Завод Сибирской Глуши

Глава 23

Стоял погожий день бабьего лета. В парке трехсотлетия Санкт-Петербурга гуляло много народу. Вернулся сюда и Пропажа, он приметил маленькую каменистую насыпь, из гальки и нескольких валунов, образовавшуюся естественным путем прямо на берегу Финского залива. «Была ли она здесь в тысяча семьсот двадцать пятом?» — подумал Пропажа, но тут же отвлекся переведя свой взгляд на то самое место, куда чуть более двух месяцев назад его вынесла лодка. На песчаном пляже копошился какой-то седобородый мужичок в очках с толстой оправой. Он рылся в песке и что-то бубнил себе под нос. Местного жителя Санкт-Петербурга вряд ли можно удивить сумасшедшими, их здесь встречается целое море, а может и океан. То ли погода влияет, то ли архитектура, а может и впрямь город построили инопланетяне, как поле для своих экспериментов над местными… да нет! Это точно бред сумасшедших!

Впрочем, в седобородом мужичке, проницательный Пропажа заподозрил вовсе не сумасшедшего, а самого что ни на есть археолога. И он не ошибся. Вступив в разговор археолог стал жаловаться Пропаже, раз за разом повторяя:

— Нет, вы себе представляете: два месяца назад к этому берегу вынесло четырехвесельную лодку-верейку времен Петра, ее забрал себе исторический музей, а нашему музею по истории кораблей, как всегда шиш с маслом.

— Так что вы надеетесь откопать?

— В историческом музее говорят, что весла были обломаны, оставшиеся части так и не нашли, вот я и надеюсь, что может быть плохо искали.

— Чем же так ценна эта лодка?

— Чем ценна?! —взбудоражился археолог. —Большинство историков думали, что такая верейка была построена у нас всего в одном экземпляре! Принадлежала самому Петру! Но есть некоторые ученые, которые не разделяют это мнение… Я в их числе… Как и проклятый Артемасов с исторического музея! Нет вы понимаете, что это наши общие догадки?! Да какие догадки?! Целые исторические работы, Артемасов теперь припишет все, одному себе! Если только конечно эта лодка не приплыла к нам с Англии или Голландии! Тут и так странности! Откуда она взялась в Петербурге, спустя три сотни лет?! Мистика какая-то!

— Вы говорите, что лодка была в одном экземпляре?— поинтересовался Пропажа.

— Да нет же! Вы меня совсем не слушали! Это большинство историков так считает! А мы с Артемасовым, напротив считаем, что не только Петр заказал себе такую верейку. К тому же его верейку перевезли сразу в Астрахань! Вторую же подобную лодку заказал один граф и в отличие от Петра, он заказал ее прямо на Галерной верфи Петербурга!

— И что же этот граф, перемещался на своей лодке с Адмиралтейского острова на Васильевский?! —усмехнулся Пропажа.

— Нет, лодку у него конфисковали, —пожал плечами археолог. — Так что на ней никто в море так и не вышел… Именно поэтому многие историки решили, что никакой лодки и не было… но они ошибаются.

—Конфисковали? — насторожился Пропажа. — Можете поподробнее про этого графа.

— Я по нему не специалист, — махнул рукой археолог. — Хотя знаю, что звали этого графа Алексей Мальцев.

— Граф Мальцев? У него еще брат?

— Да, его старшего брата звали Сергей! — воскликнул археолог, а затем изумленно посмотрев на Пропажу спросил: —Откуда у вас такие познания?! Знаете ли, графы Мальцевы давным-давно были преданы забвению. О них помнят разве, что самые дотошные историки! Кандидаты наук! Профессора! Вы же на историка совсем не похожи! Но какие познания! У вас невероятная эрудиция!

— Братья Мальцевы, — сжал кулак Пропажа, но чуть успокоившись спросил: — Что вы еще знаете про этих двух братьев, графов?

— Я же говорил вам, что совсем не специалист по братьям Мальцевым, —снова пожал плечами археолог. — Я больше по лодкам и кораблям того периода. Но вот Артемасов! Будь он неладен! Написал несколько научных статей по братьям Мальцевым! А полгода назад он и вовсе выпустил сенсационную работу по этим графам! Я не сильно этой темой интересовался, но знающие профессора, говорят, что этой работой он может перевернуть многие представления о Петербурге того периода.

— Это уж точно, — задумчиво произнес Пропажа.

— Простите…

— Да нет, это я о своем… Кстати, вы сказали про Артемасова… Я читал в интернете об этом профессоре… Дело в том, что я вел одно расследование… Меня тогда очень заинтересовала история братьев Мальцевых. Я слышал, что Артемасов ведет лекции по ним… Даже записался на одну… за два месяца до начала! Только теперь расследование… окончено… И мне идти… я думаю ни к чему... Может вы хотите сходить на его лекцию? А то вряд ли она мне понадобится… я и так о братьях Мальцевых знаю достаточно...

— Сходите обязательно! —воскликнул археолог. — Артемасов, хоть и тот еще... Но его новые лекции по братьям Мальцевым это настоящая сенсация! Если вы интересуетесь братьями Мальцевыми, вам точно стоит идти! Не отказывайтесь! Я бы и сам пошел! Только этот бесстыдный разбойник забрал мою лодку! Если я туда приду, он будет над этим фактом издеваться! Но я конечно не пойду… Идите лучше вы! Только обещайте, что выскажите Артемасову, что он… что он… что он редиска!

— Хорошо, обещаю, — усмехнулся Пропажа и пожав археологу руку распрощался с ним.

В холле исторического музея, помимо, как всегда, большого количества туристов, школьных классов и случайно зашедших местных, собралась группа из двадцати человек, которая отличалась от всех прочих. У большинства из них была солидная седина вместе с аккуратно выстриженными бородами, встречались люди и помоложе, но все они были, как один: в серых, чуть заношенных костюмах, на груди которых были приколоты бирки с наименованием университета и регалиями достопочтенного профессора.

У Пропажи бирки не было, так что в малый конференц-зал исторического музея его пропустили с трудом.

— Ну как же без бирки?! —сетовала уже не молодая смотрительница.

— Вот так! — разводил руками еще не совсем старый Пропажа. Но все же его обаяние помогло пройти внутрь малого конференц-зала.

Выступление профессора Артемасова ждали долго. Он опоздал не менее, чем на час. После того, как сей господин появился, Пропажа пристально всмотрелся в его физиономию. Говорят, что мол собаки со временем становятся похожи на своих хозяев. Но это же нелепейший вздор! Собака живет инстинктами и скорее всего сама удивляется, когда хозяин с ней нянчится словно с младенцем, постоянно смотря на ее настороженную морду. Все совсем наоборот —это именно, что выражения лиц хозяев, после долгих часов сюсюканья, становятся похожи на лица собственных питомцев. Так вот по всему было видно, что Артемасов завел себе, какого-нибудь уродливого аффенпинчера, настолько его лицо было похоже на сию породу, что при первом взгляде на профессора, его рожа вызывала безусловное отторжение. Конечно, Феодор Афанасьевич изначально был настроен к Артемасову с предубеждением. Все из-за обвинений археолога… С другой стороны, детектив успел перекинуться несколькими фразами с пришедшими на лекцию профессорами и все они, как один, называли Артемасова, как минимум, заслуживающим внимания историком.

—Здравствуйте, мои дорогие слушатели, —немного прошепелявил профессор, с говором у него было не очень ладно. — Я вижу здесь, как заслуженных ученых-историков, так и новые лица. Надеюсь не меньше, чем кандидатов. Хи-хи-хи.

— Гораздо больше чем кандидатов! —рассмеялся с Артемасовым один из профессоров, а вместе с ними и остальные, Пропажа тоже пытался подсмеиваться, но вскоре увидел, что большинство взглядов обращены на него и оттого, детектив чуть-чуть раскраснелся.

— Но хватит смеха, —начал успокаивать всех Артемасов. — Хватит иронии… Я собираюсь начать свою лекцию. Все вы… ну или почти все… слышали о двух графах Петровских времен, кои происходили из древнего боярского рода Мальцевых… Все вы и так знаете, что два этих брата были изгнаны из Петербурга, самим Петром. Большинство из вас также слышало о том, что ссылка этих загадочных графов, состоялась по причине их ужасающих ритуалов, колдовства и самой, что ни на есть, мерзкой дьявольщины… Это будет верно… Но вот самые проницательные и эрудированные из вас знают, что братья Мальцевы были безусловными главарями проклятого ордена, который сами и учредили, которым управляли и с помощью которого они выдвинулись в первые ряды дворян Петербурга. Сие тоже будет верным… но только с одной стороны… с другой же, по моим последним исследованиям документов и по моим новым работам… все было несколько иначе…

— Это как же? —насторожился один профессор очень почтенного возраста. Он всю свою карьеру посвятил изучению семейства графов Мальцевых и какие-то изменения в общепринятых исторических фактах, вызывали в нем беспредельную тревогу. В своем преклонном возрасте он понимал, что сил на новые факты у него уже не хватит.

— А вот так! — ответил Артемасов ничуть не жалея почтенного историка. — Я изучил десяток, ранее скрытых от нас писем, и пришел к выводу, что графы Мальцевы были лишь на третьих ролях.

— Да не может такого быть! —уже не на шутку рассердился почтенный профессор.

— Может! Может! — продолжал Артемасов. — За спиной братьев Мальцевых долгое время стояли два других семейства.

— Не правда, — настаивал почтенный профессор.

— Так вот, — проигнорировал его замечание Артемасов. — Как только стало понятно, что над братьями Мальцевыми будет суд, эти два семейства постарались уничтожить все документы о причастности к ритуалам…

— И что же это за семейства, Артемасов? —вмешался еще один профессор.

— Уж не Меньшиков ли? —добавил другой и все рассмеялись.

— Нет, — твердо произнес Артемасов. — Семейства ответственные за ритуалы и жертвоприношения… Это семейства Ферниш-Грион и Вератти!

— Вздор! — вскрикнул почтенный профессор. — Я всю жизнь их изучал…

— Да не может такого быть…

— Быть такого не может! —прокатилось среди аудитории.

Услышав фамилию Вератти, насторожился и Феодор Афанасьевич, но услышав сомнения со стороны других историков, его чуть попустило.

— Так вот! — продолжил Артемасов. —Думаю вам не надо объяснять и рассказывать про Аркадия Аркадьевича Ферниш-Гриона, после которого сия фамилия и разделилась…

— Можно здесь поподробнее, —произнес Феодор Афанасьевич и снова почувствовал на себе недоумевающие и даже презрительные взоры. Судя по всему о разделение семейства Ферниш-Грион в зале было известно всем, кроме Пропажи.

— Только кратко! Для неучей! —недовольно произнес Артемасов. —Семейство Ферниш-Грион разделилось на две части, после того, как глава семейства Аркадий Аркадьевич, перед самой своей смертью вложил все свои деньги в какой-то сибирский завод, который впрочем прогорел… В связи с данным обстоятельством, все его наследники отказались носить двойную фамилию. После чего половина из них стала Фернишами, а вторая Грионами. Дальше всем известно, что через пару поколений Ферниши канули в небытие, а Грионы напротив стали очень богатыми мануфактурщиками… Кстати еще одно дополнение из моего нового исследования… Когда Грионы сосредоточились на своих мануфактурах… Ферниши продолжили ритуалы Аркадия Аркадьевича… Точнее братьев Мальцевых... Я сбился… Все из-за неучей…

— Ты давай не увиливай Артемасов! —снова вмешался почтенный профессор. —Где доказательства причастности, Вератти и Ферниш-Грионов к ритуалам братьев Мальцевых?!

— Ах, да! — воскликнул Артемасов и достал из своего рюкзака какие-то стеклянные коробочки.— Письма! Я принес лишь несколько, но их гораздо больше… гораздо больше...

— Письма?— насторожился почтенный профессор.

Артемасов начал передавать по рядам аудитории, стеклянные коробочки, внутрь которых, были вложены фрагменты старых писем, при этом лектор повторял:

— Вот Юсуповы… Нарышкины… И даже Строгановы!

— Похоже подлинники…

— Очень похоже, —проносилось по рядам.

Пропажа тоже старался разглядеть старые письма под стёклами, но ему не хватило навыка, чтобы прочитать даже строчку, зато Феодор Афанасьевич обратил внимание на почтенного профессора, тот просмотрев, предоставленные Артемасовым факты, сразу как-то поник.

— Но самое интересное даже не в причастности Аркадия Аркадьевича Ферниш-Гриона… Мы все знаем каким мрачным типом он считался среди дворян, —еще более вдохновенно продолжал Артемасов. — Самое интересное, что Полина Вератти, которая, как мы все знаем была помолвлена с графом Сергеем Мальцевым… Вот эта самая Полина Вератти, была более одержимой во всех этих ритуалах, даже чем ее будущий муж! Который прощал ей многое! Простил измену и чужого ребенка! Но Полина зашла столь далеко в своих колдовских мерзостях, что во время одного из жертвоприношений над бедными крестьянами, ее саму закололи ритуальным кинжалом!

— Вот это точно вздор! —вскочил со своего место Пропажа.

— Одобряю,— тихо-тихо произнес почтенный профессор.

— Почему же вздор?! —ухмыльнулся Артемасов.

— Полина Вератти благородная… была благородной девицей, — запинаясь произнес Пропажа.

— Ага, с чужим ребенком на руках! —рассмеялся Артемасов, а вместе с ним еще несколько профессоров.

— Какие у вас доказательства, что Полина Вератти участвовала в жертвоприношениях?! —сердито спросил Пропажа.

— Я же показал письма! —воскликнул Артемасов. —Видно вы настолько неуч, что не способны прочитать даже почерк, написанный рукой Юсупова, куда уж позорнее!

После этих слов рассмеялся весь зал, детектив заметил, что даже почтенный профессор подхихикнул.

— Знаете что, —насупился Феодор Афанасьевич, который понял, что ему не вывезти спор с профессором Артемасовым.— Один археолог из музея истории кораблей просил вам передать: что вы редиска.

— Опять этот музей истории кораблей, они все злятся, что мы у них забрали верейку братьев Мальцевых!

— Наверное логично, — не стал останавливаться Пропажа. —Ведь лодка начала восемнадцатого века и должна находиться в музее истории кораблей!

— Если бы она не принадлежала братьям Мальцевым!— воскликнул и развел руками Артемасов. —Вы поймите это необычная лодка! Братья Мальцевы строили ее специально для своих ритуалов! Они считали, что эта лодка, единственное средство, которое может вывезти заблудшую душу из загробного мира!

— Заблудшую душу? — удивился Пропажа.

— Я пока еще не разбирался в этой теме досконально, —немного раскраснелся Артемасов, боясь показать свое незнание перед другими профессорами. —Очень мало источников, а те что есть… испорчены временем… бумаги… чернила… Я не хочу говорить голословно, но эта лодка может быть связана с пророчеством о конце света… как и тот амулет, что я упомянул в своей последней работе… тот амулет, что принадлежал Полине Вератти…

— Это какой-то сюр, —сердито пробормотал Феодора Афнасьевич, но в глубине своего разума, он действительно насторожился. При этом вслух повторял: —Это какой-то нонсенс! Какие-то вы глупости рассказываете, профессор.

— Я глупости рассказываю?! Я... —рассердился Артемасов. Вдруг у Пропажи зазвонил телефон. — Здесь звонки запрещены, так что я вас выгоняю!

Артемасов кричал уже вдогонку Феодору Афанасьевичу, тому звонил Калинин, вызовы которого, детектив в последнее время старался не пропускать.

— Алло, слушаю!

— Федот!

— Да! У тебя что-то срочное?!

— Возможно…

— Что за возможно, Калинин?!

— Пришли результаты от криминалистов!

— Блин, какие еще результаты?!

— Новые результаты!

— По какому делу?!

— Как это по-какому?! По убийству Старообядцева!

— И что там нового?

— Приехал опытный эксперт из главка в Москве! Он утверждает, что смертельный удар Старообрядцеву нанесли левой рукой!

— Левой рукой?! — напрягся Пропажа… и тут в его памяти вспыхнуло… Он вспомнил как возле усыпальницы, потомок Полины Вератти начеркал записку с каким-то непонятным номером… он писал левой рукой…

— Федот! Ты помнишь я тебе рассказывал про убийство моего шурина?!

— Выстрел был произведен с левой руки!

— Еще кое-что! Я ошибся тогда! Сказал про Новосибирскую область! Его на самом деле убили на охоте неподалеку от Ермаковского! Есть еще кое-что…

— Не тяни, Калинин!

— Та земля, те охотничьи угодья возле Ермаковского! Они принадлежат некоему Антону Антоновичу Вератти! Тебе о чем-нибудь говорит это имя?!

— Вератти?!— переспросил Феодор Афанасьевич.

— Да! Вератти!

— Я тебе перезвоню.

Пропажа повесил трубку. Он увидел, что профессора, один за другим, выходят из конференц-зала. Детектив вернулся в помещение и попытался заговорить с Артемасовым, выяснить подробности его новых открытий. Но лектор был слишком зол на нагловатого слушателя, что оскорбил его во время вдохновляющего рассказа. Он ни в какую не захотел разговаривать с Пропажей. Детектив пытался настоять на своем… но самолюбивый профессор, быстро ретировался, он не терпел возражений (особенно от неучей), при этом дал надежду Пропаже, что расскажет ему подробности, но сам выйдя... будто в туалет, спустился по запасной лестнице исторического музея и уехал домой. Пропажа прождал с полчаса, после чего понял, что с Артемасовым ему не поговорить… по крайней мере сегодня…

Пропажа долго бродил по центру Петербурга. Он, то сворачивал с Невского проспекта на Литейный, то возвращался обратно. Затем детектив вышел к Михайловскому замку, потом побрел по Фонтанке… в сторону Достоевской… по тем кварталам, где когда-то бродил Раскольников… но персонаж преступления... был выдуман… Только зачем?

«После исчезновения Максима Иванова, она сразу же продала ипотечную квартиру на Энгельса и переехала в центр! Зачем она тогда поперлась ко мне в офис на север города?»— вдруг подумал Пропажа. Детектив вспомнил про Иванову Клавдию Сергеевну… «Ведь она живет где-то здесь на Разъезжей улице!» — будто осенило его.

Феодор Афанасьевич решил зайти в гости к своей нанимательнице. Он помнил ее точный адрес. Обновленный дореволюционный дом, он проскочил во двор вместе с въезжающей машиной. Не стал вызывать домофон, дождавшись какую-то местную даму с весьма вычурными манерами… Пропажа поднялся на последний этаж и позвонил в дверь…

—Детектив?! — удивилась Клавдия Иванова, было слышно как в квартире проходит какой-то праздник. —У нас тут… вечеринка небольшая… но вы если хотите проходите!

— Спасибо, с удовольствием, —не растерялся Пропажа.

По обстановке в пятикомнатной квартире было ничуть не заметно, что кто-нибудь оплакивает Максима Иванова. Наоборот, везде были видны следы праздника… но при этом фотографии мужа Клавдии были расставлены повсюду… Сегодня шло какое-то особенное торжество. Пропажа, правда, не понял всю суть. Он видел только, что собралось много родственников Клавдии, в основном молодежь... и еще какие-то друзья… из которых было несколько свирепых молодчиков, очень дерзкого вида... Феодор Афанасьевич ничуть не стеснялся, он наравне с ними выпивал из граненного стакана. Когда все хорошенько поддали, то в разговорах все чаще начало просачиваться некое предстоящее. Феодор Афанасьевич мало понимал, о чем именно идет речь… Но все присутствующие ждали какое-то нечто… что-то типа приближения нового года, только в миллионы раз более важное… в разговорах начало проскакивать некое пророчество… Клавдия пыталась сдерживать своих гостей, ссылаясь на присутствие кого-то лишнего… Вскоре Феодор Афанасьевич понял, что хозяйка квартиры имеет ввиду именно детектива… хоть она и сама его пригласила… Пропажа даже начал немного смущаться своего присутствия, он чувствовал себя свободнее только в подъезде, когда некоторые из гостей выходили на площадку подымить… В один из таких моментов, Феодор Афанасьевич остался наедине с молодым человеком лет двадцати, который, как он понял приходился родным братом Клавдии, хотя точно... детектив… уже не мог быть в этом уверен…

— Так что вы все-таки празднуете? —спросил у молодого человека Пропажа.

— Да я, если честно и сам не очень понимаю.

— А почему Клавдия решила переехать на Разъезжую улицу? Она столь любила Максима, что не смогла оставаться на Энгельса?

— Да не, мужик, все по-другому... Эта квартирка кстати тоже досталась ей от Максима... У Клавы просто начались проблемы с башкой… Она вдруг начала всем нам говорить: мол то, что было в Петербурге до того… исчезнет… поэтому надо ехать на Разъезжую… она мол тогда была…

— Что это значит?

— Да я же говорю мужик, клиника!

Вдруг на площадку поднялась какая-то девица лет восемнадцати, она ткнула молодого человека ногтем в живот и усмехнувшись проговорила:

— Ну что Иванов! Проспорил! А говорил, что бросишь!

— Ах ты… Совсем позабыл! — взялся за голову молодой человек. —Че ты пялишься?! Позже отдам! Ты иди заходи!

Девица еще раз усмехнулась и поднявшись по лестнице, прошла в квартиру.

— Так ты значит Иванов?! — удивился Пропажа.— Родственник Максима?! Я думал ты брат Клавдии...

— Да не… какого Максима?! Я брательник Клавдии.

— Так фамилия же у тебя Иванов!

— Эй, ты не понял мужик… Максим брал фамилию Клавдии, когда женился на сестренке…

— А какая же его настоящая фамилия? — насторожился Пропажа.

— Да дурацкая такая, — ухмыльнулся молодой человек. —Что-то типа… Фармиш… Фурниш… Ферниш… Вот точно, Ферниш…

Конец разговора услышала Клавдия, которая встречала новую гостью, подругу своего брата. Дверь квартиры отворилась и хозяйка крикнула на всю площадку:

— Ну-ка малой быстро сюда!

— Иду,— тут же засуетился брат, увидев разъяренную Клавдию.

— А вам детектив, лучше убираться по добру поздорову! —начала грозиться хозяйка.

— Значит Ферниш, — настороженно произнес Феодор Афанасьевич.

— Тебе все равно нас не остановить! —крикнула на него Клавдия. — Тебе ничего не остановить жалкий недоносок!

— Еще посмотрим, Клавдия Ферниш, еще посмотрим,— пристально посмотрел на нее детектив, но затем услышав шум в прихожей, в которой явно начали толпиться охмелевшие молодчики... все же решил ретироваться...