Зима 41-го

VIII

— Лаврентий, сейчас я не хочу знать, что произошло там у них, в той истории, было это предательство, или ты потерял хватку. Ты теперь сам знаешь, чем это для тебя закончилось. И дело не в Никитке, с ним мы разберемся. Дело в тебе. Я знаю, сколько ты делаешь и еще сделаешь для нашей страны. Нашего народа, — Верховный сделал паузу и раскурил почти потухшую трубку. Иначе этого разговора не было бы. Но сейчас я хочу, чтобы ты определился, что для тебя важнее — власть или наше пока еще общее дело? — Сталин уставился немигающим взглядом на своего наркома. Он долго размышлял, включать Берию в круг посвященных в тайну Ковчега или нет. Если включать, то не предаст ли он, как тогда. Хотя там еще не понятно, было ли предательство, но то, что НКВД сработало из рук вон плохо, это точно. А если не включать, то Лаврентия надо убирать. Совсем убирать. А он нужен. Другого такого у него нет. Значит, придется поговорить и, уже потом, принять решение. На всякий случай сейчас в соседней комнате ожидают лично преданные ему, товарищу Сталину, люди. Одно слово и всесильного наркома не станет. Но кого ставить вместо него? Нет таких! Иосиф Виссарионович внимательно всматривался в сидящего перед ним человека, анализируя жесты, позу, мимику, сейчас важно было все, слишком ответственное решение предстоит принять.

По спине наркома пробежал неприятный холодок страха, на лице выступила испарина. От того, что, а самое главное как, он сейчас скажет, зависит выйдет он из этого кабинета или его вынесут. Как хорошо, что он не стал торопить события с этим парнем, как его, Стаиным. Нет, он, конечно, дал поручение присматривать за ним через внештатников, но без его прямого приказа какие-либо действия предпринимать запретил. Сейчас он мысленно похвалил себя за это решение. Хозяин ждал ответа. Берия поднял взгляд и, подавив страх, прямо посмотрел в желтые, немигающие глаза:

— Я с Вами, товарищ Сталин.

Иосиф Виссарионович, как показалась Берии, бесконечно долго смотрел ему в глаза, а потом, усмехнувшись, потянулся за трубкой:

— Вот и отлично. Будем считать, что я тебе поверил, — Сталин поднял трубку телефона, — Александр Николаевич, там у Вас люди сидят, ждут, отпустите их, они мне сегодня не понадобятся. На душе у Лаврентия Павловича отлегло. Сталин положил трубку и посмотрел на Берию: — И усиль присмотр за Стаиным. Немцы зашевелились, очень хотят узнать, как и чем уничтожили переправы в ноябре. Берия вопросительно приподнял брови. — Александр поработал, на технике из будущего и их боеприпасом.

Лаврентий Павлович кивнул, Фитин ему докладывал, что Абвер зашевелился, но по какому поводу суета, выяснить не удалось. А тут все встало на свои места. Значит, информация к Верховному пришла по каналам военной разведки. Это плохо, надо накрутить хвоста ИНО, чтобы лучше работали.

— Так может спрятать его подальше в тыл?

— Нет. Он мне здесь нужен. Да и приглядывать проще. На местах сам знаешь, взыграет ретивое у исполнителей, потом мы с тобой не расхлебаем. Волков начал работать над прикрытием, но Володя абрек, — Сталин одобрительно усмехнулся, — ему по лесам хунхузов гонять, а тут тонко работать надо. Вот и займись. Сам займись. Чем меньше людей об этом знает, тем лучше. Утечки все равно будут, но лучше, чтоб их было меньше, и как можно позже. Не мне тебя учить.

— Сделаю, товарищ Сталин.

— И еще. Волков и Стаин подчиняются только мне, больше никому. Это чтобы не было недоразумений. Берия кивнул. — Теперь о твоих текущих задачах. Семнадцатого я вызываю к себе для доклада руководство Ленинградской области. Товарищ Жданов, не очень охотно информирует Ставку о ситуации в городе и области. Необходимо отправить в Ленинград группу твоих сотрудников. Их задача составить независимое мнение о работе Ленинградского обкома. Почему обком не считает нужным информировать нас о происходящем в городе, что это — халатность или попытка скрыть нелицеприятные факты? Времени мало, совещание уже через пять дней. Вечером шестнадцатого выводы твоих людей должны быть у меня. Чтобы им было проще работать вот тебе материалы из того времени, — Сталин придвинул Берии папку, лежащую у него на столе, — изложенная здесь информация нелицеприятная, я в нее не верю, много там про нас вранья нагородили, но проверить мы ее обязаны. И своих проверь. Про них тут тоже есть, — хлопнул ладонью по папке. Нарком задумался:

— Товарищ Сталин, тогда надо отправлять две группы. Одна должна прибыть в Ленинград официально, а вторая тихо, иначе ни о каком независимом мнении за такой короткий срок и речи быть не может. Надо только решить под каким прикрытием отправлять вторую группу. Сталин набил трубку и несколько минут задумчиво ее раскуривал, прокручивая мысленно различные варианты. Его взгляд зацепился за только что переданную Берии папку.

— Скажи, Лаврентий, что бы ты делал, если б тебе надо было получить разведданные о новейшей боевой технике противника?

— Подключил бы агентуру, искал бы места производства и места дислокации, а там уже исходя из оперативной обстановки.

— То есть если бы, где-то использовалась эта техника, то основные усилия были бы направлены туда?

— Да, но и другие направления не упускал бы из вида.

Сталин покивал головой. Рискованно. Очень рискованно, но рано или поздно немцы найдут, где дислоцируется техника из будущего. Так может лучше их направить по ложному следу? Выиграть время, а потом спрятать вертолеты в ангарах на территории 290-го завода. Пока там еще не готовы принять столько машин, но это пока, нужно время. Да, поторопился он, выводя их с базы под Смоленском, надо было подождать. Но уж очень эффективно действовал Стаин, хотелось иметь такую силу под рукой, особенно в то время, когда немцы рвались к Москве. А теперь придется рисковать. Он потянулся к телефону:

— Товарищ Поскребышев, вызовите ко мне Стаина, срочно! Мы с Лаврентием Павловичем ждем.

Урок географии. Не интересно и нудно. В основном цифры, которые надо запомнить. Сашка конспектировал за Татьяной Владимировной. Все то, что она рассказывала, было в учебнике, но, записывая, лучше запоминалась информация, да и навыки чистописания надо было развивать. За полторы недели, прошедшие с его первого занятия с курсантками, жизнь вошла в устоявшийся ритм. Через день он ездил в Кубинку читать лекции, выходные тоже провел там. Конфликт с Карцевым заглох сам собой-постарался Батин. На следующий день, после спора с Виленом Дмитриевичем, физрук подошел к Сашке:

— Александр, здравствуй.

— Здравствуйте, Владимир Иванович.

— Пойдем, пошепчемся, разговор есть. Они зашли в каморку со спортинвентарем, Батин закрыл за собой дверь на ключ. — Давай, рассказывай, что у вас с Карцевым произошло. Его версию я уже слышал. Сашка рассказал все, как было, ничего не умалчивая, добавив только, что ему нужно было ехать по делам службы. — Да, Саша, а я тебя предупреждал, что с Виленом надо поосторожнее быть. Неужели нельзя было не доводить до конфликта?

— Как? — парень удивленно посмотрел на физрука. — И вообще, надо что-то решать с этим. На меня и так уже все косо смотрят.

— Это ты про одноклассников? Сашка кивнул, он ничуть не удивился, что Батин знает о разговоре с Волковой, иначе какой же он был бы чекист. — С Леной я поговорю, он девушка хорошая, просто категоричная чересчур и прямая, среди военных росла. Я ее вот с таких пор знаю, — он показал рукой на полметра от пола.

Сашка пожал плечами:

— Поговорите, — в принципе ему было все равно, какая Лена и о чем с ней будет говорить Батин, главное, чтобы ему дали спокойно учиться, раз уж без этого никак, и нести службу. Там кроме Лены хватало «воспитателей», один Литвинов чего стоит, невесть с чего решивший, что Сашка имеет какие-то виды на Волкову. По большому счету более-менее нормальные отношения у него сложились только с Настей Федоренко, которая его почему-то жалела, с вечно занятой, задумчивой Ниной Высоцкой и братьями Поляковыми. С братьями он сцепился на второй день пребывания в школе, до драки не дошло, но потолкались и взглядами померялись. Саша не знал, что там они потом для себя решили, но с тех пор Иван с Виктором парня не цепляли и относились довольно доброжелательно, по сравнению с остальными парнями из класса.

На курсах тоже все наладилось. Прибыли комиссар, особист и техник, уже знакомый Сашке по базе Иван Трофимович Линев. Обстоятельный, кряжистый дядька лет сорока, с крестьянским простодушным лицом и большими, сильными мозолистыми руками. Вид у Линева был самый что ни на есть пролетарский, но на самом деле Иван Трофимович был отличным инженером-расчетчиком, влюбленным во всю летающую технику без исключения. Комиссаром к ним назначили старшего политрука Кушнира Степана Абрамовича. Маленького росточка, весь какой-то круглый, румяный, с выдающимся носом, совершенно не подходящим к его лицу, и курчавой черной шевелюрой, все время улыбающийся, сыплющий шутками, он походил на веселого колобка, ели бы не внимательный, цепкий взгляд, нет-нет, да и выстреливающий в собеседника из-под густых бровей. Призван он был из запаса именно на эту должность, а до призыва работал освобожденным парторгом в Московском коммунальном хозяйстве. Ну и особист. Лейтенант государственной безопасности Гранин Яков Андреевич. Молчаливый тридцатилетний мужчина. Высокий, худощавый, с длинными ногами, он напоминал жердь на ходулях. Смотрелся он довольно смешно, пока не столкнешься с его холодным прознающим насквозь взглядом. Первым делом Гранин провел со всеми инструктаж по поводу сохранения гостайны и собрал подписки. Делалось это через индивидуальные беседы с инструкторами и курсантами. Девушки выходили от Гранина какие-то пришибленные и задумчивые. А Сашке лейтенант понравился, никакой воды, все четко, по делу. Яков Андреевич во время беседы сообщил, что в курсе настоящих званий и ведомственной принадлежности Стаина и Никифорова, попросил быть бдительными и при любых странностях и непонятных моментах докладывать ему. Вскользь упомянул, что немцы ищут героев, сорвавших удачной штурмовкой переправ их наступление на Москву. Не сказать что Сашку это сильно встревожило, но и настроения не добавило.

Урок уже подходил к концу, когда открылась дверь и директор школы вызвала Александра в коридор. Выходя из класса, Сашка услышал за спиной возбужденное шушуканье одноклассников. Здесь его ожидал сержант госбезопасности. Подождав, когда Елена Петровна отойдет, ожидавший представился:

— Сержант госбезопасности Лебедев. Вы лейтенант госбезопасности Стаин Александр Петрович?

— Да.

— Вас срочно вызывают в Кремль к товарищу Сталину.

— Мне бы переодеться.

Лебедев окинул взглядом Сашку, в глазах у него промелькнула усмешка, которую он быстро задавил:

— Не надо. Это срочно.

— Хорошо, минуту. Сашка вернулся в класс, извинившись перед Татьяной Владимировной, быстро собрал портфель, снял с вешалки пальто и, надевая его на ходу, вышел из класса.

Буквально через несколько минут, сидевший у окна Литвинов вдруг произнес:

— Ну вот и допрыгался Стаин!

Ребята с любопытством, не обращая внимания на учителя, ринулись к окнам. Татьяна Владимировна тоже выглянула на улицу. По заснеженной дорожке шел Сашка в сопровождении командира в форме НКВД.

— Ой, что же теперь будет?! — всхлипнула Настя Федоренко.

— Что будет, что будет? Разберутся, наконец-то, откуда он такой интересный взялся, — зло высказался Колька.

А Лене вдруг стало грустно. Да, она была зла на Стаина за то, что он был странный, не такой как все, не хотел участвовать в жизни школы и класса, всегда был особняком, равнодушно относился к комсомолу. Да, она считала его трусом, уж она-то точно не стала бы убегать от немцев аж в саму Москву и большинство ее одноклассников тоже на стали бы. Но вот чтобы Александра арестовали, она точно не хотела. Едва прозвенел звонок, Лена кинулась к единственному человеку, который сейчас, по ее мнению мог бы помочь.

— Владимир Иванович, Стаина арестовали! — ворвалась запыхавшаяся Ленка в спортзал. Батин удивленно посмотрел на Волкову:

— Когда?

— Только что, на уроке географии. Его вызвала Елена Петровна в коридор, а потом мы увидели, что его уводят.

— Ну а я тут причем?

Лена горящим взглядом посмотрела на физрука:

— Но надо же что-то делать?

— Что, Лена, делать? Если виноват, то ничего ты не сделаешь, а если невиновен, разберутся и отпустят.

— Да как он может быть виновен? Он же мальчишка!

Батин усмехнулся:

— Ты уверена? Ведь, ты сама недавно его обвиняла во всех грехах. Что ты вообще знаешь про Стаина? Ты готова за него поручиться?

Лена задумалась. А действительно, что она знает про Сашу? Тогда, в первый раз у них дома они толком не поговорили, сразу поссорились. Даже сейчас она не хотела признаться себе, что виновата в ссоре была именно она, а Александр ничего не успел ей ответить. Потом, когда он пришел к ним в класс, она с самого начала была настроена по отношению к нему предвзято, даже не поинтересовалась, а как живет этот парень с кем и где? Ведь в эвакуации он оказался совсем один и обратился к единственным, кто мог ему помочь, своим, пусть и дальним, но родственникам. И как она его встретила?! Так еще и класс против него настроила! Лена увидела свое поведение совсем с другой стороны, и ей стало вдруг очень и очень стыдно. Девушка покраснела и виновато посмотрела на Батина:

— Если надо поручиться, я поручусь. Только я ведь действительно о нем совсем ничего не знаю.

— Тогда как же ты собираешься поручиться за человека, которого совсем не знаешь?

— Я не знаю, дядь Володя. Но надо же что-то делать! — Лена упрямо и с вызовом посмотрела на друга отца, — Я сама пойду в НКВД и постараюсь всё выяснить! Я не верю, что Саша мог совершить что-то такое, за что его можно арестовать!

— Эх, Лена, Лена, когда ты уже научишься думать? — Батин укоризненно посмотрел на девушку, — Значит так, никуда тебе ходить не надо и вообще делать ничего не надо. Я сам все выясню, если надо будет.

— Чесно-чесно? — по-детски спросила она.

— Чесно-чесно! — Батин, улыбнувшись, щелкнул ее пальцем по носу, как когда-то давно, там, на Дальнем Востоке, когда приходил к ним домой в гости, и она, маленькая девочка, с восхищением смотрела на веселого, статного командира, такого же геройского, как ее папка. — Все, Заноза, беги, — Батин обратился к ней по детскому прозвищу. Лена, уже не так грустно, кивнула и, развернувшись на пятках, пошла на выход. — Заноза! — окликнул ее Владимир Иванович, — девушка обернулась. Капитан подмигнул и приложил палец к губам, показывая, что об этом разговоре знать никому не нужно. Ленка кивнула и вприпрыжку выскочила из спортзала. Уже в коридоре она опомнилась, не пристало ей, взрослой девушке, комсоргу класса, вести себя как ребенку. Посмотрев по сторонам, не видел ли кто ее поведение и, убедившись, что она здесь совсем одна, степенно пошла в класс.

Знакомые коридоры Сенатского дворца. Уже нет того волнения, которое было в первое посещение, присутствует только тревожное любопытство, по какому поводу последовал столь срочный вызов. В приемной поздоровался с Поскребышевым:

— Здравствуйте, Александр Николаевич.

— Здравствуй, Александр, — тепло улыбнулся секретарь Сталина, — заходи сразу, ждут.

Сашка решил уточнить, чего ему ждать за этими массивными дверями:

— Александр Николаевич, а по какому поводу вызвали, не знаете?

— Даже если б знал, не сказал.

— Извините.

— Да ничего, не ты один такой, даже генералы интересуются, — пожал плечами Поскребышев и, не обращая больше внимания на парня, погрузился в бумаги.

Зайдя в кабинет, Сашка по привычке вытянулся для рапорта, но вспомнил, что в штатском, просто поздоровался:

— Здравствуйте, товарищ Сталин, — потом, посмотрев на Берию, добавил, — здравствуйте, товарищ Народный комиссар внутренних дел.

— Здравствуй, Александр, проходи, садись, — Сталин кивнул на свободный стул, напротив Берии. Сашка прошел к столу и сел на краешек стула. Иосифа Виссарионовича, не смотря на хорошее к нему отношение Верховного, он робел. — Рассказывай, как дела, как успехи в учебе? Вряд ли Сталина интересовали его школьные оценки, поэтому начал сразу с курсов:

— Нормально в учебе, товарищ Сталин. Всем обеспечены, все подписки взяты, курсант…, - Сашка споткнулся, — курсантки приняли Присягу, начали их обучение согласно учебному плану, до летной практики им далеко, пока обучаем только теоретической части. Да, Вы и сами, наверное, все знаете, товарищ Сталин, товарищ майор Максимов каждый день отчеты пишет и отправляет в наш наркомат.

Верховный усмехнулся в усы, поняв Сашкину немудреную хитрость:

— Не хочешь через голову начальства докладывать. Это хорошо, что ты субординацию знаешь. Но у нас немножко другой случай. В целом как оцениваешь курсанток? Получатся из них вертолетчицы?

Александр пожал плечами:

— Пока рано говорить о чем-то. Двенадцать дней всего прошло, с ними полетать бы. Может они, вообще, будут бояться летать, — парень, решившись, все-таки спросил, — товарищ Сталин, почему девушки? Неужели парней не нашлось?

— А чем тебя девушки не устраивают? Все как ты просил, образованные, не летчики, переучивать не надо.

— Всем устраивают, очень хорошие девушки, но даже… — Сашка осекся, посмотрев на Берию. Сталин разрешающе махнул рукой:

— Говори. Товарищ Берия в курсе кто ты и откуда взялся.

— У нас там я не слышал о женщинах-вертолетчицах, а вдруг им нельзя или не справляются они, погибнут же зря и технику угробят!

— Не знаю, как у вас там было, в вашем будущем, а здесь у нас настоящие советские девушки, и они справятся, а чтобы не погибли и технику не угробили, учи их лучше, это твоя ответственность теперь, — строго посмотрев на Сашку, Иосиф Виссарионович уже мягче добавил: — Нет у меня для вас парней. На фронте парни нужны. А тут еще неизвестно, что получится у товарищей конструкторов. А технику с базы будем применять только в крайнем случае.

— Есть, учить лучше! — угрюмо отозвался парень.

— Теперь зачем мы тебя вызвали. Сталин внимательно посмотрел на Сашку. Германская разведка очень заинтересована выяснить, кто и как уничтожил железнодорожные переправы, уж очень хорошо вы с другом сработали. Рано или поздно они выйдут на Кубинку, техника стоит на прифронтовом аэродроме. Сейчас товарищ Миль готовит под нее ангары. Надо выиграть время. Есть мнение, что необходимо провести отвлекающую операцию. В общем, тебе надо лететь на Ленинградский фронт. Доставишь в Ленинград группу товарищей из наркомата товарища Берии, — Сталин решил лишний раз подчеркнуть, что, не смотря на ведомственную принадлежность Сашки, НКВД он не подчиняется, — а потом покрутишься там, обозначишь присутствие. Базироваться будешь на аэродроме в Волхове. Боевых столкновений избегать, на территорию противника не залетать. А мы подкинем тут по своим каналам Абверу информацию, что новая техника переброшена для проведения очередных боевых испытаний на Ленфронт. Оттянем их внимание туда, за это время здесь подготовим для вертолетов место. Туда же потом передислоцируются и ваши курсы. Вопросы есть?

Сашка задумался:

— Первое, что приходит на ум — горючее и техники.

— Обеспечим.

— Какие-то конкретные задачи будут?

— Сейчас основная задача, обеспечить город и область топливом и продовольствием.

— Тогда лететь надо на транспортнике, но нужно будет истребительное прикрытие, иначе меня ссадят прямо над Ладогой.

— Тоже будет.

— Товарищ Сталин, а как же курсы? Если мы с Никифоровым улетим на задание, курсы лишаться сразу двух инструкторов. Давайте я кого-то из курсанток возьму, кто наиболее перспективный, облетаю. Раз без боевых столкновений риск минимальный, а в воздухе их все равно проверять надо.

Сталин погрузился в размышления, потом кивнул:

— Хорошо, под твою ответственность. Еще есть вопросы?

— Пока нет, но обязательно будут. Надо район изучить, посчитать все. Метеосводка нужна.

— Действуй. До вылета, будешь находиться здесь, в Кремле. Кабинет Волкова в твоем распоряжении. Карты тебе принесут, метеосводку тоже. Если что, обращайся к товарищу Поскребышеву, он поможет.

— А как же, — Сашка показал на свой гражданский костюм, — да и курсанток вызвать надо.

— Форму доставят, это не проблема. Твою форму, — Верховный дал понять, что в данном случае ширма со знаками различия ВВС не нужна, — со всеми наградами. А курсанток, назовешь кого именно, их привезут. Но не больше двух.

— Тогда Весельская и Воскобойникова.

— Это не мне, — Верховный улыбнулся и кивнул в сторону двери, — Александру Николаевичу. Все Александр, иди, работай. Как закончишь, доложишь моему секретарю, я сам хочу посмотреть, что ты там придумаешь.

— Есть!

Выйдя от Сталина, Сашка объяснил Поскребышеву, что и в какие сроки ему требуется, на что получил молчаливый кивок, и пошел в кабинет Волкова. У кабинета уже стоял дежурный с ключами. Открыв двери, он оставил Александру ключ, потребовав расписать в журнале за вскрытие помещения и получения ключа. Сверив время с вписанным в журнал, парень поставил подпись. Дежурный ушел, а Сашка сел за стол майора. Ему предстояло проделать огромную работу. Это не рассчитать единичный полет, тут требовалось распланировать целую операцию. А ведь компьютера то нет. Придется считать вручную. Спасибо Вам товарищ подполковник, за то, что вдалбливал в голову, как тогда казалось Сашке, ненужные формулы. Ох, как пригодится сейчас ему эта наука! А ведь экзаменаторами будут немцы и сам товарищ Сталин. Почему-то немцев парень боялся меньше. Раздался стук в дверь.

— Войдите.

В дверях появился сержант Лебедев, с папкой в руках.

— Товарищ лейтенант государственной безопасности, велено передать вам карты и метеосводки.

Минут пятнадцать заняла сверка принесенных карт с ведомостью. Расписавшись в получении, Сашка отдал ключи от своей квартиры Лебедеву и сел за работу, времени не было совсем, вылетать надо было уже этой ночью.