Командир 3 За гранью

Глава 9

Интерлюдия

— Арес, я требую чтобы мне позволили встретиться с переселенцем и рассказать ему всю правду о произошедшем! — чуть ли не орала раскрасневшаяся Афродита, яростно сверкая глазами. Арес, развалившись в удобном кресле, из-под прикрытых век долго наблюдал за ней и наконец с ленцой ответил:

— Требовать ты можешь все, что угодно, совет принял решение не помогать пришельцу, и на этом разговор окончен.

— Я не собираюсь помогать ему, но я обязана выполнить наши с ним договоренности до конца, и даже совет не может мне это запретить.

— Ты выполнила эти ваши договоренности и помогла ему переродиться, как и обещала, поэтому прекращай истерику и забудь об этом разумном.

Афродита на эти слова отреагировала неожиданно спокойно и ответила. уже не повышая голоса:

— Нет, это не так. Мы договорились, что после перерождения он попадёт в здоровое тело, а из-за моей ошибки ему досталась дефектная оболочка, которую из-за энергии, затраченной на создание ключа, излечить не удалось. Соответственно, свою часть договора я выполнила не до конца. Арес, я не прошу позволить мне излечить его, я понимаю, что проигнорировать решение совета мне никто не даст. Но предупредить его я обязана, и ты не в праве это отрицать.

— Боишся карму замарать? — со смешком уточнил Арес.

— Карма здесь ни при чем, а вот репутация… Ты и сам знаешь, как может отразиться на мне из-за нарушения условий соглашения.

— Это да, неприятно, — уже задумчиво ответил он. — Ладно, на встречу я тебе добро дам, только имей в виду: никакого воздействия, только разговор. Один разговор, и после него ты забываешь о существовании этого разумного.

— Договорились. Чтобы ты был спокоен, предлагаю тебе отправиться со мной.

— Нет, некогда мне заниматься такими глупостями, поэтому сама. Но говорю ещё раз и подчеркиваю: только разговор. Если будет замечено хоть какое-то воздействие, репутация, о которой ты так печешься, рухнет ниже нижнего, это я тебе гарантирую.

Конец интерлюдии.

Я по совету старшины и правда решил маленько отлежаться, тем более что чувствовал себя очень не очень. Как-то даже перекачиваемая энергия не то чтобы сильно помогала. Боль, конечно, чуть ослабла, но не настолько, чтобы её можно было спокойно терпеть.

Добравшись до места и упав на кровать, я первым делом в предвкушении перешел в бестелесное состояние и чуть не взвыл от разочарования. Максимум, на что я сейчас был способен, это перемещаться в радиусе метров пяти от тела, что совсем уж ни о чем. Одно только радует: голова в этом состоянии не болит, и можно в спокойной обстановке немного подумать о сложившейся ситуация, которая пока не особо радует.

Прежде всего я решил подумать о том, как бы мне быстро прокачать способность, не прибегая к поглощению энергии души. Так-то чем чаще я пользуюсь этой фишкой, тем быстрее увеличивается радиус действия, но это на самом деле слезы. Этот способ очень медленный и печальный, поэтому в ближайшей перспективе он не особо подходит. И тут возникает вопрос: как без энергии души в принципе можно сформировать ядро и прокачать каналы? Простое применение моей способности, каким бы упоротым оно ни было, здесь не поможет, а другого способа я не знаю. Вот и как в таком случае не увлекаться поглощением энергии душ, о чем меня предупредил Арес, как по-другому решить проблему? Вообще непонятно.

Эти мои размышления перебила неожиданно появившаяся рядом Афродита, которая прямо со старта затараторила:

— У нас мало времени, поэтому слушай и не перебивай. Это последняя наша встреча в этом мире, поэтому я сразу хочу попросить прощения за то, что не выполнила свое обещание в полном объеме. Из-за того, что я по ошибке применила не тот артефакт, у тебя есть проблемы с доставшимся тебе телом. Дело в том, что реципиент, в тело которого ты вселился, был смертельно болен, а энергия, которая должна была пойти на излечение, использовалась для формирования так называемого ключа. Говоря проще, если ты быстро не найдёшь способ справиться с болезнью, умрёшь, притом в обоих мирах сразу. Собственно, это я и хотела до тебя донести как можно быстрее — ещё и потому, что наши старшие запретили в дальнейшем как бы то ни было тебе помогать. Если не станешь терять время, сможешь сам себя излечить, но сделать это будет неимоверно сложно.

Дождавшись, пока Афродита закончит, я спросил:

— Можешь ответить на несколько вопросов?

— Да. Мне запретили помогать, но поговорить с тобой я могу, — ответила она с хитрой улыбкой, как будто намекая не стесняться и задавать вопросы на любую тему, чем я, естественно, и поспешил воспользоваться.

— Арес сказал, что развиваться при помощи энергии душ не стоит, как ещё это можно делать?

— Учись переходить на более тонкие слои бытия, и там сам поймёшь, как это делать. Только будь осторожен, там не так безопасно, как кажется на первый взгляд.

— Второй вопрос: насколько опасна болезнь и сколько у меня есть времени?

— Злокачественная опухоль, если ничего не делать, могу дать не больше года.

— Этот не раз уже упомянутый ключ: можешь об этом рассказать подробнее, чего от него ждать?

— Это сложный вопрос, ответить на который коротко не получится, да я и не все об этом знаю. Если коротко, то ключи, связав между собой две вселенные, в девяностах процентах случаев погибают в обоих мирах, и на месте их гибели возникают порталы, которыми при стечении определенных условий смогут пользоваться живущие в этих вселенных разумные. Почему ключи гибнут, я точно не знаю, но вроде, чтобы они выжили, вселенных, в которых оперирует ключ, всегда должно быть нечётное количество. Говоря другими словами, прежде чем возвращаться в мир, куда ты так стремишься, тебе стоит побывать ещё в одной вселенной. Извини, но я точно не знаю, так ли это, просто слышала что-то подобное очень давно, ещё в начале обучения…

Афродита явно хотела ещё что-то добавить, но не смогла. Она внезапно напряглась, кивнула чему-то и произнесла каким-то ровным, равнодушным голосом:

— На этом все, прощай. И удачи тебе.

После чего мгновенно исчезла.

Я же только и успел подумать: «что-то слишком много всего для меня одного». И тут меня тоже без моего желания потянуло обратно в тело. Теперь у меня не только крошечный радиус действия, время пребывания в бестелесном состоянии тоже оказалось совсем уж мизерным.

Сразу навалилась головная боль, и я вместо того, чтобы обдумать сказанное Афродитой, начал активно перекачать в голову энергию. Одновременно не поленился раздеться, всё-таки мало приятного лежать во влажной от пота одежде. Увлекся я в итоге спасением от головной боли. Сосредоточился так, что сам не понял, как уснул, и проспал до самого утра.

Разбудил меня крик дневального незабвенным:

— Рота, подъем!

Я на автомате подорвался и начал одеваться, удивившись, что проснулся только утром. Всё-таки наверняка вечером, когда рота вернулась в распоряжение, шум был немалый, и странно, что он меня не разбудил. Видать, вчера мне прилетело даже больше, чем я думал.

Сейчас, кстати, голова тоже побаливала. Не так, как вчера, но отголоски этой боли были уже какие-то ноющие.

Я по привычке качнул в голову энергию и направился вместе со всеми на улицу строиться для зарядки.

На выходе меня сразу выцепил старшина, который стоял чуть в стороне в компании троих командиров в непонятных званиях.

Эти трое так же, как и старшина, были одеты только в брюки и сапоги, по которым я и определил их принадлежность к командномуу составу.

Старшина буркнул что-то вроде «с нами будешь заниматься» и легкой трусцой направился в сторону спортплощадки.

Я уж грешным делом подумал, что обойдётся без бега, но нет, пробежали мы мимо площадки и, чуть увеличив темп, понеслись дальше.

В общей сложности бегали минут сорок, и мне пришлось направлять энергию ещё и в ноги и лёгкие, иначе я не смог бы выдержать и такой относительно щадящей нагрузки, а так с горем пополам справился. В процессе мы, нарезав приличный круг, вернулись к спортплощадке, где старшина, кивнув на турники, произнес:

— Иди, потягай железо, повиси на турнике, тебе надо привести себя в порядок, а то не пограничник, а какое-то недоразумение.

Я на это только плечами пожал и отправился подтягиваться, глупо спорить об очевидном, я и правда выгляжу так, будто меня голодом морили.

Подтягиваясь, а вернее всеми силами пытаясь это делать, я вместе с тем наблюдал за старшиной и его компанией. Они, разбившись на пары, начали имитировать рукопашный бой с элементами борьбы. Спарринговали не всерьёз, но и не совсем понарошку, нанося друг другу время от времени вполне приличные удары.

Глядя на все это, я задавался вопросом: а что, собственно, произошло вчера во время схватки со старшиной?

Вот совсем не казались мне эти четверо такими уж непобедимыми бойцами, и я вполне мог бы схлестнуться на равных с любым из них, но вчера меня старшина выключил, будто я дите малое.

Кстати сказать, я, наблюдая за схватками, так и не смог понять, что у старшины за школа боя такая, мягко сказать, необычная и не похожая на манеру его товарищей. Удары руками он наносил вполне себе боксерские, ногами больше не бил, а обходился подсечками, а вот в борьбе вёл себя как паук, окутывающий жертву всеми конечностями. Никаких болевых или удушающих приёмов в его исполнении я не увидел, и тем не менее противники, попав ему в руки, почему-то торопились сдаться. Странно и непонятно все это выглядело, но мне пока было не до выяснения тонкостей их стилей единоборств. Головная боль снова начала усиливаться, поэтому поневоле пришлось отвлечься от наблюдения и начать более активно перегонять энергию.

Похоже, старшина тоже не упускал меня из виду, потому что сразу определил, что со мной что-то не так. Как только мне поплохело, он тут же велел мне отправляться в казарму, приводить себя в порядок и, не дожидаясь личного состава роты, к которой меня приписали, следовать на завтрак, а потом идти к дежурному по штабу и там ждать дальнейших указаний.

Уже покидая расположение роты, на улице я встретился с возвращающимися с зарядки как бы сослуживцами, которые демонстративно не обращали на меня внимания, что меня, говоря по правде, только порадовало. Почему-то не хотелось мне сейчас объясняться с кем бы то ни было по какому бы то ни было поводу.

В столовой чуть не нарвался на конфликт из-за женщины, стоящей на раздаче, которую все называли тётя Валя. Она, увидев меня, неожиданно звонким мелодичным голосом громко произнесла:

— Ох ты ж боже мой, худенький-то какой!

С этими словами она накидала в мою тарелку гречневой каши раза в два больше, чем другим бойцам, и с горкой сдобрила это мясом из подливы, отделив его каким-то непонятным образом от самой подливы.

Наблюдавшие за этим цирком погранцы отреагировали по-разному. В основном они просто заулыбались, но некоторым происходящее не особо понравилось. Один сержант произнес:

— Не в коня корм, тётя Валя. Не того вы пожалеть решили, не стоит он того.

Произнес он это намеренно громко, чтобы услышало его как можно больше людей. Я с улыбкой не менее громко прокомментировал:

— Действительно, тётя Валя, я обойдусь и обычной порцией, вы лучше нехватчиков покормите, может, подобреют.

С этими словами я кивнул на сержанта.

— Это как ты меня обозвал⁈ — тут же набычился сержант, отодвигая стоящих между нами пару человек и продираясь в мою сторону вдоль раздачи.

— Я назвал? — изобразил я удивление. — Это народная молва так обозвала всяких завистливых индивидуумов, которым вечно всего не хватает.

Сержант совсем уж запылал лицом, хоть прикуривай, и начал активнее продвигаться в мою сторону, но неожиданно застыл, как изваяние после вкрадчивых слов тёти Вали.

— Ты, Салихов, никак себя здесь самым главным почувствовал? Забыл, каким был ещё год назад? Так я напомню, а если память отшибло, то и постараюсь, чтобы снова стал каким был.

Тут она повернулась ко мне и уже ласково произнесла:

— Иди, сынок, кушай и не переживай, я лучше знаю, кому и сколько надо накладывать, — и уже громче добавила: — А если кто-то в этом сомневается, так вы скажите, не стесняйтесь.

Почему-то желающих что-либо говорить не нашлось, и вообще в столовой даже шуметь стали потише. Похоже, тётя Валя здесь в немалом авторитете.

Честно сказать, я думал, что после этого завтрака меня будут ждать последствия в виде разборок с этим сержантом, но нет, на улице он вообще не посмотрел в мою сторону и даже наоборот, проходя мимо, демонстративно отвернул моську в противоположную от меня сторону.

Меня удивило такое его поведение и больше порадовало, чем напрягло, я только и подумал про себя: «странно они здесь как-то ведут себя, совершенно не по-советски. Я ждал, что меня тут перевоспитывать начнут, а они как дети малые, игнорить решили, даже подумать смешно».

Возле дежурного по штабу мне долго ждать не пришлось, старшина появился буквально через пару минут после меня и, явно куда-то торопясь, велел двигать за ним, по пути объясняя, чем мне здесь придется заниматься.

В общем, как я понял, мне пока придётся быть старшим «куда пошлют». Говоря другими словами, я буду посыльным при штабе и не единственным. Такое ответственное дело здесь выполняли двое даже на вид загнанных напрочь бойцов, в помощь которым меня и определили.

Старшина велел им ввести меня в курс дела и ими же исчез.

Эти коллеги тупо забили на приказ старшины и по примеру других встреченных здесь военнослужащих изобразили в отношении меня полный игнор, что меня изрядно удивило. Как-то не производил старшина впечатление человека, на чьи приказы можно забить.

Я не стал возникать, уселся тихонько на стоявший в коридоре стул и стал ждать развития событий. Да и что мне было делать, не уговорами же заниматься.

Довольно долго ничего не происходило, потом куда-то отправили одного из двух моих коллег, который убежал с какой-то даже радостью, через полчасика отправили другого, а потом дошла очередь и до меня.

Незнакомый лейтенант, который ранее раздавал задания коллегам, всучил мне в руки пухлый конверт и велел доставить его в расположение автомобильной роты, назвав ФИО человека, которому я должен передать его лично в руки.

Уже на выходе из здания штаба я вдруг вспомнил, что в прошлом мире слышал кое-что об этой роте, вернее, о местоположении этой самой роты. Вроде там под прикрытием этого подразделения скрывалась совсем уж засекреченная часть, о которой как бы даже думать было нельзя, не то что говорить.

Вспомнив, я сразу же подумал: как бы тут подстава не нарисовалась. Всё-таки отправить в такое место непроверенного человека, а по-другому меня пока не назвать, нормальному командиру в голову не придёт, что в свою очередь говорило о многом.

Как бы меня там не прихватили за мягкое место и не начали задавать неудобные вопросы.

Размышляя об этом, я остановился, а потом и вовсе просто вернулся к дежурному, которого попросил уведомить старшину, что меня отправили в эту автороту. Почему-то, делая это, я ни на секунду не сомневался, что поступаю правильно, тем более что и чуйка разыгралась, вещая, что не к добру это задание.

Прозвучит странно, но я будто в воду глядел, предчувствуя неприятности, которые не замедлили последовать, стоило мне только спросить дежурного в расположении о нужном мне человеке.

Сержант, которому я задал вопрос, велел подождать на улице и начал куда-то звонить. Через минут десять ко мне подошли три даже на вид серьезных бойца и, не говоря ни слова, начали крутить руки. Я, собственно, не стал сопротивляться, да и, говоря по правде, не смог бы, очень уж грамотно работали эти ребята, жёстко и профессионально. Оценивая их действия я только и подумал про себя: «интересно, чем это все закончится?»