Зеленые глаза Баст

Глава 3. ЗЕЛЕНАЯ СТАТУЭТКА

— А я ведь сказал правду, — начал Гаттон, — у вас в самом деле имеются особые сведения, которыми, надеюсь, вы со мной поделитесь. Видите ли, по телефону мне сообщили некоторые подробности, и по прибытии на место я был рад увидеть вас. Мне в любом случае мне пришлось бы с вами проконсультироваться, особенно о… об этом.

Он показал на предмет у меня в руке. Это была зеленая эмалевая статуэтка, изображавшая женщину с кошачьей головой, припавшую к земле, — изделие египетских мастеров, вероятно, четвертого века до нашей эры. Если учесть, что на ящике был нарисован силуэт кошки, то появление фигурки в моей руке казалось столь поразительным обстоятельством, что как только мне вложили ее в ладонь, я замер, не отводя от нее зачарованного взгляда.

Дивизионный хирург ушел, и в здании остались только трое — полицейский, Гаттон и я. Сэр Маркус Каверли являл собой ужасающий образчик человека, умершего от удушья, и хотя в недалеком будущем предстояло вскрытие, вряд ли могли возникнуть сомнения в причине его смерти. Тело обрело столь плачевный вид, должно быть, в результате падения контейнера в трюм с высоты в тридцать футов, и врач полагал, что все повреждения на трупе посмертные, а сама смерть наступила добрых двенадцать часов тому назад.

— Понимаете, — продолжал Гаттон, — когда ящик разбился, предметы, предположительно находившиеся в карманах сэра Маркуса, выпали и лежали среди обломков. Там мы и обнаружили эту женщину-кошку.

— Однако она могла выпасть и не из его кармана, — сказал я.

— Не исключено, — согласился Гаттон. — Но то, что она была в ящике, по-моему, очевидно. К тому же, это не просто совпадение.

Он показал на силуэт, нарисованный на крышке ящика. Я успел поведать ему, что видел накануне ночью в РедХаусе и потому произнес:

— Судьба на нашей стороне. По крайней мере, нам известно, откуда отправлен ящик.

— Именно так, — вновь согласился инспектор. — Конечно, чуть позже мы все равно выяснили бы это у перевозчика, но в деле, подобном нашему, каждая минута на счету. Как представитель прессы, вы вряд ли одобрите мое предложение умолчать об этих двух уликах. Но то, что такие вещи раньше времени просачиваются в газеты, часто тормозит расследование. Итак, что это за статуэтка?

— Это приношение по обету. Подобные статуэтки были у древнеегипетских паломников, прибывающих в Бубастис[4]. Она подлинная, и если вы считаете, что история реликвии поможет следствию, я посвящу вас в подробности сегодня вечером. Надеюсь, вы улучите время заглянуть ко мне.

Гаттон взял у меня фигурку и многозначительно посмотрел на нее.

— Полагаю, — сказал он, — происхождение предмета чрезвычайно важно для нас. То, что изображение почти такой же кошки, только более грубое, есть и на ящике, не может быть простым совпадением.

Бубастис (также Бубастос, Бубаст, Баст, Пер-Баст и т. д.) — древнеегипетский город в юго-восточной части дельты Нила.

Я молча посмотрел на него и спросил:

— Вы думаете, что ящик изготовили специально для тела?

— Без малейшего сомнения, — заявил инспектор Хит из местной полиции. — Он идеальной формы и размера для этой цели.

Я опять принялся изучать обломки, сложенные на полу, и осмотрел несколько предметов, находившихся рядом с ящиком. Это были личные вещи убитого баронета. Полицейские тщательно запротоколировали, в каком из карманов был найден тот или иной предмет. Сэр Маркус был в вечернем наряде, в ящике рядом с ним также обнаружилось его летнее пальто. В пальто нашли портсигар и пару перчаток; в бумажнике оказалось двадцать фунтов казначейскими билетами; визитки, личные бумаги и статуэтка кошки просто выпали откуда-то из карманов. Стекло часов, лежавших ранее в жилетном кармане, разбилось, но часы продолжали тикать рядом с телом мертвого хозяина. Среди вещей, найденных при жертве этого жестокого преступления, фигурировала ротанговая трость с золотым набалдашником; следовательно, каков бы ни был мотив убийства, об ограблении не шло и речи.

— Первым делом необходимо выяснить, — сказал Гат-тон, — где сэр Маркус побывал с момента ухода из дома вчера вечером до момента смерти. Сейчас мне необходимо позвонить в Скотланд-Ярд. До наступления вечера требуется отыскать перевозчика, доставившего груз в доки. А сам я тем временем посещу квартиру сэра Маркуса и Ред-Хаус, который представляется мне средоточием этой загадки.

Он положил эмалевую статуэтку в карман и поднял разломанную доску с изображением кошки.

— У вас в руках плащ, — сказал он мне. — Спрячьте это под ним!

Затем коротко кивнул инспектору Хиту:

— Вы же, — сказал он с мрачной улыбкой, — сейчас выйдете и поговорите с собравшимися!

Дав указания Скотланд-Ярду по поводу извозчика, доставившего ящик в порт, и составив официальное заявление для представителей прессы, инспектор Гаттон втиснулся в мой двухместный автомобильчик, и вскоре мы уже раскачивались и подпрыгивали на побитой мостовой улиц Ист-Энда.

Мы узнали последний лондонский адрес сэра Маркуса, неизвестный мне, из его визитки, и вскоре, с глубоким волнением в груди, я вместе с Гаттоном поднимался по лестнице в апартаменты убитого баронета.

Не успели мы дойти до двери, как она распахнулась и оттуда вышел человек, несомненно, полицейский в штатском. За его спиной я заметил печального и несколько растрепанного мужчину, которого принял за дворецкого покойного сэра Маркуса.

— Здравствуйте, Блайз! — поприветствовал Гаттон коллегу. — Кто вас сюда послал?

— Слуга сэра Маркуса, Моррис, позвонил в Скотланд-Ярд, — последовал ответ, — так как не мог понять, что произошло с его хозяином, и меня отправили к нему.

— Вот как, — сказал Гаттон, — хорошо. Напишите для меня отчет по всей форме.

Блайз удалился, и мы с Гаттоном вошли в прихожую. Дворецкий Моррис закрыл дверь и провел нас в маленькую библиотеку. Около телефона стоял поднос с графином и стаканами, и все говорило о том, что Моррис спешно позавтракал печеньем и виски с содовой.

— Я всю ночь не ложился, джентльмены, — начал он, как только мы вошли в комнату. — Сэр Маркус был хорошим хозяином, и если ему случалось ночевать вне дома, он всегда предупреждал меня. Поэтому я понял, что что-то не так, еще не узнав кошмарную новость.

Он плохо владел собой, и голос его дрожал. О покойном баронете ходила такая слава, что лично я не позавидовал бы ей, но каковы бы ни были его недостатки, пусть их у него имелось немало, он хорошо обращался со слугами, а это искупало многое.

— Несколько часов сна вам не помешают, — доброжелательно заметил Гаттон. — Понимаю ваши чувства, но, к сожалению, слезами горю не помочь. Не хотелось бы вас беспокоить, но должен задать вам несколько вопросов, которые помогут прояснить ситуацию. Первый вопрос: вам знакома эта вещь?

Он достал из кармана фигурку Баст, богини-кошки, и показал ее Моррису.

Дворецкий мутными глазами уставился на статуэтку и поскреб небритый подбородок, затем медленно покачал головой.

— Нет, — произнес он. — Я уверен, что никогда прежде не видел ничего похожего.

— Второй вопрос, — продолжил Гаттон. — Ваш хозяин когда-нибудь бывал в Египте?

— Не могу знать наверняка, но при мне нет, а тридцать первого числа будет шесть лет, как я служу у него.

— Так-так, — сказал инспектор. — Когда вы видели сэра Маркуса в последний раз?

— Вчера вечером в половине седьмого, сэр. Он собирался сначала поужинать в клубе, а потом отправиться в театр «Нью-авеню». Я сам заказывал ему билет.

— Он намеревался пойти в театр один?

— Да.

Гаттон красноречиво посмотрел на меня, я же ощутил неприятное волнение. В его взгляде я прочел, что он заподозрил присутствие в деле женщины, а при упоминании театра «Нью-авеню» мне сразу вспомнилось, что там играет Изобель Мерлин! Гаттон снова обратился к Моррису:

— Не дал ли сэр Маркус вчера повода предположить, что он собирается ночевать не дома?

— Нет, сэр, поэтому, зная его привычки, я начал беспокоиться, когда он не вернулся и не позвонил.

Гаттон пристально поглядел на дворецкого и медленно и отчетливо проговорил:

— Если вы ответите на мой следующий вопрос, вы не предадите память своего хозяина. Самая неоценимая услуга, которую вы можете оказать ему, это помочь нам в поисках убийцы.

Он на секунду прервался и продолжил:

— Не был ли сэр Маркус увлечен актрисой театра «Нью-авеню»? — спросил он.

Моррис беспомощно и встревоженно переводил взгляд с Гаттона на меня. Потерев щетину на подбородке и помешкав, он наконец решился ответить:

— По-моему, там была некая дама, которая…

Он умолк и сглотнул.

— Которая что? — подсказал Гаттон.

— Которая интересовала сэра Маркуса, но я о ней ничего не знаю, даже имени, — заявил дворецкий. — Я знал… о некоторых других, но сэр Маркус… не распространялся об этой леди, что заставляет меня думать…

— О чем?

— …что он, вероятно, не добился успеха.

Моррис договорил и уставился невидящими глазами на книжный шкаф.

— Так-ак, — пробормотал Гаттон и внезапно спросил: — Не навещал ли сэр Маркус кого-нибудь на Колледж-роуд?

Моррис поднял усталый взгляд.

— На Колледж-роуд? — повторил он. — Где это, сэр?

— Неважно, если название вам не знакомо, — коротко ответил Гаттон. — У сэра Маркуса был автомобиль?

— Уже давно не было, сэр.

— Другие слуги?

— Нет. Он был холост. Для такой жизни большое хозяйство излишне, а поместьем Фрайарз-Парк по-прежнему владеет вдова сэра Бернема.

— Сэр Бернем? Это дядя сэра Маркуса?

— Да.

— У сэра Маркуса еще есть родственники?

— Есть тетушка, леди Бернем Каверли, но у них, кажется, были плохие отношения. Понимаете, ее собственный сын, к которому должен был перейти титул, умер. Наверное, поэтому она недолюбливала хозяина. Из тех, о ком я знаю, остается только его троюродный брат, мистер Эрик, сейчас, конечно, уже сэр Эрик.

Я отвернулся, уставившись на книги, в беспорядке лежавшие на столе. Рана еще не затянулась, и вряд ли я был способен скрыть боль, которую испытывал при упоминании Эрика Каверли.

— Они дружили? — продолжил инспектор ровным и холодным голосом.

Моррис быстро поднял глаза.

— Нет, сэр, — ответил он. — Никогда не дружили. Несколько месяцев назад между ними вспыхнула старая вражда, и однажды вечером они чуть не подрались в этой комнате.

— Вот как? Из-за чего они ссорились?

Моррис опять засомневался, стоит ли продолжать, однако наконец с явственным смущением сказал:

— Конечно, из-за… женщины.

Мое сердце чуть не выпрыгнуло из груди, но мне удалось сохранить видимость спокойствия.

— Что это за женщина? — строго спросил Гаттон.

— Не знаю, сэр.

— Вы уверены?

В спокойном голосе полицейского звучал вызов, но Моррис смело и без колебаний взглянул в глаза Гаттона.

— Клянусь, — сказал он, — у меня никогда не было привычки подслушивать.

— Полагаю, именно эту женщину сэр Маркус надеялся увидеть в театре вчера вечером? — продолжил Гаттон.

Допрос Морриса достиг кульминации, и я едва сохранял даже видимость самообладания. Гаттон, как я теперь отчетливо понимал, своими вопросами вел дворецкого к подобному заключению, а от упоминания ссоры родственников до имени Изобель, невесты Эрика, игравшей в театре «Нью-авеню», оставался один шаг. Однако ответ Морриса был краток:

— Возможно, сэр.

Инспектор Гаттон на мгновение воззрился на дворецкого, а потом произнес:

— Хорошо. Воспользуйтесь моим советом и отправляйтесь вздремнуть. Боюсь, вскоре вас ожидает множество хлопот. Кто был поверенным сэра Маркуса?

Усталым, бесцветным голосом Моррис продиктовал адрес, и мы ушли. Вряд ли Гаттон осознавал, как больно мне было услышать его следующую фразу:

— Сперва мне нужно заглянуть в Скотланд-Ярд, а затем я сразу направлюсь в театр «Нью-авеню» переговорить с вахтером.

— Могу ли я быть вам сейчас полезен? — спросил я, стараясь не выдавать волнения.

— Спасибо, нет. Однако буду рад, если вы присоединитесь ко мне при осмотре Ред-Хауса. Насколько я понимаю, дом где-то по соседству с вами. К тому же, вы можете испытывать к делу профессиональный интерес, поэтому давайте встретимся там. Вы возвращаетесь домой или пойдете в редакцию «Планеты»?

— Думаю, отправлюсь в редакцию, — ответил я. — Как бы дело ни сложилось, звоните туда и назначайте встречу. Увидимся около Ред-Хауса.