Зарубежная фантастика из журнала «ЮНЫЙ ТЕХНИК» 1976-1989

ЗВЕРОЛОВЫ

© Robert Silverberg, Collecting Team, 1956

Роберт Сильверберг

Фантастический рассказ

Перевел с английского Виктор Вебер

Рис. А. Назаренко

«Юный техник» 1982'03

С высоты пятидесяти тысяч миль планета выглядела очень привлекательно. Она была земного типа, с преобладанием зеленых и коричневых тонов. Никаких видимых признаков цивилизации. Что же касается фауны… Я повернулся к Клайду Холдрету, приникшему к термоскопу.

— Ну, что ты думаешь?

— Температура подходящая, много воды. Мне кажется, стоит сесть.

В рубку вошел Ли Дависон. На руке его сидела одна из тех голубых мартышек, что мы поймали на Альфераэе.

— У нас есть свободные вольеры? — спросил я.

— Места еще хватит на целый зоопарк!

— Я за посадку, — сказал Холдрет. — Нельзя же возвращаться на Землю только с парой мартышек и муравьедами.

Кроме поисков внеземных животных для зоологического управления Бюро Межзвездных Дел, мы занимались между делом планетокартографией, а в эту звездную систему не залетал прежде ни один корабль с Земли. Еще раз взглянув на коричнево-зеленый шар, медленно вращающийся на обзорном экране, я занялся расчетом траектории посадки. Из вольеров доносились сердитые вопли голубых мартышек, которых Дависон привязывал к противоперегрузочным креслам, и недовольное похрюкивание муравьедов с Ригеля…

Не успел корабль коснуться поверхности, как вокруг начали собираться представители фауны планеты.

— Посмотрите, тут тысяча различных видов! — воскликнул Дависон. — Об этом можно только мечтать!

— Кого же взять с собой? — немного растерянно спросил я, прикинув, сколько у нас свободного места.

— Я считаю, мы должны отобрать дюжину самых странных существ и вернуться на Землю. Остальных оставим до следующего раза, — ответил Холдрет.

— Эй, посмотрите сюда! — воскликнул Дависон.

Из густого леса появилось существо, похожее на жирафа, с миниатюрной головкой на грациозной шее, ростом не менее двадцати футов. Оно передвигалось на шести длинных ногах. Поражали глаза, огромные фиолетовые шары, чуть выдающиеся вперед. Животное подошло к кораблю и, подняв голову, заглянуло в иллюминатор. У меня возникло ощущение, будто оно пытается нам что-то сказать.

— Великовато, а? — прервал молчание Дависон.

— Держу пари, ты хотел бы взять его с собой.

— Возможно, нам удастся уместить детеныша. — Дависон повернулся к Холдрету.

Жираф, похоже, удовлетворил свое любопытство и, подогнув ноги, опустился на траву. Маленький собакообразный зверек недовольно залаял, но жираф даже не повернул голову.

— Ну как анализ атмосферы? — спросил Дависон.

— Отличный, — возвестил Холдрет. — Можно на охоту. Берем наши сети.

Я вдруг почувствовал смутную тревогу. Слишком здесь было хорошо…

Дависон и Холдрет трудились в поте лица.

— Я никогда не видел ничего подобного. Сущий рай для звероловов, — повторил Дависон, по крайней мере, в пятнадцатый раз.

Подошел Холдрет, в руках собака с блестящей, без единого волоска кожей и выпуклыми, как у насекомых, глазами.

— Как дела, Гас?

— Нормально, — ответил я без энтузиазма.

— Послушай, Гас, ты сегодня не в духе. В чем дело?

— Мне здесь не нравится.

— Почему?

— Животные сами идут в руки. Будто рады, что их возьмут на корабль. Так не бывает… Я вспоминаю, как нам пришлось погоняться за муравьедами…

— Перестань, Гас. Сели хочешь, мы быстро погрузимся. Но эта планета — золотая жила для таких, как мы.

Холдрет беззаботно рассмеялся и потащил собаку в корабль. Я решил тщательно обследовать окрестности. Через полчаса поднялся на высокий холм и кое-что узнал о географии нашего рая. Мы сели на огромном острове или сильно вытянутой косе: с двух сторон было море.

За холмом начинался лес, он тянулся до самого берега. Левее, за лесом, начиналась степь. У подножия холма блестело небольшое озеро. Такая местность — рай для самых разных животных, птиц.

Я и не считал себя зоологом. Черпал знания лишь из бесед с Дависоном и Холдретом. Но и меня все больше поражало разнообразие странных существ и еще то, что, несмотря на различия в размерах, формах, окраске, их объединяла общая черта — дружелюбие. За время прогулки не меньше сотни зверей бесстрашно подходили ко мне. Встретился мне еще один жираф. И снова у меня возникло ощущение, будто он пытается мне что-то сказать.

Вернувшись на корабль, я увидел, что вольеры уже забиты до отказа.

— Как дела? — поинтересовался я.

— Заканчиваем, — ответил Дависон. — Теперь приходится выбирать, кого взять, кого оставить.

Он вынес из звездолета двух собакообразных и вместо них взял пару пеликанов.

— Зачем они тебе? — спросил Холдрет.

— Одну минуту, — вмешался я. — Какая странная птица! У нее восемь ног!

— Ты становишься зоологом? — удивился Холдрет.

— Нет, но у меня возникают сомнения. Почему у одних животных восемь ног, у других — шесть, а третьи обходятся четырьмя? — Холдрет и Дависон смотрели на меня, не понимая вопроса. — Я хочу сказать, что процесс эволюции отличается определенной логикой. Для животного мира Земли характерны четыре конечности, Венеры — шесть…

— Ну, всякое случается, — возразил Холдрет. — Вспомни симбиоз Сириуса-3 или червей Миэара. Но, вероятно, ты прав. Налицо очень странное отклонение процесса эволюции. Мне кажется, нам стоит остаться и провести некоторые исследования.

Я понял, что допустил серьезную ошибку и предпринял обходной маневр.

— Я не согласен. Наоборот, мы должны вылететь немедленно и потом вернуться с более подготовленной экспедицией.

— Перестань, Гас, — хмыкнул Дависон. — Такой случай выпадает раз в жизни.

— Ли, я командую этим звездолетом. Нам положено сделать короткую остановку и лететь дальше. Запасы продовольствия строго ограничены. Мы только звероловы. Никаких научных исследований, иначе нам придется есть тех, кого мы поймали.

— С этим доводом не поспоришь, — после некоторого молчания ответил Холдрет.

— Ну ладно, — неохотно согласился Дависон.

Я решил рассчитать режим взлета. Подошел к пульту управления и обомлел. Кто-то выдрал из гнезд все провода. Несколько минут я не мог прийти в себя, а потом кинулся к вольерам.

— Дависон! — позвал я.

— Что случилось, Гас?

— Срочно в рубку!

Он появился только через некоторое время, недовольно хмурясь.

— В чем дело? Я занят и…

— Посмотри на пульт!

У него отвисла челюсть…

— Пойди и позови Холдрета!

Пока он ходил, я снял панель и повнимательнее присмотрелся к тому, что случилось. После осмотра мое настроение слегка поднялось. За три-четыре дня поломки можно было устранить…

— Ну что! Кто из вас это сделал? — набросился я на Холдрета и Дависона, как только оба вошли в рубку.

— Если ты намекаешь, что кто-то из нас намеренно повредил звездолет, — начал Дависон, — то…

— Я ни на что не намекаю. Но мне кажется, оба вы с удовольствием продолжили бы свои исследования. И наилучший способ убедить меня в необходимости их проведения — заставить чинить систему управления. Что же, парни, вы своего добились.

— Гас, — Дависон положил руку мне на плечо, — мы этого не делали. Ни он, ни я.

Я понял, что он говорит правду.

— Но кто?

Дависон пожал плечами.

Они ушли к животным, а я постарался сосредоточиться на работе. Через пару часов мои пальцы стали дрожать от усталости, и я решил, что лучше отложить ремонт до следующего дня.

В ту ночь я спал плохо. Из вольеров доносились стоны муравьедов, визг, блеяние, шипение и фырканье других животных. Наконец около четырех часов утра я провалился в глубокий сон. Проснулся оттого, что кто-то тряс меня за плечо. Открыв глаза, увидел бледные лица Холдрета и Дависона.

— Что случилось? — пробормотал я.

— Вставай, Гас!

— Какого черта!.. — Но меня уже тащили в рубку. Там я мгновенно пришел в себя.

Все провода, идущие к пульту управления, вновь лежали на полу!

— Мы должны охранять рубку, — сказал я. — Во-первых, один из нас должен постоянно бодрствовать, во всяком случае, пока я не починю пульт; второе — всех животных необходимо немедленно удалить из звездолета.

— Что? — воскликнул Холдрет.

— Он прав, — согласился Дависон.

Весь день я снова чинил пульт управления, а к вечеру заступил на вахту, с трудом подавляя желание вздремнуть. Когда Холдрет вошел в рубку, чтобы сменить меня, он ахнул и указал на пульт. Провода снова валялись на полу…

Ночью мы все остались в рубке. Я чинил этот проклятый пульт.

Но… к утру оказалось, что все труды пропали даром. Как это произошло, никто не заметил.

Я вылез из звездолета, уселся на большой камень. Одна из собакообразных подошла ко мне и потерлась мордой о колено.

Я почесал ее за ухом.

На одиннадцатый день животные перестали интересоваться нами. Они бродили по равнине, подбирая комочки белого тестообразного вещества, каждую ночь падающего с неба. Мы называли его манной. Провизия кончалась. Мы здорово похудели. Я уже давно перестал чинить пульт управления.

К вечеру Дависон собрал много этой белой «штуки» и мы устроили пир.

— Отлично, — вдруг улыбнулся Холдрет. — Звездолет мне порядком надоел. Хорошо бы вернуться к нормальной жизни.

На следующее утро я встал пораньше и направился в рубку. Я взглянул на обзорный экран и замер. Потом вернулся в каюту и разбудил Дависона и Холдрета.

— Посмотрите в иллюминатор, — прошептал я.

Они посмотрели.

— Похоже на мой дом, — пробормотал Холдрет. — Мой дом на Земле! Пойдем поглядим на это чудо.

Мы вышли из звездолета. Снова собрались животные. Жираф подошел и покачал головой.

Дом стоял на зеленой лужайке, чистенький, покрытый свежей краской. Ночью чьи-то заботливые руки поставили его около звездолета, чтобы мы могли там жить.

— Совсем как мой дом, — изумленно повторил Холдрет.

— Естественно, — буркнул я. — Они воссоздали образ дома по твоей памяти.

— О ком ты говоришь? — удивился Дависон.

— Неужели вы еще не сообразили? — Я облизал языком пересохшие губы, потому что первым понял, что остаток жизни придется провести на этой планете. — Неужели не ясно, что означает этот дом?1 Неужели не ясно, что нас, звероловов, грабивших фауну других планет, самих ухитрился здешний разум загнать в свой космический зоопарк?!

Я взглянул на безоблачное, теперь уже недостижимое небо, вышел на террасу дома, тяжело опустился на стул. Я смирился и представил себе табличку на изгороди:

«Естественная среда обитания — солнечная система. Вид: Хищники. Звероловы».