Ядовитая, или Хозяйка Черной Пустоши

Глава 5

Я шла за тележкой, которую тащили мальчишка, возчик с Гарием, и улыбалась, прижимая к груди свою сковородку. Не зря во всяких смешных картинках сковородки рисуют как оружие женщин. Пусть сегодня я не пустила ее не по назначению, но была близка к этому.

Синеглазый мужчина сковородку не отпускал, даже когда я крикнула, что первая на нее глаз положила, у него просто дернулся нерв на лице сразу под глазом, потом сжались губы, и он с большей силой дернул сковороду, отчего я дернулась вместе с ней. Мы стояли возле прилавка с посудой, этот громила два метра ростом, и я высокая, но все равно ниже.

‒ Ну чего ты вылупился?! ‒ возмущалась я, ‒ Я ее первая увидела моя сковорода!

Я даже забыла, что в новом мире без году неделя и вообще, как бы ссыльная преступница с непонятным даром. У меня сковороду отнимали, нагло с терпеливым сопением и почему-то молчанием.

‒ Господа, ‒ заблеял продавец побледнев и покраснев одновременно, ‒ через несколько дней будет еще завоз артефактной посуды из самой столицы, думаю, вы найдете там все что угодно вашей душе.

‒ Моей душе угодно прямо сейчас эту сковородку, ‒ фыркнула я, не отцепляясь от ручки, хотя наглый мужик аккуратно палец за пальцем расслаблял мой захват.

‒ Зачем тебе сковорода? ‒ услышала я его голос, похожий на шипение.

‒ Ты ущербный? ‒ я пыхтела, но все равно цеплялась за свою прелесть, ‒ Зачем нужны еще сковородки? Еду сготовить!

‒ Самое большее, что ты можешь с ней сделать это сломать, ‒ мужик явно напрашивался. Я сузила глаза и не менее злобно прошипела:

‒ Тебе и не снилось, что я могу на ней приготовить мужлан, не стыдно с женщиной бороться за сковороду. Чего людей смешишь?

‒ Тыыы, ‒ этот здоровяк, видимо, не нашел, что еще мне сказать, ошарашенно оглянулся на собравшуюся хихикающую толпу. Отпустил наконец-то сковороду и с ругательством, а его бурчание, я думаю, именно ругательство, сделал шаг в сторону. Я прижала к груди отвоеванное сокровище и нервно хихикнула.

‒ Милый, ‒ в наш поединок вмешалось еще одно лицо, ‒ Ты купил все что хотел?

Потом повисшая на мужлане дева в таком же синем как рубаха платье увидела меня со сковородкой, ее тонкие, изящные брови поднялись, а рот приоткрылся.

‒ Ядовитая! ‒ воскликнула она и спряталась за своим мужчиной.

‒ Ядовитая! ‒ как эхом пробежалось по рядам и те, кто был впереди, и стали спешно поворачиваться и пытаться смыться, но те, кто был позади, напирали не понимая, что там творится, сгорая от любопытства. Но через еще буквально пару секунд по всей толпе зевак распространилось единственное слово, от которого все разбежались.

Я подивилась тому, что, оказывается, титул моей предшественнице давался не просто так. Потом осмотрела пантомиму двух голубков. Мужик… эх, красавчик все же, стоял напряжённый как струна и прожигал меня взглядом. На его руке висела девушка с большими глазами пытаясь прижаться к мужику еще крепче, хотя куда уже крепче, еще немного она просто на шею ему залезет. Я хмыкнула, ну хоть где-то польза от нехорошей славы, ловко достала из «женского кошелька» три золотых и кинула продавцу. Тот поймал на ходу монетки, также ловко и склонился в поклоне.

Я гордо выпрямилась и прошла мимо молчаливой парочки, покручивая в руках свой трофей. Мне было приятно увидеть круглые глаза мужчины, уж не знаю, что его так удивило. Может, вспомнил, кто такая Ядовитая. Ладно живи, я сегодня добрая. Дар внутри ворчал, что надо было, его хотя бы поносом наказать, пусть помучается, но я цыкнула на него. Не стоит наша стычка мести. Что порадовало, я осознала, что перестала бояться своего дара. Сейчас он показал мне себя с лучшей стороны, особенно когда выбирала продукты и с его помощью получилось выбрать самое лучшее.

Потом я догнала медленно бредущего возничего с Гарием и пристроилась идти позади, улыбаясь своим мыслям. А ведь не все так плохо, как казалось сначала. Есть начальный капитал, пусть его еще надо постараться обналичить, есть место, которое я могу назвать домом, даже плевать на неприятное название Черная Пустошь, есть молодое тело, есть помощники. И не из такой попы выбиралась.

Нужно просто хорошо потрудиться, чтобы создать себе свой мирок, в котором мне будет хорошо. А муженек… я помечтала, чтобы он был таким же красавчиком, как этот маньяк сковородочный и приуныла, слишком это будет прекрасно, да и женщина у него уже есть… Ну и ладно, подумаю о муженьке завтра, как любила говорить одна из моих любимых героинь.

В лагере нас встретили молчанием. Женщины, старики, дети, не веря, смотрели на тележку полную продуктов и не решались к ней подойти. Честно… внутри комок от жалости, ну не должны дети голодать, я, стараясь, чтобы никто не видел моих полных слез глаз, сказала людям.

‒ Ну чего стоите, разбираем продукты мальчишке еще назад в город ехать.

Только тогда женщины всполошились и стали разбирать покупки, относя все к длинному столу под кособоким навесом.

Я не стала им мешать, не готовы еще люди к моему близкому присутствию в их жизни, тяжело вздохнула. Повертела в руках сковородку и не отдала ее. Сама сейчас лепешки жарить буду или многослойник по-быстрому сделаю, вкусно и сытно. Не хочу я их благородную еду и кивнула себе.

Гарий вынес из кибитки стол. Быструю Люсину, которая из всех детей была самой бесстрашной и все время крутилась рядом со мной, отправила за чашкой с водой. Она на удивление быстро принесла не только воду, но и нехитрую посуду. Нож, поварешку, грубо вырезанную из дерева, пару мисок и плоских деревяшек. Сама же я порылась в тряпках, там я видела куски материи, мягкой и приятной на ощупь. Решила, что она пойдет на трусы, а то в панталонах неудобно, даже с завязками штанины поднимаются кверху и мешаются. А еще можно кусочек на тряпочку оторвать.

Через полчаса, стол был чистым, в деревянной чашке отстаивалось тесто, а я шинковала капусту, резала морковь и лук. Привычная работа успокаивала. Гарий словно помолодевший командовал взрослыми мальчишками. Мне сложили очаг из камней, в нем уже весело потрескивал костер. Что интересно тут пользовались не дровами, а горюч-камнями, уголь по-простому. Правда, горел он долго и еще столько же держал жар.

На железной треноге в моей сковородочке уже разогревалось масло, сначала обжарю начинку для многослойника. Самая простая капустная начинка. Можно делать любую, вот что есть в холодильнике, то и кидать. Картошка осталась жаренная туда ее, салат какой недоеден опять туда же, все дело вкуса, кому что нравится. Уж не знаю, как это блюдо по-настоящему называют, я его как-то в интернете нашла и мне оно понравилось.

Частенько оставались кусочки теста от готовки и выкинуть жаль и лишнее, а для многослойника много не надо. На сковороде обжарила лук, морковь, туда же капусту, потушила до мягкости, хорошо посолила. Смешно, но мой дар все проверял, давая мне знания, когда лучше кидать, степень готовности и сколько солить, делая готовку даже увлекательной.

Тушеную капусту я выложила в миску. Простое тесто из воды, соли, муки, я месила не слишком туго, пока тушила начинку, тесто отстоялось, поделила на кусочки. Каждый кусочек я раскатывала под размер сковородки, а потом стала жарить свою первую в этом мире еду.

На разогретую сковородку положила лепешку, она должна быть тонкой как на пельмени, сверху тонкий слой капусты, сверху еще одну лепешку. Чуть обжарила до розовых пятнышек и перевернула на другую сторону. Пока низ обжаривался, наверх положила еще один слой капусты и накрыла еще одной лепешкой, подождала, пока низ подрумянится и опять перевернула. На обжаренную лепёшку выложила еще один слой капусты и опять накрыла сырой лепешкой. И таким способом переворачивая проделываем еще несколько раз, дома я делала пока не кончиться тесто. Лепешки жарятся и становятся твердыми, не давая всей кострукции развалиться.

Я сделала на шесть лепешек, после последнего, переворота, прикрыла сковородку плоской дощечкой и подержала несколько минуток. Потом выложила на широкое железное блюдо, попрыскала сверху горячего многослойника водичкой и прикрыла глубокой чашей, это чтобы твердые от обжарки лепешки стали мягкими. Пахло одуряюще вкусно, у меня даже желудок ворчливо со мной согласился. Я поняла, что сегодня нормально и не ела.

Когда закончила с готовкой, поняла, что все на меня смотрят. Взрослые украдкой, дети чуть в отдалении, боясь подойти ближе. Гарий сидел на деревянном настиле опять укутавшись одеялом и дремал. Шена с ним рядом перебирала большой ком шерсти иногда тоже поглядывая на меня. В небе зажглись первые звезды. Я вдруг поняла, что уже смеркается, и становится холоднее. Зато пахнет то, как свежо, воздух такой вкусный, что ела бы его ложками, словно стираное белье после мороза с вкраплением древесного дыма. Красота.

Когда я подняла глубокую миску, посмотреть на мое творение хотели многие, я прямо чувствовала, как вокруг витает любопытство. Мне кажется, если бы была ночь, то ползли бы по-пластунски, чтобы подглядеть. Эка невидаль сама высокородная руки едой замарала. Им даже своя еда была не так интересна. Я отрезала кусок, тесто пропиталось юшкой от капусты и было мягким, положила себе на деревяшку, они я так понимаю, заменяли моим людям тарелки. Остальную многослойку порезала на кусочки и подозвала Люсину.

‒ Возьми отнеси к детям, поешьте, ‒ сказала я сверкающей глазенками девочке. Она понеслась к толпе ребятишек, которые ее тут же окружили. Не было драки или криков. Они делили все от мелких к взрослым. Мало, конечно, но думаю, им еще предстоит ужин.

‒ Как в древние времена, ‒ услышала я вдруг мужской голос, ‒ даже вздрогнула. Недалеко опершись на кибитку, стоял служитель небесного и улыбался. Я с тоской посмотрела на свой кусок многослойки и вздохнула, ну чего бы тебе не прийти через часик.

‒ Гарий принеси служителю стул, ‒ я все же решила быть гостеприимной, старик вздрогнул и открыл подслеповатые глаза. Нужно найти кого помоложе для таких дел, подумалось мне. Шена тоже встала, бросив свою шерсть, и понеслась к общему столу, прихватив из кибитки небольшой чайничек. Когда мы со служителем устроились за столиком недалеко от костра, который давал ощутимое тепло. Шена принесла пахнущий травами горячий напиток и поклонившись поставила на стол чайничек и пару кружек. Красивая посуда, тонкий фарфор, расписанный золотистыми узорами. И где она это прячет, удивилась я хотя, может это все, что осталось. Свой кусок я порезала на две части и один, естественно, положила служителю.

‒ Говорят ваша прапрапрабабушка прекрасно готовила, ‒ отпил из чашки чай служитель и аккуратно укусил многослойку, прикрывая глаза, чтобы насладиться вкусом, ‒ ей помогал в этом дар, ‒ служитель открыл глаза и внимательно посмотрел на меня. Я чуть не хмыкнула, что там такого необычного, еда как еда, но не осталась в стороне и тоже стала есть. Неплохо, но тут же подумалось, что можно было, сюда мясо добавить, что-то я забыла.

Сначала мясо обжариваешь, потом все стальное крошишь, а лучше фарш, хотя, где ж его взять, фарш. Х-м-м, а чего я расстраиваюсь, завтра сделаю с мясом, кивнула сама себе, тесто-то осталось. Шена принесла на подносе еду высокородных, опять острые соусы в мелких тарелочках с нарезкой мяса, поклонилась и задом отошла к столам, где готовили еду женщины. Мы остались со служителем одни. Пару минут просто пили чай, ели слойку:

‒ Кто ты дитя? ‒ спросил вдруг служитель и прищурившись посмотрел серьезным взглядом. ‒ Откуда ты?

Я испугалась. Дар тут же вырвался из груди и как пес стал рыскать в округе в поисках обидчика. Еле удержала его от того, чтобы он не вонзился в служителя, карая за мой испуг.

‒ Неплохо, ‒ мужчина даже глазом не моргнул, ‒ ты уже можешь его сдерживать, весьма похвально, у настоящей Анодеи с этим были проблемы. Так кто ты, человек, дракон, может эльф, в нашем старом мире было много рас.

‒ Человек, ‒ сказала я, напряженно следя за служителем.

‒ Не переживай я не враг тебе, ‒ улыбнулся мне мужчина, ‒ помогу чем смогу.

‒ А разве вы не должны меня уничтожить, я же вселилась в чужое тело.

Служитель хмыкнул, не спеша, пережевал кусочек слойки и откинулся на спинку кособокого стула, отчего тот жалобно скрипнул.

‒ Я как служитель Небесного, ‒ мужчина тронул на груди неприметную деревяшку на тонком жгуте, ‒ вижу души, а твоя душа прекрасна. Несмотря на то, что ты была человеком, ты сильнее многих потомков драконов, которых я знаю. Не бойся, твоя тайна останется тайной. Я пришёл проверить, справишься ли ты с сильным даром. Ты последняя из рода, и вся сила дракона в тебе одной.

Служитель хмыкнул, достал из кармана своего одеяния белый платок и вытер губы и руки.

‒ Я буду помогать тебе дитя, не хочу, чтобы род Сахрами пропал, он важен нам. Но у тебя много врагов, много тех, кто хочет смерти Анодеи Сахрами, и им плевать, что потом могут пострадать другие.

‒ Если вы можете мне помочь, я прошу рассказать, что происходит. Мои люди, ‒ я запнулась, ‒ люди Сахрами они знают не так много.

Я увидела, как по-доброму сверкнули глаза служителя, он сам налил себе из чайничка еще травяного чая и кивнул:

‒ Уже поздно, расскажу, не вдаваясь в подробности. Ко мне ты можешь обращаться брат Мадей, свои настоящие имена мы забываем, когда идем служить Небесному.

Мы пришли в этот мир давно, когда наш мир погибал. Спасти его было невозможно, из бездны к нам прилетел огромный камень и наш мир разбился на осколки. Но перед этим к нам пришел творец нашего мира и спас тех, кого успел. Он открыл нам портал в этот больной мир. Здесь жили люди, драконы, эльфы, сейчас практически все перемешались и скоро останутся лишь люди, ‒ брат Мадей хмыкнул, а я заворожённо смотрела на него, боясь пропустить хоть слово. Признаюсь, для меня его слова были как сказка.

Жить в городе, в котором мы вышли было невозможно, слишком много нас было, а за стенами города бушевала скверна. Она изменяла людей, животных, растения, она убивала живое. Лишь Небесный мог уничтожать скверну, его дар, свет, но одному ему было не под силу очищать земли. И тогда было создано наше братство и создан щит, который защищает очищенные земли от скверны. Так, год за годом, век за веком мы чистим этот мир и идем вперед, благо люди всегда были плодовиты и быстро размножались, что не скажешь о драконах. Их пришло в этот мир десять, по числу высших родов.

‒ Постойте получается слова о потомках драконов не просто слова, ‒ сказала я удивлённо.

‒ Ну конечно, ‒ мужчина кивнул, ‒ десять драконов десять родов, которые они создали и после смерти их сила, их сущность не ушла на перерождение, а осталась в их потомках.

Я замерла, пытаясь осмыслить слова служителя, получается дар и правда почти разумен. Изнутри пришло фырканье и тепло, которое согрело продрогшее тело.

‒ Теперь ты поняла, почему так важно, чтобы ты жила. Как только ты погибнешь, дар уйдет из этого мира на перерождение. Тела потомков драконов с каждым годом все слабее и слабее им тяжелее справляться с силой. И еще, ‒ служитель показал на плошки с острыми приправами, ‒ справится с ним помогают специи. Я не буду вдаваться в научные термины дитя, думаю тебе это необязательно знать, но специи помогают справляться с даром. Так что не пренебрегай ими.

Я кивнула, задумалась, поэтому Анодея ела мясо и специи, у нее были проблемы с даром.

‒ Скажете, кто мой муж?

‒ Амарант Тиборий, сильный волевой мужчина, тоже потомок дракона, но от местного вида, поэтому он сильный маг, и дара не имеет. Дар переходит только при ритуальном браке от пришлых драконов.

‒ Амарант, ‒ сказала я, ‒ красивое имя.

‒ О, в судьбе Тибория Анодея сыграла не самую лучшую роль, поэтому, думаю его вам стоит остерегаться.

‒ Такое чувство, что она везде успела потоптаться, ‒ хмыкнула я. Мне стало немного спокойнее, теперь я не одна знаю тайну и могу поделиться тревогами с братом Мадеем, ‒ но зачем ее отдали ему, если знали, что у них были разногласия.

‒ Император был очень зол, муж сестры Анодеи был ему не только кузеном, но и другом. В этом беда истинных браков, соединённых ритуалом, погибнет один, умирает второй. Но я не думаю, что Тиборий будет вам мстить Анодея. Я знаю, что он был в первых поселенцах Черной Пустоши. Его любят и уважают, поэтому он избран городовым владетелем. Земли отдали вам, но руководить ими будет ваш муж, тем более он знает, что нужно делать.

‒ Я теперь буду еще больше переживать, зная, что Анодея ему враг.

‒ Не беспокойтесь он ничего вам не сделает, скорей всего вы даже не будете жить в его городе, ведь Черная пустошь огромна, а ее жемчужина Черный дворец. Я специально еду с вами, чтобы очистить это прибежище скверны, для людей.

‒ Час от часу не легче, ‒ я с возмущением посмотрела на служителя, а тот развел руками.

‒ Тут я бессилен чем-то тебе помочь дитя, приказ императора не обсуждается. Но ты правильно взялась за дело, приготовься к пути, и к тому, что жить придется не в лучших условиях. Сегодня прибыл проводник от Тибория, так что времени у тебя немного. Я попытаюсь вытребовать тебе еще несколько дней дитя.

‒ Я тут решила сказать своим людям, что ничего не помню, ‒ осторожно сказала служителю, ‒ чтобы скрыть странности.

‒ Хм-м-м, а это хороший выход, Анодея упала с райта на скачках и ударилась головой, при этом потеряла память, это вполне может быть, такие случаи бывали. Это хороший ход дитя.

С этими словами служитель встал, и я поспешила тоже встать, не зная, что делать, как с ним прощаться.

‒ Тебе нужно просто поклониться мне Анодея, ‒ с улыбкой сказал служитель, — и не переживай, больше никто не узнает, что ты чужая душа, но с тебя рассказ о твоем мире, мне это интересно.

Я тут же поклонилась служителю, он мне кивнул и быстрым шагом ушел в темноту. Я вздохнула, потерла озябшими руками плечи. Нужно ложиться спать, завтра будет много работы. Ну что ж этот день был насыщенным и очень познавательным. Надеюсь, что завтрашний будет не хуже.

Из темноты появился Гарий

‒ Ну наконец-то ушел, ‒ проворчал старик, ‒ смотрите, вы вся продрогли так и заболеть недолго, ‒ и сам закашлялся. Я мысленно пометила для себя посмотреть завтра в городе травы или лекарства и вообще узнать, чем тут лечатся, может магия, более действенна, чем травы. Гарий позвал Шену, чтобы помогла госпоже лечь спать и убрала со стола.

От помощи я отказалась, в кибитке было прохладно, так что я не стала раздеваться, нырнула под одеяло, которое отдал мне Гарий и почти сразу уснула.