Загадка Эрменонвиля

Договор вступает в силу

Маркиз Жирарден не находил покоя, он расхаживал из угла в угол, размыш–ляя как бы поступить дальше.

— Мне надо взять рукописи к себе, — решил он. — Нельзя оставлять их старухе. Как не хочется вступать с ней в переговоры, но что поделаешь, надо!

С этими словами он направился в Летний дом, где не рассыпаясь любезностя–ми решил сразу перейти к делу.

— Мадам, вы обещали мне издательские права на произведения Жан — Жака, — сказал он. — Надеюсь, вы не забыли.

— Какое обещание? — искренне удивилась старуха, при этом все ее жирное те–ло вздрогнуло.

Жирарден не был глупцом и предвидел этот вопрос. Он улыбнулся, мысленно ругая струю мошенницу. Маркиз раскрыл папку, где лежала драгоценная бумага. Однако ее там не было. Жирардену стало дурно.

«Куда она делась!? — заволновался он. — Я же клал ее сюда! Она еще утром была тут!»

— Извините, мадам, — произнес он вежливо, — мне нужно вернуться в замок за документом, который освежит вашу память.

— Я подожду, — ответила старуха.

Ее обрюзгшее лицо расплылось в улыбке, которая не понравилась Жирардену. Он посмотрел на Терезу, скромно сидевшую в уголке за вышиванием. Но даже по ее флегматичному лицу можно было прочитать волнение.

«Неужели эти кошелки меня обули! — испугался маркиз. — Они выкрали бума–гу? Но как?»

Не попрощавшись, Жирарден пулей вылетел из домика. Он мгновенно добе–жал до замка и принялся шарить в кабинете, в комнате, на кухне — везде, в поис–ках драгоценной бумажки. Весь замок включился в поиски документа. Но, не–смотря на все усилия, бумагу не нашли, и бедняга Жирарден вернулся к Лавассер не солоно хлебавши.

— Надеюсь, вы нашли документ? — ехидно спросила она.

— Увы, нет, — ответил он. — Но, полагаясь на вашу порядочность, мадам, я могу потребовать обещанные мне издательские права?

— Безусловно, маркиз, вы были так добры к нам. Вы можете разделить права на рукописи со мною и дочерью, но при условии…

— Конечно! Как же без этого! — не выдержал Жирарден.

— Я попрошу всего лишь двести луидоров!

«Старая ведьма! Так она у меня все деньги высосет! — пробормотал маркиз, составляя новую бумагу. — Уж за этим документиком я буду смотреть внима–тельней!»

— Можете придти в любое время и попросить у меня обещанные деньги, — произнес он, когда бумага была подписана. — А я забираю рукописи к себе!

— Не забывайте и о наших правах на рукописи, — напомнила Лавассер.

— Будьте покойны! — кивнул маркиз.

«Как же забудешь тут, ты каждый день будешь напоминать мне об этом!» — подумал он.

— Благодарю вас. Кстати, мне кажется, что в этом новом произведении моего зятя отсутствуют первые главы.

— Вы говорите, что их мог кто–то украсть?

— Нет, не думаю… скорее всего, я ошибаюсь…

Маркиз пожал плечами, поклонился и вышел, прижимая к груди драгоценные рукописи, которые достались ему с таким трудом.

Наступил вечер. Мадлен приняла ванну и решила прилечь.

— О чем вы сейчас думаете? — спросила она Робеспьера.

— Я пытаюсь разобраться, что за людей мы подозреваем, вникнуть в сущность их характеров. Маркиз, например. Умный осторожный человек, готовый достиг–нуть до любой цели. Особенно его интересует слава, что указывает на его тще–славие. Его сын Фернан другой человек. Он никогда ничего не добился сам и пользуется готовыми отцовскими достижениями. Фернан труслив, не очень умен, любит похвастать своим знатным происхождением. Мадам Лавассер, как я понял, женщина умная и суровая. Несмотря на возраст она хорошо соображает и умеет действовать. Такая дама своего не упустит. Ее дочь Тереза, полная ей про–тивоположность. Она флегматична, равнодушна ко всему, заботиться только о своей внешности, думать не любит. Сержант Рену военный романтик. У есть не–го тяга к приключениям. От матери он унаследовал упорство и целеустремлен–ность. Рену может убрать препятствие любой ценой. К тому же черта корысто–любия ему тоже досталась.

— Макс, давайте не будем об убийстве! Сейчас такой чудный вечер.

Мадлен села рядом с ним. Она обвила его шею руками и поцеловала.

— Вы отдаете себе отчет в том, что делаете? — спросил Робеспьер, у которого уже закружилась голова.

— Конечно, — засмеялась она. — Я в вас влюбилась… не знаю почему…