Зарубежная фантастика из журнала «ЮНЫЙ ТЕХНИК» 1976-1989

© Hans-Peter Schulze

Ганс-Петер Шульце

Фантастические рассказы

Перевод с немецкого А. Доброславского

Рис. А. Сергеева

«Юный техник» 1988'12

Ганс-Петер Шульце — немецкий журналист и писатель, главный редактор популярного в ГДР журнала «Тежникус», с которым «Юный техник» связан давней дружбой. Сегодня мы предлагаем читателям три коротких рассказа Г.-П. Шульце.

Это фантастика, причем довольно своеобразная. Рассказы, представляющие собой как бы короткие репортажи из будущего (и отличающиеся газетной лаконичностью, даже схематичные), объединены одним героем, молодым профессором, очаровательной женщиной Марлиз Морман. На ее долю выпадают разные приключения, порой забавные, она совершает разные открытия, но цель профессора всегда одна — сделать жизнь на Земле лучше и прекраснее.

Несси и К˚

Nessi und C^o, 1984

Форт Огастес, город у юго-западной оконечности Лох-Несс, знаменитого на весь мир горного шотландского озера, праздновал круглый юбилей. И немецкий городок Лени на Плауэрзее близ Мекленбурга позаботился о том, чтобы преподнести сюрприз к юбилею — города давно соединяли дружеские связи.

Петерс, представитель Ростокского пароходства в Великобритании, уже несколько недель был в старом шотландском портовом городе Инвернесс. Все уже, конечно, привыкли к тому, что суда из ГДР доставляют химические удобрения и различные товары. Но Петерс попросил устроить дополнительный причал в конце гавани и заручился у начальника порта обещанием, что во время подготовки его никто не будет там беспокоить. Он долго совещался с британским таможенником, получая у него разрешение какого-то особого рода. Посвященные в тайну относились к его просьбам с большим пониманием и не выдавали секрета.

Больше хлопот у Петерса было с портовой полицией. Капитан Мак-Донован не очень охотно воспринимал научные объяснения. В конце концов он возместил недостаток биологического образования чувством юмора и пообещал поддержку, а представитель Ростокского пароходства дал честное слово, что никаких беспорядков не будет.

Ну ладно. В день юбилея на набережной собралось невиданное количество людей, потому что Петерс сулил показать нечто совершенно необычайное. Как всегда, шотландцы были спокойны и сдержанны, они ждали прибытия корабля «Заальфельд» из ГДР. Мак-Донован лично наблюдал за порядком. О необычности ситуации можно было судить лишь по тому, что он то и дело поглаживал свою роскошную бороду. К тому же никому не было видно, что за большим контейнерным складом прятались два гусеничных тягача с широкими щитами, а недалеко от берега стоял пожарный катер с мощной водяной пушкой.

Больше всех беспокоился, конечно, Петерс. Но он не хотел, чтобы кто-нибудь это заметил, и поэтому прятал лицо за большим морским биноклем. Он и был первым, кто заметил облако водяной пыли, поднимаемое огромным грузовым судном на воздушной подушке.

Двадцать минут спустя с корабля на набережную опустился грузовой трап. Чуть погодя на него вышла, как бы в растерянности, симпатичная блондинка, кивнула толпе, повернулась и заиграла на инструменте, похожем на флейту. Высокий звук был похож на звук шотландской волынки, и толпа заметно оживилась. И тут произошло нечто такое, что навсегда останется в памяти тех, кто это видел. Из двери трюма, которая черной дырой зияла в корме, показались две огромные шеи, увенчанные драконьими головами. Ошеломленная толпа подалась назад. Еще раз прозвучала дудочка, и вслед за шеями показались два огромных неуклюжих туловища. Ноги, подобные колоннам, прошли по прогибающемуся трапу, и огромные животные, повинуясь зову дудочки, сошли на набережную. Бронтозавры!

Никто из видевших все не мог потом точно вспомнить, какие чувства владели им в тот момент. Дудочка дважды издала другую ноту, и животные послушно остановились. Ящеричьи головы неторопливо раскачивались над толпой на шестиметровой высоте, и легкий снег падал на обращенные вверх лица людей.

Перед ошеломленным бургомистром стоял микрофон; блондинка пожала ему руку, встала перед микрофоном, и толпа услышала чистейшую английскую речь:

— Меня зовут доктор Агнес Крамер. Я привезла со своей родины сердечные поздравления с юбилеем вам и вашему городу Форт Огастес и маленький подарок от нашего города Ленц — Несси и Нестора. Особые поздравления передаю от моего руководителя профессора Марлиз Морман: она решила сделать древнюю легенду об озере Лох-Несс былью — в озере должны жить чудовища!

— Неслыханно! — выдохнул Мак-Донован и чуть не оторвал свой ус. Толпа взорвалась аплодисментами.

Остается сказать, что Несси и Нестор на небольшом баркасе переплыли по каналу в Лох-Несс на свою новую родину. На палубе баркаса сидела Агнес Крамер и наигрывала на дудочке, звукам которой бронтозавры повиновались. Говорят, что вдоль берегов канала собирались такие толпы, каких не видывали со времен свадебного путешествия королевы.

— Объясните нам, как новичкам, — взмолился Хоффман из газеты «Вохениост». — В конце концов мы не специалисты.

Шла пресс-конференция.

— Хорошо, я попытаюсь.

Профессор Марлиз Морман немного подумала.

— Конечно, вы все знаете что-то о филогенезе, эволюционной истории живых существ, знаете Дарвина, Геккеля, Полачека. Я не скажу ничего нового, если напомню о том, что динозавры лет этак триста пятьдесят миллионов назад имели тех же предков, что и мы, люди, поскольку и мы и они, как и все живые существа, пусть дальние, но родственники.

Журналисты одобрительно зашумели при этом сравнении.

— Сходство бросается в глаза, — продолжала профессор, — если сравнить ранние стадии эмбрионального развития различных животных. Неспециалист часто не сможет найти никаких различий. Мы исходили из того, что генетический код динозавров еще существует. Разумеется, мы могли бы вывести их путем селекции высокоразвитых позвоночных, однако существуют и более близкие их родственники. Перекрестное скрещивание, с помощью которого в середине прошлого столетия удалось возродить ископаемую лошадь, кабана и берберского льва, потребовало бы слишком долгого времени. И вот что мы сделали. Воспользовавшись вараном с острова Комодо, мы с помощью компьютера восстановили генетический код динозавра В принципе мы могли бы создать теперь много видов этих животных, но ограничились бронтозаврами.

— Назовите нам причины, — попросил Хоффман.

— Бронтозавры — безобидные травоядные, мы же хотели избавить вас от встречи с тиранозаврами, хищниками высотой с трехэтажный дом и зубами, как кинжалы. Кроме того, если выражаться попросту, эти животные страшно тупы. Ими легко управлять. Если бы наш мозг по отношению ко всему телу был таким же, как у бронтозавров, то он уместился бы в дупле гнилого зуба.

Профессор Марлиз Морман еще с час отвечала на вопросы, рассказывая о филогенетических методах, позволивших пройти эволюционный путь в сотни тысяч лет за короткое время.

— Но неужели вы проделали эту огромную работу только для того, чтобы подарить шотландцам Несси? — спросил наконец кто-то.

— Конечно, нет, — ответила профессор — Нашей целью был животный белок. Взрослый бронтозавр достигает двадцати метров в длину и дает до тридцати тонн высококачественного мяса. А эффективность их откорма вдвое выше, чем у свиней.

— А это вкусно? — спросил представитель телевидения.

С невинным видом профессор ответила вопросом:

— А вы не попробовали на банкете перед началом пресс-конференции шницель?

В зале произошло оживление. Мария Хирш из «Юнге вельт», сидевшая рядом с Хоффманом, побледнела и быстро вышла. Хоффман, смеясь, хлопнул себя по колену.　

Чистая вода

Gutes Wasser, 1984

— Это невыносимо, — простонала молодая женщина и отерла жгучий пот с глаз. — Здесь раскинулся целый океан пресной воды и нельзя искупаться.

«Да, это дразнит больше, чем мираж в пустыне, — подумал Ганс Госсманн, — Больше, поскольку это озеро настоящее».

Волны сверкали в лучах экваториального солнца. Зной был невыносим. Волны ласково плескались у ног двух молодых людей, и другой берег терялся вдали.

— Потерпи, Марлиз, еще десять дней, и ты сможешь принять душ.

— Ах, душ! — вздохнула Марлиз Морман.

Огромное озеро в Центральной Африке было полностью заражено кишечными паразитами. Еще в восьмидесятые годы прошлого двадцатого столетия начались попытки борьбы с этой заразой Многие миллионы людей, которым не оставалось ничего другого, как пользоваться водой этого зараженного африканского озера, заболевали.

В принципе эта болезнь была побеждена. И только здесь сохранилась особенно устойчивая мутация.

На берегу озера строился гигантский водоочистной комбинат — на стройке работали молодежные бригады Союза свободной немецкой молодежи и Союза молодежи Мозамбика. Однако решало ли бы это проблему?

— Нет, водоочистной комбинат — хорошее дело, — заявила однажды Марлиз Морман журналистам, — но это лишь временное решение.

И она стала рассказывать, каким ей видится будущее озера.

Оно должно быть совершенно чистым, это озеро, должно обеспечивать чистой водой рыболовные кооперативы, консервные заводы, оздоровительные центры, пионерские лагеря.

— А с чего начать? — спросила Морман. — С генетического кода. Моя маленькая группа уже обследовала разные виды животных, которые живут в воде и около воды. Довольно многие не восприимчивы к этой болезни. Мы найдем причину и сможем так изменить носителей заболевания, что сможем купаться.

Три года спустя Морман добилась того, чего хотела. Изменяя генетический код женских особей, удалось видоизменить носителей болезни. Сначала процесс шел медленно, но в последний год стал подобен цепной реакции. И однажды…

Как одержимая колотила Марлиз молотком по рельсу, поднимая на ноги весь лагерь.

— Ко мне! — крикнула она радостно и огромными прыжками побежала впереди всех к берегу, бросив графики последних анализов и на ходу снимая одежду. Подбежав к берегу, бросилась в волны.

— За мной, лентяи! — кричала она из воды. — Вы не поняли? Я дарю вам целый океан!

Ганс наконец сообразил и кинулся в воду. За ним и остальные. Все население лагеря было в воде. Ныряли, брызгались и плескались, как маленькие дети. В паре сотен метров от берега стояли жители ближайшей деревни. На их лицах был написан ужас, и они не могли вымолвить ни слова.

Три дня спустя стало ясно: местные жители ни за что не решатся войти в воду. Они многому научились от веселых светловолосых северян и от своих братьев из Мозамбика: работать с машинами, строить дома, орошать землю, собирать высокие урожаи, у них появились школы и больницы, их жизнь заметно изменилась. Побеждены голод и жажда. Но страх перед озером, населенным злыми духами, и религиозные суеверия не исчезали. Старики преклонялись перед сверкающими очистительными колоннами водокомбината и поверили в то, что злой дух изгоняется из воды могучим волшебством. Они употребляли только «хорошую» воду и не страдали от болезни. Они были очень благодарны бригадам, даже самых молодых уважительно называли «отец». А тут какая-то молодая женщина без защиты машин, очистительных сооружений и даже без платья бросается в воду. Кто же она — ведьма?

— Что же сделать, — спросил Ганс друзей, — чтобы они не боялись озера, разводили рыбу и съедобные водоросли, плавали на лодках, купались сами и разрешали детям?

— У меня есть идея, — сказал Секу — врач из Мозамбика. — Мой «коллега» — шаман-лекарь поможет нам.

— Не обращаться же к этому старому колдуну…

— Почему бы и нет? — вставил слово молодой бригадир. — Он мудрый коллега. Заболев, туземцы обычно вначале обращаются к нему, а если он своими снадобьями не может помочь, он отправляет их к Секу. Он убедил стариков пить только очищенную воду. Люди любят его и знают, что мы помогаем им строить хорошую жизнь.

На берегу горел гигантский костер. Местные жители и рабочие стояли широким кругом и с восторгом наблюдали танец пестро раскрашенного шамана и его разряженных помощников. Барабаны и трещотки отбивали все ускоряющийся ритм. Европейцы непроизвольно начинали повторять движения туземцев. Тут Марлиз Морман в белом длинном одеянии вышла к шаману. Барабаны ускорили ритм. У костра жарилась большая рыба на деревянном колышке. Старик положил ее на плоский камень и начал голыми руками делить рыбу на части. Барабаны теперь били в бешеном темпе. Когда же колдун положил кусок рыбы в рот Марлиз, а другой себе, бой барабанов резко прервался.

— Дух озера желает, чтобы мы простили его, — обратился колдун к народу. — Он не знал, что посылает нам болезнь. Эта женщина первой сказала ему об этом. Он просит вас разделить с ним воду.

Они вдвоем подошли к берегу и сняли с себя одежду. Старик взял женщину за руку и ввел ее в воду. Поднялся оглушительный вопль восторга. Местная молодежь и молодые рабочие бросились в воду, поднимая сверкающие брызги. На лицах стариков появились улыбки, и они сделали несколько шагов к воде…

Ущелье драконов

Die Drachenschlucht, 1985

У жителей столицы появился новый повод хвастаться перед теми, кого они шутливо-пренебрежительно называли провинциалами: близ Берлина появился парк динозавров. Долгое время не могли придумать, где поселить древних животных, воссозданных в ленце-ком институте генетических исследований. И наконец был выбран гигантский карьер, бездействующий уже несколько десятилетий. Место было подходящее. Крутые стены со множеством ниш, пещер, штреков. На дне карьера было большое озеро и множество маленьких луж. Стены же упрощали создание здесь с помощью специальных аппаратов особого климата, который соответствовал тем условиям, в которых когда-то жили на Земле гигантские ящеры.

Специалисты института Эрвина Бауэра в близлежащем Мюнхеберге собрали растения, соответствующие той эпохе. Гигантское и долгое строительство стоило немалых денег и могло быть осуществлено только с помощью других социалистических стран. Отели, рестораны, зоны отдыха, сувенирные предприятия возникли в Гердефельде, Рюдерсдорфе, Шенайхе и Фогельсдорфе. Поток посетителей со всего мира нужно было принять с максимальным гостеприимством. Ряд научно-исследовательских институтов, в частности, институт ЮНЕСКО, разместили поблизости свои филиалы.

У старого Магистратсрегенширма, виадука на Шенхаузераллее, охраняемого государством, появились современные собратья. На элегантных колоннах шестирядное шоссе шло к берлинскому кольцу; над ним была проложена трасса для поездов на магнитной подушке. Берлинцы, проезжавшие на своих электротрабантах по шоссе, говорили: «Когда смотришь на этот поезд, кажется, что стоишь на месте. А на спидометре — сто пятьдесят».

Парк динозавров, в котором берлинцы в свободное время отработали миллионы рабочих часов, был известен среди них как «Ущелье драконов» и стал любимым местом отдыха в выходные дни. «Спасибо, Марлиз!» — написал кто-то недалеко от входа по сырому бетону. Надпись так и осталась. Да, у берлинцев была слабость к оригинальности.

Профессор Марлиз Морман тоже была оригиналом, хотя жила не в Берлине.

Поначалу этого внушительного объекта не было в государственных планах. Я вспоминаю свой первый репортаж о генетической реконструкции бронтозавров. Все эти работы знаменитого ученого были направлены к одной цели, цели всей ее жизни: искоренить голод на планете и обеспечить тех, кто еще недоедает, животным белком.

В тот день моя старинная подруга, погрузившись в глубокие раздумья, шла через парк к лаборатории номер четыре. Громкий шум насторожил ее. Она не поверила глазам, когда увидела, как из кустов выходит покрытое роговыми пластинами и шипами чудовище размером с небольшой грузовик.

— Боже мой! — воскликнула Марлиз. — Стегозавр!

Фиолетовое животное увидело ее и неторопливо направилось к ней.

Позднее Марлиз рассказывала, что она, вероятно, побила мировой рекорд в беге на стометровку. Стегозавр издал такой звук, будто лопнул паровой котел, повернулся и исчез. И все равно время, за которое профессор добежала до здания, было едва ли хуже мирового рекорда.

— Кто это допустил? — закричала она.

Вскоре смертельно напуганный сотрудник сидел перед разъяренным шефом. По лбу его катился холодный пот, когда он сказал:

— Это я его сделал.

— Вы сошли с ума?! Создать такого опасного зверя! Тратить рабочее время на это! Вы будете наказаны!

Когда она выдохлась, молодой сотрудник открыл рот.

— Мы сделали его в свободные вечера. Он не опаснее, чем бронтозавры-вегетарианцы.

— Но он же кинулся за мной!

— Мы его остановили. Помните шипение? Это звуки, которые он понимает. Мы хотели посмотреть, чему мы тут научились. И вообще, он должен был попасться вам на глаза только завтра.

— Почему завтра?

— Завтра у вас день рождения, — тихо сказал молодой сотрудник.

Несколько секунд все молчали. Потом Марлиз выпалила:

— А почему он фиолетовый?

Все перевели дух. Худшее было позади. Молодой сотрудник не мог вымолвить ни слова. Вегенер, другой сотрудник, пришел ему на выручку.

— Такой уж получился, — сказал он и пожал плечами. — Мы не могли ничего изменить. Это было заложено в генетической информации. И потом, кто знает, какого цвета были динозавры. Змеи тоже бывают красными или желтыми. И вообще он симпатичный.

— Симпатичный? — Марлиз покачала головой. — И есть его нельзя. Слишком много шипов и чешуи. Слишком мало мяса.

— Музыку тоже нельзя есть, — возразил ей Вегенер. — И Сикстинскую мадонну. И жирафа из зоопарка. Семьдесят-восемьдесят лет назад один чудак в Саксонии сделал динозавра из железобетона и раскрасил его. Просто, чтобы люди имели представление. И людям это очень нравилось. Правда, бетонный стегозавр был не фиолетовый.

Тут Марлиз рассмеялась. Сначала сдержанно, а потом от души.

— Ладно, — она притянула молодого сотрудника к себе, чмокнула его в голову и поблагодарила за роскошный подарок ко дню рождения.

Она взяла меня за руку и повела в сторону. Два ящера жуткого вида лежали неподвижно на скале. Они были почти три метра длиной, и их шеи окружали костяные воротники. Зрители с удовольствием разглядывали страшных зверей.

— А вот последняя удача Рихтера. Эдафозавр. Он заслуживает особого внимания. Это предок большинства ящеров, которых можно увидеть здесь, а также птиц, млекопитающих, а значит, и людей. Именно с него примерно триста миллионов лет назад — не могу сказать с точностью до минуты — произошло разделение видов и началась дальнейшая эволюция.