Замок на краю бездны

Мелодия осознания Кена и-Ланисер, стипендиат фонда Развития

Полотнище таможенного портала кратко вспыхнуло по краям красным, предупреждая о скором прибытии на досмотр пассажиров с лайнера «Нарг Хардин», пришвартовавшегося к одной из причальных мачт орбитального космопорта – корабли такого размера никогда не опускались на поверхность планет, только в случае катастрофы. Таможенники недовольно переглянулись – снова эти нищие эмигранты, возись тут с ними. И на кой ляд правительство позволяет жителям недавно присоединившихся к Оделану планет эмигрировать на более благополучные? Сидели бы в своем болоте, не мешали жить занятым людям, так нет же, лезут и лезут. Хорошо хоть, на сей раз – гуманоиды, а не двухголовые крокодилы, как в прошлый. Вот уж страху натерпелись, пока досматривали! Одна мысль была: чтобы на месте напополам не перекусили – огромные пасти, наполненные зубами, это вполне позволяли.

Прочитав появившийся в воздухе текст, эргин[35] Огоа-Ар несколько успокоился – не эмигранты, а вовсе даже стипендиаты фонда Развития, выискивающего на новых планетах талантливую молодежь и направляющего на учебу в метрополию. Это совсем иное дело, фонд платит студентам стипендию, которая повыше иных зарплат. Неудивительно – будущая элита общества. Правильная, если разобраться, политика интеграции – ввести наиболее талантливых и предприимчивых молодых аборигенов в высшие круги оделанского общества. Проходит два-три поколения, и новая планета оказывается буквально впаяна в состав империи. Эргин сам когда-то был стипендиатом фонда – его родной мир только вступил в век пара, когда с неба опустились оделанские корабли. С тех пор прошло больше ста лет, и офицер не желал себе иной судьбы. Не приди империя, он бы давно умер, дома и не слышали, что люди могут жить по тысяче с чем-то лет, а не жалкие семьдесят-восемьдесят. Сейчас, правда, там все иначе – обычная оделанская планета, не самая богатая, но и далеко не бедная.

Снова бросив взгляд на продолжающее висеть в воздухе предписание, офицер приподнял брови – Ирел, как называлась планета, с которой прибыли стипендиаты, оказался довольно развитым миром, лет тридцать назад ирелийцы самостоятельно вышли в космос, хотя о межзвездных перелетах пока не помышляли – до разработки теории гиперпространства их ученым было далеко. Тем более, что ресурсы планеты постепенно истощались, а население увеличилось. Дело шло к междуусобной войне с применением ядерного оружия, и появление имперских кораблей стало для ирелийцев спасением. Оделан никогда не захватывал планеты силой, имперские социотехники не зря ели свой хлеб и умели формировать предложения, от которых невозможно отказаться. Вот и два самых крупных государства Ирела охотно согласились пойти под протекторат великой галактической империи, а мнения мелких никто не спрашивал – никуда не денутся.

Лениво проводя досмотр, эргин с любопытством рассматривал молодых ирелийцев. Люди как люди на вид, только непривычно белокожие, а не смуглые. Ничего, местное солнце быстро заставит их загореть. Кое-кто одет богато даже по имперским меркам, кое-кто нищенски – стипендиатов явно набирали из разных слоев общества. Да и известно ведь – для фонда Развития имели значение только способности кандидата, а не то, сколько у него денег.

Одной из последних к стойке подошла скромно, но со вкусом одетая девушка, шатенка с распущенными волосами до плеч. Не слишком красивая, однако что-то в ней привлекало внимание. Естественная аристократичность, что ли. Эргин незаметно усмехнулся – вполне возможно. Империя признавала титулы вновь вошедших в нее миров, но ранг колониальных аристократов и рядом не стоял с илиаре, высшей элитой Оделана.

Девушка с достоинством положила на стойку документы и небольшой чемодан, открыв его. Взяв паспорт, офицер снова усмехнулся: не ошибся, не просто Кена Ланисер, а Кена и-Ланисер, баронесса Реад. Еще не знает, что колониальный титул не даст никакого преимущества, а совсем даже наоборот – создаст лишние проблемы. В империи настороженно относились к аристократам варваров. Странно, что она стала стипендиатом. Обычно подобные избалованные девицы не утруждали себя сдачей множества трудных экзаменов, необходимых, чтобы отправиться на учебу в метрополию.

Получив обратно свои документы с печатью таможни, Кена облегченно вздохнула. Осталось только пройти медицинскую комиссию, и она окажется на столичной планете великой империи. На самом Оделане! Жаль, погулять вряд ли выйдет – стипендиатов ждет представитель фонда Развития, чтобы сразу развезти по университетским общежитиям и оформить на учебу. Времени все это, похоже, займет немало. Но ничего! Кена еще увидит столицу, раз уж произошло чудо, и она оказалась здесь. Сколько усилий пришлось приложить для этого!

Девушку с детства интересовала биология, она посвящала науке все свое свободное время – благо, отец, барон и-Ланисер, ничего не имел против увлечений младшей дочери, сам будучи профессором столичного университета. Наоборот, изо всех помогал Кене, считая, что знания – превыше всего. Богатством он никогда не отличался, но на обучение детей в лучших вузах страны денег наскреб. Он же, после присоединения родной планеты к империи Оделан и объявленного фондом Развития набора стипендиатов настоял, чтобы дочь подала заявку – галактическое образование многого стоит.

Вспомнив экзамены, Кена нервно поежилась – это был тихий кошмар. Требования оделанцев оказались настолько выше местных, что девушка едва не сошла с ума, перелопачивая гору информации. А оделанский язык? На его изучение кандидатам давалось всего три месяца! На минимальном уровне, конечно, но все-таки. Как ни странно, результаты Кены оказались из самых высоких в группе, и она вошла в число стипендиатов. Известие об этом не вызвало даже радости, настолько девушка устала. Все три дня, проведенные на лайнере, Кена проспала – со дня начала занятий на курсах фонда выспаться вдоволь стало ее единственной мечтой.

На память пришло потрясение, охватившее Ирел после появления на орбите гигантских кораблей зонирования. Имперцы не угрожали планете, вели себя мирно, но само их присутствие вызывало страх – что стоит боевому крейсеру ударить по поверхности Ирела из бортовых орудий? Однако ничего неожиданного не происходило, только по телевизору начали крутить предоставленные пришельцами видеоматериалы. Люди буквально прилипали к экранам во время их показа. Измученное нищетой, безработицей и отсутствием самого необходимого население планеты с завистью смотрело на картины богатой, сытой и безопасной жизни.

Основными сюжетами были судьбы миров, добровольно вошедших в состав империи. В каждую Оделан вкладывал гигантские средства, там все менялось за несколько лет. Конечно, умные люди понимали, что происходит, но ничего не могли поделать, да и не хотели, в большинстве своем. А фанатиков и ура-патриотов никто не слушал – успели надоесть своими воплями.

Так и вышло, что в двух самых больших странах Ирела с разрывом в два дня провели референдум о присоединении к империи. Люди проголосовали за. И не пожалели. Уже через несколько дней пришли первые корабли с промышленным оборудованием, продовольствием и медикаментами. Жизнь планеты начала меняться быстро и необратимо.

Тряхнув головой, Кена вернулась к реальности и с тоской посмотрела на очередь впереди. Стоять еще долго… Она снова задумалась. Что еще сильно удивляло – доброжелательность оделанцев. Они обстоятельно отвечали на вопросы стипендиатов, объясняли основы законодательства империи. На удивление мягкие и справедливые законы! Каждый разумный, вне зависимости от биологического вида, имел право на работу, медицинское обслуживание и социальное обеспечение. А вот все остальное зависело от него самого. Можно было подготовиться, и в любой момент сдать квалификационные экзамены, чтобы повысить свой социальный статус. Однако немало разумных почему-то предпочитало оставаться неучами, они не хотели ничего делать и получали пособие, которого вполне хватало на безбедную жизнь. И это при том, что работа находилась для каждого, достаточно было подать заявление, чтобы тебе подобрали наиболее подходящее по твоему психопрофилю дело.

– Кена и-Ланисер! – оторвал девушку от размышлений голос какого-то служащего. – Прошу пройти на медосмотр. Вот в эту дверь.

Она поблагодарила, с трепетом вошла и поставила у двери свой чемоданчик. Взору открылась белоснежная квадратная комната, в которой почти ничего не было, только кушетка и два кресла, в одном из которых сидела строгого вида женщина неопределенного возраста в серебристом комбинезоне. Насколько знала Кена, такие носили в империи медики.

– Прошу вас, – пригласила незнакомка. – Раздевайтесь и ложитесь на кушетку, проведем диагностику. Болели чем-нибудь серьезным?

– Нет… – растерянно ответила девушка. – Только воспаление легких в детстве, а потом иногда – простуда.

– Очень хорошо, – сдержанно улыбнулась врач. – Значит, вы вскоре освободитесь.

Раздевшись, Кена легла, поежившись от прикосновения холодной поверхности к обнаженному телу. Что-то негромко загудело, и сознание девушки помутилось, показалось, что она находится в густом тумане. Когда Кена пришла в себя, то увидела, что врач смотрит на нее с неприкрытым изумлением, как будто увидела что-то совершенно невероятное.

– Что-нибудь случилось? – насторожилась Кена.

– Ничего особенного, – поспешила заверить ее врач. – Просто… Как бы вам это сказать?

– Как есть, так и говорите.

– У вас обнаружены некоторые специфические способности. Поэтому для начала вам придется переговорить с представителем одной организации. Приношу свои извинения, но закон есть закон.

Кена встревожилась еще больше. Способности? К чему? Что вообще происходит? Но она сдержалась и не стала расспрашивать дальше, понятно, что ничего врач не скажет. Вон, буквально в панике бросилась к вифону и лихорадочно названивает кому-то. Дозвонившись, бросила несколько слов появившемуся на экране сухощавому мужчине в темно-серой форме и облегченно вздохнула. Нет, девушке ее поведение категорически не нравилось. Что-то здесь не то.

– Сейчас за вами прибудут, – сообщила врач Кене, успевшей одеться.

– Но меня ждет представитель фонда…

– Прошу вас не беспокоиться, – на губах женщины появилась нервная улыбка. – Представителя фонда предупредят. К тому же перед вами открываются куда лучшие перспективы, чем раньше.

– Лучшие? – недоверчиво покосилась на нее девушка.

– Именно так. Люди, обладающие вашими способностями, крайне редки и очень ценятся.

– Но что это за способности?! – не выдержала Кена.

– Извините, я не имею права говорить об этом, – развела руками врач. – Вам все объяснит представитель Службы Безопасности.

Службы Безопасности?! У Кены от страха поджилки затряслись – ни в одной стране данная организация добротой не отличается. Вот это влипла! Ну что за невезение? Способности какие-то…

– Добрый день, – вошел в комнату тот самый сухощавый мужчина в форме, которого девушка видела на экране вифона. – Это вы – госпожа и-Ланисер?

– Да… – неуверенно ответила Кена. – Что все это значит?

– Не здесь, госпожа! – поднял руку безопасник. – Вам все объяснят, не беспокойтесь, ничего плохого с вами не случится. Совсем даже наоборот!

Наоборот? Хорошо бы. Девушка не очень поверила, но покорно подхватила свой чемоданчик, направившись за безопасником к возникшему в стене порталу. Это что, ради нее одной портал открыли? Это же очень дорого! Мамочки, да что же все-таки происходит?!

Оказавшись в большом, уютном кабинете, Кена потерянно замерла, судорожно прижимая к себе чемоданчик. Безопасник не стал садиться за стол, он удобно устроился в мягком кресле, стоящем у низенького стеклянного столика, указав на второе девушке. Она послушно села, чувствуя себя с каждым мгновением все неуютнее.

– Я – тирхан[36] Варден, – представился безопасник. – Не бойтесь, госпожа и-Ланисер, все будет в порядке.

– Но что у меня за способности такие? – растерянно спросила Кена.

– Очень редкие способности, – успокаивающе улыбнулся он. – Скажу больше, от обладателей этих способностей зависит сама жизнь империи и многих иных галактических и межгалактических конклавов. Я удивлен, что вас не обнаружили еще во время первичного сканирования Ирела. Но это неважно, важно то, что вы с сегодняшнего дня входите в высшую элиту страны. Но, сразу предупреждаю, придется долго учиться в специализированном, закрытом учебном заведении.

– Но я хотела быть биологом… – с тоской сказала Кена, сразу поняв, что вся ее дальнейшая жизнь пошла коту под хвост.

– Я бы тоже многого хотел, госпожа, – развел руками тирхан. – Однако долг есть долг. Порой обученные ди-эмпаты спасают от гибели целые планеты.

– Ди-эмпаты?

– Именно так вас станут называть после окончания учебы.

– Но чем мне придется заниматься? – Кена растерянно смотрела на него.

– Это вам расскажут наставники школы, госпожа. Скажу одно – учиться будет трудно, настолько трудно, что подготовка к экзаменам фонда покажется вам детской игрой.

– Мамочки… – передернуло девушку.

Если тот кошмар – детская игра, то что же ждет ее сейчас? Кена уже понимала, что никуда не денется, не выпустят, заставят обучаться на этого самого ди-эмпата, чем бы там он ни являлся. Хочет она, или нет, а заставят. Думала, хоть раз в жизни повезло, получила счастливый билет, а оно вон как вышло. И почему обязательно у нее должны были найтись эти идиотские способности? К чему способности? Очень хотелось плакать, девушка сдерживалась из последних сил. Наверное, лучше было дома остаться. Хотя – что он там говорил о сканировании с орбиты? Нет, похоже не лучше, все равно нашли бы со временем. Вот же проклятье!

– Знание биологии вам пригодится, – заметил тирхан, с любопытством глядя на кусающую губы девушку. – Не нервничайте, все со временем наладится. Позвольте угостить вас чашкой дече?[37]

– Благодарю.

Какой-то ящерообразный негуманоид принес и поставил на столик серебряный чайник и крохотные чашечки. Кене доводилось пробовать дече на корабле, но по сравнению с этим тот был просто подогретой водой. Ароматный напиток немного успокоил, и она задумалась. Понятно, что СБ от нее не отвяжется, не та организация, чтобы оставить в покое попавшего в зону их интересов человека. Значит, придется плясать от этого. Как ни грустно это признавать, мечта изучать биологию и ксенологию накрылась медным тазом.

– А сколько времени учиться? – поинтересовалась Кена.

– Не могу сказать, – развел руками безопасник. – Это очень индивидуально. У одного первичный цикл занимает пять лет, а у другого – все пятнадцать. Затем следуют вторичный и третичный циклы, которые считаются завершенными только в случае успешной сдачи экзаменов и удовлетворительного прохождения практики.

Три цикла?! И каждый не менее пяти лет?! Святой Орху! Ей же уже двадцать два… Это что, только к тридцати семи она закончит учиться? Ужас! А жить когда?

– Не беспокойтесь, госпожа, – понял ее замешательство тирхан. – Ди-эмпаты живут по две, а то и по три тысячи лет. Пятнадцать лет при таком сроке жизни – ничто.

Ну, коли так – конечно. Две-три тысячи лет? Вот это да! Слышала, что медицина в империи достигла неизмеримых высот, но такого и представить себе не могла.

– Хочу предупредить еще об одном, госпожа, – от пронзительного взгляда безопасника у Кены сердце в пятки ушло. – Обучение во время первичного цикла ведется очень жестко. Приняты физические наказания для нерадивых. Вам придется подписать бумагу, что вы на это согласны.

– Наказания?.. – пискнула ошарашенная девушка. – Ой, мамочка…

– Боль – сильнейший стимул, – коснулась губ тирхана ироничная усмешка. – К сожалению, иным способом воспитать ди-эмпата, пробудить его силу невозможно. Помимо того, вам придется научиться скрывать свои чувства. По мнению многих высокоразвитых цивилизаций, чувства – качества животного, а не разумного существа, с этим необходимо считаться. Логики вполне достаточно для принятия решений.

– Ой, мамочка… – снова простонала Кена. – Да не хочу я всего этого… Неужели нельзя как-нибудь от этого избавиться?

– Увы, госпожа. После подписания вашим правительством коронного договора, вы – подданная императора Оделана. Существует закон, согласно которому любой разумный, проявивший способности ди-эмпата, направляется на обучение, хочет он того или нет. Даже если это сын Его величества! Таков закон!

Кена опустила голову и закрыла глаза. Ну почему, почему это свалилось именно на нее?! Хотела ведь всего лишь учиться в университете, чтобы потом заниматься любимым делом. И вот – нате вам, баронесса и-Ланисер, получите и распишитесь. Закон… Бог ты мой! И никуда не денешься, все равно заставят – ясно, как божий день. Выбора ей не оставили, только пусть не надеются, что она с энтузиазмом подчинится. Учеба девушку не особо пугала, всегда училась с немалым удовольствием, постижение нового было для нее смыслом жизни. Но наказания? Бр-р-р…

– Как я понимаю, – тяжело вздохнула Кена, – вы меня все равно не отпустите? Что бы я ни говорила? Как бы ни сопротивлялась?

– Не имею права, – отрицательно покачал головой тирхан. – Еще раз говорю: не надо бояться. Да, первая ступень покажется вам адом, но так надо, иначе просто невозможно пробудить ваши способности. Помните это, всегда помните, как бы плохо и горько вам ни было. Никто не желает вам зла, совсем наоборот.

– Надеюсь, вы правы… – поежилась девушка.

Прочтя документы, выданные тирханом, она с трудом сдержала нервную дрожь. Это что же получается, с момента подписания ее жизнь, тело и разум ей не принадлежат? Воспитатели ди-школы имеют право делать с воспитанницей первого уровня все, что им угодно? Весело, ничего не скажешь… Какой-то кошмар. А выбора нет. Искоса взглянув на безопасника, Кена поняла это окончательно. Однако сдаваться она не собиралась. Заметив упрямое выражение во взгляде девушки, тирхан грустно улыбнулся.

– Знаете, можно сказать много красивых и правильных слов, – заговорил он через некоторое время. – Только вы мне все равно не поверите. Потому хочу показать вам один сюжет. Это произошло четыре года назад, на месте О-Рикана вполне мог оказаться я, как раз тогда я инспектировал планетную систему Тиарез, а она совсем рядом с Гио-Арк.

Стена внезапно превратилась в голоэкран, на котором потекли кадры случившегося в системе Гио-Арк, где на двух густонаселенных планетах проживало восемь с небольшим миллиардов разумных. Они жили своей жизнью, плохо ли, хорошо ли – неважно, как-то жили. Никому и в голову не приходило, что внезапно может произойти катастрофа, способная погубить всех. Первыми забили тревогу ученые с факультета гиперфизики столичного университета, имевшие лучшее в системе оборудование – чувствительные сканеры уловили образовавшуюся в половине светового года от Гио-Арк пространственную аномалию. Непонятно почему образовавшуюся – причину выяснить не сумели и до сих пор. Такое оделанская наука считала невозможным в принципе, и поначалу гиперфизикам не поверили, а потом стало поздно. Аномалия разрасталась с каждым днем и часом, поглощая все на своем пути, и неумолимо приближалась к населенным мирам. Вывезти восемь миллиардов разумных было практически невозможно, хотя со всей империи к гибнущим мирам шли на форсаже транспортные корабли в надежде спасти хоть кого-нибудь. Но на счастье впавшего в панику населения двух планет из гипера вышла яхта ди-эмпата.

Узнав, что происходит, О-Рикан раздумывал недолго. К сожалению, его коллег поблизости не оказалось, а в одиночку остановить подобную аномалию можно было только ценой жизни, полностью отдав свою энергию. Это его не испугало. По приказу ди-эмпата местное правительство собрало разумных, способных стать источниками[38] – они состояли на особом учете, пси-техники корпуса подготовили их к включению, и О-Рикан приступил к делу. К изумлению ученых, вскоре аномалия прекратила расширение, а еще по прошествии некоторого времени вообще схлопнулась, не оставив по себе и следа.

Кена с ужасом смотрела на черную высохшую мумию, в которую на ее глазах превратился здоровый, сильный человек, и дрожала.

– Он пожертвовал и источниками, и самим собой, – заговорил тирхан. – Зато спас восемь миллиардов жизней. Вслушайтесь в эту цифру, госпожа! Может, эти миллиарды жизней дороже чьих-то рефлексий? Хотя бы и ваших.

– Конечно, дороже! – вскинулась девушка.

– О-Рикан не пожалел собственной драгоценной жизни и исполнил свой долг, – продолжил безопасник, его глаза горели каким-то лихорадочным огнем. – На его месте так поступил бы каждый ди-эмпат. И он тоже, как и я, прошел ту же школу, которой вы так боитесь…

– Да что я, не понимаю?.. – в голосе Кены звучала тоска.

– Как вижу, не понимаете, – прищурился он. – Создатель дал вам редкий дар, который поможет в будущем многим и многим. И вы когда-нибудь можете оказаться последней надеждой разумных на выживание. Так кто дал вам право отказываться от этого дара?!

– Никто… – всхлипнула девушка. – Я просто мечтала заниматься любимым делом…

Не выдержав, она уткнулась лицом в ладони и разрыдалась.

– Я в свое время тоже мечтал о другом, – тяжело вздохнул тирхан. – Бредил космосом. Но долг есть долг, госпожа. Да и когда станете ди-эмпатом, будете в свободное время заниматься, чем захотите. Многие из нас – выдающиеся ученые, помимо всего прочего. Уже на второй ступени вы вполне сможете факультативно изучать биологию. Но не на первой.

Кое-как вытерев слезы, Кена сгорбилась в кресле, постепенно осознавая, что безопасник прав. Во всем прав, будь он проклят! По сравнению с миллиардами, да что там с миллиардами – с сотнями жизней, ее желания не стоят выеденного яйца. Почему, ну почему ей это выпало? Но раз ее проклятый дар служит для спасения других – придется забыть о себе.

Пребывая в каком-то тумане, Кена пододвинула к себе бумаги и подписала их, не заметив мелькнувшего в глазах тирхана торжествующего огонька.

Нервно прохаживаясь перед кабинетом старшей о-тиэ, в дверях которого скрылся сопровождавший ее ди-эмпат, Кена чувствовала себя очень неуютно. Окинув себя взглядом, девушка поморщилась – уродливый серый комбинезон оскорблял ее эстетическое чувство. Всегда до сих пор одевалась согласно собственному вкусу, а теперь не выйдет, придется носить, что дадут. Лысая голова тоже не добавляла оптимизма. И зачем понадобилось стричь наголо? Что это дает? Какая разница, будет она с волосами или без? Однако спрашивать не решилась, хорошо помнила, что воспитанник первого уровня не имеет никаких прав.

Дожидаться прибытия сопровождающего пришлось целых пять дней. Это время девушка провела в снятом для нее тирханом номере одной из лучших столичных гостиниц, которая ей самой была никак не по карману. Кене даже выдали деньги – немалые, по ее меркам! – и позволили гулять по городу. Однако она заметила, что позади всегда следуют два не особо скрывающихся филера. Надо же, оберегают, будто она бог весть какая ценность. Странно, неужели дар ди-эмпата и в самом деле столь редок? Видимо так, иного объяснения происходящему у Кены не было.

Оден, столица Оделанской империи, вызывал восхищение своими размерами и невероятной, какой-то многомерной архитектурой. Девушка ходила по улицам с открытым ртом, часто замирая у какого-нибудь особо поразившего воображение здания. А разумные вокруг? Трудно было поначалу привыкнуть к присутствию множества негуманоидов, порой самого дикого вида. Хорошо запомнилась встреча с лэлаи-хо – существами, похожими на три объединенных гибкими лианами столба с шишковатым мешком. Старший из них даже сделал Кене замечание, что невежливо так беспардонно разглядывать не желающих того разумных. Девушка поспешила извиниться, залившись краской смущения. И все эти негуманоиды – равноправные граждане империи?! Как ни странно, это было так.

Жили в Оделане богато и спокойно, еда и жилье были бесплатны. Конечно, по минимуму, но и этот минимум Кене, привыкшей к скромной жизни на родной планете, казался несусветной роскошью. Даже социалы имели трехкомнатные квартиры и никогда ни в чем не нуждались. Однако были сильно ограничены в правах, не допускались в благополучные районы города, не могли пользоваться инфосетью. Непонятно только, почему они предпочитают получать пособие и оставаться никем, ведь каждому гражданину Оделана по первому требованию предоставлялась возможность работать или учиться. Трудно поверить, что взрослый человек станет так вести себя, зная, что изменить свое положение очень просто – надо всего лишь пойти в социальную службу и подать заявление. Сразу найдут работу согласно психопрофилю, или предложат учебу. За счет государства! Нет же – спиваются, дебоширят, употребляют дешевые наркотики, жалуются на жизнь, но не желают ничего делать для ее улучшения. Что-то здесь сильно не так. Где-то есть подводный камень, и очень хотелось бы выяснить где, чтобы самой на него не налететь. Вот только как выяснить? В библиотеке материалов о социалах было очень мало, возникало ощущение, что они никого не интересуют.

В свое удовольствие порыться в инфосети Кене не дали – прибыл сопровождающий, холодно-высокомерный ди-эмпат по имени Гоирэн Арви. За три дня, что девушка провела на его роскошной, но крохотной яхте, он сказал всего несколько слов. Благо, хоть позволил подключиться к информаторию, а то бы Кена с ума сошла от скуки. Однако наблюдательная девушка заметила одну странность: яхта долго металась от планеты к планете – хаотично, бессистемно, как будто скрываясь от кого-то. Это заставило ее задуматься, но никаких выводов сделать не удалось, а спрашивать Кена не стала – Гоирэн вызывал у нее дрожь своей полной бесчувственностью. Будто и не человек вовсе.

– Прошу вас, – заставил девушку вздрогнуть холодный голос сопровождающего.

Поежившись, она вошла в кабинет старшей о-тиэ и неуверенно взглянула на сухощавую женщину средних лет. Впрочем, неизвестно, сколько ей лет на самом деле, возможно, больше тысячи.

– Садись, – негромко сказала та.

Кена опустилась на неудобный стул и настороженно замерла.

– Не бойся, – скользнула по губам о-тиэ тень улыбки. – Можешь называть меня госпожа Варот.

– Я постараюсь… – неуверенно ответила девушка.

– Напугал тебя Варден, вижу?

– Я просто всего этого не хотела… – понурилась Кена.

– А чего же ты хотела? – прищурилась госпожа Варот.

– Мечтала биологом и ксенологом стать, – обреченно вздохнула девушка.

– Кто тебе сказал, что одно мешает другому? – приподняла левую бровь о-тиэ. – Раз так, я вставлю в твою учебную программу больше, чем обычно, ксенологических дисциплин. Ди-эмпат обязан быть хорошим ксенологом. Но учти, требования у нас очень строгие.

– Я знаю… – поежилась девушка.

– Мало того, до окончания первой ступени воспитанник лишается даже имени, тебя с этого момента зовут Ти-129. Ясно?

– Да, госпожа Варот… – уныло буркнула девушка.

– Ровным счетом ничего страшного, – хмыкнула о-тиэ, с любопытством глядя на нее. – Все мы через это прошли. Главное, чему учат на первой ступени – контролировать свои чувства. Не они должны управлять тобой, как происходит сейчас, а наоборот. Поэтому за любое внешнее проявление чувств в ди-школе следует наказание в даане – генераторе боли.

– Ой, мама… – у Кены затряслись руки.

– Вот видишь? Твой страх управляет тобой, а этого быть не должно. Два а-цикла даана!

– Как скажете…

О-тиэ выложила на стол несколько информационных кристаллов.

– Здесь – правила внутреннего распорядка и основы ди-управления, – продолжила она. – На усвоение – три малых цикла. Учти, самостоятельная работа не отменяет посещения уроков. Можешь идти. Твоя комната – двести седьмая. В первое время я позволяю тебе общаться с другими воспитанниками, после этого за лишние разговоры последует наказание. Завтра после занятий подойди ко мне. Сформируй список интересующих тебя вопросов, но только с точки зрения логики.

– Я поняла, госпожа Варот.

– И еще одно. Учись думать. Самостоятельно! Ты увидишь здесь многое, что покажется тебе несправедливым, жестоким и страшным. Попытайся осознать, для чего все это нужно – ничего в школе не происходит просто так. Вот тебе один пример. Оторванные от семей, несчастные, в первое время постоянно плачущие дети. И жизни миллионов иных детей, которые умрут, если воспитывать находящихся здесь иначе. Такая вот дилемма. Смотри вокруг широко открытыми глазами, не осуждай, а пытайся понять.

– Благодарю, госпожа! – Кена встала и поклонилась. – Я буду думать.

– Вот и хорошо, – почти незаметно улыбнулась о-тиэ. – Иди, сто двадцать девятая.

Количество информации, вывалившейся на Кену за каких-то три дня, было столь велико, что впору сойти с ума. Только теперь она поняла, что прав был тирхан, чтоб ему в ад провалиться! Программа обучения была столь насыщенной, что ни на что иное времени просто не оставалось. Непросто также оказалось привыкать к новому времяисчислению – только успела привыкнуть к оделанскому, как снова все поменялось. А даан…

Девушка нервно вздрогнула – какой садист выдумал этот проклятый даан? Она успела побывать там раз пять, и каждого нового посещения ждала с ужасом. Внешне все выглядело совершенно обыденно – воспитанник садился в удобное кресло, воспитатель пристегивал его или ее, а затем… Затем каждый нерв тела взрывался болью. Кена обычно не выдерживала и минуты, теряла сознание. Однако понимала, что если бы не страх перед дааном, она никогда бы за три дня столько не выучила.

Самым трудным оказалось все время выглядеть холодной и бесстрастной – Кена с детства была девушкой импульсивной, выплескивала все, что на душе, наружу, и никогда этого не стеснялась. Теперь вот выяснилось, что придется постоянно держать себя в руках, не позволяя ни единой эмоции отразиться на лице. Другие воспитанники казались девушке живыми роботами, говорили между собой только по делу, да и то довольно редко. Музыка и литература в ди-школе были строго-настрого запрещены. Последнее обстоятельство угнетало Кену больше всего – не мыслила она себя без хорошей книги и трогающей душу песни. Увы, придется терпеть. Да и сил не оставалось ни на что, к моменту отбоя она так выматывалась, что падала на койку без сил и мгновенно засыпала.

На память пришли не по-детски серьезные лица малышей, обучающихся в ди-школе, и Кена нервно поежилась. Вот это действительно что-то страшное. Она пыталась следовать совету о-тиэ и обдумывать все необычное, что видела вокруг. Трудно только было абстрагироваться от жалости при виде наполненных безнадежным отчаянием детских глаз. Страшно было это видеть. Хотелось подхватить несчастного ребенка на руки и утешить, сказать что-ласковое, погладить, но, увы – нельзя, накажут не только ее, но и этого ребенка. Кена очень много думала над этим, пытаясь понять, чего добиваются ди-эмпаты таким воспитанием. Кого они хотят вырастить? Ради чего так поступают?

Однако кое-что девушка все же поняла. Скорее всего, на первой ступени происходит отсев психологически непригодных, неспособных научиться держать себя в руках. Жестокий отсев, даже безжалостный. Опять же, в чем-то верно – нельзя давать в руки неуравновешенного существа силу, подобную силе ди-эмпата, последствия могут оказаться страшными. Владея ею, нужно уметь жестко контролировать себя, чтобы не совершить ошибки, не принести вреда другим, что очень легко.

В библиотеке школы, куда девушке дали доступ по первой просьбе, нашлось множество записей действий ди-эмпатов в разных ситуациях – ошибочных и верных действий. Разных. Ни к одной записи не давалось комментариев – смотри и делай свои собственные выводы. Что странно, почти никто из воспитанников эти записи не просматривал. Похоже, они просто не знают о существовании библиотеки. Удивительно, неужели им неинтересно? Кена не знала, что и думать.

О-тиэ сдержала слово, и в учебную программу девушки включили ксенологию, причем, на уровне, который не давали и в лучшем университете империи – Кена перед отлетом на Оделан интересовалась, что ей предстоит изучать, и в каком объеме. После просмотра записей она поняла, почему ди-эмпат обязан быть великолепным ксенологом – он должен быстро оценить любую новую расу, ее пригодность или непригодность для включения в конклав, которому служит. И не совершить ошибки. А поди быстро оцени негуманоидов, имеющих, к примеру, три пола. Или тех, для кого каннибализм естествен, у кого детеныш во время рождения медленно поедает родителя заживо. Или вообще – разумную плесень. Да и человеческие цивилизации порой такие попадаются!..

Если бы не наказания за проявления чувств, то Кене, возможно, в школе даже понравилось бы. Учеба, по крайней мере, нравилась – постижение нового всегда было для нее самым важным, а нового здесь давали столько, что только успевай брать. И что еще важно – никто не пристает, не приходится измысливать способы, как избавиться от очередного надоедливого кавалера. Понятно ведь, чего ему надо, а все красивые слова – только прикрытие грязных намерений. К физиологическим аспектам отношений полов девушка испытывала гадливое отвращение.

Внимание Кены привлекли негромкие голоса двух воспитанниц. Она как раз возвращалась из библиотеки в свою комнату. Как ни странно, библиотека располагалась в дальнем конце школы, куда мало кто забредал, и идти туда приходилось добрых треть и-цикла. Внутренняя транспортная сеть почему-то отсутствовала, воспитатели и воспитанники передвигались по гигантской космической станции пешком.

За небольшим выступом в стене пристроились Ти-76 и Ти-123 – Кена узнала их, да и трудно было бы не узнать лучших по результатам воспитанниц в их группе. Хотя сто двадцать третья отличалась удивительной наглостью, даже осмеливалась спорить с воспитателями. И ее ни разу на памяти Кены не отправили в даан! Девушка остановилась и прислушалась, собеседницы ее не заметили.

– Илоан нашел какой-нибудь выход? – глухо спросила семьдесят шестая.

– Если бы! – недовольно буркнула сто двадцать третья. – Даже метки, поставленные на него Палачом, не действуют! Что за вселенная такая шизанутая? Все законы физики перекручены!

– Вот же гадство…

– Хуже. Понимаешь, мы с Илоаном можем навести тут такого шороху, что мало не покажется. Только толку с того? Все равно отсюда не выбраться! Никак!

– И что делать? – в голосе Ти-76 звучало отчаяние. – Маленькая не выдержит долго, ее все чаще в даан отправляют, она скоро с ума сойдет. Они же ее убьют, твари такие!

– Не знаю я, что делать! – ответила Ти-123. – Стараюсь отслеживать прибытие новых воспитанников. Может, удастся узнать, где швартуются прибывающие корабли, и захватить какой-нибудь. Только учти, уходить придется с боем.

– Думаешь, выйдет? – скептически поинтересовалась семьдесят шестая. – Очень сомневаюсь.

– А зря. Ты не представляешь на что способны вместе воин Пути и ученица Барда. Тем более, что мы оба владеем пространственной магией.

– Магия – детские сказки!

– Это ты зря… – хихикнула сто двадцать третья. – Увидишь.

– Увижу. Слушай, а зачем о-тиэ тебя к себе каждый день вызывает? Не надоело ей еще переливать из пустого в порожнее?

– Все надеется переубедить меня. Только для меня слова творящих такое с детьми ничего не значат! И так любому понятно, что эти ди-эмпаты – просто мразь! Ни на что толковое не способная мразь!

Последние слова сто двадцать третьей сильно задели и обидели Кену, уже считавшую себя будущим ди-эмпатом. Неправда ведь! Неправда! Вспомнилось высохшее тело О-Рикана, отдавшего свою жизнь ради спасения других. И подобных примеров в библиотеке было множество. Почему эти воспитанницы не боятся говорить о таких вещах? Не знают, что за всем вокруг наблюдает искин и отмечает любое нарушение дисциплины? Странно. Не выдержав, Кена вышла из-за угла, остановилась перед собеседницами и поздоровалась. Они настороженно замерли.

– Извините, что вмешиваюсь, – заговорила девушка, – но вы неправы. Мне тоже больно видеть этих детей, до такой степени больно, что сердце заходится. Только…

– Что? – насмешливо вздернула бровь Ти-123. – Что может может быть важнее?!

– Жизни миллионов других детей… – горько сказала Кена.

– Э-э-э… – растерянно уставилась на нее сто двадцать третья. – Не могу не согласиться… Но при чем здесь эти сволочи?

– При чем? – удивилась девушка. – А вы хоть раз в библиотеке бывали? Хоть раз просматривали записи действий ди-эмпатов? Знаете, чем они вообще занимаются? Нет? Так какое право вы имеете судить?!

Кена резко повернулась и пошла прочь. Ти-76 и Ти-123 проводили ее удивленными взглядами.

Мелодия постижения Элифания, дочь Аринасия, ученица Безумного Барда

Элька ошарашенно смотрела вслед новенькой, только три дня назад прибывшей в школу. Одновременно она досадовала, что та услышала их с Рахель разговор, а они ее не заметили. Конспираторы, называется! А что, если донесет? Обычное здесь дело, каждый доносил на каждого. Однако почему-то девушке казалось, что новенькая не станет этого делать, не тот человек. Странное ощущение, но оно было. Да и слова ее заставили задуматься. Ведь и правда, она не знает, чем занимаются ди-эмпаты. И надо это выяснить.

Библиотека? Интересно, почему она никогда не слышала о существовании в школе библиотеки? Элька включилась в память искина, задав режимы поиска, и вскоре обалдело выругалась. Это что же получается? Библиотека не подключена к искину? Все ее инфокристаллы имеют иной формат и могут быть считаны только библиотечными голотерминалами? Их не позволено выносить наружу? Да и на посещение библиотеки требуется личное разрешение кого-нибудь из старших воспитателей. Нет, с этим надо разобраться.

Быстро обсудив с Рахель еще кое-что, Элька решительно направилась к кабинету о-тиэ. Несмотря на поздний вечер, та оказалась на месте и заинтересованно вскинула брови при виде девушки.

– Садись, – указала она на стул. – У тебя что-нибудь важное?

– Да. Прошу дать мне разрешение на посещение библиотеки.

– Ага, – откинулась на спинку кресла о-тиэ, удовлетворенно улыбнувшись. – Докопалась. Хорошо. Откуда ты узнала о библиотеке?

– Случайно, – буркнула Элька, не собираясь выдавать новенькую. – Услышала разговор воспитателей.

Госпожа Варот иронично приподняла левую бровь – врет, как сивая кобыла, ни один воспитатель не заговорит при воспитанниках о библиотеке. Ну, да ладно, неважно, главное, что выяснила ее наличие и сама выразила желание попасть туда. Умный, но очень наглый ребенок. Интересно, какое впечатление на нее произведут записи…

– А почему о библиотеке никто не знает? – хмуро спросила Элька.

– Незачем, – скользнула по губам о-тиэ ехидная усмешка. – Это один из экзаменов. Воспитанник сам должен заинтересоваться библиотекой, о которой нет никаких данных, кроме самого факта ее существования. Это – один из этапов взросления. Ты не задумывалась, почему, например, двадцать восьмая и шестьдесят четвертый учатся уже пятнадцать лет, но все еще не перешли на второй уровень? Ведь по всем показателям, как будто, хороши…

– Нет, – покачала головой девушка. – Не задумывалась. Но теперь, похоже, понимаю. Отсутствие любознательности?

– Это только один аспект, – возразила госпожа Варот. – Еще – отсутствие предприимчивости, нежелание делать что-нибудь свыше требуемого.

– Но вы же изо всех сил выдавливаете из нас предприимчивость! – удивилась Элька.

– Выдавливаем, – согласилась о-тиэ, продолжая иронично смотреть на нее. – Еще не поняла?

– Постойте-ка… – прикусила губу девушка. – Значит, потерявший предприимчивость не способен стать ди-эмпатом?

– Не способен, конечно. Ди-эмпат обычно принимает решения самостоятельно и в режиме жесткого дефицита времени.

– Но зачем же тогда ее выдавливать?!

– Думай.

О, точь в точь, как Дин. Что ни спросишь, один ответ – думай.

– То есть, необходимо сохранить в себе любопытство, несмотря ни на какое давление?

– Именно, – покивала госпожа Варот. – Но это далеко не все. Больше я тебе ничего не скажу, до этих вещей нужно доходить самостоятельно.

– Почему?

– Опять же, подумай. О разнице понятий «выучить» и «осознать».

– Я подумаю… – медленно наклонила голову Элька. – Так что с разрешением?

– Оно у тебя уже есть, – едва заметно усмехнулась о-тиэ. – Для его получения необходимо было только попросить. Заинтересоваться. Ты заинтересовалась, этого вполне достаточно. На завтра я освобождаю тебя от практических занятий, сходи в библиотеку. Тебе не помешает ознакомиться с имеющимися там материалами. Может, научишься смотреть на происходящее с разных сторон.

– Постараюсь, – поежилась Элька. – Наставник тоже…

Она замолчала, досадуя на себя за то, что заговорила о Дине.

– Что – наставник? – заинтересованно прищурилась о-тиэ.

– Старался научить меня этому… – недовольно буркнула Элька. – Только не получается у меня. Наверное, слишком молода, опыта никакого.

– Хорошо, что ты это понимаешь. Значит, и Барды учат тому же?

– Учат… – нервно повела плечами девушка, понимая, что сегодня о-тиэ переиграла ее по всем статьям. – Обычно они берут в ученики людей за сорок, давно понявших такие вещи. Да вы знаете, видели, наверное, считку моей памяти.

– Видела, конечно, – согласилась госпожа Варот. – Но считка считкой, а твои личные впечатления – совсем иное дело.

– Наверное, – вздохнула Элька. – Но вы все равно действуете слишком грубо и жестоко. Есть ведь другие методы, многого можно добиться иначе.

– Результат обычно нужен как можно скорее, – во взгляде о-тиэ появилась грусть. – А нас слишком мало, да и возможностей у нас, по сравнению с контролирующими, немного. До посещения тобой библиотеки говорить об этом смысла не имеет. Сама многое поймешь. Жду тебя завтра вечером.

– Хорошо, – встала девушка. – Я еще одно хотела сказать.

– Говори.

– Я изучала историю множества конклавов, в большинстве своем, погибших. И знаете, какие гибнут чаще всего?

– Какие?

– Забывшие о понятии «доброта». Как ни странно, но факт.

– Вполне возможно, – о-тиэ окинула Эльку задумчивым взглядом. – Повторяю, сходи в библиотеку, а потом обсудим эти вопросы. Иди отдыхай, скоро отбой.

Девушка исподлобья посмотрела на нее и вышла.

Весь следующий день Элька провела, как на иголках, настолько ей не терпелось попасть в эту самую библиотеку. Она даже не спорила с преподавателями, как обычно. Едва дождавшись обеда, девушка быстро поела и понеслась в дальнюю часть станции. О-тиэ не солгала – едва Элька дотронулась до сенсора, как дверь библиотеки отъехала в сторону. Есть доступ! Ее встретили удивленные глаза давешней новенькой, сидевшей напротив входа с ментопластинами[39] на висках.

– Здравствуйте, – вежливо поздоровалась она. – Решили все-таки зайти?

– Добрый день, – поморщилась Элька, рассчитывавшая разобраться с библиотекой в одиночестве. – Да, решила.

– Советую тогда для начала просмотреть историю О-Рикана. Кристалл номер триста восемьдесят три.

Девушка пожала плечами, взяла указанный кристалл, положила его в считыватель голотерминала, прилепила к своим вискам ментопластины и мысленно приказала начать воспроизведение. Свет медленно погас в ее глазах, и Элька погрузилась в иной мир.

Когда запись закончилась, она долго сидела, пытаясь осмыслить увиденное. Вот тебе и ди-эмпаты… Этот О-Рикан сознательно пошел на смерть ради спасения людей, пошел, зная, что ему не выжить ни в каком случае. Это что же получается? Она ошибалась? Не такие уж они и сволочи, раз способны пожертвовать собой ради других… Выстроенная за последние дни психологическая защита дала основательную трещину.

Взяв наобум еще один кристалл, Элька просмотрела и его. Затем еще один, и еще, и еще. Примеры попадались разные – иногда ди-эмпаты спасали, иногда губили целые народы, иногда занимались чем-то совсем уж непонятным. Девушка терялась все больше, пытаясь понять мотивы их действий в каждом конкретном случае, но не понимала. Так же, как в свое время не понимала, почему Барды делают то или иное. Больше всего Эльке не нравилось поведение ди-эмпатов во время ассимиляции новых миров в конклавы. Жесткое преобразование эгрегоров на самом низком уровне без учета особенностей каждого. Неудивительно, что их действия часто вызывают диссонанс, вынуждая Бардов вмешиваться. Но одновременно ди-эмпаты многим помогали, спасали, выручали из беды, совершенно не думая о себе. И довольно часто гибли при этом.

Да, они не сволочи и не святые, они просто такие, как есть. Эта истина внезапно дошла до Эльки, заставив ее задохнуться. И среди ди-эмпатов очень разные люди, и не только люди. И они нужны, никуда от этого не денешься… Они являются скрепляющим конклавы цементом. Не станет ди-эмпатов – распадутся многие огромные государства, начнется такое, что не дай Владыка Небесный. Но почему они такие? Почему всегда идут самым простым путем? Те же дети… Зачем так жестоко ломать их? Можно ведь иначе. Только времени и труда придется потратить значительно больше. Изначальная ошибка, похоже, в том, что отсев непригодных производится прямо в школе, тогда как Барды берут в ученики тех, кто уже готов. Это если не принимать во внимание саму Эльку, но она – исключение из правил.

Особенно поразили девушку два примера. В первом случае ди-эмпаты спасли гибнущую в страшной войне цивилизацию. Два родственных народа вышли в космос, освоили по несколько планет, обнаружили друг друга, и – не нашли ничего лучшего чем начать войну. Через несколько лет они оказались на грани коллапса: экономика разрушена, начались голод и эпидемии. Наверное, оба народа вымерли бы, если бы не появились корабли зонирования империи Оделан.

Ди-эмпаты направленным воздействием на эгрегоры изменили нравственный климат, заставив эти народы вернуться к мирной жизни под патронажем империи. Они работали на пределе, падали от истощения, досуха выпивали источники, но сумели спасти миллиарды и миллиарды разумных. Да, империи это было выгодно, но все-таки.

Зато второй случай был совсем иным. Произошло столкновение с молодой, агрессивной цивилизацией религиозных фанатиков, свято верящих, что Бог возложил на них миссию очистить вселенную от иных форм разумной жизни. Решив, что изменить их невозможно, ди-эмпаты нанесли удар, спровоцировав войну группировок. Фанатики не постеснялись применить оружие массового поражения и вскоре прекратили свое существование. Все было проделано быстро и до предела жестоко. Странно, что Барды не вмешались. Или диссонанса не возникло? Вполне возможно. Вот только как понять: почему?

Многие примеры нельзя было отнести ни к добрым, ни к злым. Ди-эмпаты просто делали свое дело, служили своим странам. Или все же корпусу? Элька почти убедилась, что ди-эмпатические структуры множества конклавов постепенно слились в одно целое, о чем правительства этих конклавов даже не догадываются. Вполне возможно, что корпус со временем станет контролирующей структурой, если ди-эмпаты поймут, что цель не оправдывает средства. Да и их дикий рационализм тоже не даст перейти на более высокий уровень, Сеть просто не пустит их выше.

Равновесие! Равновесие во всем. Постепенно до Эльки дошло значение этого термина, столь часто употребляемого Дином. Ди-эмпаты постоянно нарушают равновесие в ту или иную сторону, даже не осознавая этого. Вот что страшно – не осознавая! Но они все же не зло, на своем уровне они необходимы. Если бы только не воспитывали себе смену таким образом…

И кто все-таки ответствен за нападение на Бардов в Сети? Вспомнив о двухстах с чем-то погибших, девушка нахмурилась. Кто-то ведь это сделал. А кто? Все же ди-эмпаты? Слабоваты они для этого. Или нашли способ сливать силы вместе? Тогда да, тогда смогли бы.

– Убедились? – внезапно спросила новенькая, заставив Эльку вздрогнуть.

– Кое в чем, – осторожно ответила она.

– Здесь можно говорить совершенно свободно, – улыбнулась сто двадцать девятая. – За библиотекой не наблюдают, это единственное место в школе, где можно побыть собой.

Элька удивленно вздернула брови, не поверив ей, и просканировала помещение. Как ни странно, новенькая оказалась права – ни одной камеры или микрофона. Странно. Видимо, заинтересовавшиеся библиотекой сразу переходят на иной уровень, и им позволяется много больше, чем остальным.

– Тебя как зовут? – поинтересовалась она. – Меня Элькой.

– Кена, – ответила новенькая.

Внезапно она застыла, лицо задергалось, взгляд резко изменился, будто изнутри нее выглянул совсем другой человек.

– Тебе плохо? – встревожилась Элька.

– Все в порядке, – ровным голосом отозвалась Кена. – Ты Элифания, дочь Аринасия? Ученица Дина Стрейджера?

– Да… – Элька медленно поднялась на ноги. – А…

– Потом! Меня послал Риден. Твое имя послужило катализатором включения программы смены личности. Обнаружить твое местонахождение так и не удалось. Единственный выход – выбраться за пределы мини-вселенной и дать о себе знать через Сеть. Больше десяти сегментных станций ждут сигнала, чтобы сразу прийти на помощь. Внимательно слушай, Риден велел передать еще кое-что. Затем я снова уйду – в моем теле сейчас живет псевдоличность, иначе ди-эмпаты заподозрят неладное.

Кена начала излагать план Палача, Элька внимательно слушала, торжествуя в душе. Ее не оставили на произвол судьбы! Хотя – как они с Илоаном справятся со всем этим?! Придется справиться, выбора все равно нет – оставаться в ди-школе никакого желания не было.

– Формула «Эктэ а лиа лонх» временно разбудит мою основную личность в случае необходимости, – продолжила Кена. – А пока – все.

Закончив говорить, новенькая передала ученице Барда несколько сжатых ментальных пакетов информации, встряхнулась и растерянно оглянулась.

– Что это со мной? – недоуменно спросила она. – Дурно вдруг стало…

– Ничего страшного, бывает, – успокаивающе улыбнулась Элька, поняв, что псевдоличность вернулась.

Еще немного поговорив с Кеной о нравственных императивах ди-эмпатов, девушка попрощалась и отправилась на поиски воина Пути, чтобы изложить ему план Палача. Как ни странно, план вполне реальный. Нелегко только будет воплотить его в жизнь, не больше половины шансов на успех. Ничего, справится! Элька едва сдерживала смех, ее глаза горели лихорадочным блеском. Она вырвется отсюда, все равно вырвется! И подруг выведет.

Мелодия изменения Аринасий, сын Добрута

Над обрывом застыл крепкий пожилой мужик в добротной одежде. Он задумчиво смотрел в морскую даль, дергая себя за бороду и озабоченно хмурясь. Изредка он бросал взгляд на высящийся неподалеку замок и покачивал головой. Старый солдат неуютно чувствовал себя в этом колдовском месте и старался как можно больше времени проводить снаружи.

Надо же, как изменилась его жизнь за какую-то неделю. Ни за что не пошел бы с этими Бардами, коли б не был настолько обалдевшим от известия, что его лапонька жива. А потом стало поздно, да и успел убедиться, что они искренне переживают за Эльку, лихорадочно ищут ее, отдавая все силы. Кто они такие, эти самые Барды, Аринасий так и не понял. То ли демоны, то ли ангелы, то ли еще кто… Не разберешь. Одни их замки чего стоят! Жуть.

– Что стоишь, старый? – хлопнули его по плечу. – Все о дочке думаешь?

– Доброго утречка тебе, Зильберт, – проворчал Аринасий. – Да о ней, о ком же еще? У меня ж, окромя нее, никого нет.

– Да оно понятно, – вздохнул наемник, садясь на край обрыва. – Чего Его высочество говорит?

– Ищут. Токо пока ни хрена не нашли. Ох, как твой прынц на днях орал…

– А чего ж это? – удивился Зильберт.

– Бледного видал?

– А то! – поежился наемник, осенив себя святым кругом. – Мертвяк ходячий какой-то…

– Так он жену прынца на поиски Эльки моей спровадил, у самого прынца не спросив.

– Графинюшку нашу?! – обалдел Зильберт. – Ах, он паскуда! Чего ж она, бедная, сделать-то могет? Сама еще дите совсем!

– А пес их разберет! – обреченно махнул рукой Аринасий. – Токо прынц ему морду набил. Он, правда, в долгу не осталси…

– Ай, жаль, я не видал! – огорченно хлопнул себя руками по бокам наемник. – Ай, жаль!

– Да уж знатно помахались, – согласился Аринасий. – Усю меблю в зале переломали. Потом помирилися, чего-то пятый день делают, не пойму чего. Орут, что укушенные демоном, бойцов синеволосых откуда-то кучу натащили. Готовятся к чему-то. Точно кого-то атаковать будут.

– Надо ж… – покрутил ус Зильберт, затем снял с пояса флягу и протянул Аринасию. – Бушь?

– Давай, – буркнул тот и отхлебнул добрый глоток. – Ух, и крепка ж она у тебя! До мозгов прошибла!

– Ессно, – довольно осклабился наемник. – Вдова Бурлычиха в деревне гонит. Справная баба, знает, как мужика ублажить.

– Эт хорошо, коли знает, – уважительно покивал Аринасий и выпил еще глоток. – Моя Стеха совсем дура была, токо и знала, что орать.

Он вернул флягу хозяину и снова уставился на море. Два старых солдата быстро сошлись накоротке, с первого дня пребывания Аринасия в замке принца. Обоим было, что вспомнить, оба воевали, и часто сиживали за бутылкой самогона, рассказывая друг другу пережитое.

– Ох, и что в этом замке делается… – вздохнул Аринасий. – Никакого порядку!

– Это когда ж у господ порядок-то был? – презрительно встопорщил усы Зильберт. – Не упомню я такого, все время грызутся, что те собаки за кость.

– Эти не грызутся, зато бардак развели редкий, я такого и не видал, кажный что хотит, то и воротит.

– Да ну их лесом! – поморщился наемник.

Они замолчали, уставившись на море. Каждый думал о своем. У Аринасия перед глазами стояла улыбающаяся дочка, так хотелось прижать ее к себе, убедиться, что жива. А коли убили? Все ж может быть… А Зильберту виделись пышные прелести Бурлычихи, к которой он собирался нынче вечером наведаться. Обещалась кабанчика заколоть.

– Вот вы где! – заставил обоих вздрогнуть холодный голос Палача. – Идемте, Аринасий. Почему-то мне кажется, что сегодня все решится.

– Сегодня? – тяжело поднялся на ноги старый солдат.

– Да, предчувствие такое. Думаю, захотите посмотреть.

– Да уж понятно! – резко кивнул Аринасий.

– Только девочке, похоже, с боем вырываться придется. Вместе с графиней и воином Пути.

– С боем?! – побледнел старый солдат. – Да как же это?! Разве лапонька моя справится?

– Недооцениваете дочь, – приподнялись уголки бескровных губ Палача. – Она на многое способна. Через Джессику я передал Эльке план действий, если сумеет реализовать – спасется. А мы наготове. Только первый сигнал от нее поймаем, сразу на помощь пойдем.

– Откуда? Отсюда прямо?

– Нет, переместимся на активную станцию, чтобы не тратить время. Ей, чтобы возле девочки оказаться, пара мгновений требуется.

– Ну, идем. Бывай, Зильберт!

– Удачи! – от души пожелал наемник, опасливо покосившись на Палача, который вызывал у него страх одним своим видом.

Вернувшись в замок, Аринасий прошел в указанный портал, успев привыкнуть к ним. Оказавшись в огромном зале совершенно дикого вида, он поежился и сел в первое попавшееся кресло. Затем только осмотрелся. Ну и местечко! Серебристая поляна со всякими непонятными штуками на ней, вокруг темнота и звезды горят. Будто ночное небо, только звезды такие яркие, что мороз по коже.

– Почему вы думаете, что стоит ждать прорыва сегодня? – направился к Палачу Ариан.

– Предчувствие, – холодно обронил тот. – А я своим предчувствиям привык доверять. Ни разу не подводили.

– Ясно, – скривился принц, отвернувшись.

Он выглядел ужасно расстроенным, то и дело сжимал кулаки, что-то бормотал себе под нос и ожигал Палача яростными взглядами. Тот не обращал внимания.

– Если она не вернется, я вас все равно достану… – вдруг глухо сказал Ариан.

– Да? – усмехнулся Палач. – Воля ваша. Только она ведь вам безразлична была. Разве нет?

Принц в который раз сжал кулаки, но ничего не ответил.

– Вы разве не в видели, как девочка на вас смотрит? – безжалостно продолжил плетущий. – Не видели, как она страдает? Да она, лишь бы доказать вам, что чего-то стоит, на все была готова!

Ариан ожег его гневным взглядом, рухнул в кресло и опустил голову. Длинные волосы скрыли его лицо.

С интересом наблюдая за происходящим, Аринасий тихо удивлялся про себя. Надо же, как бывает. Графинюшка-то мужа обожала, а он – ноль внимания, фунт презрения. Понятно, почему она на риск пошла, надеялась, глупая, что-то принцу доказать. А зря. Не стоит он того! Не нравился старому солдату этот лощеный аристократ. Но смотри-ка, все же переживает, знать, не совсем пропащий. Вот Дин, наставник его лапоньки, простой, что валенок. И наглый до предела, но этим они все тут отличаются.

– Веду активное сканирование на всех диапазонах! – раздался с потолка голос какого-то искина. – Зафиксированы возмущения Сети на нижнем уровне. Пространственная аномалия второго класса.

– Это они? – вскочил Ариан.

– Еще неясно, – бросил Палач. – Надо ждать.

Напряжение в зале нарастало, это чувствовал даже Аринасий. Барды к чему-то неслышному прислушивались и были очень встревожены.

– Есть сигнал! – объявил искин. – Ученица обнаружена! Фиксирую координаты!

В то же мгновение сегментная станция сменила свое положение в пространстве, оказавшись рядом с несколькими десятками боевых кораблей двух, как минимум, конклавов. Они кого-то преследовали, пристреливаясь.

Мелодия постижения Элифания, дочь Аринасия, ученица Безумного Барда

Кто-то почти неслышно поскребся в дверь комнаты, и Элька облегченно вздохнула. Слава тебе, Владыка Небесный, Илоан пришел! По ее мысленной команде дверь открылась, и воин Пути скользнул внутрь, неся на руках сонную сто пятую. Элькины программы-паразиты сейчас показывали воспитателям мирно спящих воспитанников. А на деле… На деле они бегут. Этой ночью. Все готово… Вчера вечером прибыл какой-то ди-эмпат и еще не улетел. Единственный шанс – захватить его яхту, на которой явно установлен какой-то хитрый преобразователь пространства, позволяющий проникать в карман, где расположена ди-школа.

– Еще нужно за Кеной зайти, – озабоченно сказала девушка.

– А это еще кто? – удивилась Рахель, которой Илоан передал малышку.

– Помнишь новенькую? Так она на самом деле послана Риденом. Если бы она не принесла мне формулы свертки пространства, мы бы отсюда до скончания веков не выбрались.

– Ну, дела… – растерянно пробормотала землянка и умолкла.

– Девушка не одна в комнате, – предупредил Илоан. – Соседку придется отключать.

– Только не убивай, – попросила Элька.

– Хорошо.

Остановившись на пороге, девушки окинули взглядом крохотную комнату, искренне надеясь никогда больше сюда не вернуться. Брать с собой было нечего, и они осторожно двинулись по коридору в направлении двести седьмой комнаты, где жила Кена. Элька постоянно держала под контролем искин. Добравшись до места, она отдала короткую команду, и дверь с номером 207 открылась.

Кена открыла глаза, ощутив, что кто-то трясет ее за плечо. Открыв глаза, она увидела склонившуюся над ее кроватью Эльку и очень удивилась. Что сто двадцать третья делает здесь ночью? Да и как вообще вошла? Девушка хотела что-то сказать, но натолкнулась взглядом на прижатый к губам палец и промолчала. Краем глаза она увидела, как к проснувшейся соседке, Ти-92, скользнул невысокий мужчина, резко дотронулся до нескольких точек на голове той, и девяносто вторая снова уснула.

– Вставай, уходим! – прошипела незваная гостья.

– Куда? – растерялась Кена.

– А, пьяный демон, забыла! – хлопнула себя ладонью по лбу Элька. – Эктэ а лиа лонх!

Джессика вынырнула из беспамятства, Кена растворилась в глубине ее сознания. Увидев ученицу Барда, она улыбнулась и спросила:

– Пора?

– Точно! – улыбнулась та. – А как тебя на самом деле зовут?

– Джессика.

– Ладно, идем, некогда болтать. Илоан, ты готов?

– Как всегда, – бесстрастно ответил воин Пути.

Снова оказавшись в коридоре, Элька нервно поежилась – ей предстояло нечто невероятное, сама она подобных формул скрутки пространства-времени и представить бы не смогла, такое только Палачу, наверное, и могло прийти в голову. А уж какой «приятный» сюрприз ожидает ди-эмпатов! Девушка нервно захихикала, сплетая первые связки. Илоан внимательно отслеживал ее связки, поправляя по мере необходимости – силы ему не хватало, зато опыта было с избытком. Закончив первые заклятия, Элька вздрогнула и отпустила их, очень боясь, что ошиблась – тогда и сама, скорее всего, погибнет. Отдача ударит по осмелившемуся потревожить фундаментальные законы природы неудачливому магу. Впрочем, какая, в демона, магия? Это только неучи могут называть прямое управление пространством-временем магией, а Элька к таким уже не относится.

Сперва ничего, казалось, не произошло, а затем вздрогнула сама вселенная. Немного изменились физические константы кармана, находящиеся вдалеке друг от друга помещения вдруг оказались совмещены в одно целое. Тысячи червоточин пронзили станцию, скручиваясь в какой-то дикий клубок. На стенах появилась светящаяся синяя плесень, один вид которой внушал инстинктивное отвращение и даже ужас. По всей станции заревели сирены тревоги, навигаторы и ди-эмпаты просыпались, ошарашенно пытаясь понять, что происходит.

Элька на удивление легко держала происходящее под контролем, сплетая связки следующего уровня. Она зло скалилась, глядя на результат своих действий. Так вам и надо, господа хорошие! Нечего было на Бардов хвост поднимать! Не по силам вам это!

Умно поступили ди-эмпаты, ничего не скажешь. Корабли приходили в соседнюю мини-вселенную, а в эту перемещались только сами разумные при помощи мгновенных проколов границ пространства, потому-то Элька ничего и не смогла уловить. Теперь она поступит иначе – совместит два кармана в одно целое, растворив границы.

Связки второго уровня начали действовать, станция снова затряслась и врезалась в причальные фермы космопорта – мини-вселенные совместились. К сожалению, в таком бардаке скользить по нитям было невозможно, и Элька показала остальным на ближайшую червоточину, ведущую наружу.

Как ни странно, охрана сообразила, что происходит. Беглецов ждали, стоило им выскользнуть из червоточины над одной из причальных площадок, как навстречу ударили плазменные заряды. На счастье, Элька вовремя заметила стреляющих охранников, и успела прикрыть остальных своим телом – защита работала даже здесь. Косо, криво, но работала. А затем в бой вступил воин Пути…

Илоан исчез из виду, и охранники начали падать, в панике стреляя во все стороны и не понимая, что происходит. А затем воин Пути завладел оружием, и у охранников не осталось ни одного шанса. Однако это было не все – в дело вступил искин космопорта, подчинить которого Элька просто не успела. Непонятно откуда ударили разряды стационарных мезонных орудий, и причальную площадку разорвало напополам, отшвырнув беглецов в стороны. Отчаянно закричала бежавшая последней Джессика – острый осколок вонзился ей в плечо, и графиня обессиленно рухнула на пол, оставшись на другой стороне все расширяющейся трещины. Под ней тут же образовалась лужа крови.

Элька с трудом встала и с ужасом уставилась на Джессику. Не достать… Владыка Небесный! Да что же делать?! Нейтрализовать искин!.. Из последних сил скрутив пространственную связку, Элька выжгла его программное ядро… Илоан подхватил зашатавшуюся девушку.

Джессика на той стороне провала с трудом приподняла голову и прохрипела:

– Уходите…

– Она права, госпожа, – бросил сзади Илоан. – Или мы уходим, или пытаемся вытащить ее и гибнем все.

– Мамочки… – простонала девушка. – Да как же это?..

– В бою бывают потери, – холодно сказал воин Пути. – Идемте госпожа, вам надо спасти остальных.

Провал продолжал расширяться, вскоре раненую стало не видно. Элька почувствовала, что Джессика, теряя сознание, произнесла вербальную формулу, возвращая на место псевдоличность.

Снова безумный бег. Элька почти ничего не видела из-за слез, ей никогда не приходилось терять друзей. Она не помнила, как оказалась на яхте, все сделал Илоан. Удостоверившись, что две девушки и ребенок пристегнуты, он стартовал на форсаже, взломав защиту на ментальном уровне. Благо, яхта оказалась производства Юои Жерг, а корабли родного эрганата Илоан знал от и до. Понял он, и как управлять блоком пространственного прокола, позволяющим проникать в мини-вселенные.

Контр-адмирал империи Оделан, Старн Ливет, стоял на мостике и злобно ругался. Нет, ну что за идиотизм? Какие придурки сидят в штабе флота? Срочный приказ! Бросай боевое патрулирование на границе с объединением Итеан, одним из самых опасных противников империи, и жди выхода из гипера какой-то мизерной яхты. Приказано уничтожить любой ценой! Мало того, второй флот Итеана придан ему для помощи! Это когда же бывало, чтобы корабли империи и объединения действовали совместно? Контр-адмирал такого случая не помнил. И ради чего? Ради несчастной яхты поднимать такую силу? Да кто же летит на ней?!

– Господин контр-адмирал, вас требует на связь командующий вторым флотом Итеана, вице-адмирал Дакаен, – доложил дежурный офицер.

– Давайте!

На голоэкране появился сухощавый черноволосый человек. Коротко поклонившись, он спросил:

– Вы что-нибудь понимаете, контр-адмирал?

– Ровным счетом ничего, вице-адмирал! – недовольно буркнул Ливет. – Срочный приказ! И никаких объяснений.

– Ясно, – тяжело вздохнул итеанец. – У меня то же самое. Что ж, мы с вами люди военные, приказ исполнить обязаны.

– Естественно, – согласился контр-адмирал. – Но что-то здесь странное. Вы когда-нибудь слышали, чтобы ради одной яхты поднимали по боевой тревоге два флота?

– Никогда, – поморщился Дакаен. – И недоумеваю не меньше вашего. Для этой яхты одного крейсера с головой хватит!

– Не скажите, – не согласился оделанец, – порой на яхтах такие двигатели стоят, что за ними не угонишься. А если еще и пилот – ас, то…

– Внимание! – прервал адмиралов голос дежурного офицера. – Зафиксирован след выходящего из гипера корабля. Судя по параметрам гиперполя – яхта!

– Ага, – потер руки Ливет. – Давайте-ка быстренько закончим это неприятное дело и отправимся по домам.

– Что-то у меня появляется сомнение, что нам удастся сделать это быстро, – буркнул Дакаен и отключился.

Крейсера и эсминцы окружили место предполагаемого выхода яхты из гипера, изготовившись к стрельбе. Да не тут-то было… Не успев показаться в обычном пространстве, яхта выстрелила каким-то коротким импульсом по гиперсвязи и снова ушла в подпространство, но нырнуть глубоко не успела, ее настиг залп орудий одного из эсминцев, повредив генераторы, но не уничтожив их. Поэтому яхта не ушла далеко, а всего лишь миновала линию окружения и снова оказалась в обычном пространстве, выдравшись в него резким импульсом на пределе мощности двигателей. Офицеры в рубке флагмана восторженно переглянулись – вот это пилот, далеко не каждый решится на такой маневр. Малейшая ошибка, и от корабля только облачко плазмы останется!

Началась какая-то безумная чехарда. Пилот яхты явно был безумцем, он вытворял такое, что ни одному здравомыслящему человеку и в голову не придет. Канониры проклинали все на свете, пытаясь попасть в верткую мошку, да только тщетно. Яхта прыгала, ныряла в гипер на идущих вразнос генераторах, выскакивала из него в самых неожиданных местах. Однажды она даже прикрылась от огня корпусом флагмана. Контр-адмирал от такой наглости только рот приоткрыл. Подобного он еще не видал. Почему этот гений не служит в его флоте?!

– Святой Создатель, что это?! – привлек внимание адмирала потрясенный голос дежурного офицера.

Он бросил взгляд на экран сканера и замер. Возле яхты непонятно откуда появилась какая-то гигантская, донельзя перекрученная конструкция, пылающая золотистым светом. Его корабли по сравнению с ней казались мальками рядом с китом. Невдалеке возникла еще одна такая же, а затем еще и еще.

– Что это такое? – хрипло спросил Ливет.

– Не знаю, господин контр-адмирал… – не менее хрипло ответил дежурный офицер. – Этих кораблей нет ни в одном реестре флота. Правда…

– Что?

– Однажды мой друг рассказывал, что видел подобное чудовище. Он утверждал, что это сегментная станция контролирующих…

– Контролирующих не существует! – отрезал контр-адмирал. – Избавьте меня от глупых баек!

Ливет с тоской смотрел, как один из золотистых гигантов втянул в себя мошку яхты, а затем растворился в пространстве. В гипер он не уходил, просто исчез. Его примеру последовали остальные. Контр-адмирал предчувствовал немалые неприятности из-за невыполненного приказа, но пусть лучше будут неприятности, чем втравливать империю в войну с неизвестным противником. Пусть кто-нибудь другой сражается с этими чудовищами! Кто они такие? Откуда взялись? Ох, похоже столкнулись с какой-то сверхцивилизацией…

Выбрались! Выбрались! Элька не выдержала и расцеловала смертельно уставшего Илоана, воин Пути слабо улыбнулся в ответ.

– Что случилось? – испуганно спросила Рахель.

– Ничего! Уже ничего! Мы на станции Бардов!

– Ой…

– Вот тебе и ой! А ты, маленькая, скоро маму увидишь!

Сто пятая недоверчиво посмотрела на нее, но промолчала – ей все-таки вбили в голову, что необходимо всегда и везде держать свои чувства при себе.

Едва дождавшись, пока яхта отшвартуется, Элька рванулась к люку. Первым, кого она увидела по выходу, был широко распахнувший объятия Дин. Радостно взвизгнув, девушка кинулась к наставнику. Он прижал ее к себе и погладил по лысой голове, шепча:

– Эх, девочка, девочка… Что ж это ты так, а?

– Я не виновата…

– Да знаю я.

К ним подошел высокий черноволосый Бард со встревоженными глазами:

– Где она? – хрипло спросил он.

– Кто? – не поняла Элька.

– Джессика!

Девушка опустила голову и всхлипнула, вспомнив растекающуюся под графиней лужу крови. Черноволосый мертвенно побледнел.

– Она… погибла?

– Нет, – Элька поежилась и коротким ментальным импульсом рассказала ему о случившемся.

Бард застонал, закрыл лицо руками и сел прямо на пол. Из-под ладоней потекли слезы. Он что-то шептал срывающимся голосом.

– Она жива, слышите вы, жива! – Элька рухнула перед ним на колени. – Мы ее вытащим, я знаю как!

– И как же? – на девушку уставились безумные глаза человека, готового на все.

– Я оставила там ментальные якоря! Только сначала надо защиту под условия кармана разработать, иначе соваться туда – самоубийство. Думаю, искины за день-другой справятся.

– Дай мне образ этих якорей.

– Не смей, Ари! – подошла к ним миниатюрная светловолосая женщина. – Никуда ты сам не пойдешь. Девочка права, сперва защиту нужно выстроить.

– А Джессику за это время замучают?! – с яростью выкрикнул он. – Однажды я тебя уже послушался! И что?! Может, вспомнишь?!

Женщина побледнела, скорее даже позеленела.

– У тебя хватает совести обвинять меня в смерти Ирики? – глухо спросила она.

– Если бы ты меня не удержала, я бы успел ее спасти! – гневно блеснул глазами Ариан. – Перестраховалась, видишь ли! И что вышло?!

– Дай этому дураку образ, – повернулась к Эльке женщина. – Пусть идет.

– Не надо, господин Ариан… – со слезами сказала девушка. – Поймите, если вы не сумеете, вы и ее погубите – Джессику спрячут туда, где мы ее никогда не найдем. А сейчас, пока они будут пытаться понять, зачем я потащила ее с собой, она останется в школе.

– Почему это?

– Она попала в школу с псевдоличностью, ничего прочесть в ее памяти ди-эмпаты не смогут. Я ощутила, что Джессика перед потерей сознания вернула псевдоличность на место. Пока они будут разбираться, мы успеем разработать защиту!

– Да они сегодня же эвакуируют школу! – возразил Ариан.

– А вот это – вряд ли! – торжествующе улыбнулась девушка. – Я там такого накрутила, что им несколько дней из многомерного лабиринта воспитателей с воспитанниками выковыривать придется. Там сейчас вместо станции сплошная пространственная аномалия. Умоляю вас, не губите себя и ее!

– Ладно, – буркнул он. – Один день я подожду. Но помни: если Джессика погибнет, ее смерть будет на твоей совести!

Ариан резко повернулся на каблуках и куда-то ушел.

– Спасибо, что помогла уговорить его, – вздохнула Орти, с некоторым удивлением поглядывая на изможденную девушку. – Бедняга недавно потерял одну, а теперь страшно боится потерять вторую.

– Я понимаю… – вздохнула девушка.

Затем она снова подошла к Дину и сказала:

– Со мной подруга и ребенок. Их надо будет вернуть домой. Откуда девочка – я знаю, считала в памяти тамошнего искина. А про девушку известно только одно – она с Земли, из Израиля. Почему-то точных данных о ней я не нашла.

– С какой Земли? – тяжело вздохнул Бард. – Их сотни тысяч, и каждая со своей историей.

– Найдем! – отрезала Элька. – Слушай, а как так может быть, что тебе сто пятьдесят тысяч лет, но ты из того же временного периода, что и Рахель?

– Так время же нелинейно, девочка, – улыбнулся Дин. – И течет с разной скоростью. Позже я объясню тебе подробнее, пока не до этого.

– Хорошо.

– А ты повзрослела…

– Так выбора не было, – иронично усмехнулась Элька.

– Кстати, у меня для тебя сюрприз.

– Да? – оживилась девушка. – Какой?

– А глянь-ка во-он туда.

Элька посмотрела и сперва ничего не поняла. Стоит себе какой-то бородатый мужик в повседневном комбинезоне и почему-то плачет, глядя на нее. Но что-то в нем было очень знакомое, настолько знакомое, что девушка потрясла головой и всмотрелась. А затем над залом взвился отчаянный вопль:

– П-а-а-а-п-к-а-а-а!!!