Южная пустошь 5 (СИ)

Глава 8

Дыра в стене, совершенно неожиданно для меня, вывела нас в лес… Я настолько привыкла к тому, что за стенами любой крепости, и любого города, которые я видела, находится защитная полоса, тщательно очищенная от любой растительности, что немного растерялась и удивленно закрутила головой, пытаясь разглядеть окрестности… Но нет, глаза меня не обманули, за стенами обители, выходившими на противоположную от морского берега сторону, на самом деле располагался совершенно обычный лес. Никто не позаботился о том, чтобы обезопасить монастырь и расширить обзор дозорных, дежуривших на крепостных стенах. Некоторые деревья, вообще, выросли так близко к стене, что их ветки распластались вдоль, не сумев пробить брешь в каменной кладке.

— А почему вы не срубите эти деревья? — вырвалось у меня невольно.

Олира, шедшая чуть впереди по узкой, едва заметной в темноте тропинке, обернулась и удивленно посмотрела на меня.

— А зачем? Они же никому не мешают… Стены обители укреплены магией, и деревья не смогут их разрушить.

Я кивнула и замолчала. Понятно, что Монтийскую Епархию от врагов снаружи защищает магическая стена. Но неужели за все время обособленного существования у них не было никаких внутренних проблем, которые могли бы привести к столкновениям, между монастырями? Даже у нас, в Грилории, иногда случались внутригосударственные конфликты и столкновения отдельных городов между собой. Такое происходило, конечно, довольно редко: последний раз это было при моем прадеде, когда Ургородские матери повздорили с соседним Святогородом за заливные луга на берегу реки, расположенные ровно посередине между двумя городами. Каждый считал, что эти места испокон веков принадлежали именно им. Словесный конфликт очень быстро перерос в драку, а потом и осаду Святогорода. Моему прадеду пришлось вводить войска, чтобы успокоить соседей. С тех пор заливные луга, согласно указу короля, каждые десять лет переходил от одного города к другому.

— У нас никто не спорит по поводу территорий, — ответила девочка на мой невысказанный вопрос. — Вся земля в Епархии принадлежит Великому отцу, и все отцы-настоятели действуют только по его воле. Ежемесячно проводится Собор, во время которого принимают постриг юноши и девушки, достигшие возраста зрелости, а каждый отец-настоятель проходит беседу с инквизиторами. Если в их головах появились сомнения в верности Великому отцу, то такие мысли тщательно искореняются…

Произнесла она это равнодушно и заученно, как строчку из учебника. А мне стало не по себе. Я невольно пожалела несчастных отцов-настоятелей, которым так просто и легко промывают мозги.

— Это не больно, — отозвалась Олира, — просто неприятно. Ты просто забываешь все, что было и чувствуешь себя так, как будто бы ты спал какое-то время и видел странные сны.

Спорить я не стала. Видимо у нас с магами слишком разные представления о неприятном. Я помнила, как чувствовал себя Жерен, когда избавился от контроля мага-инквизитора…

— К тому же, есть способы оградить свое сознание от магии инквизиторов, — раздался незнакомый голос, без спроса ворвавшись в нашу беседу.

И в то же мгновение кусты, мимо которых мы проходили, зашевелились и на тропинку вышел мальчишка в шерстяной накидке. Она была такая тонкая, что я невольно поежилась, представив, как ему холодно.

Серебристый свет луны, отражался от ярко-белого снега и света было достаточно, чтобы увидеть. Этот парнишка был тем самым, кто и передал мне записку.

— Идор, — рассмеялась Олира, — опять ты меня напугал! Как ты это делаешь⁈

Он пожал плечами и вместо ответа, легко поклонился нам обоим:

— Очень рад, что вы пришли, ваше величество… Госпожа Олира, все наши уже на месте.

— Хорошо, Идор, проследи, чтобы никто не нашел нас. Эта встреча должна пройти втайне от инквизиторов и наставника, — произнесла девочка совсем другим, совершенно незнакомым тоном. Я нахмурилась, что еще за сюрпризы? Это Ягурда? Нет, не похоже. Я уже видела, как душа жрицы меняет облик девочки. — Идемте, ваше величество. Я объясню все по дороге.

Мне ничего не оставалось, как пойти вслед за Олирой, которая так внезапно стала другой.

— Это все Антос, — не стала она тянуть кота за хвост. — Когда Илайя продала его моему отцу, поначалу он радовался, что к нему здесь относятся не так, как в Королевстве Кларин. Он искренне полюбил моего отца и стал ему настоящим сыном… Но через много лет, когда вырос и понял, чего же на самом деле хочет наш отец, решил, что такой путь магам совсем не нужен. Он всегда говорил, что магия должна служить на благо, а не разрушать города и не убивать людей. Он говорил, что пусть люди в большом мире не владеют магией, но это не значит, что они должны умереть. А когда он решил сбежать, чтобы защищать людей от магов, взял с меня обещание, что я притворюсь наивной и глупой девочкой, которая до сих пор ничего не понимает и не может овладеть своей магией. Если бы отец или наставник узнали, что ментальная магия давно послушна моей воле, то мне пришлось бы помогать им разрушать мир за пределами Епархии. А я не хочу… Я верю, что Антос прав. Люди за стенами такие же, как мы, и хотят просто жить спокойно с теми, кого любят. — Ее голос дрогнул, а я поняла, что сейчас она говорила о своей маме.

— Но зачем тогда, — начал я, желая спросить, к чему был весь этот цирк с падением мальчишка мне под ноги и прочим… Олира могла бы поговорить со мной прямо в монастыре.

— Потому что наставник, мне кажется, о чем-то подозревает, — вздохнула Олира. — И отец тоже. Раньше он говорил, что я сама буду править магами, но потом изменил свое решение и захотел связать меня с наставником узами брака, хотя такие отношения в Епархии не приняты. Когда студенты оказались заперты в стенах магической академии, руководству пришлось строго контролировать процесс деторождения, чтобы не допустить родственных связей и вырождения. Поэтому и решено было разделить мужчин и женщин, и позволять им видеться только для того, чтобы зачать ребенка. При формировании пар учитывались родственные связи на семь поколений. Каждый из нас может проследить свою родословную на много сотен лет назад, до тех самых времен, когда все началось…

— Кхм, — кашлянула я. — но меня сюда позвал Агор… Это он отправил Венима…

— Верно, — не стала спорить юная интриганка. — мой наставник тоже не во всем согласен с Великим отцом. Он тоже считает, что маги должны править миром. Только не потому, что они сильнее и могут уничтожить половину мира одним махом, а потому что они мудрее и способны привести людей к всеобщему благосостоянию… И хотя ему очень жаль, что сейчас гинут люди, но он считает, что мой отец все равно движется в верном направлении. Хотя в том, что мы с Антосом стали по-другому относиться к тем, кто не владеет магией, не так, как большинство магов, виноват именно наставник. Это он вложил в голову Антоса идею, что магия должна служить на благо людей.

— И много вас таких? — сообразила я, что именно смущало меня в рассказе Олиры…

— Много, — с гордостью отозвалась девочка. — Я, Антос, Идор, Михась и еще трое наших друзей…

— Семь человек? — нахмурилась я…

— Семь магов, — поправила меня Олира, сама не понимая, что прямо сейчас противоречит своим же словам. — Семь самых сильных магов в обители…

— Вы же понимаете, что это мало…

— Нет, — мотнула головой она, — это как раз столько, сколько нужно, чтобы создать новую Цитадель. Когда придет время мы объединимся и создадим Цитадель прямо здесь. И тогда отцу придется считаться с нами.

В голосе Олиры звенела решимость пойти на все. Она фанатично верила в то, что говорила. По моей спине пробежал холодок. Глупые дети не понимали, что творили… Еще одна война между магами — самое последнее, что нужно миру.

— А Ягурда? Она одобряет этот план? — спросила я, надеясь услышать совершенно определенный ответ. Я верила, что Верховная жрица Великой матери может желать такого будущего.

— Она говорит, что я сама должна принимать решения и никогда не вмешивается. Но я знаю, что она со мной согласна. Ведь это она научила меня читать старинные книги на древних языках. Таких древних, что даже в ее время не каждый помнил, что он существует…

— Олира, но ты же понимаешь, что столкновение между Великим отцом и тобой приведет к еще одной войне между магами⁈ — не выдержала я. — Последняя магическая война перекроила весь мир, уничтожив привычные границы, убив тысячи людей и создав пустоши, которые даже сейчас, спустя тысячу лет небезопасны!

— Ничего такого не будет, — отмахнулась Олира с улыбкой, — мой отец не такой уж сильный маг. Даже мой наставник сильнее него, а любой из нас легко заткнет за пояс наставника. Просто мы притворяемся…

Вокруг раздались довольные смешки. Я огляделась. За разговором не заметила, как мы вышли на полянку. И теперь нас окружили пять мальчишеских теней…

— А если мой отец, — в голосе Олиры послышался металл, — решит, что сможет победить нас, то мы одним ударом уничтожим и его, и его Цитадель. А войны все равно не будет. Война это слишком долго. Бить надо быстро и сильно, и побеждать одним ударом…

— Да! — заорали мальчишки, подняв руки к небу. Они были такими же фанатиками этой глупой и очень опасной затеи, как и Олира. И я не знала, как их остановить.

— Но если вы ударите по Цитадели, то погибнут и простые люди, — пробормотала, в ужасе представляя, как рушится Высокий город и королевский замок в Яснограде. Как снова гибнут люди под разбитыми магией стенами, и заживо сгорают во вспыхнувших пожарах. Мне стало душно. Я рванула в стороны полы своей шубы, чтобы ночной мороз выстудил тело и душу, заморозив вспыхнувшую боль.

— Зато потом все будут жить счастливо, — убежденно заявила Олира и улыбнулась. В свете луны ее милая улыбка показалась мне зловещим оскалом…

Я чувствовала себя парализованной навалившимся ужасом. Пусть эти дети пока малы, и вряд ли способны перейти от слов к делу, но даже один шанс, что они попытаются провернуть свою жуткую идею, мог привести к гибели множества ни в чем не повинных людей…

— Почему, если ты хочешь убить своего отца, ты готова убить вместе с ним и тех, кто ни в чем не виноват? — услышала я свой голос. Было ощущение, что это говорю не я… Как будто бы две души в моем теле слегка разъединились…

— Я не хочу убивать отца! — точно так же искренне, как и раньше, ответила Олира. — К тому же у него есть артефакт, который защищает его от любого воздействия: и от физической силы, и от магии… Мой отец не умрет, но он будет жить, но уже ничего не сможет сделать против нас.

— Но умрут другие люди, у которых такой защиты нет…

Олира тяжело вздохнула:

— Людей, конечно, жалко, но эта жертва будет не напрасна. Они погибнут ради того, чтобы потом остальные жили хорошо.

Они не понимали… Надо было зайти с другой стороны…

— Что же, — мои губы растянулись в улыбке. — Возможно, это не такая уж плохая идея. — Подростки, решившие окончательно уничтожить мой мир, засияли, довольные такой оценкой. — А давайте я расскажу вам кое-что про внешний мир? Про пустоши? И про то, что происходит там сейчас. Хотите?

— Хотим! Да! — недружно заголосили они.

Я кивнула на заснеженные бревнышки, лежащие неподалеку полукругом. Их явно положили здесь не просто так.

— Присядем?.. Рассказ будет долгим…

Мою идею поддержали. И когда все расселись и успокоились, я заговорила:

— Для начала я расскажу вам, что такое пустоши… Вам, наверное, неизвестно, но я королева страны, которая расположилась на территории одной из Белых пустошей, появившихся после магической войны. Эти территории до сих пор небезопасны. Там царит дикая магия, и любой, кто попытается произнести на этой территории молитву-заклинание, рискует получить совершенно другой результат. Один мальчик, например, хотел натравить бешеных крыс на своего обидчика. Это крысы измененные дикой магией пустоши. Они гораздо больше обычных, и отличаются особо свирепым нравом. Но его магия сработала не так… Вместо того, чтобы напасть на того, на кого этот мальчик их натравил, они загрызли его младшую сестру, совсем маленькую девочку, ей едва исполнилось три года. И заживо съели отца, который пытался защитить свою дочь. А кроме них погибло еще несколько человек, пытавшихся помочь ему…

— Ужас, — выдохнула побледневшая Олира. — Но разве этот мальчик не мог поставить защиту? Тогда крысы не смогли бы пробиться к его сестре и отцу!

— Вы что забыли, что вам говорили⁈ — воскликнул Идор. Я узнала его по голосу, потому что лица ребят в свете луны и из-за пережитого стресса выглядели, как размытые лунным светом белесые пятна. — Дикая магия пустоши произвольно меняет заклинания! И вместо защиты могло бы получиться что-то совершенно другое!

— Ужас, — снова пробормотала девочка. А мальчишки наперебой запросили:

— Расскажите еще то-нибудь!

Они так и не поняли, что я хотела донести до них… И я попыталась снова:

— Если вы начнете еще одну магическую войну, то пустошей станет больше. А земли, где можно жить — меньше. Вы готовы к тому, что по вашей вине еще тысячи лет будут гибнуть люди? Вы готовы взять на себя ответственность за появление новых пустошей, и за бешеных крыс, или других измененных дикой магией тварей, которые будут убивать людей? Например, как в Мертвых холмах. Я сама видела, как бывшая корова убила человека, выпив из него жизненную энергию и превратив в высохшую мумию… А нам потом пришлось обмануть его племянницу, и сказать, что ее дядя погиб в честной битве с оружием в руках.

Шепоток промчался между мальчишками. Они явно были напуганы и начали сомневаться.

— Мы не хотим никого убивать, — подал голос один из них. — Мы хотим помогать людям. Лечить от болезней, строить города… В старых книгах мы читали, что раньше маги жили рядом с людьми и выполняли с помощь магии самые тяжелые работы.

Остальные закивали.

— Да, я хочу растить сады, — заявил один из них. — Я сильный маг-стихий. И лучше всего мне дается земля. Я один раз вырастил яблоню из семечка всего за седьмицу! Я не хочу быть инквизитором. Мне не нравится копаться в мыслях людей…

— И я не хочу, — кивнул второй. — Я хочу научиться летать. Не просто подниматься в воздух, используя заклинание левитации, а летать, как птицы. И облететь весь мир. Посмотреть, как живут люди в разных странах, хочу увидеть настоящие горы, реки, города… Но если Монтийской епархией будет управлять Великий отец, то мне придется ездить по монастырям и вправлять мозги отцам-настоятелям.

— А я хочу сам придумывать заклинания!

— А я — служить Богам!

Ребята наперебой делились своими мечтами, и только Олира, сидевшая рядом со мной молчала. Она смотрела на своих друзей, насупив брови и недовольно поджав губы. Ей не нравилось то, что происходило.

— Вы дураки! — заорала она, вскочив. — Вы не понимаете, что он вам ничего не позволит! Это я должна быть Великой матерью! Я! — она топнула ногой.

— Великой матерью?

— Олира верит, — ответил кто-то, — что только Великая мать спасет человеческий род и вернет истинный мир на истерзанные войной земли…

— Антос прочитал это в какой-то древней книге. Она была такая ветхая, что страница рассыпались от прикосновения. Но он уверен, что там было написано настоящее пророчество…

Я нахмурилась. Мне стало немного не по себе…

— Что за пророчество⁈

— Про возвращение древних Богов и Великую мать, — ответил Идор. — Но не Богиню, а женщину, которая сможет сделать то, что не удавалось никому до нее и не удастся позже: она вернет Богов, наполнит мир магией и восстановит равновесие сил, чтобы все люди жили в мире и благоденствии…

— Вот именно! — воскликнула Олира. — а теперь напомните мне, кто вернул Древних Богов, а⁈

— Вы! — вразнобой заговорили мальчишки. — Вы, госпожа Олира!

Я вопросительно взглянула на сидевшего напротив Идора. И он с готовностью пояснил:

— Несколько лет назад, когда Великий отец впервые позволил Олире провести утреннюю молитву и обратиться к Богам, случилось настоящее чудо. Они впервые за много веков появились в первых лучах света. И самое главное, они были все вместе: Великая Мать, Абрегория, Грилор и маленькая Аддия…

— Никогда не забуду, — выдохнул тот юный маг, который мечтал летать. — Они обнимались так крепко, как будто бы не виделись много веков… И были такими счастливыми… А Великая Мать даже плакала.

— И это сделал я! Помните? — гордо заявила Олира. — И отец в то утро при всех назвал меня своей наследницей! Поэтому я лучше всех знаю, что нужно делать!