лишь вопрос пары мгновений. И вот…

Он толкнул её в другую сторону…

И дверь не открылась.

“Что?” — я не мог понять произошедшего.

Пару раз она подверглась воздействию руки стражника и тот просто оставил попытки открыть её.

— Заперто, — плюнул он, — он не мог войти в закрытую дверь, — и с этими словами стражник пошёл дальше.

А я остался стоять и как баран пялится на дверь, которая была открыта мной, но закрыта для стражника. Спустя пару минут, как толпа стражи побежала искать меня дальше по улице, я подошел к двери и попытался её открыть.

Она была заперта. И совсем не двигалась, будто каменную стену пытался толкнуть.

У меня закрались смутные подозрения.

Атмосфера в пускай пустом, но жилом доме мгновенно стала заброшенной, темной холодной и жуткой, огонь очага и факелов больше не освещал, а нагонял мистической жути, на спину упало невыносимое давление чего-то страшного и могущественного.

Я резко обернулся лицом к внутренней части дома и мне в лицо уставились два алых огня на месте глаз явно мертвого Дозорного Стендарра, что тянул жуткую ухмылку на своей неестественно выгнутой голове.

— Смер-р-р-тный, — растягивая “р” протянул жутким, потусторонним, будто двоящимся голосом труп. — У тебя есть кое-что интересное, смертный, — мне померещилось, мне должно было померещится, я отказываюсь верить, что на этом жутком лице может быть даже подобие игривой улыбки, это было мерзко и жутко, никогда не забуду это отвратительно зрелище. — Позволь я заберу это у тебя.

В тот же миг деревянные стулья по всему дому взмыли в воздух и роем ос устремились ко мне. Я даже не успел моргнуть, как моё тело вбило в стену позади и с помощью стульев распяли, надёжно зафиксировав тело в полуметре от земли. Раненное плечо, из которого до сих пор торчало древко стрелы, едва не отправило меня в страну грёз от той боли, что прошла по моему телу, когда наконечник стрелы вылез куда дальше, чем был, от удара о стену.

— Уггггх! — стиснув зубы проронил жалкий стон, удар затылком о камень ошеломил меня, заставив безвольно болтаться на мебели, что держала меня навесу.

Тело будто распятие висело на стене, руки, распластанные в стороны и прижатые стульями, ноги вместе строго вниз. Пошевелится было невозможно. Лишь голова могла свободно болтаться из стороны в сторону в бесполезных и жалких метаниях.

Посох выпал из моих рук, он не выпал при сумасшедшем прыжке с пятидесятиметровой скалы в воды узкой речушки, он не выпал при моих безумных метаниях по городу, он был в хватке моих рук с того самого мига, как я вырвал его обратно из рук молодой жрицы. Но в этот момент он с металлическим звоном упал на каменный пол, покатившись к ногам мертвой марионетки.

А алые огни в пустых, черных от запекшейся крови, глазницах с забавой замигали, глядя на то, как из развязавшегося тканевого мешочка выкатилась серая сфера, созданная из неизвестного кристалла или камня и остановилась только коснувшись носка ноги трупа.

— Какая удача, — марионетка глумливо наступила на сферу, покатывая ту подошвой взад-вперед по полу. — Сегодня меня навестил не просто прислужник моей старой знакомой, но он в дополнение принёс с собой прекрасный подарок.

— Так… может меня стоит отпустить за такой подарок? — Задыхаясь от страха, дрожа от настоящего, чистого и неподдельного ужаса, заплетающимся языком выдавил из себя эти слова.

И тут же пожалел, что сказал хоть что-то.

В один миг произошло две взаимосвязанные вещи, потрескивающие огни вместо глаз превратились в раскаленные угли, лицо умертвия утратило любой признак хорошего настроения. Тогда же поднявшийся из пола магический посох, словно копье пробил мне брюхо, проткнув меня будто бабочку.

В глазах всё потемнело и поплыло, новый источник агонии распространился из центра моего живота в каждую клеточку тела.

— ААААААГГХ! — надрывая глотку орал я, сумасшедшими глазами пялился на воткнутый в меня нижним концом посох, затуманенный болью разум не сразу осознал что-то, кроме этого, мерзкого чувства. Но когда, будто тонущее в глубине озера сознание таки поняло, что произошло, я заорал ещё громче.

Но крик быстро стих, сменившись тихими всхлипами и дрожащим мелкими вздохами. Пробитые толстым древком кишки не позволяли сделать что-то больше, чем краткий глоток капли воздуха и было сложно тратить драгоценный воздух на крик, когда в легких не было этого самого воздуха, достаточно для простого дыхания.

— Наглый прихвостень Меридии, — синеватая рука ухватила меня за волосы, потянув голову в верх, но увы вместо того, чтобы оторваться, подарив мне быструю смерть, голова слишком надежно была прикреплена к шее и телу в целом. А потому, вместо освобождения меня ждала новая порция агонии, когда всё моё тело потянулось вверх, вот только воткнутый, как оказалось, не только в меня, но и в камень стены посох, удерживал туловище на месте. Я оказался на импровизированной дыбе. — Ты знаешь кто я? — он не ждал моего ответа, вопрос не требовал моего ответа, да и не смог бы я ответить, как бы не пытался. — Я Молаг Бал и ты, жалкая плесень, в моей власти!

— Архг, — всё что я мог, это пытаться не подавиться собственной прилившей ко рту крови, выплевывая её наружу. Пару капель упали на тело подошедшей ко мне марионетке.

Наказание… это ведь было оно? Пришло мгновенно, все ещё держа мои волосы руке он впечатал мой затылок в стену позади, а второй рукой прокрутил древко посоха, наматывая на него мои кишки как спагетти на вилку. Он делал это медленно, оборот за оборотом, растягивая каждое мгновение движения деревьяного изделия внутри меня.

Мне было больно? Нет, вот теперь я понял, что такое боль. Не представляю, сколько долго длилась эта экзекуция, но не думаю, что долго, может моё чувство времени было нарушено, но если я был жив, то точно недостаточно долго, чтобы убить меня. Удивительная логика.

— Кха-кха! — не сдерживая кашель, оросил лицо трупа собственной кровью, ощущая, как темнеет мой разум, как сужается зрение. Это было хорошо, забвение было близко, это было очень хорошо.

Но тот лишь ухмыльнулся мне в глаза, и темнота отступила, вместо неё пришла кристальная ясность сознания в паре с мучениями тела, и каждый раз как мой разум подходил к своей грани даэдрический Принц возвращал его в самое начало. Так длилось достаточно долго, чтобы сорвать мне горло от крика, а после меня протащило спиной по стене, будто по наждачке, на сто восемьдесят градусов, повесив меня головой вниз

Глаза сами собой зацепились за посох, по которому, следуя незамысловатому узору, стекала моя алая кровь и падала вниз. Было мучительно не только висеть головой вниз, но и наблюдать как каждая новая капля падала вниз с кончика древка.

Казалось бы, я должен был истечь кровью к этому моменту от столь страшной раны, но вместо этого моё тело продолжало жить. Было ли это результатом природной выносливости и стойкости тела рожденного в Нирне или же заслуга злой воли даэдрического принца, я не знал, но вряд ли знание ответа на этот вопрос принесло мне облегчение.

— Вы, смертные, столь забавные создания, но столь же недолговечные, — поделился своими мыслями даэдра взявший под контроль тело мертвого Дозорного Стендарра. — Стоит лишь немного увлечься и вы ломаетесь.

Не знаю к чему эти слова, меня это не заботило, куда больше внимания уделял тому, чтобы примериться с агонией тела. Я всегда знал, что не самый сильный, не самый стойкий, что моя воля не самая крепкая и что больше всего на свете не любил именно физическую боль. Она пугала меня в любом виде. Конечно, я мог на время пересилить себя, перетерпеть… Но это касалось обычных ран и травм, а не сколь-либо длительной пытки.

Увы, ещё пять минут не больше, и я сломаюсь, да что там, я уже сейчас готов молить Молаг Бала о пощаде, останавливал только факт, что он лишь ещё больше разозлится на меня, за столь быструю сдачу и выведет пытку на новый уровень. Сейчас он грубо изымался над моим телом, не проявляя особой фантазии, мне не хотелось знать, что со мной произойдет, если он проявит хоть каплю творчества.

Выпученные, напухшие красные глаза, от прилившей к голове крови, ушедшей из других частей тела, уловили отблеск сероватой сферы в метрах от меня.

— По…мо…ги… м…е Ме…я, — ждать пощады от Короля Насилия и Лорда Порабощение меньше, чем глупо, но может его враг и причина моего нынешнего положения поможет мне?

— Хммм? — увы Принц даэдра уловил куда направлен мой взгляд. — Неужели ты молишь свою бессильную хозяйку о помощи? — труп издевательски захохотал в полный голос. — Ты молишь её, будучи в моём святилище, глупый червь! — торжественно воскликнул он, отойдя от меня и разведя руки в стороны указывая ими на дом. — Это моё место, это мой дом, здесь силён только я! Твои жалкие блеяния не дойдут до сгнивших ушей Меридии! Тебя никто не услышит кроме меня! — он наслаждался звуком собственного голоса.

— По…жа..л..й..а, — умолять, мне оставалось только умолять Меридию помочь мне, уповая на её ненависть и вражду к Молаг Балу.

— Хахахаха, меня забавляют твои тщетные попытки мольбы. Умоляй меня! Отрекись от Меридии и присягни мне! И только тогда, я освобожу тебя! — он лгал, шестым чувством знал, что он лгал мне и не отпустит, пока полностью не сломает мой разум и тело.

— Мер…я…

Внезапно труп отпустил меня и молча пошел в сторону лежащей на полу сферы, на которую я пялился последнюю минуту, пытаясь дозваться до её владелицы. Неспешно, как король, прогуливающийся по своему саду, так и марионетка Молага подошла к путеводной звезде и нагнувшись подняла её рукой. Возведя впритык к себе на уровне глаз, продолжая садистки ухмыляется, он покрутил сферу перед собой.

— Она слаба, она тебя не услышит смертный. Моли меня, присягни мне, посвяти себя мне, признай моё господство над тобой и боль уйдёт! — труп с силой сжал звезду, будто силясь одной физической силой обратить её в мелкую крошку осколков, доказав своё превосходство самым наглядным путём.

Так хотелось верить его лживым словам, что медовым потоком лились в уши. Истерзанное болью сознание почти сказало да, почти. Но остановилось ещё на первом выдохе, а будто дожидаясь этого поступка, будто это была некая проверка и я её прошел, в моём разуме прозвучал голос.

— Закрой глаза и будь готов следовать за моим путеводным светом.

Я же едва не безумно ухмыльнулся и исполнил, как мне сказали, веря, что услышанные слова не были галлюцинацией уставшего разума.

И правильно сделал. Ярчайший свет ослеплял даже сквозь плотно зарытые веки, волна силы и света прокатилась по комнате, разгоняя тьму и присутствие Молаг Бала своим появлением.

— Граааа! — взревел труп, держащий звезду в миг её внезапного сияния едва в сантиметрах от собственных глаз, а вслед за ревом последовал грохот и треск вещей в доме.

Я слышал, как упал труп подконтрольный Молагу, ощутил, как он упал, ударившись, в противоположном конце комнаты, об стену, так как в этот же миг сила, удерживающая меня пришпиленым в перевернутом распятии на стене, пропала, и я свалился вниз. Новая боль, но не такая сильная как прежде.

Первым делом нужно было избавиться от пробившего живот посоха, выдернуть его не решался долгие несколько секунд, дважды обрывая попытки ухватиться за него, но таки найдя в себе решимость, ухватился за древко и резко дернул вперед, чтобы за раз вытащить кусок древесины из себя.

— МММММГХ! — тело содрогнулось в судорогах, а стон оборвался так же быстро как вырвался.

Сил не было даже глухо застонать, от расцветших в брюхе и руке новыми красками старых очагов боли. Пересиливая себя, я встал на ноги, натужно сопя, и помня слова Меридии попытался найти тот самый свет, за которым должен был следовать. И нашёл его, сложно пропустить парящую в центре, словно маленькая звезда, сферу, что до этого старался держать при себе, как собственное сердце в груди.

— Поторопись! — прикрикнула на меня даэдра в моём разуме.

Не знаю откуда во мне силы, скорее всего тут так же постаралась Меридии, иначе объяснить свою способность пуская спотыкаясь на каждом третьем шаге и едва не падая, но двигаться, я категорически отказывался. За сегодня у меня успело открыться второе и даже третье дыхание и четвертому места не было, не настолько был силен мой дух или тело. А потому только стараниями госпожи Цветных Комнат мои руки, ухватившиеся за окровавленный посох, подняли меня, а ноги двинулись вслед летящей впереди яркой сфере.

— Куда…

— В глубь, к самому сердцу этого места, — не успел задать вопрос, как тут же получил на него ответ, вот только голос, ответивший мне, был слишком напряженный и сосредоточенный, что мне не понравилось. — Спеши! — требовательно приказала она и мне лишь оставалось сильнее стиснуть зубы и прибавить ходу.

Придерживая кровоточащую дыру животе рукой и едва не падая от онемевших ног, тем не менее продолжал шаркая идти вглубь дома. Фокус зрения сузился только до яркой точки впереди, упуская из виду абсолютно всё остальное. Каждый шаг твердя себе, что мне необходимо продолжать идти, что это единственный мой шанс выбраться из этого дома ужасов. И веря собственным уговорам шел дальше.

Ровно до того момента, как путь преградили большие металлические двери, что больше напоминали небольшие ворота. Они были закрыты.

— Тебе не остановить меня! — прокричал голос, исходящий из светящейся звезды и новый порыв света и силы ударился в двери, но они лишь содрогнулись. Но это была только первая из множества попыток даэдрической Принцессы сломать защиту на святилище своего врага.

Волна за волной, удар за ударом обрушивался на металл преградивший наш путь и тот скрипел, дрожал, пытался выстоять, но Меридия не принимала ничего меньшего, чем поражение своего врага, а потому не прошло много времени, как двери пронзительно застонали, прогнулись, а следом были вырваны с петель, упав в десятке метрах впереди в глубоком, вырытом в земле туннеле.

Яркая звезда тут же полетела вперёд, освещая своим светом темный коридор, в конце которого мне открылось ужасное святилище Малога Бала, с вырезанным на нём лицом этого даэдра, и парящей над пустой чашей для крови ржавой булавой.

Вблизи святилища дышать было особенно тяжело и если бы не свет, защищающий меня от злобных клубов тьмы, что будто боролась со всепроникающим светом, то я бы не смог стоять здесь, упал бы замертво ещё на полпути по тоннелю. Столь сильно было присутствие Молаг Бала в этом месте.

— Тебе нужно подойти к алтарю и забрав артефакт князя Порабощения уничтожь святилище моим светом!

Внутри всё содрогнулось только от мысли сделать шаг к алтарю, было страшно, я слишком хорошо помнил к чему привело моё первое знакомство с хозяином этого места.

— Мне страшно, Меридия, — признался, глядя на дрожащие руки.

Мне ответили не сразу, долгие несколько ударов сердца пришлось ждать её ответа.

— Не бойся, ты под моей опекой, — наконец произнесла она утешающим и поддерживающим тоном. — Мой свет проведёт тебя сквозь самую темную бездну.

— Я… — нерешительно облизав губы сделал первый шаг к алтарю, — я верю тебе. Поддержи мой слабый дух.

— Я буду.

Сфера сама влетела мне в ладонь, наполняя теплом израненное тело, от чего раны начали затягиваться, а кожу покрыл тонкий золотой плащ света.

Сказать было легче, чем сделать, непередаваемое, неописуемое и подавляющее присутствие враждебного князя Обливиона ощущалось физическим давлением. Закрыв глаза и открыв их вновь, я таки подошел к алтарю и произошло то, что я предполагал.

Из-под земли вырвались шесть покрытых тонкими шипами железных пик, несколько из которых проткнули как меня, так и протянутую к булаве руку, что едва-едва коснулась её рукояти пальцами.

— Грхгх! — едва не откусив себе кончик языка, сдержал собственный крик, сила Меридии наполняла меня и смывала боль с разума, только благодаря ей смог призреть боль и ухватиться за булаву проткнутой множество тонких шипов рукой.

Казалось, само святилище обрело разум и пыталось убить меня до того, как смогу совершить задуманное. Количество шипов на пиках окружающих меня увеличивалось с каждой секундой, а те, что уже были стали увеличиваться, впиваясь в моё тело. Казалось, что я был заперт в извращенной пародии на железную деву.

— Червь, — пришедший со спины голос послал волну мурашек по коже. — Как ты посмел коснуться моей Булавы! — яростно взревел всё тот же голос.

А я слегка повернув голову сумел заметить, как в освещенную часть коридора пошатываясь ступил наполовину обгоревший, лишившийся одно из рук и едва лишившийся ноги труп.

— Убери булаву с алтаря, — прошептал голос в голове.

Я пытался, но не мог. Шипы слишком глубоко вошли в руку, и я не мог нормально двинуть нею, а тело не могло прислонится ближе к отверстию ведущему к ней, так как уже было проткнуто аналогичными шипами внутри своеобразной клетки.

— Теперь тебе конец, — шаг за шагом марионетка приближалась всё ближе, а я всё яростней двигал рукой, но не мог сдвинуть и на миллиметр будто застывшую в воздухе булаву. — Не уйдёшь, — между моей ловушкой и мертвецом осталось парочка метров.

Мне нужно было лишь немного места, быть на пару сантиметров ближе, чтобы нормально дернуть кистью и вырвать даэдрический артефакт с его места.

Позади был Молаг Бал, впереди шипы, что проткнут не только мою кожу и мышцы, но и органы.

Вдох-выдох. Вдох — выдох.

— Эй, Молаг, — я не дамся ему в руки во второй раз. — Соси мой толстый член!

И одним рывком вперед насадил себя глубже на шипы. Лицо, легкие, желудок, печень, казалось, даже парочка из них коснулись вскользь сердца, но этого было достаточно, чтобы всей ладонью ухватиться за артефакт и дернув рукой, не щадя ту, срывая кожу и мясо, втянуть булаву в ловушку, в которой оказался я сам.

"Я выполнил свою часть… Теперь твоя очередь, Меридия".

Из ослабевших пальцев выскользнула сияющая звезда, упав на пол клетки.

Затухающим зрением, в последние секунды я смотрел на замершую марионетку взглядом победителя.

Побежденный, но не сломленный.

Лишь перед наступлением тьмы успел заметить заполнившее зрение белое сияние…