Здесь обитают чудовища

5

Ник погладил руль мотоцикла. Оставить машину здесь – все равно что собственной рукой отодвинуть еще дальше всякую возможность вернуться. Но Страуд был прав, Ник не мог вести мотоцикл с собой по бездорожью. К тому же от него все равно не будет проку, когда кончится бензин. Ник отвел мотоцикл в глубь хижины и как можно тщательнее укрыл его ветками.

На следующий день после встречи Лесного Человека, еще до рассвета, они начали собираться в обратный путь. Туда, где, по мнению англичан, находилось их самое безопасное пристанище. Ночь прошла неспокойно. Они по очереди стояли на часах, всматриваясь, не появятся ли в небе вернувшиеся охотники, и вслушиваясь, не донесется ли с земли какой-нибудь звук, говорящий о том, что за ними следят.

Ночь выдалась безоблачной и лунной. Свет порождал странные тени, весьма тревожившие воображение Ника. И отнюдь не прибавило ему спокойствия то, что во время его дежурства, спустя час после полуночи, мимо него безмолвной тенью проскользнул за порог Джеремайя. Он уселся подле хижины, явно прислушиваясь, вытянув по земле прямой, как палка, хвост. Вдруг хвост задвигался из стороны в сторону, кот глухо заворчал. Ворчание это не поднималось до пронзительного вопля, каким Джеремайя вызывал на бой врага, но оставалось негромким и низким, и хвост яростно бил по песку.

Ник хотел посветить в темноту, однако, как ни сильно было желание посмотреть, что так взволновало кота, он не рискнул включить фонарик и привлечь внимание того, что могло там таиться.

Он не слышал ничего, кроме обычных ночных звуков. Что бы ни видел или слышал Джеремайя, менее совершенным органам чувств Ника оно было недоступно.

Кот припал к земле, замолк, хвост его замер. По небу неслышно, один лишь раз ударив по воздуху большими крыльями, пролетело что-то темное. Джеремайя опрометью кинулся в хижину, одним прыжком перескочив через ноги сидящего у входа Ника.

Но звук, раздавшийся после этого… Смех? Тихий, не громче злобного смешка. И, как показалось Нику, донесся он сверху, не с земли. Эта летающая штука? Ник призвал на помощь разум и логику – хотя разум и логика его мира здесь совершенно не годились. Что тут реальность, а что – игра воображения?

Сейчас, утром, когда они готовились уходить, он предпочел счесть, что ночью у него действительно разыгралось воображение.

– Жалко, что придется тебе бросить свой мотоцикл, – хорошая вещь. – Миссис Клэпп пыталась запихнуть Джеремайю в плетеную корзину; кот упирался, не желая оказаться в заключении. Вдруг он извернулся и схватил зубами хозяйку за руку, правда не сильно. – Ну, ну, ну, ты же не хочешь остаться здесь, старина? – Она почесала его за ухом. – Давай-ка полезай. Знаешь же, что тебя понесу я. А когда тебе было плохо со мной путешествовать?

Миссис Клэпп закрыла крышку и проворно ее закрепила.

– Да, – снова обратилась она к Нику. – Хороший мотоцикл, и недешево обошелся, коли глаза меня не обманывают. Да, здесь не разъездишься – только если раздобудем себе этих белых зверей.

– Белых зверей? – Ник повесил связанные сумки на плечо и повернулся спиной к мотоциклу, стараясь забыть о его существовании.

– Которые есть у Людей с Холмов. Ах, вот уж красота, когда они едут верхом на своих белых зверях. Это лошади, то есть довольно на них похожи. Мы два раза видели таких всадников, когда солнце уже село, но еще было светло. Красиво.

Миссис Клэпп потянулась за лежавшим рядом маленьким свертком, но Ник положил на него руку прежде, чем она успела его взять.

– Вам хватит хлопот с Джеремайей, – сказал он.

Миссис Клэпп хихикнула.

– Это верно. Здоровый котище – ему уже десять лет. Нет… – в ее круглых глазах мелькнуло страдание. – Тридцать лет прошло – так ты сказал, да? Тридцать лет – никак не могу в это поверить. Мне бы уже девяносто пять стукнуло, а я еще гожусь не только для того, чтобы греться у очага. И Джеремайя – он бы по всему давно умер. Но он – вот он, и я держусь молодцом. Так что не верю я в твои тридцать лет.

– А почему вам обязательно верить? Они прошли там, а не здесь. Я когда-то что-то об этом читал – идем ли мы во времени, или оно идет в нас? А теперь можно добавить: сколь быстро или сколь медленно?

– Медленно, я точно говорю: медленно! – Она улыбнулась. – Подай-ка мой мешочек для запасов. Сейчас я его пристрою. Здесь много чего можно найти, чем ублажить желудок, просто идешь себе и собираешь по пути. Положишь в похлебку – и будете пальчики облизывать, добавку просить.

Миссис Клэпп перекинула через плечо сплетенную из травы веревку, на которой висели корзинка и плетеный же мешок, и, крепко сжимая ручку корзины с Джеремайей, засеменила прочь. Ник двинулся следом.

Подобные мешки были у каждого из англичан, на плече или за спиной, как рюкзаки. И каждый, заметил Ник, держал под рукой железный оберег: либо что-то из инструментального набора к «Джипу», либо, как Страуд, маленький нож с открытым лезвием.

Линда снова вела Ланга на поводке. Пекинес держался поближе к хозяйке, однако вытягивал шею, поводя носом, словно определяя и занося в свой каталог разнообразные запахи.

Они шли по берегу речки, в порядке, который, видимо, стал уже обычным: Хадлетт и Страуд впереди, за ними миссис Клэпп с Джин Ричардс и Линда. Крокер и леди Диана – в арьергарде. Ник присоединился к ним.

– Вода. – Леди Диана взглянула на струившийся поток. – Здесь, молодой человек, она используется для многих целей. Ее пьешь, ею умываешься, и к тому же вода может служить преградой для некоторых Темных.

– Только, встретив новый вид, никогда не знаешь – боятся они воды или нет, – проворчал Крокер.

– Да, конечно, – согласилась леди Диана. – Но, в сущности, тут все решает случай или везение. До сих пор нам безумно везло. Иногда приходилось очень туго…

– Это с какой стороны посмотреть, – опять заговорил Крокер. – Из скольких передряг мы выбирались еле-еле! Мне уж казалось, что мы полностью исчерпали запас своего везения, когда унесли ноги после крушения.

– А это еще что?! – Ник слушал разговор вполуха, больше занятый окружающим миром. В совершенном изумлении он глядел на то, что лежало впереди, частью в воде, частью на песчаном берегу.

Это был пароход, слегка накренившийся, так что его нижнюю палубу с одной стороны заливала вода. Подумать только – пароход! И как же он попал сюда, ведь речка для него чересчур узка и мелководна?

Подойдя ближе, Ник увидел, что на пароходе был сильный пожар, пламя оставило черные отметины даже на огромном кормовом колесе. Но как же он сюда попал – и когда?

Нику доводилось видеть пароход с подобным приводом на Огайо. Летом подобный пароход совершал ностальгические прогулочные рейсы. Один из таких, попавшийся в ловушку времени?

– Он слишком велик для этой речки… – проговорил Ник вопреки тому, что видел собственными глазами.

– Но не во время паводка в реке. – Леди Диана несла толстую палку, и ею она указала на оставшиеся на берегу от каких-то прошлых времен следы гораздо более высокого уровня воды.

– Мы натолкнулись на него, когда в первый раз пошли вниз по течению,

– добавил Крокер. – Похоже, что произошел взрыв. Хадлетт говорит, эти штуки часто взрывались, если из них пытались выжать слишком много. Если кто и спасся, – летчик пожал плечами, – они ушли. Он тут уже давно стоит.

– Дальше к югу эта речка впадает в другую, побольше. – Леди Диана кивнула. – Она берет начало из озера и течет на юго-восток. Если они попали в этот мир, то могли завернуть сюда… – Она покачала головой. – Началась паника, они ускоряли и ускоряли ход – вот здесь все и кончилось.

– Такие суда ходили больше ста лет назад. – Ник отвел глаза от обгорелого остова.

– Мы повидали и более удивительные вещи. – Леди Диана шла вперед ровным шагом, и Нику стоило некоторого труда не отставать от нее. – За морем. – Она замолчала, и Ник не стал спрашивать.

Пройдя мимо того места, где стоял обгоревший пароход, маленький отряд свернул прочь от реки и вскоре начал подниматься по склону холма, откуда открывался вид на лежащую у подножия равнину. Здесь Ник второй раз за это утро пережил глубочайшее изумление. Ибо равнину пересекали линии. Не слишком ровные, кое-где почти незаметные, но все же останки каменных стен, в былые времена огораживающих возделанные поля! А ниже по склону проходила дорога, хоть и засыпанная землей, заросшая бурьяном, однако явственно видимая дорога, которая когда-то шла прямо через эти заброшенные поля.

Страуд вскинул руку. Все, как один, мгновенно упали на землю, распластались среди кустов. На равнине появилась другая группа странников.

У них были лошади, маленькие по сравнению с теми, каких Нику доводилось видеть, – одни несли всадников, другие бежали свободно, направляемые теми же всадниками. За ними медленно двигалось сооружение, которому Ник не мог подобрать названия, поскольку никогда не встречал ничего подобного. На платформе, что с трудом тянули около двадцати впряженных лошадей, стояла куполообразная постройка. Повозка ползла вперед медленно и неуклюже, всадники сдерживали своих норовистых скакунов, чтобы те не умчали их вперед.

Отряд этот свернул на дорогу, избегая обнесенных стенами полей, так как повозка не смогла бы их преодолеть. Ник обрадовался, что они уходят прочь: всадники были вооружены луками и копьями, да и вид имели столь дикий, что едва ли составили бы приятную компанию.

– Монголы, – проговорила лежавшая рядом с ним леди Диана. – Настоящие монголы – возможно, род или семья.

– Вы хотите сказать, люди Чингисхана – здесь?

Пароход его поразил. Но эти монголы почти столь же противоречили всякой логике, как и странные животные в лесу. Тех, по крайней мере, окружали внушавшие трепет гигантские деревья, под сенью которых они казались на своем месте.

– Это юрта – их передвижной дом, – продолжала леди Диана.

Ник оглянулся. Ее обветренное, с крупными чертами лицо выражало живой интерес.

– Мы воочию видим прошлое. – Леди Диана, казалось, разговаривала сама с собой. – Может быть, эти воины и в самом деле скакали когда-то рядом с Великим Ханом. Если б мы могли с ними поговорить…

– Познакомились бы с их копьями, если бы попробовали, – ответил ей Крокер. – Если мне не изменяет память, они еще и из лука отлично стреляли.

– Да, – согласилась леди Диана, – они были настолько хорошими воинами, что перебили половину европейского рыцарства… Пожелай они – могли бы покорить весь материк.

– Пожалуй, – заметил Ник, – не больно-то мне хочется встречаться с ними снова.

Им пришлось еще некоторое время пролежать в своих поспешно найденных укрытиях (которые и вовсе бы их не спасли, вздумай кто-нибудь из всадников поехать осмотреть окрестности), пока монголы не скрылись из глаз. Сколько еще осколков прошлого попало сюда?

– Эти поля, дорога… – Ник напряг зрение, стремясь проследить ее как можно дальше. – Кто все это построил?

– Откуда нам знать? – отозвался Крокер. – Здесь много таких мест. Мы видели целый замок. И еще тут есть города, они обитаемы.

– Города? – Ник вспомнил, что уже слышал о них раньше. – Те, что бомбят летающие охотники?

– Да не бомбят, – раздраженно поправил Крокер. – Они летают сверху и обстреливают их своими лучами. Не то чтобы они чего-то этим достигали. Но это не бомбежка, как мы ее понимаем, я могу поручиться.

– Города, – задумчиво проговорила леди Диана. – Они особенные. Наши города расползаются во все стороны. Ты милю за милей едешь мимо все более часто стоящих домиков, все меньше видишь открытого пространства. Эти же города совершенно не такие – никаких пригородов, предместий. Город просто стоит сам по себе посреди чистого поля.

– Сплошь одни башни, – пробормотал Крокер, – и совершенно невероятных цветов – ни тебе темного, ни блеклого, сияют, да и только. Но если Хадлетт прав, это западни, а западни могут быть приятные для глаз – мы не собираемся проверять.

– Западни?

– Мы полагаем, – пояснила леди Диана, – что именно из города приходит Герольд. И, может быть, это – источник той энергии, которая перемещает нас

– всех нас – в этот мир. Или не энергии, а что там нас утаскивает. Что бы это ни было, оно работает с давних пор.

– Мы видели римскую когорту – если только это не было ИХ наваждение,

– сказал Крокер. – Тут, когда вокруг Люди с Холмов, никогда не знаешь, что реально, а что нет.

Страуд поднялся, и вслед за ним встали остальные. Используя любое доступное прикрытие, они пересекли дорогу, где виднелись явственные борозды, оставленные платформой с юртой, и следы лошадиных копыт. Маленький отряд углубился в поля. Дойдя до небольшой рощицы, они остановились поесть и отдохнуть.

– Вон там фруктовый сад. – Викарий указал на деревья, росшие за полем. – Думаю, яблони. Может быть, ранний сорт.

Он вопросительно взглянул на Страуда. Было очевидно, что, по крайней мере на марше, уполномоченный гражданской обороны является главным.

Прищурясь, Страуд смотрел на солнце.

– Нам нужно до темноты успеть на ферму. И когда поблизости они, – он взглядом указал направление, в котором исчезли всадники, – становится опасно.

– Не так уж опасно, – возразил викарий. – Нас скроют деревья.

– Стена подходит прямо к деревьям. – Поднявшись, леди Диана оценивала расстояние до сада так, словно хорошо в этом разбиралась. – И она там становится выше.

– Немного фруктов нам бы не помешало. – Миссис Клэпп похлопала свой мешок для припасов, будто он уже был полон добычи.

– Ладно, – решил Страуд. – Но мы выставим часовых и…

– Боюсь, мы уже ничего не сделаем, – перебил его Хадлетт. – Взгляните туда.

Как обычно, Страуд дал знак прятаться. Чем ближе к земле, тем меньше вероятность, что тебя увидят.

Оттуда же, откуда пришли монголы, появился второй отряд, на сей раз пеший, и Ник заметил, что они шли вперед с осторожностью людей, ожидающих нападения или засады. На них была военная форма, некоторые несли винтовки. Одежда их имела тусклый серо-коричневый цвет, сидела скверно, и Ник не смог определить, кто они такие.

– Китайцы, – тихо проговорил Хадлетт.

Спрятавшиеся в роще наблюдали за осторожным движением отряда по следам монголов. «Они их преследуют?» – подумал Ник. В таком случае вряд ли у них будет много шансов на победу, когда – и если – они догонят юрту. Почему-то их винтовки казались менее грозными, чем луки всадников, которые, как заметила леди Диана, в свое время повергали на землю одетых в доспехи рыцарей.

– Что-то уж больно много народу толпится в округе, – заметил Крокер.

– Да. Интересно, в чем причина такого оживления? – добавил Хадлетт.

– Все это очень дурно пахнет, – вмешался Страуд. – По мне, чем скорее доберемся до укрытия, тем лучше. Может быть, идет охота.

Фрукты собирать не стали. Едва китайцы скрылись из виду, они покинули рощицу и под прикрытием стены пустились рысцой к расположенной в полутора милях впереди гряде холмов. Ник подумал, что большинство из них может так бежать без труда, но миссис Клэпп и викарий? Он увидел, как Джин поравнялась с миссис Клэпп и взяла у нее корзину с Джеремайей.

Поля местами заросли чем-то похожим на дикие злаки, хотя Ник никогда раньше подобных растений не видел: зрелые колосья были полны крупных семян или зерен красного цвета. Узкие листья заканчивались крошечными крючочками, которые цеплялись за одежду с поразительной силой, и вырваться стоило некоторых усилий.

Ник сглотнул. Хотелось пить, но сделать даже несколько глотков из фляги было некогда. В поведении остальных столь явно виделась необходимость торопиться, что он продолжал бежать, не останавливаясь. Линда взяла Ланга на руки, хотя пекинес и шел самостоятельно почти все утро.

К счастью, подъем в гору оказался пологим, хотя он и давался нелегко после броска через поле. Страуд сделал знак остановиться. Здесь было нетрудно найти укрытие, и к тому же довольно далеко просматривались окрестности.

– Вон еще идут! – Джин указала на очередную группу людей, которая, правда, находилась слишком далеко, чтобы рассмотреть их одежду и снаряжение.

Залегшие в кустах Страуд и Крокер, прикрывая от солнца глаза, разглядывали, как обратил внимание Ник, не расстилавшуюся внизу равнину, а небо над головой.

– Не видать, – сказал уполномоченный гражданской обороны.

– Пока не видать. Но уж слишком много движения. Если была большая охота…

– Мы лежим тут, под прикрытием, до темноты, – решил Страуд. – Да, хорошего мало, – добавил он в ответ на восклицание леди Дианы. – Но я не вижу, что нам еще остается, кроме как переночевать прямо здесь.

– Как далеко, – осторожно осведомился Ник, – отсюда до вашего места?

– Напрямую около трех миль. Но если держаться прикрытия, то больше. Сегодня мы видели бродяг поболее, чем за несколько недель перед этим…

– А сейчас видим кое-что еще! – вмешался викарий. – Герольд – мы недалеко от города.

Красочная фигура внизу ничуть не скрывалась и не искала никакого прикрытия. Как и монголы, Герольд ехал верхом, но не на каком-то мохнатом полупони. С виду животное было весьма похоже на коня, кроме того что ноги его были длиннее и тоньше, а белая шкура испускала такой же свет, как волосы Маленького Человека в лесу.

Существо это мчалось по полю с поразившей Ника скоростью, а верхом на нем сидел человек или, по крайней мере, гуманоид. Многокрасочная одежда его была столь же ослепительна, как и сверкающая шкура коня. За спиной застыл, словно растянутый на каркасе, узкий камзол без рукавов. Ниже были штаны, точно такие же, как у Лесного Человека, а на голове – шапочка с четырьмя торчащими уголками.

В отличие от Лесного Человека, у него были короткие, плотно прилегающие к голове волосы, очень темного цвета. Верхнюю губу пересекала тонкая, словно нанесенная самым кончиком кисти, линия усов, опускавшихся вниз вокруг уголков рта.

В том, как он ехал, в широком, стремительном беге коня виделась определенная цель. Приглядевшись внимательнее, Ник рассмотрел то, чего не заметил сразу: у «коня» были не копыта, а лапы с когтями, похожие на собачьи. И… они не касались земли. Это существо мчалось словно по невидимой дорожке, расположенной в нескольких дюймах от поверхности. И, когда достигло стены, огораживающей поле, не свернуло и не перепрыгнуло, а просто поднялось выше, преодолело препятствие и продолжало с каждым шагом подниматься в воздухе, направляясь к дальней гряде холмов – выше и выше, ровно, без усилий перебирая лапами. Оно уверенно набирало высоту, готовясь пересечь гряду. Ник вдруг услышал какой-то непонятный подвывающий звук. Исходящий от всадника? Нет, звук раздавался над головой.

– Охотник! – крикнул Страуд.

Они съежились под кустами, когда в небе возник, словно провалившись сквозь голубизну, летающий охотник. Он походил на тарелку, которую они видели во время боя над озером, но гораздо меньших размеров. Из верхней куполообразной части ударил направленный луч света.

У Ника перехватило дыхание. Он не мог пошевельнуться, будто прирос к земле, на которой лежал. Все тело словно покалывал миллион иголок.

Луч уперся в бегущего по воздуху коня и его всадника. Но они даже не взглянули на нападавшего, и конь не замедлил своего бега. Луч стал ярче. Ланг тихо взвизгнул, из корзины с котом донеслось глухое ворчание, но тем протест животных и ограничился.

Слепящий луч не отпускал всадника, смотреть на него становилось все больнее, и в конце концов Нику пришлось отвести взгляд. Когда он снова решился посмотреть, всадник уже медленно спускался по ту сторону холмов. Какое бы оружие охотник ни использовал, на Герольда оно действия не оказывало. Он продолжал свой путь, не обращая на нападавшего внимания, словно в небе, кроме него самого, никого больше не было.

Однако летающая тарелка последовала за ним, все пытаясь поразить Герольда своим лучом, как будто экипаж надеялся чего-то достичь таким упорством. Наконец, когда Герольд уже казался всего-навсего далеким цветным пятнышком, которое преследовала по пятам летающая тарелка, Ник почувствовал себя лучше. Он приподнялся и следил за этой странной охотой, пока оба не скрылись из глаз.

– Охотник, но с Герольдом он не справился, – проговорил Крокер. – А Герольд направляется в город. Он только защищается, а не нападает…

– Что ты имеешь в виду? – заинтересовался Ник.

– Вот это самое. Охотники пытаются разгромить города, но те никогда не наносят ответный удар. Никаких тебе зениток, никаких молний. Словно им все равно, словно охотники ничего не могут им сделать, и поэтому они просто не дают себе труда сражаться. Ты же видел – Герольд даже головы не поднял, чтобы посмотреть, кто это там его атакует! Если б только у нас была такая защита…

– Мы вольны принять их предложение, – негромко произнес викарий. – Ты знаешь это, Барри.

– Нет! – почти выкрикнул летчик. – Я – это я, Барри Крокер, и намерен остаться самим собой. Даже если теперь всю жизнь мне придется убегать и прятаться!

– Что происходит, если человек принимает предложение Герольда? – тут же спросил Ник. – Вы говорили, он изменяется, – как?

Зло посмотрев на Ника, Крокер ответил прежде викария:

– Изменяется – и все! Мы видели, как это было с Ритой. – И он сомкнул губы с таким видом, словно его нельзя было заставить что-либо добавить к сказанному.

– Видишь ли, мой мальчик, – Хадлетт говорил медленно, мягко, словно боясь задеть чьи-то чувства, – с нами был еще один человек, невеста Барри. Она встретилась с Герольдом прежде, чем мы разобрались, и приняла то, что он предложил. Она пришла к нам и хотела убедить поступить так же…

– Лучше бы ей умереть! – Крокер рванулся прочь от них.

– Но что с ней случилось? – настаивал Ник. – Полагаю, мы – Линда и я

– имеем право знать, на случай, если то же предложат и нам.

– Предложат, – резко ответила леди Диана. – Но парень прав, Хадлетт. Расскажите им правду.

– С ней произошли, – викарий замялся, словно говорить ему было трудно, почти больно, – определенные физические изменения. Возможно, это мы еще могли бы принять. Но изменилась также ее психика, ее чувства. Мы считаем, что Рита – та Рита, которая вернулась к нам, – уже не принадлежит к человеческому роду. Человеку присущ врожденный страх смерти, лишь очень немногие способны его преодолеть, от одной лишь мысли о ней нам делается не по себе. Такое изменение – это своего рода смерть. Потому что тот, кто его принимает, переходит границу между этим миром и миром иным. Возврата оттуда нет. И наше отвращение к тому, во что они превращаются, столь сильно, что мы не можем рядом с ними находиться. Я пытаюсь найти нужные слова, но в действительности это изменение нужно видеть, чтобы полностью понять.

Викарий смотрел Нику в лицо, но все остальные, кроме Линды, отводили глаза, как если бы они боялись или стыдились того, о чем он говорил. Затем леди Диана проговорила:

– Ну что, Страуд, долго мы тут еще будем рассиживаться?