Заложник вчерашнего дня

11

На следующее утро они вышли на прогулку к подножию горы. Воздух был наполнен теплым ароматом сосен, под ногами хрустели опавшие коричневые иголки. На горизонте кусками ваты висели белые облака.

— Фрего, почему ты вчера вечером так удивился возможному присутствию здесь Томаса? Я думал, ты уверен, что он появится на Ариусе.

Фрего сегодня казался умиротворенным. Он подошел к толстой высоченной сосне и погладил пальцами шершавую кору.

— Я предполагал, что он последует за нами, но и надеялся, что его не допустят на планету. Теперь не знаю, что и думать.

Опять секреты и загадки. Наставник что-то скрывал от него и внутри снова зашевелился червячок страха.

— Фрего, раскрой мне тайну. Что ты утаил от меня? — тихо попросил Гарри. Было что-то нереальное в этом утре, их прогулке, диалоге, полном недомолвок.

— Чазм работает на Поиск. Причем работает по каким-то своим причинам, мне неизвестным…

Помолчав немного, он добавил:

— Эта планета — больше, чем планета, Гарри. Нью-Чикаго — номинальная метрополия Потенциальных Миров. Но я думаю. Потенциальное сердце — здесь.

Сердце. Потенциальное Сердце. Есть в этих словах какая-то поэтичность, подумал Гарри. А Фрего тем временем продолжал:

— Здешнее правительство всегда терпимо относилось к Поиску. Люди, подобные Чазму, не смогли бы работать на нас без официальной поддержки. Правительство здесь настолько всесильно, что Томасу было бы не под силу попасть сюда без разрешения администрации. Но он, кажется, здесь и это выглядит невероятным. Выходит, — заключил Фрего, — Томас могущественнее Ариуса. До некоторых пор я считал это невозможным.

Гарри наклонился, чтобы взять горстку пыльных коричневых иголок и помял их пальцами.

— Может быть, Чазм врет; или правительство солгало Чазму?

— Мы этого никогда не узнаем, парень. Но если Чазм соврал нам, мы мертвецы.

Он не мог оторвать глаз от Чазма. Странный маленький человечек будто привораживал его. Это постоянное движение, органный голос. Сейчас, за ленчем, коротышка угощал их каким-то изысканным блюдом.

— Это кригель, — пояснил он, — рыба с Нью-Чикаго. Большой деликатес.

В голосе Чазма звучала нескрываемая гордость. Фрего, казалось, не слышал этого и механически поглощал свою порцию, не поднимая глаз.

— Это трудно? Какие у вас при этом ощущения? — поинтересовался Гарри.

— Что?

— Вся эта аппаратура у вас в голове, — пояснил юноша. — Ну, Искусственный Разум… Корпорация.

— Не так сложно, как вам кажется. Корпорация посылает результаты своей деятельности Искусственному Разуму, а он напрямую связан с моим собственным мозгом. Уникальные возможности. Я специализируюсь в прогнозировании социальных структур. Моя корпорация снабжает данными клиентов по всей Конфедерации. Даже хоготанцы сотрудничают со мной.

Во время этой тирады Гарри попробовал рыбу. На вкус это было похоже на смесь чеснока и древесного угля, приправленную шоколадом. И, как ни странно, такое дикое сочетание оказалось не столь ужасным, как это можно было предположить. Он проглотил кусок и посмотрел еще раз на гребень Чазма.

— У вас там, вероятно, огромное количество информации. И как вы умещаете все это в своем черепе?

Карлик осклабился, обнажая двойной ряд золота высшей пробы. Эффект был настолько неожиданный, словно в темной комнате ярко вспыхнула лампа.

— Понимаете ли, у Искусственного Разума своя собственная индивидуальность. — Голос его понизился на октаву, в гармонию вползли хитрые полутона.

Чазм попробовал свою порцию.

— Пересолена, — объявил он. — Между прочим, я засек Эрла Томаса.

— Что?

— Слишком много соли. Я…

— Нет, вы сказали что-то о Томасе. — Фрего отложил вилку. — Чазм, произнес он придушенным голосом. Рубцы на его физиономии побелели.

— Не надо на меня наезжать. Я не просил вас появляться здесь с этим маньяком на хвосте.

— Давно это было, — Фрего вздохнул, — и я не знаю, почему, но ты согласился работать на нас, на Поиск. Мы помогли тебе, твоей траханой корпорации. Это было частью сделки. Не держи меня за придурка, Чазм. Настало время платить по счетам. Перестань пудрить нам мозги. Ты меня понял?

Глаза коротышки засверкали фейерверком цветов. Некоторые оттенки Гарри прежде не видел.

— Мы заключили договор… — Голос был ровным и холодным.

— Да, — Фрего сохранял спокойствие. — И он пока еще не расторгнут. Если же ты его не выполнишь, тебе придется подписать новый контракт, в котором тебе не светит никаких дивидендов.

Долгая пауза прервала разговор.

— Здесь я в безопасности, — промямлил наконец Чазм.

— Нигде не может быть абсолютной безопасности, — ответил Фрего. Он ждал.

Коротышка бросил салфетку на стали издал обиженный звук.

— Ты так серьезен, Фрего. Но, полагаю, у тебя есть на то причины. Хорошо. Ты хочешь знать о Томасе. Заканчивай свой ленч, и я расскажу вам. Впрочем, нет, покажу.

— Так-то лучше, — удовлетворенно кивнул Фрего.

После ленча Чазм отвел их в другую часть Лома, в белую, стерильного вида комнату. В центре, напротив одной из стен, стояло несколько кресел. Из гладкой поверхности стены выглядывали небольшие электронные устройства, напоминавшие Гарри компьютеры, хотя он никогда не сталкивался с подобным оборудованием.

Чазм произнес кодовое слово, и яркое освещение потускнело.

— Прошу садиться, джентльмены, — уродец слегка поклонился. Гарри забавляла преувеличенная учтивость похожего на эльфа человечка.

Они сели. Юноша хотел устроиться поудобнее, как вдруг его кресло повернуло на триста шестьдесят градусов. Он понял, что поворота можно добиться, слегка нажимая на ручки кресла, и постарался сидеть спокойно.

Чазм подошел к аппарату и потянул из него темную рукоятку, будто вытаскивая пробку из винной бутылки. Рукоятка выскочила, увлекая за собой нитку ослепительного огня.

Гарри прищурился.

— Что это?

— Сверхпроводимый мономолекулярный кабель. Гораздо эффективней волоконной оптики. Высокая разрешающая способность.

— Никогда не слышал о таком, — юноша почесал нос.

— В некоторых областях мы ушли далеко вперед других частей Конфедерации. — Чазм сверкнул ослепительной улыбкой. — Но это не имеет значения. Как если сравнить каменный топор и плазменный луч.

— Как это? — не понял Фрего.

— И тем, и другим можно убить.

Чазм наклонил голову. В задней части шеи появилась черная розетка, в которую он вставил штекер от аппарата.

— Так быстрей.

— Что это за интерфейс? — заинтересовался Гарри.

— Прямой. Человеческая память по своей природе голографична. Искусственный Разум осуществляет фильтрацию…

— Минутку. Вы собираетесь спроецировать свою собственную память?

Чазм повернулся лицом к стене. Мономолекулярный кабель тянулся за ним, как невиданный шлейф.

— При надлежащем программном обеспечении это не проблема. Память есть память.

Гарри медленно кивнул и произнес, тщательно подбирая слова.

— Никто не обладает такой аппаратурой. Я слышал о чем-то подобном, но это было очень давно. На Земле. Там создали биоэлектронные мозги. Их называли «живыми матрицами». Но они запрещены, их больше не существует.

Чазм повернулся настолько, что стали видны его глаза. Теперь они казались ржаво-красными, как засохшая кровь.

— У меня есть мозг, даже, в сущности, два. — Он будто бы объяснил что-то, но для Гарри это была еще одна головоломка.

— Вот, — сказал коротышка, и комнату залило светом.

Помещение исчезло, но теперь их окружала высокая трава у входа в небольшой каньон. Из него бежал быстрый гладкий ручей, как расплавленное прозрачное стекло. Каньон расширялся по мере удаления от луга и далеко вверху исчезал в склоне массивного пика.

Гора показалась Гарри смутно знакомой. Он наморщил лоб, пытаясь вспомнить, но решил, что она просто похожа на другие виденные здесь горы.

На дальнем краю луга, за ручьем, стояло низкое здание из серого камня с оранжевой черепичной крышей. От строения веяло благородным упадком, чувством заброшенности.

И тут открылась дверь, и на свет вышел человек.

У Гарри перехватило дыхание. Фрего заерзал в кресле.

— Да, — подтвердил Чазм. — Это Томас.

Человек вышел на луг и остановился. Прикрыв рукой глаза от солнца, он вглядывался в каньон. Похоже, ожидал кого-то, кто опаздывал.

Гарри смотрел на плавную походку мужчины и вспомнил ту кошачью грацию, с которой Томас шел там, в ломбарде, на расстоянии многих световых лет отсюда.

Этот человек убил моего отца, подумал юноша. Он попытался вызвать у себя пламя ярости, которое он чувствовал тогда, но пришел только холодный озноб и страх.

Томас покачал головой и пошел назад к серому дому. На мгновение он обернулся, и Гарри показалось, что он увидел его глаза. Томас будто догадался, что за ним наблюдают.

Гарри вздрогнул. Не хочу, чтобы он меня видел.

И еще острая тоска пронзила его. Они теперь накрепко связаны с Томасом. Связаны кровью и смертью.

— Это все, — объявил Чазм, и луг вновь стал комнатой.

Гарри выдохнул. Он даже не осознавал, что сдерживал дыхание. Повернув голову, он увидел Фрего, смотрящего на него с любопытством.

— Я в порядке.

— А я и не спрашивал, — отозвался наставник.

— Мое правительство озабочено, — сказал Чазм. — Это место, это здание… Они необычайно важны для нас.

Гарри втянул носом прохладный и без всяких запахов воздух и задумался о компьютерном поиске по Ариусу. Вспомнились недомолвки, ложь. История Ариуса была скрыта завесой тайны…

— Почему они так важны?

Чазм отсоединил мономолекулярный кабель от своего гребня и убрал его обратно в стену. Глаза коротышки стали бесцветными и пустыми.

— Когда Ариус колонизировали, это было первое поселение. Дом наших предков, так сказать.

— Вот это маленькое строение? Для целой колонии?

— Это лишь верхушка айсберга. Основные сооружения подземные.

— Почему?

— Древняя история, — Чазм пожал плечами. — У колонистов были свои причины.

Айсберг. Громада, а виден лишь маленький острый кончик. Секреты и тайны роились в мозгу юноши, как облако жужжащих приставучих насекомых.

— Почему вы не скажете мне правды?

— Это правда.

Гарри устал от безответных вопросов. Это начинало его ухе порядочно раздражать и он постарался переключить свое сознание всецело на Эрла Томаса, с его медленной скользящей походкой наемного убийцы.

— Как он пробрался сюда? — спросил Фрего. — И как вы его обнаружили?

— Наблюдение со спутника ЭЛИНТ. Электронный интеллект. Томаса засекли во время обычного контроля поверхности планеты. Теперь за зданием установлено круглосуточное наблюдение, но больше он не появлялся. Высшие эшелоны власти поставлены в известность.

— Но что-то вы все же выяснили? — вкрадчиво спросил Фрего.

Чазм взглянул на Гарри.

— Возможно.

— Конечно же выяснили, — снова начал распаляться Фрего. — И это связано с нами, не так ли? Вы знали, что он прибудет сюда? Вы знаете, что он убил двести человек на Хоготе, включая отца этого парня?

Коротышка явно устал. Юноша впервые задумался, сколько же ему лет. По черному лицу слабо замерцали серебристые линии.

— Мы ничего не знаем о Томасе. Он для нас — тайна.

И Гарри поверил ему.

— Нужно поговорить, — сказал Фрего, когда они вернулись в свои апартаменты.

Гарри сел на изящный деревянный стул, украшенный отполированной резьбой. Ощущение было такое, словно он сидит в картине, в произведении искусства. Юноша почувствовал себя неуклюжим.

— Здесь безопасно?

— Ты имеешь в виду, подслушивают ли нас? Возможно. Но вся планета прослушивается. Нам все равно нужно решить, что делать дальше.

Как он устал от всего этого! Гарри опять почувствовал себя марионеткой, танцующей с помощью невидимых нитей. Но кто кукольник? Чазм? Фрего? Эрл Томас? А может, мертвый отец дергал за веревочки из могилы?

— Так что мы предпримем?

Фрего приподнял брови. Ему не нравилась перемена в Гарри. Ужасные смерти отца. Золотоволосой девушки невероятно потрясли его. Иногда он был в норме, но все чаще его лицо становилось мертвенно-бледным, а глаза пустыми. Уж не трогается ли он рассудком?

Фрего никогда не приходилось выполнять подобную работу и он сам многого не понимал. Но он чувствовал одно — Гарри очень важен. Важнее старого, хитрого спецагента по имени Фрего.

— Вспомни, ради чего мы все это затеяли? Правильно, артефакт. Забудь все остальное. Мы пришли за кубом, а он у Томаса. Вели этот ублюдок здесь, значит артефакт должен быть с ним. Думай только об этом, и все станет проще.

— Хорошо. Мы должны вернуть куб. Нам нужно отправиться к тому зданию, арианской святыне. Ты доверяешь Чазму?

— Доверяю? — удивился Фрего. — Нет, я не верю никому.

— Даже мне?

— Да нет, Гарри, ты не в счет.

Еще одна ложь. Ну что же, одной больше, одной меньше. Ему вспомнилась древнейшая легенда о знаменитом земном полководце, Александре Македонском. Взял, да и разрубил Гордиев узел одним ударом меча. Слишком я расслабился, подумал Гарри. Мозг его был утомлен, но мышцы, все тело, жаждали действий. Очень хорошо. Сейчас его заботила, как никогда прежде, собственная жизнь. Раньше существование казалось совершенно естественным — как дышать, есть, смеяться. В юности все мы бессмертны.

Теперь он обнаружил, что смертен, и вселенная, центром которой он был, изменилась навсегда.

— Фрего…

— Что?

— Я не хочу становиться взрослым. Раньше хотел, а сейчас нет.

Фрего подошел и крепко схватил его худые плечи толстыми изуродованными пальцами.

— Не ты один. Но человек не волен выбирать.

Утром они стояли на краю небольшой забетонированной площадки, у входа в один из туннелей горы, которая была испещрена ими, как медовыми сотами. Интересно, сколько людей живет в ней? Нет, не то. Здесь жили Корпорации и Искусственные Разумы. Граждане Ариуса обитали в компьютерах. Плоть — всего лишь оболочка.

Утро было ранним. Солнце едва выглянуло из-за горизонта и только-только начинало зажигать крошечные капельки росы на скудной растительности планеты. Ветерок свежими прикосновениями холодил лицо, и на мгновение все заботы и переживания отошли в тень.

Гарри потянулся. Спортивный костюм из мягкой кожи плотно облегал его стройную фигуру. Из новой кобуры, висящей на бедре, виднелась рукоятка тяжелого пистолета Кольта модели «Коммандер» 45-го калибра. Гарри нравилось старинное огнестрельное оружие, вселяющее в него определенную уверенность. А сейчас он вспомнил древнюю земную поговорку: «Ружья не убивают людей. Людей убивают люди».

Но «Коммандер» был серьезной штукой. Чазм раздобыл где-то еще и патроны с разрывными пулями к нему. Они рвали плоть в клочья, оставляя огромные зияющие дыры. Пули летели с такой большой скоростью, что даже единственного попадания, скажем, в руку, оказывалось достаточно, чтобы человек умер от соматического шока. Гарри представил, как он влепит один такой подарочек в лоб Томасу.

— Гарри, ты готов?

Голос Фрего звучал напряженно и озабоченно, но юноша чувствовал себя расслабленным, хотя и несколько беспомощным, не физически, нет, морально. Ему ничего не оставалось, кроме конкретных действий. Слишком много он в последнее время думал. Хватит ломать голову над бесчисленными загадками. Настала пора чего-то простого и определенного.

— Да. Я готов.

Солнце вырвалось в вышину и залило ярким светом горы, деревья и площадку, на которой они стояли.

Экспедиционный корпус был небольшим. Два реактивных вертолета со странными, изогнутыми лопастями винтов, внутри — их армия: дюжина металлических сверкающих роботов. Некоторые напоминали пауков с крошечными головками и одним глазом — суставчатые лазерные платформы. Другие были стальными многоножками о трех-четырех руках — механическая артиллерия. Все тщательно запрограммированы, но любой из людей отряда мог отдавать и устные команды через бусинку микрофона, вживленного в нижнюю губу.

— Быстро внутрь и быстро назад, — планировал Фрего. — У Томаса не может здесь быть большой армии. А если есть, то нам несдобровать.

Гарри этим утром встал рано и долго стоял под душем. Потом тщательно побрился и освежился одеколоном с запахом кедра и мускуса. Это был своего рода ритуал. Если суждено погибнуть в бою, так молодым и красивым…

Стайка ярко-красных пичуг вспорхнула над головами. Они издавали какие-то горловые, сдавленные звуки. Гарри взобрался в кресло помощника пилота в ведущем вертолете. Фрего сел сзади и слегка хлопнул его по спине.

Юноша кивнул. Он чувствовал себя возбужденным, готовым к действиям. Утро сверкало, и холодный воздух наполнял легкие. Цвета природы были яркими и отчетливыми.

Киберпилот бросил геликоптер в воздух. Гарри услышал, как сзади с воем поднимается вторая машина. Горы начали медленно приближаться.

Берегись, яростно подумал он. Я иду!

Чазм проводил взглядом скрывшиеся за деревьями вертолеты. По его черному лицу заструились сотни тонких голубых нитей. Глаза блистали яркой зеленью. Облизнув губы, он потянул себя за мочку правого уха. Подождал немного, чуть склонив голову, будто прислушиваясь к чему-то, потом кивнул.

Он не двинулся с места, не произнес ни слова, но из туннеля вдруг тяжеловесно выкатил большой бронированный вертолет, остановившись посередине площадки, как огромный, изготовившийся к прыжку, хищный жук.

Чазм посмотрел в пустынное голубое небо и забрался в геликоптер. Глаза его при этом сверкали красным, словно прицел лазерного ружья. Бронированная дверь закрылась, и боевой вертолет неуклюже поднялся в воздух.

Красная пташка села на площадку и начала клевать бетон. Вскоре к ней присоединились еще несколько. На Ариусе их называли «крыльями красной мечты», и им было наплевать на все секреты и тайны.