Зимний Бал, или Еще один шанс для попаданки

Глава 7

Обещанные подарки не заставили себя долго ждать. Стояли под дверью нашей квартирки, и мы с Рори их обнаружили, когда вернулись вечером с катка.

Брат тотчас же с восторженным воплем вцепился в деревянный ящик, обмотанный подарочной бумагой. Прижал к сердцу и сказал, что это ему.

Не ошибся.

К подарку прилагалась открытка, но в подъезде было довольно темно, поэтому я разобрала лишь имя – «Рори Одриджу», а брат, кивнув, важным голосом заявил, что прочтет ее позже.

Я нисколько не сомневалась в том, что внутри коробки – деревянный поезд, который Рори заказал Маркусу возле витрины игрушечного магазина, а в открытке – новогодние пожелания.

Мой подарок тоже стоял рядом – плетеная корзина, полная праздника.

Уж не представляю, как Высшему Магу удалось все это достать в занесенной снегом, заледеневшей Ровейне, но даже в подъезде пахло тем самым праздником.

Чувствуя, как у меня быстрее застучало сердце, я подхватила корзинку и открыла дверь.

Уже скоро в нашей с Рори квартирке горели все найденные мною свечи и была растоплена печь, после чего я растерянно, но с умилением уставилась на оранжевые бока апельсинов, связку желтых спелых бананов, пару зеленых манго и…

– Что это такое? – озадаченно спросил Рори, ткнув пальцем в киви. – Волосатая картошка?

– Если бы! – усмехнулась в ответ. – Нет, Рори, это называется киви, и скоро у нас с тобой будет настоящий праздник. Да, мы хорошенько отпразднуем нашу удачу и дядю Маркуса тоже позовем. Заодно и поблагодарим его за подарки.

Потому что мой второй день в Ровейне прошел очень неплохо, можно сказать, что даже отлично.

Мне удалось заработать целых двадцать четыре фартинга (с деньгами Рины, выцарапанными на спичечной фабрике) и получить деловое предложение с перспективой на будущее от господина Брамса.

К тому же в этот день произошло нечто чудесное – наш разговор с Высшим Магом Ровейны, который дал ответы на многие вопросы. Не только это – каждый раз при мысли о Маркусе Блекстоне в груди появлялось приятное тепло, тотчас же разливавшееся по всему телу.

И пусть сегодняшний праздник оказалось с ним не разделить, потому что Маркус оставил записку еще и мне, сообщив, что отбывает на службу и освободится только к завтрашнему вечеру, но тепло никуда не делось.

Все так же продолжало меня согревать.

Куда сильнее, чем растопленная печь, потому что, еще немного посмотрев на подарок, я принялась за готовку.

– Сначала ужин, – сказала я Рори, продолжавшему с восторгом коситься на корзинку. Хотя с таким же взглядом он глядел и на раскрытый ящик со своим подарком. – Фрукты будут после. Сейчас ты разденешься, затем вымоешь руки. Я же быстро что-нибудь приготовлю, а затем мы с тобой станем праздновать. Кстати, что написал тебе дядя Маркус?

– Это наше с ним мужское дело, – важно сообщил Рори, уже успевший прочесть свою открытку.

После этого со вздохом потащился в ванную комнату исполнять мою просьбу.

И пусть мне было любопытно, что именно «мужского» бы в той записке, но я все-таки удержалась и не стала ее читать. Решила, что брат тоже имеет право на частную жизнь.

Быстро поджарила картофель с морковью, добавив немного солонины, заодно размышляя о том, что завтра с самого утра мне не помешает докупить продуктов. Маркус, скорее всего, уже доел суп, а с работы он вернется голодным…

Мысль о том, что мне придется заботиться сразу о двух мужчинах – маленьком и большом, – внезапно показалась мне на редкость приятной, и я принялась обдумывать экономичные, но при этом вкусные варианты, решив отблагодарить мага за подаренный нам праздник.

Пока жарились овощи, я нарезала дольками фрукты и даже сделала лимонад, поразив тем самым Рори в самое сердце.

Настроение у нас было самое что ни на есть отличное – особенно после еды, когда мы, убрав со стола, отправились собирать железную дорогу и ставить на колеса целых два состава.

И оно было таким ровно до момента, пока не раздался стук в дверь.

Довольно настойчивый.

Мои ладони тотчас же похолодели, а сердце заколотилось словно сумасшедшее. И не только потому, что мы с Рори никого не ждали.

Я совсем позабыла, что за дверью и окнами нашей маленькой, но теплой квартирки, в которой пахнет цитрусами и настоящим праздником, а на полу разложена железная дорога и «едет» грузовой состав, существовал еще и другой мир.

Враждебный и бывавший до невозможности жестоким к Рине и Рори Одриджам.

Теперь же он напомнил о себе очередным стуком в дверь. Куда более громким, чем прежде.

Внезапно я вспомнила, что вечером к нам собиралась заглянуть подруга, и немного успокоилась.

– Кто там?! – громким шепотом спросил брат.

– Сейчас узнаем, – сказала ему, поднимаясь на ноги. – Скорее всего, пришла Ким-Ли.

Но это была не она.

За дверью стоял знакомый мне Отступник, который, стоило лишь приоткрыть щель, тотчас же бесцеремонно просунул ногу, затем протиснулся мимо и вошел в квартиру, принеся с собой запах зимы и миллионы снежинок, упавшие на мои чистые полы.

Заодно он принес с собой смертельную опасность.

– Вообще-то, тебя никто не приглашал, – сказала я Кристофу Рансену, с недовольным видом уставившись тому в спину. – Если ты пришел поговорить, так и быть, давай поговорим! Но не здесь. Выйдем на лестничную клетку или же лучше на улицу.

При этом я прекрасно понимала, что нигде не будет лучше, когда у тебя в соседях Высший Маг, занимающийся проблемами Отступников, а один из них заявился к тебе в гости.

Не только это – если за Кристофом следом притащится инквизиция, которая начнет раскручивать наше знакомство, а за этим последует очередной допрос Рины Одридж под Заклинанием Правды, то…

Ну что же, магам Ровейны будет интересно послушать и про Москву, и про «корпоратив», и про то, что не стоит пить шампанское с пеплом от сожженной записки, если не делала этого тридцать девять лет подряд.

Тогда-то мне точно не избежать костра – или же как именно здесь «изолировали» Отступников? К сожалению, я забыла расспросить об этом Маркуса, а сейчас мрачно думала, что не помешало бы.

Но незваный гость, несмотря на мое требование, вовсе не собирался убираться из нашего с братом дома. Вместо этого с независимым видом прошел в комнату, не обращая внимания на то, что я тащилась следом и настойчиво предлагала ему выйти на улицу.

Потому что мне не нужны проблемы!

Зато Рори решил их устроить. Причем совершенно неожиданные.

Брат схватился за кочергу, стоявшую возле печи, и, замахнувшись, пошел на Отступника.

– Это наш дом и моя сестра! Уходи! – заявил тому.

– Рори, что ты делаешь?! – ахнула я.

– Очень страшно! – Кристоф картинно вскинул руки и попятился к двери. – Видишь, я уже ухожу. А можно я немного здесь постою? У меня будет короткий разговор к твоей сестре, после чего, даю слово, я вас оставлю. Вот, честное слово Отступника!

– Давай мы все-таки поговорим на улице! – взмолилась я.

– Там опасно, – качнул Кристоф головой. – Шастают всякие, заметят и доложат куда не следует. Могу, конечно, прорезать нам с тобой дыру в какое-нибудь укромное местечко… Что скажешь, например, насчет побережья Сины или же водопадов Кортари? Сейчас там намного теплее, чем в Ровейне. Хотя это заклинание уж точно отследят, и вернуться к прежней жизни ни у тебя, ни у твоего брата больше не получится.

– А твое появление в нашей квартире, значит, не отследят? И проблем нам оно не доставит? – язвительно поинтересовалась у него.

– Не отследят, – произнес он. – Обещаю, проблем у вас не будет!

– С чего бы такая уверенность? Нам с Рори грозит опасность из-за одного лишь разговора с тобой! Мало ли, инквизиция…

– Они ничего не обнаружат. Ни единого следа, – покачал он головой. – Видишь ли… Зря ты перестала приходить в Убежище, Рина Одридж! Я бы многое тебе рассказал. То, до чего додумался…

– Не собираюсь я приходить ни в какое Убежище! Мне нужно заботиться о младшем брате, и подобные проблемы мне не нужны.

Кивнул.

– А можно мне… – покосился на стол. – Немного?

– Голоден? – догадалась я, на что Отступник снова покивал и посмотрел на меня просящим взглядом.

И я вздохнула. Ну вот что с ним делать, если он категорически отказывается убираться из нашего дома и моей жизни? К тому же еще и хочет есть?

– Раз так, то проходи. Рори, сегодня мы не будем бить кочергой нашего гостя, оставим это на другой раз. Сейчас он быстро поест, заодно расскажет, что его к нам привело, после чего уйдет. Не так ли? – повернулась к Кристофу.

– В общих чертах, все так и будет, – согласился тот.

– Ну что же, тогда рассказывай! – приказала ему после того, как налила в одну тарелку остатки супа, а во вторую положила еще горячий картофель, обжаренный с морковью.

Заодно порезала хлеб и поставила его на блюдце перед Отступником. После этого пришел черед лепешек – потому что все остальное было сметено моментально.

– Видишь ли, мы крайне заинтересованы в открытии твоего отца, – доев и не забыв меня поблагодарить, произнес Кристоф. – И внимательно следим за работой Особого Отдела Магического Контроля Ровейны.

– Ах вот как! – усмехнулась я. – Вернее, и как же вы это делаете?

Прямого ответа, конечно, Отступник мне не дал. Но даже косвенного объяснения вполне хватило.

– Многие из высокопоставленных семей Ровейны надеются, что его открытие все же было совершено и их дети, которых они прячут от инквизиции, однажды получат шанс на нормальную жизнь.

Значит, Кристоф Рансен – чей-то сын с Акульего Острова, промелькнуло у меня в голове. Кого-то из знати или же местного олигарха.

Но его фамилия, конечно же, ничего мне не говорила. К тому же она наверняка была фальшивой.

– А что, если его не было, этого открытия? Маги из Особого Отдела перерыли все вещи моего отца, но ничего так и не нашли. Мы с Рори тоже ничего не знаем. Остается только разобрать этот дом по кирпичикам.

– Ни в бумагах, ни в вещах твоего отца ответов нет, – согласился он. – В квартире Одриджей тоже ничего не было, я проверял.

– Значит, отец так его и не совершил, и заявленное выступление перед Магическим Сообществом было всего лишь мистификацией. Розыгрышем, Кристоф!

Тот покачал головой.

– Уверен, что Стефан Одридж его все-таки сделал и оставил. Вернее, воплотил в жизнь.

– Но если так, то… Где же оно?! – любезным тоном спросила у него.

– В его детях, – произнес Отступник. – В тебе, Рина Одридж. И вполне возможно, в твоем брате.

– Очень смешно, – сказала ему. Хотя мне было совершенно не смешно. – С чего ты взял?

– Я это чувствую.

– Становится еще смешнее. То есть ты ощущаешь во мне нечто такое, что не почувствовали маги из Особого Отдела? Маркус Блекстон, например, который без устали ищет это самое открытие вот уже несколько месяцев. Если что, я лежала при смерти, и он меня лечил, но тоже ничего не заметил. Или же ты думаешь, что с ним случилось временное помутнение рассудка в моем присутствии?

Кристоф усмехнулся.

– Ты слишком красива, Рина Одридж, и вполне можешь вызвать помутнение рассудка у любого здравомыслящего мужчины. Но я уверен, что дело в другом – никто из магов Особого Отдела, которые занимались детьми Стефана Одриджа, конечно же, не имели дара Отступников. Поэтому они не в состоянии почувствовать то, что ощущаю я.

– Логично, – кивнула я. – И что же ты ощущаешь?

– То, что за несколько минут рядом с тобой я начинаю понемногу утрачивать свои умения и магию. Мой Дар Отступника слабеет.

– Думаю, дело в том, что ты давно не ел, – усмехнулась я. – Сытный ужин тебя разморил, вот и чудится странное.

– Ты не права. Хотя ужин был хорош, не могу этого отрицать.

– Допустим, я не права. Но как такое возможно?

– Пока еще не знаю, хотя у меня есть кое-какие соображения. Скорее всего, твой отец не ожидал, что заразится и течение болезни для него будет настолько тяжелым. До последнего он надеялся на выздоровление, а заодно боялся, что его открытие украдут или присвоят, поэтому ни записей, ни запоминающего артефакта он так и не оставил. В какой-то момент Стефан Одридж понял, что его дела плохи, но было уже слишком поздно. Все, на что ему хватило сил, – это передать тайну тому, кто был рядом с ним. Тот, кто оказался здоров и теперь является ее носителем. Тебе, Рина Одридж, и, я думаю, еще и твоему брату.

– Звучит как бред, – честно сказала ему, – Отец ничего мне об этом не говорил, иначе маги Ровейны докопались бы.

– Возможно, он как раз сделал это в бреду, – пожал плечами Кристоф. – Передал свое открытие, ничего вам не объяснив, потому что у него не хватило на это сил.

Но я не спешила с ним соглашаться.

– Нас с Рори допрашивали под Заклинанием Правды сильнейшие маги Ровейны. Если бы было хоть что-то, хоть малейшая зацепка, они бы обязательно ее нашли.

– Сильнейшие маги Ровейны не знали, что искать, – усмехнулся Отступник. – В этом все и дело!

– В чем, Кристоф?!

– В том, что не нужно ничего искать. Оно просто… Просто существует в тебе, Рина Одридж, а ты излучаешь его на всех, кто находится рядом с тобой. Ты словно противовес… И если мы, Отступники, скажем, условные «плюсы», то ты похожа на «минус». И чем дольше я остаюсь в твоей компании, тем сильнее мое уравнение стремится к нулю.

– У тебя явные проблемы с математикой, – сказала ему. – Это работает совсем не так!

Кристоф хохотнул.

– Вполне возможно, оно работает не так, но это лучшее объяснение, которое пришло мне в голову. К тому же я никогда не был силен в математике. В гимназии учился из рук вон плохо, потому что знал, что однажды возглавлю семейное дело. Но внезапно у меня проявился Дар Отступника, и на этом все для меня закончилось.

– Но ты жив, – покачала я головой. – Так что все для тебя продолжается.

Он снова усмехнулся.

– На самом деле, я давно уже официально мертв. Есть даже памятная табличка в семейном склепе, где вместо меня лежит чей-то труп. Мои родители не придумали ничего лучшего, чем инсценировать мою смерть, чтобы дать возможность моим братьям и себе спокойно жить дальше. Я же пребываю в царстве мертвых последние семь лет, и мне в нем совсем не до математики.

– Понимаю. Но при этом ты пришел в мой дом, подвергая нас с братом серьезной опасности. Если даже твои родители…

– Никто не почувствует вибраций Отступника рядом с тобой, Рина Одридж, потому что твой минус полностью их блокирует. Я же затру то, что осталось на лестничной клетке и возле твоего дома. Но ты права! Ни одна живая душа не должна узнать о нашей встрече и об этом разговоре.

– Зачем ты мне это говоришь, если я твержу тебе то же самое?

– Потому что у меня будет к тебе предложение. Деловое, – произнес он, после чего потянулся и подхватил с дальнего конца стола дольку апельсина.

Внезапно мне стало жаль собственного испорченного праздника, а заодно и Рори, который не играл в свой поезд, а сидел на кровати с кочергой в руках, не спуская напряженного взгляда с Отступника.

И еще того, что мой брат так и не съест эту самую дольку апельсина.

– Ах вот как? – сказала я Кристофу. – Единственное предложение, которое меня устроит – чтобы ты сейчас же покинул наш дом. Все остальное – что бы ты мне ни пообещал, ты и твои Отступники, я ни за что на это не соглашусь, потому что собираюсь вести честную жизнь. Мне еще брата растить!

И Рори засопел громче, сжимая в руках кочергу.

– Значит, вести честную жизнь? – усмехнулся Отступник.

Съел очередную дольку апельсина, и я решила, что еще немного, и я окончательно его возненавижу.

За наглое поведение, за апельсин и за то, что Кристоф явился в наш дом, говорит невероятные вещи и не собирается никуда уходить.

С чего бы мне верить, что я какой-то там «минус»? К тому же, мало ли, вдруг сейчас раздадутся свистки и топот ног жандармов на лестнице, и к нам завалятся не только они, но еще и вся инквизиция Ровейны?!

– Я слышал, что на катке Брамса с завтрашнего дня будут две группы, которые ты собираешься обучать катанию на коньках, – произнес Кристоф. – Сорока принесла на хвосте, – пояснил в ответ на мой немой вопрос. – Или групп будет даже три, потому что уж больно много желающих.

– Думаешь, мне стоит набрать еще четвертую, но из Отступников? – усмехнулась я. – Даже и не мечтай, Кристоф!

– Немного не так. Завтра в твою утреннюю группу придет один из наших.

– Что?! – ахнула я.

– Всего одно занятие, Рина Одридж!

– И не подумаю! – заявила ему возмущенно. – Вернее, ни за что не соглашусь! И вот еще, сейчас же убирайся из моего дома, как ты и обещал! Ты сделал свое предложение, я его выслушала и отказалась.

– Одно занятие, – мягко произнес он. – Час рядом с тобой, Рина Одридж, после этого… Если ничего не произойдет, это будет означать, что я ошибся, и минус, который я чувствую подле тебя, – это всего лишь следствие твоей красоты и моего помутнения рассудка. А еще я влюбился в твой суп.

И снова съел дольку апельсина. Затем вторую и третью.

– Вообще-то, это было оставлено моему брату, – резко сказала ему. – И да, мне жаль, так что можешь думать обо мне все что захочешь. И вот еще – я не собираюсь больше выслушивать твои смехотворные заявления! Никаких Отступников на моих занятиях…

– Ему семь лет. Наверное, столько же, сколько и твоему брату, которого ты так любишь. У того мальчика проснулся Огненный дар – самое опасное, что может быть. Такой же, как у меня. Вероятность того, что он сможет с ним совладать, близка к нулю. Ее попросту нет, Рина Одридж!

– Но ведь ты…

– На тот момент мне было почти семнадцать, поэтому у меня имелись кое-какие шансы, которыми я воспользовался. У него они отсутствуют.

– Мне жаль этого мальчика, но у меня есть свой собственный… мальчик. Ты прав, Рори семь, но если меня заберет инквизиция, то апельсинами его в приюте кормить никто не станет.

Кристоф кивнул, соглашаясь, что не станет.

– Один час на льду в твоей группе, и на этом все! Насколько мне известно, к этому времени в нее набрали уже около пятнадцати человек. К завтрашнему утру, наверное, будет даже больше. Ничего не произойдет, если к вам присоединится еще один ребенок.

– Кристоф, я не понимаю… Зачем тебе это устраивать? Почему ты не можешь сам определить, работает оно или нет?

– Потому что я уже семь лет как проявленный Отступник, и со мной все слишком сложно, – усмехнулся он. – С тем ребенком совсем иной случай. Вопрос жизни и смерти. Если я не ошибся, то ты сможешь ему помочь, и при этом тебе ничего не угрожает.

– Ты настолько в этом уверен?

– Я ни в чем не уверен, но знаю, что это намного безопаснее, чем если я начну водить Отступников в твой дом под носом у Высшего Мага из Особого Отдела. На катке же… Даже если что-то случится, ты не будешь иметь к этому ни малейшего отношения. Всего лишь очередной ребенок на твоем занятии. Один из многих. Я даже не назову тебе его имени.

Я молчала.

Рори сопел так громко, словно ему было тяжело дышать.

– Мне надо подумать, – наконец, выдавила из себя.

Кристоф кивнул, сказав, что время у меня есть. Несколько минут, пока он еще не ушел.

– Ты не спросила, что мы тебе за это предложим.

– Мне ничего от вас не нужно! – выдохнула я. – Просто… Просто убирайся из моего дома сейчас же! И следы свои за собой затри!

К удивлению, Кристоф кивнул, а затем поднялся на ноги.

– Что мне сказать его родителям?

Закрыла глаза. Вдох-выдох.

Открыла.

– Пусть приходят, но ведут себя так, чтобы никто… Никто и ничего не заподозрил, даже я! Обычный мальчик, один из многих, обычная тренировка. И все, я больше не хочу ничего знать.

– Естественно, – кивнул Кристоф. – Так оно и будет. До завтра, Рина Одридж!

Прихватил еще несколько долек апельсинов и целый киви, после чего ушел. Закрыл за собой дверь, и я услышала, как поворачивался ключ.

С нашей стороны, хотя Отступник уже был с другой.

– Вот же выпендрежник! – пробормотала я.

– Кто такой «выпендрежник»? – поинтересовался брат.

– Неважно, – отозвалась я. – Сейчас это совсем не важно!

Рори кивнул, соглашаясь.

– Ты поможешь этому мальчику?

– Не знаю, – честно сказала ему. – Ты же сам все слышал, Рори! От меня мало что зависит. Если Кристоф не ошибся, то помогу, а если нет…

– Тогда ему помогут Боги! – торжественным голосом произнес брат.

– Что-то в этом роде, – вздохнула я. – Рори, давай уже ложиться спать, я так устала! Только сперва соберем… Хотя нет, можешь оставить свой поезд на полу. Жаль разбирать твою дорогу.

К удивлению, брат не стал спорить или вредничать. Вместо этого покорно смыл сажу с рук после кочерги и улегся в кровать, а я при свете последней незатушенной свечи стала рассказывать ему продолжение сказки. Когда добралась до потерянной Золушкой туфельки, брат уже спал.

Я поднялась на ноги, и тут мой взгляд упал на открытку, которую приложил к своему подарку Маркус Блекстон. Не собиралась ее читать, но оно… как-то вышло само по себе.

«Твоей сестре нужен мужчина, который всегда сможет ее поддержать и защитить. Ты уже большой, Рори Одридж, а она – маленькая и слабая, хотя и пытается казаться взрослой и сильной. Помни об этом и заботься о ней тогда, когда меня не будет рядом».

И подпись – Маркус Блекстон.

Ночь прошла спокойно – если не считать того, что я долго крутилась в постели, не в состоянии заснуть. Размышляла о словах Кристофа Рансена.

Не понимала, верить ли в то, что в Рине Одридж есть некий минус, который, помноженный на «плюс» Отступников… должен дать тоже минус.

Простейшее математическое правило, что бы ни говорил Кристоф.

Заодно осознавала, насколько сильно я рискую – не только собой, но и жизнью своего брата, дав согласие на предложение Отступника. И пусть я собиралась максимально самоустраниться, но опасность была серьезной и могла повлечь за собой огромные неприятности.

Наконец усталость взяла свое, и я провалилась в мир сновидений, чтобы вынырнуть из него уже утром. Долго лежала, пялясь в темный потолок, размышляя все о том же, пока не придумала, что стану решать проблемы по мере их поступления.

Вот и первая проблема – нужно сходить на рынок и купить кое-что из еды. Я соскучилась по молочным продуктам. К тому же мне захотелось испечь блинчики, чтобы наш с Рори праздник продолжился еще и утром.

Брат тоже поднялся и сразу переполз с кровати на пол – играть со своим поездом, который теперь перевозил солдатиков. Вместо этого Рори был отправлен в ванную комнату – умываться, а затем я наказала ему убрать в квартире в мое отсутствие.

У нас разделение труда – я на рынок, а на нем уборка, потому что мы живем по принципу: кто не работает, тот не ест.

Ах, он не слышал о таком принципе? Ну что же, я единолично ввожу его с сегодняшнего дня.

Он не умеет убирать? Ничего, я составлю список, пусть выполняет и ставит крестик возле каждого из пунктов.

Упрямо написала этот самый список, порадовавшись тому, что умею не только читать, но еще и вполне уверенно выводить буквы на чужом языке, обмакивая сизое гусиное перо в чернильницу.

Но все-таки пожалела брата, поэтому пунктов было мало.

Пообещав ему в награду вкусный завтрак, я выскользнула из дома и поспешила на тот самый рынок возле катка Брамса. В Ровейне был еще один, о котором упоминала Ким-Ли, – центральный, возле порта, – но искать его я не рискнула.

Вместо этого бодро шагала в знакомом направлении по морозной, с каждым днем становившейся все более украшенной к новому году Ровейне. Размышляла о причине, по которой Ким-Ли так и не пришла навестить меня вечером, чтобы рассказать о том, что ее так встревожило.

Хотя она собиралась.

Вполне возможно, подруга была занята с женихом, решила я, и мы поговорим с ней обо всем позже на катке. Или же заглянем с Рори в прачечную Чангов.

Также меня немного беспокоил завтрашний разговор с миссис Ванроуз, и я старательно обдумывала варианты.

В кошельке сейчас лежало двадцать четыре фартинга, не считая мелочи, которую я захватила с собой на рынок. Сегодняшний урок у Вельских должен принести мне как минимум десять, хотя я надеялась на двенадцать.

Если мы подпишем договор с Брамсом и мне заплатят половину суммы за месяц работы с двумя группами, то это будет означать еще плюс тридцать фартингов.

Итого – шестьдесят шесть.

Шесть из них я планировала оставить на продукты и на стремительно заканчивающиеся дрова – мороз стоял пронзительный!

Зато остальные шестьдесят можно отдать домовладелице, пообещав той, что через пару дней – надеюсь, Вельские будут исправно платить за уроки или же найдутся еще желающие индивидуально обучаться катанию на коньках – я окончательно рассчитаюсь с долгом.

Заодно расскажу миссис Ванроуз, что нашла денежную работу и у меня серьезные планы на будущее, так что плату за аренду задерживать я больше не стану.

Должна же она согласиться? Хотя бы в память о моих родителях.

Мне казалось, что обязательно.

Снова поймала себя на мысли, что посчитала своими родителями Одриджей, а вовсе не Одинцовых, но на этот раз лишь пожала плечами. День назад такие мысли меня бы порядком смутили, зато сейчас я чувствовала, насколько сильно вжилась, буквально вросла корнями в этот мир, а тот давно уже проник в меня.

Прежняя московская жизнь становилась похожей на подернутый зыбкой дымкой сон, о котором с каждым новым днем в Ровейне я вспоминала все реже и реже.

Зато новая реальность уверенно заявляла свои права.

В ней я пообещала себе, что если с миссис Ванроуз все получится, то мы с Рори непременно украсим нашу квартиру к празднику и даже поставим настоящую елку. Ну или елочную веточку, на худой конец.

Заодно сделаем игрушки своими руками, если не будет хватать денег на настоящие. Пусть у нас будет настоящий праздник!

С такими мыслями я добралась до рынка, где поторговалась всласть, после чего, вернувшись, испекла нам с братом сырники. Потому что купила творог и крынку сметаны – вот насколько я осмелела в свете открывавшихся передо мной денежных перспектив!

Также решила, что сделаю на обед и ужин овощное рагу, и даже прикупила нехватающие ингредиенты.

Наконец, убрала со стола и приказала брату разобраться с его воинством, валявшимся под ногами, после чего одеваться на каток.

Вскоре мы уже шагали по зимним улицам вполне довольные собой. Немного припозднились со сборами, поэтому пришлось ускориться, чтобы успеть к нужному времени.

Добрались и до заведения миссис Чанг. Прачечная была открыта, но сквозь запотевшие окна Ким-Ли я не увидела, а заходить внутрь не стала: время поджимало.

Решила, что сделаю это на обратном пути, сейчас нам нужно было поспешить.

На каток нас с Рори пропустили без вопросов. Охранник, с которым у меня вчера вышел небольшой конфликт, расчищал снег возле палатки администрации и кинул в мою сторону недовольный взгляд. Судя по всему, ему не особо нравилось, что я стала доверенным лицом Брамса.

Но мне было все равно.

Заодно подумала: интересно, кто из работников катка шпионит и докладывает обо всем Отступникам?

Быть может, этот самый охранник? Или же кто-то из двух других, собиравших деньги за вход и направлявших желающих узнать о занятиях к палатке администрации? Либо сам Брамс, отвечавший на вопросы собравшихся?

Может, именно он снабжал Кристофа нужной тому информацией?

Я понятия не имела.

Тут Брамс, которого обступила целая толпа детворы и взрослых, меня заметил. Помахал, подзывая.

– А вот и наша замечательная преподавательница! – произнес он довольным голосом. – Рина, дорогая моя, познакомься – это твои первые ученики!

– Ну что же, рада всех видеть! – улыбнулась я, рассматривая детей, многих из которых привели взрослые.

Увидела среди них Нэнси Финниган, улыбнулась ей еще шире – у меня на нее были большие планы. Затем посмотрела на озорные мордашки детей в возрасте лет так от шести до тринадцати, после чего принялась прикидывать, чем всех займу, чтобы первое занятие прошло весело, а заодно и поучительно.

Позже, когда мы привыкнем друг к другу и я пойму уровень умений каждого, начнутся настоящие тренировки.

Тут мой взгляд остановился на худеньком темноволосом мальчике. Он, как и многие другие, пришел с родителями, но они держались в стороне и выглядели крайне напряженными.

Ждали, когда я к ним подойду, а заодно смотрели на меня пронзительными взглядами – словно боялись, что за этим последует.

Внезапно я поняла, что это и есть тот самый ребенок, о котором вчера говорил мне Кристоф.

Мальчик, в котором недавно проснулся Огненный дар Отступника, но родители не захотели сдавать своего ребенка инквизиции.

Решившись, я подъехала к этой троице.

Мать, худенькая и осунувшаяся, смотрела на меня испуганными глазами. Отец хмурился, сжимая руку сына, но молчал. Мальчик – сероглазый и серьезный – глядел на меня без страха.

– Как тебя зовут? – улыбнулась ему.

Затем протянула руку, и он нерешительно вложил в нее свою в синей варежке.

– Томас Ридклиф, – сказал мне.

– Приятно познакомиться, Томас! Можешь называть меня мисс Риной. Рада, что ты уже на коньках. Сейчас начнется наше занятие, и ты должен будешь пойти со мной, а родители смогут смотреть на тебя со стороны. Во-он оттуда, от той сетки. Если тебе станет страшно, ты всегда сможешь к ним подъехать.

– Мне не станет страшно, – уверенно произнес он.

– Молодец, – похвалила его. – Ты умеешь кататься?

– Немного.

– Покажешь мне?

Он кивнул, затем добавил:

– Но у меня не всегда получается.

– Скоро у тебя будет получаться всегда, – пообещала ему. – Рори, подъезжай к нам! – помахала брату. – Это мой помощник, его зовут Рори. Так, а теперь дай руку Томасу!

Кристоф говорил, что мой брат также мог получить некий дар «минуса» от отца, так что я собиралась использовать все варианты.

– Вот так, а теперь мы потихоньку поедем. Рори, отправляйтесь с Томасом в дальний конец катка, а я заберу остальных. Не будем мешать тем, кто просто решил здесь покататься.

Вскоре началось занятие, и все шло отлично – весело и задорно, – но ровно до момента, пока на меня не накатило дурное предчувствие. Подобное темной волне, оно прошлось по телу, и я застыла на полуслове и полу-жесте, с ужасом понимая, что именно сейчас произойдет.

Не ошиблась – почти сразу же в небо взмыл жуткий знак инквизиции Ровейны, а потом повсюду принялись вспыхивать синие сполохи порталов.

Я понимала, что это означало. Инквизиция явилась именно по нашу душу, и некоторых из нас ждали огромные неприятности. И еще то, что сомнительное правосудие Ровейны действовало по чьей-то наводке.

Я даже догадывалась, кто мог нас предать, – скорее всего, тот самый охранник, который невзлюбил меня с первого раза, когда я пыталась обучить его основам маркетинга.

Он оказался двойным агентом – шпионил и на Отступников, и на инквизицию, – но, вполне возможно, последние заплатили ему больше. Или же ненависть ко мне пересилила жажду наживы, я не была до конца уверена в его мотивах.

– Всем оставаться на местах! – разнесся по катку ледяной, усиленный магией мужской голос. – Инквизиция Ровейны. Приготовиться к проверке документов!

Из ближайшего к нам портала вышел высокий и очень худой мужчина в черных одеждах и с непонятной эмблемой на груди. Я не смогла ее рассмотреть – решила, что не стоит на него пялиться, – но почти не сомневалась в том, что на эмблеме изображен похожий череп, как взиравший на нас с неба.

Еще несколько инквизиторов уже успели окружить нашу группу, а остальные взяли в кольцо каток, хотя я понимала, что они явились по душу Томаса Ридклифа. Заодно и меня, потому что к нам спешил охранник, что-то твердя очередному магу в черном и тыкая в мою сторону пальцем.

Скорее всего, ябедничал. Как-то прознал, что среди детворы в моей группе будет кто-то из Отступников, и доложил куда следует. Но, похоже, имени его не знал, поэтому проверять собирались всех.

– Но, господа… Господа инквизиторы, у нас все в полнейшем порядке! – следом за ними прибежал еще и Брамс и даже ни разу не поскользнулся. Вместо этого принялся профессионально лебезить: – Прошу вас, господа, пройдемте в мою палаточку! Вы, наверное, замерзли, а у меня всегда найдется, чем согреться. Закусочки и небольшая благодарность от заведения за ваши старания во благо Ровейны…

Но никто не стал его слушать.

Ринувшиеся к своим детям родители тоже застыли в стороне – их не пропускали, вместо этого попросили подготовить документы. В свою очередь, посетителей катка не выпускали, хотя было несколько сбежавших через дыру возле рынка. Но за ними в погоню ринулись маги, и я видела, как вспыхивали дальше по реке синие кольца порталов.

Но чем все закончилось, я так и не разглядела.

Отвлекли.

Проверка началась почти сразу, и суть ее была предельно проста. Показать документы, у кого они были с собой, а заодно и оголить руки. Даже если для этого требовалось снять пальто или шубку в мороз, никого из инквизиторов подобное не трогало.

Один из порталов неподалеку от нас так и оставался распахнутым. Возле него застыло два мага, и я не сомневалась в том, что он открыт, чтобы забрать с катка найденного Отступника. И, вполне возможно, меня с господином Брамсом – для дальнейших разбирательств.

Это означало, что мы с Рори угодили в страшные неприятности, но мне ничего не оставалось, как только беспомощно смотреть, потому что я ничего не могла сделать.

Стоять, сжимая руку брату, чувствуя, как он в ответ сжимает мою.

Склонившись, я все же шепнула ему на ухо:

– Если со мной что-то случится, сразу же беги к дяде Маркусу! Дождешься, когда он вернется домой, и расскажешь ему обо всем.

– Я тебя защитю! – уверенно произнес брат. – Потому что я – мужчина!

На это я вздохнула. Кто бы его самого защитил!

Проверка тем временем набирала ход. Среди родителей Отступников не обнаружили, поэтому инквизиторы занялись детьми. Те нервничали, несколько девочек начали плакать.

– Не плачь, дитя! – безразличным голосом произнес один из инквизиторов, подойдя к Нэнси Финниган. – Покажи свои руки. Да, сними шубу и кофту, вот так… Все в порядке. Ты чиста, дитя, и ересь Отступников тебя не коснулась. Можешь одеваться. Следующий!

Следующим был Томас Ридклиф.

Он не плакал. С обреченным видом стащил пальто, затем вытянул руки.

– Ты чисто, дитя! – через несколько секунд безразличным голосом произнес инквизитор. – Ересь тебя не коснулась. Одевайся. Следующий!

Я видела, как пошатнулась его мать и насколько сильно прижал ее к своей груди муж. Кинула на него предупреждающий взгляд, и он понятливо кивнул.

Даже если на катке произошло чудо и метки Отступников исчезли с рук Томаса, родители ни в коем случае не должны себя выдать!

Сейчас не время радоваться, сперва все должно закончиться!

Отец Томаса что-то прошептал на ухо своей жене, и она тотчас же отстранилась. Выпрямилась и посмотрела на меня, и в ее глазах была бесконечная благодарность.

Искривленный, извращенный магический Дар ее сына больше не был таким, и угроза миновала. Томас Ридклиф невероятным образом стал обычным мальчишкой, которого немного напугала инквизиция, так и не нашедшая… ни одного Отступника на катке господина Брамса!

Даже документы у всех оказались в порядке.

Выглядели маги порядком обескураженными, но ничего не могли с этим поделать. Им попросту не было к чему придраться.

Так как ересь не коснулась никого из нашей группы, то я со спокойным видом принялась застегивать пуговицы на детских пальто, заодно проверяя, все ли надели варежки.

– За мной! – приказал предателю инквизитор, и охранник обреченно поплелся за ним к магическому кольцу.

Судя по взгляду, которым проводил его Брамс, работа на катке того больше не ждала.

– Дети мои, мы все очень испугались, – произнес Брамс, когда инквизиция убралась восвояси и знак свой в небе забрала. – Все-все, дорогие мои, я это знаю! Потому что сам испугался.

На это мальчишки тотчас же гордо заявили, что им нисколько не было страшно, и Брамс похвалил их за смелость.

– Но все уже закончилось и больше никогда не повторится! – пообещал он. – Хотя я должен вам сказать, что вы держались храбро, как настоящие львы королевы Франциски! А львам положено королевское угощение. Поэтому, как только завершится тренировка, в палатке вас будут ждать сладости, горячий шоколад и небольшие подарки.

Сказанное было встречено радостным визгом.

– Ну что же, – хлопнула я в ладоши, когда все немного успокоились. – Готовы продолжать тренировку? Томас Ридклиф, посмотри на себя? Что у тебя с шарфом?

Нэнси Финниган картинно закатила глаза и принялась поправлять тому одежду, а Рори ревниво засопел. Но уже скоро, смеясь, он катался рядом с Томасом, а за нами, бесконечно счастливые, наблюдали его родители.

Детвора тоже была счастлива – все тревоги быстро забылись, а вот то, что всех ждало угощение и подарки, – нет. Вскоре мы за ним отправились, и в палатке администрации было настоящее веселье.

Именно так прошел мой первый урок на катке господина Брамса.