Зеркальный образ[Mirror Image]

ГЛАВА 8

— Пайпер!

Пайпер подавила испуганный крик. Она только что принесла дощечку с зажимом обратно в винный подвал ночного клуба и встала на колени, пересчитывая ящики с полюбившимся посетителям шардонне, когда влетел Лео. Она заметила его, только когда тот заговорил.

— Со мной чуть не случился удар, — сказала Пайпер, цедя слова сквозь зубы. Однако, несмотря на то что он ее испугал, он все же принадлежал ей. Она встала, подошла к Лео и притянула его к себе. — Тебе даже не положено находиться здесь. А что, если войдет Макс?

Макс работал у дистрибьютора, поставлявшего ей вино. Она оставила его у бара считать бутылки, но всегда могла возникнуть ситуация, когда он вспомнит, что ему необходимо пойти в подвал.

— Извини, Пайпер, — сказал Лео, целуя ее в лоб. — Я буду краток. Пожалуй, тебе надо оставить Макса и пойти со мной.

— Я не могу оставить Макса, — возразила Пайпер. — Хотя я очень люблю бывать с тобой и не сомневаюсь, что ты занят серьезными делами, мне надо руководить этим клубом. Ты же знаешь, нам нужны деньги. «РЗ» у нас пока главный источник дохода.

Она уже хотела вернуться к подсчету, но Лео взял ее за плечи и заглянул в глаза. «Дело серьезное», — догадалась она. Его лицо говорило, что придется выслушать.

— Ладно, что случилось?

— Я навестил некоторых Холлиуэлов, — сказал он, — и расспросил их о доброй старой тете Агнес.

— Тебя никто не ударил?

— На этот раз обошлось, — ответил он, еле заметно улыбнувшись. — Но они мне кое–что рассказали. И не очень веселое.

— Выкладывай, — сказала она. — И побыстрее, пока Макс не начал удивляться, почему я так долго пересчитываю несколько ящиков с вином.

— Пайпер, я как раз собирался сделать это, только не надо прерывать меня, — сказал ей муж. Она показала, что зажимает рот и не будет мешать ему продолжать. — Семья еще во времена Агнес узнала, что один колдун убивает невинных людей. Это было сто лет назад или около того. Конечно, твоим предкам это не понравилось, и они попытались узнать, кто этот колдун, чтобы остановить его.

— Естественно, — сказала Пайпер и вспомнила, что обещала молчать. Она больше ничего не сказала.

— Они добрались до единственного подозреваемого. Однако тетя Агнес, которую все недолюбливали из–за ее скверного характера и духа противоречия, заявила, что их подозреваемый вовсе не тот. Как она утверждала, этот парень будто бы приходится ей давно потерянным братом, который и мухи не обидит. Она изо всех сил защищала его от семьи. А в это время продолжался подсчет новых трупов. Люди исчезали по всему Сан — Франциско, и хотя обнаружилось лишь несколько тел, ведьмы знали: кто–то убил всех исчезнувших людей. Они почти не сомневались, что им известно, кто это сделал.

— Речь идет о многих людях? — спросила Пайпер.

— О многих, — ответил Лео. — В конце концов, восстановив всю семью против себя и посеяв вражду, которая до сих пор не кончилась, Агнес осознала свою ошибку. Этот парень обманом заставил Агнес поверить, что является ее братом, чего не было на самом деле. Она рассказала семье о своей ошибке, но отказывалась указать, где находится лжебрат. Затем сама выступила против колдуна. Но он к тому времени стал очень сильным. Каким–то образом он черпал силу из убитых, так что чем больше он убивал, тем могущественнее становился. Как рассказали члены семьи, с которыми я разговаривал, драка, похоже, получилась страшная. В конце концов Агнес победила, хотя сама умерла потом от нанесенных ей ран. Она победила колдуна, и убийства прекратились.

— Итак, великая прапрапрабабушка Агнес умерла как героиня, — прокомментировала Пайпер. — Полная неожиданность, если сравнить с тем, что Фиби нашла в «Книге Теней». Или не нашла.

— Героиня, но только в том смысле, что она разрешила проблему, за появление которой несла известную ответственность, — сказал Лео. — Вспомни, если она не встала бы поперек дороги, семья разделалась бы с ним гораздо раньше, и тем самым было бы спасено много жизней.

Прежде чем Пайпер успела ответить, сверху донесся бас Макса Купера:

— Пайпер, ты там?

Пайпер взглянула на Лео, который уже начал исчезать.

— Да, — отозвалась она, когда тот исчез.

В дверях подвала появилась голова Макса. Это был симпатичный человек, хобби которого являлось оперное пение. Он выступал в разных местах города. Она любила слушать его, наслаждаясь красотой его голоса.

— Я подумал, что ты начала дегустировать вино.

— Увы, не удалось, — ответила она. — Я почти все закончила. А ты?

— Готов выписать заказ, — ответил он. — Мне нужна была только ты, красавица.

Пайпер знала, что помимо пения он был неисправимым любителем пофлиртовать. Она понимала, насколько это несерьезно, и не возражала, когда Макс проявлял к ней знаки внимания, хотя ей было бы интересно увидеть его лицо, если бы тот догадался о невидимом присутствии ее мужа.

— Начинай готовить бумаги, встретимся у бара, — сказала Пайпер. — Мне нужна еще пара минут.

— Я буду считать секунды, — ответил он, подмигнув. Когда его шаги удалились в сторону бара, Пайпер закрыла дверь подвала.

— Лео! — прошептала она.

Тот вернулся в виде луча света.

— Ты уверена, что не назревает еще что — то, кроме заказа на вино? — насмешливо спросил он.

Пайпер хлопнула его по плечу.

— Мы закончили с этой историей?

— Почти, — ответил он. — Я подумал, что ее стоит рассказать, так как вся эта история с лжебратом очень напоминает предупреждение в отношении Пейдж…

— О какой–то лжесестре, когда–то бывшей где–то, — прервала Пайпер. — В письме Пейдж не упоминается по имени.

— Верно. Все равно это может вызвать некоторое доверие к письму.

— Или же все это может означать, что сумасшедшая Агнес помешалась на лжеродственниках и хватила через край, — заключила Пайпер.

— Вполне возможно, — согласился Лео. — Должно быть, она написала это письмо в том промежутке времени, когда победила Тимоти и умирала от полученных ран. Остальные члены семьи ничего не знали об этом, но говорят, что она умерла в особняке.

— Тимоти? — переспросила Пайпер.

Лео кивнул.

— Так звали того колдуна — Тимоти. Это говорит тебе о чем–то?

Пайпер задумалась на мгновенье.

— Нет, — ответила она. — А теперь убирайся отсюда и позволь мне закончить с Максом. Потом постараемся найти Фиби и все уладить.

— Позвони мне. — Поцеловав ее, Лео исчез. Пайпер быстро закончила подсчет и пошла к Максу с намерением как можно скорее оформить заказ и заняться вместе с Лео более серьезными делами.

Пейдж так и подскочила, когда зазвонил телефон. Она сидела на кухне, пытаясь найти смысл в том, что прочитала в комнате Фиби. Она понимала, что опаздывает на работу и вопрос Буна остается нерешенным, но никак не могла убедить себя вернуться. Сама мысль, что Фиби

подозревает в ней мошенницу — или даже хуже, вероятность, что она сама может не знать, кто она в действительности, висела у нее на шее словно валун, затягивая в болото отчаяния.

Она подняла трубку на четвертом звонке.

— Алло, — апатично произнесла она.

— Пейдж, это я, Тимоти.

Звук его голоса вдохнул в нее искру жизни, но тут она вспомнила, что именно он посоветовал ей пойти в комнату Фиби.

— Привет, — печально сказала она. — Тимоти, я нашла письмо, о котором ты говорил.

— Похоже, это тебя не обрадовало, — сказал он с тревогой в голосе.

— Разве ты не знаешь, что в нем? — спросила она. — Ведь все остальное тебе известно. Ты знал, что оно находится там. Ты знаешь этот номер телефона, который я тебе не давала.

— Пейдж, я просто хочу помочь тебе. Я знал о письме, это правда. Но я подумал, что это важно. Если Фиби не доверяет тебе, ты должна знать об этом.

— Зачем?

— Ты одна из Зачарованных, — ответил он. — Ваши жизни зависят друг от друга, от сознания того, что сестры всегда поддержат. Если она подозревает тебя и будет следить за тобой во время сражений, то сделает непоправимую ошибку. Допустив промах и оказавшись вне игры, она сделает тебя и Пайпер легкой добычей.

— Наверно, это правда, — сказала она. Свободной рукой она поигрывала пустой кружкой, оставленной кем–то здесь, вращая ее, словно это был волчок. Она не могла избавиться от ощущения, что не в силах покинуть карусель, потерявшую управление, и не знает, как замедлить вращение.

— Откуда тебе так много известно о нас?

— Пейдж, я уже говорил тебе. — Его голос звучал так искренне, что Пейдж не могла не верить ему. Инстинкт предупреждал Пейдж не заходить слишком далеко, однако другая сила, глубоко сидящее внутри чувство, которому она не могла дать определение, толкала ее ему навстречу. Всякий раз, как он говорил, его голос словно преодолевал все заслоны и прямиком соединялся с этой внутренней силой. В том, что она безоговорочно доверяла ему, было что–то почти противоестественное. — У нас обоих есть способности: у тебя — твои, у меня — мои. Может быть, я и оказался здесь, чтобы помочь тебе. Не знаю. Возможно, мне это известно потому, что ты мне так нравишься и я хочу помочь тебе.

Ей хотелось бы поверить в это. Ей хотелось бы, чтобы кто–то подсказал, во что верить, поскольку все это окончательно сбивало ее с толку. Но сперва ей следовало бы знать, кому доверять. А это самый важный вопрос, не правда ли?

— Пожалуй, так.

— Пейдж, ты не должна впадать в отчаяние, — сказал Тимоти. — Тебе следует во всем разобраться, и чем скорее, тем лучше.

— Ты прав, Тимоти. Но как это сделать?

— Поищи в доме, — посоветовал он. — Может быть, тебе удастся найти еще какие–нибудь вещи тети Агнес. Кто знает, дневник, другие письма — они позволят тебе сравнить почерк, убедиться, что она действительно писала то письмо. Ты получишь дополнительную информацию. Возможно, это поможет решить, что делать, или выяснить, является ли она надежным источником. Если удастся убедить Фиби, что старуха выжила из ума, то, возможно, между вами все уладится.

— Думаю, надо посмотреть на чердаке, — сказала Пейдж.

— Пожалуй, это подходящее место, — одобрил Тимоти. — Все же не трудись искать в «Книге Теней». Фиби ведь первым делом сверилась с ней.

Он прав. Он так досконально все про них знал, что становилось совсем жутко.

— Хорошо, — сказала она. — Я поищу. Мне позвонить, когда я с этим покончу?

— Я тебе позвоню, — ответил он. — Удачи, Пейдж.

Он повесил трубку. Пейдж долго смотрела на трубку, прежде чем положить ее на рычаг. «Как же он узнает, когда звонить?» — дивилась она.

И откуда же он знал все это?

Поскольку вся оперативная группа присутствовала на совещании, то на этот раз она быстро прибыла на место преступления. Прибыв к подножию Телеграф Хилл в трех машинах, оперативники все вместе подошли к телу. Полицейские оцепили место, фотограф был занят съемкой, специалисты ждали в стороне, когда можно будет подойти и заняться детальным анализом, обследуя каждый квадратный сантиметр в поисках следов, которые мог оставить убийца.

И снова жертвой стала женщина.

— Карен Накамура, — объявил полицейский с места преступления. — Судя по водительским правам, ей пятьдесят три года. Проживает в Керни, Телеграф Хилл, в одном из тех кооперативных домов с видом на море.

Деррил понимал, что это означает, — она была довольно состоятельной женщиной. Эти кооперативные дома обходились недешево. Надевая перчатки одноразового использования, он взглянул на тело, напоминая себе при этом, что он полицейский и в его обязанности входит забыть о своих эмоциях и смотреть на убитую бесстрастным взором, от которого не ускользнет важная улика. Следы колотых ран такой же странной формы, как и прежде, и влажные пятна на ее сшитой на заказ одежде. Мокрушник нанес еще один новый удар.

— Заметил новую особенность? — спросил Монро Джонсон.

Деррил окинул взглядом место преступления. Тихая улица, ни одного очевидца, тело женщины. Деррил уже хотел признаться, что не заметил, когда его осенило.

От тумана улица выглядела мрачно, однако вечер еще не наступил. Два прежних убийства произошли с наступлением ночи.

— При дневном свете, — тихо сказал он.

Джонсон кивнул.

— Парень наглеет. Или теряет осторожность.

— Или то и другое.

— К тому же он набирает скорость, — раздался позади голос Лоррен. — На этот раз он даже не подождал двадцать четыре часа, как это было раньше. Не смог противостоять непреодолимому влечению убивать. Ему пришлось выбрать новую жертву. Может быть, на этой жертве он выпустил немного пара, а возможно, сегодня вечером найдет новую.

— Нам следует убрать этого парня с улиц, — сказала подошедшая Стефани.

— Как раз это я все время и говорю, — заметила Лоррен. — И чего мы тут ждем?

— Полицейские прочесывают район? — обратился к ней Джонсон.

— Да, они сообщат, если найдут хоть что–нибудь. Ребята, мы не можем допустить, чтобы счет тел продолжался. Их и так слишком много.

В голове Деррила неожиданно вспыхнула сцена в доме, где вода в подвальном этаже вымыла останки почти пятидесяти жертв убийства. Он практически не вспоминал об этом с тех пор, как занялся новым делом. Столетние скелеты вряд ли могли дать ключи к разгадке, а свидетелей того времени не сыскать. Он знал, что могут найтись люди, для которых раскрытие этого дела очень важно: потомки жертв, семьи которых так и не узнали о случившемся с дорогими для них людьми. Похороны с пустыми гробами, увековеченные на фотографиях, порождали трудные вопросы, но не давали никаких ответов.

Однако он понимал, что кто бы ни убил тех пятьдесят человек, сегодня уже не представлял угрозы. Ему надо найти так называемого мокрушника, пока его жертвы сегодня не достигнут того же ужасного числа.

— Скоби, Пейзант, — распоряжалась Лоррен, — вы оба занимаетесь этой Накамурой. Узнайте, откуда и куда она шла. Есть ли у нее семья? Муж? Любовник? Познакомьтесь с ними. Проверьте ее работу, машину, любимых животных. Все, что можно.

— Понял, босс, — сказал Леонард Скоби.

— А остальные знают, что делать и как делать, — продолжала Лоррен. — Я хочу остановить этого парня к тому времени, когда зайдет солнце. Он собирается снова убивать, и я хочу оказаться на том месте и остановить его, прежде чем он совершит очередное убийство.