Юнкер

Глава 26

— Сашка, стой! Куда пошел, мать твою за…

Андрей Георгиевич попытался ухватить меня за руку — но не успел. Я выскользнул из машины и, не захлопывая дверь, помчался за Мишей в арку.

Мне даже не пришло в голову, что он может поджидать меня буквально за углом — и банально врезать кулаком или шарахнуть Копьем так, что не спасет даже навешанная самим дедом магическая защита. Усиленный Ход привычно разгонял тело, позволяя превзойти в скорости и реакции любого из простых смертных — но и туманил голову.

Не то, чтобы я полностью забыл об осторожности, но рассудительность понемногу сменялась азартом. И меня все меньше и меньше заботило, что Миша куда старше и опытнее — за его плечами остались два законченных курса Павловского училища — и муштровали юнкеров там наверняка не хуже, чем во Владимирском. Даже после гибели Кости он вряд ли мог бы дотянуть до моего потенциала…

Но потенциал — это всего лишь потенциал. И в девяти случаях из десяти талантливый молодой маг непременно уступит менее даровитому, но побывавшему в полусотне настоящих стычек старику. Положа руку на сердце — у меня было не так уж много причин полагать, что я смогу одолеть брата в одиночку, без помощи Андрея Георгивича.

Но не поворачивать же назад.

Когда я вбежал в узкий двор — привычный и знакомый питерский двор-колодец, мало чем отличавшийся от десятков и сотен других — Миши там уже не было. Только хлопнула дверь в угловой парадной. Сквозного прохода тут не оказалось — и братцу пришлось ломиться в дом.

В прямом смысле: дверь уцелела, но на месте замка зияла дыра где-то с голову величиной. Похоже, Миша пробивал себе вход Булавой, потратив драгоценные секунды. Влетев в парадную, я на мгновение замер, позволяя глазам привыкнуть к темноте — но она не скрывала опасности. Грохот ботинок по ступенькам раздавался уже где-то на уровне второго или третьего этажа: Миша и не думал поджидать меня, а удирал со всех ног.

— Стой! — заорал я, одним прыжком покрывая половину пролета. — Все равно не уйдешь!

— Отвали!

Брат был немногословен — зато аргументы у него оказались поубедительнее моих. Ступеньки под ногами вздрогнули, и я едва успел убрать пальцы с перил до того, как с них посыпались искры. Брошенный сверху Серп разрубил не только дерево, но и металл под ним.

Силен братец.

— Тебя все равно найдут, дурак! — Я вжался лопатками в стену. — Пойдем домой! Дед тебя…

Договорить я не успел — от могучего удара Булавы ступеньки под ногами снова дрогнули и пошли трещинами, и мне пришлось прыгать, чтобы не улететь вниз. Выкатившись на площадку, я не глядя влепил в проем наверху Горынычей с двух рук: навредить Мише они, конечно, не навредят, но обзор прикроют. Соблазн ударить так, чтобы просто-напросто снести лестницу на пару этажей, был велик, но я все-таки удержался. Даже если не получу камнем по голове сам — могу зацепить кого-нибудь из жильцов.

Наверняка местные уже вовсю собираются на работу.

Подняв Щит, я одним махом пробежал пролет. А потом еще два этажа — и больше никто не пытался приложить меня убойной магией. Миша только «отстреливался» — но драться, похоже, не хотел. То ли был не так уж уверен в своих силах, то ли опасался, что за мной следом идет грозный Андрей Георгиевич.

То ли просто перепугался так, что боялся остановиться хоть на мгновение — и страх придавал брату не только прыти, но и сил: дверь, ведущая на чердак, осталась раскрытой, а сорванный висячий замок выглядел так, будто его только что сплющили паровым молотом.

Стоило мне забраться наверх, под самую крышу, как в нос тут же ударил запах сырости и птичьего помета. Я не мог ни разглядеть Мишу в темноте, ни даже услышать: местные пернатые обитатели всполошились, хлопали крыльями и голосили так, что я не мог различить даже звука собственных шагов.

Ставни слухового окна Миша уничтожил с особой жестокостью: не оторвал с петель, не сломал задвижку, а просто выбил наружу магией всю конструкцией. Пожалуй, на месте брата я поступил бы так же — с его плечищами вылезать на крышу наверняка оказалось непросто даже сейчас.

Я справился без труда: ухватился за край окна, оттолкнулся ногами, подтянулся — и через мгновение уже стоял на покатой крыше. Тут ее, похоже, совсем недавно перекрывали — металл под ногами был еще блестящим и гладким.

И скользким: подошвы ботинок тут же поехали, и мне пришлось ухватиться за разбитую раму, чтобы не упасть и не скатиться с крыши. Я уже неплохо научился страховать себя магией, и вряд ли падение могло угробить меня — но уж точно стоило бы пары костей.

Мише тоже приходилось нелегко: Ход добавлял скорости, но никак не мог сделать удобнее и проще сам путь. Ноги скользили, и братец ушел не так далеко: ковылял по крыше всего в паре десятков шагов, даже не пытаясь прикрыть спину. Сейчас я без труда мог срезать его одним заклятьем‥

— Остановись! — рявкнул я, складывая пальцы под Серп. — Или убью!

— Пошел ты, крысеныш! — Миша кое-как развернулся. — На!

Я не стал даже выставлять Щит — Копье свистнуло в полуметре над головой и ушло куда-то в небо. Отступая дальше по крыше, Миша ударил еще несколько раз, но так и не смог толком прицелиться. Не обращая внимания на заклятья, я забрался вверх и ступил на конек — туда, где металлические листы сходились, образуя плоский стык. Совсем небольшой, всего сантиметров двадцать шириной, но по нему хотя бы можно было идти, не опасаясь в любую секунду потерять равновесие и полететь вниз.

— Хватит, Миша! — крикнул я, шагая вперед. — Даже если убежишь — куда пойдешь потом? Думаешь, кто-то станет тебя защищать? Твоим друзьям нужен наследник рода, а не предатель, который попался!

На этот раз Миша прицелился лучше. Мне пришлось соскользнуть на ту сторону крыши, спасаясь от заклятья. Булава с грохотом ударила туда, где я только что стоял, сминая железо и ломая деревянную балку. Мощная, добротная — но все-таки уже не такая, как те, что я едва не поймал на лестнице.

Братец понемногу терял силы — даже с подпиткой от родового Источника его резерв все-таки был конечен. А я почти не растратил свой: Ход исправно держался, позволяя не только вовремя замечать все Мишины атаки, но и понемногу догонять его.

В конце концов брат не выдержал, и, выбравшись на самый верх крыши, снова побежал. Я неторопливо последовал за ним — до края вдалеке оставалось не так уж и много.

Но Миша все-таки нашел, чем меня удивить. Нормативы по прыжкам в высоту и длину для Одаренных юнкеров были куда выше обычных, и я без труда сдавал все до единого. Но на фоне того, что выдал братец, терялись даже они. Когда до конца крыши осталось примерно полтора десятка шагов, Миша ускорился и, разбежавшись, взмыл в воздух.

— Да твою ж… — выдохнул я, набирая ход. — Куда?! Убьешься, дурилка картонная!

Но времени на раздумья не оставалось. И раз уж я не собирался прекращать погоню — приходилось прыгать следом. Я помчался по крыше, на бегу перебирая в голове возможные варианта исхода событий.

Сорвусь вниз и переломаю все кости. Влечу башкой в чье-нибудь окно. Меня прибьет в полете копьем Миша. Врежусь ребрами в край… А, к черту!

Разбег, толчок, неожиданно короткий полет и-и-и… Есть!

Металл крыши врезалась в подошвы ботинок с такой силой, что я не удержался на ногах. Миша перемахнул не через обычный проход между домами, а через целую улицу. Метров в семь шириной… а может, и во все десять. Я последовал за ним, буквально пролетев по воздуху на высоте пятого этажа, кое-как поднялся — и побежал дальше, догоняя нерадивого братца.

Который уже никуда не спешил. Видимо, сообразил, что я погнался за ним в одиночку — или решил, что грузный и немолодой Андрей Георгиевич отстал по пути… и уж точно не отважился бы повторить наш головокружительный акробатический этюд. Миша оглянулся пару раз, замедлил шаг, снова оглянулся…

И, остановившись, развернулся ко мне.

— Ну, вот и все, крысеныш, — медленно проговорил он. — Конец тебе настал.

Наверное, я должен был почувствовать страх. Конечно, бывало и хуже. За последние полгода я мог умереть уже раз десять. Если бы меня не выдернули с того света мастерство княгини Бельской и внезапно пробудившийся родовой Дар. Если бы Воронцов умел как следует обращаться с дуэльным оружием. Если бы меня пристрелили, когда я чуть ли не в одиночку защищал дом его матери — или чуть позже, во время погони. Если бы поджидавший меня в доходном доме над трупом Кати Колычевой уголовник оказался чуть расторопнее. В конце концов, если бы я влетел под тот чертов грузовик каких-то пять-шесть часов назад, не успев затормозить и выкрутить руль.

Но мне еще не приходилось один на один драться с сильным Одаренным.

И драться насмерть — вряд ли Миша собирался щадить меня и бить вполсилы. Я успел заметить, как он складывает пальцы — не в безобидного Горыныча или Булаву, способную оглушить или отбросить. Не в Цеп, чтобы обмануть, подцепить за выставленный Щит и выиграть бой одним ударом. Даже не в Молот, чтобы опрокинуть меня, вколотить в металл крыши, переломать половину костей — но все-таки оставить в живых.

А в Копье. Непростое и могучее заклятье восьмого класса, созданное пробивать Щиты и даже самые прочные плетения — вроде Лат или Кирасы. Чтобы убивать одним ударом — точным и смертоносным, собирающим всю энергию Дара в узкий направленный пучок.

Чтобы остановить такое магией, пришлось бы потратить половину оставшегося резерва, и я просто скользнул в сторону, уклоняясь от свистнувшей в воздухе смерти. Ход не подвел — и вместо того, чтобы прошить меня насквозь, брошенное с полутора десятков шагов Копье лишь вспороло рукав на одежде и оцарапало локоть. По коже тут же заструилось что-то горячее, но я не обратил особого внимания.

Ерунда.

— Да когда же ты уже сдохнешь? — выдохнул Миша сквозь зубы, отводя назад плечо. — Паскуда мелкая!

На мгновения я испугался. Не очередного Копья, а той злобы, которую вдруг ощутил почти физически. В черных Мишиных глазах плескалось столько ненависти, что он спалил бы меня взглядом — если бы мог. Будто перед ним стоял не родной брат, а кровный враг рода, древний и могучий, которого следовало остановить любой ценой. Даже если для этого придется умереть. Теперь Мишу не сдерживало ни воспитание, ни воля деда, ни то, что называется семьей — ничего. Осталась только ярость, уже готовая сорваться в полет боевым заклятием.

И если он не собирается меня жалеть — то не буду и я.

— Прекрати! — Я метнул две Булавы, одну за другой. — Прекрати, или я тебя покалечу!

Шагнув вперед, я ударил снова. И снова. Три или четыре заклятья Миша принял на Щит, но пятое заставило его покачнуться и отступить — понемногу подходил к концу резерв, и теперь брату приходилось в буквальном смысле выжимать из себя соки, вытягивая энергию уже из собственного тела. Он побледнел, а тяжелое и шумное дыхание я слышал даже через разделявшее нас расстояние.

Но праздновать победу было еще рано. Миша не только отбивал мои выпады, но и яростно огрызался в ответ. Очередной Серп он бросил не в Щит, а мне под ноги, и железная крыша тут же прогнулась под нашим весом. Ободренный успехом, братец швырнул еще два. Он больше не пытался пробить меня силой — уже сообразил, что это у него не получится — и теперь решил просто сбросить меня вниз, на чердак.

Неплохой план. Но если уж так — свалимся вместе.

Я выпустил сразу два Серпа, вырезая железо по обеим сторонам от Миши, и он покачанулся, шагнул вперед, тщетно пытаясь нащупать уходящую из-под ног опору — и вдруг бросился прямо на меня.

И влепить ему Булаву прямо в беззащитный лоб мне все-таки не хватило духу. Я только кое-как выставил руку, и мы рухнули вниз, цепляясь друг за друга и круша ребрами какие-то чахлые перегородки и балки. В полете Миша успел заехать мне в бок тяжеленным кулачищем, но и я не остался в долгу: впечатал ему локоть то ли в подбородок, то ли в переносицу.

Когда мы, наконец, грохнулись на тоскливо хрустнувший пол чердака, я оказался сверху, но особого преимущество мне это не дало: Мишу без труда отшвырнул меня и, перекатившись, поднялся на ноги.

— Сдавайся! — прорычал я. — Неужели не видишь, что тебе не победить?

Ход и горячка боя понемногу сносили крышу и мне. И если еще минуту назад я в первую очередь думал, как бы не убить и не искалечить брата, то теперь моим главным желанием было свалить его.

Не обязательно живым.

Резерв одним махом обсох примерно вдвое, и из моей ладони с негромким то ли гулом, то ли шипением выросло полуметровое лезвие Кладенца. Миша из последних сил метнул чахлый Серп — но я просто отвел его в сторону свободной рукой. Заклятье разрубило где-то за спиной балку и, судя по звукам, еще пару голубей в придачу — а я шел вперед.

Щит у Миши все-таки был — но уже совсем слабенький и крохотный, закрывающий только верхнюю половину туловища. Я вскрыл его одним взмахом огненного лезвия и ударил снова. Изо всех сил, целясь в голову — и только в самый последний момент заставил себя распустить боевое плетение.

Мой кулак врезался Мише в лицо, опрокидывая его на пол. Подняться он уже не смог: не хватило сил даже двигаться. Схватка высосала братца до капли, и все что ему оставалось — только беспомощно бормотать, заливаясь кровью из разбитого носа.

— Сашка, послушай… Ты не понимаешь, я не…

— Да заткнись ты уже, — проворчал я, скручивая Мише руки за спиной поясным ремнем. — Деду будешь рассказывать.