Завод Сибирской Глуши

Глава 20

Ободранная сука с белесыми слепыми глазами скулила в углу двора-колодца, будто вспоминая все обиды, нанесенные ей без породными кабелями соседних улиц, но только двери одной из парадных открывались, как она начинала вилять хвостом и ласкаться, стараясь побольше всем угождать. Каждый второй давал старой дворняге угощение, но половина все же отпихивала ее ногой. Один из таких жильцов, не любящий собак и посторонних заметил возле подвала неладное. Вечно закрытая дверь, оказалась почти нараспашку. Его скудному уму представлялись злоумышленники в лыжных масках, и внутри домового погреба происходит грабеж закатанных огуречных банок, лежащих там еще со времен Брежнева. Он жил в то стародавнее время, чувствуя в душе ностальгию сейчас; и сколько годов уж прошло, а он все в том же дворе-колодце, но никогда он не видывал, чтобы ту самую дверь то ли подвала, то ли погреба открывали. Он подошел ближе… Из отворенной двери вышел Пропажа. Детективу будто не хватало воздуха, в действительности же его нервы перенапряглись после увиденного внутри.

— Вы что это тут делаете? — поинтересовался местный жилец.

— Расследование,— глубоко дыша произнес Пропажа, а на его лице образовалась такая бледность, что можно было подумать, что он уже и не жилец.

— Вы из милиции? —доставал его местный. —Документики не покажите?

— И наручниками прикую! —рассвирепел Пропажа доставая браслеты.

Местный житель тут же ретировался, но не просто, а звонить в местное отделение. Это было не нужно, учитывая, что Пропажа уже вызвал Старообрядцева...

Георгий Андреевич спустился в подвал один. Моргающая под потолком лампочка накаливания была завернута в красную ткань. Иногда она ярко вспыхивала, чтобы через пару мгновений снова стать тусклой. Посреди сырого помещения стоял вековой деревянный стол с подкошенными ножками. Вокруг него висели десятки проявленных фотографий; старых, бесцветных. На них были разные люди, но общим было одно: в центре фотографии, на деревянном алтаре лежала убитая жертва с кинжалом в груди; вокруг смертельной раны были вырезаны странные знаки в виде трехглавых змей. Все жертвы были разные: мужчины и женщины; старые и молодые; с умиротворенным лицом и ликами ужаса; Многим фотографиям было уже больше века, но встречались и более поздние.

Старообрядцев заметил на стене какую-то старую карту, аккуратно закрытую защитным стеклом. На ней были нанесены несколько отметок возле холмистой гряды, именованной Пустынным перевалом...

Дело раскручивалось быстро. Старообрядцев используя обширные связи подключил к расследованию Красноярских и Иркутских следователей. С каждым днем, на Пустынном перевале находили все больше останков тел, принесенных в жертву. Дальше — больше. Выяснилось, что земли на Пустынном перевале в девяностых годах были выкуплены одним солидным бизнесменом из города Ермаковского, который несколько лет назад переехал в Москву. Задержали того в несколько дней, после чего он тут же признался, что сделка с куплей земли была фикцией, а настоящим владельцем оказалась Надежда Блюменталиевна Грион, в девичестве Бергер, младшая сестра высокого полицейского чина. Тут же выяснилось, что ее муж Альберт Маркович Грион — через зарубежный трастовый фонд владеет несколькими крупными Российскими компаниями, одна из которых Калинов Мост. Конечно это еще ничего не доказывало, но Старообрядцев решил надавить на Бергера, под которого у него были очень серьезные разработки.

Георгий Андреевич сидел в своем кабинете и с легкой нервозностью перебирал в голове все зацепки и улики, что у него были на Бергера. Он достал из ящика, массивную жалобу написанную от руки. Блюменталь Блюменталевич хоть и не переходил грань, но старался не скупиться на дозволенные в пределах официальной грубости выражения. Бергер написал эту записку в самом начале года, когда жаловался, что отдел Старообрядцева не желает закрывать дело о пропаже Максима Иванова, хоть сроки даже еще близко не вышли. Георгий Андреевич еще раз перечитал жалобу, а затем достал копию банковского документа с печатью и написанным, вручную, пояснением: прошу перевести всю сумму, без лишних проверок банковской службы безопасности, так как данная операция совершается тайно, ради защиты нашего агента, внедренного в очень опасное криминальное сообщество. Конечно же никаких криминальных сообществ там не было, просто Бергер получил взятку от группы компаний Калинов мост, в особо крупном размере и воспользовавшись своим положением еще и надавил на руководство очень сомнительного банка.

Старообрядцев еще раз сличил оба документа: и там и там почерк был почти идентичен, разве что в случае с банком была заметна пара беспокойных загогулин со стороны Блюменталя Блюменталевича.

В кабинет Бергера заходили вместе со специальной группой Федеральной службы.

Старообрядцев лично предъявил ордер на арест со словами:

— Ну что Блюменталь Блюменталевич, сами во всем сознаетесь?

— Да ты с ума сошел? Ничтожество! —заревел Бергер, но его тут же повалили на пол кабинета и надели наручники.

Он еще долго рыпался и сопротивлялся. Пользовался правом на звонки. Но все покровители, связные и даже близкие друзья из высших чинов отвернулись от Бергера. Уж очень чудовищным показалось им дело «Горынычей». Именно под таким названием фигурировало оно в главке. Все с подачи Старообрядцева.

К вечеру Бергера было не узнать. От его бахвальства и самоуверенности не осталось и следа. Георгий Андреевич лично пришел к нему в камеру предварительного содержания. Блюменталь Блюменталевич лежал, уткнувшись в стену. Он был в полном изнеможении и даже некой прострации. Он уже чувствовал, что вся его жизнь разрушена, но все еще никак не мог поверить… Старообрядцев любопытно поглядел на обвиняемого; его глаза даже выразили небольшое сочувствие; Бергер словно почувствовав это, даже перевернулся и начал жалобно молить:

— Прошу тебя Георгий Андреевич! Не губи!

— Тогда расскажи мне подробнее про твои дела с Горынычами!

— Это все Надя! Она меня втянула со своим муженьком! Альберт говорил мне… просил просто закрывать некоторые дела…

— По убийствам и исчезновениям?

— Никаких убийств! Никаких Убийств!

— Ох, врешь!

— Ну кроме того, что… на Охтинском… но я же не закрыл… наоборот раскрыли… а про закопанных на перевале я и не знал… не догадывался! Даже представить не мог!

Бергер плакался Старообрядцеву до самого утра. Он раскрыл почти все в меру своей собственной информированности. В группе компаний Калинов мост (и не только) начались аресты. Сестру Бергера удалось поймать достаточно быстро, а вот Альберт Маркович Грион подался в бега. Удалось арестовать всех старших юристов группы компаний, а также смежных организаций. Когда они начали петь, оказалось, что Калинов мост был замешан в сотнях махинаций, неуплате налогов, откровенном рейдерстве. Вот только дело по убийствам немного заглохло. Никто не мог понять, кто к ним конкретно причастен. Никто не знал исполнителей. Назывались имена неких: Аркадия Аркадиевича, каких-то уголовников с кличками Маркиз, Дворянин и Граф. Все они были на слуху у каждого заместителя и юриста группы компаний Калинов мост, но когда проходили допросы, оказывалось, что этих самых графов и Аркадиев Аркадиевичей никто никогда и не видел. Все ссылались на сбежавшего Альберта Марковича Гриона.

Только Пропажа подобрался к сути всего дела, но рассказать он конечно же не решился, да и что здесь рассказывать… «Так и в дурку упечь могут», — решил Феодор Афанасьевич. Его дела пошли в гору. Ведь Старообрядцев упоминал частного детектива в каждом интервью, чуть ли не как ведущего следователя по делу «Горынычей». В скором времени ИП Пропажа, стало самым известным детективным агентством в городе. От клиентов не было отбоя… от журналистов тоже… Последние, все как один, пытались выведать у Феодора Афанасьевича, смысл жестоких ритуальных убийств… которые были совершены на Пустынном перевале. Эти стервятники будто знали, что частный детектив единственный кто раскрыл эти ужасающие тайны. Но Пропажа молчал… оставляя некоторую недосказанность после каждого своего интервью… Журналисты бесились, но старались быть учтивыми с Феодором Афанасьевичем… Ведь когда-нибудь он все же сдастся и откроет всю правду...

Частный детектив сильно устал… Порою его оставляли в покое только к десяти часам вечера… В один из таких дней он выходя из рабочего кабинета, обратил внимание на фотографию в рамке, что висела на стене… Там он стоял вместе с Проныркиным и пожимал ему руку… Феодор Афанасьевич вытащил фото из рамки, скомкал и выкинул в мусорку. А вместо него засунул под стекло бумажку с фотороботом:

Разыскивается Проныркин Андрей, очень опасен, связан с криминальным сообществом, известным под названием «Горынычи». Если увидите звоните...