Южная пустошь 5 (СИ)

Глава 7

— Ягурда? — пробормотала я, глядя на преобразившуюся Олиру. — Это вы⁈

— Нет, — рявкнула она. — Не притворяйся идиоткой. Я, вообще, не понимаю, почему тебя назвали Верховной? Ты так слаба! Но сначала скажи мне, откуда вылез этот мерзавец⁈ И где он сейчас!

— Кхм, — прокашлялась я. Потрясений, которые я пережила за этот короткий день, хватило бы на целую жизнь. Рассказывать правду про Хигрона мне не особенно хотелось, но пристальный взгляд Верховной жрицы не оставил мне ни единого шанса уйти от честного ответа. — Он тоже заточен в артефакте… как и вы… были. Маги Великого отца пробудили его, а когда мы проходили мимо, я выкопала артефакт. Он лежал в моей седельной сумке, которую украла Зелейна — любовница Великого отца. И сейчас артефакт и сам Хигрон, как я понимаю, в руках Великого отца…

Я думала, Ягурда придет в ярость. Я и сама, в свете новых знаний, понимала, какой подарок сделала Великому отцу, отдав в его руки артефакт с архимагом. Если они договорятся и проведут ритуал призыва и влияния душ, точно такой же, какой был проведен с Олирой, то… меня затошнило, когда я представила результат: непомерные амбиции и злоба Великого отца вместе со знаниями и умениями древнего архимага…

Но Ягурда внезапно захохотала:

— Заточен в артефакте⁈ Так ему и надо! Мерзкий старик! Не рой на пути к дому друга канаву, сам споткнешься, когда будешь возвращаться после посиделок!

Я уже совсем ничего не понимала… Чему на радуется?

Ягурда взглянула на меня с усмешкой.

— Это Хигрон придумал, как подчинить артефакты Богов магам. — Понятнее мне не стало. Зачем магам подчинять артефакты? Они же работают сами, без каких-либо усилий. Если у тебя есть подходящие способности, конечно… Верховная усмехнулась, — ах, да! Вы же потеряли почти все знания… Не понимаю, как вы могли забыть такие элементарные вещи, но артефакты Богов не работают в руках магов. В наше время каждый человек в определенном возрасте делал выбор: стать магом или пользоваться силой Богов…

Я нахмурилась. В памяти всплыли слова Хигрона о том, что магия противоположна Божественной силе, которую даруют Боги. Но он ничего не говорил о том, что нужно обязательно делать выбор.

— Разве нельзя быть магом и одновременно верить в Богов? — задала я вопрос. — Пусть эти силы противоположны, но разве они не могут ужиться в одном человеке?

— Верить можно, — кивнула Ягурда. — Но одно дело верить, а совсем другое — использовать силу Богов для своих целей…

— Не понимаю, — покачала я головой. — Почему одно мешает другому?

— Ну подумай, — хмыкнула жрица. — Представь, что магия — это угли, а Божественная сила — лед. Что будет если поместить их в один горшок?

— Угли потухнут, а лед растает, — кивнула я. — Кажется поняла. Вы хотите сказать, что противоположные силы нивелируют друг друга. И если тот, в чьих руках артефакт, решит произнести магическое заклинание, то у него ничего не выйдет. А если маг наденет на себя артефакт Древних Богов, то он перестанет работать?

— Почти так. Бывают небольшие исключения, которые всего лишь подтверждают правила… Если у человека две разнонаправленные души, то он может использовать и магию, и Божественную силу одновременно. Именно поэтому и был разработан ритуал слияния душ. Но это сложной и опасный способ. Хотя кто-то считает, что риск сойти с ума и потерять все стоит тех сил, которые можно получить.

— Значит у меня разнонаправленные души? — я наморщила лоб. — Великая мать выбрала меня в качестве своего аватара, но в то же время я могу использовать магические заклинания.

— Верно, — не стала спорить Ягурда. — И Олира такая же… Будет. Когда станет достаточно сильной, чтобы выдержать слияние и не сойти с ума.

— Но я все равно не понимаю, зачем магам артефакты Древних Богов. Они же могут использовать магию…

— Ты знаешь в чем разница в применении магии и Божественной силы? — Я ничего не ответила, продолжая пристально смотреть на стоявшую передо мной Верховную жрицу. — Чтобы использовать магию надо выучить множество заклинаний, это большой труд, который под силу не каждому. Зато результат предсказуем. Если ты произнес заклинание для разведение огня, то загорится костер, а не вспыхнет весь лес. Божественная сила же действует совершенно по-другому. Для активации артефактов не нужно предпринимать никаких усилий, однако человек должен искренне и очень сильно желать того, что он делает. То есть, если ты хочешь согреться, то костер не вспыхнет, тебе просто станет тепло.

— Но артефакты Древних Богов всегда достаются только тем, у кого есть какой-то талант, — возразила я и тут же поняла. — То есть вы хотите сказать, что, к примеру, лекарь, у которого артефакт, способен вылечить человека от любой болезни, а маг-лекарь…

— Только от тех, для лечения которых он знает заклинания. Именно. Теперь ты понимаешь, почему маги захотели получить силу артефактов?

Теперь мне все стало ясно. Ни одни человек не способен запомнить заклинания на все случаи жизни. Но если помочь себе артефактом, а то и не одним, то ты станешь гораздо могущественнее.

— Вот, значит, для чего маги собирали Древние артефакты по всему миру… — кивнула я, вспомнив, о той куче амулетов, которые украла Илайя и которые теперь снова оказались в руках Великого отца. — Они хотели вселить в них души…

— Я бы сказала, попробовать вселить в них души, — фыркнула Ягурда. — Отец Олиры, который называет себя Великим, на самом деле довольно посредственный маг. Здесь, вообще, есть только один маг, который…

Она не успела договорить, кто-то требовательно и резко постучал в дверь. И, не дожидаясь разрешения, вошел в келью. Ягурда мгновенно исчезла, оставив вместо себя немного растерянную Олиру, которая хлопала глазками и, как будто бы, не понимала, что происходит.

— Олира, почему ты еще не занятиях⁈ — хмурый и недовольный Агор, смотрел только на девочку и игнорировал мое присутствие в моей же комнате.

Олира опустила голову и, ничего не ответив, прошмыгнула мимо стоявшего у дверей наставника. А он бросил на меня тяжелый взгляд и развернулся, чтобы уйти. Но я не позволила. Я не хотела, чтобы он уходил. Мне хотелось… И я, вскочив с кровати, окликнула мага:

— Стойте! — Агор остановился и повернулся ко мне. А я вдруг поняла, что не знаю, что сказать. Правду не могла. Еще чего не хватало. Как сказать своему врагу, что от его вида у меня душа в пятки уходит? Что в сердце вспыхивает пламя, а в горле становится сухо? Мои странные чувства — это слабость. И я не собиралась давать ему этот рычаг давления на себя. Но он продолжал смотреть на меня. И, чтобы не выглядеть глупо, мне пришлось сделать холодное лицо и заявить, — очень хорошо, что вы решили постучать, предупреждая меня о визите, однако после стука вам следовало дождаться моего разрешения, а не вламываться в комнату женщины, как в дом свиданий!

Только после того, как слова были произнесены, я поняла что сказала. И прикусила язык, мысленно костеря себя нехорошими словами. Попыталась сделать вид, что легкий румянец, судя по потеплевшим щекам, это результат чересчур жарко натопленной печи в келье… Все же не стоило упоминать в таком контексте заведение, в которое мужчины приходят, чтобы снять любовное напряжение.

— Я учту, — буркнул он и умчался прочь.

Но перед этим на целое огромное мгновение наши глаза встретились. И я снова увидела в них точно такое же пламя, как в первую нашу встречу. Но в этот раз сияющее пойманным светом окно было выключено… Я чувствовала себя неуютно при магическом свете и попросила принести мне обычные свечи, которые давали гораздо меньше света, зато не пугали меня своей потусторонностью. Хотя, возможно, это опять была магия…

Когда Агор исчез, я плюхнулась на кровать. Коленки мелко дрожали, а щеки горели так сильно, что я приложила к ним ладони, чтобы остыть. Что за наваждение⁈ Почему я так реагирую на него? Я скосила глаза на кольцо-артефакт, которое все еще было на моем пальце. Неужели оно сломалось? И в который раз подумала, что не могла же я сама чувствовать то, что чувствовала. С чего бы? У меня же есть Дишлан! Вернее, был. Но он навсегда остался в моем сердце… Но в этот раз воспоминания о прошлой любви не смогли успокоить меня.

Чтобы избавиться от навязчивых мыслей, решила немного поработать. Мне нужно было составить план завтрашних переговоров по поводу графика поставки магического золота, рассчитать когда и сколько металла мы сможем добыть, в какие сроки и куда доставить. Я хотела пройти по грани, и одновременно не вызвать злость Великого отца и дать ему как можно меньше. Это непросто, а уж сейчас, когда любая запись может попасть в руки Агора и сломать все мои планы, задача становилась необычайно сложной. Я могла пользоваться только своей головой, мысленно записывая самые важные тезисы в воображаемый блокнот.

Самое смешное, что и этот способ не был совсем уж безопасным, если вспомнить с какой легкостью Олира и остальные маги, считывают мысли. Но я не привыкла выходить на такие серьезные переговоры без подготовки.

Я так увлеклась размышлениями, что совсем забыла о времени. И только когда Олира поскреблась в дверь и попросила позволения войти, поняла, что прошло уже несколько свечей. День катился к вечеру. Пусть в келье не было окон, по которым можно было бы определить приближение длинной зимней ночи, но по ощущениям за стенами обители было уже темно.

Так и было. Олира снова, подменив Михася, принесла мне ужин. Но сегодня, зная, что она сама голодна, я отказалась от разогретой каши. Сказала, что пока не голодна и поем потом.

— Хорошо, — кивнула девочка и, обхватив руками глиняную миску, быстро прошептала несколько слов. Это произошло так быстро, что я ахнуть не успела. И прежде чем я спросила, что это она сделала с моей едой, Олира взглянула на меня и спросила, — вы же знаете слово-активатор? Только не говорите его.

Я кивнула, молча глядя на юную магичку. А она улыбнулась и продолжила:

— Когда проголодаетесь, произнесете его и ваша каша согреется.

Я снова кивнула, радуясь, что мои «нехорошие» мыли остались не произнесенными не только вслух, но и про себя.

— Я думала, что создавать отложенные воспоминания могут только самые сильные и опытные маги, — сказала я. Скорее не потому, что это меня удивило, а для того, чтобы окончательно заглушить в себе всколыхнувшуюся подозрительность.

— Ага, — улыбнулась девочка. — я же говорила, что мне не дается только ментальная магия. А с магией стихий я справляюсь легко… У меня очень хорошая память. Стоит один раз прочитать молитву, и я ее запоминаю. Только вы наставнику об этом не говорите. Он тогда меня так загрузит учебой, что даже дышать будет некогда, — звонко рассмеялась она. Ее заразительный смех заставил меня улыбнуться и забыть обо всем.

— Госпожа Елина, — Олира перешла на шепот, — вы все еще хотите выйти на прогулку? Если да, то сейчас самое время. У монахов свободное время, каждый может заниматься тем, что он хочет. И я стащила вашу теплую одежду…

— Ты молодец, — рассмеялась я. Как же давно мне не приходилось сбегать из дома тайком… Пожалуй с тех самых пор, как я была женой Адрея и жила в доме Третьего советника.

Мои мысли невольно перекинулись на двух мужчин: Адрея и Агора. Между ними было очень много общего. Они оба были чуть старше меня, оба были главными помощниками тех, кого я собиралась уничтожить, они оба были моими врагами. Но Адрея я ненавидела, презирала и, когда была его женой, боялась. А вот Агор вызывал во мне совсем другие чувства. Ненависть и презрение к нему были как будто бы не настоящими. Наигранными. Словно я притворялась сама перед собой. И он не вызывал во мне страха. Я откуда-то знала, что Агор, совсем не такой жестокий, как Адрей. Он не станет унижать меня, бить и издеваться, если я вдруг окажусь в его власти. И это убеждение совершенно противоречило логике. Ведь Агор, будучи правой рукой Великого отца, не мог не знать и не принимать участия во всем том кошмаре, который вторили маги в большом мире…

— Мой наставник очень добрый. Хотя и строгий. Он никогда не поднимет руку на человека. Он много раз прикрывал меня перед отцом. И он помог Антосу… — Я мысленно застонала. И как я могла забыть про уникальный дар девочки? Ей даже не нужно произносить заклинания, чтобы читать мысли! Олира покраснела, — ой, простите… Это не надо было говорить, да? Вы не хотели, чтобы я знала? Я нечаянно… Я всегда забываю, что люди иногда думают только для себя… А не для всех…

— Иногда? — вздернула я брови. — Милая, если люди хотят, чтобы кто-то знал о чем они думают, то обычно говорят это вслух. А если не говорят, то тебе лучше делать вид, что ты ничего не слышишь. Поверь, так будет лучше не только им, но и тебе.

— Да, — кивнула она. — Антос тоже так говорил, но у меня не получается… Так мы идем гулять? — она подмигнула и рассмеялась, переводя разговор в более безопасное русло.

Не прошло и полсвечи, а мы уже покинули обитель и вышли на свежий воздух. Я мгновенно замерла. Несмотря на то, что высокие стены обители защищали от сильного ветра, который громко выл над нами, путаясь в высоких монастырских башнях. Архитектура этого строения была слишком непривычной. Все выглядело так, как будто бы ребенок расставил строительные кубики в произвольно порядке, а потом водрузил на них высокие конусы-крыши. А чтобы соединить разрозненные строения, маги уже потом достроили крытые переходы между башнями.

Я поежилась кутаясь в шубу королевы Вайдилы. Толстый, густой мех какой-то измененной твари, хорошо защищал от ночного мороза и от ветра, но совершенно не спасал от влажности, которая застывала в воздухе мелкими, невидимыми глазу, колючими льдинками, и безжалостно царапала горло при дыхании. А потом отогреваясь внутри выходила изо рта белым облаком, осыпавшимся прямо на глаза. Я никогда не считала себя неженкой, и проводила много времени на улице даже зимой, но сейчас мне больше всего хотелось вернуться обратно, в теплую келью. Тем более, яркое звездное небо над нами недвусмысленно намекало, что теплее точно не станет.

Наверное, я даже надеялась, что кто-то заметит нашу несанкционированную прогулку и доложит Агору, который запретит выходить на улицу. Но, вопреки моим опасениям-надеждам, вышли мы свободно. Никто не пытался остановить нас, хотя обращали внимание практически все. Заметив нас, монахи начинали перешептываться и кивать в нашу сторону. Я решила бы, что это потому, что я новый человек в закрытом сообществе, да еще и женщина в мужском монастыре, но ни один маг не сделал шаг в мою сторону. Напротив, перед нами расступались, стараясь оказаться как можно дальше.

Я не понимала в чем дело, ровно до того момента, как Олира не объяснила мне причину столь странного поведения.

— Эх, так жаль, что я не видела, как богиня вселилась в вас… Я была тогда рядом с Наставником и помогла ему обращаться к Богам… Те, кто это видел, говорили, что вы стали похожи на много разных женщин одновременно. Кто-то видел вас худенькой блондинкой, кто-то полной брюнеткой, а кто-то рыжей и веснушчатой…

— Да, — я кивнула, стараясь говорить, не разжимая рта, чтобы не хапнуть холодного воздуха. Неизвестно, сколько продлиться прогулка, и тепло надо беречь. Олира вела меня по темному монастырскому двору в полную неизвестность. — Когда Великая мать вселяется в мое тело, я становлюсь всехней мамой. И каждый видит меня такой, какой была та, что его родила…

— Всехней мамой? — Олира споткнулась на ровном месте и едва не упала. Я еле успела схватить ее за рукав легкой овчиной шубейки, которая больше пристала бы небогатой горожанке, чем наследнице, пусть и формальной, целой страны. — Как это?

— Именно так, как я сказала, — улыбнулась я. — Каждый видит во мне свою маму.

— А я? — девочка развернулась и уставилась на меня огромными глазищами, — я тоже смогу увидеть свою маму? А она увидит меня, если я буду говорить с ней, когда она это вы?

Я покачала головой и честно призналась:

— Я не знаю. Великая Мать вселялась в меня всего несколько раз, и я не проводила никаких расследований. Я думаю, тебе лучше спросить об этом Ягурду…

— Она ничего не говорит, — тяжело вздохнула Олира. — Ругается только, что я лезу туда, куда нос совать опасно…

— Я бы прислушалась к ее советам, — улыбнулась я, — Верховная плохого не посоветует…

— Но я так хочу увидеть маму, — жалобно произнесла девочка. И тут же ткнула пальцем в дыру в каменной стене, окружавшей монастырь. — Нам сюда…