Я все еще должен

Глава 21

Приличные комнаты в этом клоповнике действительно нашлись мгновенно. А вот на просьбу помочь с лошадками хозяин таверны ответил отказом, имея бледный вид и трясущиеся руки. Дальнейший короткий разговор угрожал перерасти в несчастный случай, но вмешался какой-то парень, внешне сильно похожий на трактирщика, и клятвенно заверил, что утром транспорт будет, лишь бы мы никого не тронули и побыстрее убрались восвояси.

— Да, наших здесь действительно боятся, без дураков. — покачал головой мрачный Саша, поднимаясь вслед за мной по лестнице на второй этаж. — Что же они творили?

— Здесь собраны полные отморозки, настоящие волки войны. — скрежетнул в замке выданный трактирщиком большой ключ. — Изнасиловать стволом автомата, отрезать голову и сыграть в футбол, прибить гвоздями ребёнка к двери, вытащить кишки из живого человека — это всё про них. Это их жизнь и повседневность.

— Мрази и психопаты. — закрыл за собой дверь сын.

— К тому же местные для них нелюди. С ними можно делать что угодно, ещё и платят за это хорошо.

— Почему так? — подросток бросил на пол рюкзак и стянул с головы давно надоевший шлем, тут же полетевший следом.

— Мозги набекрень из-за постоянной войны. Развлекаются так. — пожал плечами. — Уничтожить, сломать, растоптать им нет равных, но если требуется хоть что-то создать… Ты понял.

— Садисты и уроды. — с ненавистью прошипел парень. — Сколько из-за них..

— Ладно. — хлопнул его по плечу, останавливая ненужный разговор. — Пойду договорюсь насчёт воды, помыться.

— Постарайся, чтоб трактирщик очередной инфаркт не получил, вроде бы приличный человек.

— Не расслабляйся, Сашка. Нашёл приличного. В этом городе, если они и были когда-то, уже давно не здесь.

Ночь прошла на удивление спокойно. Утром действительно нас ждали две неказистые тощие лошадёнки. Критически их осмотрев, под встревоженными взглядами нервничающих трактирщика и его сына, бросил мешочек с золотыми им под ноги. Кажется, они не сразу поверили, что такое вообще возможно. Взяли под уздцы наш транспорт и потопали на выход из города, внимательно осматриваясь и ожидая неприятностей, но и в этот раз нас никто проверять на крепость не стал. Взглядов, ненавидяще буравящих спины, хватало, но безрассудных дураков, видимо, давно уже черви сожрали.

Следующие шесть дней маялись бездельем, стирая задницы о жёсткие сёдла. Заставлял Сашу тренироваться выходить в фазу прямо на ходу, покачиваясь на спине лошади. Иногда помогал, вытаскивая и недолго удерживая парня в тонком мире. Это действительно сложно и особых успехов не добились. Зато наметился прогресс в спокойном состоянии и у сына уже не было проблем шлёпнуться на землю, закрыть глаза и через минуту гулять в виде духа по тонкому миру. Меня это откровенно радовало. На одной из ночёвок рискнул и вытащил его к вратам. Восторгу Александра не было предела, когда он вернулся после недолгого пребывания в верхнем астрале. Да, карма моего пацана была кристально чистой, в отличие от моей угольно чёрной. Они с Миуки тараторили, обсуждая это событие, до середины ночи, пока я уже не выдержал их негромкого бубнёжа и разогнал спать, по разным сторонам стоянки. Оба на меня обиделись и утром не разговаривали, чему я только порадовался.

На второй день путешествия встретилась, шагающая навстречу, секста обливающихся потом люалов, в такой же, как видели раньше, замызганной форме. Подходя ближе к нам уставшие молодые люди отдали честь и попытались даже чеканить шаг, но вышло у них откровенно плохо, только пыль зря подняли. Отмахнулся от виновато-испуганного взгляда секстера и поспешил быстрее миновать поднявшееся рыжее облако.

За эти дни только однажды попался заросший бородой дед на древней, как и он сам, скрипучей телеге. Когда он нас рассмотрел, свернул к обочине, выскочил из своего транспорта и склонился в низком поклоне. Так и простоял, согнувшись в три погибели, пока мы не проехали мимо, видимо, молясь о милости всем, кому только мог. Уже стало понятно, что местные без дураков люто боятся корпоратов. Возможно, даже больше магов и альвов. Вечером выяснилось, что пока дед гнул спину, Миуки незаметно утащила у него из телеги невеликие припасы, завёрнутые в чистую тряпицу. В ней обнаружился кусок сыра, немного овощей и запечённая с травками курица. Я, честно говоря, растерялся, ругать её или хвалить, потому что наши запасы были на исходе и пополнить их было негде. Пришлось чуть-чуть фальшиво побухтеть, что воровать плохо и всё такое. Потом, после сытного ужина, мы с Сашкой её благодарили за находчивость, надеясь, что это не последняя еда дедугана.

После обеда шестого дня впереди показалась застава, охраняющая мост через реку. Правее, как обычно, мелькнул рыжий хвост. Скоро показалась и его хозяйка, запрыгнувшая на верхушку большого булыжника, выглядывающего из покачивающихся от ветра полевых трав. Лиса задрала симпатичную мордочку, подставив приятным освежающим порывам. Посидела и опять растворилась в, кажется, бесконечной степи.

— Обойдём? — смотря вперёд и покачиваясь в седле, спросил Саша.

— По степи не имеет смысла, очень долго. Ещё и ноги ночью переломаем. Да и плыть потом, то ещё удовольствие.

— Лес?

— Мудила, как пить дать, примчится. — покачал головой. — Может быть, и не один.

— Он такой сильный? — посмотрел на меня сын.

— Не знаю. Считается самым могущественным лоа этого мира. Проверять сейчас не хочется.

— Ясно. Как думаешь там только люалы? — мотнул головой вперёд парень.

— Вероятно, да. Раньше она была очень проходной, сейчас кто тут ездит? Не вижу смысла здесь держать серьёзные силы. Так… Каких-нибудь шалопаев сюда ссылают.

— Зато подальше от войны. — метко подметил Саша.

— Ну тоже так… — покивал я. — Значит, там будут те, кто смог как-то договориться, оказаться подальше от боевых действий.

Подъезжая к знакомой, по давним временам, заставе даже испытал некую ностальгию. За эти годы ничего не изменилось, никто не собирался перестраивать старинную каменную башню и укрепления вокруг. Набросали мешков с грунтом, сложили из них небольшие стенки по грудь бойцу и хватит. Ткань мешков уже поистрепалась под солнечными лучами и ветром, постоянно дующим на просторах степи. Грунт вывалился из дыр, лежал горками перед этими стенками. Над башней трепыхалось грязное рваное полотнище. Заметил мусор, разбросанный по обочинам дороги. Выглядело всё очень неопрятно, мягко сказано.

Перед заставой, метрах в двадцати, дорогу перегородил поднятый шлагбаум, сооружённый из ствола небольшой прямой сосенки, притащенной из соседнего леса. Сбоку примостился полукруг из таких же обтрёпанных грязных мешков, наполненных грунтом. На зелёных ящиках сидели, прислонившись к стенке, два молодых люала. Осоловелые от безделья глаза удивлённо уставились на двух корпоратов, спокойно проехавших мимо. Они нас только сейчас заметили?

На заставе стояли всё те же молодые парни в зелёной униформе и смешных пилотках настриженных макушках. Но эти были готовы к нашему появлению, неумело тянулись, построившись в кривоватую шеренгу.

— Хорошо, корпораты вымуштровали местных. — пробормотал Сашка, поправляя автомат, съехавший в сторону.

— Вольно, бойцы. — остановился перед строем, не слезая с лошади. Сын, инструктированный по дороге, по самое не могу, продолжил движение и остановился, только проехав пять метров дальше, развернул лошадь, слез и принялся делать вид, что поправляет подпругу, всё время хмуро посматривая в сторону башни. Автомат, небрежно болтающийся на груди, был готов в любой момент обрушить свинцовый дождь в сторону любой цели, представляющей опасность.

— Сейчас подойдёт командир, господин военный. — сказал типичный местный мужик с жёлтой большой лычкой на плече.

Именно в этот момент дверь в башню открылась и из неё вышел высокий худощавый мужчина в такой же форме. На плече красовалось три лычки, расположенные друг над другом. Но не это привлекло моё внимание. Ко мне двигался альв под маскировкой амулета. Он подошёл и уставился на меня немигающим взглядом, снизу вверх. Некоторое время мы играли в гляделки. В глазах альва мелькнуло узнавание, взгляд вильнул в сторону переминающегося строя люалов, рука медленно потянулась к бедру, на котором висела кобура с пистолетом.

— Давно не виделись… — дуло призрачного барлера смотрело в грудь замершего альва. Физические руки немного приподняли автомат, направленный в ботинки стоящей неровной шеренги.

— Ты не успеешь. — всё же остановил руку он.

— Уверен? — нахмурил я брови. — Как там тебя? Зыгфур? Зукдар? Не помню.

— Зыкхыр. — зло прошипел альв, сверля меня взглядом.

— Да-да, точно. Говорящий с духами Зыкхыр. — с него на меня и обратно переводили взгляды люалы, и непонятно чего было больше в этих глазах, опаски или интереса.

— Тебя не узнать, Эван. — поднял он руки, после того как я дёрнул стволом вверх, приказывая это сделать.

— У тебя получилось, «друг» мой. — предвкушающе улыбнулся я. — Ты проводишь нас в город.

— Не пойду..

— Мне плевать! — зло рыкнул я, вторая призрачная рука отделилась от левой. Показалось, что альв побледнел. — Это приказ! Шагай вперёд! Или по законам военного времени, за неподчинение, здесь и ляжешь.

— Но..

— Кто-то хочет оспорить? — покосился на шеренгу люалов, этот цирк был для них, а не альва. Ещё вздумают вмешаться, лишняя стрельба мне ни к чему. Насколько я понял, они привыкли подчиняться корпоратам во всём. — Кто старший после этого?

— Я. — вышел вперёд перепуганный деревенский мужик с одинокой лычкой на плече.

— За него останешься.

— Есть. — вытянулся он.

— Шагай, говорящий Зыкхыр..

Альв ненавидяще сверлил меня взглядом около минуты, пока мне надоело и я приподнял барлер с намереньем пристрелить его здесь, видимо, что-то мелькнуло в моих глазах. Зыкхыр осунулся, повернулся и обречённо пошёл вперёд, в сторону моста. Я ткнул лошадь в бока и направил вслед за ним.

— Что мне сказать, когда спросят, куда делался командир? — догнал меня голос растерянного мужика.

— Скажи, что он преступник. Теперь ты командир и это твои проблемы.

Мы молча преодолели длинный каменный мост, по которому я не раз хаживал в былые времена, прошли мимо пустой башни второй заставы. Когда-то здесь кипела жизнь, легионеры отдельного речного добросовестно несли службу, а сейчас скучает секста раздолбаев в убогой форме, спящие на посту.

— Отпусти, Эван. — заговорил альв. На него с интересом покосился Саша, но промолчал.

— Шагай, убогий. За что тебя только сослали в такую глушь.

— Из-за..

— Заткнись, мразь. Мне всё равно.

Некоторое время он топал молча, поднимая облачка пыли за собой.

— Это кто? — не выдержал Саша.

— Альв, под прикрытием. Настолько убогий, что его сослали сюда командовать кучкой отребья.

— Серьёзно? — приподнял бровь сын.

— Слышь, Зыгур, сними амулет, дай полюбоваться на твою красивую рожу.

Альв зло зыркнул на меня и не подумал даже что-то делать, продолжая топать вперёд. Напитал тело ци и призрачна пуля, выпущенная из барлера, отстрелила указательный палец на правой поднятой вверх руке. Зыкхыр, взвыв от боли, упал на колени, прижал ладонь к животу и принялся раскачиваться из стороны в сторону, баюкая покалеченную конечность и тихо скуля.

— Ты смотри и амулет при нём, слабенький, но есть. Я в центр целился.

— Тварь, сука, ненавижу… Всё из-за тебя… — полился поток отборных ругательств. Перед глазами альва начал медленно и рвано формироваться какой-то рисунок заклинания.

— Как в плохом кино..

Три беззвучных выстрела в спину альва поставили точку в этом цирке. Тело завалилось набок, несколько раз дёрнулось и затихло. Ещё раз выстрелил в голову и убрал барлер в кобуру, а прозрачную руку обратно в тело.

— Поехали, нам ещё далеко. — посмотрел на побледневшего сына. — Что такое?

— Ничего. — отвернулся парень и тронул лошадь, таращившуюся на окровавленный труп тупыми ничего не понимающими глазами.

— Это альв, Саша. — поравнялся с ним. — Они уничтожили нашу прошлую жизнь, наш мир и пришли сюда, сделать здесь то же самое. Стоило его пожалеть?

— А мы позорно сбежали… — выпалил подросток.

— Забыл в каком вы все были состоянии? — тронул его за плечо. Сын дёрнул им, сбрасывая мою руку.

— Не забыл. — огрызнулся он, отворачиваясь.

— Так чего ты? Сейчас мы не бежим. Делаем что можем.

— Да! Замечательно воюем. — демонстративно осмотрелся он, намекая на пустынность местности и труп альва на обочине. — Результативно.

— Ты реально неправ, Александр. Этим рейдом мы сделали больше, чем империя за несколько месяцев, если не год.

— Мы! — горько усмехнулся подросток. — Мы все раздельно, нас нет! — выпалил парень, выплёскивая из себя боль, долго терзающую душу. — Мама где-то там. Женя на другом конце империи медленно умирает. Мы тут, плетёмся неизвестно куда! Стреляем… убиваем… Бежим… Я хочу домой!

— Тихо-тихо, Сашка. — неумело принялся успокаивать истерящего подростка. — Мы плетёмся в горы узнать, как вылечить Женьку. Узнаем, сделаем, встретим маму..

— Слабо верится.

— Женьку вылечим! Я обещал, сделаю.

— Вы всё равно не будете вместе… — после недолгого молчания сказал он, смотря куда-то вдаль пустыми глазами. — Уже никогда не будет, как раньше.

— Не будет, Саш. — не стал врать я, задумчиво постукивая пальцем по нагретому на солнце автомату. — Я как бы мёртв, сын. Так сложилось, никто не виноват.

— Ты вот. — развернулся и ткнул меня в плечо кулаком он.

— Угу. — задумчиво кивнул, покачнувшись. — И да, и нет. Тот я мёртв. Прости, сын..

Некоторое время ехали молча. Насупленный Александр смотрел вперёд. Мне тоже было о чём подумать. Дорога стелилась под копытами неспешно плетущихся лошадок, то поднимаясь на холм, то спускаясь в ложбину. Как будто ползём не по вражеской территории, а гуляем по парку возле дома.

— Раньше ты не мог… — наконец нарушил тишину он. — Сейчас ты очень сильный. Вернёшь старую жизнь, до всего этого?

— Ты слишком высокого мнения обо мне. Это надо быть на порядки более сильной сущностью, Александр. Я всего лишь человек.

— Богом. — тихо пробормотал он. — Они существуют?

— Не видел. — улыбнулся, протянул руку и хлопнул его по каске. — Обязательно тебе расскажу, если увижу.

Сын не ответил, о чём-то задумавшись.

Вечером появилась жизнерадостная Миуки с пойманным зайцем и разогнала тоскливое настроение. Они с Сашей быстро сварганили настоящий праздничный ужин и без умолку трещали о ничего не значащей ерунде до поздней ночи, постоянно по-доброму подшучивая надо мной. Я неумело отбивался от их подначек и тихо радовался, что сейчас они такие, смеющиеся и, вроде бы, весёлые.

Через два дня проехали мимо поворота на Тикрун. Ожидаемого мной блокпоста не было. По моим предположениям, начинался самый опасный участок дороги. Между лесом и городом, ставшим негласной столицей Прилесья, должны были сновать целые караваны снабжения, но пока ничего такого не наблюдалось. Дорога была явно езженая, но сейчас пустынная. В Тикрун заглядывать не было никакой необходимости, провиантом исправно снабжала кицунэ, да и лишний раз светиться было глупо. Хоть меня и мало кто знал, но всякое могло случиться. Ночью проскочили опасную развилку и к обеду, так никого и не встретив, были уже далеко.

Следующие девять дней тащились к Стаду, четвёртому крупному городу Прилесья. Эта дорога была намного более использована, чем отрезок между Тикруном и Гравком. Не проходило и часа, чтобы кто-то не попадался навстречу или не обогнал на резвой лошадке, куда-то спеша. Сначала были всё время настороже, но через день привыкли, что нас боятся и стараются побыстрее убраться с нашего пути. Я всё время опасался, что мы пересечёмся с реальной группой корпоратов, но повезло. Наверное, они все были задействованы на территории империи, а не отсиживались в тылу. Альвов больше не встречалось. К концу пути обнаглели настолько, что заночевали в придорожном трактире. Его хозяин был настолько любезен, что попотчевал разносолами, уложил в лучшую комнату и даже денег за постой не взял.

В Стад так же решили не заезжать, не было желания испытывать удачу. Обогнули город по широкой дуге, потратив на это чуть ли не весь день, и ближе к горам отпустили лошадок на волю. Взвалили рюкзаки и потопали к виднеющимся вдали высоченным снежным шапкам.

— Надеюсь, туда лезть не придётся? — пробурчал Саша. — Как этих кочующих с места на место лис вообще искать?

— Не знаю. — пожал плечами, пробираясь вперёд сквозь высокую полевую траву. — Вечером появится Миуки, будем выяснять. Сейчас у нас направление есть, надо идти.