Забавы колдунов. Часть вторая

Глава 23 В море

Утром, чуть свет, мореход разбудил своих пассажиров и отвёл на ладью. Адели выделили место под пологом, где она была как в каютке, а мужчинам предстояло спать на палубе. Помощников у Трофима Северьяновича не было. Как он управлялся со своим судёнышком один, Адель не могла понять, ведь надо было ему когда-нибудь и спать. Или он закреплял руль? Иван не был знаком с морской наукой, но был понятлив и быстро научился выполнять отдельнве команды и стоять у руля. Впрочем, мореход, ориентирующийся ночью по звёздам, а днём по солнцу, предпочитал сам править, отдавая руль неумелому помощнику лишь на время отдыха.

Адель уже была немного знакома с морем, даже помогала моряку Джону, но люгер сильно отличался от ладьи морехода, и она не лезла со своей помощью, предпочитая готовить нехитрую еду, убирать, мыть небольшой запас посуды и делать всё, о чём её попросят.

Красавчик обнаружил, что ему абсолютно нечего делать на странном плавучем сооружении. Здесь не то что бегать, а ходить-то было негде. Приходилось всё время опасаться, что ему невзначай наступят на лапу. Волк страдал весь первый день плавания и лишь на следующее утро кое-как приспособился к существованию на море.

— Это ещё хорошо, что у тебя нет морской болезни, — утешила его Адель.

— Это ещё что такое? — заинтересовался Красавчик.

— Это когда укачивает, тошнит и жить не хочется.

— Мне хочется.

Узнав, что существует такая напасть, он сразу приободрился.

Трофим Северьянович был молчалив и держался сурово, но в мелочах то и дело проскальзывала забота и доброта. Своих пассажиров он никогда не хвалил, принимая их работу как должное, но и не ругал, если они допускали ошибки. Впрочем, Иван быстро к нему приспособился и не испытывал трудностей в общении.

Прошли два дня, а ладья под слабым ветром неспешно продвигалась на восток.

После обеда мореход позвал Ивана переставить парус, потому что ветер поменялся, а Адель убрала остатки еды, вымыла посуду и встала у борта, чтобы полюбоваться морем. Её внимание привлекли какие-то тёмные точки в волнах.

— Трофим Северьянович! — закричала она. — Что там в волнах?

Мореход вгляделся в указанном направлении.

— Это акулы, — объяснил он. — Их восемь.

— А для нас они не опасны, Северьяныч? — спросил Иван.

— Мы им, вроде, ни к чему, — ответил мореход. — Ладья несъедобна.

Адель подумала, что съедобно содержимое ладьи, но вслух этого не сказала.

Время шло, а акулы не только не исчезли, но, наоборот, их стало больше. Их плавники бороздили воду уже возле самой ладьи. Акулы плавали вокруг судёнышка, иногда его задевая. Мореход хмуро поглядывал на них, но ничего не говорил. Красавчик с беспокойством прислушивался, чувствуя опасность.

Когда акул стало так много, что море приняло тёмный цвет, их поведение изменилось. Они стали чаще задевать за ладью, а потом принялись её толкать, налетая на неё рылом.

— Что на них нашло? — удивился мореход. — Никогда так себя не вели.

А акулы вдруг, как по команде, со всех сторон набросились на ладью, с размаху на неё налетая. Пока слышался только глухой непрерывный стук, но Адель боялась, что может послышаться и треск.

— Они словно взбесились! — вскричал Трофим Северьянович. — Адель и Красавчик, к борту не подходите, иначе вы можете выпасть в море. Вишь, как встряхивает! А мы с тобой, Иван, поработаем острогами.

Он достал две остроги, подал одну молодому человеку и показал, как ей пользоваться и за что держаться, чтобы не быть сброшенным в воду.

— Ты, главное, её не кидай. Бей в них, но помни, что нам надо лишь отбиться от них, а не заготавливать их впрок. Не старайся их добивать. Ранил — и довольно. Она и сама уплывет, или её съедят её же товарки. Бей каждый раз в новую, в ту, что поближе.

— Понял. Положись на меня, Северьяныч.

Адели было неловко бездействовать, когда двое мужчин отбивались от смертельной опасности.

— Я тоже могу чем-нибудь в них тыкать, — предложила она.

Мореход с очень большим сомнением вручил ей какую-то пику.

— Стой здесь, держись вот так и бей куда придётся. Главное, не перегибайся через борт.

Красавчик возбуждённо следил за людьми. Здесь он не мог им помочь, а его грозные клыки акулы не могли видеть.

Адель с размаха ткнула пикой в ближайшую акулу. Кажется, та даже не почувствовала укол. Тогда девушка нанесла удар посильнее. Акула дёрнулась и отплыла прочь, а на смену ей подоспели три другие. Адель размахнулась и нанесла удар первой же попавшейся рыбине. Она только и делала, что поднимала и опускала пику, и не знала, приносит ли пользу своими действиями, потому что хищниц не уменьшалось, но это было единственное, что она могла сделать.

Вдруг раздался треск, и пика обломилась. Адель с испугом убедилась, что попала пикой в пасть акуле, и та попросту перекусила деревянный стержень. Тогда девушка стала с силой тыкать в акул обломком, благо он был достаточно длинным. Нанести серьёзную рану она не могла, но неприятные, болезненные ощущения отпугивали некоторых рыбин.

Мореход с Иваном били акул, конечно же, сильнее, чем девушка, но хищниц, казалось, становилось всё больше. Место одной раненой или убитой акулы, занимали сразу две, а то и три новых. Но всё-таки действия людей отвлекали акул от нападения на ладью. Удары в её борта и днище не прекращались, но они не были так страшны, как вначале. Однако каждый из защищавшихся думал о том моменте, когда силы иссякнут и они не смогут бить противника острогами и пикой.

К ночи люди совершенно вымотались, но продолжали бороться. Удары стали слабыми, но продолжались, пока из руки измученного Ивана не была вырвана острога.

— Передохнём, Ваня, — решил мореход. — Адель, прекращай борьбу.

Девушке больше всего хотелось сейчас лечь, но она пересилила себя и принесла к ужину солёной рыбы. Непослушными пальцами они её чистили и с жадностью ели, запивая водой, а ладья содрогалась от страшных ударов, и каждый гадал, когда дерево не выдержит этого натиска.

Вдруг удары прекратились.

— Что за чудеса? — удивился Трофим Северьянович и встал, чтобы поглядеть на причину.

Иван и Адель, забыв про усталость, поспешили к борту. Акулы уплывали прочь, перестав атаковывать ладью.

— Что их испугало? — спросил Иван.

Мореход долго молчал, оглядывая море.

— Дельфины, — сообщил он. — Очень большая стая дельфинов.

Адель удивилась.

— Разве акулы боятся дельфинов? — спросила она. — Я думала, что это безобидные животные.

— Они не нападают на человека, — объяснил мореход. — Но зубы у них очень острые, и они могут нанести опасные раны. Акулы предпочитают не связываться с дельфинами, тем более, что их намного больше.

— А вдруг они нападут на нас? — спросила девушка.

Мореход ничего не ответил. Он впервые, находясь в ладье, подвергся нападению акул и решил не предугадывать намерений дельфинов. А они уже окружили ладью и принялись прыгать и резвиться вокруг неё, высовывая из воды добродушные улыбающиеся морды. Адель, видевшая их только на картинках, любовалась ими и удивлялась их весёлым играм. Иван поднял Красавчика на руки и показал ему их спасителей. Волк остался доволен увиденным.

Дельфины охраняли ладью всю ночь и всё утро и только к полудню дружно поплыли к северу.

— До свидания! Спасибо! — крикнула им вслед Адель.

— Жалко, что уплыли, — сказал волк, вновь поднятый Иваном на руки. — Хорошие зверята.

Мореход лишь головой покачивал, удивляясь случившемуся.

— Сколько лет хожу в море, а таких чудес не видывал, — признался он.

Адель рассказала про своё плавание на "Бесшабашном", ожившую носовую фигуру, Морского Монаха, Клабаутерманна, Летучего Голландца и прочие невероятные приключения.

— Видно, кто-то очень не хочет, чтобы ты добралась до своей цели, Адель, — заключил мореход, — раз насылает на тебя такие напасти. А тут ещё и нападение стаи акул. Но кто-то и помогает тебе. Думаю, что мы встретим ещё немало испытаний на своём пути, но тем больше нам чести, если мы их преодолеем.

День был спокойным, и люди успели хорошо отдохнуть, что было очень кстати, потому что на следующее утро мореход озабоченно оглядывал небо и море, проверял с помощью смоченного пальца направление и силу ветра и качал головой.

— Как бы не было шторма, — проговорил он, наконец.

Весь день всех томило неясное предчувствие какой-то беды, но Адель не замечала видимых признаков надвигающегося шторма. Лишь к вечеру сначала горизонт затянуло тучами, потом тучи застлали всё небо, море заволновалось, а затем неожиданно и хлёстко ударил ветер. Он всё крепчал, порывами налетая на судёнышко, а мореход, заранее уменьшив парусность, умелой рукой управлял ладьёй. Иван старательно выполнял все указания бывалого человека.

Ночью разразился ужасающий ураган. Ветер так гудел, свистел и грохотал, что уже одни эти звуки могли бы наполнить ужасом самые смелые сердца, но он ещё набрасывался на хрупкое судёнышко, трепал его, заставляя содрогаться и крениться на борт, бросал из стороны в сторону, потом вдруг оставлял его в покое, но лишь затем, чтобы с ещё большей яростью терзать ладью.

Адель чувствовала свою никчёмность, полную неспособность помочь мужчинам бороться с ураганом. Ей было жутко и каждый раз, когда ладья скользила с гребня волны в глубокую впадину, она думала, что это конец и сейчас море их поглотит. Красавчик, забившийся в укромный уголок, даже не смел высовываться. Девушке тоже очень хотелось куда-нибудь спрятаться, но, наверное, это было бы ещё страшнее.

Трофим Северьянович стоял у руля и продолжал управлять своим судном. Адели казалось немыслимым, что возможно остаться в живых в такой ураган, а лицо у морехода было спокойным, словно всё это было для него самым обычным явлением.

Девушка чувствовала, что у неё болит всё тело от толчков и ударов о разные предметы, на которые её бросало. Она увидела, как мореход что-то объяснил Ивану, а потом передал ему руль. Теперь правил молодой человек, а Трофим Северьянович давал ему указания. Убедившись, что ученик усвоил все наставления, он оставил его одного, подошёл к Адели и особенно ласково на неё посмотрел.

— Надеюсь, ты не боишься, Адель? — спросил он. — Обычный шторм. Из-за того, что судёнышко маленькое, кажется, что это невероятная буря. Мне не раз приходилось переживать подобное. А где Красавчик?

Девушка показала на уголок, куда забился волк.

— Я здесь, — подтвердил он, но вылезать не стал.

— Ну и лежи себе там, если хочешь, — решил мореход. — А я пока поем и посплю, пока ветер не разгулялся.

Он наскоро поел, лёг и тотчас же уснул. Адель позавидовала его способности засыпать по собственному желанию. Сама она часто из-за волнений не могла заснуть. Но неужели Трофим Северьянович считает ветер слабым? Что же с ними будет, если он ещё усилится? Её утешало только заверение морехода, что ему не раз приходилось переживать такой шторм. И то, что он лёг спать, тоже утешило. Если бы им грозила опасность, он бы сейчас был у руля.

Ветер, и правда, усилился. Прежние порывы, приводившие девушку в ужас, казались ей теперь покоем. Ладью бросало с волны на волну и сбоку на бок, словно игрушку. Было невозможно понять, каким образом она оставалась на плаву. Мореход проснулся, что-то сделал с парусами и принялся командовать Ивану, куда направлять ладью, чтобы её не опрокинуло. Когда ураган стал бушевать во всю силу, он сам принял управление. Иван, усталый, державшийся на ногах только из-за чрезвычайного возбуждения от опасности, немного отдохнул, поел и поспал.

Адель не могла, по примеру волка, спрятаться в укромное местечко, но она всё же забилась в уголок, чтобы её меньше швыряло из стороны в сторону, грозя перекинуть через борт. Она уже столько раз переходила от отчаяния к надежде, что уже не могла остро реагировать на броски судёнышка. Раз мореход и Иван продолжают управлять ладьёй, значит, бороться с ураганом можно.

Ветер бушевал всю следующую ночь. Адель не могла заснуть, но была в состоянии полузабытья. Она слышала новые звуки, похожие на отдалённый гул и грохот, но не могла и не пыталась их объяснить. Трофима Северьяновича тоже, по-видимому, беспокоил этот дополнительный шум, потому что лицо его стало каменным.

Когда Иван пришёл, чтобы наскоро поесть и отдохнуть, Адель спросила, что это за шум. Причём этот короткий разговор вёлся на повышенных тонах, потому что приходилось перекрывать рёв ветра.

— Что там гремит? — прокричала Адель.

— Нас несёт на берег! — проревел в ответ Иван.

Сначала девушка не придала значения этому известию, но потом сообразила, что при крепком ветре и волнении их может с такой силой швырнуть на берег, что в живых никого не останется, а если берег, к тому же, скалистый, то гибель будет неизбежна. Ей стало жутко, но от неё ничего не зависело. Она способна помочь мужчинам лишь тем, что не будет им мешать и выражать свой страх. Ей оставалось лишь взять пример с Красавчика, который лежал себе тихонько в своём убежище и никому не мешал своими переживаниями.

— Ничего, Адель, мы выстоим! — прокричал над её головой мореход. — Шторм уже идёт на убыль!

Этого девушка не заметила, но ей очень хотелось верить, что Трофим Северьянович прав. Через силу она улыбнулась и кивнула.

— Красавчик всё там же? — спросил мореход.

— Там. Он не вылезает, — подтвердила Адель.

Мореход кивнул одобряюще и вернулся на своё место.

Томительно текло время, ураган бушевал, а ладья упрямо держалась на волнах. Потом, незаметно для Адели, ветер стал стихать, изменил направление и подул от берега. Волны всё ещё вздымались горами, но их движение стало упорядочнее. Постепенно волнение улеглось, ветер потерял свою силу, а ладью перестало швырять из стороны в сторону.

Красавчик неуклюже выбрался из своего уголка.

— Вроде, мы не потонули? — спросил он.

— Не потонули, — радостно сообщил совершенно измученный Иван.

Адель, пересиливая слабость, предложила ему поесть, но молодой человек покачал головой, глотнул воды, лёг и сейчас же уснул. Девушка не заметила, как сама провалилась в глубокий сон.

Когда Адель проснулась, она обнаружила, что на месте Ивана спит Трофим Северьянович, а молодой человек правит ладьёй. Когда они поменялись местами, она не знала. Чувствуя свою бесполезность, Адель решила заняться единственным доступным ей делом и приготовила обед. Сначала поели проснувшийся мореход и Красавчик, а потом — Иван и она сама. Жизнь возвращалась в свою колею, и ветер, дувший от берега, значительно её облегчал. Ураганом их отбросило назад к самому берегу, и теперь они должны были заново проделать тот же путь.

Два последующие дня они отдыхали и восстанавливали силы после борьбы с ураганом. Этому способствовал попутный ветер. Часто мореход закреплял руль, и ладья шла сама, погоняемая ровным ветром. Все почувствовали, что за два дня отдыха силы и бодрость вновь к ним вернулись. Только Красавчик иногда вспоминал ужас, который пережил и сделал вывод, что морскому волку приходится хуже, чем лесному, а тем более городскому. Ему очень не хватало движения, но он терпел.

— А вон какая-то скала, — указал Трофим Северьянович на какое-то пятнышко на горизонте. — Для острова, вроде, ещё рано.

— По-моему, это облако или туча, — сказал Иван.

Адель вообще ничего не увидела, поэтому не стала делать предположений.

— Или остров, или туча, — согласился волк и с мореходом и с Иваном.

— Нет, это вершина скалы, — покачал головой Трофим Северьянович. — Я-то лучше знаю. Мы идём туда, так что скоро увидим, откуда взялась эта скала.

Через полчаса Иван согласился, что они направляются к скале, а Адель наконец-то разглядела далёкое тёмное пятно.

— Какая-то странная скала, — пробормотал мореход, напряжённо всматриваясь вперёд. — Видал я скалы необычных форм, но такой ещё ни разу не видел.

Он не отрывал глаз от необычной скалы, а потом побледнел и начал поворачивать ладью, чтобы избежать с ней встречи. Он выкрикивал команды Ивану, и недоумевающий молодой человек торопливо их выполнял. Было похоже, что мореход испугался скалы.

Красавчик встал на задние лапы и всмотрелся в скалу. Его шерсть поднялась дыбом, а из горла вырвался какой-то вопль.

— Что случилось? — не выдержала Адель.

— Это не просто скала, — запинаясь, проговорил волк. — Она движется. Она идёт к нам.

Адель была знакома с Чёртовыми скалами, но никогда не видела, чтобы скала "шла".

— Он приближается, — бормотал мореход. — Он идёт быстрее нас.

Потом и Адель разглядела, что по морю, действительно, шла скала, имевшая форму, напоминающую человека. У неё была уродливая голова, руки-колонны, ноги-глыбы, гигантское туловище. И это чудовище брело по морю прямо к ним, с натугой переставляя ноги. Оно приближалось, явно выбрав своей целью их ладью.

Трофим Северьянович указал Адели и Красавчику место, куда они должны были сесть и не вставать, чтобы не мешать, а сам взял острогу и вторую передал Ивану.

Человек-скала подошёл совсем близко. Мореход откинулся назад, размахнулся и бросил свою острогу. Она с силой ударилась о камень, отскочила от него и упала в море. Оружие Ивана тоже не причинило каменному чудовищу никакого вреда. Громадная неправильной формы голова без лица наклонилась, словно всматриваясь в пассажиров ладьи. Потом каменный человек выпрямился и стал поднимать ногу, чтобы раздавить судёнышко. Иван схватил заветный камень и швырнул его в чудовище, но камень, не долетев до туловища, стал падать в море. Адель с ужасом видела, как их единственное спасение безрезультатно летит вниз. Но чудовище уже подняло ногу над уровнем моря, и камень ударился о громадную ступню. Сразу же по камню прошла трещина, и ступня отвалилась. Потом стали крошиться ноги, туловище, и человек-скала рассыпался на куски и скрылся под водой, подняв волнение и даже устроив водоворот, к счастью, неопасный для ладьи.

Мореход вытер пот со лба, а Иван, отчаявшийся было при своём промахе, перевёл дыхание.

— Я думал, что всё пропало, — признался он.

— Не всё, а все, — уточнил Красавчик. — Ужасная жизнь на этом море. Пожалуй, я больше не хочу быть морским волком. Вот спасём жениха Адели, и больше я ни в какое плавание не пойду.

— А если Иван пойдёт в плавание? — спросила Адель, с трудом заставив себя говорить и чувствуя, как непослушны губы и язык.

Волк насупился, подумал и признался:

— Тогда пойду и я. Побуду морским волком ещё раз.

— Спасибо, Красавчик, что не оставляешь меня одного, — поблагодарил Иван.

— Я таких чудовищ ещё не видывал, — сказал Трофим Северьянович. — Хорошо, что он рассыпался. Но я не понял, от чего он рассыпался? Ты что-то в него бросил, Иван?

— Заветный камень, — объяснил Иван.

Он рассказал, что это за камень и как им достался.

— Вот уж повезло, так повезло, — решил мореход. — Ступай, Иван, со мной, надо переставить паруса. Поворачиваем на прежний курс.

Жизнь на ладье пошла прежним порядком. Мореход и Иван сменяли друг друга на вахтах, Адель готовила еду и мыла посуду, а Красавчик обнаружил, что и здесь можно не только сидеть и лежать, а двигаться. Он часто вставал на задние лапы и так стоял, а потом под руководством Адели стал учиться ходить на задних лапах. Оказалось, что волк прекрасно удерживает равновесие. Иван всячески поощрял его, а мореход только головой качал и посмеивался.

Ветер по-прежнему благоприятствовал мореплавателям, так что ладья спокойно плыла вперёд. Потом судёнышко ускорило ход, и его стало меньше качать.

— Мы попали в попутное течение, — объяснил мореход. — Если оно не изменит направления, то принесёт нас прямо к острову.

На следующий день мореход признался:

— Настолько хорошо идём, что даже не верится: и ветер попутный, и течение.

Адель поняла, что мысленно он добавляет: "Даже тревожно".

Самой ей часто становилось тревожно, потому что она приближалась к острову колдуньи Маргариты. После долгих странствий она, наконец, у самой цели. Но если противная старуха посылала ей столько испытаний, когда она была далеко, то что же она приготовит ей на своём острове? И где на этом острове ей искать Франка?

Но до земли надо было ещё доплыть, и Адель поняла это через день.

Небо было безоблачным, ветер и течение гнали ладью в нужную сторону. Мореплаватели в полном составе собрались к обеду. Адель заранее разделала рыбу и напекла лепёшек. Волк, как это было в его обычае, проглотил свою порцию, а люди принялись есть неторопливо, смакуя каждый кусок. Вдруг Красавчик с рычанием вскочил на ноги.

— Что случилось? — спросили все.

Через борт ладьи переваливалось что-то большое, гибкое и бесформенное. Мореход вскрикнул и бросился за оружием. Он достал топорики для себя и Ивана, а Адели передал острогу.

— Руби, Ваня! — закричал он. — Адель, коли его!

Гибкая масса всё переливалась внутрь, и люди принялись её рубить и колоть. Адель поразилась, что острога входит в эту плоть, а видимого вреда не приносит. Топоры били по ней, кромсали её, терзали, пока не перерубили.

— Оглянитесь! — закричал волк.

Через другой борт переливалась другая масса, а чуть поодаль показалась ещё одна, и ещё.

— Берегитесь присосок! — предупредил мореход. — Красавчик, держись от щупалец подальше!

"Щупальца, — подумала девушка. — Это же осьминог. Чудовищный осьминог".

Да, это был осьминог. Он обхватил ладью своими щупальцами и всё дальше переливал их внутрь. Люди с ожесточением рубили эти гибкие отростки, но дело продвигалось туго. Однако действия людей причиняли осьминогу беспокойство, потому что он начал раскачивать ладью. Качнул влево, качнул вправо и перевернул. Все очутились в воде. Иван, мореход и волк быстро выплыли на поверхность, а Адель чувствовала, что всё больше погружается в море. Но страх не успел затмить её сознание, как какая-то сила подняла её на поверхность. Это Трофим Северьянович первым делом подумал о ней, когда падал в море и видел, что девушка погрузилась в воду не так далеко от него.

— Адель! — раздался крик Ивана.

— Она здесь, со мной, — отозвался мореход. — Где волк?

— Здесь, — сказал Красавчик. — Плыву к вам. Оказывается, я умею плавать. Но всё равно плавать на лебедях удобнее.

Все четверо собрались вместе.

— Что теперь делать? — спросил Иван.

— Этот чёрт утянул ладью в глубину, — объяснил мореход. — Хорошо, что он сразу ушёл вниз, а то запросто мог бы нас переловить.

Адель подумала, что осьминог ещё успеет это сделать, если раньше они не потонут.

Их положение было безвыходным, но каждое живое существо до конца борется за существование, поэтому они держались на поверхности воды, насколько хватало сил. Адель имела опору в плече морехода, а Ивану в конце концов пришлось поддерживать волка. Было ясно, что, когда и мужчины потеряют силы, они, все четверо, пойдут ко дну.

Время шло, но Трофим Северьянович и Иван продолжали медленно плыть по течению, не столько чтобы продвигаться вперёд, сколько потому, что так было легче держаться на поверхности. Адель была уже в полуобморочном состоянии, а Красавчик бессильно лежал на руке Ивана.

— Может, нас подберёт какой-нибудь корабль? — предположил молодой человек.

— Может, — неопределённо ответил мореход.

Они продержались до вечера, а потом почувствовали, что их покидают силы. Вслух они ничего не сказали, но переглянулись понимающе. Каждый держался уже только на воле.

Первым начал захлёбываться мореход. Он ушёл под воду с головой, вновь выплыл, опять глотнул воды и начал тонуть, всё ещё поддерживая девушку, но уже под водой. Иван хотел ему помочь, но почувствовал, что ему в горло попадает вода, а перед глазами расплываются радужные круги. Сознание покинуло его.

— Очнись, Иван, — послышалось ему сквозь туман.

Он с трудом открыл глаза и обнаружил, что лежит на какой-то гладкой поверхности, а Трофим Северьянович похлопывает его по щекам.

— Вставай и приведи в чувство волка, а я займусь девушкой, — велел мореход.

Иван думал, что не сможет заставить себя встать, но он встал и принялся тормошить Красавчика, переворачивать с боку на бок, даже делать ему искусственное дыхание. Постепенно волк пришёл в себя.

Мореход привёл в чувство Адель. Девушке было очень плохо.

— Где мы? — слабым голосом спросила она.

— На спине кита, — объяснил мореход. — Очень большого кита. Гигантского кита. Если бы он не подплыл под нас и не поднял на своей спине над водой, мы бы уже были на дне морском.

Они почти не могли говорить, настолько ослабли, и лежали на спине кита совершенно неподвижно, не в состоянии даже шевелиться. Лишь через несколько часов они почувствовали, что начинают осознавать окружающее.

— Что нам делать дальше? — спросила Адель.

— Ждать, — подсказал Иван.

— Да, ничего другого нам не остаётся, — подтвердил мореход. — Кит несёт нас на себе и, может быть, доставит на какую-нибудь землю, а оттуда мы доберёмся до нужного нам острова. Но есть надежда, что кит донесёт нас до цели, ведь он плывёт на запад. Подождём. А пока отдыхайте и набирайтесь сил.

Красавчик совсем оправился, принялся расхаживать по спине кита и даже попытался говорить с их спасителем, но тот молчал.