Записки прохожего 2

Глава 15

Как трудно быть Гондурасом, знает только Гваделупа.

Стартую вертикально, ложусь на курс, восток три румба к северу. Над Португалией прошёл без проблем, идём на Толедо. Но на подлёте к городишке Гуадалупе, впереди показался растянутый дождевой фронт. Макс сказал, что облетать его не вариант, лучше сесть и переждать. А так как время почти одиннадцать дня, можно сказать, что и обед уже. Пока сядем, пока устроимся. Смотреть на людей не хотелось, решено было копать пещеру и там предаваться осеннему депресняку и горечи расставания. Надо сказать, что в Испании приземлиться, не попав в чей-нибудь огород, дело практически нереальное. Пролетая над городишком, узрел довольно-таки величественный собор.

— Ого, городок-невеличка со смешным названием, а собор какой пышный.

Макс, скучным, суконным голосом начал вещать:

— Название города означает «Волчья долина» и пришло из глубины веков. А это ансамбль монастыря Санта-Мария-де-Гуадалупе. Он был основан в 1340 году Альфонсом XI Справедливым. После чего, имя Святой Девы Гвадалупской часто использовалось в других названиях. Так Гваделупа — департамент Франции на островах. Гваделупа — парк во Франции. Гуаделупе — город в Мексике и ещё множество других географических названий. И прекрати ржать, русская медвежатина. Нельзя глумиться над идеалами блаародных идальго.

Конец его речи потонул в похрюкиваниях и повизгиваниях. А я к этому моменту уже лежал на спине посреди леса, слабо подёргивая конечностями. На вопрос откуда он всё это знает, Макс проикал что из книжек. Минут через пять совместная истерика закончилась, я вытер слёзы и осмотрелся. Местность слегка гористая, сопки, поросшие лесом. Неподалёку трасса и виллы натыканы там и сям, но вдоль дороги, в основном. А вон там, вдали, белеется не слабый такой обрывчик. Пойдём туда, посмотрим. Тем более что дождь уже моросит. Срез скалы был небольшим и труднодоступным. Не то что скала, не то песчаник, не то известняк. Пещерка получилась отличная, узкая щель входа и овальное окно. Дождь шумит по местному вечнозелёному кустарнику, красота. Достаю стол, стул и начинаю наслаждаться запоем. К концу второго часа запой надоел, Макс достал голубой бриллиант, что был в табакерке из Лувра. Покрутил его в воздухе, достал пирамидку чёрного золота и начал кроить оправу. Оплёл практически весь кристалл, сказал что готово, можно заряжать. Зарядка заняла полчаса, как раз я выкурил сигару. Вместилось пятнадцать процентов от общего запаса энергии. Осталось, восемьдесят, было девяносто пять.

— Ну а что, говорю, давай сорокапроцентный кирпич накачаем, пока тут будем метаться туда-сюда по странам, наберемся энергией ещё.

Макс достал «свой камень». Не знаю, что это был за минерал, выглядел он как мутное голубоватое стекло. Вытянутый овал два на четыре сантиметра. Оплетённый платиновой сеткой.

— Хорошо, поехали.

— Макс, что это за кристалл?

— Минерал не из этой галактики. Примерно звучит как «свирцилий». Повышенные свойства в накоплении и удержании магической энергии. Закачать энергию легко, он сам её пьёт. Извлечь трудно. Но можно, всё от подхода зависит. Что тебе ещё, кристаллическую решётку нарисовать?

— Не надо, ясно всё. Разрушить его можно?

— Да в лёгкую, он даже немного слабее изумруда. Но более ёмкий.

На зарядку «овала» ушло два часа времени. Камень стал абсолютно прозрачным, будто и нет ничего внутри сетки. Осталось сорок процентов общего запаса энергии.

Дождь всё шёл, на улице сумеречно. Да и дело уже к вечеру. Опять накатила грусть и шевелиться не охота. Так и сидел за столом, глядя в окно на гаснущий день.

Макс разбудил меня за час до рассвета: дождевой фронт ушёл. Передумал я идти на Толедо. Начать свою деятельность нужно подальше от этих мест. Потом уже, когда буду идти назад, завернём в Испанию. А пока в Англию, глубокая осень, там дожди, ёжики в спячку впадают. До Плимута тысяча километров по прямой. Старт.

Над Бискайским заливом пришлось прижаться к берегу: дождь уходил в сторону океана. Через два часа показался берег Альбиона, рассвело. Вышли точно на «Кафе над обрывом». Ну не совсем точно, пришлось довернуть влево. На деревянном подиуме, сбоку от кафе, остался только один стол со скамейками. Солнечные зонтики исчезли, кафе закрыто. Но так и рано ещё, восьмой час.

Прохожусь щупами по влажному столу и скамейкам, достаю как в прошлый раз. Огурцы солёные, эскалопы, тёплый багет и бутылку коньяка. Пачку Кэмела, зажигалку и банку болгарского сока. Наливаю в стакан на три пальца, отпиваю. Есть что-то в этой стабильности, то же место, то же начало пути в Англию. Так же, с тихим шелестом, подкатывает крошка Ситроен, разворачивается и сдает задней к двери кафе. Джессика, в джинсовой паре, подходит, руки в карманах, хмуро смотрит на меня. Салютую стаканом и делаю большой глоток.

— Опять тот же коньяк «Плиска», жареное мясо и теплый багет. Даже пачка сигарет, та же самая. А ты изменился Майкл, у тебя другое лицо, но те же жесты.

— А я и не сомневался, что ты меня узнаешь, Джессика. Профессиональный взгляд человека умеющего считать деньги. Присаживайся, позавтракаем.

Джесс залпом опустошает треть стакана и хрустит огурцом. Из-за кафе появляется пёстрая кошка со своим выводком, пять котят. Подходят и садятся на влажные доски, за метр от стола.

— Вот что с ними делать, приблудились, клиенты их подкармливали, а скоро зима. Кафе с начала ноября закрыто. Я и сегодня случайно на минутку, заехала, забрать тряпки в стирку.

Ломаю два эскалопа, бросаю котам, с урчанием поедают. Котята хоть и с молочными зубами, но едят уже всё. Доели. Картинно делаю пасс рукой и кошачье семейство исчезает. Наливаю ещё по трети стакана. Джесс делает два глотка и закуривает.

— Так это ты «Призрак». Месяц назад забрал всех котов в приюте Марселя. В газетах было. И зачем они тебе?

— Да так, есть одно место, где они нужнее. Всегда будут сыты, наглажены и в тепле. А в Плимуте есть кошачий приют?

— Насколько мне известно, нет. Но бродячих кошек много. После твоего прошлого посещения города, вертелись тут два мутных типа. Фото показывали. Расспрашивали. Сказала, что не видела и не слышала. У меня вон кафе, не до всяких там глупостей. А визоров у меня на улицу нет. Только внутри кафе, на улице украдут. Давай ещё, наливай, хороший коньяк. Как ты говоришь, бог любит троицу. Тяпнем, загружу тряпьё, да поеду уже, пора.

Посидели ещё минут десять, попрощались, всё прибираю и ухожу под скрыт. Джесс хмыкнула и пошла отпирать кафе. Невозмутимая леди. А я тихо пошёл на призме в сторону города. Погода пасмурная и прохладно. Значит все домашние коты должны сидеть в тепле. Будем считать, что на улицах только бродячие. Макс настроил сканер на пиктограмму котэ и охота началась.

Оно конечно хорошо, что сканер в радиусе километр показывает нужных существ. Но длина активного щупа пятнадцать метров. Пришлось помотаться по городу. Сотню котов спрятали в хран и навалилась усталость. Время перевалило далеко за полдень, устроился в лесочке у начала моста Тамар. Пообедал, поразмышлял на тему: что делать с эльфийками. Вот сейчас какой смысл их доставать и что им тут показывать. Достану в Лондоне, сходим в зоопарк и просто погуляем. А пока пусть в стазисе посидят, мне спокойнее и они целее. Прикинуться арабом с двумя жёнами, что-ли. Кондура белая есть, гутра с игалем тоже. Не, слишком вызывающе и заметно. Такию — полукруглую шапочку на затылок, джинсовую тройку, джинсовые туфли. Бороду и усы, при́чу короткую, всё зачернить. И две бабы, замотанные в платки. Арабский шейх со своими тёлками на прогулке, шифруется. Ну а там, куда кривая вывезет.

— Макс, бороду и усы в темпе отращиваем, стрижка короткая. Времени дня два, пока по лесам будем шарахаться, нечисть всякую отлавливать.

— Яволь, шеф.

Национальный парк Дортмур, порадовал обилием лис и ёжиков. По три десятка особей прибрал. Переночевал в центре, в холмах. Потом прошерстил города Эксетер, Йовиль, Солсбери и прилегающие окрестности. Итого сотня ёжиков, сто двадцать три лисы, четыре сотни котов. Котэ в основном серые, полосатые, рыжие и пятнистые, обычные Мурзики. Десятка три трёхцветных кошек. Всё, завтра утром иду на Лондон, до него тут пять минут лёта, а пока спать.

Утром проявился на окраине Лондона и достал эльфиек. Они были после завтрака на Майорке, так что есть не хотели. Насчёт прочих надобностей девушки были дрессированные, им раз в сутки достаточно. Погода пасмурная, моросит, надеваем плащи. Чтобы не выделяться. В ближайшем магазине покупаю большой зонт, девушки прилипают по бокам, так и идём по улицам. Тут главное туристкам поглазеть на автомобили и большие дома. Потом подвернулось такси, с лёгкими повизгиваниями расселись и покатили в зоопарк Хануэлл. Там бродили до вечера, делали фото со слонами и тиграми, да с кем только не фоткались. На тему нужных животных ничего особенного не присмотрели. Нужны лисы и ёжики, как средство борьбы с мышами и засильем кроликов. Понравились попугаи и конечно павлины. Ну слон да, но зачем на Мо слон? Тигры, львы, леопёрды — слишком хищные, разве что гепардов найти в Африке, немного. Гепу можно как домашнее животное содержать, они хорошо дрессируются и мурлыкать умеют. Свиньи есть свои, а обезьяны ничего кроме отвращения не вызывают. На фиг.

Поужинали в ресторане, переночевали в «отель для влюблённых». Там не спрашивали паспорта, только деньги. Большая кровать, все удобства.

Утром отправились в центр, посмотрели на Биг-Бен, погуляли по набережной Темзы. Потом зашли в несколько одёжных бутиков, девчонки набрали всякого, как я понял личные подарки, на всю эльфийскую рать. Максу сказал отслеживать наличие товара в лавках, ночью прочкнёмся, соберем всё нужное. Потом взяли такси и втолковали кокни, что нам нужен магазин, где продают семена цветов и прочего. В этом магазине принцесски совсем офигели. Там семена были в пакетиках, с красивыми цветными картинками цветка или овоща, стоило недорого, но и семян не больше десятка. А продаван в семенном был один, скучал с газетой и сигарой. В общем я с ним почирикал и мы прошли на склад. Вот здесь было нормально, семена в холщовых мешочках, килограмма по четыре, с наклейками и картинками. А по мере распродажи пакетиков, здесь фасовались новые. Сколько, говорю, хочешь за весь склад? Говорит двадцать тысяч долларов. А у меня только сорок осталось. Ахренел, говорю, пятнадцать. Сошлись на семнадцать и деньги на бочку. Выложил я ему на стол пачки долларов, он пересчитал и в сейф спрятал. Тут Макс его в спячку на десять минут отправил и со стеллажей все мешки прибрал. И пустые пакетики с картинками тоже прибрал: презенто. Вышли мы тихо на улицу и пошли своим путём. Ну как пошли, взяли такси и в банк. Обменял пятьдесят крюгеров на доллары, пятьдесят две тысячи пятьсот, да двадцать три ещё оставалось. Опять такси, поехали кататься по центральным улицам. Катафалк просторный, обзор хороший, девочки прилипли к окнам, едем медленно. Потом уже на «окраине» центра, попался магазинчик, с вывеской в виде выгнувшей спину чёрной кошки. Спросил у таксёра, что там. А он усмехнулся так, говорит модный салон по продаже модных кошек. Тормози, говорю, пойдём смотреть. Нас ждать не надо, мы потом прогуляемся. Заходим, ну так и есть, торгуют сфинксами. Типа зоомагазина, клетки большие, просторные. Кошка с пятью котятами и так, по клеткам, два десятка котиков. Пять белых брашевых, остальные чёрные, канадские. Хозяева, видно муж с женой, тощие, чопорные, грустные.

— Макс, что тут вечно не так в этой Англии, с этими что за пичалька?

— Да что, бизнес-модель подкачала. Идея хорошая и вроде правильная, кошки родят котят, товар берется вроде ниоткуда. Затраты только еда и тепло. Цена товара высокая, вложения небольшие. Но, это Англия, тут проблемы с теплом и светом, это дорого само по себе. Корм опять же, простую кашу сфинксы жрать не будут. А спрос на товар мизерный, одного в месяц если купят, то хорошо. Заведение едва держится на плаву.

Спрашиваю, что почём. Все по сто долларов, вместе с котятами получается двадцать шесть особей. Тринадцать кошек, остальные коты, все молодые меньше двух лет. Коты не кастрированы, нет здесь пока этой оголтелости и наглости заводчиков. Ну чё ара, говорю, беру всех, держи две шестьсот. Хозяин такой, не желаете ли забрать и клетки с оборудованием, сто долларов за всё. Смотрю, клетки хорошие, метр на метр на два, из проволоки нержавейки. Мисочки, блюдечки, поилочки опять же.

— Держи, ара, сотню, забираю.

— Макс, сделай у них ложные воспоминания, что всё тут в фургон загрузили и увезли.

Смотрю глаза у леди с жентельменом остекленели, стоят, в пространство смотрят. Собираю в хран котов отдельно, клетки отдельно.

Эльфийки как вцепились в меня, в момент входа в магазин, так и не отпускали. Люна вякнула можно ли котика на ручки взять, ша, говорю, на улице котику холодно будет. Потом понянчишь.

Посидели в ресторане, поели гуляша и прочего ванильного пудинга с кофием.

Смеркалось. Гуляем по вечернему Лондону. Так себе удовольствие. Туман начал сгущаться, видимость фигня, хорошо, что у нас фильтры работают. А то и дышать сложно было бы. В общем, прячу спутниц в хран и прохожусь чёсом по одежным лавкам, выметаю всё. Потом ещё пару парфюмерных и магазин спорттоваров. Два десятка велосипедов. Поднимаюсь на призме выше облаков, разворачиваю «крыло» и ухожу в сторону Дувра. В общем, с разгону проскочили мы и Дувр, и почти весь Ла-Манш, разрывы в облаках появились ближе к берегу Франции. Опустился к самой воде, тут не было дождя. Прошёл вдоль берега, пока не обнаружились такие же белые скалы как и возле Дувра. Узкий пустынный пляж и меловая скала метров двадцать вверх. Ничего не охота, устал. Заполз в скалу метров на пять и отключился.

Утром выполз на пляж, побегал вдоль прибоя, упал-отжался. Позавтракал, взлетел под скрытом, оборзил окрестности. Узнаю́ эти места, рядом город Дьепп, а вон там артиллерийские склады, где мы в прошлый раз снаряды увели. На девяносто мм, условно их называем сотками. Двигаем на склады и смотрим, что есть. А то, сдаётся мне, в прошлый раз мы плохо рассмотрели.

На складах всё было также, всё на месте. По территории патрулируют плотно. Все группы постоянно видят соседние. В каждом складе вдоль стеллажей прохаживается боец с карабином, обвешанный визорами. Спереди, сзади и по бокам на плечах. Обстановка нервозная.

Снарядов на складах много и разные. В этот раз внимание привлекли здоровенные чушки с метр длиной.

— Что скажешь, Макс?

— Снаряды безгильзовые, длина с взрывателем — 83,8 см, диаметр корпуса: 154,89 мм, общий вес — 46,7 кг. Вес тротила — 10,8 кг. Такую дуру метну не дальше двух километров, со скоростью не более двухсот метров в секунду. Сдетонирует с гарантией.

— Эгэ, назовём их фугас на сто пятьдесят или стописятками. Мне вообще жуть как надоело лазить по всяким бетонным казематам и выискивать взрывчатку. Давай возьмём сотню этих чемоданов, это будет больше тонны тротила. Если уж так припрёт, сложим их кучкой, обложим пластидом и рванет за милую душу. Или энергетический кристалл присобачим. Который и с соткой реально работает, объём тротила с ним уже не важен. Короче, берём сто штук и считаем вопросы со взрывчаткой и прочей оружейной трихомудией закрытыми. Задрали уже эти поиски. По жизни я ваще пацифист. А теперь опять все спецслужбы возбудятся. Начнутся эти гонки, гнусные подозрения, необоснованные претензии и прочий шухер.

Матрос повернулся «кругом» и неспешно пошёл в сторону дверей в торце склада. Снаряды начали исчезать с нижних полок стеллажа, за его спиной.

— Шеф, может снять с него визоры, лишнее же доказательство.

— Да чего тут уж и так ясно кто был. А так хоть фильму посмотрят, расслабятся.

Стеллаж издал сладострастный стон, освобождённого от тяжести металла. Боец резко обернулся и так же резко побледнел. Правой рукой взял карабин «на караул», а левой вдавил красную кнопку рядом с дверью. Надеюсь, это не кнопка самоуничтожения всей этой милитаристской помойки.

Вуп — вуп — вуп — утробно разнеслось над окрестностями. Пааняятно. Тревога. Через тридцать секунд в склад заскочило десять человек и стали вдоль прохода, лицом к стеллажам. Тоже увешанные визорами. Всё, уходим, к чему умножать скорби в отдельно взятой воинской части.

Вылез из-под земли далеко от растревоженного объекта, в лесочке. Листья уже все опали, деревья голые. В небе кружат вертолёты, зверьё по норам попряталось. Но аурный сканер показывал и в норах. Хотя по количеству, зверья было не много. В Англии было гораздо оживлённее. Лисичек удалось добыть всего два десятка, да ёжиков полсотни. Потом я подумал, что здесь, наверное, хватит, сосредоточимся на кошках. Неизвестно как будут чувствовать себя на Мо лисы и ёжики. Рискуем, с котами всё понятно, а вот с прочими — вопрос! Над Руаном парил низко над крышами, удалось триста кошек приватизировать. Потом привязался какой-то наглый вертолёт, небольшой такой, пронырливый. Очень показательно круги начал нарезать, хоть и далеко от меня, но понятно: что-то учуял гад. Приземлился почти в центре города возле жд вокзала, на задах длинного старинного здания. Оказалось нечто похожее на большой склад детской одежды. Тут были тонны и тонны, и бельё всяких размеров и платьица, и костюмчики, и верхняя одежда. Упакованы в ящики по размерным линейкам.

— Макс, раз уж они сами нас сюда загнали, выбери математически. Несколько тонн на всё, бельишко разных размеров, одёжку и плащики-курточки. Не надо сильного разнообразия, лишь бы по размерному ряду градация была. Не известно, кого нам ещё и где одевать придётся. И вот там ящики с мягкими игрушками, тоже подбери по паре.

— Шеф, а «несколько» тонн, это сколько конкретно?

— В моём понимании это то ли сэм, то ли восэм. И вообще, число Пи в военное время достигает четырех! Таким образом круг превращается в квадрат, а все дождевые капли — в куб, что в корне меняет их аэродинамику. Так что не будем мелочиться, мети всё под чистую и стеллажи демонтируй и забери. Пригодятся. К стерильно пустому помещению труднее придраться. Уходим под землей, нас ждёт Париж!