Затерянные миры

Глава 3. Демон пустыни

В студии телешоу канала “NBC-2” было очень душно. Огромные софиты под потолком безжалостно заливали своим светом крохотный подиум, на котором за большим деревянным столом восседал сам Джеффри Макдонуэл по прозвищу “белозубая акула”. Его огромная белоснежная улыбка, темные набриолиненные волосы и неизменный желтый галстук встречали любителей вечерних ток-шоу уже почти двадцать лет. Однако вовсе не экстравагантная внешность сделала Джеффри телезвездой. Главным оружием шоумена уже многие годы были острые шутки, злободневные вопросы и тонкий сарказм, порой граничащий с оскорблениями.

Сморозив очередную хохму, Макдонуэл сделал забавную гримасу на лице и когда смех в зале смолк, продолжил:

– Ну, что ж, дорогие зрители. Пришло время немного сменить тему и от новостей политики перейти к нашему новому гостю. Я искренне надеюсь, что это не его храп я слышу последние пятнадцать минут из-за кулис нашей студии, – Джеффри вновь широко улыбнулся под одобрительные аплодисменты. – Итак, дамы и господа, я приглашаю в студию человека, из-за которого дети теперь играют в “2048” прямо на школьных уроках, а их родители не могут пользоваться интернетом, не посмотрев мегатонну фармацевтической рекламы. Приветствуем! Глава IT-корпорации “Атлантис”, мистер Кайл Пирсон!

Следом за помпезным представлением зазвучала музыка и из-за красных бархатных занавесок на подиуме появился глава корпорации. Коротко пожав ему руку, Макдонуэл жестом указал на мягкий серый диванчик подле своего стола, и не давая возможности гостю освоится, тут же рванул с места в карьер. Речь его была бойкой и слова вылетали будто из пулемета:

– Мистер Пирсон, лично я очень рад видеть вас сегодня в нашей студии. Угадаете почему? – Джеффри выдержал небольшую театральную паузу, – дело в том, что я тоже вложился в ваш проект “Тиберион”. И вот какой у меня первый вопрос – где мои деньги, мистер Пирсон?

Зал одобрительно рассмеялся, в то время как камера выхватила крупным планом смущенное лицо главы “Атлантиса”. Кайл выглядел сильно уставшим и даже несколько больным, ведь дела его компании последние месяца шли очень туго. Нападки в среде журналистов стали обычным делом и сильно потрепали репутацию “Атлантиса”. Однако отказываться от интервью в телешоу с десятками миллионов просмотров он всё же не стал. Налив себе немного воды в стакан, он вяло улыбнулся в ответ на дерзкую шутку и спокойно сказал:

– Джеффри, я тоже искренне рад, что наконец-то смог увидеть тебя вживую. И спасибо тебе огромное, что пригласил к себе в гости.

– Ну, “спасибо” вам не отделаться, мистер Пирсон. Меня как и миллионы других американцев крайне интересует, что случилось с криптовалютой, в которую мы все вложили честно заработанные пенсионные деньги? Вы пришли нас чем-то порадовать, надеюсь?

– Давайте пойдем по порядку, Джеффри. Тиберион – это криптовалюта на основе нашей собственной блокчейн-платформы, особенностью которой является возможность осуществления огромного числа транзакций в единицу времени. Это стало возможным благодаря…, – тут Кайл немного замялся, потому что упоминать кокон было нельзя, да и воспоминания о нем были крайне болезненными, – …благодаря нашему особому алгоритму хранения данных. Дело в том, что наша база умеет разделять данные и автоматически регулирует нагрузку на узлах, что дает возможность использовать ее не только как средство платежа, но и как инструмент заключения смарт-контрактов.

– Стоп, стоп, стоп. – Ведущий телешоу поднял вверх руки и демонстративно зажал уши пальцами. – Мистер Пирсон, я – не программист, я обычный человек. И мне ни к чему знать как там всё у вас устроено. Просто скажите, что стало с нашим деньгами?

– Ну, если говорить формально, то Комиссия по ценным бумагам подала иск, который мы сейчас оспариваем в суде и…

– То есть денежкам – кирдык? – Макдонуэл изобразил ужас на своем лице и в зале послышался недовольный гул зрителей.

– Нет, что вы. Наша система слишком хороша, чтобы вот так запросто остановить свою работу. Во многих смыслах она даже лучше доллара!

– И тем не менее остановка уже произошла. Счета всех инвесторов заморожены, дело находится в суде, а основатель компании говорит, что нам не о чем беспокоиться. – Ведущий вновь выразительно посмотрел в камеру. – Сейчас короткая реклама, после которой мы обязательно поинтересуемся зачем вообще стране нужны такие компании как “Атлантис” – не переключайтесь!

Кайл выдохнул и хотел было сделать глоток воды из стакана, но так и не успел даже поднести руку ко рту. Передача не шла в прямом эфире, а значит рекламный блок продюсеры вклеят в нее позже. Сейчас же ассистентка лишь быстро поправила грим на лице ведущего и сноровистыми движениями промокнула пот на его висках. Она еще махала кисточкой с пудрой под глазами “акулы Макдонуэла”, а голос из динамиков наверху уже запустил обратный отсчет до начала записи. Заиграла музыкальная заставка, прожектора пробежали своими лучами от краев сцены к центру и Джеффри как ни в чем не бывало, бойко обратился к камере приблизившейся к нему вплотную.

– Итак, мы продолжаем! Мы уже выяснили, что деньги собранные корпорацией “Атлантис” у простых и слишком доверчивых американских граждан теперь надежно заблокированы КЦББ. Правительственные чиновники в открытую обвиняют “Атлантис” в том, что он делает виртуальное фуфло и втягивает людей в авантюру. Скажите, мистер Пирсон, вам не стыдно за то, что вы создали подлинного монстра?!

– Я не уверен, что понимаю о чем вы меня спрашиваете, – Кайл искренне растерялся, недоумевая по поводу того как нагло ведет себя ведущий, явно манипулируя не только фактами, но и общественным сознанием.

– О, вы отлично меня понимаете! Ведь я говорю о том, что из-за таких как вы люди начали боятся технологических компаний. Искусственный интеллект скоро сделает людей безработными, а все ваши машины сделают нас попросту ненужными. Ну, а криптовалюты навроде вашего “Тиберия” и вовсе вскоре всё обесценят! Вам есть что ответить на это, мистер Пирсон? Вопрос очень простой – что полезного может дать миру ваша корпорация?

– Но, подождите, Джеффри! Вы явно перетасовали факты с домыслами и мне кажется, что у зрителей может возникнуть недопонимание. Наша корпорация – это не только ведущий разработчик операционных систем и носимых гаджетов. Мы в состоянии дать обществу уникальные технологии, которые изменят наше представление о мире!

– Вы снова про “Тиберион”? – ехидно спросил Макдонуэл, загоняя свою жертву в угол. – Он уже здорово изменил состояние наших кошельков – это правда.

– Вовсе нет! У нас множество самых различных проектов!

– Микрофон ваш, мистер Пирсон! Будьте так любезны, явите миру свои достижения. Мы ждем!

Шоумен демонстративно умолк, а Кайл только сейчас осознал какой огромной ошибкой был его визит сюда. Стражи, давние соперники арсантов, несомненно контролировали не только правительственные структуры, но и средства массовой информации. Джеффри Макдонуэл не просто издевался над ним, он честно и профессионально отрабатывал полученный сверху заказ, последовательно разрушая имидж и репутацию компании и настраивая общественность против него.

Но Кайл Пирсон не привык уступать. Он никогда не делал этого в прошлом, не собирался сдаваться и сейчас. Спокойно посмотрев на соперника, Кайл с достоинством произнес:

– Совсем недавно наша корпорация совершила поистине революционное открытие, позволившее создать транспортное средство, способное парить над землей.

– О, очередная идея на тему антигравитации. Как интересно! Вы уже продали свои фантазии Джорджу Лукасу? Мне кажется, его творческий кризис несколько подзатянулся, – аудитория вновь послушно засмеялась.

– Нет, это не фантазия. Мы уже создали реальный прототип, который может преодолевать сотни километров. Ему не нужны дороги или взлетные полосы. Благодаря встроенной автоматике управлять им сумеет даже ребенок. Однако это совсем не игрушка! С помощью таких транспортных средств человечество сможет быстро попадать в недоступные ранее места – от пустыни до заснеженных горных вершин. Нашему летающему кораблю нет преград. Его могут использовать геологи, спасатели, ученые…

– Полиция, военные? – продолжил за него ведущий. – Им вы тоже будете продавать свою игрушку, чтобы они могли приземляться прямо на лужайках или даже на крышах наших домов?

– Нет. Наши транспортные средства никогда не будут использоваться в военных целях. Только логистика или научные изыскания.

– Последний вопрос к вам, Кайл. Как называется ваше. э-э-э… устройство? И есть ли у всех нас шанс увидеть его в деле?

– Да, мы готовы продемонстрировать транспорт широкой публике и сделаем это уже в ближайшее время. А насчет названия…, – здесь Пирсон позволил себе улыбнуться, – наши инженеры называют его “мама всех кораблей”. Согласен, что название на троечку, но мы обещаем придумать что-нибудь достойное к моменту официального релиза.

Макдонуэл довольно хлопнул ладошками по полированной столешнице и широко улыбнулся в камеру, обращая внимание на себя:

– Ну, что ж, дорогие телезрители. Вот мы и узнали страшную тайну корпорации “Атлантис”, и судя по всему совсем скоро узнаем не солгал ли нам ее основатель. Не переключайтесь, ведь после рекламы нас ждет встреча с несравненной джазовой певицей Мони Блэр, у которой мы обязательно спросим не только про последний альбом, но и узнаем все подробности её громкого развода с Джей Ло! Увидимся ровно через минуту! Не переключайтесь!

* * *

Миновала неделя с того ужасного телешоу, на котором Пирсон потерпел фиаско, пытаясь реанимировать репутацию своей компании. C тех пор ситуация стала только хуже – журналисты словно по команде набросились на корпорацию, обвиняя её во всех смертных грехах человечества. Руководитель пиар-службы покинул кабинет Пирсона, оставив его один на один со своими тягостными размышлениями.

Презентация “Драккара”, так решили назвать большой транспортный корабль корпорации, прошла в целом неплохо – публика была явно вдохновлена открывающимися перспективами скорых антигравитационных полетов. Впрочем и тут не обошлось без нападок. Журналисты наперебой принялись писать вовсе не о том, что драккары были первыми большими кораблями викингов, позволившими им покорить суровые северные моря, или что в их конструкции впервые были применены многие революционные для того времени идеи, такие как парус и рулевое колесо. Вместо этого на каждом углу кричали о воинствующем облике древних мореплавателей, выдуманных языческих обрядах, пиратских походах и грабежах прибрежных городов.

Вот и сейчас перед Пирсоном лежал свежий выпуск “Таймс”, обложку которой украшал броский заголовок “Кто решится поймать демона пустыни?” и крупное черно-белое фото с изображением его “Драккара” на фоне великих пирамид Гизы. В статье утверждалось, что в окрестностях Багдада в последнее время участились случаи нападения загадочного “демона пустыни” на грузовые автомобили. Якобы местные жители неоднократно видели как в ночном небе проносится странное устройство, а водители ограбленных грузовиков говорили, что “пиратские корабли” спускались на трассу прямо с небес. Естественно это всё увязывалось с недавно представленным публике драккаром, а также утверждалось что “Атлантис” не мог втайне от всех построить подобное устройство, не испытав его предварительно где-то в бескрайних пустынях аравийского полуострова. Также в статье приводились слова одного бедуина, утверждавшего что еще несколько месяцев назад он видел маленькие версии драккара, парящие в воздухе и сильно напугавшие тогда его верблюдов.

Пирсон отложил газету в сторону и поднялся. Подойдя к огромному панорамному окну своего кабинета, он задумчиво вгляделся в даль. Ситуация была сложной. Конечно, с одной стороны на подобные публикации можно было не обращать внимание. С другой – негативные статьи снижали интерес партнеров к продуктам компании, делали имидж корпорации токсичным и таким образом сильно сказывались на финансовых потоках. А с этим дела обстояли и так хуже некуда. Инвесторы настаивали на возврате ранее вложенных в “Тиберион” средств и если не найти правильный, а главное оперативный выход, то юристы и продажные судьи быстро разнесут компанию в клочья, не оставив камня на камне от детища всей его жизни.

Прикрыв глаза, Кайл устало потер переносицу.

– Нет, нельзя допустить этого, – произнес он себе под нос. – Черная полоса не заканчивается сама по себе, кто-то должен прервать её!

Потеря ковчега и кокона, поражение войска арсантов в битве со стражами, смерть Гранта и Евы, финансовый крах криптовалюты – казалось все немыслимые беды разом навалились на Пирсона, заставляя его в одиночестве переживать череду своих неудач. Мысли невольно перескочили на его позорное бегство из Вавилона. Многие недели он гнал от себя это страшное воспоминание, стараясь заглушить боль утраты и разочарования, с головой погружаясь в работу над драккаром. Но совесть выжигала его изнутри, разъедала словно ржавчина и лишала моральных сил на продолжение битвы.

– Решено, – вдруг вспыхнула в сознании Кайла мысль. – Я вернусь в Ирак и поймаю этого чертова демона пустыни лично! Так я смогу разом решить сразу несколько проблем – продемонстрирую возможности драккара в деле, развею дурацкие фантазии журналистов и…

Последнюю мысль он не решился произнести вслух, даже будучи в полном одиночестве в кабинете. Это было слишком больное и сокровенное.

– …и побываю на месте гибели моих людей, – мрачно подумал Пирсон. – Я не смогу прятаться от себя всю оставшуюся жизнь. Я должен сделать это… Сам, без помощников…

Кайл понимал, что договориться со своей совестью невозможно. Бейся или беги – вот принцип отличающий арсантов от простых людей. Он должен принять этот бой со своими воспоминаниями!

Осознав эту простую мысль, Пирсон почувствовал как на его душе стало чуточку спокойнее. Это было правильное решение. Хватит бегать от своего позора, пора достойно принять его.

* * *

Вечерело. На закате дня над джунглями резко повисла темная облачность, погружая холмы в непроходимую пелену серой мглы. Стоун уже пару часов ковылял по пыльной дороге в составе небольшого отряда из двенадцати оборванцев. Поначалу эти странные люди несли его словно добычу на длинной жерди, но потом видимо притомились таскать мощное крупное тело Джека по зарослям, и выйдя на дорогу, заставили его шагать самостоятельно. Деревянная колодка на руках вместо наручников и тяжелый ошейник с цепью были хорошей гарантией того, что пленник не убежит далеко. Впрочем, сам Стоун не был в этом уверен и периодически поглядывал по сторонам в поисках подходящего момента для рывка.

В голове прочно засело несколько мыслей, которые чередовались по кругу:

– Кто эти люди в старых потрепанных одеждах? Зачем они устроили на меня облаву? – и наконец главное: – Как я выжил? Ведь я точно помню как меня поглотила огромная змея!

При воспоминании о смерти в змеином логове, Джек поморщился – кости во всем его теле до сих пор дико ломило! Нет, это точно не могло быть его сном или бредом.

Стоун еще раз искоса бросил взгляд на своих конвоиров. Что-то с ними было явно не так, но вот что? Лица практически всех людей покрывали необычные зеленоватые татуировки в форме изогнутых линий различной толщины. Причем если у командира Дидрича их было всего пара штук, то у низовых членов отряда татуировок было гораздо больше. Ни о какой красоте здесь речи явно не шло – Джек не видел в этих зеленых линиях никаких знакомых орнаментов, рисунков или хотя бы геометрических фигур. Просто изогнутые линии, которые были выведены довольно корявой рукой. Что это? Знаки отличия, клеймо раба или знак принадлежности к какому-то дикому племени? Странная загадка пока не имела решения и Стоун отложил её обдумывание на потом.

Где-то в небесах громко прогрохотало и по небу пронеслась длинная кривая вспышка бело-голубой молнии. Почти тут же на их головы обрушился огромный поток прохладной воды. Это был не дождь, а сумасшедший ливень, который окружил отряд со всех сторон, барабаня по широким пальмовым листьям и за секунды превращая дорогу под ногами в коричневую чавкающую кашу. Подняв лицо к небу Джек сделал несколько жадных глотков, слизывая языком струйки дождевой воды со своего лица. Однако резкий окрик и моментальный толчок в спину прервали его наслаждение.

Новые раскаты грома с неистовой силой загрохотали вокруг и Джек буквально увидел как сильный порыв ветра с огромной скоростью гонит тучи в сторону моря. Гроза стремительно уходила к горизонту и сила дождя ослабла.

– Так не бывает, – подумалось Стоуну, – дождь не может налетать так внезапно и тут же прекращаться.

Выйдя из чащи леса отряд на секунду замер. Внизу виднелась небольшая бухта, над которой в серо-черной мгле сверкали мощные электрические заряды. Молнии били прямо в воду и от их ослепительных вспышек у Джека зарябило в глазах. Человек по имени Дидрич, коренастый плотный мужик в коричневом кожаном жилете и с длинной саблей на поясе, поднял вверх руку с большим стеклянным фонарем. Сунув внутрь щепотку какого-то порошка он удовлетворенно посмотрел как огонь вспыхнул ярко-зеленым пламенем, с шипением рассыпая искры вокруг. Дидрич прочертил в воздухе незнакомую фигуру и вскоре Джек заметил как вдали мелькнул другой такой же огонек. Обменявшись тайными сигналами, отряд продолжил свой путь, спускаясь по узкой тропинке между острых скальных уступов.

Когда они наконец вышли на ровную поверхность, Стоун с удивлением увидел целый поселок, окруженный водяным рвом и высоким деревянным частоколом из острозаточенных бревен. С мокрого дерева на землю капала вода от прошедшей недавно грозы, а невдалеке Джек увидел высокие самодельные ворота, которые распахнулись при их приближении.

* * *

Капитан Филипп Ван дер Деккен сидел на широкой террасе внутреннего двора своего дома и неспешно пил вино, когда ворота распахнулись и вошел вечно веселый старпом Дидрич со своим отрядом.

Слуга был из недавно пойманных, а потому мел полы крайне неумело и всё время забывал подливать вино капитану. Хмуро посмотрев из под густых черных бровей на корявые движения человека пытающегося согнать большую лужу воды с пола террасы, Ван дер Деккен пробасил:

– Неси сюда целый ящик, дьявол тебя раздери! Не видишь что ли, что охота прошла успешно и нам со старпомом полагается награда?! – Филипп громко рассмеялся, приглашающим жестом подзывая к себе Дидрича. – Ну, как прошло?

– Дерзкий парень попался, двоих уложил. Стивенсону насмерть голову раскроил, а коротышка Монди наверняка станет уродом.

– Вот как? – рыжебородый капитан с любопытством посмотрел в сторону приведенного пленника, которого с двух сторон за цепи держали охранники. Затем с интересом взглянул на куртку в руках старпома – А это что?

– Нашли в лесу, – ответил Дидрич, с удовольствием вытягивая уставшие за целый день ноги в стоптанных сапогах. – Думаю, это его одежда. Размерчик сам видишь какой…

Слуга с трудом принесший тяжелый ящик с дюжиной звенящих бутылок, внезапно замер, уставившись на широкую нашивку “Атлантис Корпорейшен”, вышитую на спине куртки.

– Что встал?! – недовольно прорычал на него Ван дер Деккен.

– Простите меня, господин…

– Не господин, а капитан! – раздраженно поморщился рыжебородый крепыш в красивом расшитом золотыми нитями кафтане. – Ставь сюда, дурень!

Ван дер Деккен смахнул рукой пустые бутылки на пол, освобождая стол для новой порции выпивки. Бледное испуганное лицо слуги напрягало его столь же сильно, как и неспособность запомнить форму обращения.

– Кто он уже выяснили? – поинтересовался капитан.

– Нет, – крякнув отозвался Дидрич, с удовольствием делая большой глоток из горла пузатой бутылки. – Он ничего не помнит…

– “Глупыш” что ли? – оживился Филипп и внимательно посмотрел в сторону пленника. Затем зычно распорядился: – Пусть подойдет ближе!

Появление “глупышей” на острове уже давно интересовало Ван дер Деккена, и не только потому что за них хорошо платили. Филипп хотел разобраться ПОЧЕМУ за них так хорошо платили?

Мужчина в кандалах был молодым и мускулистым, в его глазах капитан увидел признаки дерзости и непокорности. На его голове запеклась кровь, а рубаха на левом плече была густо пропитана кровью. За годы проведенные на острове он научился хорошо разбираться в людях и это качество не раз помогало ему выбираться из переплетов.

– Кто ж ты такой? А?! – громко рявкнул на него Филипп, надеясь звуком своего громоподобного голоса освежить память пленнику.

Мужчина молчал. Ван дер Деккен понимал, что это не только из-за упрямого характера пойманного, но и из-за того, что как правило, “глупыши” были не в состоянии связать и пары слов и неизменно впадали в ступор при расспросах о своем прошлом. Пауза явно затянулась, но тут топчущийся неподалеку слуга нерешительно произнес:

– Позвольте сказать слово, мой господин. Я знаю этого человека… Он – преступник…

Ван дер Деккен резко вскочил со своего места, и схватив за грудки перепуганного человечка, поднял его вверх так, что ноги слуги повисли над землей, беспомощно болтаясь в воздухе.

– Я же приказал называть меня капитаном! – рявкнул рыжебородый пират, бешено вращая огромными глазами из под густых бровей. – Тебе это ясно?!

– Да, мой госп… мой капитан. Всё ясно!

– Отведите пленника в клетку до утра и проследите, чтобы он был хорошо привязан, – распорядился капитан, не поворачивая головы. – А теперь скажи-ка мне откуда ты знаешь, что он преступник? Ты был с ним в одной банде?! – Яростно глядя на слугу, капитан резко опустил его на землю и положил ладонь на эфес своей длинной зазубренной сабли.

– Нет, капитан. Просто я… присутствовал когда его судили…

– А, так ты – судья, значит?! – Филипп недобро сверкнул глазами. – То-то мне рожа твоя показалась противной с самого начала!

– Нет-нет, вовсе нет, – залепетал слуга. – Я… скорее, государственный чиновник, – мужчина тут же принялся изворачиваться, поняв что этот ответ тоже не нравится его нынешнему хозяину. – Я был советником по хозяйственным делам у одного влиятельного человека.

– Ах, советником! Шибко умный что ли? – со смехом спросил Ван дер Деккен, хватая со стола очередную бутылку и откупоривая её ловким жестом крепкой ладони. – А чего раньше не сказал?

– Вы не спрашивали, капитан, – Недавний слуга скромно потупил глазки. – Я ведь и финансовую грамоту хорошо знаю и учет вести могу.

– Учет, говоришь? – снова усмехнулся Ван дер Деккен. – Ладно. Тогда не гоже тебе здесь полы мести! Пойдешь к старпому Дидричу и он определит тебя на учет провизии для рудников. Ну, а не справишься – я тебе бошку отрежу, ха-ха-ха! – заливисто расхохотался капитан, хитро поглядывая на улыбающегося старпома, который уже поднялся со своего места и направился следом за своим отрядом.

– Вы не пожалеете, милорд – заискивающе улыбнулся слуга и собрался было идти следом за старпомом, когда его остановил окрик сзади.

– Да, не сейчас, идиот! Завтра пойдешь, а сегодня у тебя тут еще полно работы, – под общий хохот разбойников капитан отшвырнул пустую бутылку в сторону и указал ему на гору мусора. – Разве нет?

– Да, капитан, – слуга покорно склонился в знак согласия, когда Ван дер Деккен прошел мимо него, спрыгивая на песок и запевая какую-то старую портовую песню. При этом скулы прислужника начали подергиваться от злобы.

Отойдя шагов на двадцать в сторону ворот, капитан вдруг резко выхватил саблю и ловко поддел её кончиком небольшой кокосовый орех, лежащий в мокром песке. Подбросив его в воздух, Ван дер Деккен молниеносным движением не глядя разрубил его пополам, довольно хмыкнув себе под нос и отхлебывая еще вина из бутылки. Почти у самого выхода со двора он на секунду остановился и обернулся в сторону всё ещё стоящего в поклоне слуги.

– Слышь, как звать-то тебя, советник?

– Раньше меня называли мистер Смит, капитан.

– Ишь-ты! Мистер! Ладно хоть не “ваше величество”, – Ван дер Деккен пнул сапогом корзину с мусором: – Чтоб к утру всё было чисто, мистер Смит!

Капитан вышел за ворота, и Смит немного погодя разогнулся. В его глазах бушевала ярость, ведь он не привык кому-то кланяться и повиноваться. Пьяный голос Ван дер Деккена, орущего пиратскую песню, еще долго доносился из-за остроконечной ограды, напоминая пленнику в каком странном и незавидном положении он здесь оказался.

Впрочем хитрость и коварство бывшего сенатора Кейна оставались его тайным оружием в любых условиях. Обманывать власть имущих было его профессией и сенатор не сомневался, что недалек тот день когда пьяница Ван дер Деккен окажется под его влиянием. Сегодня он сделал большой шаг на этом пути и твердо понимал, что это было лишь началом его пути. Пути к власти …и мести.

Из-за непонятного временного парадокса Смит оказался на острове на несколько месяцев раньше Джека и также был пойман людьми Дидрича. До этого он был уверен, что попал сюда один и многого натерпелся прежде чем ему удалось втереться в доверие и приблизиться к капитану, пусть и в таком дурацком статусе. Вся его растерянность и мнимая глупость была тонкой игрой, чтобы однажды иметь возможность воткнуть нож в спину своему противнику. Да, он претерпел немало унижений за это время, но зато теперь он может злорадствовать и мстить!

Смит всегда знал, что однажды встретит Стоуна. Когда он очутился в этом странном месте, голодал и жил один, то он думал, что так будет всегда. Отчаяние его положения было трудно описать словами и он даже пару раз подумывал о самоубийстве. Дни тянулись за днями, а недели складывались в месяца, пока однажды линза не выбросила на остров одного из солдат стражей, которого принесли в поселок на носилках. Тот был тяжело ранен и вскоре умер. Однако появление человека, который попал сюда из другого пространства, человека воевавшего на его стороне в тот злополучный день битвы с арсантами – всё это вселило в Смита надежду, что он не останется здесь одиноким. Линзы периодически вышвыривали на остров людей из другого времени и этот факт сенатор уже успел хорошо изучить. Он верил, что однажды это произойдет и со Стоуном, Пирсоном и прочими арсантами. Верил и ждал. Ждал и готовился. И остров не обманул его надежды. Первая жертва его мести уже была здесь и Кейн довольно улыбнулся, поднимая лицо к хмурому небу над головой. Стоун его не помнил, зато Кейн помнил всё и прощать не собирался.

* * *

После того как Халид отказался помочь Хельге с преследованием стражей, девушка буквально начала охоту на своих врагов. Её одержимость идеей найти склад артефактов несколько пугала Морония, но антиквар был вынужден признать, что она не лишена смысла.

Каждый день они отправлялись в различные места пустыни, чтобы попытаться опросить местных жителей и выяснить не видели ли они в своем районе людей в голубой униформе, перемещающихся на больших грузовиках. А с учетом того, что по-арабски мог говорить только Мороний, то Хельга таскала его за собой, наматывая десятки километров, отчего антиквар заметно осунулся и исхудал. Помимо опроса местных жителей и бедуинов, они также периодически часами сидели в засаде вдоль трасс, проложенных прямо в пустыне, разглядывая в бинокль проезжающие вдалеке машины.

Сегодня они переместились в сторону Басры и расположились внутри проржавевшего танка, наполовину занесенного песком. В этом районе было огромное количество брошенной бронетехники еще с тех самых времен, когда иракские войска подверглись беспощадной бомбежке американской авиацией за свою попытку вторгнуться в расположенный в паре сотен километров южнее богатый Кувейт. Тогда буквально за пару дней “войска международной коалиции”, как называла их продажная пресса, разбомбили все шоссе ведущие в сторону Кувейта, вместе с тысячами автомашин на них. Их остовы вперемешку с танками, бронетранспортерами, полицейскими джипами и сгоревшими дотла гражданскими автобусами уже два десятилетия валялись вдоль “шоссе смерти”, медленно утопая в песках.

Басра была крупным аэропортом и Хельга разумно предположила, что стражи могут им воспользоваться для тайной переброски артефактов в свои хранилища. Подкрутив регулировку бинокля, немка постаралась принять удобную позу, в которой ей предстояло провести несколько ближайших часов. Мороний только тяжко вздохнул, осознавая какой мукой для него будет просидеть в тишине пару часов в душном нагретом солнцем железном остове гусеничной машины. Отхлебнув из фляжки приличную порцию воды, он немного поерзал на жестком сиденье танка, а затем не справившись с искушением поговорить, вернулся к излюбленной теме.

– Вы вот меня спрашивали по пути сюда об иллюминатах, о том что ими движет. И я вам вот что на это скажу, – антиквар почмокал губами, собираясь с мыслями, и неспешно продолжил: – Я думаю, что изначальная идея технократии вовсе не так уж и плоха. Кстати, выдвинул её еще Платон в своем трактате под названием “Государство”. Он предположил, что общество которым управляет не тот, кто сильнее физически, а те кто обладает соответствующими знаниями, будет развиваться более эффективно. И конечно же, он считал, что такими людьми являются именно философы. Кстати, замечу что идеи Пирсона об управлении миром одаренными арсантами полностью ложаться в эту концепцию.

– Вы вроде бы хотели рассказать мне про иллюминатов и стражей, а не про арсантов? – немного недовольно произнесла Хельга, внимательно изучая проезжающий по дороге грузовик.

– Да, так я об этом и говорю. Дело в том, что эта идея столь же древняя, как и конфликт с идеей об аристократии. По сути речь идет о том, кто должен править миром – умные или знатные. Знать ведь тоже появилась не на пустом месте. В древности считалось, что знатный человек должен обладать целым рядом добродетелей. Правда, на деле это конечно совсем не так, и как мы хорошо знаем, аристократические сословия часто подвержены вырождению, равно как и монархические династии. Но знать обладает несколькими вещами, которые позволяют ей оставаться у власти несмотря ни на какие проблемы. Это прежде всего деньги и огромные связи с себе подобными.

– Я не понимаю к чему вы ведете, – нетерпеливо сказала немка, не отрываясь от бинокля.

– А к тому, что какими бы умными ни были иллюминаты, они никогда не могли пробиться наверх! Аристократы, олигархи, а в древние времена еще и священнослужители всегда образовывали правящую элиту, которая напрочь перекрывала им дорогу. И собственно в ответ на это появилась конспирология, иными словами идея о создании тайного правительства, которое не враждовало бы с власть имущими слоями, а проводило бы свою политику точечно и целенаправленно, постепенно меняя мир к лучшему.

– Что-то непохоже, чтобы они сильно преуспели в этом, – заметила Хельга.

– Ну, да… – Мороний вздохнул и с грустью поднялся. На улице начинало темнеть и он осторожно распахнул крышку люка и высунул голову наружу, чтобы иметь возможность дышать более чистым воздухом. Его бородка крутилась во все стороны, словно пулемет в поисках цели. Посмотрев в сторону клонящегося к закату солнца, он задумчиво продолжил: – Знания – это ведь странная штука. Часто они представляют собой грозное оружие и понятно, что орден просветленных иллюминатов крайне опасался, что их понимание законов мироздания может попасть не в те руки.

– А вам не кажется странным, что за несколько тысяч лет этот орден так и не сумел изменить человечество? – вдруг в лоб спросила девушка. – Вы всё время говорите о каких-то тайных знаниях, магических заклинаниях, прикосновении к источникам ПМЦ и бесконечной хитрости, а в действительности стражи как были жалкой кучкой людей, так ею и остались. Нет ли тут какого-то противоречия?

– Вы правы, – со вздохом протянул антиквар. – Я и сам ломаю голову над этим последние дни. Стражи действительно ведут свою историю чуть ли не от шумеров с их знаменитой “Книгой о власти”, и они и вправду имеют доступ к огромным знаниям, а сейчас еще и к государственным ресурсам. Но что-то постоянно мешает им добиться своих целей и я никак не могу взять в толк что именно. Здесь и вправду есть какая-то загадка, однако я не могу понять с какой стороны подобраться к ней.

– Так может быть это просто кучка фантазеров-мистиков, группа вечных неудачников? Они из века в век проигрывают битву с официальной властью, а потому окружили себя ореолом таинственности и балдеют от этого? Может они попросту не способны на что-то большее и им нравится называть себя “магистрами” и таким образом тешить своё уязвленное самолюбие? Когда-то они боролись против власти монархов, но сейчас-то им что надо?

Хельга отвлеклась от бинокля и повернулась лицом к старику. Её слова звучали как тирада, но с ними было трудно спорить. Мороний и сам задавался подобными вопросами, а потому лишь задумчиво посмотрел вдаль. Действительно, всё это больше напоминало игру в политику – игру увлекательную и бесконечную. Тайные общества приложили руку ко многим революциям, свержению монархии, отказу от религий в пользу обычного гуманизма. Сначала это были не особо удачные якобинцы во время французской революции, потом более успешная революция, давшая независимость Америке от британской короны. Иллюминаты собирались построить новый мировой порядок, но какой? Ради чего? Антиквару постоянно не хватало какого-то звена, чтобы завершить логическую цепочку.

Немка вновь прильнула к окулярам своего бинокля, а Моронию почему-то вдруг вспомнилась однодолларовая банкнота США, секретно нарисованная в 1928 году русским мистиком Николаем Рерихом и сплошь испещренная тайными знаками и подсказками для своих. Над усеченной пирамидой и всевидящим оком, там присутствовала надпись на латыни “Annuit Coeptis”, что означает “он одобрил начинания” или “они одобрили дела наши”. Обычно считается, что речь идет о боге, но… Тут Морония прошиб холодный пот. Но ведь иллюминаты, масоны и стражи напрочь отвергают идею существования бога, искренне веря в верховенство науки! Тогда о ком здесь идет речь?!

Стараясь не упустить эту мысль, Мороний интуитивно почувствовал, что возможно это и есть недостающий ключ, который поможет раскрутить весь клубок, интересующих вопросов. Внезапно его внимание переключилось на странную точку в небе. Она быстро перемещалась, превращаясь в подобие птицы, и антиквару показалось, что он видит что-то хорошо знакомое.

– Э-э-э… Хельга! Мне кажется, что это совершенно невозможно, но…

– Да, бросьте. Мои слова вовсе не являются вопросом, на который вам обязательно надо отвечать, – девушка решила, что Мороний все еще хочет что-то объяснить ей насчет иллюминатов.

– Нет, я совсем не про это… Я про… – старик замялся, будто боясь произнести это вслух. – В общем вам лучше самой это увидеть… Мне кажется, что я сошел с ума, потому что я вижу виман Джека.

– Что?! – немка буквально подпрыгнула внутри кабины разбитого танка. – Виман Джека?! Вы в своем уме?

– Не уверен… говорю же, вам лучше самой это увидеть!

Когда Хельга вынырнула из люка, то её глазам предстало поразительное зрелище. В голубом небе был отчетливо виден серебристый силуэт летающей машины, в точности такой же какая была у Стоуна, когда он вывез их из владений Черного культа. Но это было невозможно, ведь его машину сбили спидеры армии Пирсона и она исчезла где-то под песками пустыни! Сам Джек тогда именно по этой причине был вынужден воспользоваться конницей Халида. Но что в таком случае они видят сейчас?!

Капсула из серебристого металла с невысокой надстройкой в хвостовой части пронеслась над их головами в сторону шоссе и оба спутника увидели четко блеснувший отсвет оранжевого солнца на небольшом крыле птицы. Нет, это точно не было видением, а значит перед ними и вправду была та самая небесная колесница царицы Савской. Тогда может быть это Джек?! Сердце Хельги учащенно забилось, предвкушая радость долгожданной встречи. Может быть он вернулся и теперь ищет своих друзей?!

Хельга буквально выскочила из танка, размахивая руками вслед беззвучно пролетевшему кораблю. Девушка громко закричала, пытаясь привлечь к себе внимание пилота, но оранжевые дюзы быстро удалялись, на ходу превращаясь в три яркие точки на горизонте.

– Джек! – с надеждой радостно произнесла Хельга. – Мороний, он вернулся!

– Смотрите! – Прокричал возбужденный старик. – Он нас заметил! Он садится на шоссе!

– Бежим скорее!

Хельга буквально задыхалась от охватившего её радостного волнения. Подхватив, поданный ей рюкзак, девушка закинула лямки себе на плечи и подала руку Моронию, который зацепился полами своей одежды за острый край люка и теперь никак не мог выбраться наружу. Старик одновременно рвался вперед и смотрел вдаль, на серебристую капсулу.

– Подождите! – вдруг сказал он.

– Я не могу ждать! Вы разве не видите?! Он нашел нас, он вернулся, Мороний!

– Скорее прячьтесь! Сюда! – буквально завопил антиквар. – Это… это не может быть Джек! Смотрите!

Девушка недоуменно обернулась и её глазам предстала страшная картина. Серебристая капсула буквально обожгла своими огненными дюзами кабину, проезжавшего мимо огромного грузовика-трейлера. В панике водитель выпрыгнул из автомобиля на ходу, и с дикими криками побежал в пустыню без оглядки. Его напарник видимо получил более сильные ожоги и уже не мог сам бежать. Он лишь сумел приоткрыть дверцу кабины и вывалился на дорогу, словно большой темный куль. Содрогаясь от боли, он забился под колеса грузовика, ища спасение, в то время как серебристая капсула пару раз заметно дернулась и почти упала на дорогу, перегородив её своим корпусом.

В сумерках немка видела как из кабины быстро вышла мужская фигура, и вскрыв каким-то инструментом дверцы, сразу же проникла в кузов.

– Джек…, – едва слышно прошептала она, прижимаясь всем телом к земле.

Вскоре фигура выскочила обратно на дорогу и быстро прошла вдоль борта грузовика. Склонившись около раненого, мужчина казалось протянул ему руку, чтобы помочь подняться. Но уже через секунду рука дернулась и пара коротких вспышек озарила пространство. Это были выстрелы.

– Джек…

– Нет, это не Джек! – злобно прошептал Мороний, прижимая своей рукой голову Хельги к самому низу. После такого циничного убийства свидетеля ограбления, никак нельзя было, чтобы пилот заметил их здесь.

Когда со стороны шоссе послышался шум, Мороний метнул короткий взгляд на место происшествия. Сейчас в нем не было страха, только злоба и решимость защищать Хельгу до конца. Прищурившись, старик смотрел как серебристая капсула вимана неровно поднялась в воздух, словно бы пилот еще не совсем освоился с управлением. Зависнув над дорогой, корабль медленно развернулся и взял курс в сторону убежавшего водителя. Резко рванув с места преступления, капсула скрылась за дюнами. Можно было не сомневаться, что водителя ждала участь его напарника.

– Это не Джек, – снова твердо произнес Мороний, приподнимаясь на локте и всматриваясь в вечерние сумерки. – Это не может быть он…

– Но тогда кто это был? Ведь это его корабль!

Вопрос Хельги так и повис без ответа в вечереющей тишине пустыни. Старик крепко обнял девушку за плечи и решительно произнес:

– А вот это мы выясним, обязательно выясним…

* * *

Пол дня они шагали по пыльной дороге под изнурительным солнцем, которого не было видно из-за дымки, но лучи которого озаряли своим теплом всё вокруг. Стоун шел среди других пленников, точно также закованных в старые ошейники. Гремя цепями, группа из восьми мужчин, приговоренных к работам на рудниках, шла в сопровождении шестерки охранников. У одного из них на длинной перевязи через плечо висела большая морская раковина, которую видимо использовали как горн или рог для подачи сигналов. Дидрич шел в конце отряда и это показалось Джеку немного странным. Ему почему-то подумалось, что хитрый старпом выбрал это место не случайно. Он, словно бы чего-то остерегался и таким образом отгородился от неведомой опасности живым щитом, прикрываясь своими пленниками.

Помимо них сбоку шла единственная женщина. Судя по старой, сильно оборванной одежде, молодая мулатка принадлежала к низовому сословию. Она не сидела на цепи как остальные, но и не относилась к охране. Джек предположил, что женщина была чем-то навроде прислуги в их отряде и потому занимала промежуточное положение в иерархии маленького людского каравана.

Дорога была долгой и утомительной. Выйдя еще на рассвете, отряд постоянно шел по белоснежному пляжу вдоль кромки моря, не рискуя углубляться в спасительную тень под кронами зеленых джунглей. Почему они не могли идти под деревьями? Это казалось Стоуну неразумным, ведь охрана мучилась от жары точно также, как и пленники, обливаясь потом и вяло шагая по бокам от вереницы рабов.

Дорога шла вдоль извилистой береговой линии. Остров был весь покрыт скалами и их серо-черные спины вздымались высоко в небо, теряясь в белой дымке. Зеленые мхи и лишайники разноцветными пятнами густо покрывали склоны, лишь изредка уступая пространство для деревьев и кустарника, росших на отвесных стенах и небольших пологих выступах. В некоторых местах были видны белые полоски ручьев и в целом картину можно было бы назвать идиллической. Если конечно не принимать в расчет монотонный перезвон железных оков и вонючий запах пота, идущий от немытых тел.

Что ж, теперь он хотя бы знает кто он. Преступник. Никаких деталей ему не сообщили, с ним вообще никто не разговаривал с прошлого вечера, когда черноволосый и рыжебородый капитан распорядился отправить его в клетку. Странный, однако, видок был у этого капитана – свирепый, властный, с разноцветными пятнами волос и прищуренным бесоватым взглядом.

На утро его вывели и приковали к остальным пленникам, людям чьи глаза были полны ужаса и страдания. Все они теперь шли молча, словно сознавая, что этот путь был билетом в один конец. Рядом с Джеком шел довольно неприятный тип по имени Билли. Он не представился, но Стоун запомнил это имя когда Дидрич в самом начале пути подошел к нему, и поглядывая на кандалы, отчетливо произнес:

– Мне жаль, Билли, что так вышло. Но таковы правила…

– Капитан был не прав, старпом, и ты это знаешь! – язвительно процедил сквозь зубы, тот кого называли Биллом. – По кодексу нам положена равная доля трофеев, а тут дело не чисто. Да, и долговязый Генри погиб только из-за того, что капитан не выдал ему спайса! Вот скажи мне, как можно ходить в джунгли без спайса?! А?

– И всё же, Билли, любой мятеж карается смертью. Ты был отличным канониром и мы через многое прошли вместе, но я обязан исполнить приказ капитана. Очень прошу тебя – не наделай глупостей. Я не хочу убивать тебя…

– Ты прекрасно знаешь, что в шахтах нас всех ждет кое-что похуже смерти!

– Давай надеяться на лучшее…

В ответ Билли только презрительно сплюнул под ноги старпому и с тех пор не проронил ни слова. Джек буквально кожей ощущал ярость кипящую внутри этого человека, когда тот медленно шагал рядом с ним, нехотя переступая ногами в старых кожаных сапогах. Вид у Билли был довольно жуликоватый, он был какой-то дерганый, на остальных смотрел исподлобья, его руки украшало множество татуировок, правда выглядели они совсем не так, как привык видеть Стоун. Сине-зеленые картинки были корявыми и нечеткими, словно их сделали не в тату-салоне, а грубо набили обычной палкой с иглой.

Джек взглянул на свои руки. Ему впервые пришла в голову мысль, что на его собственном теле тоже могут быть какие-то следы, которые раскроют ему тайну прошлой жизни. Крепкое тело, широкие плечи, несколько шрамов и одно, судя по всему пулевое, отверстие, которое выделялось светло-розовой тканью на фоне загорелой кожи. Больше ничего. Кто он? Что совершил в прошлом и за что был наказан? Дезертир из армии? Вор? Убийца? Насильник?

Стоун посмотрел на мулатку, шагающую впереди. У девушки была хорошая фигура и стройные ноги. Её бедра едва прикрывала короткая юбка из темной ткани, а крепкая грудь упруго покачивалась при каждом шаге. Джек прислушался к своим ощущениям. Девушка была симпатичной, но никакого желания грубо завладеть ею он не испытал. Значит всё-таки вор? Да, пожалуй, на это он был вполне способен. В глубине души не возникло ни малейшей антипатии при мысли завладеть чужим имуществом, например отнять вон ту роскошную саблю, которой обошедший их старпом Дидрич указывал в сторону леса.

Обогнув высокую скалу на мысу, по команде старпома они наконец-то свернули к лесу и вскоре вступили под полог высоких деревьев. Крона над их головами шуршала сотнями листьев, которые лениво покачивались от порывов дневного бриза, дующего со стороны моря вглубь острова. Снова эта мертвая тишина. Погруженный в свои мысли, Стоун не сразу обратил внимание, что колонна замедлила ход, а вскоре и вовсе остановилась.

– Ну, что встали?! – громко прорычал Дидрич, подталкивая рукой в спины ближайших к нему пленников. – Костей не видели?! Живо вперед! Я сказал – живо!

Он рявкнул так, что даже Стоун помимо своей воли сделал шаг вперед. Старпом явно привык повелевать людьми, а потому быстро привел в чувства сначала конвоиров, а те в свою очередь растолкали всех остальных и пинками погнали их по тропинке дальше.

– Не останавливаться! Быстро, быстро!

Крики звучали со всех сторон и Джек лишь искоса посмотрел на останки людей, мимо которых они проходили. Полуистлевшие трупы с высохшей на солнце кожей и торчащими белыми костями были разбросаны вдоль небольшой лужайки. Стоун обратил внимание, что на части скелетов красовались точно такие же ошейники, как и тот что висел сейчас на его собственной шее. Ржавые цепи всё ещё плотно удерживали трупы пленников, в то время как часть их конечностей валялась далеко отсюда. Эти трупы были разодраны в клочья, и не надо было быть детективом, чтобы быстро восстановить в голове картину произошедшего. Стоун понял, что перед ним останки предыдущей группы, которая очевидно остановилась на короткий привал, сразу как только вошла под сень леса. Здесь-то неведомый враг и буквально порвал их на части, пока отряд отдыхал. Среди костей Джеку показалось, что он увидел промелькнувшую в траве саблю. А это меняло дело – значит конвоиров постигла та же участь, что и их пленников. Не этого ли опасался Дидрич, расположившись в конце колонны и не давая отряду возможности остановиться? Но кто напал на них и почему столь варварски обошелся с людьми? Загадки множились с каждым часом и Джек невольно напрягся, предчувствуя нехорошую развязку.

* * *

Всё это время их гнали в гору. Через несколько часов отряд достиг большой широкой площадки наверху одного из зеленых холмов. Здесь деревья были кем-то вырублены и Стоун хорошо видел остатки пеньков, торчащие из высокой травы. В некоторых местах уже начали прорастать новые мощные стволы и побеги и Дидрич распорядился разделить пленников.

В первую четверку отобрали наиболее хилых рабов. Им выдали небольшие топоры, которые старпом достал из земляного укрытия на краю лужайки. Видимо он не впервые приходил сюда и ориентировался на местности довольно хорошо. Под присмотром двоих охранников этим рабам надлежало срубить все молодые побеги и полностью расчистить площадку к моменту возвращения старпома. Насколько сумел понять Стоун именно здесь отряду предстояло остановиться на ночлег.

Вторую четверку составляли Джек, Билли и еще пара довольно крепких мужиков, старшим из которых был неприятный тип по прозвищу “Бешеный пёс”. Глубоко посаженные глаза и кривые зубы с длинными клыками и вправду придавали его внешности сходство с бульдогом. К удивлению Джека к этой же двойке подвели и мулатку. В целом их сопровождало вдвое больше охраны во главе с самим Дидричем. Узников отвели от лагеря примерно на километр к востоку. Спустившись с холма, охрана выстроила их в шеренгу напротив густого леса, преимущественно состоящего из огромных высоких деревьев, названия которых Стоун не знал. Их толстые тёмные стволы уносились далеко ввысь и там густо разветвлялись, отбрасывая вниз не просто тень, а создавая плотную серовато-синюю тьму у подножия. Из чащи пахло сыростью и болотным смрадом, и нехорошее предчувствие вдруг устойчиво поселилось в груди Джека.

– Так, – громко произнес Дидрич, – вы впятером отправляетесь на добычу спайса.

Слева и справа послышались недовольные выкрики и Джек искренне не понимал, с чем связан этот эмоциональный протест пленников.

– Лучше бы просто убили нас! – выкрикнул Билли, поглядывая по сторонам и ища поддержки среди других заключенных. “Бешеный пёс” согласно кивнул и оскалился, но один из охранников тут же ударил его палкой по спине и тот зашипел от боли.

– А это никогда не поздно, – вдруг холодно процедил старпом прямо на ухо бунтовщику. Затем он подошел к Стоуну и сунул ему в руки мешок из грубой ткани: – Ты – новенький, поэтому для тебя инструктаж. Спайс делают из корней морелиуса и каждый из вас должен принести сюда до захода солнца по пятнадцать килограммов корней. Если кто-то не справится со своей задачей, то на остальных ляжет его квота. Всем ясно?! – рявкнул Дидрич, а потом более спокойно добавил. – Так что лучше собирайте с запасом.

– Спайс… что это? – спросил Джек, который решительно ничего не понимал.

– Это порошок, благодаря которому ты еще жив, Стоун. – Дидрич произнес это так, будто разговаривал с ребенком. Затем он повернулся к своим конвоирам: – Время пошло! Кто первый справится – тому мясо на ужин! Остальные лягут спать голодными. Старпом слово держит, вы это хорошо знаете… Ну, живо! За работу!

При этих словах старпом вынул из-за пояса и протянул мулатке небольшой нож.

– Имани, капитан сурово обошелся с тобой, отправив сюда. Но я хочу, чтобы у тебя был шанс. Разрывай ножом землю у границы леса и собирай сухие коренья.

Охранники подошли к пленникам и Джек с удивлением заметил, что с них начали снимать кандалы и ошейники. Дидрич увидев заминку и недоразумение в глазах Стоуна, быстро подошел к нему:

– Даже не думай о побеге, сынок! Скоро ты всё поймешь и сам не захочешь бегать, – он сунул в руки пленника небольшую лопату с черенком из кривой ветки…

– Но что такое морелиус? Как я пойму что вы от меня хотите?!

– Морелиус? – посмеиваясь, произнес Дидрич. – Его ты ни с чем не спутаешь! Бегом, живо!

Джек побежал следом за тремя рабами, которые что есть мочи неслись в сторону леса. В руках у каждого из них была такая же лопата как у Стоуна и холщовый мешок для корней, выданный охранниками.

Видя, что Имани в нерешительности остановилась, Бешеный пёс вырвал у нее нож, выданный старпомом и грубыми окриками погнал впереди себя. Губы девушки сжались и задрожали от обиды и страха, а злодей бесцеремонно тыкал острием ножа в ее хрупкую спину, заставляя идти всё быстрее и быстрее. От колких ударов на смуглой коже показались первые капли крови.

В пару широких прыжков, Стоун подлетел к наглому бандиту и перехватил его руку. Бешеный пес зарычал, но мощный удар в висок заставил того на секунду встряхнуть головой и ослабить хватку. Джеку этого было достаточно. Выхватив нож, он забрал его себе и зашагал вперед. Когда он нагнал Имани, та с благодарностью взглянула в его лицо, но Стоун лишь грубо оттолкнул её на землю.

– Не путайся под ногами, женщина! – он переступил через девушку и пошел вперед.

Сзади послышались крики конвоиров, которые напоминали пленникам о том, что время уходит впустую. Разозленный проигранной схваткой где-то сбоку рычал Бешеный пёс и его напарник едва поспевал за ним. Адреналин гнал четверку свирепых мужиков вперед, однако вскоре они вновь разделились на двойки. С каждым шагом черный лес приближался, и чем ближе он становился, тем большей безысходностью от него веяло. Место было явно проклято и если сейчас из-за кустов покажется кикимора, то никто сильно не удивится.

Добежав до темных деревьев узники в нерешительности встали, со страхом глядя в чащу леса. Бунтовщик Билли резко обернул раскрасневшееся от бега лицо к Джеку и отрывисто бросил:

– Ты хотел знать что такое морелиус? Он прямо перед тобой! Держись меня, парень, и может быть мы проживем еще один чертов день.

Джек проследил взглядом в сторону кивка Билли и только сейчас увидел огромный розово-красный цветок, расположившийся метрах в пятидесяти впереди. Это был даже не цветок, а странное гигантское растение высотой метров пятнадцать. Его толстый, уродливо изгибающийся ствол напоминал собой кактус, сплошь покрытый какими-то чешуйками и острыми иглами. Они вошли под полог леса. Медленно бредя следом за Билли, Джек будто завороженный смотрел на огромные корявые плети, которыми морелиус цеплялся словно руками за стволы соседних деревьев. Его длинные черные лианы были раскинуты во все стороны, образовывая что-то наподобие широкой паутины. Но самое страшное было сверху. Там на огромной высоте располагался цветок морелиуса, который представлял собой большую раскрытую пасть нежно-розового цвета. Пять больших лепестков размахом не меньше метра каждый были широко раскрыты и повернуты в сторону приближающихся пленников. В самом центре Джек разглядел острые белоснежные тычинки, которые снизу больше походили на зубы аллигатора.

Один из арестантов осторожно подобрался к основанию цветка и аккуратно потыкал палкой землю. Она была довольно рыхлой и мужчина опустился на колени, начав сбор кореньев.

– Его лианы покрыты тонкими волосками, чтобы чувствовать малейшие колебания воздуха, – процедил Билли, продолжая медленно прокрадываться вглубь чащи. Джек видел, что там были буквально десятки таких же паутин. – Но самая большая опасность в том, что если морелиус почует движение, то может выпустить в воздух сотни шерстинок с крохотными крючками. Когда такая попадает в глаз, то он сильно раздражается, а если попадет несколько, то можно ослепнуть.

Только сейчас Джек заметил, что глаза Билли были плотно прикрыты веками. С зажмуренными глазами он шел медленно, осторожно переступая ногами через гнилые ветки, которыми была густо усеяна вся земля вокруг. В темноте неприятно пахло сыростью и смрадом от гниющих листьев.

– Зачем мы идем вглубь? – спросил Джек. – Почему нельзя было копать у входа в лес, как это сделали остальные?

– Так поступали сотни пленников до нас, – тихо отозвался Билли, – думаешь там можно набрать пятнадцать килограммов корня?

Билли медленно приподнял руку, призывая остановиться. Он обернулся и внимательно посмотрел назад, в сторону Дидрича и его людей, оставшихся стоять на лужайке.

– Слушай, парень, – тихо прошептал заговорщик, – ты здесь новенький, но поверь мне, нам лучше не возвращаться. Дидрич не посмеет преследовать нас в лесу… Понимаешь о чем я?

– Ты хочешь бежать?

– Молодец, быстро соображаешь! Остров большой и никто не знает, что находится в его глубине. Но я кое-что знаю! Эта земля буквально соткана из баек, которые нам рассказывает капитан, чтобы мы жили в поселке и навеки оставались в его подчинении. Но я уверен, что и за горами можно неплохо устроиться. Ты со мной, парень?

– Да, – почему-то не раздумывая сказал Стоун. – Что надо делать?

– Просто беги за мной следом и держись как можно ближе… ни в коем случае не отставай!

При этих словах Билли отбросил палку-копалку в кусты и резко рванул между деревьями. Он побежал в ту сторону, где казалось, лес слегка редел и густая синева сырого полумрака была чуть светлее. Однако не успел Стоун пробежать и пары десятков шагов следом, как вдруг увидел то, что заставило его резко изменить свои планы.

Одна из лиан морелиуса шевельнулась словно была живой и принялась извиваться как змея, направляя своё щупальце в сторону Джека. Рефлекторно ударив по нему ножом, он тут же пожалел об этом. Толстая широкая плеть выпустила сотни крохотных шерстинок, которые словно пух одуванчика окутали воздух густым облаком из серебристых ворсинок. Одна из них почти тут же попала Стоуну в глаз и моментально острая боль прошила его лицо, пробежав словно молния от виска по щеке до самой шеи. Это было похоже на то как если бы кто-то плеснул в лицо Джека серной кислотой и та принялась бы прожигать его ткани. Скулу свело судорогой и Джек схватился за своё лицо, готовый выцарапать невидимую ворсинку вместе с собственным глазом. Упав на колени, он нащупал крохотную флягу с водой, которую выдали каждому рабу на время пути и плеснул жидкость себе в лицо.

Стоя на коленях в вонючей трясине, Стоун сквозь двоящееся зрение видел, как воздух со свистом прорезала тугая змее-плеть и в следующую секунду бунтовщика Билли, отбежавшего на добрую сотню шагов, обвило тугое лассо. Длинная лиана, словно щупальце огромного осьминога, схватила орущего бедолагу и потащила его наверх. Упав на землю, Джек молился чтобы подобная участь не постигла его самого. Дикие истошные крики прекратились лишь когда высоко наверху послышался чавкающий звук и хруст костей человека. Это была жуткая смерть и Стоун понял, что если бы не упал из-за ожога, а побежал следом, то сейчас это его плоть стала бы ужином для цветка-людоеда.

Только лежа в вонючей жиже и закрывая лицо руками, он осознал как ловко Билли хотел использовать неопытного новичка. Он был нужен ему как живой щит, приманка для чудовища! Хитрец Билли надеялся пробежать опасный участок первым, а Джек… что ж его участь здесь никого не интересовала. Этот остров был огромной тюрьмой для таких же преступников, как он сам, и Стоуну предстояло научиться выживать здесь самостоятельно.

* * *

Кайл Пирсон видел как странный летательный аппарат пересек открытое пространство пустыни и направился на юго-запад. Серебристая капсула с ярко оранжевыми дюзами приблизилась к холмам и попыталась набрать высоту. Передвижения аппарата были хаотичными и дергаными – он то набирал скорость, то вдруг внезапно застывал в воздухе. Это не было похоже ни на одно известное Пирсону средство передвижения, и в то же время оно явно существовало.

Положив ладони на два вертикальных джойстика драккара, Кайл плавно нажал на них и большая платформа транспортного корабля мягко заскользила над песками. Конечно, для подобной слежки больше подошел бы обычный спидер, но “Атлантис” нуждался в презентации именно грузовых транспортов, а потому приходилось пользоваться драккаром. Двигатели корабля мягко загудели, когда махина принялась набирать высоту, преодолевая высокий бархан, и Кайл испытал чувство глубокого удовлетворения от слаженной работы автоматики. Корабль весом почти в пять тонн двигался легко и изящно, то опускаясь, то поднимаясь в соответствии с быстро изменяющимся ландшафтом поверхности.

Он не включал ходовые огни и медленно приближался к странной капсуле, зависшей в ночном небе. Приходилось признать, что в этот раз журналисты не наврали и загадочное НЛО и вправду существовало. Причем не просто существовало, а занималось разбоем, останавливая исключительно грузовые автомашины различных транспортных компаний. Кайл собрал всю доступную статистику по нападениям и выяснил, что ночные разбойники никогда не захватывали трейлеры, принадлежащие государству или военным. Также нападениям ни разу не подвергались инкассаторские машины, что было бы более разумно, учитывая какими техническими возможностями обладали неизвестные. Значит их интересовали вовсе не деньги, а что-то другое? Что?

Драккар мягко подбирался к серебристой капсуле, которая казалось не обращала на него никакого внимания. Вскоре Пирсон уже мог четко видеть блестящий металлический корпус сигарообразной формы, короткие крылья и небольшую надстройку сбоку.

– Демон пустыни, значит? – Кайл усмехнулся про себя и плавно занял позицию над загадочным объектом. – А вот мы сейчас посмотрим на тебя хорошенько!

Он нажал кнопку видеозаписи с носовых камер и затем резко включил сразу все ходовые огни драккара. Лучи прожекторов высветили начищенную до зеркального блеска поверхность объекта, который словно живой организм застигнутый врасплох резко метнулся в сторону. Честно говоря, Пирсон не ожидал такой прыти от транспортного средства. Сигара стремительно удалялась, резко набирая скорость и закладывая крутой вираж в сторону гор. При всей продвинутости технологий, используемых в конструкции драккара, грузовое судно не могло похвастаться такой прытью и скоростью передвижения. Собственно оно и не было построено для этих целей. Основной задачей драккара была транспортировка людей и грузов на дальние расстояния, но никак не гонки.

Кайл использовал всё своё умение, чтобы не потерять из виду сигару, которая в ночной темноте резко меняла курс и умело маневрировала между барханами, почти касаясь своим корпусом их поверхности. Тактика была крайне успешной и у НЛО были все шансы обмануть драккар и затеряться среди песков. Вот только одна вещь смущала Пирсона – корабль, а он не сомневался, что перед ним именно техническое устройство, явно имел какие-то проблемы с управлением, словно он был сломан или его пилот страдал эпилепсией. Сигара могла совершать внезапные рывки в сторону, не всегда удачно терять высоту и в целом вела себя крайне непредсказуемо.

В один из таких моментов, серебристая капсула внезапно рухнула вниз, не долетев каких-то пары сотен метров до спасительных горных образований, передвижение в которых было бы весьма затруднительно для драккара в виду его крупных размеров. Пирсон видел как “демон пустыни” из последних сил влетел в какую-то пещеру и его корпус скрылся в темноте. Кайл погасил огни и медленно двинулся следом.

Приземлившись неподалеку, Кайл вышел из своего летательного аппарата и осмотрелся. В ночной темноте горы выглядели свирепо и зловеще. Вокруг была странная тишина, периодически нарушаемая лишь завываниями ветра. Пирсон никогда не был мистически настроенным человеком, а потому не испытывал ни малейшего страха, когда медленно приблизился ко входу в небольшую пещеру. Из темноты не доносилось ни единого звука. Недалеко от входа был припаркован серебристый летательный аппарат, на который была небрежно накинута какая-то маскировочная ветошь. Кайл положил ладонь на бесшовную поверхность металла и ощутил почти ледяной холод, идущий от нее – такого он не ожидал.

Поблизости лежало несколько украденных ящиков, но рядом никого не было. Очевидно, разбойники были уверены в том, что им удалось оторваться от своих преследователей и воспользовались естественными тоннелями, проходящими внутри скальной породы. Кайл положил руку на одну из стен и решительно двинулся по проходу прямо в темноту.

* * *

Свернув за очередной поворот, Кайл увидел слабые отсветы огня на стенах. Его глаза уже довольно хорошо адаптировались к темноте и появление света означало лишь то, что он находится в конце пути. Прислушавшись, Пирсон различил странное бормотание, словно кто-то говорил сам с собой.

Глава корпорации осторожно выглянул из-за угла. Он ожидал увидеть группу разбойников, пересчитать их и вернуться к своему драккару, чтобы вызвать по рации подкрепление и затем захватить преступников в плен. Однако никакой группы не было и в помине. На большом деревянном ящике, заваленном бумагами и консервными банками стояла маленькая керосиновая лампа, дающая неровные отсветы на окружающие предметы. В основном это были всё те же ящики самых разных размеров, очевидно украденные из разграбленных трейлеров.

На одном из них сидела странная фигура в мешковатой одежде. Демон пустыни что-то бормотал себе под нос, склонившись над крохотной газовой плиткой. Только сейчас Пирсон почувствовал, что в воздухе ароматно пахло куриным бульоном. Человек, а Кайл всё ещё был уверен, что демоны бульоном не питаются, поднялся со своего места, бережно неся плошку с супом в руках. Он сделал несколько шагов в сторону и только сейчас глава корпорации заметил, что у самой стены на составленных в ряд ящиках сооружена постель из кучи каких-то тряпок. Аккуратно присев на самый край, демон в бедуинской одежде склонился над кучей и что-то ласково забормотал. Куча шевельнулась и Пирсон похолодел – он мог поклясться, что видит шевелящуюся мумию!

Бедуин осторожно поцеловал ее в лоб и аккуратно принялся поить с ложечки бульоном. Кайл вышел из своего угла и пригнувшись на цыпочках подобрался ближе. Теперь он сидел за стопкой ящиков и хорошо видел как “демон” закончил поить мумию в бинтах и тряпках, а затем поставив миску на пол, склонился в сторону чтобы сменить капельницу. В этот момент с него медленно сполз плотный шерстяной капюшон и Пирсон разглядел налысо обритую голову мужчины. Аккуратно отрегулировав скорость подачи лекарства, бедуин слегка повернул лицо в сторону и неяркий свет настольной лампы выхватил его черты из полумрака. В этот момент предводитель арсантов испытал настоящий шок! Он узнал этого человека!

– Оливер?! Это ты? – пересохшим от волнения голосом произнес Пирсон, выходя на середину тускло освещенной пещеры. По его лицу еще секунду назад выражавшему огромное смятение, пробежала радостная улыбка. – Господи, Оливер, как же я рад тебя видеть!

Оливер Грант медленно поднялся с постели навстречу Пирсону. Его лицо было худым и изможденным, его было трудно узнать, но это был он. Эти темные глаза с проницательным взором Кайл узнал бы из тысячи. По лицу Гранта пробежала улыбка и он сделал шаг навстречу Пирсону, который развел руки в стороны для приветственного объятия. В следующую секунду Грант резко прыгнул на него, сбивая с ног и припечатывая к полу. Бормочущий демон оседлал его, яростно хватая руками за горло и не давая произнести ни слова.

* * *

– Везунчик – ты, Стоун! – сказал Дидрич, хлопнув пленника по плечу и проходя мимо. – Имани, промой ему глаз и дай немного похлебки! Он мне еще нужен.

Последние слова относились к мулатке, которая бросила быстрый взгляд в сторону Джека, и покорно склонив голову, отошла от костра, над которым готовила ужин для всего отряда. Стоун поначалу не хотел принимать стороннюю помощь, потому что на собственном печальном опыте убедился, что здесь абсолютно никому доверять было нельзя. Злость на подставившего его Билли еще бурлила, но глаз от попавшей в него споры морелиуса уже настолько сильно опух, что почти не открывался, а потому Джек нехотя разрешил мулатке осмотреть его.

– Спасибо тебе, – тихо прошептала девушка. – Сегодня ты спас меня…

– Никого я не спасал, – огрызнулся Стоун. – Мне нужен был нож и я получил его!

– Тебе повезло, – произнесла Имани, аккуратно приподнимая тонкими пальцами распухшее веко и промывая его водой. – Морелиус специально ослепляет своих жертв, чтобы легче охотиться. Я удивлена, что ты остался жив.

– Похоже, наш старпом удивлен ничуть не меньше, – со злобой произнес Джек.

– Не говори о нем плохо. Дидрич – один из немногих, кто еще сохранил человеческие качества в этом проклятом месте. Его слову можно верить.

– Ага, такой добрый, что отправил пятерых неповинных людей на верную смерть, в то время как сам остался стоять в стороне и смотрел как эти лесные твари с паучьими лапами-хлыстами охотятся на людей. Ай! – Джек слегка поморщился когда девушка кусочком ткани, смоченным в масле провела под его веком, стараясь достать ядовитую колючку.

– Прости, – тихо произнесла она. – Ты – новенький и не всё знаешь. Это не было развлечением, без спайса мы не можем здесь жить.

– Что еще за спайс? На какого черта он сдался Дидричу?!

– Это порошок, который делают из корней цветка-людоеда. С его помощью можно пережить нашествие Ужаса.

– Какого еще ужаса? – Джек невольно дернулся, ощущая что в глазу сначала что-то больно кольнуло и тут же наступило облегчение. Видимо девушке всё же удалось вытащить ядовитую занозу из тканей.

– Так называется зеленый дым, который если не принять вовремя спайс, вызывает в сознании человека жуткие видения.

– Навроде больших змей? – Джек задержал руку Имани возле своего лица, припоминая вчерашние обстоятельства своей поимки.

– Не знаю, со мной такого к счастью ни разу не было. Говорят, каждый человек видит что-то своё, это его персональный ужас. Кроме этого зеленый дым вызывает сильнейшее удушье и головные боли, парализует мышцы, причиняет острую боль в груди и сжимает сердце. Говорят, что Ужас сам по себе не причиняет вреда здоровью, но те немногие кто пережил его без спайса клянутся, что лучше бы они умерли. Многие наносят себе страшные увечья во время приступа и превращаются в уродов.

Девушка мягко провела ладонью по широкой ране на голове и плече Джека. Ему не была приятна такая забота и он резко сбросил её руку.

– Остров вылечит это…, – с грустью произнесла она. – Ты скоро всё поймёшь, здесь быстро учатся.

– Ты очень умная, Имани, и не похожа на этих людей, – Стоун немного сбавил обороты и кивнул головой в сторону гогочущих у огня охранников. – Расскажи мне о них…

– Все мы – грешники, – печально произнесла девушка, не желая продолжать разговор и аккуратно собирая остатки неиспользованного масла назад в бутылочку. Она явно была обижена грубостью Джека, но доделывала свою работу. – Пусть это побудет здесь до утра. Отёк должен пройти…

Мулатка разжевала какую-то траву и залепила зеленой кашицей глаз Стоуна. Мягко прижав её рукой, девушка примотала тонкий лоскут ткани, оторванной от своей юбки и затянула узел повязки. Затем она скромно отошла в сторону и села невдалеке от костра, больше не сказав ни слова. Бешеный пес обгладывал какую-то кость и недобро посмотрел на неё. Затем бросил короткий взгляд в сторону Стоуна и сплюнул на землю. Этот человек явно затаил обиду и постарается отомстить, а значит спать Джеку придется урывками. Иначе можно и вовсе не проснуться.

Джек перевел взгляд на соседнюю группу людей. Там сидели пленники, которых по приказу Дидрича связали между собой на ночь. Никто из них бежать не собирался, особенно после того, что произошло с Билли у всех на глазах, но возможно старпом попросту опасался, что кто-нибудь из преступников нападет на охрану ночью.

Один из конвоиров тычками отправил Стоуна с перевязанным глазом к остальным узникам. Сев немного поодаль, Джек прислушался к разговору у костра. Там тощий как спичка охранник по имени Гарри, завладев вниманием слушателей травил очередную байку:

– …и вот тут-то на них и вышел призрак. Он появился из ниоткуда, просто материализовался на глазах у всех прямо из воздуха! Рэкхем позже говорил мне, что сначала почувствовал дуновение холода на своем лице и запах.

– Какой запах, Гарри? – оживленно спросил невысокий сторож, который даже перестал точить камнем свою саблю, прислушиваясь к рассказу.

– Известно какой, – Гарри развел руками и слегка помахал ими в воздухе, изображая что-то, – запах серы, смешанный с болотными травами. Они все так пахнут когда приходят оттуда…

– Пресвятая дева Мария, – перекрестился охранник и тревожно оглянулся в сторону темного леса.

– Сверху как раз набежали грозовые тучи и по небу пронеслась яркая вспышка молнии. Тут-то Рэкхем и увидел его…

– Призрака?!

– Нет, не призрака. Там в черной темноте под ветвями деревьев стоял морху. Его тело полностью было скрыто вечерним туманом, так что сверху виднелась лишь одна голова с косматыми прядями волос. Да, глаза этой твари горели адскими красными угольками в ночи. Если бы не молния, Рэкхему нипочем было бы не заметить выродка! Но теперь он точно знал где тот спрятался. В его лицо снова пахнуло холодом и тут же грянул гром, а затем пошел страшнейший ливень. В сто раз сильнее, чем при самом большом шторме. В пелене дождя Рэкхем выхватил свою саблю и как одержимый рубил ею налево и направо, вкладывая в каждый удар всю свою силу… но никого не было. Он потерял морху из виду, но еще долго чувствовал как взгляд красных глаз преследовал его в джунглях. Так было в первый день…

Стоун не сомневался, что после такого рассказа каждый второй из сидящих вокруг вечернего костра ощутил на своем лице прикосновение холода и запах серы, но не решился признаться в этом. А потому он ничуть не удивился когда старпом Дидрич громким голосом прервал эти россказни:

– Хватит травить байки, Уотсон! Тебе если дашь волю, так ты вечно такое насочиняешь.

– Я говорю истинную правду, сэр. Рэкхем потом еще говорил, что на следующий день…

– Я сказал “отставить травить байки”! – добродушно, но решительно рявкнул Дидрич. – Всем спать! Если услышу как кто-то продолжит молоть языком – отправлю в ночной лес за хворостом. А потом мы все его с удовольствием послушаем. Если вернется живым, конечно…

Приказа старпома никто ослушаться не решился и в лагере наступила полная тишина. Джек помимо своей воли устало опустился на прохладную землю и закрыл единственный оставшийся у него глаз. Почти сразу же он провалился в глубокий сон.

* * *

Кайл Пирсон сидел в углу пещеры со связанными руками и настороженно поглядывал в сторону Оливера Гранта. Он всё ещё пребывал в легком замешательстве от встречи с человеком, которого уже несколько месяцев считал мертвым. Чувство стыда за свой поступок смешивалось в нем с радостью от встречи со старым союзником. Всё-таки Грант был его правой рукой на протяжении настолько долгого периода, что только оставшись в полном одиночестве, Кайл смог по достоинству оценить как много делал этот человек для корпорации в прошлом.

– Оливер, я искренне прошу у тебя прощения, – произнес Пирсон, поглядывая снизу вверх на человека в темном шерстяном балахоне с рукой на кожаной перевязи.

– Мда? Интересно за что? – судя по тону Гранта в действительности ему это было абсолютно неинтересно и он был полностью поглощен тем, что снова сидел на ящиках рядом со страшной мумией и рылся в небольшой медицинской аптечке.

– Послушай меня, Оливер, я действительно очень рад тебя видеть. Ты даже не представляешь насколько тяжелыми были для меня эти месяцы… Я ведь думал, что застрелил тебя…

– Так и было. Застрелил и выбросил умирать в пустыне, если быть точным. И у кого из нас после этого были тяжелые месяцы? – глаза Гранта были полны холодной ненависти к главе корпорации, когда он произносил эти казалось бы простые, но от этого еще более убийственные слова.

– Прости меня… Я действительно виноват во всем, что произошло тогда! Виновен в том, как поступил с тобой, виновен в гибели Евы, виновен в смерти десятков других арсантов, погибших на поле боя из-за… из-за моей алчности и жажды быстрой победы…

Бывший глава службы безопасности лишь равнодушно пожал плечами, продолжая копаться в аптечке. Казалось, он вовсе и не слушал Пирсона. Найдя нужную ему ампулу, Грант разломил её, затем аккуратно наполнил шприц лекарством и повернулся спиной к Кайлу.

– Я много думал о случившемся с нами…, – тихо продолжил Пирсон, не рассчитывая достучаться до Оливера, а скорее подытоживая для себя какие-то выводы. – Я думаю, что все мы были под властью кокона… Понимаешь, этот источник прото-молекул исполняет любые желания. Любые, Оливер, даже плохо осознанные! Я был слишком сильно ослеплен запуском Тибериона, ты увлекся предстоящей битвой… мы все были просто одержимы каждый своими идеями… Только потом я протрезвел и осознал, что кокон – это огромная угроза для всего мира, а я чуть не выпустил этого демона из бутылки!

Грант закончил свои манипуляции с забинтованной мумией и сделал себе укол в руку. Видимо, укол был очень болезненным и Оливер на какое-то время молча скривился от боли. Кайл видел как по изможденному лицу его бывшего товарища пробежала легкая судорога. Грант сделал несколько глубоких вдохов и медленно открыл глаза. Затем он спокойно подошел к Пирсону, держа в зажатом кулаке большой шприц с длинной иглой. Говорил он медленно и четко, с заметным нажимом:

– Ну, раз вы выстрелили в меня и бросили Еву на поле боя, значит именно такими и были ваши желания. Разве нет, мистер Пирсон?

– Ты всё не так понял, Оливер. Ты заблуждаешься, – Кайл покачал головой.

– Напротив, мистер Пирсон! Именно сейчас я мыслю четко и ясно как никогда! Месяцы проведенные в пустыне научили меня ценить простые вещи и ставить ясные цели. Когда я полз по песку, истекая кровью, а затем валялся в бредовой лихорадке в заброшенной бедуинской палатке, то думал о вас. А потом я жрал помои, оставшиеся от них и снова думал о вас. Не имея хирургических инструментов, я без наркоза пальцами расковырял рану и достал пулю. И даже тогда я думал о вас. Я не умер только потому, что у меня была цель. Я отчаянно хотел выжить. Выжить и отомстить вам, сэр.

– Боже, Оливер! – вскричал Кайл, – что ты такое говоришь?! Если бы я только знал, что ты жив, то сразу же прилетел бы за тобой! Я ни за что не бросил бы тебя умирать здесь!

– И что же вам помешало прилететь, мистер Пирсон? – спокойно поинтересовался Грант. Своими словами безопасник словно вгонял гвозди в крышку его гроба: – Вы говорите о каких-то душевных терзаниях, но вы не предприняли ни единой попытки наведаться в эти земли, не соизволили проверить не осталось ли выживших среди тех, кто сражался за вас. Ни разу за столько месяцев! Зато когда вам понадобилось восстановить репутацию, то вы моментально отправились ловить “демона пустыни”.

– Так ты… – Пирсон замялся, – ты специально подстроил эту ловушку для меня?

– В этих словах вся ваша суть, – устало выдохнул Грант, проведя ладонью по загорелому лицу и смахивая пот со лба своей бритой налысо головы. – Вы всех ровняете по себе. А ведь когда-то я вам верил… Я помню нашу первую встречу, помню как вы нашли меня когда я работал в АНБ и жизнь моя была вполне себе прекрасна. “Прекрасна и бессмысленна” – так вы сказали мне тогда. Стражи всегда существовали внутри агентства, но наша организация слишком большая и посвятить всех в секреты и принять в члены братства невозможно. Поэтому там много «обычных» умников, в числе которых был и я сам. Но вы раскрыли глаза на мои способности, на арсантизм, дали веру в великое дело, сказали что я избранный. И я вам поверил…, – Грант невесело усмехнулся. – Как же я тогда был наивен! Я оставил службу, отверг предложение стражей и присоединился не к ним, а к Атлантису. Вместе с вами я мечтал о "стране арсантов" и власти “умных” над миром… А вы нас предали, мистер Пирсон!

– Оливер, я… я не знаю, что еще сказать… Я говорил тебе правду! И тогда и сейчас. Мы все были ослеплены коконом, я плохо понимал, что творил и я раскаиваюсь. Но я прошу тебя поверить мне! Поверить и простить. Мы должны быть вместе, на одной стороне, мы должны исправить свои ошибки и защитить человечество. Именно сейчас тот самый момент, когда все арсанты должны сплотиться!

– Ха-ха, – злобно рассмеялся Грант, – Я слишком долго работал вместе с вами и знаете, что я подметил? У вас момент всегда "тот самый", а сплотиться надо почему-то именно вокруг вашей персоны. Но теперь меня вам не одурачить! Я вполне могу обходиться без вашей помощи и у меня есть своё понимание того как надо вершить правосудие!

– Какое еще правосудие, Оливер?!

Пирсон был удивлен, но Грант не удостоил его ответом. Он рывком поднялся со своего места и молча прошел в сторону, сложенных в углу пластиковых ящиков. Кайл не сомневался в том, что это и была очередная добыча “демона пустыни”. Наблюдая за тем как бывший союзник вскрывает следующий кейс, он всё больше поражался тому, насколько разительными были перемены, произошедшие с Оливером. Из всегда одетого с иголочки франта с безукоризненной прической, тот превратился в грязного оборванца. Но что пугало гораздо больше, так это перемены внутренние – всегда трезвомыслящий и немного надменный безопасник стал дерганым неврастеником с признаками одержимости какой-то идеей. Это было непривычно и страшно.

Грант сидел на корточках, склонившись над ящиком и бормотал что-то неразборчивое себе под нос. Внутри к удивлению Пирсона не было ничего ценного – ни денег, ни драгоценностей, ни даже провизии. Одни только бумаги и письма. Множество писем в одинаковых белых конвертах. Кайл не видел такие уже много лет и искренне удивлялся, когда узнавал что кто-то еще пользуется старой почтой, считая это анахронизмом.

Оливер же напротив пребывал в состоянии повышенного возбуждения. Он лихорадочно вскрывал конверты и бегло изучал их содержимое. Казалось, он что-то ищет, но сам не знает что именно. Не желая терять контакт с ним, Пирсон спросил:

– Что это?

– Корреспонденция стражей…

Ответ был точным и беспристрастным, словно лезвие ножа, и на мгновение Кайлу показалось, что перед ним всё тот же Оливер Грант, чей аналитический мозг раньше всегда напоминал ему хороший компьютер. Но это впечатление быстро развеялось, когда человек в шерстяном балахоне вдруг резко вскочил, держа в руках одно из писем и подбежал к постели с мумией.

– Нашел! Ты слышишь меня? Я нашел! – его психика явно находилась в этот момент на грани безумия. – Они пишут, что наконец захватили “объект особой важности”! О, теперь-то мы с тобой зададим им жару!

Пирсон с ужасом смотрел на перепады настроения Гранта и его сбивчивую речь, обращенную непонятно к кому. Сознавая, что сильно рискует, он всё же отважился на вопрос:

– Оливер, кто там у тебя? С кем ты говоришь?

– Это моя жена, – не оборачиваясь произнес Грант.

Ничего ужаснее глава корпорации не мог себе представить. Он попал в руки к сумасшедшему человеку, который разговаривал с грудой тряпья и называл её своей женой. Если этот человек и впрямь собрался вершить какое-то правосудие, то его конечно следовало остановить любой ценой. Грант был опасен и в нормальном состоянии, а уж когда он бредит… Нет, такого Пирсон допустить никак не мог. Он чувствовал свою вину за многое, и в том числе за то, что выпустил на свободу джинна по имени Оливер Грант.

Бывший безопасник вновь обратился к мумии и снова не получил никакого ответа. Его настроение резко сменилось. Запальчивый энтузиазм уступил место мрачному унынию. Поковырявшись в аптечке, он снова сделал какой-то укол, а потом словно решившись на что-то, принялся разматывать бинты на голове своей куклы.

Кайл не мог себе представить, что произойдет когда этот безумец наконец увидит, что под тряпками ничего нет. Но каково же было его удивление когда вскоре из под тряпок показался подбородок женщины, а чуть позже и ее нос. Пирсон испытал невероятное потрясение – там, под грудой тряпья в действительности лежало тело какого-то человека! Словно завороженный он смотрел как Оливер слой за слоем снимает бинты и повязки, всё больше обнажая лицо и голову не то спящего, не то уже мертвого человека.

Это определенно была женщина. Её кожа была серовато-пепельного цвета, совсем не живая. Глядя на закрытые глаза девушки и темные спутанные волосы, Пирсон ощущал себя как в ужасном сне. О, как бы он хотел сейчас проснуться и прогнать прочь весь этот кошмар. И вдруг он узнал её! Невероятно, но лицо девушки было ему знакомо. Заикаясь от волнения, Кайл перевел взгляд на Гранта, который ласково гладил лежащую ладонью по спутанным волосам.

– Это… это что – Ева?!

Грант вновь не удостоил его ответа. Всё, что происходило с Пирсоном в этой пещере было сплошным кошмаром и порой ему казалось, что это не Грант сошел с ума, а сам Пирсон. Доктор Ева Краун погибла во время той самой битвы! Ну, или должна была погибнуть, когда странный пузырь, вызванный ею при помощи кокона начал разрастаться в размерах, вызывая аннигиляцию материи и уничтожая всё вокруг себя. Он был уверен, что только ему удалось спастись, однако жизнь оказалась гораздо более жестокой. Если бы и Оливер и Ева погибли, то ему было бы не так тяжело как сейчас, когда он видел сумасшествие одного и полный паралич второго. А ведь он когда-то любил их обоих!

Тем временем настроение Оливера вновь изменилось. Теперь он держал Еву за руку и тихо плакал. Сквозь бессвязное бормотание Пирсону всё же удалось разобрать какие-то слова:

– Я запутался… совсем запутался… один… я один и не знаю, что мне делать… где его искать… где?.. он нужен мне… нужен нам… ты нужна… готов на всё, но где искать… где?

Бред и отчаяние охватили человека, который медленно раскачивался, сидя на краю кушетки и разговаривая сам с собой. Сердце Пирсона сжалось при виде этого крайне печального зрелища. Ему хотелось отвернуться, закрыть глаза и уши, не видеть весь этот кошмар, но он почему-то не мог этого сделать. Не мог, потому что чувствовал свою вину в том, что видел и теперь должен был испить эту чашу до дна.

Внезапно, когда ему казалось что хуже уже не может быть, случилось то, что повергло его в полный шок. Не открывая глаз, девушка тихо произнесла:

– Гидра…

Оливер вздрогнул и казалось был удивлен ничуть не меньше Пирсона. Он вновь схватил девушку за руку и возбужденно прошептал:

– Что?! Что ты говоришь? Нет, лучше молчи – тебе надо беречь силы! Боже, как я рад, что ты очнулась!

– Я не спала… – всё также монотонно и тихо произнесла Ева. – Нам нужна гидра…

Когда Пирсон посмотрел на Гранта, то увидел как на лице сумасшедшего появилась улыбка. Их взгляды встретились и Пирсон четко разглядел не просто радость в глазах бывшего соратника, он увидел там яростное безумие.