Завеса

Глава 8

Разбудили меня слишком рано хлопающими звуками. Уборщики Ночи войны выметали бумажные цветы и стаканчики из-под Напитка с улиц в десять утра.

К счастью, это было на два часа позже обычного. Но они пели и не очень хорошо, звук прорывался сквозь старые окна.

Даже в лучшие времена я не была жаворонком, а сегодня я была измучена, как никогда.

— Черт, — пробормотала я и натянула одеяло на голову. Я только начала засыпать, как на лестнице раздалось эхо голоса Гуннара.

— Клэр? Ты наверху?

Я прокляла себя за то, что дала ему запасной ключ.

— Уходи. Я сегодня сплю до победного.

На лестнице раздался топот. Я высунула голову и убрала волосы с глаз. Вошел Гуннар, наряженный в серую форму, которую Сдерживающие предпочитали для своих гражданских сотрудников. Он выглядел на удивление хорошо для человека, который, наверно, поспал столько же, сколько и я. Ни опухших глаз, ни нездорового после употребления Напитка оттенка кожи.

— Знаешь, какой сегодня день? — проворчала я.

— Воскресенье.

— Ага. Значит я могу поспать подольше. Зачем ты так рано пришел? И почему выглядишь так хорошо?

— Хорошо поспал. И мне сегодня нужно кое-что сделать в офисе, — никто не сказал Гуннару, что жизнь в Зоне после войны замедлилась. Если была работа, он сделает ее как можно раньше.

— Ты сумасшедший.

— Я занятой. И если ты не в курсе, перед твоей дверью выстроилась линия достойных холостяков с роскошными пенными ванными и ароматическими свечами.

Я застонала, подумывая снова зарыться в одеяло.

— Твоя жестокая ложь не вытащит меня из кровати.

— Ага, это было подло, — сказал он и сел на край моей кушетки. — Нормально добралась до дома?

Я не успела решить, что рассказать Таджи и Гуннару о прошлой ночи. Я не могла рассказать им, что была на Острове Дьявола без того, чтобы рассказать о магии. И я не хотела рассказывать им о духах, потому что они взбесятся. Я любила Гуннара, как брата. Но он иногда чересчур мня оберегал.

С другой стороны, меня допросили Сдерживающие. Об этом есть официальная запись, и, возможно, лучше об этом услышать от меня.

Я села и заправила волосы за уши.

— Пообещай не беситься.

— Когда ты говоришь подобное, это гарантирует, что я взбешусь.

— Двое духов напали на девушку у здания Окружного Суда. Я их отогнала, и Сдерживающие приходили в магазин поговорить со мной и охотником за головами по имени Лиам Куинн.

Гуннар моргнул.

— Помедленнее, и расскажи все снова от начала до конца.

Я снова пробежалась по истории, начиная с Ночи войны до духов. Когда я закончила, впечатленным он не выглядел.

— Да с чего тебе в голову пришло ударить духа? Надо было бежать. Господи, больше ты домой одна не пойдешь, — он казался пораженным.

— Девушке нужна была помощь. Я не могла бросить ее. И это была Ночь войны. Сдерживающие не очень-то спешили, — что меня весьма устроило.

— Наверное, они решили, что это ложная тревога, — сказал Гуннар. — Мог быть кто-то в костюме, или человек был слишком пьян, чтобы отличить правду от вымысла.

Он вздохнул и посмотрел на меня.

— Я рад, что с тобой все хорошо.

— Как и я.

— К сожалению, ситуация с духами явно не становиться лучше.

Я смогла не сморщиться.

— Сдерживающие считают, что ситуация ухудшается?

Гуннар нахмурился.

— Я не видел официальных данных, но мы слышим о них гораздо чаще. Двое духов вместе — это редкость. Наверное, я посмотрю на отчет по расследованию.

Я кивнула.

— Мне было бы интересно узнать, нашли ли они духов. Так мне было бы спокойнее, — по крайней мере, это была абсолютная правда. — Давай поговорим о чем-нибудь более приятном. Как Бёрк?

Гуннар пожал плечами.

— Не знаю. Они с Таджи нашли общий язык, но ты знаешь, какая она скрытная. Не уверен насчет ее чувств, и она ничего мне не сказала. Хотя он кажется хорошим человеком. От него так и веет старой школой джентльменов. Есть чувство юмора. Но не уверен, что она на него уже запала. Но не знаю.

— Поговорю с ней вечером, — было воскресенье, что означало наш ужин. — Теперь уходи, чтобы Золушка могла переодеться в платье.

— Золушка не носила темно-серый. И у нее была фея-крестная и Очаровательный принц.

— У меня есть магазин, лимонное дерево и советник старшего Коменданта.

— Правда, — он встал. — Увидимся вечером. Я пригласил Бёрка, надеюсь, ты не против.

— Погоди… зачем ты пригласил Бёрка, если Таджи на него не запала?

— Потому что он мне нравиться, — он нахмурился. — У меня не так уж много друзей мужского пола. Мне нужно больше таких друзей.

— Потому что мы с Таджи только и говорим, что о принцессах и пони?

Гуннар застонал.

— Ты знаешь, о чем я. И он предложил принести красную фасоль с рисом. Я не мог отказаться.

Я с подозрением уставилась на Гуннара.

— Он не из Нового Орлеана. Он знает, как готовить?

Гуннар пожал плечами.

— Он сказал, да. Давай дадим ему шанс. И раз уж твоя очередь готовить, и не похоже, чтобы ты начинала…

Вот тут он прав.

— Хорошо, — сказала я. — Но если ужин пойдет не так, ты должен вернуть его в нужное русло.

Он галантно поклонился.

— К вашим услугам, мэм, — сказал он и ушел на лестницу.

* * *

Я оделась. Сегодня это были: высокие ботинки, короткая юбка и свободная рубашка на пуговицах, все темно-серое. Плевать на мнение Гуннара, важнее смешаться с толпой. Особенно сейчас смешаться казалось лучшим решением.

Я пошла вниз, включила свет в кухоньке… и ничего. Я закатила глаза, посмотрела на часы, и сделала мысленную заметку попытаться снова через десять-пятнадцать минут. Перебои с энергией обычно были недолгими. Но их частота раздражала. Некоторые члены Конгресса предлагали вывезти всех из Зона, перекопать территорию, проложить новую сеть, не по бетону. Это, уверяли они, решит проблему, и мы сможем вернуться к нормальной жизни.

Идея была глупой. И думаю, так или иначе, мы уже привыкли. До войны я была обычным подростком, у меня были свои гаджеты. И да, они были опорой, помогали сосредоточиться или отвлечься, вместо того, чтобы думать о том, с чем приходилось сталкиваться в старших классах. Вначале без них было странно. Но ты приспосабливаешься. И учишься сосредотачиваться на вещах перед собой.

Я нашла Трея, парня, который обычно занимался доставкой для меня у черного входа, он в своей серой форме обмахивался планшетом. Он работал на Сдерживающих, распространяющих по Кварталу товары, которые прибывали с конвоем. Он стоял рядом со старым почтовым грузовичком, который Сдерживающие переделали в транспорт для доставки, легко маневрирующий по узким аллеям Квартала.

— Уже пекло, — сказал он.

— В этом году очень жарко, — согласилась я. — Отдыхал в Ночь войны?

— Весь город отдыхал ночью. Мы с женой отлично провели время. Я немного перепил Напитка, никак не могу напиться водой, чтобы вывести его.

— Все время забываю, что ты женат, — сказала я с широкой улыбкой.

— Четырнадцать счастливых лет. Сейчас Ида ненавидит меня так же, как и ненавидела в день, когда мы поженились.

Дверь грузовичка была открыта. Он осмотрел коробки с печатями Сдерживающих, посчитал их и что-то записал на планшете.

— Что ты привез мне сегодня?

— Сюрприз — сухпайки. Энергетические батончики. Сухое молоко. Мыло. Нейлоновый корд. Батарейки. Клейкую ленту. — Он посмотрел на меня. — Ты же знаешь эту поговорку.

Я улыбнулась ему.

— Новый Орлеан построили французы, клейкая лента его восстановила.

— Именно так, — сказал он, кивая. — Еще, похоже, есть овсянка, сухая картошка. И да, деликатесы.

Мои глаза засветились.

— Деликатесы?

Он протянул мне планшет и полез в грузовик. Я расписалась на нижней линии, обещая рассчитаться за товары со Сдерживающими в течении тридцати дней.

Через минуту он появился с коробкой из пенопласта для перевозки холодных продуктов.

Значит, это что-то холодное. И значит, скоропортящееся.

Поменяв планшет на коробку, я взвизгнула. Он был тяжелым. Холодное, скоропортящееся, тяжелое. Хорошие знаки.

— Дай мне еще одну коробку, — сказала я. — Я могу занести две, и мне не терпится отнести это внутрь.

Трей поставил вторую коробку на первую, прихватил свою и пошел за мной в магазин. Я поставила обе на книжный стол около двери, сковырнула ногтями скотч с пенопласта. Приподняв крышку, я почувствовала холодный воздух.

— Что это? — спросил Трей, почти с благоговением. Сдерживающие, будучи военными и федералами, имели доступ к продуктам и вещам. Но деликатесы были редки, и поэтому чудесны.

Я сняла замерзшую гелевую упаковку, обматывающую содержимое, и широко улыбнулась, доставая восемь упаковок несоленого масла.

— Это чудо Ночи войны, — сказала я, меня едва не разрывало от радости.

— Черт, — проговорил Трей. — Давненько я не видел столько масла.

Всплыли воспоминания о том, как мой отец пек печенье на нашей кухоньке на какие-то праздники. В большой чашке была куча желтого масла, и он мешал его деревянной ложкой. Если у нас есть масло, то у нас почти что нормальная жизнь. И в эти дни, почти что нормальное меня весьма устраивало.

В тишине, установившейся в магазине, я сложила масло обратно в коробку и завернула в гелевую упаковку.

— Надежнее холодильника, — тихо сказал Трей.

— Печально, но правда, — я посмотрела на него, на его темную кожу, круглое лицо, брови, нахмуренные от сожаления. Трею было за сорок, так что он повидал до войны больше, чем я. Ему было, что терять.

— Могу отложить брусок или два, если захочешь прихватить их после смены.

Что-то мелькнуло на его лице, будто он пытался стряхнуть меланхолию, он слегка улыбнулся.

— Слишком насыщенно для моей крови. Я о вкусе, — пояснил он, прежде чем я успела сделать ему лучшее предложение. — Не хочу привыкать к такому в эти дни. Предпочитаю не иметь, чем потерять.

— Понимаю.

— Лучше забери остальные коробки, — сказал он. — Мне еще надо заехать в несколько мест.

Он оставил коробку на столе и мы вышли обратно на жару.

— Я слышал, духи напали прошлой ночью, — сказал Трей, снова залезая в грузовик и протягивая мне коробку.

Не похоже, что мне удастся избежать разговоров про духов.

— Ага. Ниже по улице. Двое.

— Они ушли?

— Насколько я знаю. Они пытались напасть на девушку. Как я поняла, она тоже сбежала.

— Хорошо. Ей же лучше. Дрянная ситуация, да? В Новом Орлеане считают, что прекрасно разобрались с монстрами и магией, и они постоянно появляются.

— Что правда, то правда.

— Так, — произнес он, когда мы заносили очередную партию коробок в здание, — ты слышала о старом Липскомбе? Как раз был там, когда Хойт Байер обвинял его посреди улицы в том, что тот украл его женщину.

Я улыбнулась.

— Нет. Расскажи.

* * *

История была хорошая, но с душком, обманом, страстью и предательством. Хорошая сплетня для Нового Орлеана.

Я разобрала последнюю кучу, когда часы с кукушкой начали бить полдень. Они были в форме маленького коттеджа, потемневшие от возраста. В полдень с первым ударом маленькая девочка в красной накидке начинала двигаться по дорожке. С шестым ударом с другой стороны следом за ней выходил высокий серый волк с блестящими желтыми зубами. Он забегал следом за ней в коттедж, и когда пробивал полдень, Красная шапочка выкидывала волка за дверь.

— Она почти такая же храбрая, как и ты, — говорил мой отец.

Папа привез часы по частям, когда ездил в Германию за товаром. Я гордилась тем, что именно я собрала их, возилась с шестеренками, пружинками и шурупами, пока они не зазвенели снова.

Обед означал, что пора открывать магазин. Я подошла к двери и увидела Лиама Куинна, который стоял на дорожке, и скрестив руки на груди, рассматривал ассортимент табакерок из Лиможа на окне. Не многим в эти дни были нужны табакерки, но они создавали красивую картину.

На нем были джинсы и аккуратная черна футболка с V-образным вырезом, на щеках была темная щетина. Наверное, он спал так же мало, как и я, но от этого он стал лишь более плутоватым и опасным.

Он сказал, что поговорит со мной о Никс, но часть меня была удивлена увидеть его здесь. Он был новой странной главой моей жизни, и переплет между этими страницами и остальными, все еще казался хрупким и тонким.

Я перевернула знак «ЗАКРЫТО», затем отперла дверь и открыла ее.

— Лиам.

— Клэр. Можно войти?

Я отошла, сделав широкий жест рукой.

— Магазин открыт. Принимаем наличные и жетоны. Сломаешь что-то — покупаешь.

Он фыркнул и вошел.

Я прошла к прилавку, открыла металлическую коробку из маленького сейфа под прилавком и поставила ее рядом с книжкой для кассовых чеков и ручкой.

Лиам в это время ходил по магазину, его взгляд скользил по мебели, антиквариату, еде. Через мгновение он перевел взгляд на меня, будто почувствовал мой собственный, понял, что я наблюдаю за ним. Он был в моем магазине, на моей территории, так что я не отвернулась.

— Никс хочет встретиться с тобой вечером, — сказал он, переходя к главному.

Я поморщилась. Плохое время.

— Мы не можем это перенести?

Он просто приподнял брови, явно не впечатленный моим вопросом.

— Я знаю, что вы оба делаете мне одолжение, — сказала я, поднимая руки вверх. — Просто, по воскресеньям я ужинаю с друзьями.

Я знала, что это было слабое объяснение, больше похожее на оправдание, но ужин был моим еженедельным ритуалом, доза необходимой нормальности. Мне нужно держаться за нормальность, за Гуннара и Таджи.

— Это важно для нас. Просто…

— Это нормально, — сказал он.

— Ага, — произнесла я с облегчением. — Это нормально.

— Во сколько он?

— В семь тридцать.

— Мы можем сходить в шесть. У нас будет полтора часа. Не идеально, но для первой встречи сойдет.

— Спасибо. Отлично. Но как мы там займемся тем, чем должны? Везде мониторы.

— Предоставим это Никс, — сказал Лиам. — Может, она захочет куда-нибудь уйти.

— Уверен, что ей можно доверять? — я доверилась Лиаму в том, что мы делаем, в его способности спасти меня от Острова Дьявола. Никс я не знала.

— Я не уверен, можно ли кому-либо доверять, когда коса находит на камень, — сказал он. — Но у меня нет причин сомневаться в ней. Я знаю ее многие годы.

Пусть и не радужная перспектива, но не лишено практичности. Я ценила такое.

— В шесть часов, — сказал он снова.

Мгновение он смотрел на меня, на губах подобие улыбки, проверяя, посмею ли я поспорить с ним. Но я знала, когда нужно сдаться, тут не было смысла спорить.

— Ладно.

Он кивнул, соглашаясь со сделкой.

— Я сходил к зданию Окружного суда, раз уж оказался неподалеку. Хотел проверить территорию днем, поискать следы духов, что-то, что они могли оставить.

— Что нашел?

— Похоже, они спали в здании. Земля была почти нетронута, и я нашел следы около одного из заколоченных окон. Естественно, уже больше не заколоченного. Похоже, в углу была устроена постель. Несколько одеял, упаковок от еды. Похоже, им было что есть.

Не лишено смысла. Наверное, в Новом Орлеане осталось еще несколько домов, в которых еще не подчистили еду и вещи.

— Но это еще не значит, что там были духи, — сказала я.

— Могли быть и люди, — согласился Лиам, — но не думаю. Следов было не так уж и много, и некоторые ведут в то место, где скрылись духи.

— Значит, Сдерживающие там не проверяли?

— А зачем им? — спросил Лиам. — Их ресурсы ограничены. Если они считают их животными, и их единственная цель схватить или убить их, то и нечего там расследовать.

Зазвенел колокольчик, и мы оба оглянулись на дверь. Я ждала Миссис Проктор, одну из постоянных клиенток, которая всегда приходила в воскресенье посмотреть, что привез конвой.

Это была не она. Вошел мужчина, высокий, светлокожий, темноволосый, он оглядел магазин и немедленно задержал взгляд голубых глаз на Лиаме.

Но Лиам смотрел на меня, спиной к двери.

— За тобой, — предупредила я тихо, не отрывая взгляда от незнакомца, ожидая, когда станет ясно друг он или враг.

Лиам повернулся, его плечи напряглись при виде мужчины, который направлялся к нам, как будто у него была какая-то личная миссия. Он неожиданно замахнулся и нанес сильный удар прямо в лицо Лиама.

— Сукин сын, — взревел Лиам и прыгнул вперед. Они сошлись, как бараны, сражающиеся за территорию: мелькали руки, кулаки, изо ртов вылетало слово на 6 букв.

Я обогнула прилавок, держась рукой за деревянную поверхность для баланса, пригибаясь от ударов локтями. Когда они начали двигаться к застекленному книжному шкафу со старинными кружками, я выпрыгнула вперед. Уж лучше у меня будет синяк под глазом, чем я потеряю товар. Я добыла кружки сама.

Кроме того, прошлой ночью Лиам спас мой зад. Мы были почти друзьями.

— Господи, разойдитесь! — сказала я, положив руку Лиаму на талию, дьявола, которого я знала, и потащила его назад. Или попыталась — это было как двигать гору.

— Да что с тобой? — громко пробормотала я, все еще не отпуская талию Лиама. — Отойди! У меня не дерутся. И не устраивают боксерские бои.

Мужчина опустил руки, которыми держался за футболку Лиама. Лиам отошел, из него так и перла злость, горячая, как нагретый солнцем асфальт в августе.

Их грудь тяжело опускалась, мускулы были напряжены, они смотрели друг на друга.

— Обычный неожиданный удар, если не знаешь всей истории, — сказал новый парень. Я не знала, было ли в его глазах удивление или вызов. — И если ты умна, милочка, то отойдешь и позволишь нам с твоим мужчиной разрешить наш маленький спор.

— Он не мой мужчина.

— Я не ее мужчина.

Мы ответили быстро и одновременно. Нам обоим это не польстило.

Мужчина поднял взгляд на Лиама.

— Ох. Еще не закадрил ее, Лиам?

Лиам, скривив губы, сморщился от выпада.

— Заткнись, — сказал он, провел тыльной стороной руки по губам, и убрав ее, посмотрел на кровь. — Ты мне губу разбил.

— Ты мне задолжал это.

— Тебя подводит память, братец.

Они смотрели друг на друга сузившимися глазами, сжав кулаки, приготовившись к новому удару. Этого я не собиралась позволять. Я схватила старый колокольчик, который одевали на шею коров, потрясла, издавая металлический лязг в воздухе.

— Заткнулись все! — заорала я.

В этот раз оба подпрыгнули. Я вернула колокольчик на полку, оглянулась и поняла, что Миссис Проктор стояла в дверях, ее крошечная фигурка была в мягких брюках и топе в тон, шелковый шарф повязан на шее. Она всегда прихорашивалась перед походом на улицу Роял.

Я поспешила вперед.

— Извините, Миссис Проктор. Мы просто…

Она широко улыбнулась, белые зубы контрастировали с темной кожей. Она одарила Лиама и незваного гостя шаловливой улыбкой.

— Это лучшее, что я видела за последние семь лет.

Я мягко положила свою руку на ее и указала на расставленный новый товар.

— Да, мэм. Не хотите посмотреть мыло, которое нам только доставили, пока я разберусь с этим?

Казалось, она не очень-то радовалась, пока я уводила ее от развлечения. Она ушла в правую часть магазина, но продолжала бросать обожающие взгляды на задницу Лиама.

«Неплохая задница», — подумала я, прежде чем переключить внимание назад, и устремиться к парням. Я уперла руки в боки. Я не хотела влезать посреди разборок, поэтому надеялась, что от этого выглядела внушительнее.

— Закончили играть в идиотов?

— Поаккуратнее с выражениями, — сказал незнакомец.

— Это моя территория, мне не нужно быть аккуратней.

— Все нормально, Клэр, — Лиам достал бандану из джинсов, промокнул рот и убрал ее назад. — Это Гэвин. Мой младший брат.

— Да, в школе у меня было достаточно французского, чтобы понять «братец», — и по их физическим признакам было на это похоже. У обоих темные волосы, одинаковые голубые глаза. У Гэвина был бы такой же нос, не будь он переломан в одном месте, наверное, в другой драке.

Но это не объясняло того, что только что произошло, и чем явно наслаждалась Миссис Проктор, которая пялилась на нас огромными глазами из-за книжного шкафа.

— Миссис Проктор, — предупредила я, и она немедленно испарилась.

Гэвин хохотнул.

Я косо посмотрела на него.

— Зачем ты ударил брата?

Гэвин перевел взгляд на Лиама.

— Нет времени перечислять его грехи. Ты кто такая?

— Клэр Конноли, — ответил Лиам. — Это ее магазин.

— Это я уже слышал. Привет, Клэр Конноли.

— Привет.

— Как ты нашел меня? — спросил Лиам.

— Через общего друга, — ответил Гэвин.

— Никс?

— Возможно, — Гэвин переводил взгляд с меня на Лиама. — И как вы двое познакомились?

— Нападение духов вчера ночью. В паре кварталов отсюда.

— Она выглядит здоровой, — сказал Гэвин.

— Со мной все хорошо, все нормально.

Лиам понизил голос.

— Она отбивалась. У нее есть некоторые… навыки.

Он говорил скрытно, наверное, потому что мы были не одни. Но, кажется Гэвин понял и кивнул.

— Тебя не было почти год, — сказал Лиам.

Это объясняло враждебность. Наверное, Лиам злился, что его брат забросил Новый Орлеан, возможно, и их бабушку. И если тот удар что-то значил, то и Гэвин испытывал подобные чувства к Лиаму.

— У меня была работа, — сказал Гэвин.

— Ох, ну конечно же.

— Bec mon tchu[9].

Я не понимала каджунский, но по тому, как Гэвин выплюнул слова, поняла, что вежливыми они не были.

— Где появились духи? — спросил он.

— Около здания Окружного суда, — ответила я. В конце концов, я должна была рассказать эту историю. И я рассказывала ее все лучше и лучше.

Гэвин мрачно улыбнулся.

— Демоны в Окружном суде. Семь лет назад это было бы неплохой шуткой.

— Да и прошлой ночью она была неплохой, — сказал Лиам. — Сколько ты пробудешь здесь?

Лицо Гэвина стало непроницаемым.

— Выполню работу, потому уеду.

— Сдерживающие никогда не были твоей сильной стороной.

Гэвин зарычал. Его голос, недостаточно громкий, чтобы привлечь внимание Миссис Проктор, все равно был наполнен яростью.

— Кому-то из нас надо жить в реальном мире.

— Зона — это реальный мир, — сказала я. — И у нас здесь свои жизни.

— Все доказывает противоположное, — он посмотрел на меня оценивающим взглядом. — День под твоим присмотром, и она уже оскорбляет меня, как профессионал.

— Я не под его присмотром.

— Нет, — произнес Лиам, и я уловила блеск в его глазах. — Но ей нужно, чтобы кто-нибудь присмотрел за ней. Мы поговорили с Элеонорой, и она принесла каталог.

— Как Элеонора?

— Хорошо, хотя тебе ли не знать. Ты должен навестить ее.

Гэвин покачал головой, отвернувшись.

— Мое присутствие ничего хорошего ей не принесет.

— Ты еще больший идиот, чем я думал, раз так считаешь. Так или иначе, ты захочешь поговорить с ней. Она подобрала Клэр Никс.

Гэвин резко перевел взгляд на Лиама.

— Нет, я не буду рисковать ей.

Лиам правильно угадал реакцию Гэвина. Его брови приподнялись.

— Это не твой выбор, а ее. И она уже согласилась встретиться.

Голос Гэвина стал тихим и холодным.

— Она этого не упоминала. И она не понимает всей опасности. И никогда не понимала.

— Я тоже не хочу быть в опасности, — сказала я, махнув рукой, но они оба меня проигнорировали. Это была братская битва тестостерона, и для меня в ней не было места.

— Должен быть кто-то еще.

— Нет.

Гэвин открыл рот, чтобы возразить, но передумал. Он подошел к главной витрине, и скрестив руки смотрел на улицу.

— Я так понимаю, Никс — это любовное увлечение? — спросила я тихо.

— Уже нет.

— Ах, — произнесла я. «Уже нет» объясняло любые грехи, разрывы и измены. — Он, кажется, этому не рад.

— Нет. И он ревнует. Странная комбинация.

— Могу представить.

Гэвин вернулся, плечи напряжены от злости. Он двигался шатаясь, и я гадала, кем была эта Никс, ранившая его так сильно, и что с ними произошло.

Из-за ряда секретеров появилась Миссис Проктор с сухим молоком.

Я махнула на парней Куинн, разгоняя их по сторонам.

— Клиенты, джентльмены, — в этот раз они заворчали единодушно. Уже прогресс. Так или иначе, они подвинулись.

Я взяла молоко, выписала чек и положила его в маленький пакет с ручками.

— Миссис Проктор, к нам завезли масло. Не хотите?

Ее глаза расширились.

— Ох, хотела бы я сказать да, но у меня нет льда, и этот милый мальчик, торгующий льдом… как там его зовут?

В магазине вниз по улице, бывшем книжном, сгоревшем во время войны, продавали лёд. Когда конвой завозил в мой магазин товары, для него обычно наступали хорошие времена. Люди не хотели доверять редкие деликатесы изменчивому электричеству.

— Кларк. И он уже давно не мальчик. Думаю, ему семьдесят восемь.

Она махнула рукой.

— Мне девяносто восемь, дорогая. И я ни капли не постарела с семидесяти двух.

— Ни капли, — согласился Гэвин, подмигнув ей.

Она подмигнула в ответ.

— Его не будет до завтра. Ну да ничего. Я не против жары. Но не думаю, что масло это переживет.

— Ну, я оставлю кусочек, и если вы решите забрать его после встречи с Кларком, дайте мне знать.

Она кивнула.

— Так и сделаю, — она открыла кошелек, протянула мне несколько свернутых долларов.

Я отдала ей сдачу и положила чек в пакет.

— Спасибо, Миссис Проктор. Приятно иметь с вами дело.

Она улыбнулась мне.

с вами Ты же знаешь, я обожаю твой магазин, дорогая. Я чувствуя себя моложе, гуляя по нему и рассматривая твои… красивые вещи, с вами ее взгляд задержался на Гэвине и он широко улыбнулся.

— В магазине красивый не только товар, — сказал он.

Но Лиам не мог позволить младшему брату обойти его.

— Мэм, вам помочь с сумками?

Миссис Проктор медленно посмотрела на Лиама, который возвышался над ней на добрые два фута, и медленно улыбнулась.

— Как бы мне не хотелось сказать да, молодой человек, но боюсь, вам с ними не управиться, — она похлопала его по руке. — День, когда я не смогу нести свои сумки, станет днем, когда меня положат в землю.

— Да, мэм, — проговорил Лиам, в его глазах мелькнуло уважение.

Миссис Проктор кивнула, взяла пакет и пошаркала к двери.

— Мне она нравится, — сказал Лиам. — У нее есть дух.

— Она невероятная. Думаю, она немного одинокая. Иногда я навещаю ее, приношу пару книг, — я указала на книжный шкаф у противоположной стены, где была моя библиотека, включая две полки, забитые карманными романами, которые я давала почитать. Во времена кризиса людям нужны хорошие любовные истории.

— Когда собираешься познакомить ее с Никс? — спросил Гэвин, когда Миссис Проктор благополучно вышла за дверь.

Лиам сжал губы.

— Вечером.

Гэвин отошел от прилавка, на который опирался.

— Я снова поговорю с ней.

— Поговоришь, — сказал Лиам. — Но вначале повидай Элеонору.

Он посмотрел на меня.

— Увидимся в шесть.

— Спасибо, что зашли, — пробормотала я, когда за ними закрылась дверь.