Зеркала

6

Сначала она удивилась: это-то ещё тут зачем? Затем, занятая горестными мыслями, она начала обдумывать его предложение с позиции собственной ситуации. Взглянув на стоящего перед нею Тима снизу вверх, она спросила:

— И что мне это даст? Я ведь правильно поняла, что ты говоришь о браке чисто номинальном? Чтоб все знали, что я вышла замуж? Но долго ли ты продержишься? Несколько месяцев? Да, возможно, ты прав. Возможно, они в эти месяцы не будут требовать с меня… Но потом… Они же вернутся.

Тим сел рядом, вытянул ноги. Кровать качнулась под его весом. Кира, с трудом удержавшаяся на месте, едва не съехавшая к нему, ещё удивилась: он же тощий!.. Обернулся. Отросшие волосы — чёрными космами на светло-голубые глаза, которые поблёскивают сейчас чуть не по-волчьи.

— За несколько месяцев многое может произойти. Например, с тобой. Ты перестанешь видеть в зеркалах будущее. Или что-нибудь случится с этими (она сразу же мысленно представила его — с ружьём), как они считают, твоими хозяевами. Если согласна подыграть мне, то первый месяц проходишь в моих невестах. То есть все подумают, что у нас гражданский брак. Хоть отдохнёшь от всего этого. Потом…

Ей пришлось перебить его. Слово «подыграть» вернуло её из зарождающейся надежды, что теперь всё и правда изменится, к ледяной реальности.

— А как насчёт тебя? — сухо спросила она. — Ты уверен, что тебе однажды не захочется узнать что-то важное для тебя? Или что ты однажды не окажешься в ситуации, которая от тебя потребует жёсткого выбора? И тогда мне…

— Брось эти бабские штучки! — рявкнул Тим, всем телом поворачиваясь к ней. — Ты уже столько вопросов назадавала, что хоть ложкой загребай! Что бы у меня ни случилось — я всё решаю сам!

— Чё орёшь? — удивился Леонтий с порога, закрывая за собой дверь. — Я чё-то пропустил? Иль на самое начало попал?

В тишине, под взглядами двоих, он прошёл комнату и взял стул.

— А ты почему мне не позвонил? — жёстко сказал Тим. — Когда поехали!

— Какое там звонить, — лениво отозвался старший. — Эта рядом трясётся. Я сам трясусь, как бы гаишник не заметил, что у нас боковое зеркальце в плёнку завёрнуто. Машина трясётся — ближе к городу дорога плохая, участок не ремонтированный. А ты говоришь… Ну а вы? Чё решили?

— Кира выходит замуж, — угрюмо сказал Тим, насторожённо глядя на него. — За меня.

— Хорошее дело, — одобрил Леонтий, ухмыльнувшись.

— Номинально, — хмуро добавила Кира.

Старший некоторое время озадаченно смотрел на неё, потом перевёл взгляд испытующих голубых глаз на младшего.

— Дураки, что ли?

Кира почувствовала, как Тим шевельнулся.

— Нам надо выиграть время, — бесстрастно сказал он.

— А как они узнают, что мы с тобой… — неловко начала Кира.

— Устроим в городской квартире вечеринку — в честь помолвки. Назовёшь фамилии тех, кто пользуется твоими… знаниями, позову с их стороны тоже.

— Но ведь я не могу!..

— Подожди. Детали чуть позже обсудим. Ты когда-нибудь пробовала смотреть на зеркала через другое стекло? Например, через тёмные очки?

— Не пробовала! А ты бы попробовал, будь на моём месте?!

— Тихо, не орать! — грохнул Леонтий. — Девуля, что тебя конкретно беспокоит?

Прежде чем ответить, Кира опустила глаза. Они что — правда, не понимают?

Какая вечеринка?! Если она, Кира, не только из-за зеркал не может там быть! Как она в таком виде появится на людях: с длинными и свежими царапинами на лице, с руками, порезы на которых видны даже при условии, если она наденет что-нибудь с длинными рукавами? Ненормальные!

А потом взрыв негодования начал проходить, и Кира начала задействовать мозги. Взглянула на Тима. Бандит бандитом… Братец ещё и пострашней выглядит. И… Трёхэтажный коттедж. Домоправительница… Что там сказал Тим? Он устроит вечеринку, на которую собирается пригласить сильных мира сего? На городской квартире?!

— Ты кто? — вырвалось у неё. И прижала руки ко рту, глядя на недовольного Тима. — Ну… Я хотела спросить, кто ты и где работаешь? — «Последнее, может, не надо бы спрашивать?» — мелькнуло в мыслях.

А Леонтий сипло захохотал. И начал раскачиваться на стуле, тоже с великим интересом глядя на младшего брата.

— Хватит ржать, — когда старший брат постепенно стал успокаиваться и мог расслышать его, пробормотал Тим. Покосился на Киру, потянул носом, как нахулиганивший пацан, и насупился.

— А чё не поржать? — радостно сказал Леонтий. — Я-то всё знаю, но ты попробуй-ка объяснить это человеку со стороны! — И снова захохотал, почти счастливый.

— Ладно, и объясню, — чуть не с угрозой сказал Тим и показал брату кулак — жилистый такой, конкретный. — А ты — не пугай её. Она ведь не спрашивает, как и что получилось… Она спрашивает, кто я. — И уже с некоторым смущением сказал: — Кира, не бойся. Всё нормально. Я хозяин этого посёлка.

«Маша, я Дубровский». Наверное, бывший офицер именно с такими интонациями признавался нежной барышне в сокровенной тайне!.. Кира, открыв рот, смотрела на Тима. Хозяин посёлка?.. Вот этого огромного, с улицами, на которых заблудиться можно? С частными домами, которые горделиво и, в общем-то, по праву называются коттеджами? А… А что это значит — хозяин?

И как ответом — воспоминание об одном из первых вечеров в этом доме, когда она нечаянно подслушала деловой разговор Тима. Помнится, он там кому-то угрожал, а потом деловито разговаривал о проводке и об электрике, а до этого обсуждал с кем-то вопрос, нужно ли заказывать ещё один трактор для расчистки одной из улиц посёлка, потому что тамошний жилец собирается приехать… Кира попробовала на язык: работает хозяином коттеджного посёлка. Ничего себе… Но он же сам сказал — игрок!

Или это не он говорил? А сказали о нём?..

— Кира, хватит на меня пялиться, — уже мрачно сказал Тим. — Пора ужинать. Леонтий, ты предупредил тётю Соню?

— Да она меня видела, — снисходительно сказал старший брат. — Я ей сказал, что мы с Кирой в небольшую аварию попали. Она поорала на меня немного и успокоилась. Так что всё ништяк и всё благоухает.

Кира, обомлев, смотрела на Леонтия. Он сказал впечатлительной старушке про небольшую аварию?.. Долго переживать ей не дали. Тим решительно встал и подал ей руку. Даже не столько подал, сколько сам дотянулся до её ладони, сжал её и помог подняться девушке с места.

— Пошли ужинать. Жрать хочется после всего, что с вами случилось, как из ружья… Леонтий, учти, я с тобой ещё не говорил!

— А что Леонтий, — невольно заворчал старший, грузно вставая со стула, — чуть что — сразу Леонтий. Помог девчонке, чего ещё говорить…

— Ещё раз без предупреждения смоешься — прибью, — на полном серьёзе предупредил Тим, таща Киру за собой.

Девушка и не упиралась. Она просто прийти в себя до сих пор не могла. Тут и великое открытие, кто хозяин дома, и словесно жуткий разговор братьев, который без валерьянки слушать ну никак… Кира украдкой даже вздохнула: неужели Тим со всеми так разговаривает? Не только с домашними? Нет, она могла представить его грубо говорящим среди молодёжи, которая явно с удовольствием наезжает в его дом по приглашению. Парни и девушки наверняка на ура принимают его поведение и разговор… Но что, если он так говорит со всеми? Хозяин посёлка… Вроде по телефонам он тогда говорил нормально?.. Нет, первая реплика была — он кого-то за что-то сожрать хотел. Точно — он так сказал. А в первое их знакомство он врезал пьяненькой девушке по заду — и хорошо так врезал…

За ужином, который начался спокойно, несмотря на ворчание старушки и радостные вопли Леонтия, Кира, несколько оглушённая новостями, отстранённо наблюдала за происходящим. Когда Леонтий выдохся и взялся за трапезу, тётя Соня строго посмотрела на старшего из братьев, а потом предупредила Киру, чтобы та больше с ним не ездила.

— Кирочка, тебе повезло, что рядом с этим охальником только царапинами и отделалась! Он ведь не одну машину сгубил! Ох, гоняет, когда не надо! Хулиган!

Обрадованный Леонтий немедленно оторвался от своей тарелки и начал на ходу придумывать страшные подробности якобы аварии, пугая старушку. Посыпались воспоминания о канавах, которые приходилось переезжать на огромной скорости, о гаишниках, которые полчаса гнались за ними…

Тим ел спокойно и сосредоточенно, будто мысли помогали крепостной стеной отгородиться от бесполезного для него разговора и сосредоточиться на предстоящей работе. Кира несколько раз взглядывала на него, пытаясь соотнести образ, придуманный ею, и высказанную истину. Она-то представляла себе, что Тим выиграл этот коттедж у какого-то неудачника в карты!

А потом навалилась чёрная депрессия. Со случайным хозяином прекрасного коттеджа она ещё могла смириться. Могла помечтать о том, что этот грубоватый мужчина вдруг обнаружит, что рядом с ним женщина, на которую стоит обратить внимание. Могла помечтать что-то изменить в его доме — и так, чтобы ему это понравилось, чтобы он оценил её попытки сделать коттедж более уютным. Для него.

Но теперь… Теперь, когда Тим рассматривает её только как человека, близкого ему, как близки ему тётя Соня и старший брат… Как человека, принадлежащего, скажем так, к его компании…

«Такое отношение даже обидно, — грустно заключила Кира, ковыряясь в салате. — Потому что о Тиме даже помечтать теперь нельзя. Он всё поймёт с другой точки зрения. С точки зрения богатого человека, вынужденного заботиться о проблемах приблудыша». И так ей стало себя, сиротинку-приблудыша, жалко, что горячие слёзы снова чуть не подступили к глазам.

— Вот дурища-то-о!! — ворвался в её горестные мысли радостный вопль Леонтия.

Оторопев от неожиданности, словно получив ответ на незаданный вопрос, Кира волей-неволей прислушалась к разговору и поняла, что Леонтий рассказывает о своей последней любовнице, как он её гордо называл.

В очередной раз посмотрев на Тима, Кира наткнулась на спокойно изучающий взгляд. Заставила себя улыбнуться и взяла из вазы с фруктами дольку апельсина.

После ужина Кира вызвалась самостоятельно помыть посуду — к великой радости тёти Сони, которая была большой любительницей готовки (и вкуснейшей готовки!), но мыть посуду терпеть не могла. Так что девушка смогла некоторое время после мытья посидеть в опустевшей столовой комнате, размышляя, позвонить ли Маше. От идеи отказалась. Подруга перепугана. Сейчас постепенно успокаивается. Звонок от неё, от Киры, воспримет как знак новой беды.

И хотелось подумать о Тиме, зная, что её пока никто в столовой не удосужится искать, в то время как в комнату могут заглянуть все, кому не лень.

Она сознавала, как появилось робкое чувство интереса к Тиму… Он настолько отличался от всех знакомых ей мужчин, что она поневоле начала приглядываться к нему. Противоречий в его характере — куча. Как и в действиях: спас, наорал, назвал дурой, но позаботился. Сейчас же, когда он признался, насколько богат, он, конечно, не поверит в её искренний интерес к нему… Она шевельнулась, глядя на бинты вокруг кистей, намокшие после мытья посуды… Как он вёл её вниз — сильно и уверенно. Она до сих пор чувствовала его тяжёлое пожатие…

Посидев ещё немного и повздыхав, Кира поднялась к себе в комнату, мельком как-то вспомнив и улыбнувшись: как там сказал Леонтий — «домой»?

В комнате её ждал Тим. Стоял у шкафа и хмуро разглядывал покрывало, завешивающее зеркало на дверце. Нисколько не удивлённая, Кира прошла мимо и снова села на кровать. Объяснила долгое отсутствие:

— Посуду мыла.

— А тётя Соня где?

— Телевизор пошла смотреть.

— Кира, тебе платят за гадание?

Что это он? Насторожённая, Кира всё же сказала:

— Да. После того как загаданное сбывается или после того, как удаётся обойти какое-то препятствие, мне переводят деньги.

Тим, недовольный и не скрывающий недовольства, прошёлся по комнате, и Кира замерла от тревоги: что ещё?

— Кира, тебе придётся привыкать ко мне, — хмуро сказал Тим. — И к моим подаркам. К вечеринке ты должна сверкать побрякушками, ясно? Начнём. Вставай.

Ничего не понимая, она встала. Он шагнул к ней и поднял руки. Она не совсем поняла, что именно он делает, но доверилась. Стоять очень близко к нему — было как-то тепло. Сегодня поверх обычной для себя джинсы он надел ещё и кожаную жилетку, и Кира тихонько принюхивалась к горьковатому аромату кожи и, чуть улыбаясь, гадала, не сам ли он добыл зверя, из которого потом ему сшили эту жилетку.

А потом перед глазами что-то искрами блеснуло, и пальцы Тима мягко разгладили на её коже (она была в домашней футболке) мелкие сверкающие камешки.

Низко наклонив голову, чтобы рассмотреть, Кира углядела то ли бусы, то ли ещё что и подняла глаза.

— Тим, это что?

— Колье.

— Зачем?

— Я объяснил! — непререкаемым тоном сказал Тим.

— Я не про это, — возмутилась Кира ему в подбородок, который он упрямо поднял. — Я про то, что сейчас оно необязательно! Что мне теперь — в нём посуду мыть?

— Кира, я не знаю, как богатеи своим бабам дарят всякие побрякушки! — разозлился Тим. — Но мне надо, чтобы приходящие ко мне видели, что именно ты — моя невеста!

— А… у тебя часто бывают гости? — удивилась Кира.

— Часто, — мрачно сказал он. — Только эту неделю мне не до них было. Поэтому не приходили. Они звонят — я говорю, могу ли принять их, или придётся дожидаться, когда у меня время будет. Хозяйство, блин, у меня присмотра требует. И все это прекрасно понимают. Но теперь гостей привечать будешь ты! На правах моей будущей жены. Ясно? И скажи ещё только, что колье тебе не нравится!

Кира внезапно с трудом подавила желание похихикать. Всё ещё стоя перед носом Тима, она закивала.

— Тим, ты что — мне очень нравится!

— Правда? — недоверчиво спросил Тим. — И чё тогда не целуешь?

— Что?

Кире показалось, что она ослышалась. Тим смотрел на неё слегка сверху вниз, а потом, видимо, сообразил, что непонятливой придётся объяснять всё в подробностях, так и объяснил:

— Я твой жених. Тебе эту штуку подарил. Ты меня должна поблагодарить? Нет?

— Должна, — пролепетала Кира.

— Ну? Давай?

Он так искренне верил в то, что сказал, что Кира, сдержав улыбку, положила ладони на его плечи и потянулась к нему. Твёрдая ладонь легла на её спину, и он сам нагнулся к ней. Жёсткие губы прикоснулись к её рту, и вдруг она поняла, что происходит! Он будет дарить ей подарки и требовать с неё поцелуи! И прильнула сама к его губам, вдруг испугавшись, что он только прикоснётся и тут же распрямится. А Тим то ли ждал чего-то от неё, то ли хотел обойтись чисто официозным, что называется, поцелуем.

Он застыл — и она воспользовалась его сомнением: мягко забрала своими губами его нижнюю и осторожно, боясь, как бы он не прервал, попробовала её упругость. С каким-то тёплым удовольствием ощутила, как Тим постепенно расслабляется под её изучающим напором, как его рот теряет напряжение… Она почувствовала солёный привкус его рта и потянулась к нему, прижимаясь всем телом и почти пластаясь на нём, благо теперь он держал её сильно и надёжно. Но всё ещё как будто ожидал от неё чего-то… С некоторым разочарованием она было отстранилась от его губ, как внезапно они отвердели — и в следующее мгновение Кира почувствовала, как он слегка взялся за её волосы и чуть отогнул ей голову назад. И в его поцелуе она просто утонула — таким он был жадным и сильным. Он забирал её всю без остатка и беспощадно. Он не оставлял никаких сомнений в том, что человек, который держит её так, словно она физически его часть, умеет быть страстным…

Последнее, что она прочувствовала всем телом и от чего несдержанно застонала — он провёл языком по её шее, едва-едва дотрагиваясь до кожи…

Когда она очнулась, Тим взглянул в её глаза и пробормотал:

— Кажется, мы увлеклись…

И поднялся с неё. Всё ещё задыхаясь от его страсти, но уже обмерев от ужаса, Кира обнаружила, что она лежит на постели! Господи, когда он её сюда уложил?!

Она резко села. Так резко, что в глазах потемнело, и пришлось ухватиться за край спинки кровати. Быстро привела растрёпанные волосы в относительный порядок, испуганно глядя на Тима, снова сидящего рядом. Он покосился в своей уже привычной для неё манере — будто недовольный, но на этот раз она прочитала в его лице кое-что другое. Он чуть заметно ухмылялся, но как-то мягко…

— Не дёргайся, — уже более спокойно сказал он. — Привыкай, что мы жених и невеста. На людях нам тоже придётся иной раз… — Он вдруг осёкся, и Кира поняла, что у него чуть не выскочило слово дрянное, нехорошее.

— Хорошо, сыграем, — потухшим голосом сказала она.

Он обернулся и велел:

— Сиди.

После чего встал и, взяв со столика её расчёску-массажку, вернулся. Если сначала она не поняла его приказа, то теперь молча подчинилась, когда он расплёл ей «домашнюю» косичку и принялся аккуратно расчёсывать её волосы. Никогда не думала, что прикосновения расчёской могут быть такими, что всё тело пронизывает покалывающей волной, заставляющей чуть заметно прогибаться, словно выпрямляясь.

Сказал как всегда внезапно:

— Есть что-то завлекательное в том, что теперь я твоё личное зеркало. Хочешь знать, как ты выглядишь? У тебя ненакрашенные серые глаза, очень удивлённые (она снова услышала ухмылку в его голосе и нехотя усмехнулась сама). Смешной нос — очень маленький. Надо будет попросить тётю Соню, чтобы она тебе красила губы. Пока я не попробовал их, мне казалось, они… — Он пожал плечами, а она замерла. — Тебе надо будет сделать какой-нибудь причесон. И одёжку подобрать подобающую.

— Что-то я не совсем уверена, что в здешних домах женщины ходят в платьях от Версаче и обвешанные золотом, — скептически сказала Кира, успокоившая наконец всполошённое дыхание. И тут же вздрогнула, когда он, наверное, закончив расчёсывать ей волосы, погладил по её голове. Стороной она понадеялась, что он сделал это, приглаживая встопорщенные, освобождённые от плетения в косу волосы.

— А меня это не колышет, — пренебрежительно отозвался Тим. — Моя невеста будет такой, какой я её вижу. Не забыла? Я твоё зеркало… Кира, теперь ты веришь, что тебя не тронут, пока ты будешь со мной?

Она бы хотела ответить на этот вопрос искренне. Поэтому размышляла, наверное, с минуту. Положение невесты богатого человека и в самом деле давало ей много, в том числе и защиту. Но. Оставляло и сомнение. А справится ли сама Кира потом, когда придётся расставаться с Тимом. Нет, он явно не прочь быть с нею не только в качестве подставного жениха. Поцелуй его был откровенным… Но…

Сколько же этих «но»!

А этот беспредельщик отступил от неё, полюбовался на её расчёсанные волосы, а потом как-то по-хозяйски поцеловал её в щёку и, бросив:

— Мне ещё работать надо! — вышел, не дождавшись ответа. Впрочем, Тим, наверное, в ответе не сомневался.

А совершенно потрясённая Кира осталась, страшно желая, чтобы в комнату ворвался Леонтий с какими-нибудь жизнерадостными воплями, которые её быстро привели бы в чувство. Следовало бы обдумать произошедшее, но вместо попыток размышлять девушка всё старалась восстановить то ощущение, которая она испытывала до того, как оказалась на постели. Попытки вскоре привели к тому, что она немедленно встала и подошла к окну. Спохватившись, сначала выключила свет, а потом уже выглянула в окно.

На улице царили нетронутые сугробы, которые мерцали, переливаясь призрачным разноцветьем, в свете далёкого фонаря. Это мерцание напомнило Кире кое о чём. Она стянула с себя колье и некоторое время, затаив дыхание, смотрела на переливчатые огни, для появления которых было достаточно и приглушённого света с улицы.

Пока она разглядывала мелкие искристые камешки, странная мысль вползла в голову, растревоженную несущимися во весь опор мысленными толпами. А когда Тим купил это колье? Он же не знал, что будет такая дурацкая ситуация, в результате которой ему придётся потратиться на украшения? Или он скупал ювелирные украшения на всякий случай, если вдруг не повезёт и он снова станет только… игроком?

Медленно, заставляя колье «перетекать» из ладони в подставленную снизу ладонь, Кира всматривалась в переливающиеся камешки и, горько усмехаясь, думала, что очень хотела бы прямо сейчас получить ответ на очень конкретный вопрос.