Замок дракона

Глава 15. О долгожданном возвращении

За “набери воды” последовало “потри спинку”, а потом еще и “расчеши”, “заплети”, “почисти уши”. Словом, из самостоятельного питомца Баян вдруг резко превратился в недовольную всем миром брюзгу, в бедах которой, конечно же, виновата была я. Он жаловался мне на все подряд, ныл и ворчал, его словно прорвало после тех недолгих минут молчания, пока он был в шоке от полета над Бран-Даором. Кстати, о полете мне рассказывать не захотели, обвинив в ч «ерствости души» и «скудном уме», за что и получили по ушам. А что? Сам напросился.

Пони вымотал меня настолько сильно, что я рухнула на кровать почти сразу, как покинула ванную. Сил не осталось даже на еду. Идя от двери в ванную к постели, я лишь сиротливо проводила взглядом серебряную крышку блюда на столе. Желудок недовольно буркнул, но глаза настойчиво слипались. Был день, но общая усталость от использования магии и шок от последних событий взяли свое.

Проснулась я, когда голубоватые лучи Наиса сменили яркие дневные Сиатовские, белоснежный фамильяр почти вытеснил меня с постели, и я опасно болталась на самом краю. Встав с кровати, решила не тревожить друга, насладиться недолгой тишиной. Я подошла к окну и распахнула створки, впуская свежий воздух. Защиты от побегов больше не было, что не могло не порадовать. Всматриваясь в огни городка под стенами Бран-Даора, я вдруг ощутила тоску, сжимающую сердце в тиски, а еще теплые волны любви и преданности. Сходные ощущения были лишь поблизости с моим драконом, обернувшись, я прищурилась и всмотрелась в темноту комнаты. Но Наис на то и был одним из ночных светил, толку от его лучей было мало. И вдруг раздался голос:

— Почувствовала? — И тут же во тьме вспыхнули золотом и сразу погасли глаза. «Сиэль!» — обрадовалась я и украдкой улыбнулась, надеясь, что темнота скроет этот милый жест. Но ошиблась.

— Улыбаешься — значит, рада мне, — резюмировал дракон, щелкнул пальцами, и огоньки под потолком осветили комнату. И снова я, как дурочка, загляделась на своё отражение: точеный профиль, острые скулы и непослушные черные волосы. А потом я вспомнила о причине отъезда дракона и погрустнела. Герцог понял мои тревоги без слов, поднялся с кресла, в два шага дошел до меня, заключил в кольцо своих рук и рассказал:

— Аврелий жив. Он очень слаб, но я нашел того, кто сможет ему помочь.

— Так вот как его зовут… Я не хотела, правда, я никому не хотела навредить, — тихо проскулила я и спрятала лицо в ладонях. Попыталась высвободиться из объятий Сиэля, но герцог не позволил, лишь сильнее прижал к себе и прошептал на ухо:

— Дело не в тебе, душа моя. Это все школа энкант: наверняка кто-то из присутствующих успел проклясть его.

— Но меня же не прокляли? — возмутилась я. — Почему так?

Сиэль прищурился и окинул меня изучающим взглядом.

— Факторов может быть много. Мой Ларгус сразу понял, кто ты, печати твоей дорогой матушки трещали по швам. Пусть она и была когда-то сильной менталисткой, на момент нашей встречи магия едва теплилась в ней.

— Не понимаю, к чему ты клонишь, — поморщилась я.

— Возможно, твоя магия более сильная, чем ты думаешь, — предположил Сиэль, ласково погладил меня по спине и поцеловал в висок. — Ларгус силен, он один из лучших; не думаю, что в том небольшом городке были подобные ему.

— На площади я ощущала воздействие, но оно было не таким, как в тот раз.

— Насколько я знаю, энкант обучают не нападать на более сильного противника открыто, — заключил герцог, быстро взлохматил мне волосы и прошептал на ухо: —Теперь дракон спокоен, и я, наконец, могу пройти к себе. Через час жду тебя на ужин.

Я вывернулась из объятий и отошла на шаг назад, окинула взглядом массивную фигуру герцога и спросила:

— А ты уже в курсе недавних событий?

Мужчина подозрительно прищурился и неловко потер подбородок, подумав о чем-то своем. Затем заключил:

— Откровенно говоря, я переместился сразу сюда. Что-то случилось?

— Что ж, — натянуто улыбнулась я и сцепила руки за спиной, чтобы не выдать волнения. — Случилось. Чудо, не иначе.

Сиэль улыбнулся и промолчал, давая мне возможность продолжить рассказ, чем я поспешила воспользоваться:

— Дело в том, что дракон твоей бабули проснулся, — как на духу выложила я, опустила глаза долу и после минутного колебания добавила: — Пусть она сама тебе все расскажет, пожалуйста. Это ведь не моя тайна.

Коротко кивнув, Сиэль подошел ко мне, быстро поцеловал в лоб и направился к двери, ведущей в его покои:

— Через час поужинай со мной, амадина. Пожалуйста.

— Хорошо, — согласилась я.

Герцог ушел, плотно закрыв за собой дверь, а вместе с ним ушло и то самое ощущение теплоты и заботы, оставив после себя прохладу. Я, как дурочка, улыбалась несколько минут сама себе, а потом все же отмерла, повернулась и направилась приводить себя в порядок.

— Ой-ой, меня едва не стошнило! — не преминул вставить свои пять копеек проснувшийся, но лежащий до этого неподвижно Баян. — Сколько можно кидать друг другу томные взгляды? Пора уже ливер брать в оборот! У меня как раз где-то в заначке лежала церемониальная лента — стащил в городе.

Договорив, пони ловким движением перекатился на постели и встал на ноги.

— Эй! — воскликнула я и погрозила бессовестному кулаком. — Ты стал слишком болтливым, доиграешься. К тому же, я еще сама не поняла, что чувствую, а под венец пойду только по большой любви! Никак иначе!

— Пф-ф-ф-ф, — тряхнул головой Баян и страдальчески закатил глаза. — Ну, кого ты обманываешь? Ты-то не поняла? Да у тебя на лице все написано, непонятливая ты моя. Пойдешь-пойдешь, как миленькая, даже, может быть, побежишь.

— Вовсе нет! — фыркнула я, но продолжать спор Баян не стал. Он подошел к ближайшей тумбочке, поддел дверцу губами, засунул внутрь голову и бережно достал небольшую глиняную бутыль. Заметив очередную порцию портвейна, я возмутилась: — Ах ты, пьяница! Может, стоит уже остановиться?

— Ты что?! — возмутился Баян самым обиженным своим тоном. — Да я жив только благодаря портвейну, если бы не он, глядишь, помер бы в драконьих когтях от разрыва сердца.

— Ты же неуязвим? — ввернула шпильку я. — Или забыл?

— Одно другому не мешает, — закончил разговор пони, повернулся ко мне толстым задом и выхлебал бутыль в несколько глотков.

Час прошел слишком быстро, о темпе сборов молчу, мне не удалось не то что нанести вечерний макияж, я даже не успела толком высушить волосы. И теперь с моей неаккуратной косы, перекинутой через плечо, тихонько капала вода прямо на белоснежную салфетку на моих же коленях. Сама я сидела за столом и буравила взглядом лениво развалившегося на соседнем стуле мужчину. Тот не сводил взгляда с рыжеволосой фурии, мерившей шагами столовую раз эдак в сотый. Даория все говорила, и говорила, и говорила. Выложила как на духу всю свою подноготную, даже о драконе не ушедшем рассказала, пояснив: «Сиэлиус, я не могу врать собственной крови. Коли ты меня покараешь, так тому и быть». Баян в это время сидел под столом и тихонько ругался. Как он попал в столовую, я не имела ни малейшего понятия, главное — он не устраивал сцен и сидел тихо. Относительно тихо. То и дело фамильяр кидал восклицание, подскакивал на месте, ударялся головой о стол и снова затихал. И вот опять:

— Такой план испорчен, но Дао же такая благородная драконица! Как я мог ожидать от нее низость?!

«Бамс!»

Наконец, когда обстановка была уже накалена выше предела, я не выдержала.

— Сиэль, не молчи, пожалуйста. Скажи уже хоть что-нибудь наконец, — попросила я. Рыжая, услышав просьбу, перестала метаться и замерла, вопросительно глядя на герцога. Герцог посмотрел на нее, на меня, взял бокал со стола и звучно отхлебнул из него вина:

— Конечно, я бы не хотел портить репутацию своей амадины, — осторожно начал дракон. — Но, думаю, народ охотнее примет неловкость человеческой девушки, чем ложь уважаемой драконицы.

Даория облегченно вздохнула и бросилась с объятиями к внуку, не забывая тянуть длинные руки и ко мне, пытаясь притянуть меня к себе. Вот только я предусмотрительно немного отодвинула стул в сторону, и ничего у драконицы не вышло. К моему глубочайшему удивлению, если герцог как-то и отреагировал на новость, то не показал и тени удивления или потрясения. И все же в настроении дракона чувствовался упадок.

— Если все хорошо, то почему ты грустишь? — спросила я, едва Даория, наконец, отпустила Сиэля и уселась на соседний стул. Ответ был тщательно обдуман, но все же дан:

— Арий уже в пути, он решил не ждать полного цикла, а поспешить. Кто-то из своих доложил об огненной драконице в Бран-Даоре, у меня крайне скверное предчувствие.

— Не волнуйся на этот счет, — весело рассмеялась драконица и пригубила свой бокал с вином. — Я виновна в этом балагане, вот и найду крысу.

И почему-то я сразу же поверила ее словам — слишком уж задорно сверкнули золотом её и без того желтые глаза.

— Пожалуй, я сыта, — тихо сказала я и взглянула на дракона. Наверняка им с родственницей было что обсудить, и явно я была лишней. — Я бы хотела пойти к себе — слишком насыщенный день выдался.

— Понимаю, — фыркнула Даория и с грустью поведала: — У людей слишком слабое здоровье, лучше беречь нашу птичку.

В ответ на реплику я лишь натянуто улыбнулась, припоминая те испытания, что «сочувствующая» и «волнующаяся» заставила меня пережить.

Неведомо откуда появилась одна из Франшуз и услужливо отодвинула мой стул; намек на какое-то продолжение и общие посиделки лопнул, как мыльный пузырь. Что-то неприятно перевернулось у меня в животе, злость затопила, и было очень сложно не сорваться и не спросить что-то язвительное из разряда «Хотите от меня отделаться?» И понимала, что это будет крайне неуместно, но как же сложно примирить разум и сердце.

Когда я дошла до двери, Сиэль рассмеялся:

— Амадина, я даже отсюда слышу скрип твоих зубов. Ты ревнуешь?

Меня залил румянец, и я едва не подавилась от провокационного вопроса. Хорошо, что Баян следовал за мной хвостиком и вступился за нерадивую хозяйку:

— Вовсе нет! — на манер моего говора ответил он. — И вообще, у нас другие планы.

Сиэль вмиг превратился в Сумрака: улыбка исчезла с его породистого лица, глаза подозрительно сощурились, а крылья носа затрепетали.

— И кто еще ревнует, называется! — хохотнул пони и задним правым копытом ударил по створке двери, захлопывая ее.

Готова поспорить, что из столовой раздалось глухое ругательство и заливистый женский смех.

— Не за что, — весело проскакал вперед меня фамильяр и ловко поскакал по коридору. — С тебя причитается.

По правде говоря, я вздрогнула от его «причитается», потому что пони был тем еще кобылиным сыном.

Мои опасения подтвердились, едва я вошла в свою комнату и закрыла дверь.

— С тебя же причитается? — как бы издалека начал Баян.

— Ну… — неуверенно ответила я и, пройдя к столу, уселась в кресло. — Смотря что ты задумал. Строить козли и пакостить не буду, хоть ты тресни.

Баян тут же сделался невероятно оскорбленным и униженным. Словно я его нещадно оговорила, словно вылила на бедолагу ушат помоев и еще хлебную корочку сверху бросила.

— Я не такой, — фыркнул пони и на манер собаки опустил свой пухлый зад на пушистый белый ковер. — Да как ты могла обо мне такое подумать?!

Я не стала отвечать на провокацию, лишь устало закатила глаза и попросила:

— Ближе к делу.

Удивительно, но пони послушался.

— Мне нужна помощь в важной миссии, — перешел на шепот фамильяр. — Я решил написать любовное послание одной очаровательной женщине.

— Кажется, я догадываюсь, какой именно, — без каких-либо эмоций протянула я.

— Не перебивай, так невежливо! — всхрапнул пони и продолжил, как ни в чем не бывало: — Я бы рад был сам записать все те слова любви, что так и вертятся у меня на языке, но…

Баян замолчал и посмотрел на меня щенячьим взглядом, полным боли и отчаяния.

— Что «но»? Портвейн закончился? — язвительно спросила я. Эти его щенячьи глазки больше на меня не действовали.

— Да нет же! — недовольно буркнул пони. — Просто у меня копытца, понимаешь? Неудобно писать.

— Ах, вот оно что! — всплеснула руками я. — Значит, как открывать двери и распивать портвейн, так тебе удобно, а как писать, так у тебя копытца?

— Все верно, — с удивительным хладнокровием в голосе согласился пони. — Приступим?

Я устало вздохнула и кивнула.

Следующие полчаса я, смирившись со своей участью, записывала под диктовку вычурные комплименты и признания в любви, благо, прямо тут в ящике стола, обнаружились все письменные принадлежности и бумага. Казалось, вышла целая поэма, даже рука разболелась с непривычки, но запас слов у Баяна все никак не иссякал. После очередного признания пони замолчал на мгновение, а потом, совсем не в рифму к предыдущей строке, пожаловался:

— Вот сделала бы меня Сатияра не пони, а человеком, глядишь, порешал бы все сердечные дела. А так только и остается: письма писать да вздыхать.

— А ты попроси, — предложила я. — А вдруг она ответит?

— Сбрендила? — едва не подскочил на месте Баян. — Чтобы и мне подарочек подкинули? Нет уж, извольте, нам и так хорошо! И вообще — все, хватит! Напиши в самом низу «От тайного воздыхателя» и поставь точку.

Я выполнила его просьбу, аккуратно сложила плотный лист бумаги пополам и протянула «заказчику», который схватил послание губами, развернулся и весело ускакал. Перед дверью он остановился, повернул голову и выразительно посмотрел на меня, как бы говоря: «Открой дверь, уж будь добра», что я и сделала. Баян кивнул мне, словно благодаря, вышел в коридор и на удивление тихо удалился по своим сердечным делам.

Проводив друга, я, наконец, пошла в ванную, переоделась в ночную сорочку, а на плечи набросила легкий халатик. Еще полчаса назад я безумно хотела спать, а сейчас сон почему-то не шел, я подошла к окну и уставилась на небо, рассматривая по очереди оба ночных светила. «Полночь», — подумала я, отмечая, как братья Наис и Сиан дополняют друг-друга. Их голубоватое и зеленоватое свечение смешивались в удивительное бирюзовое сияние, это явление называли «ночной прибой», и длилось оно всего час после полуночи, а потом браться снова расходились.

Внезапно раздался стук — кто-то пришел; я вздрогнула от неожиданности и повернулась:

— Кто там?

Ответа непоследовало, дверь тут же отворилась являя герцога. Сиэль был в хлопковой домашней одежде, руки он прятал за спиной.

— Я надеялся, что ты еще не спишь, — тихо сказал дракон и прислонился головой к дверному косяку (он так и стоял в проходе). — Завтра приезжает Арий, не думаю, что снова выдастся такой замечательный случай побыть вместе с тобой, амадина. Наедине.

— Что, прости? — опешила я, тем временем обдумывая пути стратегического отступления и осматривая помещение на предмет средств самозащиты.

Пока я замешкалась и глупо крутила головой, дверь закрыли, а сам Сиэль оказался совсем рядом со мной.

Вздрогнув, я сделала шаг назад, но вокруг моей талии уже обвилась сильная рука герцога, не давая сбежать.

— Не так быстро, — попросил Сиэль и улыбнулся одними уголками губ. — Можешь не переживать, я не собираюсь делать что-то, что тебе не понравится.

Я не была в этом уверена. Да, за последнее время я смогла довериться этому многогранному наглецу, и все равно сердце предательски зачастило, а колени задрожали.

— Накинь теплый плащ, пожалуйста, я хочу показать тебе что-то, но, боюсь, там сейчас слишком холодно для человека. — Сиэль замолчал, отпустил меня и отошел, предлагая выбор: бежать сломя голову или же довериться ему. Кивнув в сторону шкафа, он поторопил меня: — Ну же, время идет, можем не успеть!

И в его взгляде было столько тепла, что я ощутила укол совести, мол, зачем только думаю плохое о таком хорошем мужчине. Быстро кивнув, я сходила за теплым шерстяным плащом, набросила его и застегнула на груди, а потом вернулась к Сиэлю и остановилась в паре шагов от него.

— Вот и умница! — похвалил меня, словно маленькую девочку, дракон. Я почему-то покраснела и разозлилась, хотя, по правде говоря, для него я наверняка и была маленькой, глупой и несмышленой. Обратил бы он на меня внимание, если бы не его дракон? Боюсь, никаких особенных качеств, знаний и умений у меня не было. От подобных мыслей злость почему-то разыгралась, а еще я вдруг подумала: обязательно перестану валять дурака, пора уже взрослеть и становиться умнее.

Тем временем Сиэль взмахнул свободной рукой и раскрыл какой-то портальный проход.

— Прошу! — пригласил он меня, указывая ладонью в сторону разорванного пространства. Я вежливо склонила голову всего на мгновение и проследовала в указанном направлении. — Закрой глаза, это же сюрприз. Пожалуйста.

Сердце так и норовило выпрыгнуть из груди, но я все же подчинилась. Было боязно идти в неизвестность, но горячая ладонь дракона совсем скоро взяла меня под локоть, и страх исчез.

Мы шли совсем недолго, а я успела мысленно поблагодарить герцога за просьбу одеться. В месте назначения оказалось довольно прохладно, кончик носа моментально замерз, а щеки наверняка покрыл румянец.

— Мы на месте, можешь открывать глаза, — шепнул на ухо дракон, вырывая меня из хаотично скачущих мыслей. Я широко раскрыла глаза и сразу же узнала крышу самой высокой башни Бран-Даора. Вот только сейчас она удивительно преобразилась: прямо по центру на пушистой шкуре стоял небольшой мягкий диванчик, возле него расположился чайный столик с парой чашек, заварочным чайиком и сладостями на круглом блюде. Но больше всего взгляд приковывали ночные братья-спутники Таиса.

— Это невероятно! — только и смогла прошептать я. Зрелище из окна башни несравнимо уступало тому, что мне посчастливилось лицезреть сейчас. Казалось, я по-настоящему купалась в сиянии смешавшихся плотных лучей Наиса и Сиана, кожей лица можно было наяву ощутить приятное тепло льющейся с неба бирюзы.

— Присаживайся, я налью тебе чаю, — отвлёк меня от мыслей герцог, и я растерянно взглянула на него. Наверное, он подумал, что я испугалась, потому что тут же постарался меня успокоить: — Не бойся, верь мне, я же говорил.

— Хорошо, — согласилась я и присела на диванчик, подложив под спину небольшую подушечку. — Спасибо, впервые вижу Ночной прибой так близко.

— Я люблю приходить сюда, — тихо сказал герцог, присаживаясь рядом со мной. — На крыше всегда так тихо, никто не потревожит, и есть возможность хорошенько подумать.

Достав из-за дивана толстый махровый плед, дракон бережно укрыл меня, стараясь не пропустить ни одного открытого участка.

— А как же ты? — спросила я из вежливости, ведь в памяти отчетливо отложился тот факт, что драконы лучше людей переносят перепады температуры. Да и Даория совсем недавно лишь подтвердила его.

— Уже обо мне беспокоишься, — хитро улыбнулся Сиэль, и его золотисто-желтые глаза игриво вспыхнули на мгновение.

Я же покраснела от смущения и отвела взгляд, предпочитая не открывать правду.

Герцог налил мне чаю, предложил всевозможные плюшки, ватрушки и печенье. Он, словно курица-наседка, хлопотал, стараясь почаще подливать мне горячий напиток и подкладывать сладости.

— Спасибо! — улыбнулась я, откусывая кусочек восхитительно воздушного безе. — Не ожидала, что вы, лэр Даор, такой хозяйственный. Сюрприз удался!

Улыбнувшись в ответ, дракон поставил чашку и принялся что-то искать у себя за спиной.

— Это тебе. — Он протянул мне толстый кожаный конверт, когда поиски увенчались успехом.

— Что это? — немного испуганно спросила я, потому что нутром ощутила мощную волну отчаяния, исходящую от дракона.

— Хотел использовать как козырь, — начал издалека Сиэль, — но понял, что не смогу.

Негнущимися пальцами я открыла конверт и увидела стопку векселей, а также документы. Щелчком пальцев герцог зажег небольшой световой шарик — очевидно, из заботы обо мне и моих глазах.

— Сатияра Шалия Халле, — прочитала я и удивленно посмотрела на мужчину, ожидая пояснений.

— Видишь ли, хоть много лет я и считал себя человеком, а все же я дракон. У нас есть особые инстинкты, заставляющие продумывать важные моменты до мелочей. Моим важным моментом оказалась ты. Когда ты сбежала у меня из-под носа, я не стал разрывать сделку с лэром. Напротив, отдал ему его часть отступных. От моего имени был куплен особняк с огромной территорией вокруг, на анонимном счету в гномьем банке кругленькая сумма, а твои документы официально отмечены гербом молодого рода. Стоит тебе поставить подпись, и все перейдет в твое владение.

— Но почему? — воскликнула я, не находя объяснения его щедрости. — Что ты хочешь взамен?

— Хотел, — поправил меня Сиэль. Он взял мою дрожащую ладонь и нежно ее поцеловал. — Сейчас я хочу дать тебе выбор, а еще — уверенность.

— В чем? — шепотом спросила я.

— В том, что тебе будет куда бежать, в любом случае. — Он протянул мне самопишущее перо. — Подпиши же.

— Прямо сейчас? — удивилась я.

— Почему бы и нет? — улыбнулся Сиэль и заправил выбившуюся прядь волос мне за ухо. — Пока Арий будет гостить в Бран-Даоре, обдумай все хорошенько. У меня самые серьезные намерения, будь уверена. Знаю, ты не в восторге от партии вроде меня, но это пока. Впрочем, даже в случае отказа не обещаю, что оставлю тебя в покое — все же я дракон. Скорее всего, буду околачиваться под твоими окнами, спать под дверью, кем угодно, лишь бы быть рядом.

Не совру, если скажу, что поплыла. Было очень сложно сохранять нейтральное выражение лица и не упасть в объятия Сиэля: все же не каждый день ради меня совершают подобные поступки.

— Спасибо, очень благородно с твоей стороны! — слегка улыбнулась я и взяла дракона за руку, отчего он еле заметно вздрогнул — видимо, не ожидал. Взяв перо, я подписала документы один за другим. На очередном листе заметила мамино имя «Мауриса Халле» и удивленно подняла глаза на герцога.

— Ее переправили в твои владения еще в день побега. Пусть теща и не помнит свою блудную дочь, но обязательно вспомнит.

— Сиэль! — воскликнула я, поднялась и бросилась обнимать его. — Ты не представляешь, как осчастливил меня! Невероятно! Не было дня, когда бы я не вспоминала матушку, не думала о том, что же с ней стало.

Дракон ласково обнял меня и звучно вдохнул воздух у самых волос:

— Все для тебя, душа моя.

Слезы брызнули из глаз, а сердце забилось в груди, словно маленькая птичка, чувство благодарности затопило меня без остатка. Я забылась на мгновение и, не подумав, быстро и неловко поцеловала дракона, но он успел ответить на поцелуй — нежно и чутко, не как в прошлый раз. Не было на сей раз страсти или властности, это был трепетный, полный нежности поцелуй. Ужасно не хотелось останавливаться, чувство правильности происходящего было абсолютным. Губы мужчины были мягкими и сухими и такими горячими, что тепло от поцелуя разливалось от лица по всему телу; меня бросило в жар. Дракону внутри Сиэля тоже нравилось происходящее, потоки безмерного счастья, исходившие от него, окутывали меня, словно кокон.

— Прости, я не сдержался, — первым прервал поцелуй Сиэль, чем заставил меня стыдливо кусать губы и отводить взгляд. — Я не должен давить, все решения будут только твоими. Знай, так или иначе, я желаю тебе счастья. И ты будешь в безопасности в любом случае.

На таком трогательном моменте и закончился вечер. Сиэль поднялся со мной на руках, мановением пальца открыл портал и переместился в мои покои. Он поставил меня на ноги, быстро поцеловал в макушку и тотчас же скрылся во все еще открытом портальном проходе.

— Подожди! — вскрикнула я, но не успела: пространственный разрыв уже затянулся.

Еще битый час я, как дурочка, лежала в постели, смотрела в раскрытое окно и улыбалась. В это же время дракон счастливо парил на Бран-Даором, издавая протяжные, полные восторга победные крики.

Баян вернулся, когда я уже почти заснула, грустный и безмолвный. «Наверняка получил от ворот поворот», — только и подумала я. Отодвинувшись на дальний край постели, а укрылась как следует и похлопала ладонью по освободившемуся пространству:

— Идем уже, горе-любовник.

Пони молча забрался на постель, улегся на бок, свесив ноги и тяжело вздохнул.