Злата. Жизнь на "Отлично!" (том Третий)

Глава 52

Честно говоря, вопрос свой я задал на «автомате», дабы просто не молчать, не ожидая того, что так называемый отец действительно соизволит на него ответить. В конце концов, подобное — не ума несовершеннолетних девиц дело, однако…

— Массовые квартирные мошенничества, Злат…

Он замолк на мгновение, а затем, быстро оглядевшись по сторонам и убедившись, что никто из посторонних не «греет уши», продолжил.

— Вроде как, соцработники, заполучая обманом подпись своих подопечных пенсионеров на пустом листе, у «своих» нотариусов оформляли так называемые ренты пожизненного содержания. Короче говоря, переписывали на себя их московские квартирки, а старики затем…

Он вновь замолчал, но на сей раз, просто подбирая нужные слова.

— Старики затем супчик не очень свежий кушали или на лестнице неудачно оступались. — пришел я ему на помощь, поняв о чем идет речь.

— Супчик, да… — задумавшись, пробормотал папаша. — В общем, мошенникам из соцзащиты в этом деле помогали, да и вроде бы как до сих пор эта тема у них вполне рабочая, и милиция, и нотариусы…

Отец махнул рукой в сторону нежилого подъезда.

— …и судьи, и эксперты-почерковеды, и… Да бог его знает, кто еще во всем этом замешан! Там такие бабки крутятся, Злат! Московские квартирки же! И весь этот клубок тянется на…

Отец замолчал и, достав из кармана куртки пачку «Parliament lights», вынул сигарету, но затем, поглядев на меня, засунул ее обратно в пачку, а из моей памяти всплыл давнишний разговор с Забавой:

«— У Нэльки…это парикмахер, которая приходит стричь меня, Аньку и Иринку…короче! Ее мама работает соцработником, и одна из бабок, которую она обслуживала, отписала ей свою долю в квартире. И Нэлька мне такая говорит, представляешь: «Ну а что, мама взяла! Те родственники, конечно, очень недовольны были…».

Вспомнил и рассмеялся, представив себе картинку «неудовольствия родственников», хотя с точки зрения тех незнакомых мне людей, долей в квартире которых завладела соцработница, втершаяся в доверие к пожилой женщине, это было совершенно несмешно. Да и, с точки зрения, нашего с отцом разговора тоже…

— Злат… — папаша, похоже, чуток подрастерялся от моего внезапного и совершенно неуместного смеха.

— Мама взяла… Родственники, конечно, очень недовольны были… — утирая слезы смеха, проговорил я, а затем, успокоившись, поинтересовался. — Окей, уважаемый отец, а вам-то какое дело до печалей всей этой мафии?

— Злата…! — отец начал выходить из себя. — Ты про закон сообщающихся сосудов чего-нибудь слышала? В общем, из-за тебя…

От раздражения у отца, кажется, начались какие-то проблемы с дыханием.

— Короче говоря, своими жалобами на соцслужбу во всевозможные инстанции, ты доставила немерено проблем тем товарищам в высоких кабинетах…в очень высоких кабинетах, Злат, вплоть до…которые уже много лет, как кормятся с этих квартирных схем, а там… — закончил он, когда восстановил дыхание.

— Я поняла, уважаемый отец, можете не продолжать…

Папаша мой и все прочие члены шайки так называемого «Союза предпринимателей города Москвы» — бизнесмены, а прищучить практически каждого из них, имея в руках административные рычаги, быть может, и не очень просто, но вполне реально. Особенно если очень захотеть. Проверки там всякие и прочее. Вот он и опасается, что из-за моих действий начнутся очень серьезные «терки» с теми из чиновников, в чье «корыто», после моих «писем счастья», здорово нагадили. А у него выборы на носу…

Впрочем, его проблемы меня волновать не должны. Любой отец обязан, что называется, держать руку на пульсе того, что происходит в жизни его чад. Даже если отец этот считает, будто бы это уже «бывший ребенок». Иначе…

— …или вы специально обо всем этом поведали, дабы сказать, что с «опекой» мне помочь ничем не сможете?

— Злата! — покраснев как рак, оттого, что я попал в самую точку, раздраженно воскликнул папаша. — Я…я…я… Да! Да, Злата, это так! Я теперь ничем не смогу помочь в твоей борьбе с теми людьми! Если бы ты столь лихо не раздраконила их «гнездо», я, скорее всего, сумел бы договориться, но… Не теперь! Злат, пойми меня правильно, пожалуйста, я сейчас совершенно не в том положении, чтобы делать чего пожелаю!

— Ясно. Как же хорошо, что отец всегда встанет на защиту родной дочери, правда…?

Отец отвернулся, смяв пачку сигарет, которую все это время вертел в руках. Услышать подобное от родной дочери, пусть даже нелюбимой и давным-давно оставленной только лишь на попечение матери, должно быть просто нестерпимо для любого человека мужского пола.

Несколькими минутами позже, возле пруда в 15 микрорайоне.

Идя в сторону дома, я обнаружил бабушку, сидящую на лавочке, возле пруда, и глазеющую на уток.

— Все-таки хорошо, что с мамой Ирочки у меня теперь вроде как нейтралитет. — усаживаясь рядом, сказал я, прокручивая в голове произошедший разговор с папашкой насчет мошенников из соцзащиты.

Маловероятно, конечно, что все эти прекрасные люди станут мстить какой-то там малолетней девице, накатавшей на «опеку» «телегу», из-за которой они в итоге и пострадали, но, как знать, как знать…

В конце концов,тамя встречал столь интересных личностей на чиновничьих должностях, что…

Все возможно, короче.

— Конечно, хорошо, Злат! — искренне, но совершенно по иной причине согласилась старушка, которая была не в курсе нашего с отцом разговора и пересказывать его ей я не стану, разумеется, мало ей тревог, что ли? — Знаешь, я не думаю, что она такой уж плохой человек, но… Многие люди, особенно женщины, становятся словно не в себе, когда дело касается их собственных детей. Она, Злат, большой человек в нашем городе, так что, несмотря на все ее злые слова в наш адрес, ссориться с ней не следует. Неумно это, ведь никогда заранее не знаешь, в какой именно момент подобная ссора тебе же и выйдет боком. Жизнь-то она длинная! Но, Златка, учеба тебе всегда очень тяжело давалась… Пойдем!

Бабушка встала с лавочки и, ответив на приветствие проходящей мимо ученицы, поинтересовалась:

— Чего это Толик от тебя хотел?

— Апоптоз… — совершенно невпопад ответил я, сняв со своих шикарных волос желтый лист, сорвавшийся с ветки ближайшего к лавочке дерева.

— Чего? — остановившись, растерянно поглядела на меня старушка.

— Опадание листьев, бабуль. — улыбнувшись ей и вновь придя в хорошее настроение, ответил я. — Старая жизнь заканчивается, начинается новая…пойдем!

В автомобиле Петровых.

— Толик… — начала было Света, но…

Толик Петров, отец Златы, резко нажал на тормоз, а затем заехал на парковочное место перед универсамом «Пятерочка», что расположен на перекрестке 15, 16, 18 и 20 микрорайонов.

— Света! — заглушив двигатель, он повысил голос, ударив ладонью по широкому подлокотнику, отчего женщина вздрогнула, будучи непривычной к подобному поведению супруга. — Ты действительно была у Златы, когда она лежала в больнице? Я хочу это от тебя услышать! Да или нет?!

— Да. — неожиданно спокойно ответила женщина. — Я навещала ее…

— Света! — Толик вновь повысил голос. –Ты…

Он умолк, несколько раз сжав и разжав кулаки.

— Ты же сама хотела, чтобы никакой Златы в нашей жизни не было вообще, так?! Так! И я пошел тебе навстречу, чтобы в семье было полнейшее спокойствие и гармония! Тогда какого черта…

— Не повышай на меня голос! — ледяным тоном заявила женщина, подумав про себя, что эта ошибка природы…эта Злата…действительно права и Толиксамрешил прекратить с ней всякое общение и никак материально не поддерживать.

Сам! Иначе свои желания на ее счет можно было бы свернуть в трубочку и…

— Извини. — моментально стушевался отец Златы. — Я…

— Да знаю я, Толь! — женщина расслабилась в кресле и закрыла глаза. — Можешь не говорить, я в курсе, в какой жопе мы можем оказаться, если… И это, Толь… Прости, пожалуйста, но…

— Ты ненавидишь ее. — закончил на нее супруг.

— Ненавижу! — согласилась она. — Толь, ты же знаешь, что у меня спокойные и ровные отношения даже с самыми неприятными личностями, но… Эта Злата… Я ничего не могу с собой поделать, это во мне что-то звериное, Толь. Но, блин… Я совершенно не желаю быть главной злодейкой в истории этой злополучной девочки! Она же… Это же просто какая-то чужая для меня девочка! Толь, чего со мной не так, а?

Дрожащими руками женщина открыла подлокотник, достав оттуда холодную бутылку воды.

— Свет… — Толик повернул голову к жене. — Может, к психологу походишь? Вот честно, никогда не видел тебя такой…расстроенной.

— Ладно, похожу. — не стала она спорить, выпив воды. — Это мои собственные заморочки, Толь, я разберусь, не парься. Ты лучше подумай над тем, как нам выбраться из всей этой катавасии с наименьшими потерями…а лучше с прибылью! Как же я, блин, жалею, что подбила тебя на всю эту историю с выборами…

— Все будет хорошо, Вишенка! — заявил Толик, запуская двигатель. — Вот увидишь! Только, пожалуйста, оставь мое прошлое — в прошлом. Злата мне пообещала, что не станет лезть к нам и я практически уверен, что, и правда, не станет.

Жена кивнула.

— Знаешь, эта Злата… — сказала она. — Что-то с ней не так… С ней определенно что-то с ней не так!

— Она просто нездорова. — пожал плечами Толик и, дождавшись «окна», вырулил на дорогу. — Отсюда и полнейшее отсутствие каких-либо тормозов в ее голове.

— Нет, не в этом дело, Толь. Вернее, не только в этом. Я много работала с подростками, ноэта… — она покачала головой.

— Она очень неприятная личность, согласен, но это… Я не желаю о ней больше говорить, давай, пожалуйста, сменим тему. — сказал отец Златы.

Света уставилась в окно, дабы муж не смог увидеть выражение лютой ненависти, проявившееся на ее лице.

Если оставить эту злополучную девку в покое, то… — Света услышала, как заскрежетали ее зубы от подобных мыслей.

г. Москва, Зеленоград, 15 микрорайон, корпус 1553, квартира Златы, кухня, 17:20.

— Знаешь, мам, я тут внезапно пришла к выводу, что бытие в девчачьей ипостаси мне уже как-то разонравилось… — натурально растекшись по стулу, заявил я вошедшей на кухню родительнице.

Несмотря на весь свой пережитый опыт, в плане уборки я обычно не совершалтамничего утомительнее уборки при помощи пылесоса. Готовка тоже из той же оперы, помыть и почистить овощи, да зажарить мясца. А вот то, чем нагружала меня бабушка все последние несколько часов…

Блин, я и понятия не имел, что в нашей небольшой квартирке, столько всего требуется вымыть, протереть и тому подобное…

Короче говоря, от самых обыкновенных домашних дел я утомился сильнее, чем от каталожных съемок, а заодно понял для себя, что бытие домохозяйкой — тоже совершенно не моя тема. И это заставило еще больше ценить то, в каком порядке Забава поддерживалатамнаше жилище и скольких трудов ей стоила ежедневная готовка на всю семью.

Единственное, чего мне прямо сейчас хотелось, так это залечь на диван и, взяв книгу или включив телевизор, расслабить наконец свои копытца…

А маман…

Пока мы с бабулей ходили к нотариусу, а затем надраивали и без того чистейшую квартиру, параллельно с этим приготовляя всякое, мама побывала в салоне красоты. Эта женщина совершенно точно знает, что нужно делать и как правильно преподнести себя «прекрасному юноше»…

— Уже все приготовили? — поинтересовалась она у бабули, полностью проигнорировав мою реплику, зато не проигнорировала возмутившаяся старушка:

— Злата, я тебе сейчас по заднице надаю, девчонкой ей быть не нравится, видите ли…!

— Мам! — чуть поморщившись, перебила маман бабушку. — Ты ее сегодня просто загоняла с уборкой и готовкой. Это она имела в виду, а не то, что… Не то, в общем, что теперь по телевизору показывают. Я ведь права?

Маман очень выразительно на меня посмотрела.

— Вот именно, мам! Меня ожидают великие свершения, а я тут целый день вкалываю оператором веника и плиты…ай! — мама ущипнула меня за щеку.

— Так, ладно, хватит! — сказала маман. — Спасибо, что помогла бабушке. Иди пока отдохни, а потом переоденься в нарядное, через час уже приедет Елисей. И причешись, наконец!

После изгнания с кухни, я-таки решил немного вздремнуть, однако в мою голову внезапно пришла интересная мысль и мне захотелось проверить в сети кое-чего из своих знаний на предмет наличия вэтоммире. Усевшись, за круглый стол в нашей с бабушкой комнате, запустил ноут.

Ну, как запустил, нажал на кнопку включения, однако ничего не произошло.

И через десяток попыток, со включенным в розетку адаптером, а также без оного, ноутбук запускаться не пожелал…

Прогулявшись за отверткой, снял заднюю крышку ноута и, вытаскивая батарейку, запитывающую микросхему БИОСа, я почувствовал весьма ощутимый запах гари, исходящий от системной платы компьютера, а это значит…

— Блин! — расстроенно произнес я и, откинувшись на спинку стула, зевнул. — Ремонт или покупка нового! Опять расходы!

Заквакал телефон (я установил тот же звук вызова, что использовался на предыдущем аппарате), дисплей которого сообщал, что звонят с номера, отсутствующего в телефонной книге. Впрочем, с гибелью прошлого моего телефона, гикнулась и сама эта книга, хранившаяся в его памяти.

— Алло. — произнес я и ленивым голосом добавил. — Счет у меня открыт в трехлитровой банке, медицинская помощь мне не требуется, а если хотите предложить квартиру, то я приму ее только в дар!

— Злат… — услышал я слегка обалдевший голос Сереги, родственничка Стёши. — Это ты?

Блин горелый, совсем же из головы вылетело позвонить ему сегодня! А ведь по уши втрескавшийся в Злату юноша тревожится…

Несколькими минутами позже.

— Слушай, Серег, а ты, случайно, не в курсе, где в Зелике можно отремонтировать ноутбук? — поинтересовался я, после того как Серега, убедившись, наконец, что Злата жива-здорова, более-менее успокоился, хотя, судя по интонациям в его голосе, маминому бывшему «другу» здорово повезло, что они находятся не рядом…

— Так в пятнадцать-сорок шесть же, это красное кирпичное здание на перекрестке, там компьютерный магазин «Компстар» и сервис, заодно. А чего случилось-то?

— Не запускается и горелым воняет. — ответил ему.

— А, ясно. Я в компах не очень шарю, но… Хочешь, вместе завтра сходим? — предложил Серега.

— Давай сходим! — согласился я, скосив взгляд на стоящую в дверях маман, терпеливо дожидающуюся завершения диалога. — Только это… Я еще не знаю, во сколько смогу из дома вырваться. Завтра с утра созвонимся, хорошо?

— Окей, Злат! — согласился он.

— Лады! Спасибо, что позвонил и это… Меня мама тут требует. — сказал я, заметив нетерпение на лице родительницы.

Десятком секунд позднее.

— Не поняла! — маман прошла в комнату и, взяв стул, уселась рядом, а затем, прищурившись и склонив набок голову, поинтересовалась. — Злат, это что,тоттип тебе названивает…?

— Нет, не он! — не дал я ей договорить. — Другой Серега, родственник Стёши. Школьник-старшеклассник, с которым мы ездили в Серебряный бор.

— А! — услышав, что некий взрослый мужик не пытается наложить лапы и чего-нибудь иное на ее драгоценную дочь, маман тут же выкинула это из головы и сменила тему. — Чего это ты ноутбук разобрала? И почему все еще не переоделась, не причесалась и даже не умылась? Зла-а-ата…!

Около двадцати минут спустя, кухня.

В коридоре раздались птичьи трели, услышав которые я аж подпрыгнул (нужно будет обязательно сменить звук звонка, иначе я таким макаром заикой стану!).

— А вот ион! — воскликнула маман, однако суетится не стала и, в последний раз окинув взглядом нас с бабулей, а мы по сегодняшнему случаю оделись вполне себе нарядно (на Злату теперь уже нормально налезает то, что налезало до госпитализации), не спеша направилась в коридор, ну а мы за ней.

Ох уж эти женскиеон, произнесенные с придыханием, будто в какой-нибудь мелодраме. Аж глаза закатить захотелось…прямо как настоящей девчонке.

Ради сегодняшнего вечера маман очень хорошо поработала над своим образом. Очень! Прямо сейчас в ней нет ничего от той строгой тетеньки — секретаря важной «шишки» компании, в которой она работает. Она, одетая в платье (нечто среднее между домашним и праздничным), прикрывающее синячище на ее коленке…

Вспомнив о котором, я непроизвольно стиснул зубы и, чтобы успокоиться и отогнать ненужные сейчас воспоминания, на мгновение зажмурился.

…с новой прической, маникюром, а также с грамотно подобранным и отлично нанесенным на лицо весьма легким макияжем, абсолютно не выглядела так, будто является счастливой обладательницей довольно взрослой дочери, а ей самой вскоре исполнится тридцать пять.

Школьница выпускного класса, может, студентка первого — второго курсов, не старше.

Причем, если поставить рядом с ней Злату, натуральную школьницу, то дочь окажется существенно менее интересным экземпляром, нежели ее мать, в которой нет той легкой несуразности, угловатости и…прыщавости, присущими моей Злате.

Говорят, что молодость сама по себе красит, но, ей-богу, прямо сейчас маман выглядит… — тут я быстро взглянул в зеркало, висящее в прихожей над комодом, — заметно лучше Златы, даже без учета косметологических процедурок.

Маман определенно умеет выигрышно подать себя, и я сделал в голове пометочку, что это крайне важное умение для женщины, плюс ей чертовски повезло с генетикой. Очень свежа, ни единой морщинки, ни седой волосинки (она их не красит).

Будет ли моя Злата выглядеть столь же хорошо в тридцать пять? Вопрос…

— Мам, ты просто чудо как хороша! — совершенно честно сказал я, а та в ответ лишь подмигнула и, посмотрев в глазок, открыла входную дверь.

— Привет! Проходи, пожалуйста!