Ярл Авалона

Глава 15. Конец похода.

В конце концов, мы договорились, пусть магичка и сопротивлялась нашим дипломатическим усилиям как могла. Но я не собирался уступать, а Макарыч с Матвеем вовсю вносили свою лепту, убеждая хозяйку Вэнлая прислушаться к голосу разума.

— Да, госпожа Квайра, — объяснял я снова и снова. — Я вас уважаю и готов договариваться как союзник. Но нет, никакого покровительства не будет. Да, я допускаю, что вы сильнее. Согласен, что нам грозит общая опасность. Нет, я не переоцениваю собственную значимость. Но платить дань и отдавать часть своей территории мы не будем даже при угрозе гибели.

— Почему?

— Потому что «покровительство» на ваших условиях — это смерть общины и медленный переход в статус вашего «имущества». А люди не могут быть имуществом.

— Почему не могут? — удивилась магичка. — Очень даже могут. У вас разве его нет?

— Нет, — твердо ответил я. — У нас на Авалоне нет «живого имущества».

— Не верю. Вы все равны между собой по статусу и правам?

— Не равны.

— Решившие сражаться и прошедшие испытание командуют, а остальные им подчиняются?

— Да, — ответил я.

— Вот и я про то же. Все как у всех. Вы хозяева, а у вас — свое имущество. Нормальный порядок вещей.

— Не так, магичка, — разозлился я. — Да, ты права, кто–то командует, а кто–то подчиняется, иначе не получается. Надо быть идиотом, чтобы играть в равенство и братство в наших условиях. Есть те, кто сражается, а есть те, кого из дерьма приходится поднимать за шиворот и пинками гнать в светлое будущее для их же блага. Тут уж ничего не поделать, такова жизнь. Однако, и те и другие люди, а не «имущество»! Мы строим общину для всех людей Авалона, а не для себя лично. И считаем, что лучше смерть, чем рабство. Это вопрос принципиальный, под кого–то мы не пойдем.

Матвей странно посмотрел на меня, а Макарыч аж крякнул от удивления, хотя никто из соратников не сказал ни слова. Ну да… вышло немножко пафосно и слегка категорично. Но по сути–то верно!

— Как у вас все сложно, люди, — нахмурилась Квайра. — Либо у вас в голове мозги заплыли ряской, либо вы меня держите за тритона. Ладно, пускай, не будем углубляться. Мы равноправные союзники, никакой дани. Покровительства тогда от нас не ждите. Но требовать три тысячи кандел! Это очень большая сумма…

— Нам очень нужны эти средства, иначе никак, госпожа — вступил в разговор артиллерист. — Не в качестве платы за найм, а на общее дело. Перед схваткой с тельнор нужно закупить оружие и хорошенько подготовиться к их появлению, а это все — увы и ах — сплошные расходы и не малые. Не за нашу безопасность платите, а за свою, госпожа Квайра. Сильный и дружественный Авалон залог спокойствия и процветания ваэрия на Вэнлае и Интлае, очевидно же! Надо раскошелиться если хотите, чтобы бой был выигран.

— Дорого!

— Торг в нашей ситуации неуместен.

— Это ваша наглость в вашей ситуации неуместна…

— Вы сами говорили, что у вас богатая община, никто вас за язык не тянул, госпожа хозяйка гнезд — осторожно сказал Матвей. — Помогайте, это будет справедливо. «Бойкий» надо оснастить всем необходимым. Вы же хотите получить друзей в нашем лице?

— Друзей? Вы сейчас договоритесь до того, что это я должна просить у вас покровительства.

— Мы просто хотим честного сотрудничества…

В итоге три тысячи кандел я отспорил, как опальный стрелок у царя бочку портвейна. Правда, пришлось подарить Квайре в качестве отступного ящик сгущенки с камбуза и пообещать в будущем продавать товары технарей по «справедливой цене». Как оказалось, в мире Авалона знали о человеческой технике.

— Нам нужны ваши устройства, которые делают мгновенные и абсолютно точные рисунки, — поясняла Квайра. — Такие маленькие увесистые прямоугольники, которые можно удержать в руке. Коснулся их в определенном месте и на черном тонком камне–стекле появляется рисунок.

— Фотоаппараты, что ли? — напрягся я. — Смартфоны?

— Да, наверное. И еще устройства, через которые далекое видится близким.

— Бинокли?

— И еще коробочки, через которые технари говорят на расстоянии. А так же такие маленькие черные штучки с вставляющимися в уши веревками, которые могут играть музыку и записывать звуки. И светящиеся устройства.

— Фонарики что ли?

— Наверное. Ваэрия не любят металл, машины и железные механизмы технарей, они не совместимы с магией и гармонией природных связей, — добавила Квайра. — А вы никогда не сможете овладеть магией в полной мере. Но ваши маленькие механизмы, работающие на энергии молний или сами по себе, очень удобны для самых разных дел и не мешают колдовать. Я видела кое–что из человеческих товаров у торговцев из общин ваэрия с дальних островов, они были хороши. Вы сможете продать их нам?

— Можно попробовать, — согласился я. — Но сначала — канделы, потом торговля.

— Хорошо, но вы обещаете, что прежде всего предложите человеческие товары нам, а не другим общинам ваэрия? Потом, когда мы отобьемся от тельнор?

— Да. Если мы сейчас придем к соглашению.

— Вы вынуждаете меня принимать тяжелое решение, — совсем по–человечески вздохнула магичка. — Но я полагаю, что должна проявить доброту и благосклонность, пусть даже себе в ущерб. Надеюсь, вы это оцените и ответите взаимностью. Хорошо, давайте так: мы заключаем соглашение, но вы возьмете к себе двух моих военных сестер, Лейрр и Твайну.

— Нам шпионки не нужны, — отрицательно помотал я головой.

— А магическая защита от атак тельнор тебе нужна, ярл? Тебе нужны консультанты по их боевым артефактам, заклятьям и магическим возможностям? Ты же сам об этом просил.

— Это так, — вынужден был согласиться я.

— И как я могу тебе в этом помочь, если ты не примешь моих сестер по гнезду? А еще нам требуется быстрая связь для согласования совместных действий. И я хочу знать о том, что у вас происходит, раз уж мы союзники. Ты сможешь все это обеспечить сам? Не бойся, от моих ваэрия у тебя не будет никаких проблем, наоборот, они вам помогут. Задачи шпионить и вынюхивать у них нет, они будут подчиняться твоим приказам. В рамках разумного, конечно. Там, где это не противоречит моим интересам.

— Хорошо, — подумав, кивнул я. — Если это последнее условие, то я согласен.

— Да будет так. Протяни мне свой кристалл и мысленно разреши прием звездного света. Я переведу вам средства, и сделка свершится, а союз будет заключен.

Я поднес Квайре свой светящийся камень и коснулся им кристалла магички, отдав команду. Оба артефакта ненадолго вспыхнули зеленым светом, и я услышал в своей голове фразу–мысль: «Сделка заключена. Три тысячи кандел от Ваэрия получено. Удержана комиссия в триста кандел, переведено на счет две тысячи семьсот».

Долбанные треяне, мать их! Я уже совсем забыл, что с любой сделки у нас удерживают десять процентов…

С Квайрой мы распрощались почти в полной темноте, проводив ее до посадки на катамаран. Улыбнувшись напоследок своей жутковатой улыбкой, ваэрия соскользнула вниз по штормтрапу и через минуту отчалила на свой корабль. Тот, кстати, включил «бортовые огни» и был прекрасно виден в их сине–зеленом сиянии, словно призрачный летучий голландец.

— Сдается мне, наша Квайрочка сейчас довольна как слон, — задумчиво сказал Макарыч, глядя вслед катамарану магички с искрящимся голубым огоньком на вершине «деревца–паруса».

— Думаешь, она не догадалась, что ее раскусили? — тихо спросил я. Подобные мысли вертелись сейчас и в моей голове.

— Ага. Она думает, что всех переиграла.

— Похоже на то, — улыбнулся в темноте я. — Ты тоже полагаешь, что нам устроили шоу?

— Именно, — достал сигарету и закурил майор. — Нету у нее ни богатой и процветающей общины ваэрия, ни десятков сильных магов, ни множества кораблей, — кивнул он, сделав затяжку. — Что–то есть, не спорю. Но в основном одни понты.

— Слишком легко она пошла на наши условия, — согласился я. — Считаешь, мы продешевили, Макарыч?

— Ну почему же, — ухмыльнулся майор. — По итогам, мы в плюсе. К тому же воевать на два фронта глупо, да и у нас самих кроме тех же понтов и одной пушки ни хрена нет. Будем пока дружить, это разумно. А когда ты понял, что нас водят за нос, командир?

— Когда она сказала, что она глава ваэрия. Уверенный в своих превосходящих силах лидер не поперся бы на переговоры самолично и в одиночку. Зачем ему рисковать? А вот если дело пахнет керосином и ситуация отчаянная — совсем иной расклад. Тут уж никому не передоверишь. Еще этот морской зверь… Сильная община магов его бы сама добыла и продала, мы тут ни пришей к кобыле хвост.

— Согласен. Да и актриса из Квайры так себе. Хотя, девочка очень старалась, — вздохнул Макарыч. — Кстати, идея начать с требования дани и обещания покровительства была неглупой. Еще один хитрый план, в котором подкачало исполнение.

— Ладно, не расслабляемся, майор, — подытожил я. — Возможно, мы не правы, Квайра все же не человек и мы могли ошибиться. Ведем наблюдение, стараемся выжать из присланных магичек максимум пользы. Но рассчитывать, похоже, придется как всегда на себя. Чую, никакого магического «гранд флита» нам на помощь не придет, хорошо если будет пара бортов поддержки…

В родную бухту «Бойкий» вошел уже за полночь, большая рыбалка заняла гораздо больше времени, чем я ожидал. Пока мы дождались магичек, которых проводили в отдельную каюту и велели пока сидеть и не высовываться под охраной Алексея, пока нашли в темноте мелькавший в волнах крохотный огонек на поплавке с морским зверем, пока привязали его тушу за хвост к борту китобойца и добрались до Авалона, прошла куча времени.

На берегу нас встречала вся община. Не только предупрежденные загодя по рации лорды: Петя, Игнат, Вера и Паша, но и все остальные островитяне. Несмотря на прошедший в работе день, большая часть спящих в бараке людей проснулась, когда носовой корабельный прожектор зашарил по пристани и послышался звук подходящего судна. Люди гурьбой высыпали на причал, в чем им никто не препятствовал. И мне показалось, что для них встреча парохода стала скорее радостным событием, чем наоборот. Все же «Бойкий» — символ нашей общины, пусть я и не особо обольщался насчет хорошего отношения среди бывшего «имущества» к себе лично и моим соратникам. Хоть мы их и спасли от магов, но… тут нас еще ждет куча проблем.

— Приветствую вас…, — начал было я свою речь, выйдя на палубу и глядя на небольшую толпу людей на причале. Начал, и тут же поневоле взял паузу. Почти полторы сотни мужчин и женщин в уже порядком запачканных и начавших рваться гимнастерках стояли на освещенном прожектором причале и внимательно меня слушали, но что у них на уме? Взгляды у большинства колючие, недоверчивые… И как мне их назвать? Друзья? Товарищи? Какие мы нахрен товарищи… Братья и сестры? Еще хуже. Соратники, сограждане? Нет, мы пока ни то и не другое. Какое слово ни подбирай, оно будет звучать или презрительно, или высокомерно, или как издевательство. Если они не «имущество», то кто? Слуги? Работники?

— Приветствую вас люди Авалона, рад вас всех видеть! — радостно обратился я к встречающим прямо с борта парохода. — Спешу сообщить, что рыбалка вышла удачной, причем настолько, что превзошла все наши ожидания. Сейчас вы увидите, какую добычу мы сюда притащили, — разведя руки в стороны в традиционном рыбацком жесте, добавил я. — Гарантирую, такой «щучки», еще никому из вас не то что держать в руках, а даже видеть не приходилось! Ладно, к делу. Прекрасно знаю, что у всех сегодня был тяжелый день, мы сами с ног от усталости валимся. Однако, надо еще раз напрячься. Если мы срочно не разделаем рыбку, то уже завтра по жаре она протухнет, а гадские чайки расклюют мясо и загадят все нахрен. В итоге мы все рискуем остаться без законного вознаграждения. Придется поработать, народ. Но не за просто так и не за спасибо, понятное дело, — поспешил сказать я. — Морской зверь стоит дорого, и это наша общая добыча, трофей всей общины. Каждый получит свою плату и долю. И это еще не все. В связи с удачной охотой завтра я объявляю выходной, раздачу пряников и всеобщий праздник. А сейчас прошу поработать господа. Артельщики, откройте склад и раздайте инструмент…

Морского зверя в итоге мы разобрали часа за четыре. Мощностями китобазы «Советская Украина», разделывавшей по семьдесят пять китовых туш в сутки мы, конечно, не обладали, но народ с энтузиазмом принялся за дело. Труднее всего было вытащить тушу на берег. Для этого пришлось задействовать все средсва: и квадроцикл, и десяток артелей народа, и лебедки с мощной грузовой стрелой «Бойкого», которой его оборудовал неведомый заказчик, видимо как раз для таких случаев. Туша монстра, длиной, как потом оказалось, почти в двадцать семь метров была очень тяжелой. Но потихоньку мы ее выволокли из воды, а дальше пошло легче.

На спине прочную шкуру морского зверя артельщики рубили топорами и наточенными лопатами, а далее подрезали мясо вглубь и скатывали его до брюха. Белое мягкое мясо и жир отделялись целыми слоями без особого труда, костей у монстра оказалось мало. Набив добычей очередную тачку или прицеп квадроцикла, мы посылали ее в мастерскую, где носильщики без затей вываливали ношу на огороженную площадку и Паша телепортировал очередную порцию мяса и требухи треянам. Часть образцов я решил сохранить — несколько больших кусков мяса и жира, клочья шкуры и куски чешуи, глаз, с десяток зубов, куски печени, сердца и требухи, — все, что можно было положить в бортовой морозильник. Мало ли, продать еще успеем, может быть, это добро на что–то сгодится нам или союзничкам? Остальное же все ушло Великой Трее. Не солить же нам его? Вдруг мясо зверя вообще токсично? Заодно вместе с монстром продали и несколько прицепов с наименее ценной рыбой и прочими морскими гадами — девать их все равно некуда.

К утру все здорово умаялись, но тушу разобрали почти до скелета, который оттащили подальше от причала на мелководье и бросили там. Пусть чайки и морская живность доделает дело. Сигнал отбоя прозвучал лишь под утро, и спали все потом чуть ли не до половины второго, и экипаж и артельщики. Общую побудку я в тот день отменил своим приказом.

А на следующий день началась торговля. Подкрепившись обедом, мы с Макарычем, Матвеем и Пашей направились в пещеру, где и подвели итог вчерашнему сумасшедшему дню и ночному авралу.

— Поздравляю господа, — торжественно сказал программист, зачитав распечатку с принтера. — На нашем счету три тысячи пятьсот десять кандел. За морского зверя выручили суммарно почти шестьсот пятьдесят кандел. Две семьсот — поступление от союзников, остальное — рыба, собирательство и остаток по счету после всех покупок. Текущий кредит за судно — семисот тридцать пять кандел. Как будем распоряжаться деньгами, народ? Командир, вам первое слово.

— Нет. Давай по старшинству, как на совете, начиная с младших по возрасту и званию. Паша, твое мнение?

— Мы воюем, как–никак. Оружие нужно. И еще пару компьютеров, один на Бойкий, другой в склад. И трактор, наверное… После вчерашнего аврала спина не гнется, натаскались.

— Кредит за корабль надо отдать досрочно, — тут же выступил Матвей. — Без долгов жить веселее.

— Шестьсот пятьдесят, говоришь? — со значением протянул Макарыч. — Ну, Квайрочка, ну жадюга синяя… Выкуплю, говорит, зверя за пятьдесят кандел… Не, командир, мы вчера явно продешевили. Надо было с нее больше требовать!

— Поздно уже, — отмахнулся я.

— Ничего, жизнь длинная. Будет еще случай припомнить. Саша, я поддерживаю нашего «консильери». Нам вообще–то оружие нужно. Хотя бы пару пулеметов на «Бойкий», пушку для защиту гавани…

— Это все, конечно важно, — согласился я. — Но у нас кроме платы за «Бойкой» еще есть долги и немалые.

— Какие же, интересно? — прищурился майор. — Что–то я их не припоминаю.

— Перед собой и нашими людьми, — твердо сказал я. — Не при коммунизме живем, зарплату задерживать нельзя.

— Это подождет до лучших времен, — покачал головой майор. — У нас война с тельнор, не до излишеств. Согласен, Матвей?

— Поддерживаю, — кивнул моряк. — Хрен его знает, сколько нам еще мирных дней осталось. Когда будет передышка, тогда будем делить барыши.

— А я, — нет, — взял я из рук Паши лист с распечаткой. — Не согласен. Передышки может вообще не быть, проблемы они такие — одна ушла, другая пришла, а денег вечно не хватает. Поэтому верную политику надо проводить уж сейчас. Кредит полностью отдавать не будем, от того момента, когда он был взят и недели не прошло. Треяне потерпят с расчетом, хрен с ними. Отдадим триста тридцать пять кандел, до ровной суммы, пусть останется четыреста долга. Теперь дальше. Семьсот кандел предлагаю раздать лордам. Я, как глава всего этого предприятия, возьму сотню. Старшим офицерам — капитану «Бойкого» и замкому, то есть тебе Макарыч, — по семьдесят пять. Остальным по полтиннику. На эти средства можете выбирать себе все, что душа пожелает, они лично ваши. И триста кандел выделим людям в качестве премии, пусть артельщики сам решают, кому сколько дать и кто сколько заработал. Примерно по две канделы на человека выйдет… И еще по четыре канделы недельной зарплаты, итого по шесть на каждого.

— Зря, — возразил Макарыч. — Оборона важнее. Раздадим, а бабы все на ерунду спустят, будем косметику и тортики через телепорт гонять. Масло вместо пушек…

— Может и потерпят, — не согласился я. — Раз потерпят, два потерпят. А потом что? Надолго у них терпелки хватит? Нет уж, нам надо определяться. Либо мы делимся добычей и все заодно, просто в разных званиях и должностях, либо они и в самом деле живое имущество, которому ничего кроме пайки не положено. И да, если закажут тортики и бухло, то будем доставлять тортики и бухло, никуда не денешься. Я за первый вариант.

— Вариант–то пиратский, — заметил наш капитан. — Получается дележ в духе берегового братства. Тогда уж надо составлять общий договор, где будет прямо указано, кто на какую долю в добыче претендует и какие обязанности выполняет. Вместе с компенсациями за увечья и временную нетрудоспособность. Чтобы каждый прочитал и расписался. Кровью, мля…

— Надо будет — составим, — кивнул я. — Неплохой вариант.

— Мне это не слишком нравится, — вздохнул Паша. — Мы же тут все свои, разве нет? Средства общие, можно по–хорошему договориться, кому что надо. Мы же не ООО «Авалон» открываем…

— Ты же вроде не дите уже, — бросил на программиста внимательный взгляд майор. — Четвертый десяток разменял, а говоришь ерунду. Нет уж. Я считаю, прямо сейчас ярл не прав. А вот на перспективу…все верно. Если мы сами будем вкалывать за бесплатно и общину заставим это делать, то тут нам и крышка. Может не сразу, но чуть погодя — точно. Вскоре без звездюлей никто и пальцем не пошевелит. Предлагать людям работать за идею и ради общего блага, а все деньги держать в братской кубышке — лучший способ развалить любое хорошее дело, с этим я согласен. Идея — идеей, а личное вознаграждение — отдельно. Хорошо, командир, принимается, но с одним условием. Я отказываюсь на первый раз от половины своей награды. С другой добычи возьму.

— Я тоже, — поддержал его Матвей.

— Тогда и я возьму лишь полтинник, — улыбнулся я. — Впрочем, этот вопрос мы поставим на общее голосование лордов. А вот людям выплатим все как положено, это вопрос принципиальный. Итак, у нас остается примерно тысяча девятьсот. Как их потратим?

Самой крупной нашей покупкой стала новая пушка. Ста двадцати двух миллиметровая гаубица Д-30 обошлась нам аж в четыреста пятьдесят кандел вместе с установкой «на месте под ключ», за которую треяне взяли еще пятьдесят. И еще полсотни снарядов к ней стоили триста кандел. Макарыч первоначально мечтал о самоходной плавающей «гвоздике» или «ноне», Матвей даже примерялся к системе А-222 «берег», но увы — приходилось протягивать ножки по одежке. Цены на подобное оружие в треянском каталоге изрядно кусались, подобные высокотехнологичные экземпляры стоили тысячи и даже десятки тысяч кандел. Однако и это был неплохой вариант. Гаубица должна была телепортироваться завтра ночью сразу в ключевую точку — на возвышение над бухтой, где проходила тропа от пещеры к гавани. Оттуда она могла держать под обстрелом всю акваторию бухты, причал, а при должной корректировке и окрестные морские пространства, вместе с большей частью территории острова. Так же мы заказали за полторы сотни кандел минитрактор и еще за триста — второй комплект формы для артельщиков. А затем взялись за вооружение «Бойкого» всерьез.