Закон Моргана.

Глава 7

Как объяснили «Тамбовские Волки» клички, они же позывные, автоматически закрепляются за человеком. Система фиксирует их, после того как Иммунного назовут определенное количество раз. Но всегда бываю исключения, не все случаи одинаковы.

Матросу рассказали про парня, которого всегда звали Жопа, и как он не старался сменить прозвище, Жопа всегда к нему возвращалась. Не везучий был, до ужаса. Как не возьмут в какой отряд, так обязательно случится, ну Вы поняли – Жопа случится. В итоге парень исчез с радаров, но легенда о нём летала на просторах Улья.

Дубок устремил взгляд к потолку. Впереди замерцала одна, а потом и другая лампы освещения. Коридор бункера уходил вверх, вода осталась позади, сменившись окрашенными коридорами. За одним из поворотов Шайба по–хозяйски, отрыл круглый вентиль–засов. За дверью находилось большое помещение со стеллажами, партами и стульями, как в армейских учебках. Двуха ловко начал шустрить по чужим заброшенным полкам. Матрос подвёл Яну к стульям, оба уселись за парту, вода стекала с одежды и их мокрых тел.

– О, тут есть шмотки! –издал обнадеживающим голосом бритоголовый Двуха.

– Это военные штаны галифе – изобретение кривоногого генерала Гастона Галифе – просветил нас главарь Шайба.

– А чего они такие уродливые? На какую толстую жопу их шили? – Двуха первый раз видел такое несуразное брючное изделие.

Шайба посмеялся:

– Теперь все переодеваем свои мокрые шмотки в галифе и армейские кителя.

Тут обнаружилось, что перекачанные икры Двухи не помещаются ни в один размер брюк галифе. Ему пришлось обрезать нижнюю часть штанов, оставив подобие шорт. Ржач начался сильнейший, двухметровый дядя в шортах от Галифе.

Двухе пришлось носить шлепки на голую ногу, кирзовых сапог «сделано в СССР 1953 год» ему так же не нашлось, видимо не было раньше людей с сорок пятым размером ступни. Наши походные берцы и кроссовки были напрочь испорчены, забиты илом. Всем пришлось примерять старые кирзовые сапоги. Яна смотрелась в галифе просто восхитительно.

***

Тяжеловесный бритый Двуха любил разбирать и чистить свои стволы, ножи и прочее вооружение. Дубок, тот, наоборот, ни разбирался и не хотел вникать в задумки шайтан механизмов. Дочистив оба пулемета времен Второй мировой войны, Двуха передал тяжелый инструмент смерти напарнику. Дубок пренебрежительно принял оружие из рук Тамбовского товарища.

– Немецкое качество, – поглаживая Мг–42, приговаривал бритоголовый Двуха, с неподдельной радостью расплываясь в улыбке.

– Когда будешь стрелять не щёлкай клювом. Скорострельность такая, что это инженерное чудо в секунду закончит пулемётную ленту. – сказал Банан Двухе.

Потом Дубок начал наезжать на новичков, размахивая незаряженным пулемётом:

– Нулёвки, чего расселись? Бегом мокрое барахло собирать! Сидят они тут, расслабились.

Барби уныло глянул на Шайбу, тот мотнул утвердительно головой, мол делайте как сказал старший Дубок.

– А вы «старики» – протянул командир, глядя на «Двух Д», пойдете со мной на инструктаж. Банан, как я закончу, приходи с молодежью. Пора раскрыть им наши карты. Завтра в обед наш контракт закончится. Выполним договор и дружно разбежимся.

Матрос шевелил мозгами: последние два дня, на протяжении всего пути, Дубок и Двуха смотрели на нас с Барби, как на чмырей и обузу. С одной стороны мы такими и были: Я, Барби и Янка постоянно уставали, все привалы делались именно из–за нас. «Два Д» всю дорогу пёрли снаряжение, как паровозы и это учитывая то, что мы ничего не несли, весь груз провианта, оружие, патроны тащили на себе более опытные и прокачанные участники группы. Мы же втроем шли, как на прогулке и то умудрялись всех тормозить своими слабостями и потными лицами. Новички Матрос и Барби взяли стоявшие в углу лопаты и стали собирать в ведра мокрые штаны, и прочую испорченную илом одежду, разбросанную по помещению бункера. Одежду Яны собирать не пришлось. Её Шайба отправил переодеваться в коридор, что бы не отвлекала.

– Что бы не сверкала тут своим задком, –так дословно сказал Шайба.

Первым от Шайбы вышел Бритоголовый Двуха:

– Гля, салаги, какой у меня режик. Бугор задарил! – выпендривался бывший стукач.

Двуха крутил в руках военный нож с овальной белой рукояткой, когда–то принадлежавший солдату Великобритании. Нож был из той же эпохи, что и пулеметы Мг–42. Матросу подумалось, что Двуху так прозвали, не потому что он два на два в размерах. Всё проще – у него всего две извилины в голове и самая высокая оценка в школе была так же двойка.

Следом вышел довольный Дубок–электрик, радостно светившийся, как светятся лампы от его дара:

– Смотрите, Нулёвки, вот этим ножиком я вас и порежу, как баранов, если косячить будете, – он сверкнул длинным ножом с необычным чёрным лезвием.

– Замечательно, – подумал Ромка Матрос, – Шайба надарил головорезам смертельно опасных ножей, как будто они и так не вооружены до зубов, как будто они недостаточно смертельно опасны. Определенно у Шайбы был какой–то дар, связанный с поиском оружия Второй мировой войны.

Следом пошли на совещание Банан, Барби и Ромка Матрос. Шайба сидел в отдельном кабинете, он всегда старался находиться в отдельном от группы помещении. Перед главарём на потёртом столе с зелёной тканевой обивкой лежала импровизированная карта.

Вошедшие обступили стол с чертежом. На карте был нарисован условный выход из бункера, схематическая стрелка вела к Г –образному зданию. У края здания пометка «1» и надпись «Пулеметчики». Цифра «2» на другом краю Г– образного здания и надпись «Салаги». Шайба оглядел нас и начал:

– Слушаем и не перебиваем, вопросы зададите в конце. Завтра, как выспимся, выходим из бункера, – указал старой деревянной указкой на карту, – Вот тут. Далее тихонько добираемся сюда, – указал на угол дома. У Банана два сильных дара, первым он может заглушать звуковые волны, вплоть до пулеметных. Вторым он насылает паралич и анемию на ноги Имунных, после чего они на время теряют контроль над нижними конечностями.

Матрос вспомнил, как на секунду затекли его ноги в подвале, после чего он рухнул.

Шайба продолжал:

– Мы тихо зайдем в это пятиэтажное здание. Там на первом этаже сплошной магазин, полностью проходной от края до края. Банан проведёт наших пулеметчиков на точку «1», прикрываясь даром «тишины». Затем вернется к нам, и мы тихо пойдем на точку «2». У Вас, новички, будет по два пистолета, сзади будет страховать Банан с Калашом семеркой. На точке «2» дожидаетесь двух, может трех небольших мутантов и валите их без разговоров, сразу как увидите. Стреляйте сквозь стекло витрины. Яна будет со мной в качестве заложницы, – Шайба не скрывал своего недоверчивого отношения, ситуация была вполне предсказуемой, – Мы с ней будем точно над вами, только на втором этаже, при необходимости так же подстрахуем.

Матрос переваривал услышанное: Мы – новички этого мира, должны были пристрелить двух мутантов из пистолетов. В крайнем случае нас должны страховать Пулеметчики – Дубок и Двуха. Шайба явно что–то недоговаривал, но сейчас не было смысла ему перечить, главное поскорее получить оружие.

Закончив инструктаж, Шайба выдал Матросу с Барби–Барбосу обещанные пистолеты Токарева и Кольта. Магазины с патронами он обещал выдать после выхода из подземного бункера.

Вопросы были у Барби:

– И чего мы сделаем монстрам из этих пукалок? – он вертел в руке пистолет ТТ.

–Застрелите, – спокойно ответил Шайба.

–Как? – не успокаивался Барбос–Барби.

–Изящно… Изящно застрелите. – главарь улыбался.

Матрос вышел из кабинета Шайбы, попытался поговорить с Барби:

– Нам с Шайбой спорить нет смысла. Нет у нас таких сил, чтобы оспаривать его слова. Нам остались считанные часы до окончания нашего товарищества, меньше суток до нашей свободы.

Барби не хотел ни с кем общаться и тем более с Матросом. Но он был его единственным боевым напарником в предстоящей вылазке. И нужно было как–то сработаться с ним. Матрос попробовал ещё раз:

– Барбос, по–старому назвал он Барби, у нас с тобой дар +55 процентов к «огнестрелу до 10 зарядов», вспомни как разлетались коробки в лесу. Там ведь всё дерево за коробками было посечено выстрелами. Я считаю, что убойности пистолетов должно хватить, будем работать так же, как первый раз. Я беру на себя отстрел левого, а ты правого мутанта. Как закончатся патроны, кричи что–нибудь по типу «перезарядка» или «пустой», а я постараюсь тебя прикрыть. Да и чего опасаться, нас с трёх сторон страховать будут.

Барби отмахнулся, невнятно проговорил:

– Там посмотрим.

Приближалось время последней ночёвки с бандой. Дубок исчерпал свой дар «электрика», быстро смолотил сух паёк, запил Живчиком и завалился спать. Остальные доедали пищу при свете своих смартфонов.

В бункере было четыре помещения: комната командира, учебный класс, общая комната, склад со старыми панцирными койками и обмундированием.

Перетащив старые металлические кровати, отряд обустроился в большой общей комнате.

– А чего командир всегда отдельно располагается? – спросил Барби, глядя на стариков.

– Ну дак, что б ему клюшку никто натирать не мешал. – ответил Двуха.

Легкий смешок прокатился по комнате. Затем все стихли. Никаких сил и желаний уже не было, бойцы друг за другом укладывались спать. Свет телефонов гас один за другим. Под звуки чужих сопений уснул и Ромка Матрос. Спали, как и было приказано – до полного отдыха.

***

В темноте подземного бункера начались утренние пробуждения, весь отряд стал расхаживаться. В 11:00 в общую комнату вошёл Шайба:

– Завтракаем и выдвигаемся, – вместо доброго утра, прогремел отдохнувший начальник.

Оставалось 3 – 4 часа и данное обещание закончится. Матрос грезил как они с Яной получают карту и долгожданную свободу! Тогда он и планировал проявлять свои ухаживания, в сторону загадочной брюнетки.

Бойцы отряда «Тамбовские волки» без волнений шли в тишине, каждый знал своё место в строю.

Через 20 минут повернули за очередной поворот. Наконец в подземный лабиринт стал прорываться дневной свет. Шаг стал шире и веселее. 14 часов под землей – это серьезное психологическое испытание. Выход преграждали ворота, сваренные из арматуры, закрытые обычным навесным замком.

– Давай Матрос, поработай ручками, включай своего «металлиста». Покажи пацанам свои новые фокусы, – приказал Шайба, – Братва, у Матроса дар железки гнуть, – пояснил Шайба, повернувшись к своей банде, – не самый редкий, но и не самый плохой дар. Требует много сил, откат обычный средний. В крепостях многие ребята таким обладают, так что не завидуйте.

Матрос подошёл к замку, достал планшет. Открыл инструкцию – дар «мастер по металлу» запускается с помощью фиксированной голосовой команды, произнесенной в слух. При отсутствии речевых функций, запускается со смартфона. Возможно изменение названия. Матрос так и назвал свой дар, как говорил Шайба – металлист. Шепнул «металлист», взял пальцами металлическую дужку замка. Закрыв глаза, он прислушивался к своим ощущениям. Частицы металла расплывались в разные края подталкивая друг друга, прижимаясь в разные стороны, образуя прорезь размером в тонкую нить.

Щёлк… Замок звякнул, упав на пол. Матрос открыл глаза. Дужка была ровно срезана, словно бритвой по бумаге.

– Ну вот и красава! – обрадовался Двуха, – а то бы мне пришлось рукой выносить.

Матрос опять поймал на себе завистливый взгляд Барби. Посмотрел длительность отката – шесть часов.

Отложив выдачу красных Жемчужин для Матроса и Барби, Шайба раздал «Двум Д» по две жёлтых Горошины. Он напомнил всем, кто забыл или не знал, что принимать цветные Горошины можно не более раза в сутки, не чаще, чем на протяжении трех дней. Иначе можно переборщить и спасительные дары могут превратить в большую жадную лягушку, которую хоть зацелуй, уже не вернуть в человеческий облик. Особенно это предупреждение касалась Двуху, который в своё время чудом не мутировал. Ему сильно повезло, раздуло до богатыря, а дальне не пошло. Ни Дубок ни Двуха не имели внутренней ячейки и распихали по карманам свои Жемчужины, принимать которые им следовало не ранее чем через неделю. Эти Жемчужины были главным товаром и целью существования в этом мире.

Шайба мог понять предыдущую жадность Двухи. Ритм этой жизни был быстрее, чем жизнь бабочки однодневки. Здесь нужно быть сильным и уметь выживать. А те, кто не адаптировался – умирали. И умирали очень быстро.

– А что случится? Человек загнётся от передозировки Жемчужинами? – уточнил Барби–Барбос.

– Говорю же станет Жабой, Квазом станет, – Шайба опомнился, что разговаривает с нулёвкой, конкретизировал ответ, – Станет сильным как скотина и некрасивым как один из мутантов.

– А чего плохого быть Квазом? Ведь тут все хотят быть ловчее и сильнее. – Скорее в воздух спросил Барби.

– Ага, всё хорошо, только петрушиться–то как? Морковка отсыхает почти сразу, – заржал Банан, – Что Квазом быть, что Цифрой, фиг в койке покувыркаешься, не выйдет. Только спать да жрать и остаётся. У Квазов хоть желание сохраняется, а Цифры те, как снеговики, головой мотают, а внутри холод и лёд.

– Тишину создали быром! – рявкнул Шайба, – Работаем по плану, остальные, кому мало Жемчужин, те с дохлых мутантов позже выгребут.

Дальше продвигались в рабочей тишине, в руках Матроса находились уже два знакомых пистолета. Промелькнула мысль, а может, как выдадут патроны попробовать порешить их всех, да уйти с Янкой? Но куда идти? С трёх сторон Чернота, на которую нам нельзя. В подземном туннеле без электрика никак. На северной стороне «сорок третьего сектора», так его назвал Главарь, находился город Ленинград. А там бродили тысячи зараженных, по словам бандитов.

– Никому не советую рыпаться! – словно услышал мои мысли, спокойно и настороженно вновь напомнил Шайба.

Через двадцать минут мы все пришли к выпирающей части пятиэтажки, выстроенной, как и обещано, буквой Г. На первом этаже в половину высоты был стеклянный витраж на всю длину здания, в обе стороны. Пыльные стекла витража были опутаны паутиной, оставаясь вполне прозрачными. Внутри магазина было тихо и жутко. Дом без людей – как недавно умершее животное, мухи ещё не ползают, но жизни в нем уже нет…

Банан давно активировал свой дар, звук разбитого стела никто в округе не услышал. Часть отряда осталась ожидать у входа, пока Банан уводил двух пулеметчиков на первую позицию. Смешно выглядел удаляющийся с пулеметом гигант Двуха в шлёпках и шортах от Галифе. Банан вернулся и оставшиеся пошли в противоположную сторону от «Двух Д».

Первый этаж здания в прошлом был огромным магазином одежды, о чём свидетельствовали надписи Мужской, далее Женский зал. Одежды ни где не было, лишь повсюду валялись разбросанные деревянные плечики. От наших шагов пыль разлеталась в стороны, словно тополиный пух.

– Я на верх. Яна со мной. Взводите оружие и слушайтесь Банана, – Шайба раздал магазины с патронами, – И не шалите, туристы! – уходя бросил нам главарь.

Матросу сразу вспомнился анекдот про медведя и туриста, эта мысль его не обнадёживала. Но деваться было некуда. Стояли в форме перевернутого треугольника, слева – Матрос, справа – Барби, а сзади на них смотрел автоматный ствол Банана.

Внезапно между Матросом и Барби пролетел кусок кирпича, он с грохотом разбил стекло витрины. Это Банан кинул силикатный кирпич, выключив свою звуковую глушилку. Сердце Матроса ускоренно заколотилось, из разбитого проёма в наше пыльное помещение пахнуло свежим воздухом.