Ядовитая, или Хозяйка Черной Пустоши

Глава 13

Ард подо мной рыкнул и сделал шаг в сторону бандитов. Маг воды, видимо, что-то почувствовал, потому что замер и обернулся к Миду:

‒ Вы обязаны защитить меня от Сахрами, это ваша работа.

‒ Сахрами в своем праве, ‒ вдруг сказал Мид, и брат Мадей согласно кивнул, ‒ вы напали на кровников, а все долги после вступления в род переходят на главу рода. Решать вопросы вы должны были с ней.

‒ Она же меня убьет! ‒маг за озирался в поисках путей отступления, а его приспешники попытались мигом смыться. Одному ловко подставила подножку храбрая женщина, других не пропустила толпа, собравшаяся вокруг нас, видно, что немало крови они попили у простых людей.

‒ Убить вас она не может, ‒ фыркнул Карв Мид, ‒ я ее остановлю.

Все уставились на меня, я взглянула на Темия, и Тония, их райты чувствуя нервозность Арда тоже скалили зубастые пасти и били в разные стороны длинными хвостами. Над толпой напряжённая тишина, нарушаемая рыками ардов.

Убивать нельзя, но наказывать за причинение вреда своим кровникам я имею право, уже лучше. Дар вовсю орудовал в телах бандитов и ожидал моего решения. Наверно на секунду моя решимость сдала сбой, но взгляд на женщину, которая мольбой смотрит на меня, и я согласно прикрыла глаза. Дар с радостью откликнулся на мое согласие и в следующий миг над толпой прокатился крик, полный боли. Я бы очень хотела его не слышать, я не привыкла быть судьёй и палачом одновременно. Я простая женщина, которая отвечала только за себя и детей, и которая в одночасье стала правителем, боялась ответственности и только сейчас я это поняла. Это страшно, быть ответственной за множество жизней, ведь в твоей обязанности не только миловать, но и карать.

Я не хотела смотреть, как дар претворяет мой приговор в действительность, но пришлось. Открыла глаза, рассматривая калек, в которых превратились бандиты, я не забрала их жизни, но в их глазах я сейчас видела ужас. Дар перебил им ноги и руки, перекрыл возможность мага лечить себя. Если найдется добрый человек, что поможет им, я мешать не буду. Но судя по лицам людей помогать им никто не будет. Женщина, которая нашла в себе силы противостоять своим насильникам, плюнула в сторону скулящих бандитов и уверенно поползла в мою сторону.

А потом повторился ритуал с принятием в кровника, я не могла ей отказать. Ее звали Наури, слабый земляной маг, но стихия редкая. Внутри меня напряженный комок, хочется и кричать, и рыдать одновременно. Сразу после ритуала я рванула на Арде в сторону скал. Хотелось смыть с себя всю эту гадость, все, что я сейчас почувствовала. Темий и Тоний летели за мной, но, когда я рыкнула, чтобы оставили меня в покое, отстали. Я остановила Арда на краю скал и понеслась в сторону озера.

Пару раз мне встретились люди, Карв разрешил всем проход к озеру и скалы охраняли его воины. На берегу в некоторых местах купались, я выбрала место, где никого не было, и спряталась возле воды в кустах, расслабилась. По щекам тут же покатились слезы. Это откат после того, что сделал дар. Я не хочу быть палачом, не хочу! Это мерзко чувствовать, дар передаёт все эмоции, боль, это не похоже, когда ты защищаешься от животных. Это совсем другое… И что больше всего ужасней дар показал, что Анодее нравилось мучить людей и получать в ответ их энергию. В который раз я подумала, что Анодея была похуже бешеной твари скверны. Та не понимает, что творит под действием болезни, а Сахрами наслаждалась болью других.

Я старалась не рыдать в голос, просто кусала губы, хлюпала носом. Вода плескалась рядом об берег, мелкие брызги долетали до тела, отчего намокала одежда, но мне было все равно. Я слабачка! Подумаешь бандиты, они убивали, грабили и насиловали, они это заслужили. Я понимала, что им никто не поможет, а без рук и ног они навряд ли смогут выжить. Нужно просто забыть о них и думать, скольких людей я спасла этим наказанием.

Дар внутри молчал, лишь тонкие зеленые нити, медленно водили по воде и земле, свиваясь в красивый зеленый ковер. Он меня жалел и просил прощение, не поняла за что, а дар не стал говорить, лишь обнимал изнутри теплом и успокаивал испуганную душу. Я понимала, что это только начало, сколько еще будет, таких бандитов, которых мне придется наказывать, сколько еще будет боев, пока на моей земле наступит мир, нужно держаться. Ведь я хочу жить, и чтобы все, кто идет за мной, зависит от меня, жили.

‒ Кто ты? ‒ вдруг услышала я знакомый мужской голос и резко обернулась. Я не хотела никого видеть. На краю зарослей застыл Волк в напряженной позе. ‒ Ты не Анодея Сахрами, она даже без памяти не страдала бы по уничтоженным жизням.

‒ Я, Анодея Сахрами, Волк, ‒ слезы на моих щеках мгновенно высохли. Я могу предаваться слабости и стенать в одиночестве, но не позволю, чтобы мою слабость видели другие. Он сделал пару шагов ко мне и присел на корточки, рассматривая мое надменное лицо с разводами от слез.

‒ Я долго сомневался, ‒ сказал он, ‒ ты говоришь не так, как она, мягко, звонко, как колокольчики служителей Небесного. Ты не так ходишь, Анодея перетекала как змея, всегда готовая к атаке, ты же топаешь как малыш топотуна, сотрясая землю, ‒ Волк улыбнулся сравнению, а я поджала губы, не слишком то приятно, что тебя со слоном сравнивают. ‒ Твои глаза не похожи на глаза холодной змеи, хотя цвет все тот же, и ты плачешь, Анодея никогда не плакала, даже когда ей было больно. А главное, я не могу… ‒ Волк замолк и повторил вопрос, ‒ Кто ты?

Дар внутри потешался и довольный кружил вокруг Волка нитями, а я подозрительно прислушивалась к его ликованию. А ведь может такое быть, что это дар виноват в смерти Анодеи и моем появлении в ее теле. Мои подозрения тут же подтвердились тем, что дар замолчал и притих. И правда, Анодея с детства в седле, как она могла с него вылететь. И почему именно меня притянуло в ее тело. Дар, конечно, на мои вопросы не ответил, а я не собиралась отвечать на вопросы Волка.

‒ Оставь при себе свои умозаключения, ‒ я фыркнула и поднялась, отряхивая костюм, ‒ Я потеряла память, а это меняет человека, ты так не думаешь?

‒ Нет ты не Анодея, ‒ Волк тоже поднялся и сделал опять шаг ко мне, ‒ ты даже пахнешь по-другому, сладко, мягко.

‒ Это уже наглость, ‒ сказала я. ‒ То, что ты пару раз меня спас, не дает тебе право так со мной разговаривать.

‒ Как?

‒ Словно ты имеешь на меня виды, ‒ выпалила я, ‒ и не смотри так, у меня есть муж. Я еду к нему, если ты помнишь.

‒ Я ничего тебе не предлагал Анодея.

‒ Тогда уйди с дороги, ‒ все мои терзания, как водой смыло, почему-то этот мужчина вызывает во мне такие странные чувства и поцеловать, и прибить одновременно.

‒ А если муж тебе не понравится, ‒ вдруг спросил он, ‒ Ты не думаешь, что он может быть отвратительным.

‒ Решу на месте, ‒ сказала я и сделала шаг к Волку надеясь, что он отойдет с пути, не хотелось продираться через кустарник. Волк глубоко вдохнул, его глаза странно заблестели, переливаясь синевой.

‒ Я рад, что ты не она, ‒ вдруг сказал он.

‒ Я Анодея! Что за упрямец! ‒ Волк рассмеялся, и смех, и улыбка преобразили его лицо, оказывается, он моложе, чем кажется на первый взгляд.

‒ А я потомок дракона, ‒ сказал он, ‒ и могу отличить одну девушку от другой, даже если тело одно и то же. ‒ Волк галантно повернулся, показывая руками, что путь свободен. Я не стала больше с ним разговаривать и быстро понеслась назад. То, что Волк понял, что я не Анодея меня сильно напрягло, нужно поговорить с братом Мадеем, успокоится и послушать, может, он даст мне хороший совет.

Ард ждал меня, я почесала морду чувствуя от зверя довольство и взобралась в седло. Минута слабости прошла, я опять готова идти вперед. У меня всегда так. Кажется, что выхода нет, боль, страх, немного поплачу постенаю, вытираю слезы, беру в кулак свои страхи и вновь в строй, еда сама не заработается.

В лагере вовсю кипела работа. Женщины за длинными столами, где мы обычно едим, разбирали мясо. Дар оказал медвежью услугу, когда все кости змею переломал и теперь их приходилось вытаскивать. Стряпух у нас было десять, и четыре девочки для принеси подай.

Ели в несколько заходов, накормить такую ораву из малого рациона дорогого стоит. В ход шло все начиная с потрохов, которые мы выменивали у охотников, до травы, что я находила.

Вот вчера был суп из крапивы: бульон на свиных костях, картошка, да крапива, которую обдали кипятком и мелко порезали. Мужчинам перепадал кусочек мяса, все ж всю тяжелую работу приходилось делать им. Детям половинка яйца, женщины, как всегда, себя обделяют и никак не докажешь, что делить нужно поровну… И главное, вприкуску лепешку, натёртую чесноком, которая придает сытость постному супу. Поверьте, для людей, которые еще пару недель назад голодали, это просто пир. После супа шел отвар из веточек вишни и смородины, тоже я нашла. В него клали совсем немного меда, выменяли у одного из переселенцев целый бочонок на килограмм пятнадцать. Огромный котел супа уходил влет, не пожалела, что отдала за него целых пять золотых, или два камешка с платья Анодеи, экономия времени готовить сразу на всех.

Зашла в свою кибитку и вынесла один из флакончиков нового настоя из крапивы. Сейчас весна, ни фруктов, ни овощей в достатке, чтобы обеспечивать витаминами и он будет полезен всем. Я даже специально отвела такую занятость одной из беременяшек, Аксане. Ей повезло, в ссылку она ехала с мужем, который был один из воинов и срок у нее был еще небольшой. Утром она звала всех по очереди и капала настойки, отвары, смотря что кому. У нее была своя записная книжка, где она все отмечала, раньше Аксана была помощницей у лекаря, так что работа для нее не в новинку. Отдала настой девушке с инструкцией.

И стала наблюдать, как женщины разбирают мясо, хотелось бы помочь, но знала, что обидятся. Госпожа должна командовать и сидеть на троне. И кстати, был у меня такой трон, с кареты Анодеи забрала. Красивое кресло с красной бархатной обивкой. Продать его я не смогла, цена ему была большая, а давали совсем копейки, оставила себе. Стоит теперь в кибитке заваленное всяким скарбом.

Услышала шум, в стороне остановились чужие кибитки, вспомнила, что видела одну у бандитов. Лошадки худые, хватают с жадностью траву прямо с землей. Из одной кибитки смотрит Наури, с любопытством, разглядывая нашу толпу. Тут и старики под руководством Гария сидят в сторонке, корзины плетут, и дети носятся, между ног взрослых, норовя получить полотенцем по задницам. Женщины громко обсуждают, что можно сварить на вечер. Я оглядела свой лагерь новым взглядом и на душе стало легко, огромное различие с тем, что я увидела первый раз. Даже потеплело на сердце в этом мирном спокойствии есть и моя заслуга. Из второй кареты вышел полуэльф, помог спустится своей сестре, которая испуганно озиралась и тряслась как осиновый лист.

‒ Госпожа, ‒ Темий подъехал на райте, ‒ помог новым кровникам вернуть свои вещи и доставил в лагерь.

‒ Хорошо Темий, обедай и пришли мне Гария.

Три новых члена рода, были испуганы, дар передавал их эмоции, конечно, они боялись. Чего только не болтали между переселенцами о нас, какие только слухи не ходили обо мне, вплоть, что я ем младенцев, а по ночам оборачиваюсь в дракона, полыхающего огнем. Даже то, что в дракона оборачиваться не могут даже местные драконы, никого не останавливало.

‒ Первое, ‒ сказала я, когда подошел Гарий и спустилась Наури, ‒ расскажите Гарию, кто вы, чем занимались в империи. Второе ваше имущество под опись идет в общину. Пока у нас все общее, впереди немало тяжелых лет и сообща легче выживать. Почему под опись, потому что, когда мы встанем на ноги, я обязуюсь вам выплатить за ваш вклад подъёмные. Одежду и постель получите у Шены, скажите от меня. Гарий расскажет вам о наших порядках.

Незаметно подошел Тоний и его нахмуренный вид мне не сильно понравился. Дар проверил мага, здоровый, значит, какие-то проблемы.

‒ Тоний Сахра, ‒ представила я племянника, оказываются бастарды, не имеют права на полное имя рода, ‒ Он наш штатный маг, если есть сильный боевой дар, то это к нему в отряд. Гарий, покажи им тут все, расскажи, пусть сходят на озеро, помоются, скажи Шене, чтобы не ворчала и выдала все, что им положено, а то знаю я ее.

Старуха, так и не стала ко мне лучше относится, смотрела злобно и пахла неприятно в плане эмоций. Иногда у меня закрадывалась мысль, что она немного сумасшедшая. Гарий оказался в своей говорливой стихии, увлек новеньких и стал красноречиво рассказывать о наших порядках.

‒ Тоний? ‒ я вопросительно посмотрела на родственника, ‒ Говори уже, ‒ тяжело вздохнула.

‒ Это нужно показать, ‒ сказал он угрюмо, и я пошла вслед за парнем гадая, что опять там за проблема на мою голову.

Вокруг лагеря мы ставим стеной кибитки, потом идут шатры, посередине место для готовки. Так вот, стоило мне выйти из-за кибиток, как я растерянно огляделась и замерла.

‒ Госпожа Сахрами, прошу принять нас в род, ‒ громко и зычно сказал дородный мужчина. Тут стояло много людей и все они, словно играя в детскую игру испорченный телефон, один за другим говорили одну и ту же фразу:

‒ Примите в род.