Закон и Честь!

Глава 19

— Джентри, мой мальчик, ты уверен, что этому человеку можно доверять? — миссис Монро требовательно смотрела на старшего инспектора. Её орехового цвета глаза, в обрамлении мелких морщинок, излучали искреннее беспокойство. Джейсон мученически вздохнул. — Я переживаю за столовое серебро. А твой гость не внушает мне никакого доверия. В пору моей юности я вдоволь навидалась на подобных молодчиков, уж поверь мне.

— Бурная у вас была юность, однако, — проворчал Джентри. Хорошо, что милую старушку не слышит сам объект её обличающих высказываний. Иначе скандала было бы не избежать. Инспектор на мгновение представил, что произойдёт, сойдись в словесной баталии Джульетт и Крейг, и ему стало дурно. — Дорогая моя миссис Монро, клянусь, что Гордон не доставит вам ни малейших хлопот. Он задержится у нас не более чем до конца недели. Мистер Крейг человек культурный и воспитанный. Он вам понравится, вот увидите. Возможно, вы даже найдёте немало общих тем для вечерних разговоров за чашкой чая. Сдаётся мне, что он просто без ума от подобных вам обворожительных женщин.

На щеках сухонькой старушки вспыхнул застенчивый румянец. Джульетт одарила Джейсона подозрительным взглядом:

— За всё время, что ты у меня живёшь, я успела неплохо изучить твои повадки, хитрый проныра. И я не разучилась отличать лесть от суровой правды. Хочешь меня умаслить?

— Всего лишь раскрыть вам глаза на неоспоримые личностные достоинства, — Джентри улыбнулся, и, наклонившись, чмокнул низенькую хозяйку дома в седую макушку.

— Подлиза, — вид у миссис Монро стал предельно довольным. — Скоро твой гость выйдет из ванной? Давно пора садиться за стол. Сегодня у нас на обед ростбиф под соусом из розового вина. Держу, пари, что этот молодой негодяй в жизни ничего подобного не пробовал.

Джентри опустился в своё излюбленное кресло во главе стола и простонал:

— У этого молодого негодяя есть имя, миссис Монро. Мистер Гордон Крейг. И он учёный. Серьёзный учёный.

— Видела я таких учёных, — продолжая бурчать, старушка заторопилась на кухню. — Портить жизнь порядочным людям они точно учёные.

Джентри облокотился о стол и потёр указательными пальцами переносицу. Судя по всему, покоя в ближайшие несколько дней ему точно не видать. Для полного счастья не хватало только присутствия Спунера! Тогда бы точно миссис Монро удар разбил. Да и признаться, у Джейсона сейчас не было не малейшего настроения отвечать на многочисленные, опережающие один другого, вопросы малолетнего сорванца. Ему и Крейга хватит с головой.

— Кстати, сегодня на редкость чудесный денёк, не правда ли? — миссис Монро вернулась в столовую, удерживая перед собой ароматно парящую чугунную кастрюльку. От запаха свежего ростбифа у Джентри потекли слюнки. Бог щедро наградил его домохозяйку недюжинными кулинарными способностями. — Ночью был этот ужасный промозглый туман. У меня полночи из-за него кости ломило. Ты же знаешь, как я плохо переношу всю эту сырость. Но сейчас, слава Богу, светит солнышко.

Продолжая по давнишней привычке негромко ворчать под нос, Джульетт поставила кастрюльку на стол и занялась тарелками.

— Кстати, тебе пришло сообщение по телеграфу от Фила Монтгомери. Он пишет, чтобы ты забрал свой последний заказ не позднее пятницы.

— Помню-помню, — сказал Джейсон, закладывая салфетку за отворот жилета. — Старине Филу невтерпёж похвастаться новой игрушкой.

— Эти ваши игрушки предназначены для того, чтобы отбирать жизни, — Джульетт достала из буфета фамильное серебро и теперь отчаянно звенела вилками и ножами. — Я ещё моему покойному мужу, полковнику Монро, говаривала, что всё оружие — это дьявольские выдумки. Игрушки! Вам бы мужчинам лишь бы поиграть в войну!

— Иногда эти дьявольские выдумки спасают кому-то жизнь, — возразил Джейсон. — Оружие не только убивает.

Старушка скорбно поджала губы, всем своим видом выражая негодование. Джейсон знал, что она не одобряет силовые решения возникающих проблем. Миссис Монро не любила оружие, несмотря на то, что много лет прожила бок о бок с военным. Она так же успешно делала вид, что не любит и Фила Монтгомери, старого оружейника, одного из известнейших в городе мастеров. Но вместе с тем никогда не отказывалась от цветов, что иногда старый вдовец слал ей в подарок через Джейсона. Джентри частенько думал о том, что в молодости миссис Монро была ещё той горячей штучкой, и её мужу приходилось держать ухо востро. Естественно, он никогда не озвучивал своих предположений вслух.

Они вместе с Крейгом прибыли на Сторм-стрит не более сорока минут назад. Джейсон, представив Крейга и Джульетт друг другу, тут же отзвонился Вустеру, а Крейг, не расставаясь с чемоданом, залез в ванную, откисать, как он выразился, от долгого перелёта. Вустер так же сообщил об очередном ночном нападении Попрыгунчика, что нисколько не прибавило старшему инспектору настроения. На заверения, что Флеминг с лучшими агентами буквально носом землю роет, Джентри не отреагировал. Положив отделанную медью и бронзой тяжёлую трубку на рычаги телефонного аппарата, Джейсон сделал в памяти ещё одну зарубку. Ещё одна смерть и ещё одно нераскрытое преступление. Джентри не верил, что Моргану удастся продвинуться дальше, чем ему. Он ни в коем случае не превозносил себя выше остальных, но признавал, что на данный момент Джек намного опережает их. Империал-Ярд ничего не мог противопоставить хитрому как Сатана преступнику. Пока не мог.

— И ещё, Джейсон, — миссис Монро стыдливо потупилась. Её сухонькие тонкие пальчики нырнули в карман накрахмаленного передника. Рядом с тарелкой Джейсона на стол лёг исписанный убористым почерком лист бумаги. Ежемесячный счёт за проживание в особняке. Когда приходила очередь спрашивать с постояльца монету, миссис Монро ужасно нервничала и переживала, словно отбирала у него последнее. Джейсон неоднократно пытался внушить сердобольной старушке, что нет ничего постыдного в том, чтобы просить законную плату. Но Джульетт оставалась непробиваемой. Она не умела и не могла требовать своё. — Вот, прочти внимательно, тут расписано всё до последнего пенни. Каждый пунктик, чтобы ты не думал, что я наживаюсь на тебе. Я и так знаю, что вам в полиции платят гроши, но…

— Господи, миссис Монро, ну сколько раз я вам говорил? — Джейсон скорчил страдальческую мину. — Вам совершенно не к чему писать всю эту ахинею. Достаточно назвать общую сумму и всё. Мы решим с вами все финансовые вопросы в мгновение ока! И не настолько мало я получаю, чтобы не иметь возможности выплачивать вам шестьдесят фунтов в месяц.

— Ох, Джентри, мальчик мой, я как раз хотела тебе сказать, что… М-м-м… Ты уж прости глупую страху, но я… С прошлого месяца поднялась цена на уголь и воду, и услуги наладчика котельных стоят нынче недёшево, а на носу зима…

Джейсон отложил в сторону вилку и взял в руки злополучный листок. В самом низу, под подчёркнутой последней строчкой была выведена итоговая сумма. Ровно семьдесят два фунта. Немудрено, что у миссис Монро еда не пропал дар речи. Набежавшие за текущий месяц лишнее двенадцать фунтов казались ей огромными деньжищами. Собственно, деньги и впрямь были не маленькими. Но старшие сотрудники Империал-Ярда, в принципе, на заработную плату никогда не жаловались. И Джейсон едва ли не впервые подумал, насколько существенна разница в доходах между представителями власти и рядовыми трудягами, вкалывающими сутками на заводах или ворочающих мешки в районе Пирсов. Почему-то ему внезапно стало стыдно. Стыдно, что он явно получает больше многих жителей города и может позволить себе то, что не по средствам среднему труженику. Стыд — чертовски неприятное чувство. Даже когда он беспочвенен. Джейсон мягко положил руку на маленькую ладошку миссис Монро и сказал:

— Джульетт, ради всего святого, не вздумайте волноваться по этому поводу. Я с радостью выплачу вам эти семьдесят два фунта и впредь буду платить столько же. И я не сбегу из вашего дома. Лучшего места жительства я и представить себе не могу. Меня здесь всё устраивает. И плата в том числе. Так что прекратите.

Миссис Монро беспомощно улыбнулась и хрипло сказала:

— Благослови тебя господь, Джейсон, ты на редкость добрый и отзывчивый мальчик. Признаться, я боялась, что повышение ренты напугает тебя, и ты захочешь съехать. А я так привыкла к тебе. Мне не надо других постояльцев, даже если они будут больше платить. Я бы с радостью снизила цену, но ты сам понимаешь, что сейчас…

— Миссис Монро, кажется, я вам всё сказал, — Джейсон повысил голос. — Вопрос закрыт. Я не собираюсь паковать чемоданы, и новая рента, клянусь, меня вполне устраивает. Надеюсь, больше вы не будете переживать из-за нескольких фунтов. Я бы осмелился вас попросить накрыть на мистера Крейга. Уверен, что он проголодался не меньше моего. И пора бы ему же появиться, а то всё остынет.

Когда дворецкий попросил Элен сходить за покупками на овощной рынок, девушка изрядно обрадовалась. Она не привыкла целыми днями сидеть взаперти. И отрезок времени с семи утра до двух пополудни в доме Гиллроев давался ей особенно тяжело. В эти семь часов она была предоставлена сама себе. Двойнята грызли гранит науки в престижной гимназии, а их нянька была вынуждена коротать время, слоняясь по огромному особняку. Эти семь часов для Элен Харт стали самым тяжким испытанием.

Утро каждого нового дня для обитателей старинного дома начиналось так же, как и предыдущее. Мистер Гиллрой, не завтракая, уезжал на работу. Элен будила детей, одевала, кормила их, а Уильям отвозил на паромобиле в гимназию. Катрин тоже не сидела без дела. Она либо распивала полдня чаи в гостиной, либо вызывала таксомотор и отправлялась на встречи с бесчисленными подругами. Иногда подруги приезжали в гости к ней. Шатнер бессловесной тенью периодически возникал то в одном, то в другом уголке огромного особняка. Иногда Элен казалось, что пожилой дворецкий умудряется быть в нескольких местах одновременно.

Стефан… Стефан мог быть где угодно. Иногда девушка замечала его, прячущимся в корзине с грязным бельём, иногда под кроватью в детской комнате, а то и притаившимся за кухонным буфетом. А бывало, что он бесследно исчезал, и тогда оставалось только гадать, где может находиться умственно отсталый паренёк. Оставаясь в доме вместе с дворецким и Стефаном, Элен чувствовала себя одинокой и всеми покинутой. И тут же начинала скучать по родным, да и, чего скрывать, по неугомонным двойняшкам, к которым успела привязаться всем сердцем.

В отсутствие хозяев, Шатнер по-прежнему не обращал на няню ни малейшего внимания, занимаясь своими личными, одному ему понятными делами. Как и обещала миссис Гиллрой, от Элен никто не требовал никаких дополнительных услуг. Её не заставляли подметать полы, выбивать ковры, перестилать постельное бельё в хозяйской спальне. Элен не стряпала на кухне, не проверяла почтовый ящик, не ходила в магазины. Все её просьбы позволить ей заняться домашней уборкой или разбитым во внутреннем дворике палисадником стойко игнорировались. И поэтому, оставаясь на эти долгие семь часов без своих подопечных птенчиков, она начинала отчаянно скучать.

Этот день поначалу ничем не отличался от трёх других, уже прожитых в особняке. Подъём в семь утра, сборы детей, рокот отъезжающих паромобилей, шикарного чёрного «Корвета» мистера Гиллроя и более скромного «Варгута», на котором ездил дворецкий. Элен заметила, что Катрин предпочитает таксомоторы или извозные дилижансы. Супруга Джеймса выбирала независимость и самостоятельность, всякий раз отметая предложения Шатнера доставить её, куда она пожелает. В этот день, Катрин, получив по телеграфу приглашение от старинной приятельницы пропустить чашку-другую чаю, закуталась в шелка и меховое манто, и ближе к обеду умчалась на таксомоторе. Стефан так и не дал о себе знать, Шатнер, выпроводив миссис Гиллрой, скрылся в недрах особняка, и Элен вновь осталась одна.

И когда спустя буквально несколько минут в детскую комнату, где Элен прибирала раскиданные по паласу игрушки, вошёл дворецкий и предложил съездить за овощами к ужину, её удивлению не было предела. Овощной рынок был совсем неподалёку от дома Гиллроев, на соседней улице. Денёк выдался тёплым и погожим, радуя безоблачным небом и радостным солнцем. И поэтому, не раздумывая, она согласилась. Дворецкий кивнул с невозмутимым выражением на каменной физиономии, словно он и не ожидал другого ответа и сказал, что отвезёт её на паромобиле. Элен, взвесив все за и против, вежливо отказалась. Идти было не далеко, солнечный денёк так манил, что она просто не могла себя заставить сесть в душную кабину пыхтящего железного монстра. Уж корзину с зеленью и картошкой она как-нибудь донесёт. Девушка она крепкая и выносливая, так что… Дворецкий молча, не проронив ни слова, выдал ей десять фунтов и корзину.